полная версия

Александр Феликсович Борун
Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект

33А. Мирей – своему коннетаблю Морису (официальное письмо)

Мирей поставила дату 24 марта 1475 года, не собираясь ссориться с инквизицией по пустякам. Забавно, что теперь снабжать письмо цитатами из Библии пришло в голову ей. Какая-то мода там у них, причём, когда одна от другой этой модой заражается, та уж и остыла (или куратор запретил).

Милейший Морис!

У меня всё хорошо, насколько это может быть вдали от привычного окружения и круга общения. Однако роптать, уцелев в недавних обстоятельствах, было бы чёрной неблагодарностью по отношению к Богу.

Оставь свою задиристость для дворян и не ссорься с людьми духовного звания. Особенно с инквизиторами. Знаешь, что написано у Экклезиаста (цитата об опасности злословить царя или богатого). (Ты сам подал мне пример своей ссылкой на Библию; это было опрометчиво. Готовься читать цитаты). Конечно, люди духовного звания должны быть более склонны забывать ссоры, нежели дворяне; но есть одно обстоятельство, которое в этом отношении роднит эти два сословия. Я заметила, что, как ни странно, нам проще без раздражения общаться с ними, чем им с нами. Догадываюсь, источник этого постоянного раздражения… (рассуждение о том, что первое сословие отказалось от мирских благ ради спасения души, в т.ч., людей второго сословия и вправе ожидать уважения. Независимо от личных качеств).

Ты же сам мне напомнил, в своей забавной истории с пожаром во время наводнения, чем кончились для сеньора маршала де Рэ ссоры с лицами духовного звания. Не бери с него пример. Ты же не можешь оставить меня без последней связи с миром, а моих сына и внуков без опеки.

Я не могу назвать это твоим долгом. Было бы странно признавать, что у тебя есть моральный долг передо мной, ты и так предоставил мне свой замок. Ты же знаешь, я не смогла вернуться в Креспен не потому, чтобы так решил король… (рассказывает, что они с сыном поняли, из-за её роли в Лиге за общее благо король опасается, что она настроит сына против него. Исторические и семейные подробности. На брата, Антуана дю Бек-Креспена, архиепископа Нарбоннского, она не могла навлекать немилость короля. Ещё исторические и семейные подробности, отчасти конспирологические. О чувстве юмора Людовика XI – история из воспоминаний де Коммина о том, как английская армия высадилась во Франции на помощь герцогу Бургундскому, а король ради насмешки рисковал провалом плана по её мирному выдворению). Так я осталась буквально без крыши над головой. Так что ты был крайне великодушен. Но ты, к моему счастью, считаешь это своим долгом…

О «наших» инквизиторах: проявляют добрую волю, насколько им это позволено ограничениями их служения. В конце концов, если правила хорошего тона велят нам на эшафоте не осуждать палача…

Передай им это письмо, содержащее мой отчет о первой пробной беседе с попутчицами по заговору. Трудно найти общий язык. (Цитата из третьей книги Ездры по поводу войны с драконом).

Отвечу на вопросы.

Никаких укреплений в горах нет. Но могут быть природные препятствия. Если дракон их как-то ухудшил, то никому не рассказал. Но горы настолько больше замка, что проще построить замок, чем укреплять целую горную цепь. Что не означает, что преодолеть эти горы в человеческих силах.

Относительно чудесного ящика: его чудесность сильно преувеличена. Картину хорошего художника так перерисовать нельзя. Точнее, её сможет перерисовать такой же хороший художник. Но он предпочтёт нарисовать свою.

Тут есть рисовальный кружок, но хороших художниц в нём нет. Они, как я поняла, стараются избавиться от своих страхов, изобразив их на бумаге. По-моему, глупо. Чем больше рисуешь, как тебя пытаются сжечь на костре (они на этой теме просто помешались), тем хуже, разве нет?

О моих попутчицах. (Нелицеприятные характеристики внешности и характера).

На вопрос о том, почему я не только не прислала на осмотр, обследование, изучение (или как-то так?) драгоценных камней со здешней стены, но и не написала ничего по этому поводу в предыдущем письме, отвечаю (приводит обоснование подозрительности этого – чтобы не было ущерба основной задаче, лучше погодить. И писать только самое необходимое).

