Александр Феликсович Борун
Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект
28Б. Отец А'Врилл – Августине
Раба Божия Августина!
Зря ты не написала про настроения девушек, с какими вместе живешь. И как ты на них влияешь. Рука не отвалится написать. И всего побольше, что заметишь. Не заставляй повторять!
Вообще, ты меня все время огорчаешь. Написала, что, оказывается, слуга врага Отца рода человеческого и Сына Его тебе сказал, что Инквизиция на тебя нацелилась, ещё до того, как это тебе было с их стороны объявлено. Это хорошо, что написала. Но почему ты Им этого не сказала, когда была у Них?! То, что ты приняла тогда его за одного из Них, тебя не извиняет, а, наоборот, усугубляет вину. Если в Инквизиции, страшно подумать, Господи помилуй, есть предатель, тем более Им это надо знать! А то, что ты могла его спутать с одним из Них, Их очень обидело. А я бы не советовал тебе с Ними ссориться.
Правильно делаешь, что за драконом следишь. Что он никогда не спит – выясни, так или не так. И как он все-таки оборачивается. Кто-то там у вас наверняка знает. Надо найти, кто, и всё выведать. Почему я должен все за тебя придумывать?
Что ты домашнее задание в школе ставишь важнее письма мне, ты дура деревенская.
Что из замка можно выйти, спустившись по веревке, само собой понятно. И что туда можно так попасть.
Что ты там подсчитывала, сколько камней на каждого – это чушь от глупости, а если не от глупости, то очень, очень плохо. Это тогда выпад в адрес Святой Инквизиции. Который Она будет расценивать соответственно. Камни же все пойдут не в карманы отцов-инквизиторов, а на Богоугодные дела. Так что для тебя лучше, если сочтут, что от глупости. Я уж им намекну – исключительно из заботы о тебе. Сего ради, хоть ты и дура, испытываю к тебе отеческие чувства.
Счётом не увлекайся. Не умеешь – не берись. Это дело антихристово – все посчитать и закабалить так всех людей. Хочешь стать подручной антихриста, приготовься к тому, что я от тебя откажусь и тогда не жалуйся при новом свидании. Ещё бы что путное посчитала, например, сколько стоят все драгоценности замка дракона.
Про то, что тому, кто тебя послал, должно быть стыдно за то, что запретил про Миссию разговаривать с другими посланными и послал одну супротив диавола. Пока что мне за тебя стыдно. Не понимаешь, что кто-то из посланных мог сразу расколоться, а ты же не сможешь сама определить ссученного.
Про румбы. Сказано тебе – не умничай. Вовсе об этих румбах не надо было писать. Моряки народ грубый и веруют плохо, то и дело диавола поминают или Имя Божье всуе, грешат россказнями про русалок. Ну так им и наказание будет. И часто на этом свете – в виде шторма. Зачем тебе им подражать? Ты и так посреди ужасающего шторма. А Святой Инквизиции надо будет прикинуть, не разобраться ли с моряками отдельно от прочих сословий.
Насчет карты, кою ты отказалась «красть» и слать, ты тоже зря мне хамишь. И ладно бы мне, я человек незлобивый. Но твои письма не только я читаю. Что значит «не могу»? Другие же могут! И карты в Инквизиции других городов! Перед которыми нашей Тулузской из-за тебя краснеть.
Насчет твоих рисунков. Они как курица лапой, но хоть что-то. Про водонапорную башню: где виадук?! Конечно, хорошо – вода во всем замке из этой башни, но, чтобы воду подавать в саму башню, её надо брать из реки выше по течению – настолько выше, чтобы это место было выше той башни – и строить с того места такой мост для воды – называется виадук. Возле реки он должен быть вровень с ней, а как долина будет понижаться, должен стоять на все более высоких опорах, чтобы к замку подойти будучи уже высотой с водонапорную башню. Тогда вода из реки будет заполнять башню. А избыток нужно вывести через проход под стеной. Про который ты пишешь, что его нет. А так ничего не выйдет – если даже в замке есть колодец, замучаешься воду в башню таскать. Это они там наверняка долго готовились, таскали воду, чтобы новеньких поразить водой во всем замке, а так-то легче себе принести ведро воды, чем принести в башню, чтобы по трубе притекло.
