Акурат
Деятель
…и вернулся. День стал ещё прекраснее. Круглившиеся шариками мороженого, тучи странным образом испарились, освободив бескрайний простор воздушного Океана. Под ним, как под куполом Тихоня чувствовал себя в полной, неослабевающей безопасности, словно в незримых родительских руках, мягко и любовно поддерживающих своё дитя.
Срочных дел на сегодня больше нет и можно послушать ещё немножко тихий концерт леса перед тем как отправляться в Центр Воздействий к господину Овалу…
2
Центр Воздействий логично располагался в центре Города и никто не находил этот факт неуместным или неправомерным. В Городе вообще всё было прямоугольно, уместно и строго логично, чем отчего-то восхищались экскурсоводы, учителя и прочие наставники. Они взахлёб делились (кому сколько позволяла осведомлённость) всевозможными фактами, гипотезами и историческими доказательствами подтверждающими величие разума побудившего возвести столь сложное рукотворное чудо. Вслед за посвящёнными, убеждённые неоспоримой силою аргументов, начинали восхищаться обработанные ими туристы, ученики и прочие граждане. И эта замечательная взаимосвязь сама по себе тоже укладывалась в определённую логику и вызывала восхищение.
Приближаясь к монументальному зданию Центра Воздействий, Тихоня не то чтобы был восхищён, но глядя на устремлённые ввысь неохватные белые колонны, на статуи в нишах, а в особенности на всем известную конную группу, парившую где-то недосягаемо высоко, под облаками, он несомненно был преисполнен чего-то уважительного и чувствовал на себе испытующий взгляд прошедших времён…
Узнав на Главном Входе где находится Служебный, Тихоня долго шёл налево до угла, чтобы повернуть и столько же идти до высоких деревянных дверей с большой золотой (а может и не золотой) пространной плитой, на которой выдающимися буквами было объявлено «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД». Не переставая чувствовать уважение и приложив немало усилий, Тихоня отодвинул толстенную дверь и проскользнул внутрь. Ломоть света, пытавшийся составить Тихоне компанию, отрезанный мягко затворившейся дверью, тут же рассеялся, бдительно уничтоженный стражником-тьмой. А, помилованный, Тихоня постоял несколько секунд и в ленивом болотном свете надписи «Выход», разглядел налево другую, намного меньше, стеклянную двустворчатую дверь. Войдя в неё, он обнаружил, что теперь нужно повернуть направо и проходить в следующую, такую же. Пройдя через эту, Тихоня с интересом открыл новое направление – снова направо, через то же препятствие. Преодолев его, Тихоня очутился перед поворотом налево с логичным стеклянным, двустворчатым проходом дальше. За ним, к счастью, уже просвечивало что-то вроде комнаты с полукруглой аркой. Так и оказалось. Помещение было проходным – налево виднелась дверь с надписью «Отдел Кадров», направо освещённый проход. Тихоня огляделся. Вариантов больше не было и он пошёл на свет.
За аркой тянулся пустой с гладкими жёлтыми стенами и сводчатым потолком коридор шириною в два человека. От начала до конца Тихоня машинально насчитал двадцать шагов и увидел узкий проход влево, за которым его встретил улыбающийся пожилой служитель охраны в форменной одежде.
– Здравствуйте, вы к кому? – спросил он, не снимая с лица улыбки.
– Добрый день. Я к господину Овалу, – ответствовал Тихоня и для убедительности выставил вперёд, предусмотрительно захваченное с собой, приглашение. Охранник, заглянув мельком в бумагу, просиял ещё ярче.
– Прошу вас, проходите, пожалуйста! – проворковал он, делая радушный жест ладонью по направлению к широченному, уходящему в даль коридору налево от себя и направо от Тихони.
– А как мне…, – начал тот.
– …найти кабинет господина Овала? – нежно закончил охранник. Тихоня кивнул.
– Сейчас объясню. Это очень просто…
И охранник ни на секунду не переставая улыбаться, подробно рассказал Тихоне, как добраться до цели его прихода. Тихоня слушал внимательно, стараясь запомнить хотя бы основные моменты предстоящего путешествия. «Как он не устаёт постоянно улыбаться? – подумал Тихоня. – У меня и то уже лицо болит!..». Охранник ему не понравился. Тихоня почему-то представил, как он с ласковой улыбкой дубасит какого-нибудь не желанного гостя своей дубинкой и передёрнул плечами…
– Что-то не так? – озабоченно спросил служитель охраны и на миг улыбка растаяла.
