Юлия Флёри
Стервам слова не давали
Глава 5
Кто звонил Лёне, я поняла сразу. Есть в нашем городе один очень нехороший дядя, которому не даёт покоя моя независимость. Дядя женат, имеет благополучных детишек в составе трёх штук, я дружу с его благоверной и однажды чёрт дёрнул обратиться за помощью. Тяжёлое тогда было время для нашего ресторана, на помещение в центре претендовало слишком много голодных до прибыли ртов. Лёня по своим каналам лишь узнал имя заказчика, своевременно, надо отметить, но связей, чтобы отбиться, явно не хватало. Вот и пришлось обращаться к сильнейшим мира сего, и выбрали мы для этой роли Давыдова Михаила, в миру Демьяна. Отбиться он, конечно, помог, долю свою за это срубил, но отказ в капельке любви и понимании не оставил уважаемого человека равнодушным. Человеком Демьян был приличным, насилие над женщинами не признавал, но довести этих самых женщин до отчаяния мог вполне. Меня обхаживает уже не первый год, проявляет чудеса терпения и упорства. Но я стойкий оловянный солдатик, в последней десятке из неподдающихся, предпочитаю свободную любовь и верную дружбу, как говорят, закадычную. Я держу его за вышеупомянутый кадык, а он меня за упоминаемый на протяжении всей истории ресторан. И если сам впрягся, значит, дело действительно важное, нужно отметиться.
– Максим Викторович, вы не против, если я отлучусь до завтрашнего утреца? – Специально отзвонилась я по коммутатору, нечего на мои не умеющие просить глазки пялиться.
– Можно, только обязательно будьте вовремя. К десяти у нас официальная встреча: подписание договора. От вас требуется организация.
– Будет сделано! – Сколько есть во мне пионерского духу крикнула я, едва удержалась от известного всем жеста перед пилоткой и вздохнула.
Причин на вздохи было как минимум две: первая – я больше не увижу Филю, вторая – я не смогу пощекотать его нервы, но, вспомнив о предстоящей встрече, отпустила кнопочку, собрала нехитрый набор вещичек и отбыла в мир, где я царь и бог. И там, в хозяйском кресле, где чувствую себя куда комфортнее, чем на побегушках у Викторовича, быстро набросала план мероприятия. Созвонилась с секретариатом, как оказалось, одного из криминальных авторитетов нашего города, с ним лично я не знакома, но наслышана о крутом нраве. Хотелось сглотнуть на нервной почве, но времени на это уже не было – через сорок минут встреча. На место прибыла вовремя, и даже с тремя минутами в запасе, но только вот секретарь мне отрицательно покивала.
– Внеплановая встреча. – Улыбнулась она миленько-премиленько и кивнула мне в сторону мягкого уголка, при виде которого, время сглотнуть я нашла.
Красивый и уютный угловой диванчик из экокожи персикового оттенка, цветом был один в один с цветом кожаного новоприобретённого пиджачка. Сегодня хоть и лето, но день дождливый и прохладный, лишний раз шикануть не грех и вот я шиканула. Стою и думаю, что будет выглядеть глупее: отказаться от дивана и присесть на стул в противоположном углу, либо всё же согласиться и слиться с окружающей средой?
– Сочувствую. – Послышалось мне приглушённо из-за спины и я шагнула в сторону дивана.
С пиджаком у меня вообще была целая история. Купила его я не случайно, а очень даже целенаправленно, чтобы завуалировать свою любовь к головному убору или, как его называет Андрюша, картузу, того же персикового цвета. Он в моём гардеробе задержался ещё со времён спроса и моды на этот атрибут, и так полюбился, что пришлось в поддержку купить ещё и пиджак, чтобы на удивлённые взгляды разводить руками, вздыхать и говорить: «Ох, ну, раз уж так совпало…». А сейчас, сидя на милейшем диванчике я уже не думала ни о картузе, ни о любви к нему, а наоборот, вспоминала, как Андрей советовал раскрасить его в более жизнерадостные цвета и выступать вместо Карандаша на арене цирка.
