Юлия Кожева
Мечтательница
– А ты ведь переполошил всю округу! Федька теперь враг твой, ты по лесу осторожнее ходи. Отец, конечно, пригрозил ему, но он такой, с подличинкой человечишка…
– Вот что ты, Никита, за путаник! О чем речь вообще идет?
– Как о чем? Ты же сам недавно в рыцаря благородного, в Дон Кихота игрался!
– А, – протянул Григорий, – ну-ну, объясняй дальше.
– Объясняю. Иван Васильевич – мастер по камню хороший. Всегда в достатке жил. Ну, ты дом-то видел. А годика четыре назад дочка его старшая, Танюша, в возраст начала входить. Невеста, парни заглядываться стали. И наш старый приказчик за сына ее решил посватать, за Федьку. Отказалась она, и семья против была. И правильно, эти Гниловы и вправду с гнильцой люди. Правильно-то правильно, да только стал мастер после этого в заводе не в чести. Работу не принимают – значит, и денег нет. Бился-бился – так в рудник и пришлось идти. Там тоже одни неприятности. Болеть стал, долги накопились. Тут-то Федька снова и посватался – обещал помочь. Может так и прижал бы девку, а тут ты, гость заезжий, все испортил!
– А что же ты мне все так хорошо здесь раскладываешь, а помочь своему мастеру хорошему раньше не догадался? – сердитым голосом подытожил услышанное товарищ.
– Так не просто все в жизни. На словах легко, а на деле трудно.
– Ладно, не переживай. Дело сделано, и не мне всякого отребья бояться! Давай лучше ужинать будем.
– Будем. Только не здесь. К нам пойдем, отец звал.
– Ну, коли звал, уважу, – улыбнулся новоявленный рыцарь.
Постепенно история забылась. Лето перевалило на вторую половину. Однажды Григорий забрел очень далеко в тайгу. Ему пока еще не наскучило ни одиночество, ни дикая жизнь. В прозрачных сумерках, при свете первых звезд, он двигался на огонек ветхого зимовья. Приметил избушку еще утром и порешил заночевать в ней. Оказывается там и люди есть, – к лучшему, охотники местные народ занятный.
За спиной послышался странный треск – на зверя не похоже, а человеку взяться неоткуда. Только додумать он не успел. Выстрел – и темнота…
Охотник открыл глаза и посмотрел на полную луну. Удивился: отчего в лесу, а не на лавке, отчего костра нет. Захотел встать, и почувствовал боль в руке. Тут-то и вспомнил шорох за спиной и шум – щелчок взводимого курка…
«Подлец, подкараулил-таки, ну, ничего, так не оставлю», – с глухой злостью подумал, усилием воли поднялся на ноги и тяжело зашагал к жилищу. Пошатывало, к горлу подкатывала тошнота. Рукав набух горячим… На стук вышел старый дед, посветил в лицо лучиной и повел в комнату.
– Что же ты, мил человек, как лешак по ночам бродишь? – проскрипел он.
– Да вот, дедушка, на лихих людей попал, помог бы ты мне, – и, сняв рубаху, тяжело опустился на скамью.
Старик только головой покачал и принялся разжигать печь и готовить какие-то травы. Уложил гостя, принялся колдовать над раной и не сразу заметил, как тот провалился в забытье.
Утром у Григория случилось странное видение. Будто бы хлопочет по дому зеленоглазая Танюша, песни напевает, да на него с улыбкой поглядывает. Потер глаза – видение не исчезло.
– Ну, здравствуй, краса-девица, – прогудел он. От жара во рту пересохло, и голос слушался плохо.
– Здравствуй, барин, – смело посмотрела, не так, как обычные застенчивые крестьянские девчата.
– Сплю я, что ли? Как ты здесь?
– Не спишь. Хватит спать-то, двое суток уже! – Таня присела на табуретку рядом с раненым, и, прочитав в глазах его немой вопрос, принялась терпеливо объяснять. – За тобой дедушка мой, Василий Кузьмич ухаживал. Я вчера вечером пришла его проведать, глянула на тебя, да и признала. А то он боялся в заводе сказывать: вдруг ты беглый, от властей прячешься. Ты молчи пока, сейчас отваром напою.
