Юрий Горюнов
Шоу уходящих теней
– И которая из них?
Вопрос был не праздный. Семен не страдал от отсутствия внимания к своей персоне со стороны девушек. Он был строен, приятен на вид, не глуп. И редко сам, вот так уперто, внимательно, смотрел на противоположный пол, но сейчас было на что смотреть. Девушек нельзя было отнести к сереньким мышкам; обе были темноволосы: шатенка и брюнетка, стройные, талии обеих подчеркивала одежда. Шатенка была в джинсах, ладно сидевших на ее бедрах, блузке, которая была подогнана так, чтобы было заметно, что грудь есть. Брюнетка – в белой блузке, свободной юбке, которая круто шла от ее бедер, а потом спускалась к коленам. Талия подпоясана тонким ремешком. Обе были красивы, без сомнения.
– Брюнетка, – спокойно ответил Семен.
– Да, – вздохнул Коля, – сколько их у тебя знакомых, скольким ты вскружил голову, разливаясь соловьем, да, если еще, за бутылочкой вина. Иногда складывается впечатление, что ты не знаешь, что в мире есть множество других интересных вещей, а не только женщины и вино, – заметил он другу.
– Неужели! – полушутя – полусерьезно сказал Семен. – Не делай из меня алкоголика, ты же знаешь, я почти не пью. Но в своей жизни, кроме того, что ты озвучил, не смог найти ничего более стоящего.
– А твоя работа?
– Э! Не путай разные области искусства. Самое совершенное, что создал Бог в этом мире – женщина. Здесь он превзошел себя. Вот посмотри на Нину – мягкость кожи, головка на очаровательной шейке, которая имеет изумительный изгиб, а запах тела женщины, а грудь, всевозможных размеров.
– Ты, полегче, это все-таки моя жена, – заметил Данила.
– Помолчи, – осадила его Нина. – Продолжай.
– Да, все в этом мире, мы делаем для них и ради них.
– Поэтому среди твоих знакомых все девушки не обделены внешностью, – вымолвил Николай.
– Но, согласись, внешность важна.
– Безусловно, особенно для одного дела, но что же, потом?
– А что должно быть потом?
Николай чуть скривил губы в усмешке и пожал плечами: – Поговорить, поинтересоваться друг другом, поделиться впечатлениями.
Семен усмехнулся: – Я позвоню тебе, если мне захочется поговорить. Для этого мне не нужны заумные девушки.
– А умные?
Семен чуть задумался: – Пожалуй, иногда, будет не плохо.
Нина, до этого молча наблюдавшая за словесной дуэлью друзей, участливо, и как-то нежно спросила:
– Сильно зацепила?
– Кровоточит.
– Так что сидишь?
– Думаю, насколько серьезна рана, может быть, затянется.
– А если нет? Ты будешь истекать кровью? – с легкой улыбкой произнесла Нина, не скрывая иронии. – И я не совсем уверена, что мы сможем тебя спасти. Здесь ни дружба, ни медицина не помогут. Все, пропал парень. А какие подавал надежды! – продолжала она, но замолчала, увидев взгляд Семена, направленный мимо нее.
В это время девушки поднялись и направились к выходу, и Семен провожал их глазами. Выйдя из кафе, они прошли мимо большого окна, за которым сидели четверо, и девушкам было невдомек, что их провожают четыре пары глаз.
Солнце еще не зашло и светило в лица девушкам, так, что, когда они проходили мимо окна, Семен заметил, что их тени скользили за ними по асфальту.
– Шоу уходящих теней, – произнес Семен.
– Что? – не понял Данила.
– Ничего, были и исчезли.
– Семен, а может быть, ты зря сидишь, а надо догнать? – предложил Николай.
– Нет, – отрезал Семен. – Подожду. Если что, встретимся вновь.
– А если нет? Ты же будешь ее искать. А где? – поддержала Нина.
Семен положил свою руку, на руку Нины: – Я подумал, а если она к моему несчастью, не свободна, то у меня останется один путь, я буду распутничать, но не свяжу свою судьбу уже ни с кем. Впрочем, я знаю, что мне суждено остаться одиноким. – Все это, он говорил, тихим скорбным голосом, как будто рассчитывал на сочувствие.
