Юлия Узун
Вьюрэйские холмы
ГЛАВА 5
Акил
События в жизни Акила развивались стремительно и непредсказуемо – и совсем не так, как он ожидал. Когда он заговорил с Брендоном о Дафине и упомянул, что хочет найти её, то никак не думал, что не пройдёт и дня, как Дафина вновь ворвётся в его жизнь. Сначала он узнал о том, что Ранн действительно его сын, ранее возникшие подозрения стали очевидными. А доказательством стало то, что его кровь дала Ранну шанс на возрождение. Теперь он – один из них.
Акил вернулся в замок. Он сгорал от нетерпения поговорить с Ранном, поэтому намерен был ждать, пока его мальчик привыкнет к мысли о том, что больше не является человеком, и придёт к нему за знаниями. Акил был настолько возбуждён и непривычно взволнован, что не мог усидеть на месте.
Он думал о том, чему станет учить своего нового сына, как введёт его в свою семью. Потом долго переживал о том, примут ли другие сыновья нового брата или взбунтуются против неверного отца. Вампиры – не люди, но и у них есть свои законы, свои понятия о верности. Нолина и мари связаны священным обрядом, нарушить который никто не имеет права.
Радегунда появилась в его кабинете, словно призрак, в своём неизменно чёрном платье с тёмно-синим кружевом на рукавах.
– Я всё знаю, – сказала она.
Акил ничего не ответил.
– Ты слаб. Я могу…
– Не надо. Я в порядке. Не трать свою кровь понапрасну. – На самом деле Акил чувствовал себя ужасно после потери собственной крови. Ранн высосал слишком много. Но, тем не менее, он не хотел прибегать к помощи своей нолины, особенно теперь – когда Дафина снова заполнила весь его разум. – Ты имеешь право отказаться от меня. Я принял Ранна…
– Если я скажу, что тоже хранила тайну, что тоже предала тебя, Акил, ты убьешь меня?
Акил повернул голову и долго смотрел на серьёзное лицо Радегунды. Она была полна решимости, уверена и строга. Он подумал, что после всего, что они пережили, глупо было бы гневаться. Хотя слово «предала» уже несло за собой последствия. Значит, она не теряла времени даром, пока он был влюблён в человеческую женщину?
– Кто он? – глухо прозвучал его голос.
– Сначала ответь, что будет.
– Если ты о наказании, то… есть ли в этом смысл? Лучше всего, если мы разорвём наш брак и пойдём каждый своей дорогой. Я лишь хочу знать, с кем ты…
– Я была в отчаянии. Когда мне сообщили о твоей связи, я… поддалась порыву. А тот мужчина просто оказался рядом. Я не знала, что будут последствия.
– Какие последствия?
– Галатия. Она не твоя дочь.
Акил собрал всё своё мужество, всю силу воли и, стиснув зубы так, что коренные зубы заныли, заставил себя остаться спокойным. Галатия – не его дочь. Зато Ранн – его сын. Что за судьба! Как это вершится? Самое обидное, что Галатию он любил самой нежной любовью и готов был оберегать ее до самого своего исчезновения. Получается, он заботился о чужой девочке, в то время как Ранна воспитывали совершенно чужие люди.
– Я хочу знать, кто он.
– Пожалуй, я оставлю это в секрете. Сейчас никому не нужны новые склоки. По крайней мере, я не связалась с человеком.
– Ты никогда не прощала меня, так ведь?
Радегунда сделала пару шагов и оказалась рядом с Акилом. Они давно ничего не чувствовали друг к другу. Вся их жизнь строилась на привычках.
– Я всегда поступала по своим принципам, – сказала она. – Но при этом уважала твои желания. Вспомни хоть один случай, когда я не угодила бы тебе. Когда ты хотел, чтобы я пришла, я приходила. Когда ты желал уединения, я оставляла тебя в покое. Я предала тебя лишь однажды, но и то было твоим желанием.