– Нет-нет, спасибо, – поспешно ответил Тихоня. – Я всё понял, большое спасибо за помощь!..
– Пожалуйста, пожалуйста! – снова расплылся охранник. Тихоня поскорее отправился в путь.
– Всего хорошего! Удачи! – раздался сзади масляный голос.
Красная ковровая дорожка с зелёными полосами по краям мягко гасила шаги. Коридор, по которому шёл Тихоня был шириной с небольшую улицу в каком-нибудь южном городке и не менее колоритен. Огромные люстры на высоких сводах заменяли солнце, а бело-жёлтые стены со сверкающими золочёными рамками зеркал, картин, бра, напоминали лавки сувениров. В стенах с обеих сторон кое-где виднелись глубокие ниши. В них прятались массивные деревянные двери наподобие тех, что встретили Тихоню с улицы, но по размерам намного более скромные. На них не было никаких табличек и пока Тихоня проходил мимо ни одна из них не открылась, оставив за собою каждая свою тайну. Примерно, посередине «улица» прерывалась такими же широкими проходами в обе стороны. Тот, что направо был короток и упирался в большую неосвещённую лестницу. А левый дугой уходил куда-то вправо, за угол. Тихоне, по словам охранника, не нужен был ни тот ни другой проходы и он продолжил движение в самый конец, где следовало повернуть налево, и идти пока не увидишь грузовой лифт. Далее, не обращая на него внимания, двигаешься дальше и когда справа появится лестница, поднимаешься по ней на второй этаж. На котором будут три двери. Если войдёшь в среднюю, попадёшь на балкон. По нему проходишь до другой лестницы. Поднимаешься по ней ещё на два этажа. Там обнаруживаешь полукруглый коридор и идёшь по нему направо. Затем очень важно не перепутать и войти в пятую по счёту дверь слева и увидев перед собою крутую лестницу вниз, не пугаться, а смело спускаться на один пролёт. И вот тут, если Тихоня сделает всё правильно, он неминуемо должен предстать перед дверями лифта, закрытыми пока. А чтобы они открылись нужно нажать на кнопку вызова и после того как Тихоню впустят, желательно быть особенно внимательным и найти кнопочку с буковками О и С, что означает «Отдел Созидателей». Убедившись, что это та самая кнопочка, можно спокойно её нажимать и мигом окажешься в нужном месте. Ну а уж там тебя встретит симпатичная секретарша и считай, что ты в надёжных руках. Она сделает всё, что пожелаешь, даже предложит чаю…
Охранник во всём оказался прав. Кроме секретарши. Выйдя из лифта, Тихоня не попал в надёжные руки, как было обещано. Он стоял в небольшом, вытянутом поперёк, холле без окон, с бордовыми крашенными стенами, серым ковровым покрытием, пустым письменным столом прямо и дверью направо, точно такой же как и те, тайные, мимо которых он проходил внизу. Только на этой блестела пластина с мелкими буквами. Лифт сзади шумно захлопнулся, сердито приглашая двигаться дальше. Тихоня подошёл к двери и прочёл на жёлтой металлической пластине выдавленную внутрь чёрную надпись – «Начальник Городского Отделения Управления по делам Созидателей, г-н Овал». Тихоня огляделся. Если секретарша и есть, то она скорее всего за этой дверью. Тихоня наклонился и прислушался. Ничего не услыхав, он помялся и осторожно постучал. Никто ему не ответил. Он постучал громче. За дверью по-прежнему было тихо. Тогда с чувством выполненного долга, Тихоня взялся за скользкую, горбатую ручку и нажав, приоткрыл дверь. За нею был не кабинет, а ещё одна комната. Тихоня просунул голову и увидел, что в ней также никого нет. Помедлив, Тихоня решил, что не сделает ничего дурного если войдёт и шагнул за порог. Эта комната была уже совсем другой – чуть меньше, но выглядела несравнимо богаче своей соседки. Стены сверху и не доходя, примерно, метра до пола украшали бежевые полотняные обои с золотым рисунком, а дальше вниз шли деревянные резные панели тёмного тона. Слева от двери стоял длинный и глубокий диван из чёрной кожи. За ним в углу серебрился высокой стройной ножкой металлический гриб светильника с перевёрнутой вверх шляпкой. Такой же стоял в следующем углу после большого окна, опиравшегося на золотого цвета прямоугольную решётку отопителя. За вторым