Александр Феликсович Борун
Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект
Ловцы ловцов
Августина из-под Тулузы: отряд ловцов
Вы ведь забыли об ушедших в горы, – вдруг сказала я. Не знаю как это вышло – я совсем не собиралась!
(Почему никто не напомнил).
На Западную башню Вест первыми прибыли отцы инквезиторы и я. И драгоценности, но я уже опять была более срочным делом. Если бы гордость не была смертным грехом, я могла бы гордиться! По дороге я рассказала второму об ушедших к леднику – отец А’Врилл всё отворачивался.
Пока шли, я ещё думала, не указать ли неправильную дорогу. Вот до чего они меня довели! Но забоялась и по дороге пугалась всё больше и больше. А на Западной башне Вест оказался сам доктор!
Он рассказывал двум тамошним инквезиторам и капитану о сокровищах в замке. А вокруг него стояли солдаты с мечами и нацеленными арбалетами. Но мои инквезиторы прервали.
Тут я придумала глупость. Мне так было нужно оправдание – и я нашла его в том что доктор тоже всё рассказывает. А раз он в плену – надежды на его заступничество нет. Только послушание победителям может помочь. И он сам показывает пример.
Повторила двум доминиканцам и капитану про ушедших к леднику и рассказала, как туда идти. В середине рассказа я поняла, что думала неправильно. Доктор рассказывал о сокровищах, игбо на сокровища ему плевать, и всегда было плевать – он только хотел спасти хоть кого-нибудь. Как я могла в этом увидеть оправдание ещё одному своему предательству? Однако было поздно.
Но странно – доктор не сердился на меня. Даже подмигнул. Во мне снова пробудилась надежда. Если он не сердится – значит, и я помогла ему. Но в чём помогла-то? Господи – да тянуть время конечно! Не чтобы кто-то успел сбежать. Всё равно поймают. Долина стала из убежища ловушкой, как крепкий дом, если пожар. Нет, он думает взять верх. Когда это я стала переживать за него, а не за отцов инквезиторов?
Главный из них двоих – наверное это тот кто посылал Марту. Марта тут же стояла, как и все, со связанными руками. И поглядывала злобно, и на него, и, в особенности, на меня. Ещё бы! Да и говорил он как немец. Поглядывал на отца А’Врилла. И заметил – он старается не смотреть на меня. Я же, пока рассказывала, всё больше раскаивалась в том, что делаю. Увидела – и фрау Мем и, выходит, и фам Сомех, и всех, кто им помогал, схватили и связали. Про меня-то могли не знать, что я помогала и надо только рассказать – так я сперва подумала. Теперь окончательно пала духом. Мне уже стало казаться я зря стала возражать – лучше бы сбросили. Увидала с края башни – фам Сомех и ещё четверо наших помощниц уже к столбам привязаны!
Четверо инквезиторов решили отправить отряд навстречу фам Ломед и её отряду. Они сегодня должны были как раз спускаться с горы и идти в замок. Отправить десятку Блана, которая была в Северной башне Норд. А туда послать семерых из запасной десятки. Пока что они стояли вокруг донжона во дворе. А теперь будут переводить девушек из Северной башни Норд на Западную башню Вест.
Немец предложил с отрядом отправляться двойке отца А’Врилла. Они не возражали. Они обнаружили эту дырку в горшке, где варится их заговор – им её и затыкать. Хотя, конечно, им больше хотелось бы поучаствовать в подсчете камней. Подсчет отложили на потом, когда все будут в сборе. Тем более дел ещё полно.
Мне показалось отец А’Врилл думал так, что больше не нужно будет избегать моего взгляда – всё-таки он так долго был духовным отцом моим и всей нашей деревни Мирей. Притворялся – но ведь если долго притворяться, то станет трудно отличить от того, что взаправду. Да и не так уж притворялся – он же всё равно духовное лицо, хоть и не деревенский священник, а инквезитор – его отпущения грехов должны быть правильными, хоть он и давал их, чтобы притворяться деревенским священником.
Но тут его ждало разочарование. Когда он уже согласился идти, хитрый немец предложил им взять с собою и меня. Показать дорогу, подманить клиенток и мало ли что. По лицу отца А’Врилла было видно – лучше бы он сам спихнул меня с башни. Но возражать не стал. Не хотел выглядеть ещё глупее.
Инквезиторы между собою – почти как люди. Ой. Я не считаю их людьми?