– Прошлого не вернуть. Ошибки исправить нет возможности, поэтому и разговор этот бессмысленный. Я понимаю, что ты пришла отомстить мне за то, что узнала сегодня. Что ж… – Он повернулся к Радегунде спиной и пошёл к своему столу. – Тебе удалось расстроить меня. Я люблю Галатию. И не хочу делить ее с настоящим отцом. Если она ни о чём не узнает, я буду благодарен тебе.
– Это и в моих интересах.
Следующий час Акил сидел в тишине со своими мыслями. Проблема с донорами отошла на задний план, но ведь друг Ранна всё ещё во Вьюрэе.
В коридоре послышались шаги. Акил почувствовал запах брата и понял, что тот идёт к нему. Брендон вошёл и чуть поклонился. На нем был плащ, а значит, он собирался куда-то лететь.
– У меня к тебе срочное дело, Акил. Оно не терпит отлагательств. Думаю, ты будешь рад тому, что я для тебя приготовил.
ГЛАВА 6
Виллоу
Виллоу преградил дорогу Галатии, как только она вошла в замок.
– Где Ранн?
– Сбежал.
– Опять?
– Да, – чуть раздраженно ответила Галатия. – Только теперь ему не угрожает опасность.
– Не будь так уверена, – поспешил предупредить Виллоу. – Он в безопасности, пока находится за холмом. Вряд ли в городе его встретят с распростертыми объятиями… особенно охотники. А Ранн, смею напомнить, ещё неопытен.
Галатия подозрительно прищурила глаза, после чего заговорила тише.
– Что с тобой сделали во Вьюрэе? Почему ты не хочешь поделиться?
– Я тоже хочу объяснений, – мягко произнёс Виллоу.
– Ранн, скорее всего, будет отсиживаться в каком-нибудь безлюдном месте, – помолчав, сказала Галатия. Она не смела смотреть брату в глаза. За несколько дней она стала смелее и поймала себя на мысли, что дерзит своим родным. – Я не верю, что он сразу отправится в город.
– Вас что-то связывает? – прямо спросил Виллоу.
– Какое это имеет значение? – Глаза девушки забегали туда-сюда, и Виллоу понял, что ей есть, что скрывать. Он почуял ее волнение, и возникло ещё больше вопросов.
– Это ты помогла сбежать ему из донорского дома?
– Виллоу, – она сделала к нему шаг, – не тебе меня судить. Из-за тебя сюда пришла девушка-человек, по уши в тебя влюблённая. И ты смеешь меня в чём-то подозревать? Даже если у меня и зародились какие-то очаги, то теперь они погасли. Я не могу любить брата… – Они постояли в тишине, затем она тихо молвила слова, которые собственно ни к кому не относились: – А если бы могла, то он больше не человек.
– Если хочешь, я…
Галатия сразу поняла, что он имеет в виду.
– Нет, – сказала она, – не трать свои силы на меня. Я справлюсь. Да и не хочу я ничего забывать.
Виллоу обнял свою рыженькую сестру и поцеловал в макушку. Никто никогда не понимал, почему она не похожа на своих братьев. От природы почти у всех вампиров были тёмные волосы. Девушки часто добывали краску и сами обесцвечивали свои волосы, как Демоника, например. Но у Галатии от природы волосы были огненно-рыжие. Виллоу закрыл глаза, вспомнился доктор Морлек, у которого в роду много рыжих. Но причём здесь Морлек?
Их идиллию нарушило внезапное появление Радегунды.
– Мама? – удивилась Галатия и подошла к ней.
Радегунда посмотрела на сына.
– Донорский дом не для неё. Сейчас Мелания в моей комнате. Я хочу, чтобы вы присмотрели за ней, пока я разговариваю с вашим отцом.
– Ты совершаешь ошибку, мама, – вспылил Виллоу. – Здесь ей опасно оставаться.
– А если она будет находиться в «Рен Ультио», то никакой пользы от неё не будет. Послушай меня, сынок, и ступай к ней. Чем быстрее, тем лучше.
Радегунда исчезла.
Виллоу с Галатей в считанные секунды преодолели несколько коридоров и вошли в покои матери. Они опоздали. Мелании в комнате не было.