А с большими буквами ты все как есть перепутала. Но что с тебя взять. Не пиши Дракон (зачеркнуто) дракон, пиши просто дракон. И прислужник он врага не Отца и Сына рода человеческого, надо же такое написать, а врага Отца рода человеческого и Сына того Отца, а не Сына рода человеческого!
Про долину, куда тебя дракон унес, писать слишком долго. Я все подробно объяснил твоей бабке, она напишет.
Ты опять в каком-то месте написала доктор с большой буквы. Пусть этот случай поклонения диаволу будет последним. Я передаю тебе официальное предупреждение, что любой такой случай впадения в ересь после этого предупреждения будет считаться вторичным впадением в ересь или рецидивом ереси.
Я был бы склонен отпустить тебе грехи, в коих ты каешься. Грех гордыни – сознаешь свое скудоумие и все равно любишь порассуждать. И недостаток Веры. Но ведь ты и каясь продолжаешь ими грешить. Каясь в том, что осудила судей за ошибку со временем, все же написала, как им, по-твоему, надо было предупредить магистрат, чтобы этой ошибки не было. Каясь в скудоумии и любви к умствованию, рассуждаешь о том, в чем Божья воля, и у тебя получается, что Бог управляет бесами. Так ты договоришься до того, что Бог Сам заставил Люцифера возгордиться и пасть.
Бог не управляет злыми силами, бо Он есть любовь. Он только попускает Злу совершаться там и тогда, когда мы заслужили наказание. И, да, действительно, в конечном итоге все служит Его замыслу, и бесы, не хотя того, тоже. Но Он не подтолкнул слугу врага прилететь пораньше. Думать так кощунственно. Он только заставил обстоятельства сложиться так, чтобы он успел пораньше.
Вот ты можешь заставить крыс поступать так, как тебе надо. Например, тебе надо, чтобы они ушли, и ты натравливаешь на них кошку. Но ты не приказываешь крысам. Они тебе противны. Если бы даже они тебя слушались, ты бы не стала с ними разговаривать. Ведь так? Было бы со стороны любого оскорбительным для тебя, если бы он заподозрил, что ты приказываешь крысам. Так что надо выражаться осторожнее, если лезешь в теологию и демонологию, чтобы не начать по незнанию кощунствовать, по неловкости святотатствовать, и по неосторожности впадать в непростительную ересь. А потому лучше бы тебе в них не лезть.
С тем смиренный раб Божий О’Врилл собственноручно свою собственную неказистую личную печать скромно приложил.
На этом кончается первый том эпистолярного романа (или первая пачка писем)
Удастся ли шпионкам поневоле помочь инквизиторам захватить замок дракона? И как это вообще возможно в принципе? Или дракон раскроет этот заговор и пресечёт его? Что в таком случае будет со шпионками? Это основные вопросы, ответы на которые можно ожидать найти во втором и третьем томе. Ну и, попутно, с какими фантастическими вещами и существами героини познакомятся, как сложатся их отношения с кураторами (которые пока что очень ими недовольны), с насельницами замка и его владельцем. Как он всё-таки оборачивается драконом? (Это ведь не фэнтези, а научная фантастика, если кто забыл). По какой причине улетел из Америки, где его почитали как бога? Зачем ему гарем? Возможно, много неясных пока обстоятельств могут быть интересными.
Вторая пачка писем (31 – 48)
Включает в себя третью и четвёртую серию писем из замка и ответы на них.
Серия писем 3 (письма 31-34)
Эти четыре письма написаны 24 марта 1476 года (по поводу года остались разногласия). Снова изменим порядок их расположения, чтобы он совпал с порядком ответов на них, начиная с самого дальнего города, Майнца, и заканчивая Тулузой.
Все девушки описывают, каждая со своей точки зрения, первую попытку разрешённого общения между собой.
Все пришли к Марте в Циуатлан (Южную башню), в комнату для посиделок. Августина возражала, но и к себе не звала, пришлось идти. Пришла и стала спрашивать Юлию, какое у неё, Августины, секретное имя. Притом ошибочно назвала Юлию именно этим именем. Юлия её поправила, остальные с таким распределением имён согласились, а спорить с Мирей Августина не осмелилась. (Путаница обусловлена незнанием правила, по которому имена сочинены – хотя кажется, они не случайны, а имеют какое-то отношение к самим девушкам. Марта догадывается о правиле, но не уверена и никому не говорит. В итоге они догадываются неправильно, и кураторам потом приходится их поправлять).