Так прошло двадцать минут, полчаса, которые быстро перекочевали к часу, затем ещё минут пятнадцать и, о, чудо, дверь распахнулась, с силой толкнулась в противоударник, а из дверного проёма появились двое. Грозный Филя, заметив которого я уже порадовалась, что меня от дивана не отличить, подтянула ближе ноги, надвинула на глаза козырёк, а второй мужчина – милый пузанчик в брючках на подтяжках. Он жестами извинялся, соглашался со всем предложенным и разводил руками так же как и мысленно разводила я, объясняя наличие немодного головного убора. Филя был явно чем-то недоволен, звучно басил и метал молнии взглядом. Теперь у меня не было желания возбуждаться от звука его голоса, который, как оказалось, далеко не всегда такой уравновешенный и бархатный, и руки его уже не нежные, как в моих неозвученных фантазиях, а такие, крепкие, надёжные, если вдруг кому-то шею свернуть или по печени настучать – то, что надо. С минуту, не меньше, он грозно шипел что-то милейшему пузану. Секретарша, как и я, желала превратиться в невидимку, а сам пузанчик со всем соглашался, не смея перечить. Из всего шипения я точно расслышала только угрожающее:
– Раздавлю, как клопа. – И не было в этих словах ни повышенного тона, ни злобы, но интонация не давала возможности неправильно понять.
А после этих слов Филя, не прощаясь, удалился, не глядя в мою сторону. Да, думаю, если бы он сказал так же как и мне сегодня днём, «до скорой встречи», три человека, как минимум, икнули бы. Ещё несколько секунд после финального щелчка замка мы молчали, а потом пузанчик как-то вдруг раскраснелся, распыхтелся.
– Курить бросает он один, а нервничать должны мы все! – Сетовал он секретарше, пока та не кивнула в мою сторону.
Мужчина тут же притих, вгляделся в меня, отсканировав с ног до головы. Зуб даю, искал Филиного шпиона, но, видимо, не нашёл, успокоился, блеснул белозубой, сделанной в лучших традициях российской стоматологии улыбкой, присмотрелся ещё разок и прямо на глазах расцвёл.
Я слышала, как секретарша, которая тоже заметила все эти преображения начальника, шепнула ему мою фамилию и он на этом успокоился – на то, на что положил глаз Демьян, позариться в городе рискнули бы не многие, по крайней мере, из тех, кто в теме, а пузан был явно из таких. Я подскочила, чтобы и далее не разыгрывать немую сцену как в мыльной опере, уверенно шагнула в сторону пузана и взгляд того потух так же быстро, как и загорелся. Я так поняла, он думал, что лишние полметра от моих ног скрывались на его чудодейственном диване, а, увидев меня в реале, значительно поостыл.
– Лариса Витальевна, – дружелюбно, никак не угрожающе начал он, – а я вас представлял себе несколько иначе.
И тут же, не боясь меня смутить, резкими жестами примерно отрихтовал в воздухе то, что ожидал увидеть и, как я поняла, показывал он мне кого-то вроде Людмилы, моей подруги, та точно пришлась бы пузану по вкусу.
– Да, я Лариса, только вас мне рекомендовали не по имени.
– Да, да, Рудольф Виниаминыч, но все зовут Рудиком, чтобы язык не ломать.
Прям не братва, а созыв творческой интеллигенции, Филипп, Рудольф, кто ещё?
– Проходите, проходите, давно хотел познакомиться с женщиной, у которой такие золотые руки.
Я показательно засмущалась, что-что, а это умею. Немножко поскромничала, выслушала дифирамбы в свою сторону, а потом приступила к делу. И здесь уже не до штучек-дрючек, я имею то, что имею, не за красивые глазки, и Рудик понял это сразу.
– Я принесла наше полное меню, но засорять мозг излишней информацией не стоит, давайте сначала разберёмся с предпочтениями, и только после этого приступим к обсуждению блюд.
– А что тут, собственно, обсуждать? Еда она и есть еда. – Пожал узкими плечиками Рудик и уставился на меня непонимающим взглядом, видимо, несмотря на статус, мужик не зажрался.