Августина передала мне общее для всех нас предостережение, заключенное в истории Саломеи. Если я правильно истолковываю, это предостережение «остерегись нас ослушаться, а то поплатишься, ибо так устроена Божья справедливость». Как в книге Иова (…). Я, в свою очередь, могу очень кстати напомнить, что то же самое о Божьей справедливости уже сама писала в предыдущем письме. Могу напомнить: это о Прокрусте, Фалариде и кардинале де Ла Балю. Так что мне о ней напоминать не требовалось. Но они – не только через Августину, но и через тебя – все же напомнили.

Да что это я все делаю вид, что обращаюсь к тебе, когда на самом деле – к отцам Римусу и Ариме? Тем более что далее идет, можно сказать, шпионское донесение о попытке выполнения первого поручения, непосредственно приводящего к противостоянию с драконом, ибо заговор потому так и называется, что начинается с разговоров между сообщниками…

Длинное описание коллективного разговора «для притирки» о храмах и городах Сент-Этьен и, в конце, о разных обличьях дракона. Кончается большой цитатой о Бегемоте из Писания (17 строк в конце одной главы и 26 строк следующей – такое уж там разбиение на главы).

Печать и подпись.

33Б. Мирей – лично Морису

Бедный Морис! Сколь много я по небрежности заставила тебя пережить! (Длинные рассуждения о том, что в письмах, не видя выражения лиц, нужно шутить осторожно). Намерение «подружиться» с хозяином замка (тем более, выполняя волю Тех, кого Мирей обязана слушаться перед небом и землей и от кого зависит её возвращение в нормальный мир) было всё-таки шуткой.

(Если отец Римус вспомнит о своем намеке и будет спрашивать Мориса, почему нет отклика в письмах – очевидно, слуга и так далее, хоть и не обязывался выполнять людские правила поведения, но понимает, что Мирей – порядочная вдова, и что самое близкое положение, на какое он может рассчитывать – это именно подружиться, а не «подружиться»… Тем более, что он об отцах Римуса и Ариме не знает и не подозревает, что они, имея на Мирей большое влияние, обусловленное её жалким положением, могли осмелиться намекнуть ей на желательность поведения, не соответствующего её статусу.

Париж и Кёльн упомянуты случайно, не подумала про парижские туазы и большие кёльнские локти, что они – тоже упоминание Парижа и Кёльна.

На слова Мориса «хорошо, что у меня не отняли перстень-печатку, приняв за что-то волшебное»: ха-ха-ха. Как же, не отняли. Да они даже одежду на всякий случай заменили на свою, правда, не на мешок с дырками для рук и головы. Но подходящую служанке, плохо подогнанную по размеру, грубую… и страшно себе представить, откуда они её могли взять… переодевание под наблюдением, притом что отцы-инквизиторы женщинам не доверяют вообще никаким, и женщин-охранниц у них нет. И всё это они оправдывали тем, что таковы правила, от которых им нельзя отступать. Ещё и постригли! Этого Мирей не простит, даже когда волосы отрастут. Если успеют.

…отступили от правил. Понимали: если истыкать иголками, чтобы обнаружить метку дьявола, на добровольное сотрудничество рассчитывать не придется. Иголку показали – всем иголкам иголку, толще вязальной спицы, да ещё граненая, с неровными, зазубренными стыками этих граней, ржавая от крови. Может, специальная иголка для запугивания, а для поисков дьявольской метки они пользуются другой. Иначе получится не поиск метки дьявола, а пытка. А если склонить к сотрудничеству пытками, то, конечно, согласится всякий, но тогда без их контроля… Если бы ту иголку применили, Морису было бы очень трудно убедить Мирей, что не надо доверять дракону и надо помогать инкам.

Рассказ о том, что было в инквизиции. Главным аргументом была не иголка, а чтобы младшего сына и его имущество не трогали. Да ведь и Морису тот же убедительный аргумент привели, чтобы отдавал письма.