Никто не решался заговорить о трудном деле, не зная, с чего начать. У всех свои основания для нерешительности. То есть оно на самом деле одно – страх. Но выражается по-разному. Марта философствует о соотношении Судьбы и Божьей воли. Мирей думает о разделении в обществе функций разных сословий, и о том, что их компания заговорщиц как раз и состоит из разных сословий – уж не из этого ли исходили кураторы, формируя группу? Юлия опасается, что кураторы с этим разрешением общаться поторопились, т.е. вдруг решат потом, что поторопились, а за свою ошибку спросят с девушек. Тем более, что они собрались как раз в Несчастливый день – среду. Вспомнив это, Юлия вспомнила и совет Клода спросить у остальных, разделяют ли они её мнение про среду (и мнение Клода). И – Клод были ПРАВ. Даже дважды. Первое – только у Мирей несчастливый день был среда, у двух других – четверг! Второе – да, Юлия удивилась, как Клод и предсказал! Ведь четверг – это несчастливый день на будущий год (до которого уже было 4 дня, когда они собрались, а теперь, когда она срочно пишет письмо, будущий год настанет уже завтра).
Юлия шепнула Марте на ухо: «Мы похожи на набор наживок, которые берет рыбак, когда не знает, на какую из них скорее клюнет. Понятно, кто должен клюнуть. И кто будет подсекать. Но наживке не поздоровится в любом случае». Остальные молчали.
Марта думает: глупо такую странную компанию заговорщиц собирать и рассчитывать, что у неё что-то получится. Чтобы не впасть в уныние, выражает их непохожесть шуточным стихом:
Невкусно класть в одно жаркое соль, сахар, перец и лимон!
(Мирей запомнила его как: соль, сахар, перец и лимон не сочетаются в жарком. А Юлия: невкусно будет, коль приправы – соль, сахар, перец и лимон!)
Юлия восхитилась, как это немка сочиняет стихи по-французски. Интересно, думает она, кто из нас что из этих приправ? Мирей, правильно понявшая замысел, но считавшая, что в правильном иносказании должен работать и первый смысл, возразила, что эти приправы вполне сочетаются. Юлия:
В пирожное не ложит повар горчицу, перец и хинин!
Это тоже не понравилось Мирей из-за простонародного «ложит». (Ясно, правильное «кладет» не укладывается в размер). Мирей:
Вино не сделаешь из хмеля, добавив в солод виноград!
Августина, сидевшая с несколько остекленевшим взором, вдруг, уставясь в пространство, каким-то не своим голосом:
В один костер нельзя засунуть дрова, картошку и шашлык!
Никто не понял (что такое картошка? что такое шашлык?), а переспрашивать почему-то побоялись. Как-то она в этот момент смахивала на древнюю пифию. И вряд ли сама поняла, что сказала. На этом кулинарная тема сама собой сошла на нет, и Юлия, думавшая «а что? если мы можем вместе стихи сочинять, может, не все так и с заговором безнадежно?», продолжила, перейдя на близкую ей ювелирную тематику:
В один браслет не вставит мастер коралл, рубин и изумруд!
Тоже неубедительно: почему в одном украшении нельзя сочетать разные камни? Мирей:
Меч не сковать из меди сплава с железом, оловом, свинцом!
Она имела в виду, что олово сплавляют с медью, чтобы получить бронзу, железо тут вообще ни причем, а свинец ни при чем в обоих случаях. Но это требует специальных знаний. Тогда Марта:
Лягушке не скогтить куренка, орел не ловит комаров!
Тоже на тему их странной компании. Но не совсем удачно: вышло, наоборот, что-то вроде полезности такой смеси – дескать, каждый своим делом занимается. Упорно вылезает не тот смысл, который хотят выразить сочинительницы. Юлия:
Воз соли влечь поди, попробуй, хоть ты и призовой рысак!
Эта аллегория до них дошла, но монсеньоре Тов (которая запомнила и воспроизводит в своём письме это как: попробуй потащить воз с солью, будь ты хоть рыцаря конем!) не понравилась форма, и она взялась переделывать:
Телегу влечь не запрягает никто курьерского коня!
Но тут же поняла, что еще лучше не совершенствовать оформление предложенного сюжета, а улучшить сам сюжет, добавив животных:
Нельзя запрячь одну карету оленем, мулом и быком!