Девушку хотелось слушаться, и он начал молча наблюдать за ней. Вот она аккуратно перелила из укутанного в холстину горшочка тягучую жидкость и помогла ему выпить. Горько-сладкое тепло разлилось по телу. Вот начистила картошки, растопила печь, принесла воды. Да все так бойко! За окном тихо закапал дождик. Сперва незаметно, но потом Танюша нахмурилась: «Где же дед? Промокнет – ни к чему это». Хотела выбежать, покликать – тут он сам явился.
– Ты, внучка, вот что, у меня останешься – ненастье опасное надвигается.
–Да как же? Волноваться дома будут. И что такого, дождик – не растаю, чай!
В избе стало темно, вспыхнула молния, прогремел гром, и старику не потребовались другие аргументы.
Три дня длилась буря – то утихал, то подымался ветер. Сторожка, отрезанная от мира, стала надежным убежищем для странного маленького общества. Таня, делать нечего, рассказывала про местное житье-бытье. И про себя. Читать она выучилась, когда семья нужды не знала. Оттого и не робела перед приезжим. Забавно было слушать, как менялась ее речь в зависимости от того, кто был собеседником. С дедом – пересыпала разговор просторечными выражениями, с гостем говорила правильным почти литературным языком.
– Может, тебе в город податься? Учиться? – допытывался Григорий.
– Куда же? Разве девчат учат?
– Учат. В столице. Сам видел.
– В столице, эк, хватил! – и зальется смехом. – Кто же меня туда позовет! Ты расскажи лучше о дальних странах. Славно у тебя выходит.
Тем и развлекались: он истории о своих путешествиях да об известных открытиях рассказывал, а взамен дедушка молодым открывал местные легенды да предания. О Горном духе, о вольных людях, что по горам от царя укрывались, о кладах старинных. Григория поразил богатый причудливый фольклор этих мест. О таких сказах раньше он не ведал. У Афанасьева не читал, от бабушек-нянюшек не слышал. Как мастера в гору учиться уходили – жили там годами у Хозяйки, и тайные знания им открывались, как добрым людям добром рудник платил, а злым – бедами да несчастьями.
– Да к вам сюда ученых прислать нужно, пусть записывают, – все приговаривал он.
Наконец, их заточение окончилось. Василий Кузьмич отпустил своего гостя, поручив внучке довести его до поселка, да наказывал еще приходить.
С этих пор стал Григорий бывать и в доме Ивана Васильевича. Принимали хорошо – поняли, что нет в нем корысти и злого намерения. Он никогда не вспоминал о том, как помог семье, ничего не просил взамен. А вот к Танюше привязывался все больше и больше. Да и девушка на заезжего барина тепло поглядывала. Только часто грустила: уедет он скоро в свои столицы, а ей здесь никто больше не полюбится.
В первых числах сентября Никита заговорил об отъезде:
– Отец мною доволен, благословил учиться дальше, – радостно сообщил он другу, – так что скоро едем!
– Это хорошо, что благословил, – задумчиво проговорил его товарищ. Но весь вид его ясно показывал, что мыслями он сейчас далеко.
– А ты не рад? Разве не скучаешь здесь? Или правду люди говорят…
– Какую правду? Какие люди?
– Люди всякие, да и я не слепой. Не хочешь ты уезжать, прикипел сердцем, – но, взглянув на нахмурившегося собеседника, не договорил.
– К кому? К Танюшке? Заметно, значит? Что ж, правду говорят. – Григорий подошел к окну и какое-то время, молча глядел на улицу. Будто решался на что-то.
– Эх, Никита, всегда я знаю, как поступать, а сейчас растерян, – наконец, вымолвил он. – Я б увез ее с собой, но разве можно просто так сорвать человека с места? В каком качестве она поедет – чужая ведь мне. А ей бы учиться, да и не место здесь такой девушке. Кем она будет? Женой рабочего? Такая красавица, умница… Жалко.