ГЛАВА 7
Мелания
Они бежали так быстро, что Меланию начало подташнивать. Хотелось крикнуть: «Стой! Остановись!» Но она молчала, потому что понимала, что Астарот спасает ее шкуру.
– Где мы? – спросила она, когда они вошли в пустую хижину. Как тихо было в этом месте! Лес и холм остались за темной стеной. Маленькое прямоугольное отверстие почти не пропускало свет, поэтому Мелании пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть черты Астарота.
Он стоял к ней боком. В его профиле вырисовывался ровный недлинный нос и высокий скошенный подбородок. Девушка не могла угадать его мысли, не понимала его эмоций, так как не было шанса в полутьме разглядеть выражение его лица.
– Я не чувствую твоего запаха, – спокойным ровным тоном сказал Астарот. Аристократические повадки этого парня чувствовались во всём – в том, как он выпрямил осанку, забрал руки за спину, в том, как он говорил с ней – исключительно вежливо и деликатно, но немножечко отстранённо и свысока.
– Радегунда заставила меня выпить какие-то травы.
– Значит, вот почему мы не заметили тебя, когда ты ворвалась в большой зал.
Они замолчали. Мелания осматривала темное и холодное помещение. В нос бил резкий запах сырости, ещё более сильный, чем мог быть в подвале. Глядя на Астарота, она думала, как должно быть здорово не чувствовать плохие запахи. Она бы всё отдала, чтобы почувствовать его эмоции. Их словно нет, но ведь внутри он несомненно что-то испытывает.
– Ты не ответил. Где мы? Это место далеко от замка, так ведь?
– Да. В восемнадцатом столетии здесь жил лесничий. Я хорошо его знал.
– Человек?
– Человек. Тогда особей было мало, а вампиры жили среди людей. Об этом месте никто не знает. Я люблю приходить сюда, когда надо о чём-то поразмышлять.
– Почему же ты привёл меня сюда? Почему не отправил в «Рен Ультио», как это сделал Виллоу?
В этот момент Астарот повернул голову и внимательно посмотрел на неё, задавая немой вопрос: «С чего Виллоу так поступил?»
Мелания поняла его без слов. Она показала руку, на которой больше не было защиты, а потом рассказала обо всём, что случилось за последние несколько часов. Зуору растерзали на части, чтобы она, Мелания, осталась без защиты. По предположению Виллоу ее хотят убить – и об этом она упомянула.
– Что от тебя хотела Демоника?
– Кольцо. – Мелания машинально взяла в руки подвеску и начала теребить ее. – Видимо, ради кольца всё это затевалось.
– Получается, Демоника замешана в преступлении. Это наводит на мысль, что против Акила замышляется заговор. И тебе на холме оставаться не безопасно.
– Радегунда сказала, что в донорском доме мне тоже находиться нельзя.
– Я… – Астарот подумал, прежде чем решился договорить. – Верну тебя в город. Если найдётся твой друг Ранн, то и его…
– Он не найдётся. Он… нет, он не погиб. Я даже не знаю, имею ли право говорить тебе об этом. Может, лучше тебе спросить Виллоу или Галатию. Или самого Акила.
Астарот сдвинул брови, и теперь Мелании хотя бы стало понятно, что он хмурится.
– Ты мне расскажешь.
– Нет, – помотала головой Мелания. – Я не стану. И в город ты меня не вернёшь. Я не пойду, потому что нужна вам здесь.
– Ты не принесёшь нам пользы, если погибнешь.
– Я не погибну. – Мелания закрыла на минуту глаза. Она снова увидела страшную картину превращения Ранна в вампира. Но зато теперь он стал сильнее и быстрее. Ни особи, ни враги, вроде Демоники, не смогут ему навредить. Она снова посмотрела на Астарота, но теперь ее взгляд стал темным и бездонным. – Астарот, ты можешь кое-что изменить. И тогда от меня будет польза везде.
– Что ты имеешь в виду?
– Желание. Ты ведь можешь исполнить ещё одно желание. Сейчас именно та ситуация, когда ты просто обязан помочь, использовать свою силу.