Что касается перстня с печаткой, его бы точно отняли, но Мирей его с собой не взяла, когда призвали на беседу в инквизицию, хотя это и был не арест, а приглашение. А когда обо всем договорились, пришлось за ним посылать. Иначе как бы Морис понял, что это её письмо?

Так что Морис прав насчет недоверия дракону – если они уже тогда знали, что он не только не съест, но и будет таскать письма, значит, до того, как они решили с ним воевать, их связывали какие-то деловые отношения.

Что касается догадки Мориса, что своим раздражением по поводу всякой ерунды они маскируют обиду, что Мирей им не шлёт с письмами какие-то ценные подарки, то на эту тему надо подумать. Может, в следующем письме спросить, не прислать ли самому Морису, а также Пьеру, Луи, Анн и Гастону что-нибудь красивое? Они прочтут, обсудят с Морисом, попросят его написать ей, чтобы слала, да побольше. Заодно это будет обсуждение идеи рассказать деткам о Мирей.

Об именах Марсия и Марта у немки. Мартой она назвалась, хотя на самом деле Марсия. Но этого имени не любит, по поводу того, что оно в честь древнего бога войны Марса, а она не любит войн – ведь на войну то и дело призывают бондарей, строить переправы через реки, и могут призвать её мужа. Правда, она с гордостью упоминала, что он такой хороший мастер, что цех его не посылает на войну, когда город требует от цеха людей. Но – мало ли что? Вот она и зовется Мартой. А спустя некоторое время спохватилась, что инкам может не понравиться, что ей не нравится имя, каким её крестили, и попросила в письмах называть Марсией. Хотя Марта – это ведь по-немецки греческая Марфа – почтенное христианское имя, и, если можно так сравнивать, более почтенное, чем Марсия. Кажется, есть только одна св. Марсия, а свв. Марф сколько? (Вспоминает четырёх, притом что она не лицо духовного звания. Когда Мирей сказала это в ответ на просьбу Марты, рядом были и остальные; Юлия никого больше не вспомнила, а вот набожная Августина добавила ещё четырёх). Так что вряд ли то, что Марте нравится это имя, плохо; но лучше переосторожничать.

Морис писал, святые отцы прошлое обвинение в предательстве заменили на предупреждение о том, что, если я их предам, то сама, в свою очередь, тоже пострадаю от предательства, ибо таково его свойство, приданное этому поступку Богом. И некстати припомнили Иуду, который предал сам, но которого никто не предавал. И, немного более обоснованно, сослались на историю Саломеи.

Мирей пишет, что в письме инкам написала насчет Саломеи, что они зря о ней напоминают, как о примере Божьей справедливости, предостерегая от предательства, ведь она сама о том писала, упоминая Прокруста, Фаларида и кардинала Балю, который и сейчас сидит в клетке собственного изобретения. Морису может добавить, что само предостережение от предательства странно в устах того, кто не просто подсылает своих лазутчиц в лагерь противника, но хитро организует дело так, чтобы противник их спасал. Это, конечно, лучше в смысле отношения противника к лазутчицам: все благоволят к тем, кому сделали благодеяние. Но вопрос о предательстве становится спорным, в рассуждении того, что предавать своего спасителя, хоть бы и дракона, нехорошо. Пусть его обманули с этим спасением, и оно не требовалось, так как перед самым костром, если бы он не прилетел, было бы объявлено помилование. Кстати, сомнительно, как показывает история Августины. Да и у Юлии уже поджигали – как-то поздновато для объявлений. Но если б даже так. Он-то не знал, а то бы и не прилетел.

Получается, куда ни кинь – все клин. Кого-то предавать придется, дракона или инков. И в обоих случаях подвергаться опасности в наказание пострадать от предательства. (Цитата: слова Давида в Первой книге Паралипомен). Инки не понимают таких вещей.