Десятник Блан поставил одного из своей десятки часовым на Северной башне Норд и велел наблюдать во все глаза. В случае чего бежать к начальству. В десятке осталось семь человек, считая Блана. Счастливое число. Двое были заняты с мешками собранного со стен. Вышло как копьё – рыцарь и шестеро рядовых. Только у нас и рыцарь пеший. Но, говорят, в наше время часто пешими сражаются. Такая сейчас мода от английской войны Ёрков и Ланкастеров – для воодушевления солдат. Мы хоть и деревенские, а тоже в Мирей, что в мире делается, знаем!
Отправились вдесятером. Тоже хорошее число. И Пасха сегодня.
И нам, и отряду с горы предстояло идти полдня. Но встретиться мы должны были не на половине дороги, а ближе к леднику. Ведь спускаться с горы труднее.
Опосля оказалось – наш отряд они увидели в колдовскую трубу. Мы только от замка отошли спустившись с Северной башни Норд. Ледник видно от замка и замок видно от ледника. Но не людей же! А они нас пересчитали – семь солдат и два монаха в середине группы. Между ними девушка. Это была я. Но лиц они всё же не рассмотрели.
Они всё разглядели правильно. Инквезиторы шли по обе стороны от меня и спрашивали попеременно что-то непонятное. То отец А’Врилл спросит такое – сам на проповедях таких мудреностей не толковал. То второй ещё хитрее. А я ничего такого не знаю. Я им только наугад – да или нет.
(Спойлер: задача инков сделана из сатирического софизма в “Письмах тёмных людей”. И её легко перевернуть, сделав правильный ответ неправильным).
А ужо совсем страшно. Отец А’Врилл: Иисус сказал: легче верблюду протиснуться в игольное ушко, чем войти богачу в царствие небесное. И прогнал торговцев и менял из храма. Имел ли он в виду, что праведность несовместима с богатством, и, значит, Церковь и священники не должны приобретать богатства и копить их и торговать? Я: да. Второй: да?! Да ты дольчинистка! А ты знаешь как кончил Дольчино?! (Описание ужасной казни). – А у самого такое лицо, как у охотника, загнавшего зверя на край обрыва. Я оборачиваюсь к нему – нет. Отец А’Врилл с затылка ещё радостнее: нет?!! Кто ты такая, что смеешь противоречить Иисусу? Вот-вот скажет, что сожалеет, но придется пытать. Всю голову отвертела, на них оглядываясь туда-сюда-туда-сюда. А они нарочно каждый раз в затылок кричат.
(Недоумение по поводу психологии инков). И если таковы все инквезиторы… то – меня как молниею ударило – все девушки в замке осужденные после таких допросов – не ведьмы?!
А я тогда кто?
Предательница и помощница палачей.
Нет-нет не может быть!
Может. Оттого, что мне не нравится так про себя думать, это не перестанет быть правдою.
А кто тогда такие инки? Правда ли разве тогда, что они – маяк без коего не выйти из греха? (Спойлер: образ из песни Ольги Арефьевой “Молитва”).
Вот каких мыслей они добились своим допросом. А каких добивались – не знаю.
Развлечение инков прервал десятник Блан. Он остановил отряд. Оказалось мы уже возле скал.
(Пейзаж и флора). Спросить бы про эти растения доброго доктора. Так я стала теперь про него думать. Хоть и превращается в дракона, дракон тот добрый. А у кое-кого души коварные, как у змея, хоть они не превращаются ни в кого. Ах нет, превращаются – из сельского батюшку в сурового судью. Но я уже ни о чем не спрошу доктора. И сама в том виновата. Виновата не одна. Но от того не легче. Зло всё равно приходит в мир. Но тому, через кого оно приходит, лучше бы не рождаться. Так сказал Иисус про предательство Иуды.
Десятник предложил остановиться у выхода тропинки из скал и устроить засаду. За вот этою отдельною скалою. Она как раз высотою с человека. Второй отца А’Врилла возразил, что нас уже могли заметить сверху. Тогда ждать будет глупо. Отцу А’Вриллу не хотелось лезть в гору. И так вспотел. Второй предложил: Блан и шестеро солдат идут дальше. А они с братом А’Вриллом и со мною тут подождут.
