Юлия Флёри
Стервам слова не давали
Глава 10
Но я старалась, я училась доверять, и получилось у меня расслабиться на удивление быстро, поэтому уже через неделю я не помнила, как это было до него. И в следующий мой выходной на приглашение заехать к Филе в гости, так сказать, прицениться, я ответила бесповоротным согласием. Так как всю предыдущую неделю он торчал у меня, пришлось заехать в магазин, затариться продуктами, и с полными руками покупок (четыре пакета у Фили и два скромненьких у меня), мы оказались в просторной гостиной.
Квартира была огромной, близко к центру, но не на проспекте, что значительно улучшало её качества жизни, хороший ремонт, богатая отделка, добротная мебель. Суровая мужская реальность глазами женщины-дизайнера. Именно так я бы обозвала этот проект. Минимализм, наполненный некоторыми вроде бы важными брутальными безделушками. Не знаю, как кому, но мне уже само словосочетание «брутальные безделушки» не внушает доверия, но никак иначе обстановку на немногочисленных полочках, я назвать не могу. Филя сразу потащился на кухню, которая мне на зависть была просто невероятных размеров, удобной на первый взгляд, а так же оснащённой по последнему слову техники, словно Филя только и делает, что готовит. А вот мне он предложил самостоятельно проэкскурсировать помещения и потом уже высказывать какие-либо мнения. И я пошла. Комнат оказалось больше, чем подумала, но описывать интерьер, плитку в ванной, и даже говорить, что неожиданностью для меня стало наличие там биде, будет не самым уместным, если перейти к сути. А суть эта заключалась в том, что когда я вошла в спальню, окрашенную в приятные серо-синие тона, на широченной кровати под тёмным пледом непонятного оттенка кто-то шевельнулся. Обычно, первая моя реакция в таких случаях закричать, но именно сегодня я решила себе изменить и с лицом героя американского блокбастера, да ещё и вооружившись декоративной подушечкой, направилась проверять, что к чему. Честно, даже не удивилась, когда под пледом оказалась спящая, и, что немаловажно, трезвая девушка, больше я бы удивилась наличию кошки или собаки, но и радости от своего открытия особой не испытала. Но, по крайней мере, в подушке я больше не нуждалась, и всё так же, на цыпочках, прокралась обратно, нашла место усиленного шуршания – кухню, и ошарашила хозяина известием.
– Филя, а почему в твоей постели, ведь это именно твоя постель, потому что по тайному замыслу дизайнера, в твоей огромной квартире всего одна спальня, так вот, почему там спит девушка?
На мой замысловатый вопрос, я получила простейший ответ в виде «Я не знаю» и пожимания плечами. Не сказала бы, что Филя был особо растерян, хотя растерянным я его ещё не видела, поэтому к делу, точнее, к девушке. Посмотрев под плед точно так же, как сделала минуту назад я, Филя улыбнулся, затем подошёл к шторам и широко их распахнул, пуская в комнату дневной свет.
– Болезная, ты что здесь делаешь? – Достаточно громко для спящего человека спросил Филя, но девушка не подскочила и даже не дрогнула.
И только спустя несколько секунд она зевнула, потянулась и всё так же, не открывая глаз, вступила в диалог.
– Эх, ты, Простофиля, такой сон спугнул… – От такого приветствия я не смогла сдержать улыбку, а вот Филя смутился, явно такого подвоха со стороны спящей не ожидал. – Чего так орать-то?
И повернулась на другой бок, устраиваясь удобнее.
– Сестра. Младшая. – Словно констатировал он и содрал с неё плед полностью, ничуть не смутившись женского тела в одном белье.
– Ты животное! – Завопила жертва нашей экскурсии и, наконец, раскрыла глаза, узрела меня, кивнула. – Охренел, что ли, гости в доме, я а без одежды! – Тут же наехала недовольно, а Филя снова впал в ступор. – Вы извините его, он немного дикий. Меня Маша зовут.
– Лариса. – Кивнула я. – Вы… наверно… одевайтесь, я на кухне побуду.