В наше время такая отвратительная вещь, как предательство, сильно распространилась. Вот примеры только недавнего времени. (Примеры из текущей истории: 1). Из английской, рассказанный Юлией. 2). Рассказанный Симоном де Кенже случай с Людовиком ΧΙ и льежцами (с неполиткорректным отступлением на тему о несимпатичных голландцах, развлекающихся в трактирах убийством котов – им бы во властители не герцога Бургундского, а арагонцев или кастильцев. Они бы им привили немного христианского милосердия. (Спойлер: действительно, вскоре Голландия попала под власть Испании). Впрочем, герцог в последнее время, разозленный неудачами в войне, тоже стал слишком злобный даже для воюющего. Сжигает чуть ли не все взятые города. Но это сейчас, а голландцы выступали против него уже давно, как и в том случае, о котором речь). 3). Сейчас после поражения герцога от него разбегаются все претенденты на руку его дочери, вместо того, чтобы помочь ему против швейцарцев. Что это, как не предательство? (Отступление на тему швейцарцев. Их стрелковые отряды включают поровну арбалетчиков и стрелков из ручных пищалей, сочетая преимущества. А пехотинцы сражаются ужасным оружием – алебардами (описание). Зря герцог с ними поссорился, а ведь они предлагали мир. Теперь не миновать ему познакомиться с такой кошмарной вещью слишком близко. Спойлер: так и вышло в реальности). 4). При этом они (те, кто предаст герцога) имеют хорошее обоснование для такого поведения. Герцог перед тем выдал королю коннетабля. (История отношений короля и герцога с коннетаблем, в итоге король коннетабля казнил). 5). Казнил, между прочим, за предательство – коннетабль написал неосторожное письмо английскому королю Эдуарду, женатому на его племяннице. 6). А тот взял и передал письмо Людовику. Тоже предательство, ещё одно в этой истории. Для кого коннетабль Франции предавал Людовика, нетрудно догадаться: для Эдуарда и герцога Бургундского. Которые, в итоге, предали де Сен-Поля. Таким образом, получается как раз то самое, на что намекали святые отцы: коннетабль предал и пострадал от предательства, но, поскольку герцог предал коннетабля, теперь пострадать от предательства – его судьба, а те, кто его предает, все разбегающиеся и перебегающие на сторону короля союзники, являются только орудиями судьбы (или Бога, если Ему есть дело до политического положения и военных успехов герцога, а не только до того, куда его душа попадёт). Сами же инки намекали, естественно, на свое собственное предательство, которым могут отомстить Мирей за её, если таковое заметят или вообразят. Этого она им не написала, так же как и перечисленных примеров распространенности предательства среди людей в наше время.

Еще чего она не написала инкам. Сказала Августине, что Мирей – не настоящее имя, но она не поинтересовалась подробностями. Может, это имя действительно имеет отношение к её деревне Мирей, что возле самой Тулузы? А это надо спросить Мориса. Это ведь он из той дальней веточки генеалогического древа, что долго обреталась на юге, южнее, чем Кембре близ Труа, и это он придумал ей «имя для жизни в опале». А она не спросила, откуда он его взял.

Надеющаяся на ответ вопреки всем обстоятельствам,

Мирей де Кембре.

P.S. Во втором письме Морис обращается к Мирей на Вы, словно она королева. А в первом обращался на Ты. Мирей не возражает против любого из них, но интересны причины того или иного.

32А. Юлия – брату Клоду

Воскресенье, 24 марта года 1476 года

Письмо разбито на пункты с заголовками. В основном, по письму брата Клода.

Здравствуй, о заботливый наставник и справедливый судья!

О ПИСАНИИ

Латынь я учила вполне законно, в школе при монастыре. Как всем известно, а тебе, как купеческому сыну, тем более, латынь купцам часто пригождается. Для интриг тоже. При мне разговаривали на латыни, думая, что я не пойму. Что касается черной мессы, то в здешней библиотечной Книге картинки не испорчены, слова в тексте не вымараны. Я, конечно, не инквизитор, и не знаю, может, никаких признаков и не должно быть. Но неужели Книгу хотя бы на полке в библиотеке не перевернули бы, чтобы крест на обложке тоже перевернуть? По слухам, колдуны и ведьмы только перевернутым крестом могут пользоваться. В общем, это правильная Библия. Раз ты запретил, цитат из Писания приводить больше не стану. Но твои ошибки все же поправлю. Вдруг ты так и будешь ошибаться в Писании, а это грех. Три цитаты о лицемерии ты исказил. (Поправки). Еще ты неточно привел цитаты про гнусность в пункте VII. (Поправки).