– Кто бы сомневался, – засмеялась Нина. – Но ты ее не знаешь, – и она похлопала другой рукой по ладони Семена. – Я женщина, и поверь, во мне столько всего, что, порой, я сама не все знаю.
– Это точно, – подтвердил Данила.
– У меня появилась идея, – вдруг произнес Семен. – Надо сделать номер «Шоу теней».
– Фантазер – хмыкнул Николай.
– Конечно! А как иначе! Если я разучусь фантазировать – я умер. Вы только представьте: темнота, зрители ничего не видят и только арена в полумраке, на которой работают артисты, но зрители видят лишь их и их тени. А только прожектор выделяет одинокого человека, который пытается поймать тень, или наблюдает, что-то изображая.
– Это не смешно.
– А кто сказал, что клоун должен только смешить.
– Не знаю, как можно реализовать это технически, но, если тебе это удастся – ты гений.
– Да, это, правда, – согласился Семен. – Жаль, что пока ты единственный, кто это признает…
Все оценили шутку, и решили покинуть кафе, выйдя на залитую вечерним солнцем улицу. Небо уже начало менять свои краски, готовясь окраситься в угольную черноту, усыпанную звездами.
Какой-то особой цели у них не было, но вскоре они оказались у входа в парк и, пройдя под аркой, ступили на дорожку, которая вела к центру, откуда звучала музыка.
3
Компания подошла к небольшой площади, вокруг которой под деревьями стояли скамейки, на которых играли в шахматы, шашки, а на одной лежала фанера, где резались в домино. Было много молодежи, на этой, своего рода импровизированной танцплощадке, над которой, ограниченной высокими деревьями и освещаемой лишь фонарями, звучала музыка, что лилась из, поставленного кем-то на асфальт, магнитофона. В центре несколько человек танцевали.
– Ого! А здесь оказывается центр притяжения любителей музыки. Мне нравится. Просто, без всякой помпезности и клубных заморочек. Вечер, музыка и люди со счастливыми лицами, – осматриваясь, сказал Николай.
– И над всем этим парит любовь, – дополнила Нина.
– К чему?
– Ко всему: к людям, природе, шахматам, но главное к общению.
Звучавшая мелодия была современной и быстрой, и когда она закончилась, танцующие остались стоять в ожидании следующей мелодии, и вдруг раздались первые аккорды танго. Кто оказался таким любителем, что записал ее среди прочих современных мелодий, неизвестно, но стоящие отошли к краю площадки, видимо танго был не их танец. На площадку вышло две пары. Семен взглянул на Нину и увидел ее восхищенный, завистливый взгляд. Он знал, что она занималась танцами и, в отличие от своего супруга, любила танцевать, а не просто двигать частями тела, пытаясь попасть в такт. Семен занимался хореографией в училище и танго умел танцевать. Он взял Нину за руку:
– Пошли?
– Нет, ты что! – возразила она, хотя в ее взгляде Семен увидел мольбу и благодарность одновременно.
– Не отказывай себе в удовольствии, особенно в мелочах, как говориться, «Дьявол проявляется в мелочах», так что пусть порадуется, не стесняйся. Бери пример с меня.
– Ты привык быть на виду.
– Пошли, – настаивал Семен.
Нина робко взглянула на мужа и тот ободряюще улыбнулся. Он знал, что не способен составить ей пару, а видеть ее радостной от танца ему было приятно, тем более партнером был друг Семен. Еще пока все были холостыми, у них установилось неписаное правило, девушку друга воспринимать, как недоступную, и руководствоваться словами из песни «уйду с дороги, таков закон, третий должен уйти». Хотя ни разу не доходило до того, чтобы конкурировать за чье-то внимание, а тут жена.
Семен с Ниной вышли в круг и, поймав момент, вступили в танец. До этого им приходилось пару раз танцевать на каких-то вечерах, и они уже чуть-чуть знали друг друга, как партнеры. Каждый, по еле уловимому движению тела, руки, взгляда, понимал, нет, чувствовал, что сейчас сделает партнер и куда будет движение. Они танцевали легко, плавно скользя над асфальтом, но в тоже время, точно, резко останавливались, там, где надо, чтобы четко остановить движение, и все было синхронно, улавливая по глазам партнера, повороту головы, следующее «па». Они не думали, как они смотрятся со стороны, они танцевали, отдаваясь ритму, в котором проявлялись страсть, любовь, неистовость. Это было танго. Со стороны могло выглядеть, как прощание, а могло и, как встреча после долгой разлуки. Семен не замечал ничего вокруг, он был поглощен танцем, как и Нина. Мелодия обоим была знакома, и танец их закончился четко с окончанием звука последнего аккорда.