Не сказать бы, что поверила в родство этой парочки, очень уж странно Филя о нём заявил, то ли себе, то ли мне, то ли непосредственно девушке сообщил, ху из ху, но вежливость превыше всего, да и я, не так чтобы размечталась и раскатала губы. В общем и целом, пока могу выйти из игры без потерь. Ну, это я себя так утешала, размешивая кипяток без заварки и сахара.
– Помочь?
На кухню первая вошла Мария и мне вдруг стало легче, то, что Филя не бежал вперёд этого милого паровоза ростом с меня, да и весом тоже, словно знак его правдивости.
– Помочь в чём?
– В поисках заварки, хотя бы.
– А-а… – Умно изрекла я и продолжила незамысловатое занятие.
Маша присела за стол и уставилась на меня без особого стеснения.
– Если я предположу, что ты не сестра, это будет совсем странно с моей стороны, как считаешь? – Всё так же, глядя в чашку, начала я с точки соприкосновения.
– Я считаю, что это поймёт любая здравомыслящая женщина. Что может быть общего у меня и этого орангутанга? – Хихикнула она в кулак. – Я так понимаю, власть меняется?
– В смысле?
– Ну-у, – с намёком потянула Маша и я, наконец, вспомнила, что разговор ведётся не по телефону и глянула на простенькое, немного детское личико, заспанное, с красненькими глазками, но при этом девочке и самой под тридцать.
– Уже и не знаю, что думать. Мысли о том, что он так решил меня отшить, не поддерживаю, а никаких других пока нет.
– И это тоже правильно. Да ты вообще, как я погляжу, отличная такая, классная девчонка. Как это ему с тобой так повезло? Другая бы тут рвала и метала, оттаскала меня за волосы, и только потом спрашивала, а ты ничего, держишься. Только передо мной можешь не стараться, вижу, что запала на Филю.
– И всё-таки? – Бросила я своё бесполезное занятие и присела напротив.
– Ну, никому не говорила – тебе скажу, потому что ты мне понравилась и вводить в заблуждение единственную женщину которая мне понравилась за последние лет десть, я не стану. Я не сестра. И, предшествуя твой следующий вопрос, сразу скажу, да, мы с ним спали, но был это настолько давно, что вполне можно считать неправдой. Да и мне иногда кажется, что сам Филя этот факт из своей биографии стёр бесследно. На данный момент, как и последние двенадцать лет, мы друзья, и всегда ими были, сегодня я здесь оказалась совершенно случайно, с вечеринки было близко, а ключи у меня есть. Но сейчас вижу, «прынц» мой в надёжных руках, можно ключи презентовать тебе.
При этом Маша тут же полезла в сумочку, которая висела на стуле неподалёку и изъяла оттуда связку.
– Более ваш покой нарушать не буду, клятвенно обещаю. – По-клоунски склонила она голову и протянула ключи мне.
– Мне кажется, это решение преждевременное.
– Тебе кажется. – Буквально силой она втолкнула холодный металл в мою руку. – За те двенадцать лет, что мы с Филей знакомы, ты первая женщина, которую он привёл в свой дом, представляешь? Он не импотент, но, думаю, ты об этом знаешь, но встречаться всегда предпочитал на нейтральной территории. Так иллюзий меньше. Женщин у Фили, конечно, было тьма, стервы в основном, я их на дух не переносила, а они меня и вовсе ненавидели.
– Полагаю, за то, что ты находишься ближе, чем они сами?
– Именно. – Довольно поддакнула Маша моему пониманию. – Я же сказала, мы друг друга поймём с полуслова. И тот факт, что ты сейчас здесь, для меня говорит об очень многом, так что не сомневайся, Филя созрел для серьёзных отношений.
– А где он сам?
– Я отправила его за мартини.
– ???
– Я тоже с утра не пью, но нам нужно было поговорить и он это понимает, потому что был бы здесь третьим лишним и ни за что не дал бы мне рассказать той правды, которой не знают даже его самые близкие друзья. Но, как я уже сказала, ты должна знать больше, чтобы не было потом непоняток.
– Ты так во мне уверена?
– В том, что мы поймём друг друга? – Я кивнула. – Абсолютно. Вот скажи, у тебя есть такие подруги, которые знают о тебе всё-всё?
– Нет.
– И у меня нет. А почему?