О МОИХ РОДИТЕЛЯХ (твой пункт XI)

Дорогой мой любимый судья! Я ужасно благодарна тебе, что написал о моих родителях! Хоть не соглашаешься им письма передавать. Ты ОБЪЯСНИЛ им, что будешь под именем моего брата получать мои письма! Они, значит, поняли, что я жива, дракон меня не съел, а только увез куда-то, где я выполняю твое – Святой Инквизиции! – важное задание. Спаси тебя Бог за это радостное известие, если даже ты нечаянно. Согласна за это вновь называть тебя братом.

Ты верно исправил мою цитату о родителях из Евангелия от Луки. (Исправленная цитата). Не буду спорить. (Тут же язвит, что сам он словам цитаты совсем не удовлетворяет).

О Сусанне и старцах. Что значит «нечего кощунственно сравнивать себя и нас с персонажами Писания?» Разве не в НАЗИДАНИЕ нужно читать в Писании дела давно минувших дней? Подражать хорошему, избегать дурного?

А вообще-то, и верно, в этом случае и правда нечего сравнивать, те-то ей предлагали им отдаться или погибнуть, а ты – отдаться в любом случае, и погибнуть – почти что в любом, выбирая только между костром И драконом или костром без дракона. Так что мой выбор был ПОТЯЖЕЛЕЕ, чем у Сусанны, старец мой дорогой. Вот я и не смогла выбрать то, что она.

Про твои инструкции по интригам и правильному устройству заговоров (пункт XII), составленные в предположении, что я в нем ничего не понимаю. Уж как-нибудь понимаю, опыт ЕСТЬ. Что касается тайных имен, которые вы там нам тут придумали, то они неудачные, затем что приводят к путанице. Что очень опасно. Но я не собираюсь их оспаривать, так как смена имен приведет к ещё большей путанице.

Пункт XIV О ЗОЛОТЕ И ДРАГОЦЕННОСТЯХ

Кстати, почему ты в своем письме пропустил пункт XIII? Не из суеверия же?

Про цитату «Кто имеет уши слышать, да слышит!». Ты удивляешься, какая я образованная, а сам тут же уличаешь меня в неточностях. Видишь, не такая уж и образованная. Но, вообще-то, я тут имела в виду СМЫСЛ. А ты его НЕ УСЛЫШАЛ.

О главном – как ты назвал мою ошибку в цифрах. ДОРОГОЙ брат! Ты воистину мне ДОРОГО обходишься! Твое требование с меня и трех других девушек по сто тысяч ливров было настолько хорошей шуткой, что я проверяла свои расчеты до тех пор, пока не нашла ошибку, чтобы тебе ответить. (Разбор ошибки округления в 2%). И ты совершенно прав, заподозрив, что та же самая ошибка сделана для всех драгоценных камней, ведь у всех у них объем был посчитан с этим упрощением. Хотя – и тут ты не прав в своем безудержном обвинительном обобщении – для золота этой ошибки НЕ БЫЛО. Если бы я ПРОДАВАЛА тебе эти драгоценности, тебе нужно было промолчать, и я наказала бы сама себя, попросив у тебя рассчитанную мной сумму, тогда как драгоценности стоят больше. Так что я не понимаю, каким образом тебе пришла в голову шутка с требованием у меня ещё такой же суммы. Грабь награбленное что ли? При продаже, НАОБОРОТ, я должна была бы потребовать у тебя недостающую сумму. Конечно, на самом деле речь не о продаже чего-то мной тебе, а о драгоценностях третьего лица, которыми ты намерен завладеть силой и хитростью, причем СИЛУ представляешь ты, а ХИТРОСТЬ – я. Тогда при дележе разбойничьей добычи мне также должна была бы быть выделена пропорционально бóльшая доля, чем при моей прошлой оценке её стоимости. Конечно, ты не согласишься с ТАКИМ представлением нашего договора. Я это понимаю и только хочу спросить, где ты увидел основание для своего требования. Что касается правильного расчета, то незачем ВСЕ считать заново. Нужно к посчитанному уже весу всех драгоценностей (но не золота) добавить одну сто двенадцатую, а к стоимости, значит, ¹/₅₆. Хотя, я уже обожглась на предыдущем округлении. Надо выяснить, насколько здесь можно ошибиться! (Расчёт поправки с оценкой точности). Без дробей это уже 7038099 экю. А что дроби? С ними сложнее. Поняв это, я впала в тоску и пошла посоветоваться с Марсией. Она, конечно, сказала, что давно мне говорила, что её дроби лучше. И написала (расчёт в десятичных дробях). Если добавить позолоту, 6048000 экю, в сумме будет 13086099 экю. На 124026 больше, чем полученная раньше цена 12962073. Можешь по получении пересчитать.