Не любит она меня, подумала Юлия. А что делать? Аристократы не любят горожан, даже простых бюргеров, а уж патрициев – в особенности. Зачем ей потребовалось простой воз превращать в изысканную карету? Для благородства? Марта, которая искренне не видела тут никакого соревнования, а только забаву, в своем варианте походя переделала карету обратно в воз. А животных, которых предлагалось запрячь, пришлось бы везти со всех концов мира:
Запрягшись, сокол, лещ и кобра не сдвинут ни на локоть воз!
На что Юлия смешно, хоть и грубовато, пошутила:
В одну канаву срать не сядут слон, мышь, макака и удав! Ой, извините.
Юмора хватило не всем. Фрау Мем заржала, как лошадь – впору впрягать в тот самый воз, или карету, на выбор. Остальные предпочли изобразить смущение и возмущение, хотя Юлия была уверена, им ТОЖЕ было смешно. Забава окончилась. Всем как-то сразу стало понятно, что такое взаимопонимание – это замечательно, но этого мало. Они тут не для сочинения стихов.
Похихикав, погрустнели: кто начнёт разговор? Никому не хочется становиться лидером. Мирей думает, все уступают ей по естественному праву высшей, но после краха её политических дел в Руане она не хочет. Юлия из патрицианского семейства и с опытом интриг, но она думает, одно дело пускаться в авантюры по своему выбору, другое – когда заставили. Марте не свойственно особое почтение к вышестоящим, но она стесняется своего немецкого акцента. В результате первая заговорила Августина, от которой этого никто не ждал. (Удивлённая Мирей по этому поводу приводит аж три цитаты из Писания). Правда, робким голосом. И по-прежнему пока не о деле. Пытаясь лучше познакомиться и, можно сказать, подлизаться к Мирей, она обращается к ней так: вот как интересно! Я живу в деревне Мирей, что возле Тулузы. а вашу светлость зовут Мирей. Может так быть что моя деревня названа по вашему имени?
Мирей думает, что, владей она её деревней, звалась бы Мирей де Мирей, и это было бы забавно. Ответила, что она ошибается, вследствие того, что Мирей – не настоящее имя. Она предпочитает им пользоваться последние несколько лет по некоторым причинам, не имеющим отношения к разговору.
Марта высказала предположение, что Мирей скрывается от инквизиции. Мирей ответила, что вынуждена её разочаровать – всего лишь не хотела лишний раз напоминать о себе нашему королю Людовику по прозвищу «Всемирный паук» (приводя в письме ещё цитату из Писания про паука).
Марта: Ничего себе «всего лишь»! (Так в её письме. Мирей эту фразу помнит как «Тоже неплохо!», Юлия как «Тоже ничего себе!»)
Это было выражение восхищения, еще бы – иметь врагом самого Всемирного Паука могут только очень значительные персоны! Но Мирей, не привыкшая на равных разговаривать с бюргерами, которые не всегда маскируют или хотя бы сдабривают иронию большой порцией лести, видимо, приняла эти слова за попытку ее ОЦЕНИТЬ, то есть – за выражение превосходства, обиделась, и отвечала: Благодарю вас за снисходительную оценку моих скромных деяний. (Так у неё в письме. У Юлии: «Спасибо, ваша снисходительность мне льстит», у Марты: «Спасибо, я буду гордиться вашей высокой оценкой моих способностей»).
Марта не поняла и вопросительно поглядела на Юлию. Юлия попыталась сгладить неловкость ситуации. Все-таки она из семьи патрициев, хоть и испытавшей лишения, а патриции, будучи бюргерами, всегда старались подражать аристократам. Хотя аристократов эти попытки, скорее всего, смешат, а бюргеров определенно злят, но все же патриций – именно тот, кто поймет их обоих и поможет им хоть немного понять друг друга и меньше пенять друг на друга. Юлия – Мирей: Марсия хотела сказать, что восхищена вашей храбростью.
Марта только теперь поняла, что ответ монсеньоры Тов – вовсе не «спасибо», как можно было подумать.
Мирей (запомнившая выражение Юлии как «восхищена вашим мужеством»): О, нет! Не могу присваивать себе не свойственные мне добродетели. Для того, чтобы скрываться, никакое мужество не нужно! (У Юлии, соответственно, «никакая храбрость не нужна»).