– Почему? – Незаметно вовлекаясь в разговор, я уже жевала вафельку.
– Потому что и тебя, и меня считают стервами. Всем удобнее так считать, ведь ни на что большее они не способны, поэтому близко мы этих дам не подпускаем. Так?
– Так. – Усмехнулась я.
– Вот, а что мешает двум умным женщинам, таким как мы с тобой, найти общий язык, тем более, что общая тема для разговора, скоро придёт из магазина?
– Я уже пришёл, трепушка. Что успела насплетничать? – Проворчал из коридора Филя.
– Пока только про троих наших малышей, злую тёщу и больной зуб, который ты запрещаешь мне лечить по религиозным соображениям.
– Тогда всё в порядке. – Филя вошёл на кухню, как и предполагалось, без мартини, потрепал по спутанным волосам Машу, чмокнул в щёку меня. – Лариса, это Маша, я от неё не могу отделаться уже много лет, поэтому и тебе пытаться не советую, тут проще согласиться, чем бегать и доказывать. К ней не ревновать, потому что она для меня существо бесполое и у неё в друзьях одни мужики, которые скажут тебе то же самое.
– Ты Простофиля.
– А ты Простомаша.
И так целый день, за который Маша так и не ушла. Она ещё долго вещала о том, какой Филя неблагодарный скот, сколько сил она в него вложила, а перед уходом сунула свою визитку и наказала звонить, если этот гад начнёт выкобениваться и откажется жениться. Могу сказать одно: она мне нравится, несмотря на то, что является моим зеркальным отражением не только внутренним содержанием, но и внешне, мы очень похожи. Ещё я могла с уверенностью заявить, что одна подруга, которая вскоре будет знать всё, у меня уже есть.
После ухода Маши тишина просто давила на уши, Филя сидел на полу с бокалом вина у искусственного камина, а я присела рядом с ним и вытянула ноги вперёд.
– А что у вас с ней на самом деле? – Стараясь заглянуть в глаза, спросила я у Фили. Не то, чтобы не доверяла Маше, но хотелось бы выслушать и вторую сторону.
А Филя отвечать не спешил, смотрел на огонь, пил вино, чему-то улыбался.
– Лариса, а ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? – Он, наконец, посмотрел в мою сторону, и, знаете, я ему верила.
– Дружбу после секса?
– Разболтала, мелкая. – Ничуть не злясь, улыбнулся он. – Да, в дружбу после секса.
– Смотрю на вас и верю.
– И правильно делаешь. Маша, она как семья, будто всегда была, есть и будет. Человек, которому я доверяю иногда даже больше, чем самому себе и это не просто красивые слова.
– Вас что-то связывает?
– Если ты хочешь узнать, не убили ли мы кого-нибудь вместе, то нет, перед законом чисты, как слеза ребёнка. Так иногда случается, что люди находят друг друга, вот и мы не прошли мимо.
– А при чём тогда секс?
– Да вообще ни при чём. Просто так случилось и всё. Если честно, то уже на следующее утро я сожалел об этом. Не в том плане, что она была мне не нужна, просто Машка человек такой, которого обижать не хочется. Открытая, честная, хочет добиться в жизни чего-то лучшего. И вообще, идеальным выходом для меня на тот момент казалось исчезнуть из её жизни так же внезапно, как и появился, мне казалось, что она влюблена и успела себе не весь чего напридумывать. Но просчитался: она очень умная, вот, как ты. – Филя подтянул меня ближе и чмокнул в щёку. – Сама дружбу предложила. Я, конечно, сопротивлялся как мог, но потом втянулся и уже не представлял жизни без неё. И я сказал тебе про сестру, так это практически правда, если исключить тот единственный эпизод. И, что удивительно, тебя она не облаяла, а сидела вон, улыбалась, это показатель.
– Специально познакомил?
– Нет, но познакомить собирался – мне важно её мнение. Не в том плане, что она говорит «нет» и я соглашаюсь, а в том плане, что она должна быть в курсе, что в моей жизни теперь всё иначе. Добавлю ещё… я такой, какой есть, только благодаря Маше. В тот момент, когда от меня отвернулись друзья и родственники, она осталась рядом, единственная захотела помочь и это для меня многое значит. Люди вокруг меняются, а Маша всегда остаётся на своём месте.