– Как я поняла из послания, вы встречаете важных гостей и, разумеется, последним ответственным звеном в этой истории будем мы, наш ресторан, но вы, как принимающая сторона, так же должны проявить интерес.
– Я полностью полагаюсь на ваш вкус. – Поспешил ответить Рудик и немного скривился от моей дотошности, хотя я ещё даже не начала.
– Так не пойдёт. Давайте пройдёмся по основным параметрам заказа. Какой повод для встречи?
Тут Рудик немного замялся, сказать ему было что, но произносить это вслух не комильфо.
– Встреча бизнес-партнёров? – Вовремя подсказала я и Рудик благодарно кивнул. – Так, значит, преимущественно будут присутствовать мужчины или встреча будет носить официальный характер?
– Ну, как, женщины тоже будут, а что, это важно?
– Конечно, ведь в таком случае нам нужно будет угодить как мужчинам, так и женщинам, а здесь присутствует разность вкусовых пристрастий. Далее, с закусками проще, сделаем больше разнообразия, думаю, мы с вами определимся быстро, что по основному блюду: мясо, рыба?
– Лучше рыба. Знаете, с этой модой на морепродукты все скоро с ума сойдут. А женщины, так и вовсе в жвачных переквалифицируются.
– Рыба, хорошо. Значит, ориентируемся на здоровый образ жизни?
– Это в смысле вареное, жаренное?
– Скорее, на пару и запечённое. – Улыбнулась я.
– Лично я люблю крылышки в медово-горчичном соусе и только попробуйте проигнорировать эту прихоть. – Шутливо пригрозил Рудольф и задумался. – Давайте, наверно, запечённое… и по равной доле всего остального.
– Разумно. Десерт?
– О, а вот с этим можете действительно пользоваться своими предпочтениями, едва ли после количества выпитого, мужчинам захочется сладкого. Так что воздействовать будем на женщин.
– Понятно, с выпивкой, кстати, тоже нужно обсудить. Я оставлю вам винную карту, подберёте себе всё…
– Нет, ничего такого. Давайте так: к мясу красное, к рыбе белое, обязателен коньяк, водочка лучших марок, с ценами можете не химичить, мне важен результат.
– Снова мой вкус?
– Ну, не зря же вы работаете тем, кем работаете. И давайте уже будем смотреть, что там получилось. Сами понимаете, как встретишь, так и жить потом будешь.
Обсуждение, вопреки ожиданиям Рудика, немного затянулось, но не сказать, что он особо огорчился. Расстались мы если и не друзьями, то наверняка хорошими знакомыми. А так же бонус: я узнала, что Филя никакой не котик, а настоящий уссурийский тигр. Вечер и ночь ничем знаменательным не запомнилась, а вот подписание договора обещало ещё разочек переброситься с Филей острыми взглядами и словечками.
Банкетный зал меня не интересовал, оказалось, что в компании есть человек, ответственный именно за эту часть мероприятия, в такие моменты хочется спросить, что же этот человек делает оставшееся время? Но, как только я увидела гламурную диву, которая из всех закусок для мужчин выбрала только бутеры с красной икрой, а вот всё остальное если не диетическое, то низкокалорийное так уж точно. Блондинка была любовницей и, по совместительству, секретарём (и никак не наоборот) финансового директора. А на мне был выбор минеральной водички, канцелярских приборов и всякой прочей чепухи. В назначенное время большие люди закрылись в зале заседаний, куда меня почему-то не пустили, хотя я бы очень хотела посмотреть. Вышли они оттуда довольные собой и жизнью в целом, ещё долго друг друга поздравляли. Голодные как волки набросились на малочисленные бутерброды, не позавидовали на свежих, но немного не к месту устриц, проигнорировали сок сельдерея, который был заранее разлит по стаканам, но зато кто-то вспомнил о припасённой мной минералочке и жизнь стала на один глоток легче. Далее наблюдать за всем этим действом не было никакого желания. Вообще не понимаю, как я там оказалась, ведь, как только что выяснила, готовить люблю больше, чем смотреть, как поглощают пищу другие. В приёмной оказалось на удивление просторно и свежо, даже дневная жара на солнечной стороне не смазала общее впечатление. Я подошла к окну, расслабилась, а когда за спиной отчётливо привлекли внимание покашливанием, уже и не сомневалась в личности гостя.