светильником располагалась длинная и узкая, открытая многоярусная тумба. На ней и в ней чего только не было. На верхних ярусах безупречными рядами стояли тонкие белоснежные чашки в блюдцах, разнокалиберные чайнички, на красных салфетках лежали выложенные веерами маленькие ложки, высились горки построенных по росту бокалов, миниатюрные вазочки, и какие-то деревянные коробки с золотыми замочками. На нижних, такими же идеальными стопками лежали разноцветные полотенца и салфетки. Тумба деликатно прерывалась перед глянцевой деревянной дверью с инкрустацией. Далее следовала пустая стена упиравшаяся в ту дверь, в которую вошёл Тихоня. Посередине комнаты, точнее ближе к дивану стоял низкий овальный столик с розовой каменной столешницей в деревянной лакированной оправе. С не менее чем шестиметрового (как вычислил Тихоня) потолка, каскадом свисала сверкающая тысячами гранёных капель люстра. Смотревшаяся, правда, несколько непропорционально по отношению к величине комнаты. И всё это великолепие завершал снизу наборный паркет из разных пород дерева. Тихоня знал это потому, что видел нечто подобное на картинках, которые показывал один его бывший друг, работавший в мастерской по изготовлению на заказ такого паркета. Друг очень гордился своей работой и говорил, что стоят эти заказы баснословно дорого. Больше разглядывать было нечего и Тихоня подошёл к окну. Оно выходило во внутренний двор. Напротив, освещённая солнцем, желтела гладкая чистая стена с редкими окнами. Из-за слепящей стены окна казались тёмными и сквозь них ничего не было видно. Во двор тоже заглянуть не удалось – этому мешал безупречно зеркальный, высокий каменный подоконник, на глубине которого могли бы с комфортом разместиться двое взрослых людей и само окно состояло из двух частей с обширным проёмом между ними.
«Если эта каморка такая шикарная, – подумал Тихоня окидывая ещё раз взглядом комнату, – то какой же тогда должен быть кабинет этого Овала?!». Будучи немного угнетён окружающей роскошью, Тихоня решил повременить с походом за дверь с инкрустацией, перевести дух, и присел на кромку дивана. В конце концов, он никуда не торопится и может подождать здесь пока кто-нибудь не появится…
Сидеть на краю было не очень-то удобно. Хитрый диван всё время соблазнял соскользнуть вглубь. Тихоня долго боролся, но в итоге, уступив занывшей спине, сдался на милость победителя. Диван, казалось с нетерпением ждал этого и шаркнув кожей принял Тихоню в свои объятья. По всей спине тут же побежали мурашки удовольствия и добежав до затылка, заставили лицо блаженно улыбнуться. Тихониной скромности пришлось признать свою полную и безоговорочную капитуляцию.
«То-то говорят, Центр Воздействий вкусное место! – думал Тихоня, поглаживая прохладную кожу дивана. – Я бы тоже не захотел отсюда уходить!.. Интересно, какую работу они мне предложат?.. Впрочем… не всё ли равно?.. Однако, надо будет попроситься на экскурсию в Главный Зал… И в Запретную Зону… А может вообще разрешат побродить тут одному?.. А что? Попрошу о малюсенькой услуге… Я ведь скорее всего откажусь от предложения?»
Он как-то по новому огляделся и нашёл теперь, что ни в люстре, ни в наборном паркете, ни в чрезмерной позолоте нет на самом деле ничего необычного. А если видеть это каждый день, так и совсем всё становится обыденным и незаметным… И вдруг, так же обыденно как вообразил себе Тихоня, дверь с инкрустацией отворилась и из неё выглянул пожилой мужчина. Он был в сером костюме и голубой рубашке с расстёгнутым воротом… Тихоня вспомнил его. Когда ходил с родителями сюда на Демонстрации этот человек был на картинках в программке. Только сейчас он постарел – поседевшие волосы отступили, освободив большую часть лба и были зачёсаны назад, лицо располнело, благодаря чему почти не имело морщин, но кожа при этом стала тонкая и прозрачная, а глаза когда-то большие и красивые теперь красноречиво говорили о болезни сердца или почек. Тихоне он тогда понравился и неискушённый ребёнок убеждённо посчитал, что это самый талантливый из всех Деятелей. Он что, и есть тот самый Овал?..