– Тебе с ней повезло, у меня таких друзей нет.
– Это да. Слушай, поехали к тебе, что-то мне здесь уже неуютно. – Филя обнял меня одной рукой, подтягивая за шею ближе к себе, щёлкнул по кончику носа ножкой бокала, чем заставил улыбнуться.
– Вообще-то это твой дом.
– Дом, где нет тебя? Нет, так не пойдёт. Лучше к тебе.
Не знаю, что именно заставило Филю уехать, то ли разговор о прошлом и о Маше, то ли, действительно, его менее обжитая холостяцкая квартира после моей тёплой и уютной, не привлекала. В любом случае, мы отправились в ночь на другой конец города, где нас поджидал приятный, а может, и не очень, сюрприз, в виде моей мамы.
– Сюрприз! – Так и сказала она нам, встречая в тёмной комнате.
Мама сидела без света, с бокалом привезённого из Италии вина, попутно покуривала тонкие женские сигареты с вишнёвым ароматом, а когда ввалились целующиеся как школьники мы с Филей, сделала соответствующие выводы.
– Мама?
– Э-м…
– Изольда. – Как пиранья улыбнулась она Филе на его невнятное мычание.
– Филипп.
– А по отчеству? – Не спуская планки превосходства, продолжала наступать она.
– Для вас можно без отчества.
– Лариса, это кто? – Верх небрежности и невоспитанности, в виде простецкого тычка пальцем в сторону моего мужчины.
– Мама, это Филипп, он…
– Только не говори, что он твой молодой человек.
В принципе, я настолько привыкла к моей маме, что стоять и переминаться с ноги на ногу, пока она ведёт атаку, давно перестала, поэтому дёрнула Филю к дивану, а она продолжала сокрушаться.
– Мужчина, сколько вам лет? Я это к тому, что моя девочка не будет следить за вашим кардиостимулятором. Лариса, что он молчит? Пульс пощупай. В его возрасте волноваться вредно.
– Мама. С чего ты взяла, что он старый. Филя, тебе сколько лет?
– Тридцать шесть. – Пока ещё не улавливая смысла происходящего, на автомате ответил он, а я ведь и не знала, но мама как всегда вовремя.
– Кошмар, Лариса, где ты их берёшь? То задохлики, что без слёз не взглянешь, про последнего я и вовсе молчу, такое чувство, что он работал мумией в музее древностей. А этот лось, так, вообще, нет слов. Ты его прокормишь? Смотри, чтобы не было как в том анекдоте.
– Мама, давай ты не будешь рассказывать нам тот анекдот.
– Почему же? Очень познавательный, там в конце так и спрашивается: «… а стоит ли держать дома целую скотину ради двадцати граммов колбаски?». Филипп, вы, пожалуйста, вынырните из-за Ларочкиной спины, я не вижу вашего лица.
Я обернулась, а Филя и впрямь спрятался, оказалось, давится от смеха, Правда, это первый раз, когда на маман подобная реакция.
– Изольда, а вы не предполагали, что у нас с вашей дочерью любовь? – Переборов смех, серьёзно заявил Филя, действительно выныривая из-за моей спины.
– Любовь? – Мама натурально расхохоталась. – Вы на себя в зеркало давно смотрели? Морда кирпича просит, бычара, раза в три больше Ларочки, дряхлеющий на глазах, а всё туда же, любовь… Филя, а вы не выступаете на сцене в комедийном жанре?
– А вы?
– Я выступаю на арене с тиграми.
– Филя, – вступилась я за… раз уж он настаивает, то за любимого, – не обращай внимания, просто у мамы последний муж был моложе меня.
– И куда же он делся, Изольда?
– Пал смертью храбрых, чего и вам ожидать следует. Кстати, пока вы ещё в здравом уме, оповестите, будьте так любезны, вы собираетесь жениться или предпочитаете матросить?
– Мне обязательно отвечать сейчас?
– А вы хотели сделать это, когда Лариса сменит троих? Скажу по секрету, будет поздно.
– А вы у каждого потенциального жениха об этом спрашиваете?