Едва музыка стихла, как раздались аплодисменты. Семен осмотрелся, и заметил, что зрителей стало больше, даже играющие на скамейках, с удовольствием смотрели на них. Семен и Нина оказались единственной парой на площадке, две остальные сочли за благо уйти, чтобы не портить эффект.
Они не были профессионалами, но станцевали достойно, красиво, что и было оценено случайными зрителями. Подойдя к друзьям, Семен обратился к Даниле: – Учись.
Тот лишь глубоко вздохнул, признавая себя неумехой, и поцеловал жену: – Здорово. Ты у меня прелесть. Я восхищен.
– Лишь бы продолжал и дальше восхищаться, – довольная комплиментом, ответила Нина.
– Я, конечно, знаю, что Земля круглая, и догадывался, что мир тесен, но не до такой, же степени, – услышали они голос Семена.
Он стоял и смотрел, как в их сторону идут те самые девушки, из кафе. В вечернем закате, в легкой вечерней дымке и свете фонарей, они казались еще более привлекательными. Обе словно вышли из тумана. Молодые парни, бывшие на площадке, смотрели им вслед, любуясь хрупкими фигурами, но что-то было в девушках такое, что не позволяло пойти за ними или бросать реплики в след. Когда они подошли ближе, то Семен увидел на открытом красивом лице одной, бездонные зеленые глаза, что привлекало внимание, и внушало доверие.
Последние лучи Солнца, пробивавшиеся сквозь кроны деревьев, окутывали ее тело. Легкий ветерок играл с волосами. Лицо не призывало к себе, оно манило, оно светилось нежностью, и каждая его черточка приветливо улыбалась. Во всяком случае, такой ее видел Семен. Проходя мимо, она случайно коснулась его рукой и улыбнулась, извиняясь перед ним. Мир пошатнулся и показался нереальным. Семену показалось, что еще никто и никогда так на него не смотрел.
Девушки прошли мимо по направлению к выходу. И тут Семен, словно очнулся от шока и выбрался из тумана, осознав реальность:
– Так, извините, но это будет большой ошибкой, если я останусь. Николай ты со мной, – не спрашивая, а утверждая, сказал он. Тот понял его.
– Ну, куда я тебя брошу в такой ответственный момент твоей жизни, как знакомство с прекрасной девушкой. Пропадешь ведь. Надо спасать, – сказал он Даниле и Нине. – Мы пошли. Если что, мы утонули в бездонных глазах незнакомок и сердца наши не выдержали. Пока.
– Пока, – сказал Семен. Они помахали супругам и устремились вслед за девушками.
– Николай, делай что хочешь, хоть падай на колени, хоть умри, но подругу отсеки, даже если это ее сестра и живут они в одной квартире.
– Попробую.
– Не попробую, а сделай, – шепнул Семен, чтобы девушки не услышали, потому что они их почти догнали.
– Девушки, подождите, пожалуйста, – произнес Семен, когда они поравнялись с ними.
– С чего вдруг? – сказала шатенка. – Не надо быть ясновидящей, чтобы понять с какой целью вы за нами увязались.
Девушки продолжали неторопливо идти к выходу из парка.
– И какой?
– Ну, уж точно не спросить который час. Ясно дело – познакомиться.
– А это плохо?
Тут шатенка остановилась, брюнетка тоже. Шатенка посмотрела на друзей: – И как вы нас распределили? – спросила она, игнорировав вопрос.
– Не понял? – Семен был ошарашен таким напором.
– Ну, кто за кем собирается ухаживать? Или я ошиблась?
– Нет, – откровенно признался он.
– Слушайте, ребята, не думаете же вы, что у нас проблема со знакомством. Что вы можете предложить такое, чтобы мы согласились познакомиться? Чем вы нас можете удивить? – и, повернувшись, направилась дальше, потянув за руку брюнетку.