Тихоня поднялся и поздоровался. Мужчина с интересом разглядывая Тихоню быстро подошёл, протягивая руку:
– А-а! Вы, полагаю, и есть тот самый Тихоня? – голос у него был мягкий и добрый.
– Да.
– Это я вам написал, – он взял Тихоню за локоть. – Присядемте?
– Вы господин Овал? – уточнил Тихоня.
– Так точно, – улыбнулся Овал. – Имечко, конечно, не очень, но… выбирать не приходится – это ведь моё официальное имя. А то, другое, – он наклонился к Тихоне, – звучит ещё хуже, так что… впрочем, вам это не интересно!..
Он присел на край дивана, как это сделал вначале Тихоня. У него это получилось очень естественно и обаятельно. Он прямо держал спину и во всём его облике чувствовалась наработанная выправка. Тихоня невольно расправил плечи и опустился рядом.
– Уважаемый Тихоня! – начал Овал. – Видите ли… я, скажу прямо, немного обманул вас. И прошу за это прощения! Я сейчас всё объясню… Дело в том, что послание, которое я вам направил не совсем верно отображает суть дела. Оно, так сказать, отвлекающий манёвр… или, виноват, прикрытие… Не люблю это слово, но мне пришлось так поступить. Об этом меня попросил один наш общий знакомый… точнее, знакомая. Я вижу, вы до конца не понимаете, но сию минуту поймёте… Так вот, я позвал вас по просьбе глубокоуважаемой мною… эээ… Сирены…
– Сирены!!! – не поверил ушам Тихоня. – Какой Сирены?..
– Эээ… если не ошибаюсь, той самой у которой вы когда-то учились во Втором Фи…
– Да где же она?!! – вскричал Тихоня.
– Она здесь, – удивлённо приподнял брови Овал, не ожидая такой реакции, – у меня в кабинете…
Тихоня вскочил и ринулся в сторону кабинета. Потом остановился и обернулся к Овалу.
– А это точно она? – подозрительно спросил он. Овал растерялся:
– Ммм… Видите ли, молодой человек… я знаю её уже лет тридцать. Думаю, я не мог ошибиться и с большой долей вероятности можно предположить, что это именно она!..
– Значит она вернулась? – спросил Тихоня, чувствуя как радостно запрыгало сердце.
– Эээ… возможно… если она куда-то уезжала, то…
Тихоня взялся за ручку двери. Это не могло быть правдой! Сирена жива, здорова и её можно увидеть… здесь и сейчас… вот за этой дверью!.. Он решительно распахнул её и сделал шаг.
– Осторожно, там шумопоглощающий занавес!.. – послышались сзади слова Овала.
Но Тихоня уже раздвигал на ходу и углублялся в тяжёлые бархатные складки…
3
– Может не надо было так резко его перемещать?
– А что? Он же не рассыпался!
– Всё же, это немного…
– Что? Грубо, вы хотите сказать?..
– Ну… он, конечно, тренированный, но не до такой же степени…
– Вы, дорогая Сирена, слишком добры!
– Я же всё-таки женщина… забыли, дорогой Сторож?
– Ах, да! Простите!..
– И вам бы, кстати, не помешало быть чуть помягче…
– Дорогая, если я стану помягче, то вот такие лопухи будут шастать туда-сюда, всё портить и нарушать Равновесие!..
– Давайте не будем к нему излишне строги, он вёл себя в рамках. По крайней мере, старался…
– Да уж, я знаю! Можно его шлёпнуть по щеке?
– Ну что вы такое говорите?!
– Хе-хе-хе, я пошутил дорогая Сирена, не бойтесь, я буду нежен!
Тихоня почувствовал, что ему массируют уши и открыл глаза. Это был не сон. Над ним склонился Сторож. Он нисколько не изменился – всё тот же худой, светловолосый юноша с большим носом.
– О! Просыпается спящая красавица! – констатировал он. – С добрым утром!
Тихоня попытался приподняться.