– Гриша, а ведь не просто жалко?
– Правда! Кроме тебя мне советовать некому. Я уж и нагулялся, и мир посмотрел, сам себе хозяин. Жениться, нечто?
– Неравный брак, друг мой. Время, сейчас, конечно, свободное. Не как при крепостном праве. Но все же мало кто одобрит.
– Так! Ну, значит, тем более, женюсь! Еще мне об одобрении чьем-то заботиться. Ну, уж нет!
***
– Значит, вот отчего ты, босс, такой непоседливый? – Дэвид не сразу смог переключиться из реальности, созданной воображением Сергея, в пространство маленького ресторанчика, куда вся компания перекочевала из надоевшей комнаты в офисе. Он даже головой потряс, как будто пытался проснуться.
– Да уж, есть в кого! – довольный произведенным эффектом улыбнулся он. По глазам всех присутствующих было видно, что рассказ их увлек. – Значит, принимаете тему?
Честно говоря, не всегда и не во всем его команда была столь единодушна. Но сейчас двух мнений быть не могло! Съемки решили начать не ранее следующего месяца, и это очень обрадовало Сергея. Освободившись от обязательств и даже не заскочив к родителям, он снова отправился в Россию. Теперь уже окончательно уверившись в том, что больше ничто не сможет помешать долгожданной встрече с любимой.
Глава 5
Почти зимнее чудо
Снег, как это всегда бывало в России, выпал неожиданно. Очередной повод для шуток. Очередная неприятность для дорожных служб и долгожданная радость для детворы. Он вовсе не собирался таять – этот первый вестник зимы. Напротив, к вечеру деревья и земля, укрытые чистым пухом, так загадочно и сказочно сверкали под фонарями, что вызывали улыбку на самых усталых и хмурых лицах.
Полина вышла из центрального подъезда и радостно оглядела улицу: все преобразилось и хотелось любоваться этим преображением. Она не стала спешить: времени на медленную прогулку у нее вполне хватало. Пушистый воротник почти сразу стал серебристым, снежинки искрились на ресницах, щеки разрумянились от мороза, но девушке было тепло. Где-то за спиной послышался мелодичный звон: можно было подумать, что по улице мчится тройка. Чего только не бывает в такой колдовской вечер? Прохожие, которые торопливо шагали навстречу, удивленно смотрели куда-то за ее спиной, и, повинуясь непреодолимому любопытству, Полина оглянулась… Не тройка, но открытая карета, запряженная серым в яблоках рысаком, мерно приближалась к ней. Они поравнялись, и стал различим возница: высокий темноволосый парень в черном драповом пальто широко улыбался ей.
– Стой, милая! – громко осадил он коня, забавно подражая знакомой, подсмотренной в русских кинолентах фразе.
– Сергей?
– Прыгай скорее, не задерживай движение, – он протянул ей руку. Трудно было отказаться от такого предложения.
Сидение было устлано лохматой овчиной, на противоположной скамье лежал огромный букет красных роз, слегка припорошенных инеем. Карета плавно тронулась и, изумляя водителей автотранспорта, влилась в поток машин.
Оба молчали. Полина все думала, что это сон, и сейчас раздастся звонок будильника, и она проснется в темной комнате в своей постели. Сергей в полной мере наслаждался произведенным эффектом и сосредоточенно управлял непривычным передвижным средством. На площади возле гостиницы их ожидал хозяин повозки. Он подержал коня под уздцы, позволив молодым людям спокойно спуститься на землю.
– Ну что, не подвел мой Граф? – возница нарушил молчание и тут же оказался в центре сбивчивого диалога двух влюбленных.
– Как ты нашел меня?
– Почему ты не оставила свой адрес?
– Так долго, я и не надеялась…
– Я знал, что все разрешится хорошо….
Понимающе посмотрев на пару, он тихо достал букет, который тут же подхватила и прижала к груди очаровательная барышня, и, взгромоздившись на козлы, удалился.
Сергей взял Полину за руку и увлек за собой. В номере был накрыт маленький столик, играла тихая музыка. Они пили вино и болтали всю ночь: сколько всего нужно было сказать друг другу.