– Вижу, не одному мне закуска стала поперёк глотки? – Приблизился Филя, соблюдая дистанцию.
– Меня на праздник жизни никто не пригласил. – Отходя от окна, улыбнулась я, а на самом деле ликовала и готова была разрыдаться от счастья: меня снова заметили!
– Как насчёт приватного празднования? – Я выжидающе и вопросительно изогнула бровь, всеми силами демонстрируя интерес, но слова «приват» немного смутило. – По пиву и в сауну? – Хитро прищурился Филя, надеясь меня смутить, но чего-то подобного я ожидала и как-то даже обрадовалась: и мне кусочек женского счастья перепадёт, хотя девкой на одну ночь быть не хочется.
– С вас пиво. – Шокировала я бедного Филю, тыкая в него указательным пальцем, но он тут же исправился, подобрался и вернул виду прежнюю твёрдость.
– На Коммунистической, в пятницу в шесть.
– Замётано.
Ещё немного посмотрев на меня напоследок, он скрылся за дверью приёмной и на последующие вопросы «куда же делся главный действующий герой?» я наиграно пожимала плечами и удивлялась. Как? Куда? Он исчез? Какое несчастье!
До пятницы оставалось ещё два дня, а погреть свои косточки на тёплых полках, или рядом с чьей-то горячей тушкой я не прочь уже сегодня. Вся в предвкушении праздника тела, направилась на работу в ресторан, дабы не наброситься на случайного прохожего. Там всё шло на удивление гладко, с сантехникой уже разобрались, оставался лишь косметический ремонт помещения, хотя обещали возиться три недели. Профессионалы! С пожаркой так вообще дня за три управились, а Гоша, как и обещал, подписал акт даже без моего участия. Я заранее обзвонила главных действующих лиц нашей кухни, раздала указания, сделала поставщикам заказ и они были приятно удивлены нашим скорым возвращением на рынок услуг.
Вроде всё шло как по маслу, но приятной усталости давно не чувствуется. Андрей дома практически не появляется и я не могу отыграться даже на нём. Вот так и понимаешь, что кроме как работать, больше ни на что не годен. Четверг и пятница рабочего дня прошли как в кошмаре. Викторович развёл бурную деятельность: встречи, переговоры, предварительный обзвон, и усталость накатила, но не такая, как обычно, когда расслабляющая истома расходится по всему телу, руки и ноги плавно становятся ватными, веки слипаются и ты пропадаешь в темноте. Нет, эта усталость была ужасной: язык заплетается, голова гудит так, словно в ней поселился локомотив и каждую секунду громко-громко делает «ту-ту!», на пальцах мозоли от телефонных кнопок, ноги распухли от высоких каблуков и узких туфель, спину скрутило от неизменного сидячего положения и я взвыла в буквальном смысле. Поэтому вечер пятницы для меня был не только часом икс, но и долгожданным отдыхом. Сейчас погреть косточки в тепле было бы самое то, я даже за руль сама садиться не стала, заказала такси, а обратно выклянчила бы поездку у Фили, мужчина он или не мужчина, не зависимо от того, как далеко бы не зашёл наш «разговор тет-а-тет».
Такси остановилось около одного из крупнейших культурно-развлекательных центров города – губа у Фильки не дура. Возле стойки администратора стоял сладенький мальчуган лет двадцати, он улыбнулся мне как родной, поприветствовал едва ли не с поклоном, трижды отвесил реверансы и только потом с тяжким вздохом сообщил, что Филипп Аркадьевич очень извинялся, но приехать не смог. Само собой разумеется, что он всё оплатил: и сауну, и бассейн, и массаж, но мне-то этого мало! Но так как отступать не собиралась, да и спина моя давно требовала умелых рук, благосклонно кивнула, отпуская ни в чём не повинного мальчишку. Отдельная раздевалка, закрывающаяся на ключ, отдельная парилка с привилегиями в виде фирменных сланцев, полотенец и шапочек для парной и бассейна. Телефонный звонок застал меня в дверях.