Августина, пропустив все эти непонятные расшаркивания мимо ушей: А какое ваше настоящее имя?
Мирей, поколебавшись: Жанна.
Юлия: О! Как Жанна Дева. УДИВИТЕЛЬНОЕ совпадение. У нас во Франции почему-то всех героинь зовут Жаннами.
Мирей опять вынуждена опровергать: Ты ошибаешься по всем пунктам. Совпадение самое заурядное, я не героиня, и во Франции совсем не всех героинь зовут Жаннами. Все это объясняется всего лишь распространенностью имени Жанна. (У Юлии то же, но на «вы» и конец попроще: «Просто Жанн много»).
Августина, грустно: Жалко.
Юлия, грустно: Да, героиня бы нам в нашем положении НЕ ПОМЕШАЛА.
Мирей произносит, если верить её письму, длинную речь с историческими примерами. Коротко говоря, в древности героиня – это дама, применившая свои женские качества так, что стала полезной в делах мужчин (Иудифь, Раав). Так это скорее сама Юлия, чем Мирей. Но сейчас героини – это дамы, глупо влезшие в мужские дела, но им повезло. Чаще это кончается плохо, потому героинь немного. Жанна Дева погибла, Мирей нет, но и не прославилась. И это хорошо. Нам не нужна героиня (…). Героиня ринулась бы в схватку и погубила бы и наше дело, и нас. Так что не жаль, что Мирей – не она.
Тут во всех письмах тёмное место. Нигде не написано, каким образом Мирей называет полное прежнее имя, но Августина его приводит: Жанна де Брезе в девичестве дю Бек-Креспен, ныне де Кембре. Кроме того, Августина из слов Мирей, что она скрывается от короля, молча делает вывод, что Мирей, вопреки нынешнему утверждению о бесполезности героинь, сама полезла когда-то в большие мужские дела. Какие же дела больше, чем дела королей? Но главный её вывод такой, что разговор не удался. её деревня и имя аристократки разные.
Марта: А зачем тогда за вами охотится ваш король? (Подразумевая: «если вы не лезете в его дела?»)
Мирей: Думаю, если бы он охотился, я бы с вами сейчас не разговаривала. И я не говорила, что он за мной охотится. Я от него скрываюсь, так как не хочу обратить на себя его внимание. На всякий случай. (…) Думаю, он обо мне давно забыл, и не хочу, чтобы вспомнил.
Марта (про себя): Ну и не надо, если не хочет рассказывать.
Юлия: А можно, мы будем назвать вас Жанна? Здесь ведь нет короля. И не похоже, что наши многоуважаемые руководители ему докладывают что-то об этом месте.
Мирей: Нет.
Августина (жалобно): Ну-у. Почему? (Видимо, идея иметь в своих рядах героическую личность ей очень понравилась).
Мирей: Тебе, очевидно, хочется, чтобы твоя деревня была названа моим именем; жаль тебя разочаровывать, но приходится. Я не хочу снова привыкать отзываться на имя Жанна – на всякий случай. Конечно, когда-нибудь мне или безутешным родственникам придется заказать написать его на моем семейном надгробии, вместе с именем моего покойного мужа, но предпочитаю, если это будет от меня зависеть, отодвинуть этот заказ как можно дальше от «сейчас».
Ответ, приведённый в буквальном виде только в письме Мирей, довольно странный. Юлия пишет про это так: она отказалась, более всего огорчив Августину, которая, как мне показалось, уже запутавшись в именах и, наверное, все еще полагая, что ее деревня, может быть, названа в честь Мирей, хотела, должно быть, получить для нее и право называться в честь Жанны, с намеком на Жанну д’Арк, чтобы и всех окончательно запутать. На самом деле тут нужно учитывать, что в именах они все путаются закономерно: это тут они названы Мирей, Юлия, Марта и Августина, а в письмах монсеньора Тов, фий Тес, фрау Мем и фам Сомех, что, вероятно, потребовало большой сосредоточенности при их написании.
Получив отпор от Мирей, Августина не окончательно потеряла надежду установить с остальными более близкие отношения. На этот раз она обратилась уже к Юлии, по поводу еще одного совпадения, и с этого начался длинный разговор «не по делу»: о храмах Сент-Этьен, да ещё и с отступлениями от этой темы тоже.