– Да, не простая задача, – согласился Семен, последовав за ними. – А что обязательно удивлять? Иначе никак? Мне всегда казалось, что люди знакомятся, если между ними возникла симпатия, а она предвестница любви. Знаете, как говориться про любовь, «Легче полюбить человека, если знаешь, что тебя любят».
– Логично.
– Мне легче сказать, какой парень тебе не понравится, для знакомства.
– Даже так! Поделись.
– Когда говорят, что он симпатичный или даже красив, хороший работник, уравновешен, рассудителен, и вообще, приятный человек. Так говорят в обычном, реальном мире, обычные люди.
– Если он всего, лишь приятный малый, я его возненавижу, слишком стандартен. А вы, значит, не такие?
– А вы, значит, верите в любовь.
– Почему такое мнение?
– Есть фраза, «тот, кто верит в любовь, верит и в ненависть». В вашем случае наоборот.
– Во всяком случае, лично вы, меня еще не удивили, но заинтересовали, и в тоже время, я догадываюсь, что вас заинтересовала не я.
– Трудно разговаривать с умной, проницательной женщиной. Как рентген все видит. Но у нас с вами все равно ничего не получится.
– Это еще почему?
– Мы всегда будем говорить торопясь, чтобы оказаться чуть впереди другого и конца этому не будет.
– Да, уж, я заметила, что вы любите помолчать, – поддела она.
– Это мой единственный недостаток, но я над ним работаю. Нет лучшего диалога, чем молчание.
– Да, жаль, что вы остановили свой выбор не на мне, – шатенка остановилась и осмотрелась. Они уже вышли из парка. Сумерки вступали в свои права, но было еще не поздно и горожане не торопились домой.
– Меня зовут Семен, а это мой друг, Николай.
– Имя редкое у вас. А где другие? С вами были парень и девушка.
– Значит, все-таки заметили. Это Данила и Нина, они супруги.
– Заметили.
– И удивили, – впервые за все время нарушила свое молчание брюнетка. – Своим танцем. Сейчас редко встретишь, кто умеет танцевать танго, разве только профессионалы.
– Увы, мы любители.
– Света, – представилась брюнетка, – Алла, – перевела она взгляд на подругу.
– Ну, что, Николай, пойдемте, я разрешаю вам проводить меня до дома, и надеюсь, вы не будете молчать, молча рассказывая о богатстве человеческой души, – сказала Алла.
– Постараюсь, – произнес Николай и пошел рядом с Аллой к ближайшей станции метро.
Семен посмотрел на Свету, глаза ее, в сгущающейся темноте, рассекаемой светом уличных фонарей, стали темными, но в них проглядывался изумрудный оттенок.
– Предлагаю немного прогуляться и выпить кофе, – предложил он.
– Только недолго, – предупредила Света, и они направились в противоположную сторону, от той, куда ушли Алла и Николай.
– А где ты, так научился танцевать?
– Была возможность, и я ей воспользовался.
Семен шел рядом со Светой, чуть касаясь ее, и эти редкие прикосновения, тут же отражались на его сердце, которое не стало биться учащенно, оно наполнялось нежностью, сладкой и легкой. Общество этой красивой девушки, вдруг заставило его осознать, что до сих пор он был, в сущности, одинок. Все его прежние знакомства, связи с женщинами не наполняли его мыслями о них. И вот сейчас, когда она рядом, он почувствовал себя одиноким, потому что, был для нее чужой, случайный знакомый, и неизвестно, что будет дальше. Обычно, Семен привыкший, что слова сами вылетают из него, на этот раз боялся сделать глупость.
– Ты извини, если я буду не очень разговорчив.
– Что так? Раньше я этого не заметила.
– Мне приятно с тобой просто идти, молча, рядом. Я думаю, что тебе много говорили комплиментов и говорят, и не хочется уподобляться шаблону, пытаясь произвести впечатление, рассказывая небылицы, говоря глупые шутки. Я прекрасно знаю, что комик в жизни – дурак на сцене.
Света мельком взглянула на него: – А наоборот?
– Наоборот не бывает. Комик на сцене не бывает дураком в жизни. Он слишком чувствительная натура.
– Чем же ты занимаешься?