– Осторожно, не упади, – снисходительно сказал Сторож, выпрямляясь. Тихоня увидел, что лежит на сдвинутых стульях в очень знакомой обстановке. Такой знакомой, что голова быстро прояснилась. Он сел. Сторож, поправляя складки своей пышной белой накидки, отошёл к стоявшей поодаль Сирене. Она была тоже как-то странно одета. Так наряжались древние Деятели, в те времена когда не умели ещё искусно превращаться и подстраховывались специально сшитыми костюмами на тему Демонстрации. Тихоня видел изображения этих Деятелей в учебнике. На Сирене было гладкое коричневое платье с длинной до самого пола юбкой «колокольчиком». На плечах полукружьями выступали декоративные валики, а вокруг шеи стоял высокий белый воротник. Волосы, аккуратно убранные, держала сверху небольшая блестящая диадема.
– Тихоня, дорогой! Прости, пожалуйста, нашего друга Сторожа, за некоторую резкость его методов. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?
– Вроде жив, – откликнулся Тихоня, приглядываясь к Сирене. – А вы мне не снитесь?..
Сирена рассмеялась:
– Нет, это не сон!.. Я рада приветствовать тебя, Тихоня, в старых стенах! – учтиво склонив голову, сказала Сирена. – Узнаёшь?
– Узнаю, – ответил Тихоня. Учебный Зал во Втором тоже не изменился, если, разумеется, это был он…
– Какой ты недоверчивый, – улыбнулась Сирена. – Но ты прав, это почти тот же самый.
– А что с настоящим? – поинтересовался Тихоня.
– К сожалению, он перестал существовать. Из него сделали туристическую лавку, – ответила Сирена.
– Почему именно он? – спросил Тихоня осматриваясь.
– Я нарочно выбрала это место… Оно когда-то стало отправной точкой, пусть будет ею и теперь.
Сирена подошла и села рядом с Тихоней. Она выглядела так же как восемь лет назад, когда они разговаривали последний раз. И, как тогда, её черты будто бы светились изнутри… Тихоня обрадовался, что она вот так просто сидит перед ним, реальная… целая и невредимая…
– Простите меня! – пробормотал Тихоня и ему захотелось плакать.
– За что? – с улыбкой спросила Сирена.
– Я совершил какую-то ошибку и подвёл вас! Но я так и не отыскал её!.. – сказал Тихоня.
– Успокойся, ты сделал всё правильно…
– Но как же?.. Из-за меня ведь вы… у вас…
– С чего ты взял? – Сирена обняла его за плечо. – Твоей вины нет в том, что со мной произошло.
Тихоня недоверчиво посмотрел на неё.
– Правда-правда, – подтвердила Сирена. – Ты здесь абсолютно ни при чём… Я сама во всём виновата. Роль спасителя затянула меня и я потеряла осознанность… Пришлось расплачиваться за свою гордыню. В том нет ничьей вины, кроме моей… Так что, если ты терзаешь себя, то напрасно. Бросай это никчёмное занятие!..
– Спасибо!.. Словно плиту каменную таскал! – признался Тихоня.
– Не стоит… Мне надо было давно появиться и развеять твоё чувство вины! Так что это ты меня прости!
– Вы совсем вернулись? – спросил Тихоня. – Или…
– В обычном смысле я уже не вернусь, – ответила она. – Но ты очень скоро всё поймёшь…
– Я извиняюсь, – подал голос Сторож, всё это время демонстративно изучавший помещение. – Дорогая Сирена! Я, конечно, понимаю у вас важный разговор, но вы не забыли для чего мы собрались… ЗДЕСЬ?
– Нет, дорогой Сторож, я не забыла! – Сирена взяла Тихоню за руку. – Тихоня, я… то есть, мы… хотели встретиться с тобой для того чтобы поблагодарить тебя!
– Это за что же? – удивился Тихоня.
– За то что ты, двоечник, сдал свой Зачёт! – громко сказал Сторож.
– Да нет… – Сирена недовольно посмотрела на Сторожа. – Мы благодарны тебе, что ты не отказался выполнить свою работу. Не без ошибок, конечно, но ты её сделал. И нам поручено пропустить тебя дальше…
– Постойте, дорогая Сирена, – вмешался Сторож. – Это не по Правилам, вы же знаете! Надо произвести разбор дела… хотя бы вкратце!..