– Не понимаю. Ты хочешь, чтобы я создал для тебя крепкую защиту?
Мелания колебалась. Сейчас ее решение казалось разумным, но не пожалеет ли она потом? И снова вспомнился ее добрый друг Ранн. Интересно, как он сейчас себя чувствует?
Есть неизбежность и желание жить среди вампиров – именно это прибавляло Мелании больше уверенности в том, что она собиралась предложить Астароту. Она подошла к нему очень близко и взяла руку. Кожа его была сухая и холодная. По всему телу Мелании пробежала дрожь, скорее приятная, чем наоборот.
Астарот отстранился от нее, но не отвёл взгляда.
– Защиту можно разрушить, – сказала она, глотая волнение. – У меня другое желание. Я хочу, чтобы ты превратил меня в себе подобного. То есть… в вампира.
ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ГЛАВА 1
Ранн
Ранн не думал, куда ему идти. Обретя новую жизнь, он чувствовал, что уже никому не подчиняется и может делать всё, что взбредёт в голову. Он смело спустился с холма и вышел в город.
«Как всё просто, – думал он, – сошёл с тропы, и вот я иду по дороге Вьюрэя. Особи от меня шарахаются, люди не знают, что я теперь один из тех, кто по сути их враг».
Первое, что бросилось в глаза – пустые улицы в разгар дня. Солнца не было, небо затянуло темными тучами, моросил дождик. Людей на улицах города не было. Магазины закрыты, машины не ездили. Светофоры мигали только желтым. Ранн вглядывался в окна домов и заметил, что почти все окна были закрыты шторами. Это наводило на тревожные мысли.
Старая разорванная рубашка начала намокать, но Ранн не чувствовал холода. Он понимал, что это ещё одна особенность вампира – не чувствовать холода или тепла. Ему ещё предстояло привыкнуть к новым ощущениям.
Дом его приемных родителей находился далеко от холмов, южнее, ближе к морю. Ранн преодолел это расстояние за пол минуты, когда на автобусе нужно было бы добираться минут сорок. Чтобы каждый день не мотаться в такую даль, он жил в общаге. Однако все теперь изменилось. Ему необходимо было увидеть своих родителей. Может быть, в последний раз.
Мать открыла ему сразу и тут же расплакалась.
– Ранн, сынок, святые угодники! Что с тобой случилось? Заходи! Заходи же в дом! – пригласила его совсем поседевшая женщина. Ранн переступил порог, не сводя взгляда с приемной матери, которую любил всем сердцем. – Что это? Кровь? И рубашка разорвана. Скажи, наконец, что с тобой приключилось! Йодис звонила и сказала, что ты на какое-то время уехал из города, чтобы участвовать в каком-то проекте. Это правда? Не молчи же.
– Правда, – выдавил Ранн. – Что происходит в городе? Почему улицы пустые?
– Ох, тут такие вещи ужасные творятся. Люди боятся нос совать из своих домов. В понедельник профессора Когана сбросили с крыши университета. Это был вампир. Поговаривают, что он всё ещё во Вьюрее. Ой. А тебя не…
– Нет, мама. Я… меня ограбили, – решил соврать Ранн, осматривая беглым взглядом чистую кухню.
– Ты не заболел? – забеспокоилась женщина. – Ты такой бледный.
Ранн медленно содрал с себя рубашку, вернее, всё, что от неё осталось.
– Устал смертельно. Мне нужно помыться и переодеться.
– Ты голоден?
Ранн посмотрел на кастрюльку, на которую указала мать. Раньше он набросился бы на ее еду с большим удовольствием. Но теперь он не испытывал голода. На данный момент совсем никакого.
– Нет. Я ел. А где отец?
Женщина потупила взгляд.
– У него случился инсульт два дня назад. Он в комнате, но… не говорит и не двигается.