– Я занимаюсь радостью.
– Даешь или отнимаешь?
– Отдаю.
– Ты имеешь отношение к сцене?
– Никакого, – уверенно ответил Семен, и не врал. На сцене он не выступал, разве только в училище, а так он выступал на арене, и размеренно произнес: – Сцена, это нечто иное. Я выступаю на арене.
– Где? – остановилась Света, всматриваясь в него.
– На арене, – повторил Семен. – Я работаю в цирке. Давай зайдем? – предложил он, потому что они остановились возле дверей кафе. Семен открыл дверь, и они вошли в зал. Им повезло, в этот субботний вечер один столик оказался свободным. Подошедшая официантка приняла заказ и удалилась.
– Значит, ты работаешь в цирке, – продолжила тему Света. – Кем?
– Клоуном.
На лице Светланы было изумление, которого она не пыталась скрыть, даже из приличия. Улыбка сделала ее лицо еще привлекательнее.
– Ты действительно удивил. У меня нет знакомых даже близко имеющих отношение к цирку. У тебя в роду цирковые артисты?
– Нет, мои родители инженеры.
– И почему такой странный выбор?
– Не хуже других.
– Я не говорю, что хуже. Я бы поняла, если династия, но, вот так.
– Именно, вот так. Мне нравится.
– Значит, веселишь людей.
– В том числе. Я дарю им радость. А ты любишь цирк?
– Не знаю, не задумывалась. Никогда не думала, что будет знакомый из цирка, и не просто знакомый, а клоун.
– Унижает такое знакомство?
– Нет, но неожиданно.
– Клоун сложная работа. Со мной разобрались, – решил сменить тему Семен. – У тебя есть парень?
– О! Мы уже переходим к скучным подробностям и суровой житейской реальности?
– Надо же мне знать о наличии конкурента.
– Собираешься за меня биться?
– Нет, отдаю право выбора тебе, но привлечь внимание, да.
– Не знаю, удастся ли.
В это время им принесли кофе и мороженное. Официантка с мрачным видом поставила все на стол, и когда она ушла, Семен заметил: – Гостеприимством это заведение не славиться.
– Она, просто занята, – возразила Света, и отпила кофе. – Она видит, что за этим столиком допрос с пристрастием, и сочла за благо не мешать инквизитору.
– Инквизитор, конечно, я.
– Я похожа на инквизитора?
– Он не обязательно уродлив, особенно, если допрос касается души. Ее тоже можно уничтожить. Так что все относительно, кто есть, кто. Эйнштейн сказал: – «Проведите час с симпатичной девушкой, и вам покажется, что прошла минута. Сядьте на минуту, на горячую сковородку, и вам покажется, что прошел целый час. Это и есть относительность»
– Пытаешь удивить меня интеллектом? Кстати, – Света посмотрела на часы, – время не относительно. Мне пора.
– Хорошо, – согласился Семен, хотя ему очень не хотелось расставаться с ней, не зная о том, что последует далее, а так, каждая минута была подарком судьбы.
Он рассчитался, и они вышли под ночное небо города. Света закинула голову, посмотрела в его темноту, и затем сообщила, где живет. Это было не так далеко, и Семен настоял, чтобы поехать на троллейбусе.
– Да, метро быстро, – убеждал он, – но там, вечером, чаще всего видишь усталые лица, в которых читаешь одно желание – быстрее оказаться дома, в тишине и уюте. И сбежать от грохота колес. Ты часто видишь город из окна транспорта?
– Нет.
– А стоит. Наземный транспорт идет неторопливо и видно, как красив вечерний город, как причудливы дома в вечерней синеве, которых не замечешь, проходя мимо.
Она согласилась. Ее не удивила его настойчивость, а он понимал, что хочет дать ей понять, что стоит ее времени. Троллейбус в это время суток, был почти пустым. Светлана с интересом смотрела на город, а Семен, сидя рядом, чувствовал ее тело, и в голове возник вопрос – приятно и ему это было? Ответ был положительным. Он, глядя в окно троллейбуса, искоса рассматривал Свету. Она была очень привлекательной. Любой парень, если он нормальный, согласился бы с его мнением. Его не охватывала паника от разговора с интеллигентной и красивой девушкой, он был уверен в себе.