– Лариса Витальевна? – Верх эротичности в голосе этого паршивца.
– Да, Филипп Аркадьевич, я вас внимательно слушаю. – Ничуть не уступая в соблазне, пропела я в трубку, лаская её своим голосом, как готова была отдаться самому…
Ответный вздох с грустной улыбкой на губах, пропитанный тяжким грузом вины, заставил меня улыбнуться, но выдать себя я не спешила.
– Работа. – Пояснил он кратко.
– Конечно, конечно.
– Надеюсь, у меня будет шанс реабилитироваться в ваших глазах?
– Не думаю, что такое возможно.
– Я умею быть убедительным.
– Ничуть в этом не сомневаюсь, Филипп Аркадьевич.
– Тогда до встречи?
– Не уверена, что она случится.
Добрый сдавленный смех его бархатного голоса заставил меня разомлеть и прислониться спиной к холодной стене. Мало ли, трубка ещё в руках расплавиться.
– Завтра вечером заказан банкетный зал на двадцать персон, Максим Викторович в курсе. Надеюсь увидеть вас в настроении.
– По какому поводу шабаш?
– Да всё по тому же… Лариса Витальевна.
О-о, как он произносит моё имя, словно во время оргазма, с придыханием, интимным полушёпотом, так и хочется застонать в ответ: «Да, да, Филипп Аркадьевич…».
– Но меня никто не приглашал. – Вместо этого строго вещаю я и упрямо задираю подбородок, словно это может кто-то оценить.
– А я, значит, персона не уполномоченная?
– То есть это сейчас было вполне официальное заявление?
– Рад, что мы поняли друг друга. Жду.
Ждёт он, можно подумать… и номер моего телефона выведал… Ах, как хочется снова почувствовать себя женщиной! И, махнув рукой на все предрассудки, я постаралась забыть о дне сегодняшнем, о своём разочаровании, и полностью отдаться во власть специалистов. Что там у нас по списку… горячий сухой пар, прохладный душ, умелый массажист. В сауне и бане, в отличие от всех нормальных людей, я греюсь исключительно ногами вверх, так как считаю, что все болезни спрятаны именно в ногах. Переохладился в метро – простуда, вступил в лужу – ангина, и так далее по списку. И вот сегодня, так же, улеглась спиной на полок, ноги задрала к потолку, стесняться некого, поэтому даже от полотенца отказалась, так, грудь прикрыла, чтобы не опалить нежную кожу и расслабилась, млея от повышенной температуры помещения, изредка постанывая при смене позиции.
От бассейна я по понятным причинам отказалась: сколько раз видела, как потные распаренные мужики сразу после парной, игнорируя душ, мчатся к голубой водице и плещутся там, как малыши-голыши. Но вместо него воспользовалась услугами местного косметолога, привела кожу в божеский вид, раз уж завтра нам предстоит мероприятие, о котором меня по какой-то причине уведомить забыли. Да, понятно, не того уровня пташка, чтобы по ресторанам пировать. И в этот момент вдруг закралась мысль, глупая, но всё же… а что, если Филя решил мне каким-то образом отомстить за контракт? Но в сауне, куда мы могли бы пойти вдвоём, это сделать намного удобнее, чем в многолюдном месте отдыха. Странно всё это, странно, но жутко интересно, особенно его внимание, его жаркие взгляды и чуть припухлые губы, которые мне снятся по ночам.
Часов в одиннадцать позвонила Аллочка и уведомила, так сказать, открыла глаза, что меня, как заводатора и первого интригана закулисья, пригласили в ресторан к шапке из начальства и прочей офисной шушеры, которые мнят о себе, как о царях. Местечко выбрали для меня знакомое с вполне приличной кухней, а я, напоследок, ну, прежде чем вернусь к работе Золушки на кухне, оттянусь по полной, возможно даже напьюсь. Выбрала чёрное платье в пол с разрезом с одной стороны до середины бедра, классическим верхом и пайетками на спине. Шпильки, чтобы создать впечатление дамы, а не грудного ребёнка, парикмахер изобразил что-то шедевральное на голове, превращая мои мышиные слёзки в причёску и я была готова.