XVI. Ты пишешь, что сейчас важнее всего – ещё раз повторить. И переспрашиваешь, поняла ли я. Но тут я по своему скудоумию как раз и не поняла. Вот, я приведу из твоего письма, чтобы ты понял, чего я не поняла, а то, если ещё и ты не поймешь, чего я не поняла, всё окончательно запутается, а нам нельзя терять времени. Вот что ты пишешь в этом пункте: «Ты поняла? Или ещё раз повторить? Это сейчас самое важное». Может быть, я неправильно считаю, что слова «это сейчас самое важное» относятся не к тому, что написано «сейчас», то есть перед ними, а к тому, что ещё перед, то есть к словам «ты поняла?». Тогда самое важное – чтобы я поняла. Но что поняла? Что нужно повторить? Странно. Не мог бы ты написать этот пункт попроще? А этот я буду перечитывать вместо порции вина на ночь – он мутит голову и сшибает с ног ещё почище вина. Тут вино не очень приветствуется, знаешь ли, в силу уважения к его нелюбви кецалькўецпалином, а особенно его не любит подвальное чудище Большой Ашь, он-то даже запаха от выпившего не любит. Не то чтобы не выносит, в смысле, не приблизится к такому человеку. Скорее, этот запах может, говорят, вызвать его нападение, а это – последнее, чего бы нам с тобой хотелось. Я надеюсь. Только вот что мне непонятно: кто и когда его видел, чтобы так уверенно рассказывать, чего он любит, чего нет. Подвал-то ЗАПЕРТ. А если бы и не был заперт, кто туда полезет в здравом уме и твердой памяти? (Спойлер: вскоре такая отважная девушка найдётся, но не Юлия).

О шёлковом деле (пункт ХVII). Тайны нет. Но всё довольно хитро. И вряд ли удастся повторить. (Описание процесса получения шёлка). Первая сложность в том, что шелкопряд жрет только шелковицу (тутовник). Причем только белый, китайский. (Описание, какие ещё есть). Ягоды перевозить нельзя – мнутся и портятся. Но главная трудность в том, что все тонкие работы (перечисление) делают ручные крысы ашь (и пр.) Человек не способен на такую мелкую, кропотливую работу, требующую нечеловеческого терпения. Разве что китайцы.

О пункте XXIV про тяжелое серебро, которого, ты думаешь, не бывает. Можешь писать что хочешь, но я его видела сама. Оно на десятую долю тяжелее золота. То, что его до сих пор не открыли алхимики, не значит, что они его никогда не откроют. И то, что оно облегчит жуликам подделку золота, хотя и плохо, но не значит, что невозможно. Кстати, это если оно будет цениться дешевле золота, что ещё неизвестно, так как серебро темнеет куда охотнее. Что касается названия, я же не претендую на то, чтобы его дать самой. Если тебе мерещатся аггелы, давай, я не буду называть его аггенрум. Если ты считаешь, что ты – авторитетный алхимик, так дай свое название. Если нет, дай временное. Буду писать его. Наконец, про символ (рисунок: контурный растущий месяц с крестом снизу). Если бы ты был хотя бы не квалифицированным алхимиком, а квалифицированным астрологом, то знал бы, что никакого мусульманства в нем нет, как нет, правда, и христианского креста. Это у астрологов (я случайно слыхала) знак Селены, Светлой Луны и Ангела Хранителя, в противовес знаку Лилит, Темной Луны и Пути Соблазна, который рисуется так (рисунок: зачернённый убывающий месяц с крестом снизу). Я же воспользовалась тем, что знак светлой луны как бы объединяет знак серебра, т.е. знак Луны (рисунок: контурный растущий месяц) со знаком Земли (окружность с вертикальным и горизонтальным диаметрами) под ней. Для обозначения его тяжести. Если тебе не нравится, предложи другой знак. Посоветуйся с астрологами и алхимиками, пусть предложат. Могу прислать кусочек тяжелого серебра, пусть убедятся, что оно существует. Подделать его нельзя, даже золото обесцветив – по тем самым соображениям, по каким ранее думали, что любую подделку золота разоблачит взвешивание, учитывающее объём предмета.