Меня заставили влезть на эту скалу. Чтобы меня и мне было видно. Если десятник Блан с солдатами кого упустят – встречать их стоя на скале и звать за нею спрятаться. Вроде как тут подмога. А тут, наоборот, инки. А пока у меня будут заняты глаза и не заняты уши. И они будут ещё меня спрашивать. Как это я так погрязла в стольких еретических учениях сразу. А я сразу стала думать, как быть, если и впрямь кто убежит от солдат и тут выбежит? Наверное, даже если только одна из них – спрыгивать и бежать вместе с нею – авось вдвоём они двоих не поймают. А если больше девушек – тем более!
Опосля фам Ломед рассказала – они этот спор между десятником и доминиканцами видели. Хотя и не слышали. Они думали успеть пройти тропу меж скал и разбежаться в разные стороны. Но долго спорили, что лучше делать. И оказалось поздно. Увидели, что наш отряд задержался перед скалами. Но ужо скрылся в них. И они пошли обратно к леднику. А вот что я со своими мучителями осталась, а в скалы пошли одни солдаты, они не заметили.
Августина из-под Тулузы: с ловлей что-то не так
Мне было велено смотреть в сторону скал. А эти двое продолжали задавать вопросы сзади. Иногда я не выдерживала и оборачивалась. Они каждый раз ругались и обвиняли в непослушании и всех смертных грехах заодно. Но мне было уже почти всё равно.
(Обернувшись, видит огромную чёрную бесклювую птицу, вылетевшую из замка. Когда на высоте, как обычная. Допросчики не заметили пролёта её над нами. Спикировала в скалы. При спуске птицу видит отец А’Врилл, но второму не говорит).
Им к тому времени уже наскучило меня допрашивать. Они развлекались по-другому. Спорили между собою. Отец А’Врилл как раз доказывал что весь их замысел – он говорил «ваш замысел» – был глупостью и ничего хорошего не выйдет. Я так поняла, у них как бы две инквезиции, и одна хотела по-прежнему торговать с драконом, потихоньку вытягивая денежки за ведьм… по-прежнему! подумать только!.. но победила другая инквезиция. Которая решила воевать и забрать сразу всё. И среди пришедших инков половина из одной инквезиции, и они командуют солдатами. Но половина из другой – следить, чтоб те не слишком зарывались.
При солдатах они спорить не стали. А меня можно не опасаться. Я всё лучше понимала – меня точно ждёт костер. До того я всё ещё надеялась – они злые просто по привычке или чтобы я не утаила каких-то важных вещей.
(Понимает, не сказал второму про гигантскую птицу, хотя помог бы себе в споре, т.к. если двое убегают от медведя, надо бежать не быстрее медведя, а быстрее другого, или раньше начать убегать). Вот как я стала плохо о них думать – ужас просто!
(Птица взлетает из скал и улетает к леднику. Потом от ледника к замку).
Я со своей скалы услыхала голоса солдат и девушек. Некоторые солдаты расспрашивали девушек о жизни в долине. Но громче другие спорили о драконе.
Всё одно – это дьявольское золото! Оно скоро превратится в сухие листья и дерьмо! – Что-то тяжеловато для сухих листьев. Да и для дерьма. Ты наверное маловато затарился в замке. – А ты сам дерьмо, и изо рта у тебя идут не слова а дерьмо, и ты зря сомневаешься в могуществе дьявола! Этот вес – такая же хитрая дьявольская иллюзия как блеск и желтый цвет! – Но-но! Ты чужое-то золото не охаивай! Свое можешь хоть в выгребную яму спустить, и хоть сам туда отправляйся вместе с ним, где тебе самое место! Хотя лучше сперва золото отдай, раз оно у тебя ненастоящее, а потом уж ныряй! А мое сглазишь – будешь платить из своей доли! И ваще одно – дьявол, а другое – дракон. – Одно и то же! – А вот и нет! – Да? Может просветишь нас, тёмных, в чём разница? – В том, что дьявол – это падший ангел Люцифер, то есть он дух. У него нет власти над золотом! Вот и делает мороки. Чтобы соблазнять честных христиан. Если бы господь попустил ему власть над настоящим золотом, все люди попали бы в ад. Никто бы не устоял. Я точно знаю – мне сказал в кабаке знакомый студент – так написано в учёных книгах! – Ну и что? Я хоть тех книг не читал, то же самое говорю! – Погоди. То дьявол – дух. А дракон – не-ет! Это не дух. Как он с неба падал – меня ветром чуть с ног не сбило. – Нет-нет, он не дух, – подтвержали девушки. – Спросите тех трёх дурочек. Они его фрейлины. – Дух легко мог обмануть их, чтобы им казалось, что он спит с ними! А они и рады рассказывать! Бесстыдницы! (Странный солдат меж них затесался. Благочестивый испанец, что ли) – Но он не мог бы таскать камни, чтобы построить замок. И он помогал мне ковать! – А мне – пилить, стругать и забивать гвозди! – А мне… – Не стоит думать что он всего лишь дух, нет, не стоит. Это очень опасно. – Всё равно он порождение дьявола! – А золото у него – настоящее! – Нет – оно пропадёт! – Что ж до сих пор не пропало? Тебя ждало? И всё ещё ждёт? Зачем ему вообще было девушкам золото давать? – Вот! Зачем он дарил нам украшения? – Чтобы соблазнить вас, дурочек, вот зачем! – Ха! Придумал! Соблазнить! Да куда бы мы тут от него делись! Он к нам очень хорошо относится!