– А вы считаете не стоит? Я была замужем восемь раз, и всегда меня упрашивали. На Ларису же никакие уговоры не действуют, поэтому договариваться нужно со мной, а я не люблю нерешительных мужчин.
– А зачем вам такой дряхлый зять?
– Мне ни к чему, но если у кого-то в голове пусто, то помочь ничем не смогу, придётся брать то, что предлагают.
– А вы точно мать?
– А с чего такие сомнения?
– Вы не очень-то похожи.
И тут Филя попал в цель. Нет, не по поводу того, что мы с мамой не родные, тут всё чин чинарём, а вот по поводу похожести, это да, это он прав. Мама, красавица, ростом метр семьдесят девять, модельной внешности, с потрясающим генеалогическим древом и такой же наследственностью. В свои пятьдесят два выглядела лет на пять старше меня, при этом чувствовала себя лет на пять меня моложе. Всегда одета с иголочки, с уверенным взглядом и острым язычком. Мне бы взять от неё всё самое лучшее, но природа пошутила и наделила лишь маминым неуёмным характером. Но самое смешное то, что и от папы я кроме конопушек по весне и рыжих волос не унаследовала ничего. Тоже был красавец мужчина, мама говорила, что режиссёр. На фотографии, так и вовсе принц голубых кровей, поэтому в детстве я частенько задумывалась, а не подменили ли меня в роддоме. И только когда родился мой Андрей, когда он начал расти, и особенно сейчас, знойный брюнет (как моя мама), атлетически сложён, высок ростом и широк в плечах (как мой папа), мальчик вобрал в себя всё то, чем была обделена я, хорошо, что от Эдика ему достались только мозги. И вот теперь, сидя напротив мамы, и глядя, как Филя оценивающе смотрит на неё, я понимаю, что вопрос как раз в тему. И особенно радует, что ситуация его не пугает, а, скорее, забавляет.
– А на кого похожи ваши дети, Филипп?
– Надеюсь, будут похожи на мою будущую жену.
– Уже определились с выбором?
– Я думаю, над этим вопросом. А вы? Замуж не собираетесь?
– Собираюсь, поэтому и прилетела. – Мама посмотрела на меня и улыбнулась своей самой щедрой, обворожительной улыбкой. – Ларисочка, дочка, ты же помнишь Марко? Чудесный молодой человек. Он сделал мне предложение, как ты думаешь, стоит его принять?
– Стоит, однозначно. – Вклинился в её милое щебетание Филя. – Вы достойны лучшего.
– Спасибо, а вы милый. – Обрадовалась мама. – Я ещё подумаю на ваш счёт и, вполне возможно, решение будет в вашу пользу.
– Решение чего, извините?
– Стоит ли мне жить с вами или лучше поберечь нервы и переехать в гостиницу.
– Ваши нервы?
– Ваши, Филипп, ваши. Это сейчас вам весело, а если меня видеть каждый день, праздник перестаёт быть таковым. – Мама стремительно засобиралась и, уже стоя в дверях, посмотрела на нас ещё разок. – Андрюшу пришлёшь завтра ко мне, для него есть подарок, он знает, о чём я. Приятно было познакомиться, Филипп, надеюсь увидеть вас в добром здравии.
– Всего хорошего.
Дождались, пока дверь закроется и Филя рассмеялся в голос.
– Лар, это правда, твоя мама?
– А что тебя удивляет?
– Тот факт, что ты замужем не за принцем датским, Ларис. Ну, скажи теперь ты мне, я и правда такой страшный и старый?
– Ну, если ориентироваться на мамин вкус, то… однозначно. Но мне нравишься.
– И ты мне. Надеюсь, по наследству желание иметь молодых любовников не передаётся.
Тут мы вспомнили на чём, собственно, остановились и ночка обещала быть жаркой.