Про твой пункт XXXIII, написанный для округления количества пунктов. Почему вдруг количество пунктов ты называешь самым важным, я не поняла. Или это какой-то намек? Тем более ты пишешь в этом пункте, что он «специально для моей тупости». Наверное, ты величину моей тупости недооценил и намек слишком тонкий. Кроме того, число XXXIII что-то говорит о Троице, но таких чисел много, взять хоть XXX и III отдельно. И, да, XXX в десять раз больше III, но и таких много, XI, XXII, LV, CX. А то, что для названия числа круглым требуются выполнить оба условия – это какое-то придуманное правило.

Прежде НОВЫХ событий расскажу СТАРУЮ историю. В пункте V ты заметил, что «у женщин мало разума, и он подчиняется чувствам. У тебя же» (т.е., у меня) «его мало и по сравнению с другими женщинами, судя по твоему глупому поступку». Т.е. я ЗРЯ отправилась в Циуатлан. А в следующем пункте написал, что у меня не хватит силы воли, стойкости в вере, хитрости и ума. Лучше бы в Южную башню отправился кто-то другой. Не волнуйся. Я уверена, что хватит. (В подтверждение того, что она не просто девушка из купеческого семейства, рассказывает недавнюю – 1470 года – историю. Из аррасского дела вальденсов Юлия решила, что тихо сидеть в уголке и заниматься торговлей не менее опасно, чем вмешиваться в дела сильных, ибо, торгуя, наживешь и неприятности вместе с богатством, которое сильные захотят отобрать, а никаких правил чести и рыцарства для них в этом нет. Рыцари считают себя обязанными относится благородно только к рыцарям, но не к купцам. История о том, как Юлия обманула знаменитого дипломата Филиппа де Коммина. А он, например, сумел укротить гнев герцога Бургундского против короля Людовика (история с неудачным подстрекательством льежцев к восстанию). (Английская история с участием королей, графа Варвика по прозвищу Делатель королей и др. важных лиц, (с упоминанием прежнего графа Варвика, Ричарда де Бошама, который был наставником прежнего английского короля и тюремщиком Жанны Девы во время следствия против неё и суда. Причем постоянно напоминал Кошону, который вел её процесс, что «деньги заплачены за результат» и всячески добивался этого РЕЗУЛЬТАТА. И добился. На этом графе, по воле Божьей, и пресёкся род Варвиков по мужской линии) и их отношений с королём Франции и герцогом Бургундским, который посылал де Коммина разруливать сложные ситуации. В одной из них его обхитрил капитан Кале Вэнлок. А она обхитрила их обоих. В итоге потерявший было трон король Эдуард снова его заполучил. (История взята из опубликованных воспоминаний Филиппа де Коммина). Рассказ получился длинный, но теперь, я надеюсь, ты, брат Клод, больше не считаешь меня не способной выполнить то дело, за которое я взялась по твоему НАСТОЯНИЮ.

Не буду умолять тебя, брат Клод, передать эти страницы моим родителям. Они только ТЕБЕ. О том, что было в Аррасе, они знают лучше меня, о встрече с де Коммином я им рассказывала, а о том, что я, переселившись в Циуатлан, ввязалась, тем самым, в очередную авантюру уже внутри той авантюры, которую ты мне поручил, им лучше и вовсе не знать.

Теперь о НОВЫХ событиях. (Описание наконец-то разрешённой кураторами беседы четырёх заговорщиц).