Голоса становилися всё слышнее, и отец А’Врилл тоже стал прислушиваться. Ужо их услыхал и второй. Он как раз говорил что-то длинное и сам себя остановил.
О! – воскликнул он, – я слышу голоса солдат! Эй, ты, готовься! – это он мне.
Там и голоса девушек, – добавил отец А’Врилл.
Верно, – удивился второй.
И смех, – добавил отец А’Врилл.
Да, – удивился второй.
И кокетливое девичье хихиканье, – добавил отец А’Врилл. – Наших солдат соблазнили и захомутали ведьмы.
Второй молчал. Он, придя в ярость, медленно багровел.
Когда на тропинке меж скал показались люди, ему было довольно одного взгляда, чтобы удостовериться, что отец А’Врилл и слух его не обманули. Оба отряда шли вперемежку, весело болтая. Семи солдат, считая десятника Блана, хватало, чтобы разговаривать сразу с пятнадцатью девушками, да ещё спорить между собою. А мужчины ещё говорят, что женщины болтливы!
Тут второй, забыв о бесполезной засаде, вышел из-за скалы, из-за которой выглядывал, и встал на тропе.
Увидев его, передние остановились и замолчали. Заговорились и вообще забыли об инках, оставшихся на этом месте, а теперь вспомнили. Натыкаясь на остановившихся, остановились и замолчали остальные.
Второй заговорил. Он не орал, а, наоборот, шипел – как десять гадюк. К ведьмам он не обращался. Он так и сказал, что к ведьмам он не обращается. Он сожалел о загубленных душах солдат. Солдаты внимательно слушали. Девушки тоже. Он живописал предстоящие солдатам адские муки. Слушатели серьезно внимали. Он перешел к слабой еле мерцающей надежде, ещё остающейся для заблудших душ жестоковыйных наёмников – в случае если они всем сердцем раскаются и немедленно прекратят. Немедленно остановятся в своем моральном падении, которое, впрочем, вполне объяснимо, ведь дьявол так силен в этой драконьей долине, а наёмникам так нужно золото – они ради него жизнью рискуют. Солдаты и девушки стали переглядываться. Проповедь, судя по всему, подходила к концу, а какой он будет, все знали заранее. Что тут думать! Не ведьмам же прикажет он ради прощения арестовывать солдат?
Наконец, оратор сказал свой последний приказ. Тут он утомился и замолчал. Приказ выполнять никто не спешил.
Одна из девушек – здоровенная Фернанда Марешаль-Форжерон из башни Вест – прерывисто вздохнула. Обещанные непослушным наёмникам мучения на том свете за один только разговор с нею её очень впечатлили.
Вот видишь, – правильно истолковав её вздох, заметил стоящий рядом солдат, – а ты всё говоришь, я несерьёзно, – и он приобнял её за талию. Видать, давно собирался, но боялся получить по морде. И хорошо, если сразу, и от самой девушки – хотя и от неё мало бы не показалось! – а не ужотко от дракона, когда она ему пожалуется.
Инк стоял, раскрыв рот и вытаращив глаза.
Я слезла со скалы и попыталась ухватить второго за руку. Сама не знаю, зачем, и что бы стала делать, если бы удалось. Не то чтобы я хотела его поймать. Может, предупредить? Но он, наверное, так подумал. Машинально увернулся и оглянулся на отца А’Врилла. И зашатался, потрясенный ещё больше. Отца А’Врилла за скалою не было!!! Напрасно он обшаривал взглядом тропинку и поля вокруг. Отец А’Врилл исчез бесследно.