Августина – Юлии: ты ведь из города Сент-Этьен! А у нас в Тулузе на площади есть собор Сент-Этьен. очень большой и красивый. Вот.
Юлия и хотела бы ради поддержания разговора согласиться, что это замечательное совпадение, но не могла, не погрешив против истины. Она заметила Августина, что та, должно быть, нечасто в том соборе бывала. Августина удивилась, как Юлия угадала, и стала (цитата из Писания у Мирей; вообще, этот кусок разговора не описан ни у Августины, ни у Юлии – только у Мирей) «оправдываться словами бесполезными и речью, не имеющею никакой силы», что ведь не в Тулузе живет, а в деревне рядом. Тогда Юлия заметила ей, что, не будь Августина деревенщиной, она бы знала, что соборов Сент-Этьен во Франции очень много. (На самом деле Августина и сама это знала, но надо же хоть как-то разговор начать. А вот остальные подумали, что она не знает: что взять с деревенщины).
(Описано у Марты): Юлия обратилась за подтверждением к Марте: когда она в последний раз видела или слышала что-нибудь про собор Сент-Этьен?
Марта: В последний раз только что слышала, как про него Августина сказала. Шутка. Ты имеешь в виду, до этого. Когда я в драконе летела, а вас еще никого не было, он над городом Мец пролетал. Я там видела у самой реки собор Сент-Этьен. Это очень знаменитый собор, я давно про него знала. Сначала там была часовня Сент-Этьен. Когда ужасный Аттила со своими гуннами разрушил Мец, святой Этьен защитил часовню. Она одна осталась нетронутой среди развалин. Так это было или не так, а если так, то какой прок жителям Меца от этого был, не знаю, ведь вряд ли в ней много жителей спрятаться могло, но часовня и собор очень знаменитые. Августина про это чудесное заступничество святого Этьена в Меце уже слыхала от отца А’Врилла.
Все согласились с Юлией и стали вспоминать, какие кто знает города, в которых есть храм Сент-Этьен. Причем про некоторые, как оказалось, Августина знала и сама.
Беседа получилась не очень короткой, из-за того, что со многими из городов с храмами Сент-Этьен, как оказалось, связаны какие-то события, затрагивавшие кого-то из присутствовавших, или касавшиеся событий идущей войны между Бургундией и Францией, интересующих всех.
Вначале Мирей вспомнила про свою Нормандию, что там есть собор Сент-Этьен в городе Кан, и про соседнюю Пикардию, там – в городе Бовэ. Правда, больше знаменит тамошний собор Сен-Пьер. Давным-давно, двести лет назад или больше, его начали строить и строят до сих пор. По замыслу он должен был стать самым высоким собором во Франции. Много раз он обрушивался и погребал под собой строителей, как наказание за гордыню (…). Но они его все строят. Жители Пикардии очень упрямые, этого у них не отнимешь. Но, как и все на свете, упрямство может оказаться полезным. Для жителей Бовэ недавно так и случилось. Упрямые они там, наверное, оттого, что когда-то в древности Бовэ был столицей белловаков. Спустя время его завоевал Цезарь и назвал Цезаромагнусом. А так ничего замечательного. Ну, разве что, гобелены они там хорошие делают. Для такой работы тоже нужно много упрямства и терпения.
А пригодилось им их упрямство вот как… Рассказывает длинную историю о том, как четыре года назад, к Бовэ подступило войско герцога Бургундского Карла Смелого. В предыдущем году король отнял у него города на Сомме, Амьен и Сен-Кантен, и герцог хотел отомстить. Кроме того, он находил странной смерть своего давнего союзника, герцога Гиенского. Многие тогда говорили, что король Людовик отравил своего брата, чтобы захватить его земли… Рассказывает о том, что перед тем казалось: король и герцог Бургундский помирились. Состав посольства (в т.ч. знакомый Мирей, родом из Труа, Симон де Кенже, который ей потом всё и рассказал. Кстати! Это реальный человек, как и сама Жанна де Брезе. Познакомились во времена войны Лиги за общественное благо, в которой погиб муж Мирей. Эпизод той войны с участием Симона, бывшего пажом графа Шароле, будущего герцога Бургундского. Претензии к описанию того сражения Филиппом де Коммином. Возвращается к смерти брата короля, после которой король не стал договариваться с посольством герцога Бургундского и отослал Симона. Вышло, что король обманул герцога. Но обман замышляли оба (подробности). Герцог вторгся во Францию во главе войска в тысячу двести копий. Овладел в Пикардии городом Нель, сжёг его и повесил всех, кто уцелел при штурме, кроме мадам де Нель. Взял Руа, там некоторые спрыгнули со стен и перебежали к нему. Приближаясь к Нормандии, атаковал Бовэ. Описывает малые силы защитников. Стали отчаянно защищаться. Ход кампании. Цитаты из Писания. Подкрепления (подробно, с именами командиров). Жертвы среди атакующих. Предсказания гибели. Писание. Уже флаг Бургундии развевался на стене. Но одна храбрая девушка, Жанна Ласне, или же Жанна Форкит, по прозвищу Жанна Хашетт, то есть Топор, набросилась со своим топором на человека со знаменем – и за два удара сбросила со стены и его, и знамя герцога!)