На востоке забрезжил рассвет: утреннее небо полыхало ярким розовым огнем. Облаков не было, и солнце полновластным властелином выплывало из речных вод. Полина улыбалась во сне. Сергей сидел на ковре напротив нее и никак не мог налюбоваться на свою любимую.
«Хочу всегда быть с тобой рядом и буду, и никуда не отпущу тебя. Вместе. Навсегда».
Глава 6
Однажды этот день настанет
Бесконечное ромашковое поле упиралось в синий горизонт. Казалось, ничто не может всколыхнуть его успокоенные полным штилем волны… Но вот по мирной глади промчался белый вихрь: не переставая радостно смеяться, подпрыгивать, размахивать руками, летела-бежала маленькая девчушка в длинном льняном платьице, с венком из ромашек и васильков в распущенных русых волосах:
– Папа, Поля, смотрите, я бегу!
– Тише, постреленок, – Сергей подхватил Алису и, подняв высоко-высоко, покружил, как будто завершая ее замысловатый танец.
Солнце сейчас пекло не так, как днем, и их дружная маленькая компания вышла погулять за околицу.
– Как хорошо-то здесь, – после месяцев, проведенных в России, он говорил почти без акцента, – тишина, покой, никакой суеты… Я просто уверен – мы оказались в другой реальности.
Полина только вздохнула и с любовью посмотрела вокруг. Это она предложила провести лето в Миновском, родной деревне мамы, куда она готова была возвращаться всегда. На свою малую родину. Затерянная среди бескрайних лесов и полей русской равнины, почти нетронутая цивилизацией, она манила к себе, звала через тысячи километров своей и чужой земли.
Было ужасно забавно наблюдать, как удивлялись Коля и Алиса простой бревенчатой избе, отсутствию микроволновки, кабельного телевидения (при том, что ламповый телевизор показался им просто доисторическим монстром), автодорог, водопровода, супермаркетов и кинотеатров. Они, наверное, впервые увидели коров, кур, овец, которые свободно бродили по улицам. Сергея-то отсутствием комфорта было не напугать!
Прошло больше года с того памятного дня, когда они встретились на заснеженной улице Полиного города. Тогда ей пришлось долго уговаривать Сергея не торопить события (хотя не менее трудно девушке было сдерживать свои собственные эмоции). Он хотел тут же, немедленно, везти ее во Францию.
– У меня есть обязательства, неоконченные дела, друзья, семья, наконец, – терпеливо объясняла она любимому во время ужина в ресторане, куда они отправились на следующий вечер.
– Конечно, но мне не терпится познакомить тебя с родителями, детьми, показать тебе Францию, Париж. Мы можем еще съездить на съемки в Чехию, в Лондон – посмотреть, как проходит монтаж…
Полина не верила своему счастью: путешествия, творческие планы, и рядом – любимый надежный мужчина… Разве не об этом она мечтала? Но ее смущали его порывы, слова… Пока только слова, а она еще не привыкла доверять ему здесь в обычной, а не сказочной обстановке. Радовало ее то, что Сергей все-таки слышал и ее голос, ему важно было ее мнение. Решили, что он поживет несколько дней в гостинице, а Полина тем временем спокойно подготовится к поездке.
Знакомство с мамой и братом прошло удачно. Для девушки особенно важным было мнение родных. «Если мои примут его легко, то и мне будет приятно и спокойно в семье мужа», – загадала новоявленная невеста накануне встречи.
Мама приготовила праздничный обед, каких давно не видели стены их старой квартиры. Поначалу обстановка была торжественной, сдержанной и холодной, но постепенно атмосфера разрядилась, и мама, и Димка болтали с Сережей так, будто знали его тысячу лет. Взаимная симпатия была столь явной, что Полина вздохнула с облегчением. «Все будет хорошо, обязательно будет хорошо», – нашептывала она, переводя улыбчивый взгляд с одного любимого лица на другое.