Готова-то готова, это понятно, но как мне себя вести? Что говорить? Где промолчать? Раньше таким вопросом никогда не задавалась, была собой и меня это устраивало, а вот сейчас чувствую, что стараюсь казаться лучше. Плохо, очень плохо. Понимаю, что пытаюсь произвести впечатление, только вот не уверена, что оно кому-нибудь нужно. Снова взяла такси, так как планировала вкусить дары Диониса, и снять мальчика-красавчика на ночь. Метрдотель долго и непрофессионально пытал, куда же я всё-таки направляюсь, заявляя, что у них несколько банкетных залов и каждый на это время занят, и ведь не успокоился гад, пока я свою фамилию не назвала. А что теперь толку? Настроение испорчено, а, учитывая, что уже со входа я заметила как Филя вальсирует с какой-то грымзой, так и вовсе мне оно было ни к чему. Села на место у самого края длинного стола, которое предложил официант, попыталась найти среди присутствующих знакомые лица, но поиски не увенчались успехом, а значит, оставалось только пить, раз уж бокал полон, а из закусок на столе лишь крошки.
Всё было отвратительно до тех пор, пока меня не узнал кто-то из обслуги, а там дошло до администратора, и мою кислую рожу захотели умаслить, будто я ревизия какая. Маслили упорно, но настроение портилось в геометрической прогрессии, пока я не отказалась от столь пристального внимания окончательно.
Вскоре во главе стола появились Викторович с Аллочкой под руку, там же местился и Филя со своей дамой, а я, как сиротинушка, наблюдала за господами из-под лавки. Обидно, чёрт их раздери! Что они там вещают? Что строили, строили и, наконец, построили? Очень современный тост, а главное, как вовремя, у меня как раз бокал наполовину пуст. К подаче основного блюда вся гоп-кампания собралась у стола. Теперь тосты лились рекой, как и вино, не самое лучшее, как я вам скажу. Мужчины налегали на горячее, поддавали водочкой, краснели, развязывали галстуки и встреча плавно переходила от официальной к вполне себе дружеской. Я старалась по сторонам не глазеть, но несколько раз всё же поймала на себе взгляд Аллочки, которая давно, а, может, и никогда, не видела меня в состоянии подпития. Она что-то нашёптывала Викторовичу, а тот кивал своей багровой от алкоголя рожей и неприлично ржал с набитым ртом. В такие моменты понимаешь, что отсутствие мужа не такая уж и большая проблема. По крайней мере, в гостях позориться за этого хряка не придётся.
В сторону, где прежде видела Филю, не смотрела намерено, не интересно мне было, хотелось танцевать. Только и этому желанию сбыться было не суждено: олух ди-джей ставил исключительно медленные танцевальные композиции, напрочь забыв о простых застольных песнях, под которые можно и водочки хряпнуть и польку сбацать. Как там у Лолиты?.. «Груди загорелые выпадают из, вот такой сюрприз…», но как только что-то смутно походящее на танцевальный хит восьмидесятых начало набирать первые аккорды, а я выдвинула пусть и не длинную, но ровную ножку, которая очень удачно вынырнула не только из-под скатерти, но и из разреза платья, путь преградило тело. Судя по наличию костюма и галстука, мужское. Здравствуй тело… Я подняла глаза, дабы поприветствовать желающего зазнакомиться, но как только увидела известную мне личность, губы вытянулись в расстроенную пьяную трубочку, а тяжеленный углекислый газ со свистом покинул лёгкие.
– Ну, здравствуй, друг ты мой прекрасный, чего ты хмур, как день…
– Хватит, хватит, я не сомневаюсь в твоих познаниях русской поэзии. Что хочешь? – Резко перебила, задвигая ноги на ходулях обратно.
Давний знакомый Русик, а если быть точной, то познакомились мы на каких-то курсах повышения кулинарного мастерства сразу после окончания училища, всю сознательную жизнь был для меня бельмом на глазу.