Район, где жила Света, был одним из тихих районов, где квартиры занимали люди с достатком. Дом, возле которого они остановились, был высотным, с аккуратным газоном. Входные двери были хорошо освещены, как и вся улица. Остановившись возле одного из подъездов, они услышали, из открытого окна голос диктора, сообщившего, что время двадцать три часа.
– Я не приглашаю тебя в гости. Как-нибудь в другой раз.
– Надеюсь.
– Ты мне не сказала, чем занимаешься?
– Тоже потом.
– А оно будет?
– Я подумаю, – Света улыбнулась. – Значит, клоун.
– Моя профессия тебя все-таки смущает?
Светлана на мгновение задумалась: – Немного, но это от неожиданности.
– Я позвоню?
– Хорошо, давай встретимся.
– В понедельник, – предложил Семен.
– Почему?
– Завтра я работаю
– Ах, да. А сегодня выходной?
– Именно.
– Хорошо, позвони мне завтра вечером, и договоримся, – Света продиктовала номер телефона. – Мне понравился этот вечер.
– И мне.
Она скрылась в подъезде. Семен еще немного постоял, глядя на дверь, скрывшую от него девушку, которая была ему не безразлична, и отправился домой. По дороге он порадовался, что у него был выходной именно сегодня, и сегодня с Никитичем, опытным клоуном, у которого он был вторым номером, работал Стас, с которым они вместе учились.
Домой Семен пришел поздно, но родители еще не спали.
– Ужинать будешь? – спросила мать.
– Нет, спасибо, – ответил Семен и направился в свою комнату.
– Подожди, – окликнула его мать, и, посмотрев на сына, махнула рукой: – Иди, все ясно.
– Что ясно?
– Влюбился. И когда все будет серьезно.
– Когда-нибудь. – Семен подошел к матери. – Когда-нибудь обязательно.
– При твоей работе, не уверена. Ты же почти все время на работе. А жена будет вечерами сидеть одна дома?
– Это решать ей. Если будет любить, то моя профессия ей не помеха.
– Осталось встретить такую. Ты встретил?
Семен пожал плечами: – Не знаю, но надеюсь, – и отправился в комнату.
Раздевшись, он лег спать, но заснуть долго не мог. Перед глазами стояла Светлана: стройная, изящная, с очаровательными глазами и губами, к которым хотелось прикоснуться, чтобы почувствовать их теплоту, нежность, узнать их вкус. Он даже не пытался сделать попытку в этом направлении, боялся спугнуть удачу. Раньше он быстро переходил эту грань, но тогда он не задумывался, какова будет реакция, да и чувствовал, что отказа не будет, но сегодня все было иначе. Светлана была, как видение, которое он боялся спугнуть, он еще никак не мог поверить в ее реальность.
4
Едва Светлана переступила порог квартиры, как из кухни вышла Алла. Взгляд ее был ироничным, едкая улыбка, впрочем, добрая, играла на ее губах:
– И как прошло свидание?
– Лучше, чем можно было ожидать.
– Пошли, я чай заварила, там и поговорим, – и скрылась на кухне.
Алла разлила чай и села напротив Светы, взяла из вазочки конфету: – Ну, что молчишь? Я что зря весь этот спектакль разыграла?
– А я тебя и не просила.
– Я знаю, но я же, не глупая, а как мне было тяжело. А если бы Андрей увидел меня с другим?
– Его же нет в городе.
– Есть знакомые, которые донесут и расскажут то, чего и не было.
– А как Николай?
– А причем здесь Николай? Я не собиралась и не собираюсь с ним встречаться. Он, кстати не глупый и все понял, когда я ему рассказала об Андрее. Оценил мой подвиг, посмеялся и ушел, проводив до дома. А так, парень, не плохой. Так что?
Светлана подняла чашку, но пить не стала, а посмотрев на Аллу, спросила: – А зачем ты все это сделала?
– Потому что я умная и видела, что тебя, тот парень, заинтересовал. Так почему нет? Ты сейчас свободна. А если бы не сложилось, так не беда. Не судьба. Вот тогда я и решила все разыграть.
– Я их компанию заметила еще в кафе.
– Я тоже.
– Вообще за мной ухаживает Дмитрий, если ты забыла.