– Да-да, простите, – согласилась Сирена. – Прошу вас.
– Ну, наконец-то! – Сторож выступил вперёд и прокашлялся.
– Итак, – торжественно сказал он, вынул из-за спины лист бумаги и заглянул в него. – Что мы можем сказать по существу вопроса?.. Присутствующий здесь Ученик Тихоня имел следующие задачи:
Первое – осуществлять постоянный контакт с Учеником Волком и, опосредованно, с Мастером Ведьмой.
Второе – осуществлять постоянную Защиту вверенных ему людей, объединённых для этого в соответствующую Группу Созидателей Школы Деятелей.
Третье – неуклонно следовать своим, СОБСТВЕННОЛИЧНЫМ, – какое замечательное слово! И где я мог его слышать?! – … эээ…, – он заглянул в бумагу. – Да… упомянутым путём, невзирая ни на какие препятствия. Выводы и оценки:
По первому пункту – выполнено хорошо, однозначно Зачёт.
По второму пункту – выполнено удовлетворительно, скорее Зачёт, чем нет.
По третьему пункту – выполнено удовлетворительно, в целом Зачёт.
По совокупности проделанной работы, произведённых выводов и оценок, выставляется общий… ЗАЧЁТ! Ученик может двигаться дальше, комиссия умывает руки! – скороговоркой закончил Сторож и спрятал бумагу.
– Вот и хорошо! – улыбнулась Сирена и встала. – А теперь…
– Можно спросить? – остановил её Тихоня.
– Конечно.
– По поводу защиты… Я не помню чтобы кого-то защищал!
– А разве ты забыл, как помог Стеблю или Молчуну? – спросила Сирена. – Как после спас Группу?
– Спасать Группу была не моя затея, – отмахнулся Тихоня. – Это Шаман.
– Но он бы не справился без тебя и потом… я же сказала, что «не без ошибок»!
– А как же другие? – спросил Тихоня.
– Какие другие? – не поняла Сирена.
– Ну… ведь я не всем помогал. Некоторые не просили о помощи…, – заметил Тихоня.
– Тем не менее они тоже нуждались в тебе, – ответила Сирена.
– Вот как? Интересно…
– Так же как и ты в них. Ваши пути на время пересеклись и вы взаимно влияли на… друг на друга.
– Зачем? – спросил Тихоня.
Сирена задумалась на секунду и промолвила:
– Каждый человек… любой человек, с детства формирует свою часть видимого и невидимого Мира. Он смотрит, слушает, обоняет, осязает, думает и постепенно создаёт вокруг себя свою, поначалу небольшую, но, можно сказать, Вселенную. А общаясь с другими людьми, делая те или иные выводы из происходящих с ним событий, он дополняет и обогащает её определёнными свойствами, закономерностями… и познаёт себя, как центр своей Вселенной, как её создателя и вместе с тем, как частицу Мира. Безусловно маленькую частичку, но имеющую свободу выбора, творчества и одинаковую первооснову с другими частичками…
– Но ведь мы знаем, что Вселенная это что-то бесконечное, огромное, которое даже и не представить себе!.. – сказал Тихоня.
– Верно, – ответила Сирена. – Ровно в той же степени как и то, что каждая точка пространства является его центром, точкой отсчёта… а также как и то, что каждый человек это центр Вселенной… Своей… Той, которую он каждый день создаёт и развивает. А размеры твоей Вселенной зависят от тебя… И твоя Вселенная так же бесконечна потому что бесконечно познание…
– Но тогда…, – вздохнул Тихоня. – Моя так мала и однобока!
– Да нет, – Сирена снова села рядом и взяла его за руку. – Ты ошибаешься. Просто тебе стало тесно в ней… Пришло время её расширять! Ты же сам это чувствуешь… Разве не так?
– Может быть, – задумчиво улыбнулся Тихоня. – Звучит складно…
– Ещё бы! – усмехнулась Сирена.
– А куда вы меня пропускаете? – вспомнил Тихоня.
– Не спеши, – Сирена легонько похлопала Тихоню по руке и встала. – Всему своё время…
– Вы там будете со мной? – спросил Тихоня.
Сирена покачала головой:
– Нет, Тихоня, меня там не будет…
– А если мне понадобится помощь? Кто ответит на вопросы? Вы же меня знаете, я люблю приставать с вопросами!