– Давно не виделись. – Не обращая внимания на явное нежелание общаться, Русик подсел к столу и уставился своими голубыми очами, источающими все чувства на свете разом.
– И тот факт, что увиделись, не осчастливил меня. Давай, топай, не хочу портить настроение.
– А оно у тебя ещё осталось?
– Ты в этом сомневаешься?
– А мне показалось, будто только что ты собиралась уходить. Нет?
– Нет. – Скривилась я. – Я здесь, как видишь, не одна.
– Да-а? – Издевательски потянул этот гад и так же показательно осмотрел пустующий стол. – И кто рискнул посягнуть на твою честь в этот раз?
– Что значит посягнуть? И что значит на это раз? Она у меня одна. Была. И её давно нет, так что и обсуждать нечего.
– Ну, мне же интересно, ну, Ларочка, ну, солнышко. – Канючил тридцатипятилетний детина, видом напоминающий Алёшу Поповича.
– Я здесь с мужчиной. – Стараясь не запутаться в сочетании шипящих и звонких звуков, я усиленно изображала трезвую.
– И где он, этот несчастный?
– Там.
Невнятно и, скажем честно, весьма размазано махнула рукой в сторону. Наверно хотела попасть в танцующих, но проследила за долгим взглядом Русика и отметила на другом конце стола, куда и указывала моя пьяная ручонка, Викторовича и Филю.
– Судя по тому, что рядом с первым сидит белокурая краля, против которой твой характер-танк не попрёт, то второй?
– Второй. – Уверенно кивнула я, надеясь, что Русик тут же испугается и исчезнет с горизонта.
– А что же он так далеко сидит? Да и компашка подобралась странная. Офисники, что ли?
– Что ли. – Удручённо кивнула, желая быстрее закончить бессмысленный разговор.
– А ты здесь каким боком?
– Говорю же, с мужчиной. – Увереннее кивнула я, да так, что пышная горка салата, которую недавно поднесли, мелькнула прямо перед объёмной чёлкой.
– А почему сидите не вместе? – Не унимался этот… этот, не буду выражаться кто.
– Да потому что он наказан! – Выкрикнула я и повторила пируэт рядом с салатом.
– А если учесть, что на галёрке сидишь ты, то ты и наказана. Га-га-га. – Заржал гусь лапчатый.
– Слушай Русик, мы, конечно, гхм-гхм, друзья, но наглеть тебе ещё никто не позволял. Ты же меня знаешь.
– Знаю, знаю, – махнул он на меня рукой, вытащил из салата веточку зеленушки и всунул её между зубов, – и про мужиков твоих знаю, и про возможности. Не понимаю просто, Ларка, неужто ты, самая принципиальная из всех, продалась за место шефа и за пару десятков акций?
– Ну-у, дорогой, их там не пара, а сорок девять. И продаваться больше по тебе, так что, уволь.
– И уволил бы! – Наконец, оскалился Русик и я его полюбила с новой силой. Терпеть не могу непрофессиональную игру.
– Да ладно тебе, чего так нервничать? – Чувствуя своё негласное превосходство, я свободно откинулась на спинку стула, который в один миг стал удобным, закинула ногу на ногу, не обращая внимания на то, что пришлось немного отодвинуться и слащаво улыбнулась. – Всё равно против меня не попрёшь, а нервничать тебе вредно, морщинки будут.
– Они у меня и так есть, и всё из-за тебя. Вышла бы замуж, нарожала бы себе сопляков-спиногрызов и слилась бы с горизонта. Ты мне дышать не даёшь, Читаева!
– И не тебе одному. Таких как ты, Русик, много, а я в своём роде одна. Так что давай, не будем ссориться при народе, иди к своему прилавку, ты ведь всё ещё здесь? – Махнула в сторону кухни, а Русик оскалился.
– Нет, Ларочка, уже не здесь.
– Ну и удачи тогда, дорогой.