Все восхитились, а Юлия (семья которой проезжала Бове по дороге из Арраса в Париж) усмотрела в этом примере доказательство того, что всех героинь во Франции зовут Жаннами. Августина же сказала, что видит здесь сходство с Иудифью, по причине того, что та за два удара сняла с Олоферна голову его же мечом. И ведь обе не из Бовэ. Не Жанна Топор и Иудифь, а Юлия и Августина. Но упрямо возвращаются к поиску героинь. Мирей не стала реагировать, а продолжила рассказ.
(Из забравшихся на стену никто не вернулся. Оценка числа погибших и раненых. Безуспешная ночная вылазка, кони всадников спотыкались о палаточные канаты. Потери вплоть до смертельных. Отвод войска. Так отец герцога разгромил восставших льежцев – но жители Бовэ упрямее, из города не вышли. Герцог направился в Нормандию, т.к. обещал герцогу Бретонскому подойти к Руану и там встретиться. Мирей наблюдала со страхом. В её время никто так жестоко не воевал. Герцог Бретонский не тронулся из своей страны ввиду смерти герцога Гиенского. В Нормандии герцог Бургундский взял города Э, Сен-Валери, Нефшатель, сжёг всё до ворот Дьеппа, большую часть области Ко и подошёл к Руану. Его войско голодало: против него было население Пикардии и Нормандии. (…) Ушёл с началом зимы. Король занял Э и Сен-Валери, взяв в плен бургундцев, оставленных там. Герцог не получил ни одного города взамен потерянных на Сомме).
История о приключениях герцога с городом Бовэ на этом кончилась, но Августина спросила Мирей, что стало с девушкой? Мирей: ей не дали командовать отрядами, как Жанне Деве, но и не сожгли в Руане на костре по обвинению в колдовстве, как это случилось с той. Луи XI назначил на 27 июня ежегодную торжественную городскую Процессию Штурма в её честь, а саму её быстренько выдал замуж за её молодого человека, Колина Пилона, и богато одарил. Наверное, она счастлива. Во всяком случае, я не думаю, что муж её бьет.
Марта вспомнила: в той же Лотарингии, где главный город Мец, еще город Туль есть. Стоит на двух холмах. Там тоже собор Сент-Этьен. С двумя восьмиугольными башнями и с химерами. Этим она напомнила Юлии о её городе Сент-Этьен, стоящем меж двух холмов. Но до городов дело ещё не дошло.
Мирей рассказала об истории Лотарингии от времени Карла Великого и Лотаря (…). А в наше время герцог Бургундии Карл Смелый решил воссоздать древнее королевство Лотаря и сделаться его королем. (Интриги и войны). Лотарингия должна была стать сердцем его королевства. Но сейчас именно она лежит в развалинах из-за всех этих войн. Напрасно поступил так герцог Бургундский! (Как в Писании…). Причина разорения Лотарингии (история войском короля Англии Эдуарда, высадившимся в Кале, и войском герцога, осаждавшим в то время Нейс. А против герцога собралось войско германских князей, большее, чем против кого-либо, а он этим гордился.