– Ты не нуждаешься в помощи, – ответила Сирена. – Но если возникнут вопросы, тебе есть к кому обратиться.
– Да? И кто же это? Я его знаю или ещё нет? Вы можете хотя бы намекнуть, что меня ждёт впереди? И что я должен делать?..
– Не беспокойся, Тихоня. Всё получится. Не ты первый, – улыбнулась Сирена. – Дам тебе только один маленький совет… Не стоит пытаться узнать всё сразу!
– Вот именно! – бросил реплику Сторож, не отрываясь от разглядывания опущенных оконных штор. – Если попробуешь выпить за один раз бочку, то помрёшь! А если потихоньку, то будет хорошо… и вкусно!
– Нам пора, – сказала Сирена. Тихоня поднялся. Она протянула ему руку, как равному.
– Удачи тебе, Тихоня! – ласково сказала Сирена, мягко пожимая ему ладонь. – Выясняй КТО ты и ЗАЧЕМ. Иди своим путём. Чувствуй и Слушай!
Тихоня всегда хорошо помнил эту фразу и хотел сказать Сирене, что безмерно благодарен за неё . Он было открыл уже рот… Но Сирена приложила свой палец к его губам и исчезла.
– Отправляйся, тебя ждут… – услышал он её удаляющийся голос.
– Понял? – грозно сказал Сторож, зайдя наполовину в стену. – Веди себя хорошо, а то я приду и…
Он не договорил и скрылся. Тихоня остался один. Стены Учебного Зала немедленно задрожали, распадаясь на мелкие квадратики, и через несколько секунд, развеялись в разные стороны. Вместо Второго филиала Центра Воздействий появилась Учебная Комната Группы Белого Дракона. Она была пуста, окна закрыты, а тусклый свет ламп с большими металлическими плафонами, как всегда пожирался чёрнотою стен. Которые в свою очередь также затрепетали и маленькими чёрными лоскутами легко разлетелись неизвестно куда…
Тихоня стоял в знакомой кухне. Сквозь волнующиеся прозрачные занавески, из окна, лучился весёлый светлый день. Под окном стоял стол, за которым сидела женщина лет пятидесяти с лишним, в длинном крупновязанном, коричневом свитере, очень коротко стриженая, с круглыми глазами, и ела мороженое из большой суповой тарелки. Это была Ведьма…
– Добрый день, – просто сказала она. – Садитесь, Тихоня…
– Спасибо, – с подозрением ответил Тихоня, опускаясь на свободный табурет рядом со столом.
– Угощайтесь, – предложила она. – Пока не растаяло.
Тихоня молча озирался. Кухня выглядела, как настоящая. В точности как та, что в квартире у Волка и Ведьмы. Таких квартир и таких кухонь, наверное, ещё много. Маленькая, тесная, со старой раковиной, растерявшей свою эмаль, еле дышащей газовой плитой, растрескавшимися серыми дверцами шкафчиков, сто лет не деланным ремонтом, таким же древним холодильником и неизменной, в цветочек, пластиковой клеёнкой на столе. Химический запах которой Тихоня не переносил… Но у Волка с Ведьмой она почему-то не пахла и бывая у них в гостях, Тихоня всякий раз удивлялся этому мистическому факту… Куда же он попал?..
– Вы не сошли с ума, не бойтесь, – сказала Ведьма, сосредоточенно рассасывая большой кусок мороженого.
– Это хорошо, – оценил Тихоня.
– Хорошо, – подтвердила она. Справившись с ледяным куском, Ведьма вытерла рот салфеткой и посмотрела на Тихоню. – Поговорили с Сиреной?
– Да, – кивнул Тихоня.
– Хорошая женщина, интересная… Вы хотели что-то спросить?
– Я? – растерялся Тихоня. – У кого?
– У меня, – спокойно ответила Ведьма.
– Ну… я не знаю, – замялся Тихоня. – Вообще-то это она сказала, что меня кто-то ждёт…
– Хм! Да, правильно…
Ведьма о чём-то задумалась, глядя на Тихоню круглыми, чёрными глазами и чуть улыбаясь. Ему стало не по себе и он спросил:
– А где Волк?
– В магазин пошёл. Так вы мороженое будете? – Ведьма указала длинным пальцем на располовиненный брикет.