***
Серенькое промозглое утро вовсе не торопилось уступать место ясным краскам осени. Мокрая грязь на дорогах, унылая изморозь отступали, только если включить музыку, электрический свет и поплотнее задернуть шторы. Но работа неумолимо вырывала из домашнего уюта и заставляла собрать волю в кулак и выйти на улицу. В офисе в этот так и не состоявшийся день было настоящее сонное царство: хорошо хоть дел мало, и можно расслабиться.
Полина переживала подобные «медленные» дни, лениво разбирая архивы: до вечера еще очень далеко. В комнату заглянул незнакомый парень, наверное, ошибся дверью. Обычно чужие люди приходили в другие отделы.
– Здравствуйте, – неуверенно улыбнулся он, – а подскажите, где мне найти Полину Данилову?
Она даже не сразу отреагировала на собственное имя – так редко к ней приходили нежданные гости. Поднялась навстречу и замерла: вместо человека к ней через всю комнату плыл огромный букет. То есть, конечно, человек был, но его лицо спряталось за цветами.
– Это вам! – радостно пояснил курьер.
– Спасибо, – все глаза были устремлены на нее. Такого в их повседневной офисной жизни не случалось никогда. Смущенная и довольная, девушка развернула записку, прикрепленную к нарядной упаковочной бумаге. «Сегодня вечером надеюсь получить оплату. Принимаются улыбки, нежные слова и поцелуи. Сергей».
– Девочки, давайте вазу, – Даша поняла, что от Полины ждать решительных действий бесполезно. Достаточно было взглянуть на ее отрешенно-счастливое лицо. Конечно, мысли ее заместителя были сейчас далеко. – Какие чудесные лилии, – похвалила она выбор дарителя. – У твоего поклонника хороший вкус.
Сама Даша любила цветы и разбиралась в них. Об ее мечте записаться на курсы флористов знали все девочки в редакции и частенько советовались с ней по вопросам цветоводства. Но даже и без этого замечания всем было понятно: такие букеты не дарят случайные люди.
«Какой молодец, – думала Полина, поглядывая на белые лепестки, – догадался, как приятно мне будет получить еще одно доказательство твоей симпатии. Редко сейчас встретишь мужчину способного на такой поступок. Фантазии у них не хватает, что ли? Слава Богу, ты не похож на других!»
Сергей ждал своего посланника на улице: интересно было самому посмотреть на реакцию любимой, но он не стал подниматься к ней. Полина по каким-то своим внутренним соображениям не хотела рассказывать всем об их помолвке, а он уважал ее решение.
– Ну, как? – спросил он парня.
– Здорово! Красивая у вас невеста. Знаете, это вы отлично придумали – послать цветы на работу. Видели бы, как все удивились. Я как-нибудь воспользуюсь вашим примером – устрою своей девушке сюрприз.
– Спасибо, что помог, – молодые люди заговорщически обменялись рукопожатиями, и каждый отправился по своим делам.
Сергей сейчас оказался в непривычном для него положении: он жил в незнакомом месте, не погружаясь в его заботы, а как бы скользя над будничной суетой. Ему не нужно было работать, спешить куда-то, встречаться с людьми – словом, делать то, к чему он привык. И это давало возможность много наблюдать и размышлять. Новый город принял его, а он быстро научился ориентироваться в пространстве и времени его улиц, домов, площадей, парков. Река, о которой он так много слышал в детстве, покорила его своим спокойствием и простором. Он часто гулял по набережной, благо от гостиницы до нее было несколько минут ходьбы. И как бы нечаянно, во время таких одиноких прогулок оказывался около большого административного здания, где трудилась Полина. Он мог подолгу стоять на противоположной стороне улицы и смотреть на ее окно.
После работы, и это стало негласной традицией, Сергей встречал любимую, и они вместе отправлялись в уютное небольшое кафе, расположенное поблизости. Несколько лет назад в городе появилась мода выкупать первые этажи жилых домов и устраивать в них магазины, офисы, рестораны. Не стала исключением и центральная улица послевоенной застройки. Элегантное стильное кафе гармонично вписалось в ее архитектуру. Не раз проходя мимо, Полина представляла, как приятно было бы сидеть в его зале с любимым мужчиной. И наконец ее мечта превратилась в реальность.