– Вот именно, ухаживает, – усмехнулась Алла, – делает попытки. Зачем тебе этот ботаник? Так я жду?
– Мы зашли в кафе, поговорили и он проводил меня до дома. Не глуп, это точно.
– И все? Да, информация об объекте скудная, чтобы делать выводы. А что говорил? Он же разговорчивый.
– Я бы так не сказала. Он умеет молчать. Видимо на работе говорильни хватает.
– Что-то ты не договариваешь. Какой такой говорильни?
– Это связано с его профессией, – вздохнула Света. – Неожиданно для меня
– И где он работает? Неужели водитель троллейбуса?
– В цирке.
– Где!? И кем?
– Он клоун.
Алла вытаращила глаза, а потом звонко задорно засмеялась. Смех ее был настолько заразительным, что Света не удержалась и тоже засмеялась. Прервав смех, Алла вытерла слезинки, появившиеся в уголках глаз, и выдавила из себя: – Только клоунов в нашей жизни нам и не хватало. Да, жизнь порой и так похожа на цирк парадоксов, а тут свой клоун. Станет грустно, и ходить никуда не надо. Артисты народ интересный, но и непредсказуемый. Гастроли и прочее. Ненадежный.
– А ты много их знаешь?
– Ни одного.
– Как ты можешь судить не зная.
– Ну, вот сегодня, как он себя вел? Что изображал?
– Только себя. Он, кстати, извинился, что бывает, не многословен и не пытался веселить, привлекая к себе внимание. Сказал, что не хочет быть комиком в жизни.
Алла стала серьезной: – А вот это интересно, то, что не старается привлечь к себе внимание, не верю. У него нет комплексов, как у обычных людей. Он привык к публике и ее наличие на улице его не смущает. Взять хотя бы танец. Думаю, в нем есть некая безбашенность, но надеюсь ее у него немного. Но без нее скучно и человек становится не интересным. Надо узнать его получше.
– Сама будешь узнавать?
– А что! Я бы могла, но зачем нарываться на неприятности и сразу с двух сторон: Андрея и тебя. Доверю тебе. Договорились встретиться?
– Завтра он позвонит, а встретимся в понедельник.
– Ясно, завтра он работает, – задумчиво произнесла Алла. – А не плохо бы на него посмотреть в цирке. Присмотрись. Если судить по передачам, то многие из них достаточно серьезные люди. Это не эстрада, где все ходят по тусовкам. Эти вечерами работают, пашут. Комический артист очень раним и чувствителен, он лучше видит боль. И они ими не играют.
– Ты же только что говорила, что они ненадежны.
– Бывают исключения.
– И откуда такие познания?
– Читаю много, чувствую, сопереживаю. Вот ты по профессии будущий врач.
– И что?
– А то, что жизнь – самая опасная болезнь.
– В таком случае, ты предлагаешь мне ее вылечить? Да, я знаю одно лекарство – гильотина.
– Смешно. Ты должна любить, чтобы болезнь протекала без перекосов и осложнений.
– Я ничего не должна.
– Ну, это к слову.
– А любить его?
– Может быть и его, хотя и не обязательно, – пожала плечами Алла, – профессия, конечно, несколько специфическая. Интересно, что скажут родители.
– Даже думать не хочу. Это мое дело.
– Верно, но это, только так, кажется. Он тебе понравился?
– Не знаю, как я могу сказать. Мы знакомы один вечер.
– Для этого хватает одного мгновения. Но ты права, не надо знать. Если найдешь логический ответ, все рухнет. Чувства логике неподвластны. Пойдем спать.
Утро было для Семена радостным, во всяком случае, он проснулся с таким ощущением, что мир в его глазах стал иным. Что это? Почему он раньше не испытывал такого состояния. Всего лишь один вечер, да что вечер, он изменился уже тогда, когда он увидел Свету в кафе. «Интересно, что она сейчас думает, – мелькнула мысль, но посмотрев на часы, он усмехнулся, – вероятнее всего ничего, а просто спит». Часы показывали восемь утра. Выходной. Легко потянувшись, он отбросил одеяло, поднялся и сделал несколько упражнений, заставляя мышцы работать. Он систематически, не пропуская ни одного дня, делал физические упражнения и дома, и в цирке. Начал с упражнений на баланс. Движения были жесткие и равномерные. Разогревшись, он отправился в душ, а затем присоединился к родителям, которые завтракали на кухне.