Ранн сорвался с места, толкнул дверь в родительскую спальню и увидел отца, безнадежно лежащего в кровати. Он очень долго смотрел на него, ничего не говоря. Последние месяцы отец чувствовал себя плохо, почти ничего не делал. Врачи запрещали. Ему было за семьдесят. Они Ранна усыновили уже в зрелом возрасте. Однако Ранн, к своему удивлению, совсем не чувствовал ни жалости, ни сострадания. Слёзы не хотели подступать. Какое-то тупое равнодушие. Разве таким должен быть настоящий сын?
Потом он вдруг вздрогнул, осознав одну простую вещь: их сын умер. Сейчас в доме находился вампир – сын Акила. А мать? Кто она?
Приемная мать за это время принесла чистое полотенце. Когда они снова вышли в кухню, Ранн спросил напрямую:
– Где моя настоящая мать?
Поседевшая и ссутулившаяся женщина удивлённо уставилась на сына. Он никогда раньше не спрашивал об этом. Почему сейчас?
– Для чего?
– Ответь на вопрос. Это так трудно? Я хочу знать, где она была всё это время.
– Здесь. Рядом.
– То есть как?
– Помнишь Дафину, которая часто приходила к нам в гости?
– Соседка? Из дома на противоположной улице, у которой была собака?
– Да. Она – твоя настоящая мать.
Ранн помнил ее. С янтарными глазами и короткой стрижкой. Она часто приходила к ним, играла с Ранном. Она научила его читать и писать. Она посоветовала университет… И вдруг его осенило! Отец несколько лет был болен и не мог работать. Мать зарабатывала на жизнь молоком, которое давали две ее коровы, и молочными продуктами.
– Эта Дафина оплачивала мою учебу?
– Она содержала тебя с самого рождения, – честно сказала женщина.
– Тогда почему же я жил не с ней? Почему она отдала меня вам? – Он не кричал, говорил спокойно, хотя по идее внутри должно всё кипеть от негодования. – Если у неё были деньги, она могла воспитывать меня сама.
– У неё не было выбора. – Женщина опустилась на стул. От усталости ноги не хотели ее держать. Она опустила глаза. – Это было ради твоей безопасности. Дафина была очень скрытной, но она знала, как мы хотели ребёнка. Однажды пришла и предложила взять тебя, такую красивую кроху, и заботиться. Мы ни о чем не спрашивали ее, просто приняли тебя. Дафина обещала навещать тебя и давать деньги, и она выполнила своё обещание. Ты рос в честности, никто не скрывал, что мы – приёмные родители.
– В честности? – хмыкнул Ранн. – Я много раз спрашивал, что случилось с моей мамой. Но вы…
– Мы говорили, что ей не повезло. И это тоже правда. Твоё воображение могло нарисовать что угодно. Дафина не хотела, чтобы ты знал о ней.
«Теперь ясно, от чего она пыталась меня оградить», – подумал Ранн. Больше он не стал мучить мать. А к Дафине он ещё наведается однажды. Все самые главные вопросы он задаст уже ей лично.
ГЛАВА 2
Мелания
Глаза Астарота оставались спокойными, когда он смотрел на Меланию, дрожащую от страха. Он сделал к ней два шага.
– Ты хочешь использовать мою силу, чтобы стать вампиром? – в его голосе звучало удивление. – Ты отдаёшь себе отчёт в том, что лишишь себя прежней жизни? Как раньше уже не будет.
Мелания была вне себя от злости.
– Во-первых, – она загнула палец, – вы чётко дали мне понять, что домой я не вернусь. Во-вторых, защиты больше нет. Зуоры нет. По словам Галатии, других магов у вас больше нет. А значит, я в большой беде. Меня достанут везде, даже в «Рен Ультио», потому что охотятся за кольцом. А теперь третье, Астарот, – Мелания подступила к нему ближе, не боясь смотреть прямо в глаза. Они были настолько близки, что если Астарот немного нагнется, их губы встретятся. – Если им удастся отобрать у меня кольцо, я задохнусь. Моя жизнь, как ни крути, висит на волоске. Скажи, что будет с вампиром, если он потеряет кольцо?