– Твоя виза скоро будет готова, – они устроились за столиком у окошка, приветливая официантка заботливо поставила цветы в вазу и без вопросов принесла им свежий кофе и мороженое. – Можно назначать дату отъезда.
– Я предлагаю обдумать это чуть позже. Расскажи лучше, что делал сегодня, где был, что нового узнал. – Такие мини-отчеты очень занимали Полину. Ей было интересно, как воспринимает город и страну человек другой культуры.
Как всегда, Сергей смог увлечь ее своими зарисовками и развеселить точными наблюдениями над привычной действительностью.
…– Представляешь, сижу я на скамье, на аллее, но совсем рядом с дорогой. Недалеко дежурит ваш полицейский… Как ты меня учила: гаишник. Смотрю, несется иномарка. Быстро так – это по центру! Понятное дело, останавливают его. Выходит злой, как черт, здоровый, и издалека еще кроет кого-то почем зря. «Ах ты ж… такой», – прости, слова не для девичьих ушек. Я оторопел, да и служитель порядка в шоке. Так смотрел на этого водителя – я думал, прямо на месте его разорвет. «Это ты на кого кричишь?» – а в голосе тоже злость. «Как, – говорит, на кого, – ну, эти-то, что навстречу ехали, не могли предупредить, что тут пост? Хоть бы один мигнул!» И рассмеялся. По-моему, такое только в России бывает! – Заключил он, вполне довольный эффектом от истории. Улыбались и его собеседница, и подошедшая к ним официантка.
В эти дни Полине было и тяжело, и радостно одновременно. Да, она очень хотела жить в Европе – мечта зародилась задолго до первой заграничной поездки. Но ведь это означало навсегда уехать из России. Отпуск никто не отменял, но жить-то она будет в другой, чужой стране. Тысячи километров равнодушно отсекут от нее всех, кого любит, друзей, семью… А еще, пусть это и покажется кому-то смешным, ее пушистого любимца. Сёмку. Он-то ждет ее каждый вечер, доверяет своей хозяйке. И что же, взять и бросить? Привязалась она за всю жизнь и к месту, где родилась и выросла, где не боялась ходить по ночам, потому что знала каждую тропинку, улочку, дерево. А там, в благополучной, но абсолютно неизвестной Франции, у нее никого нет. Кроме Сережи, любимого, родного. Тут ее мысли начинали развиваться в другом направлении. С его именем переставала пугать неизвестность, хотелось узнавать новое, изучать историю, культуру страны, язык, знакомиться с людьми. Тревога отступала. Но ненадолго. И так каждый день. Только решительные действия могли прекратить ее душевные муки. Отъезд. Его день приближался и, наконец, наступил.
– Отступать больше некуда, – прошептала Полина, оглядывая упакованный чемодан и дорожную сумку.
– Что, дочка? – мама смирилась с мыслью, что ее ребенок повторит ее судьбу. Ведь и сама она много лет назад оторвалась от родной земли и приехала жить в этот город.
– Нет, нет, это я сама с собой… рассуждаю, – рассеянно улыбнулась девушка.
– Готова? – Сергей был ужасно рад, что они едут.
– Идем!
– Присядем на дорожку, – спохватилась мама.
– Давайте в спальне, там Сёмка спит, – Полина готова была разрыдаться, но любимый угадал ее настроения.
– Конечно, пойдем к твоему питомцу. Тем более, он и соскучиться не успеет, как мы его заберем к себе.
– Правда? – она продумывала такой вариант, но отгоняла зыбкую надежду: везти животное в другую страну… сложно. А Сергей, оказывается, уже все решил.
До вокзала поехали провожать и мама, и Дима. Юлька примчалась за несколько минут до отправления.
– Счастливая ты, Полина, – обняла она подругу. – Давай там, бери от жизни все. Наслаждайся, не грусти. А то знаю я тебя….
– Не буду, если только чуть-чуть.
Вагон СВ полностью оправдал ожидания девушки.