Понимая, что ничего больше добиться не сможет, Русик добровольно отчалил, позволяя мне вспомнить некоторые события прошлой жизни. А вспомнить есть что. Русик всегда был амбициозным и пробивным, про таких говорят без мыла в ж… пролезут, и если на его стороне всегда была удача, то на моей стороне талант, который никакой удачей не перебить. Вот и скрещивались наши клинки за право быть лучшим не единожды, а апофигеем этой битвы титанов стало моё лидерство, а Русик так и остался на вторых ролях. С тех пор стараемся не видеться, не пересекаемся и всячески минимизируем возможности встреч. А вот сегодня Русик осмелел, сам подкатил, думал если я подшофе, то и соображать перестану, слабость свою проявлю, а о том, что она есть, Русик, один из немногих, знал всегда. С того самого раза, как мы с ним расстались. Да, да, я же говорила, что питаю страсть к крупногабаритным мальчикам? Так вот и от Русика отказаться не смогла, когда он предложил «отношения». Разве я тогда могла предположить, что эти его отношения будут исключительно для отправки меня в нокаут? Нет, конечно. Вот и разрыдалась, когда увидела его с молоденькой красавицей-официанткой, истерику пыталась закатить, скандал устроить, но завершилось всё лишь тем, что меня обозвали курицей (причем суповой), линули в лицо водицы, чтобы остыла, а в завершение миниатюры «А очи здесь мокры», была выдворена за пределы совместно нажитой квартиры, вместе с несовершеннолетним сыном, который и оказался тем самым спиногрызом, о котором с такой любовью Русик вспомнил сегодня. Билась я не об заклад, конечно, о металлическую дверь, но тщетно, в итоге выяснила (в отделении милиции), что квартира является собственностью исключительно Русика, а прописана я там с его великого соизволения. Сын был прописан у моей мамы и это сыграло решающую роль: я осталась на улице. С тех пор точно знаю, что мои любимые габариты сволочи, как и их хозяева, но от случайного секса, как, например, с красавцем Филей, который отчего-то сейчас так на меня уставился, не откажусь. А… насчёт уставился… я ковырялась личной вилкой в общественной салатнице, выковыривая из общей массы креветки. Стыдно, но не настолько, чтобы краснеть, Филе я помахала ручкой, похлопала ресничкой и, заметив крупную креветинку, отвлеклась на излюбленный деликатес.
Понемногу достопочтенная публика стала прибывать за наш столик и с новыми усилиями сметать то, что принесли официанты, пошёл в ход и ограбленный мною на креветки, салат, надеюсь, завтра на собрании Филипп Аркадьевич не раскроет мою тайну своему коллективу? Завтра мне точно будет стыдно.
После небольшого перекуса, когда ритмы музыки стали приглашающими и вызывающими из-за стола, народ повалил обратно, и я снова осталась наедине с салатом, из которого розовым хвостиком махала… или уже не махала, свежевыкопанная креветка, но что-то меня отвлекло. И это что-то, как оказалось, неизменная троица во главе стола. Аллочка о чём-то загадочно хихикала, Викторович сначала посмотрел на меня, затем на Филю и после этого что-то тому шепнул. Филя уставился на Викторовича как на нездорового на голову человека, негромко прокряхтел что-то в ответ, но из-за стола всё же поднялся. И, извиняюсь за продолжение столь занимательной санта-барбары в моём исполнении, но подошёл вышеуказанный Филя ко мне, подошёл со спины, можно даже сказать, подкрался, поэтому в том, что я ткнула его вилкой в бок, нет ничего удивительного.
– Я всего лишь хотел пригласить даму на танец. – Вымученно крякнул он мне на ухо, на интимный шёпот, который так нравится мне в Филином исполнении не походило точно, но я согласилась.
– Раз вы так настаиваете…
И потащила пока ещё скрюченного после серьёзной травмы в виде вилочного прокола пиджака, болезного, в самый центр импровизированной танцплощадки. Песня была замечательная, одна из моих любимых, но кислая рожа Фили не давала покоя, поэтому, стараясь углубиться в смысл слов, я улыбалась и слушала, слушала и улыбалась.
Помню рыжую осень у моря,
У подножия диких вершин.
Познакомился я с Ханумою,