Марта: да, архиепископ Майнцский тоже туда наше войско посылал. Из бондарного цеха многих мастеров и подмастерьев забрали. К счастью, моего мужа оставили. Он очень хороший мастер, а бочки нужны всегда. На войне, правда, бочки тоже нужны – переправы наводить. Но в этот раз войска по разным берегам реки напротив стояли и никто не собирался переправляться и большое сражение устраивать. Герцогу Бургундскому нужен был Нейс, но не сам по себе, а чтобы добраться до Кёльна, чтобы там посадить архиепископа, которого он поддерживал, а его прогнали; и только после этого он мог бы продолжать что-то делать для воссоздания королевства Лотаря. А войска германских князей и императора мешали доставке к нему продовольствия по Рейну и тоже не стремились к сражению – лучше было бы вынудить его убраться восвояси, что, в конце концов, и произошло. Герцог, понятно, не успокоился. И он вернулся бы – но тут он поссорился со швейцарцами и ему не до того стало.
Мирей продолжает: король в это время сжег несколько городов герцога в Артуа, это севернее Пикардии, начиная с Абвиля и кончая Аррасом.
Юлия: так этому Аррасу и надо! Моя семья ЕЛЕ-ЕЛЕ спаслась из него!
Мирей: Не перебивай! Жители Арраса, долгое время не знавшие бедствий…
Юлия (очень тихо): Да, конечно… хотя и не все…
Мирей: …и преисполненные великой гордыни, заставили бывших в их городе военных выступить из города против людей короля. Разгром. Погибшие сеньоры, включая брата коннетабля. Король Эдуард прислал королю Людовику высокопарный вызов (описание) и стал ждать войска герцога. Это было в прошлом году, летом. Войско герцога после неудачной осады Нейса было таким потрепанным, что он отправил его грабить Лотарингию. В качестве отдыха. А Всемирный Паук пока договорился с Эдуардом. (…) Англичане в конце лета уплыли обратно в Англию. Дальнейший ход войны. Гибель коннетабля, преданного герцогом, от рук короля, отдавшего за то герцогу три города коннетабля. Рассказывать про коннетабля де Сен-Поля и его отношения с королями и герцогами было бы долго. Разоренная Лотарингия, которая уже дорого обошлась герцогу, ибо из-за неё он потерял поддержку англичан, вскоре обойдется ему еще дороже, ведь теперь в войско его противников приходит много людей из Лотарингии, а герцог Лотарингский, потерявший все свои земли, получает деньги от короля для набора своего войска. Герцог уже потерпел от швейцарцев поражение под Грансоном…
Тут Мирей вернулась к теме. Собор Сент-Этьен есть в Осере. История графства Осер: как оно оказалось включено в состав королевского домена. Этот город и земля вокруг него находятся между Немуром, Ниверне, Тоннером и герцогством Бургундия. Печальные обстоятельства герцога Немурского, Жака I д’Арманьяка – скорее всего, он будет казнён королём по вздорному обвинению в измене. Граф Ниверне Жан II – вассал герцога Бургундского. История графства Тоннер с начала века. Во всяком случае, графы Тоннер – тоже вассалы герцога Бургундского. Получается так, что, с одной стороны, Осер принадлежит королю, с другой – он в середине владений герцога Бургундского, и король не может распоряжаться там совсем свободно, скажем, привести туда большую армию; таким образом, он удобен для переговоров. В Осере делают знаменитое вино шабли, которое на определенной стадии переговоров может помочь делу. Кроме шабли и собора Сент-Этьен, там нет ничего замечательного. На реке близ Осера, на таком же мосту, как для свидания короля Людовика с королем Эдуардом Английским в Пикиньи, король Людовик и герцог условились встретиться для заключения соглашения, после того как герцог завоевал всю Лотарингию и получил от короля города и имущество коннетабля. Обмен посланниками по этому поводу. Король уговаривал герцога оставить в покое бедных швейцарцев, которых сам же на него натравил, а герцог медлил со встречей, рассчитывая сначала взять над ними верх. Тут он потерпел от них второго марта поражение под Грансоном. Незадолго до того, как мы все сюда попали. Но ещё в замке близ Труа до Мирей успели дойти сведения, что герцог резко переменился и через сеньора де Конте извинялся, что не явился на встречу, которая должна была состояться под Осером, уверяя, что вскорости прибудет туда или в другое место, назначенное королем. Король очень радушно принял его посланника, ибо всегда считал, что лучше, чтобы за него воевали другие. Но сеньору де Конте пришлось выслушать множество насмешек в Осере, где во всеуслышание распевали песни во славу победителей и к бесчестью побежденного. Но о соборах. В упоминавшемся графстве Ниверне главный город Невер, в котором делают замечательный фаянс.