– Да я просто буржуинка, – засмеялась она, упав на мягкий диван, и, быстро переместившись к окну, отодвинула штору, приготовившись махать провожающим.
– Вовсе нет. Это вполне нормальный уровень комфорта, – вполне серьезно ответил Сергей.
Когда он был рядом, даже слезы не торопились прокатиться по щекам. И расставание с родными не казалось таким уж страшным. Ее жених был заботлив, предупредителен. Рациональный путешественник, он создал максимально удобные условия для любимой, и эта поездка оказалась самой легкой и беззаботной из всех, совершенных ею в жизни.
Ночью, под мерный стук колес, хорошо было говорить обо всем. Пространство поезда было, по глубокому убеждению Полины, особенным: вне городов, вне времени путники не принадлежали ни себе, ни близким – они становились добровольными пленниками ровных линий бесконечных дорог…
– Сережа, можно спросить? – неуверенно начала она нелегкий разговор.
– Конечно.
– Ты не знаешь, у Фархада (как давно она не произносила это имя!) все в порядке? Пусть он и поступил плохо, но без него мы бы и не встретились. Странно, но мне жаль его: судьба оказалась к нему сурова.
– Если бы ты видела его в первый год в колледже… Увлеченный своими исследованиями, полный надежд. Ты права, жизнь не баловала Фархада, – вздохнув, ответил Сергей. – Кое-что я знаю. Его отец попал в больницу, все обошлось. Наверное, это повлияло на Фархада, и он согласился лечь в клинику. У него хорошая семья, есть, кому поддержать в трудные минуты.
Наше прошлое всегда остается с нами, но нельзя позволять обидам и разочарованиям затмевать то светлое, что было в нем. Когда мы учимся принимать и отпускать любые ситуации, мы становимся взрослее. Или, хотя бы, мудрее…
Полина очень хотела остановиться на несколько дней в Москве: ей нужна была эта небольшая передышка перед следующим решительным шагом. Сергей не возражал. Тем более что во время первого визита, он только на денек задержался у друзей отца. Было не слишком вежливо дважды не воспользоваться их искренним гостеприимством.
Ольга, высокая приятная женщина чуть за 40, работала на общественных началах в каком-то международном фонде и потому довольно свободно могла распоряжаться своим временем. У них с Фрэнком было двое детей. Старший, 17-летний Артем вызвался побыть гидом для влюбленной пары.
– Что желаете увидеть в Москве? – парень оказался очень открытым, общительным, уверенным в себе. Частые путешествия по свету (это было личное и твердое убеждение Полины) делают людей более свободными, развивают их. А мальчик одинаково хорошо знал и Европу, и Россию, о чем можно было судить по его рассказам.
– А реально попасть в какой-нибудь театр? – девушка ожидала, что билеты нужно брать заранее, и потому удивилась, услышав: «абсолютно реально!»
– Тогда так: собирайтесь, побродим по центру и по пути заглянем в некоторые театры. Расскажу вам кое-что из истории, а вечером вы мне скажете, что вас заинтересовало, и куда отправимся завтра.
Осень на Чистых прудах почти уступила место зиме: но и в середине ноября приятно было гулять по их липовым аллеям. Знаменитый «Современник» не особо выделялся среди переплетений архитектурных стилей: он не показался Полине большим, вызывающим, скорее напротив, простой, уютный. Мимо весело бежал трамвайчик: по узкой одноколейке, всегда в одну сторону.
– Ну что ж, сходим сегодня на «Пять вечеров», – Сергей торжественно вручил билеты невесте, которая прогуливалась по улице, разглядывая стену из фотографий на фасаде здания, – Артем с сестрой и родителями составят нам компанию!
Полина была счастлива: весь день они бродили по улочкам старой Москвы. Их гид знал действительно много интересного об архитектуре и людях минувших столетий. А вечером она смотрела спектакль – отлично поставленный, с любимыми актерами и, как завершающий штрих, – ужин в ресторане!