На самом деле он исчез раньше. Когда второй шагнул навстречу смешанному отряду, он бесшумно отошел на несколько шагов назад, повернулся и побежал. За ним никто не гнался и, задохнувшись, споткнувшись и чуть не упав, он оглянулся и перешел на быстрый шаг. К тому времени, когда на оставшееся от него пустое место оглянулся его второй – отец А’Врилл уже, может, грёб на украденной на пруду лодке к туннелю. Потом оказалось, что и правда, в замке или возле его никто не видел…
Диавол, – растерянно сказал второй, – унес брата моего во Христе.
По большому счёту он был прав. Но ему объяснили, что он просто сбежал. Он говорил что не верит клевете и требовал, чтобы солдаты подчинялись ему и чтобы девушек связали. Солдаты отвечали, что не могут никого связывать, они сами пленные дракона. Могут связать только самого инка – чтобы задобрить этого дракона. Угроза в виде предложения, конечно, опять привела инка в ярость. Тогда все двинулись дальше, попытавшись оставить его одного на тропе.
Он пошел с нами, продолжая убеждать солдат. Призывал теперь и ведьм покаяться, на что ему ответила фам Ломед:
Некоторые покаялись и помогали вашим захватить замок, а ваши в благодарность собирались их сжечь на костре.
Ты кто такая и кто это тебе сказал? – удивился инк, – ведь он видел, что я не успела с ними поговорить – а я ващета и не собиралась.
Я – Перрайн Пешез, – вежливо сказала фам Ломед. – А сказал нам это дракон!
Какой ещё дракон?
Тот, который взял нас в плен, – объяснил десятник Блан.
Где?
Там, позади, среди скал. Куда вы, святые отцы, не пошли.
Там был дракон?!
Ну а мы тебе, святой отец, о чём толкуем?!
И где же он?
Улетел в свой замок. И нам велел приходить.
И вы, болваны, идете?!
Конечно. Он же мог нас на месте поджарить и съесть, но отпустил под честное слово и даже оружие оставил. С таким драконом вполне можно иметь дело.
Вы всё врёте! Никакого дракона не было! Я его не видел! Это был морок! Он всё врал! Дракон не мог сбежать из замка, после того как его поймали на приманку! А если сбежал, то он вас съест на ужин, идиотов, если не на обед! А мы никаких своих помощниц на костёр посылать не собирались…
Да?! – завопила я, не подумав, что выдаю себя как эту самую помощницу.
У него пальцы за спиною скрещены, – заметил кто-то из оказавшихся сзади инка.
Тот замолчал и остановился. Отряд обошёл его и продолжал идти, оставив его подумать.
В замок он не пришёл. Наверное, повторил путь отца А’Врилла. Жаль, наверное, не догнал в реке под горою. Таже и правда не хватало двух лодок – ещё до того как сбежали остальные инки.
Августина: рассказ об отряде, посланном к леднику
Пока мы шли до замка, фам Ломед рассказала мне как они ходили к леднику.
(На ход событий не повлияло, можно опустить почти всё, оставив окончание).
(Когда они не успели к началу скал, чтобы разбежаться) над замком появилась огромная птица смарагдового цвета с очень коротким клювом или вовсе без клюва. Вероятно, чужой дракон. Все знали, что дракон может быть разного облика, но этот был меньше их родного дракона раза в три. Сделал над замком один круг и скрылся за стеною. Спешивший им навстречу отряд, в котором была я, вовсе его не заметил. Чёрная птица, про какую я писала, была после.
(Влезли снова на ледник).
(Наблюдавшая Аманда в страхе уронила с ледника волшебную трубу. Увидела что-то ужасное. Чёрное. Оно пожирало людей на башне Вест, и солдат, и пленниц. Получалось, захваченный инками замок теперь захвачен каким-то демоном. М.б. инки вызвали против дракона и не справились с ним).