Чем занять день, он знал: скоро поедет в цирк, надо репетировать, а вечером представление. Зазвонил телефон, и Семен подошел к аппарату.
– Слушаю, – сказал он, подняв трубку.
– Привет, Ромео, – услышал он голос Николая, тот знал, что Семен просыпается рано и не боялся его разбудить.
– Привет.
– Как вечер?
– Даже не знаю, что сказать.
– Что, все зря? – услышал он огорченный голос друга.
– Нет, как раз все замечательно. Я даже боюсь, что вчера это был сон, и я не могу подобрать слова к своему ощущению.
– Я помогу. Наверное, это любовь
– Не знаю. До сих пор эта капризная дама проходила мимо, и мы с ней знакомы не были, да и не торопились знакомиться, и как она себя ведет, не знаю.
– Ну, а договорились вы, о чем?
– Завтра встретиться, а сегодня я ей позвоню.
– И как думаешь, она к тебе относиться? Что почувствовал?
– Сложное мнение. Отнеслась… да, хорошо, раз согласилась на свидание. Вот только моя профессия у нее восторга не вызвала.
– А ты ей сказал?
– Почему не сказать?
– Действительно, хотя я бы подождал. А чем она занимается?
– Мы это не обсуждали.
– Знаешь, если она предвзято относится к твоей профессии, то беги и, не мучай себя. Ничего хорошего тогда не выйдет, только мучиться будешь.
– А как у тебя? – перевел Семен разговор на друга.
Николай засмеялся: – Как нас с тобой развели! Как малолетних пацанов. Я проводил Аллу, и мы расстались. Просто расстались и все. У нее есть парень, какой-то дипломат и она собирается за него замуж.
– Тогда зачем все это было надо?
– В этом и суть. Алла вчера просто составила компанию Свете, а знакомиться они ни с кем не собирались. Там, в парке, она увидела, что Света заинтересованно смотрела на тебя, и решила помочь вашему знакомству, вернее, дать тебе шанс. Специально не было поиска знакомств, так получилось. Светлана не испытывает недостатка в ухажерах. В итоге, мы пошли домой коротким путем, а вы длинным. Вся интрига в том, что ты вчера сказал, что хоть сестра, и попал в десятку. Они сестры. Так что, когда Светлана пришла домой, там ее ждала Алла, родная сестра.
– Они что, не могли сказать?
– Ты подумал? Тогда нам пришлось бы всем вместе, всем четверым совершать прогулку. Тебе это было надо?
– Точно нет.
– Вот и все. Отдыхай, наслаждайся жизнью. Ты сегодня работаешь.
– Да, скоро поеду.
– Позвони мне завтра вечером. Что-то меня настораживает ее отношение в твоей работе.
Семен положил трубку. Как она относится к нему, все это проявится, а пока он был счастлив, и в таком радужном настроении, поехал в цирк.
5
Цирк встретил Семена знакомыми запахами, такими привычными, и было во всем этом некое волшебство, создаваемой атмосферой, из далекого детства. Он прошел по коридору и вышел на арену, где на доске репетировали гимнасты, жонглеры работали с булавами. Поприветствовав коллег, он услышал:
– Семен, – оглянувшись, увидел в четвертом ряду, инспектора манежа – Сан Саныча, которого все за глаза называли «Изюм», потому что он, когда смотрел номер, то в конце обязательно заканчивал «должна быть в номере изюминка». Было Сан Санычу более шестидесяти лет и сам он из бывших коверных. Это помогало многим. Инспекторами манежа были и из других цирковых жанров, но только клоунада давала возможность говорить реплики. Другие в своих прежних номерах разговаривали между собой, не со зрителями, поэтому и не хватало разговорного опыта. Инспектор манежа часто подыгрывает клоунам, разговаривая с публикой, объявляет номера. Он должен был уметь говорить, и всем этим обладал Сан Саныч. Был он среднего роста, худощав, лысый с глубоко посаженными, цепкими глазами. Морщины прорезали его лицо, но не портили, и оно оставалось добрым.