Астарот держался аристократично, сдержанно и спокойно. Он не отводил от лица Мелании взгляда, но руки предпочёл сцепить за спиной, чтобы не коснуться ее. А он хотел.
– Ничего, – сказал он. – Если кто-то посмеет отобрать кольцо у моего отца или у матери, ничего не произойдёт, потому что они не привязаны к своим кольцам. Зуора применила магию, чтобы ты не избавилась от кольца: не выбросила его или кому-то не отдала. Потому что ты человек. Ты по собственной воле заплатила за него кровью, тем самым, привязав его к своей жизни.
– Теперь понимаешь, что у меня есть только один единственный выход – переродиться?
Мелания прекрасно осознавала, что ей придется прежде умереть, как и Ранну. Она принимала и тот факт, что переживёт те же муки, что и ее бедный друг. Но ценой тому – вечная жизнь.
Пока Мелания была заперта в донорском доме, у неё было время хорошо всё обдумать и принять решение. Астарот может спасти не только её, но всю свою расу.
– Это риск, Мелания, – очень мягко произнёс Астарот, и ей вдруг показалось, что он смотрит на неё с нежностью. – Ты можешь не выжить.
Страх усилился. Стук сердца ударил в уши, но Мелания переборола свои эмоции.
– Ты не позволишь.
– Почему же? Что ты значишь для меня?
– Я – девушка твоего брата. И я по предсказаниям твоей сестры спасу вас.
– Это последнее желание, которое я могу использовать. Я никогда и никого не превращал в себе подобных и не знаю, чем всё может закончиться.
Она хотела открыть рот, но Астарот прикрыл его своей ладонью. Она чувствовала своим телом, как он дышит. Жаль, не ощущала его тепла. И ладонь обдавала холодом.
– Мелания, боюсь, нам придётся заключить сделку.
Она нахмурилась.
– Пойми, – продолжал он, – что я буду поить тебя своей кровью, хотя не имею на это права. Только мари способны отдать почти всю свою кровь на воскрешение нолины.
Убрав его руку от своего лица, Мелания удивлённо спросила:
– Что значит «мари» и «нолина»?
– Муж и жена.
Между ними повисло молчание. За стенами старой хижины завыл ветер. Погода ухудшилась, полил мелкий дождик. Отличное время для подобного ритуала, решил Астарот, затем повторил свой вопрос.
– Так что ты думаешь о сделке?
– У меня нет выбора. Что ты хочешь взамен?
Уголок его рта дернулся, будто он вот-вот улыбнётся, но выражение лица так и осталось серьёзным.
– Я исполню твоё желание, леди Мелания. Но тогда ты должна будешь распрощаться с моим братом Виллоу и стать моей нолиной.
Он провёл пальцами по ее волосам, наклонился и легонько ее поцеловал.
– Я потерял голову с первой минуты, как увидел тебя.
– Как у вас заключаются браки?
– Достаточно попросить благословения у матери или отца и провести короткий обряд. Но уже то, что я напою тебя своей кровью, даёт право обладать тобой.
– Галатия говорила, что любой вампир может спасти жизнь, отдав свою кровь…
– Мелания, ты не понимаешь разницу? Я собираюсь превратить тебя в вампира, а значит, связать твоё и моё существование воедино. Если ты откажешься, разговор будет закрыт.
Мелания отошла в сторону. А как же Виллоу? Ведь они… что? Они не клялись друг другу в вечной любви. Мелания не знала, что он чувствует по отношению к ней. Она не понимала и своих чувств, разве что испытывала сомнения и разочаровывалась каждый раз, когда он пытался ее гнать от себя. Виллоу ни разу не предложил связать их жизни.
Она снова посмотрела на Астарота. Его кроткий, вежливый поцелуй взбудоражил всё внутри. Она до сих пор ощущала тяжесть где-то внизу живота и не понимала, хорошо это или плохо. Если она станет вампиром, рассуждала Мелания, то возможно, именно Астарот сможет сделать ее счастливой. Он красив, спокоен, холоден с окружающими, но с ней достаточно нежен.
– Когда мы это сделаем? Я согласна.