– Нет, спасибо, – вежливо улыбнулся Тихоня. – Что-то сегодня аппетита нет… Столько событий!..
– Да, согласна, – сказала Ведьма, убирая остатки мороженого в холодильник.
– А вы что… в курсе? – осторожно спросил Тихоня.
– Конечно, – между делом ответила Ведьма. Тихоня пощупал стол. Он был твёрдым, каким и полагается быть столу. Кухня не распадалась на квадратики и не разлеталась лоскутами в стороны. «Это уже всерьёз и надолго…», – подумал Тихоня.
– Всё в порядке, Тихоня, не волнуйтесь! Вы можете уйти, когда захотите, – сказала Ведьма, перекладывая использованную посуду в раковину.
– Да нет, уходить не хочется, – признался Тихоня. – Хотя пока и не ясно, что дальше…
– Дальше?.. – улыбнулась Ведьма. – Мы с вами займёмся азбукой!
– Чем?! – не понял Тихоня.
– Азбукой жизни, – пояснила Ведьма. – Тем, чем занимаются маленькие дети.
– А чем занимаются маленькие дети? – спросил Тихоня. Ведьма рассмеялась:
– Вы сообразительны, как никогда, Тихоня!.. Дети учатся ходить, говорить, кушать, общаться, играть и так далее…
– А я не умею это делать? – с улыбкой спросил Тихоня.
– Тихоня, я вас люблю, ей богу!.. – засмеялась Ведьма. – Вы что же, правда не поняли, что с вами произошло?
Тихоня пожал плечами:
– Нуу… Сирена сказала, что…
– Так, – подбодрила его Ведьма. – Что она сказала?
– Что я… прохожу… куда-то дальше…
– Так, – подтвердила Ведьма.
– Что я буду расширять свою Вселенную…
– Ну вот! – улыбнулась Ведьма.
– Что?
– Вы уже прошли!
– Куда?
– Туда где вы будете это делать… и где продолжите познание. Вы перешли в пространство, ещё не созданной вами и пока не освоенной новой части вашей Вселенной… И вам предстоит овеществить её, изваять, начертать, одухотворить!.. По сути, вы начинаете самое прекрасное, самое интересное, самое глобальное Творчество, какое только возможно! Но, в отличие от детей, вы в лучшем положении – над вами нет родителей, воспитателей, учителей, навязывающих свою картину…
– А вы? – спросил Тихоня.
– Моя задача проста – если вы спросите, я постараюсь ответить, по-возможности, максимально нейтрально, не повредив вам наставлениями или воспитанием. Всё будете делать вы сами. И в этом смысле, вы переходите на другую ступень. Если выражаться поэтически, то вы рождаетесь из своей прежней Вселенной, вступая в новую, которую вам предстоит ещё сотворить!.. – Ведьма погрозила Тихоне пальцем. – Вы как всегда заставляете меня повторяться!
– А что будет с моим прежним пространством? – спросил Тихоня.
– В чём-то оно поможет вам. Своим опытом… Я ведь тоже частично оттуда. А вообще… не заботьтесь об этом. Вы выросли из него… Не будете же вы пытаться носить свою детскую одежду? Может быть потом, когда-нибудь, вы достанете её из пыльного сундука и улыбнётесь вспомнив своё детство. Ошибки, глупости и так далее… Но теперь… те наработки вам не пригодятся, оставьте их.
Тихоня задумался.
– Да, Сирена права… Ведь я чувствовал это!.. – сказал он и посмотрел на Ведьму. – Я чувствовал, что произойдёт что-то замечательное и готовился… только не знал к чему именно. И вроде всё успел доделать…
– Верно, – улыбнулась Ведьма. – Но если бы не доделали, вас не пустили бы дальше…
– А что теперь? – спросил Тихоня.
– Да ничего особенного. – спокойно ответила Ведьма. – Отправляйтесь домой… Не забывайте только о том, что вы в новом пространстве. Не пугайтесь, будьте внимательны, наблюдайте. Вы увидите много интересного и необычного… Постарайтесь не оценивать и не думать о том, что увидите. Просто пока смотрите и всё.
– Понял! – сказал Тихоня и сосредоточился, по привычке, на возвращении…
– Тихоня, – услышал он удивлённый голос Ведьмы. – Вы что хотите сделать?..