КАК МЫ с ФРАУ МЕМ КАТАЛИСЬ на ЛОДКЕ (спойлер: приключение выдумано от начала до конца. Цель – сообщить о возможном пути в долину).

Мы подружились с фрау Мем. Сегодня, 27 марта, когда я пишу письмо, мы с ней вместе катались в 11 УТРА на акалпечтли, это лодка такая, по атезкатлю, в котором разводят кўитлапетлатлей, и так УВЛЕКЛИСЬ разговором, что не заметили, как слишком приблизились к тому его концу, где из него вытекает атойатль Ногера Рибагорсана.

(Августина, смотревшая вниз на отрезке от Тулузы до Тепанкальи, нашла на карте Ногуэру Пальяресу, но её бабка со слов доминиканцев написала, что это Ногера Рибагорсана, или Ногуэра Рибагорзана).

Мы поспешно стали разворачиваться, но ЗАПУТАЛИСЬ и попали в атойатль. Не знаю, как мы не перевернулись сразу же. Мы дружно впали в ПАНИКУ. Одна из нас попыталась добраться до берега вплавь, другая осталась в акалпечтли, не находя душевных сил на прыжок в холодное стремительное шашамакатиу, но не имея и физических сил, чтобы махать обоими тяжелыми ауичтли.

К счастью, первая добралась до берега в ЕДИНСТВЕННОМ, наверное, оставшемся по дороге к туннелю удобном месте и, промокшая и замерзшая, побежала по берегу за акалпечтли. Как помочь? Прыгать поздно, шашамакатиу всё усиливалось, и в атойатле стало много больших тетлей, или ацацазмольи, о которые можно было запросто разбиться.

Словами не описать. Атойатль выглядела совершенно беспощадно. Акалпечтли черпала бортами и уже была наполовину заполнена. Но тут нам ПОВЕЗЛО ещё раз: бежавшая споткнулась об оставленную кем-то на берегу бухту веревки. Она бросила верёвку, наугад оставив себе один из торчащих из бухты концов. Оказалось, правильный: веревка не запуталась, а размоталась в воздухе и долетела до акалпечтли. И вторая её поймала!

Обе мы ни за какие деньги не взялись бы повторить это, даже стоя на берегу, а не когда одна бежит по каменистому берегу, не глядя под ноги, и другая прыгает в акалпечтли по водяным валам, глядя на проносящиеся мимо огромные тетли, одетые шубой разлетающихся от них брызг и пены ацацазмольи! Везение было ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ. Ой, то есть не везение, а Божья помощь! Тогда некогда было об этом думать, но мы обе очень обрадовались.

Но тут везение кончилось. Или Божья помощь. Оказалось, ни стоя на берегу, ни, тем более, в прыгающей акалпечтли, невозможно вытягивать лодку против шашамакатиу. Не хватало сил. Для Бога нет ничего невозможного, и Он мог бы просто перенести акалпечтли или девушку из неё на берег; но такие чудеса Он совершал очень редко. О них есть в Писании: как расступалось море, или как останавливалось солнце. Гораздо чаще чудеса выглядят именно как то, что получилось с веревкой, когда даже можно усомниться, было ли это чудо – или все же только счастливая случайность. Реже бывают и такие чудеса, когда человеку хватает сил на то, что кажется для него невозможным, причем обычно как раз в минуту смертельной опасности. Здесь такого не произошло.

Атойатль неумолимо тащила акалпечтли. Та, что на берегу, упала и её поволокло по тетлям. Она держалась за веревку, но её ум мутился от ударов об них. Та, что в акалпечтли, упала – хорошо, что не в воду, а на дно акалпечтли, и зацепилась за скамейку, – но мокрая веревка выскальзывала из её усталых рук. Из ПОСЛЕДНИХ сил она намотала её на скамейку и, когда веревка перестала рваться из рук, завязала. Но акалпечтли не стала от этого вести себя тише – наоборот, оказалось, что, когда она плыла в шашамакатиу, её швыряло меньше, можно было даже сидеть, держась за борта, а теперь, чтобы не вылететь, оставалось только лежать на дне и цепляться за скамейки руками и ногами.