Просыпаться на следующее утро было сложно: сказывалась усталость прошедших суток. Ей отвели комнату 10-летней Сони, любимицы семьи, а девочка ушла ночевать в комнату брата (нескрываемый восторг Сони избавил Полину от угрызений совести за причиненное неудобство). Квартира их хозяев была по-настоящему хороша: расположенная в историческом центре города, в доме дореволюционной постройки, с просторными комнатами и широким коридором. Четыре спальни, гостиная, кухня, столовая – и везде спокойный стильный интерьер. Сергею предоставили комнату для гостей. Полина попросила разместить ее отдельно.
Здравая мысль о том, что нужно по максимуму использовать время для изучения чужого города, была с легкостью побеждена страстным желанием понежиться в постели. К счастью, не одна она оказалась сегодня ленивицей. В этот выходной большинство обитателей дома проспали до полудня. Только дети, с их неиссякаемой энергией, встали ни свет ни заря!
Далеко за полдень Фрэнк повез всех гулять в усадьбу Коломенское.
– Это покажется странным, но в выходные в городе совсем нет пробок и мало людей, – объяснил он удивленным гостям свое желание воспользоваться автомобилем, – кто за городом, а кто-то просто не желает выходить из дома.
В обширном парке пахло землей и опавшими листьями. День выдался солнечный, тихий, еще не все деревья сбросили золотой и багряный наряд, словом, прогулка выдалась удачной. Бродили вдоль Москвы-реки, беседовали; пары разбились по интересам – мальчики впереди, девочки-дамы чуть поодаль. Сергей оглядывался иногда и, поймав взгляд любимой, улыбался ей в ответ…
Несколько дней пролетели как одно мгновение, еще раз подтвердив глубокое убеждение Полины о скоротечности времени. Казалось, они только вышли из подъезда на Павелецком вокзале, и вот уже самолет, упруго оторвался от земли и, покружив над столицей, направился к границам России.
Встречи в аэропорту не было – Сергей попросил родителей не беспокоиться, а еще настоял, чтобы они забрали детей к себе. Так что со своим новым домом Полина знакомилась в спокойной обстановке. «Как ты догадался, что именно так мне будет легче?» – думала девушка, исподволь поглядывая на суженого, пока он водил ее из комнаты в комнату.
– А представь, что было бы, не отправь я ребят к маме? – словно отвечая на ее вопрос, заговорил Сергей. – Ты бы чувствовала себя не вполне комфортно, они дичились бы. Нет. Вот сейчас отдохнем, отдышимся, а к ужину будем у отца.
– Ой, смотрите, Полина! – реакция Алисы оказалась столь непосредственной и наивной, что все сразу разулыбались, и показалось, что они знают друг друга давно, – точь-в-точь, как папа нарисовал. – Малышка подбежала и, взяв девушку за руку, потянула ее вглубь дома. – Обещал меня тоже нарисовать, а сам уехал, скажи ему, пусть уж теперь не отлынивает. Давай, садись сюда, будем говорить.
Сергей еле сдерживал смех: не хотел обижать радушную крошку-хозяйку, которая так замечательно ввела его любимую в родительский дом. Подчинившись ее желанию, все расположились на диване и креслах гостиной. Разговор потек непринужденно и искренне, и Полина почувствовала, что новая семья принимает ее.
Надежда Дмитриевна украдкой поглядывала то на сына, то на его избранницу, и на сердце становилось все спокойнее. Честно признаться, она немного опасалась, что девушка не вполне впишется в их круг. Разговор по телефону с московской подругой Ольгой убеждал в обратном, но, пока сама она не пообщалась с Полиной, уверенности не было. Женщина потихоньку встала, принесла альбом со старинными фотографиями и попросила супруга рассказать об их предках. Ей понравилось, как слушала будущая невестка. Ее интерес был неподдельным. Не то, что у тех глупеньких девчонок, которых когда-то приводил в дом ее младшенький.
Две недели Полина жила в доме жениха. Почти каждый день был заполнен встречами, поездками, экскурсиями. Часто в сопровождении кого-то из семьи. Алексей Константинович был слишком загружен работой, но все вечера были его. Он нашел в девушке благодарную слушательницу.