(Чёрная птица из замка спикировала к солдатам. Те потом рассказали девушкам. И дополняли потом пересказ фам Ломед. Это был чёрный дракон. Солдаты испугались. Дракон поговорил с командиром. – Сдаётесь? – Условия? – Жизнь. Насчёт прочего поторгуемся. – Все побросали оружие, но дракон его забирать не стал. – Это ваше оружие, которое обошлось недёшево. Блан-другой или кусок собственной шкуры, так? Вы же наёмники, а не королевские вольные стрелки? – Десятник подтвердил и представился. Дракон заулыбался, у него только что получился нечаянный каламбур – прозвище десятника совпадает со швейцарской монетой – бланом – которую он упомянул. Блан объясняет политику, начиная с Жанны д’Арк, почему инки не использовали королевских стрелков. Дракон знает, что королевские вольные стрелки набираются по призыву, а не добровольцы, но их семьи освобождаются от налогов. Завербовал наёмников. Но сейчас подробно обсуждать некогда. Пока одна просьба: не причинять зла живущим в долине, а инков для него ловить не надо. Нехорошо по отношению к предыдущим нанимателям. На их приказы отвечать, что они пленники с оставленным под честное слово оружием. И полетел к девушкам – ещё упадут где, стараясь залезть повыше. Успокоил девушек, спустил с ледника и улетел в замок. Те дошли до солдат. Они спорят о золоте и о бабах).
Дожили, – говорил кто-то из наёмников, – девушки от нас на стенку лезут. Да не простую, а ледяную. – Ты бы и сам полез, – возразили ему, – если бы знакомство с тобой означало знакомство с костром! – Да я ничего. Просто, дожили, говорю. – Зато оставшись без этих девушек, в рай попадешь, а с ними… – Если бы я хотел попасть в рай, отправился бы воевать с сарацинами в Святую Землю. Там, говорят, это быстро. – А что ж к доминиканцам нанялся? – А кто их знал, что тут не штурм замка, как они говорили, а ловля симпатичных девушек для ихнего костра? Которые к тому же сами нам помогли – без них попасть в эту долину был бы дохлый номер – укрыли в лесу – спустили верёвку? И за это они их так? Ещё и дрова им готовь и таскай. А кто жечь будет? Я им что – палач? – Это не симпатичные девушки, а ведьмы. – Все симпатичные девушки немного ведьмы. – А эти слова уже прямая дорога в ад. – Что ж ты, такой правильный, не стрелял в дракона? Боялся не попасть в такую тушу с десяти шагов? – Ага, сам стреляй, если такой смелый. Он от твоей стрелы хихикнет и тебя обратно в замок закинет одним хихиком. Прямо на крышу донжона. – Или через весь замок прямо в костёр. Раз ты такой на небо нацеленный. – Это тебя надо в костёр, раз тебе дракон так понравился, и ведьмы его! – Тихо, братцы, поздно спорить. – Ничего не поздно, из плена сбежать можно. – Будешь нырять в ту жопу, куда река проваливается? – Во-первых, это не жопа а как раз глотка. В жопу мы лезли, чтобы сюда попасть. И вылетать по ту сторону горы теперь придётся как раз из жопы. И не оказаться бы в полном дерьме. А во-вторых, ты что, как-то по-другому собираешься отсюда смыться? На драконе никак? – А вот я бы и здесь пожил. Хозяйство у них тут, видели? И одни бабы. – И дракон. – Можно подумать, он тебе руку откусил и обещал остальное доесть на ужин. А скорее, даже не руку, а голову, такой ты умный. – А тебя он что, золотом осыпал? – А что – неужто не даст? У него полно. Оружие вот оставил. – Ну это ему ни одного денье не стоило. – Почему же? Я бы сперва хоть разглядел мечи-то, чем сразу возвращать, бывают очень даже стоющие. – С самыми-то такими мечами на дракона и ходят. Если он жив, значит у него этих мечей полны подвалы. – А может, на него никто не ходил? Просто он спрятался хорошо. – Может и так. А в комнатах девушек ты никаких приметных штучек не видел?.. – Тут крыть было нечем. У всех полны пояса золотых с камушками вещиц, набранных в комнатах Северной башни Норд. – А ведь мы слышали, инки торговались, кому на какую башню идти – они-то заранее всё знали! Так вот, они нашу башню называли Монастырём, а ту что, напротив – Гаремом! Прикинь, где финтифлюшек больше, а? – Все на чуток замолчали, представляя себе возможную обстановку комнат Южной башни Зюйд и размеры оплаты при найме к дракону. Спор возобновился.
(Девушки прошли мимо. Спорщики похватали щиты и пошли следом, задавая им вопросы. И так дошли до Августины и инков).