Жизнь кипела, бурлила, развивалась, как и наши отношения. Мы проводили вместе почти каждую ночь. Понедельник стал обязательным выходным и для Фили тоже, с этого дня переносились все встречи с друзьями и родственниками. Несколько раз мы вместе ездили на его дачу. С Машей я не теряла связи и, хотя каждая из нас девушка занятая, время посплетничать находилось всегда. Только вот не бывает так, чтобы масло масленое, и моему раю в шалаше пришёл неожиданный конец в виде бывшего мужа, а ныне успешного столичного бизнесмена Эдика Лавровского. Подкараулить меня у входа в ресторан оказалась его самой удачной идеей, потому что иначе разговаривать с этим ничтожеством я бы не стала, а так, под хорошее настроение, да после излюбленного Филей утреннего секса, готова выслушать любой бред, только бы поскорее. Поэтому, чётко кивнув ему на служебный вход, прошла вперёд, и не дума пресмыкаться и лебезить. Оккупировала кабинет Лёнчика, швырнула лёгкий плащ на кожаный диван, села на хозяйское место и посмотрела на ничтожество, стоящее передо мной.
– Говори, что хотел. У меня мало времени и совершенно нет желания с тобой общаться.
– А я, собственно не по твою душу. – Мерзко скривился Эдик, сел напротив и сложил ладони в деликатную лодочку. – Лариса, я хочу увидеть сына.
– ??? – Развела руками, выражая недоумение.
– И я не хочу, чтобы ты препятствовала нашему общению.
– ???
– И не строй из себя дуру, ты всё прекрасно понимаешь! – Рявкнул этот тип, а я окончательно расслабилась и широко улыбнулась.
– Эдик, я не понимаю, почему с этим вопросом ты пришёл ко мне. Если уж хочешь общаться с сыном – общайся, кто тебе мешает? Я что, вожу его за собой за ручку? Или, может, ему пять лет и чужих дядек воспитательница не подпускает? А может, ты хочешь, чтобы я привела его на аркане?
– Просто не мешай.
– Каким образом? Ты, наверно, забыл, что мальчик уже вырос и сам принимает решения, повлиять на которые я уже не имею никакого морального права.
– Ему всего пятнадцать, что ты несёшь?! С твоей жаждой власти и желанием подчинить, едва ли из него выросло что-то путное.
– Что ты сейчас от меня хочешь? – Непонимающе нахмурилась я в который раз. – Ты не простой смертный – привлеки людей, пусть срисуют тебе его внешность, номер телефона, расписание занятий – что угодно. А как ты с ним будешь встречаться, подкараулишь там, или пригласишь на аудиенцию, мне уже не интересно. Захочет с тобой разговаривать – поговорит, не захочет, тоже его право. Только ко мне больше с подобными вопросами не обращайся.
– Я так и знал, что ты никакая мать. Нужно было тогда Андрюху с собой забрать.
– Ну, ну. Тебе пора.
– Филиппа подцепила?
– Кажется, ты пришёл не по мою душу. – Напомнила, поторапливая взглядом.
– А мне интересно, – развалился в кресле Эдик, никуда не спеша.
– А мне нет. Проваливай.
– Да не парься, ты. Долго с тобой не задержится, не того поля ягода. Мы не один год знакомы и его я знаю как облупленного, вообще удивляюсь, как на такую, как ты, позарился.
– Не заговаривайся, Эдик.
– И не думал. Столько раз в саунах вместе девок мяли, вот и удивляюсь. Ладно, живи пока, радуйся. Когда ещё такого мужика прибьёт волной.
Напоследок в своей улыбке Эдик выплеснул мне порцию яда, в этот момент он больше напоминал крысу своим тощим тельцем, острым носом, и маленькими глазками, которые теперь скрывались за оправой дорогих очков. Но мама всегда учила меня быть уверенной в себе, за счёт чего я в своё время и выжила, а теперь мне его мелкие пакости и вовсе смешны и неудобны. Что же касается Андрея, то вопрос о его отце практически никогда не поднимался, уж не знаю, почему, но так оно и было. Он сам понял, что отца у нас нет и не будет, он сам понял, что мужчина в семье – это он, он сам принял определённые решения, которые мы так ни разу и не обсудили, не я была против – он. Я никогда не сомневалась в том, что мой мальчик уже давно мужчина, я видела, как его глаза излучают уверенность и ответственность, такую несвойственную детскому взгляду. Эдику не могу простить лишь того, что мой сын так рано повзрослел.
Это воскресенье было необычайно сложным, я всё думала о том, что они скажут друг другу, чем Эдик попытается привлечь Андрея, меня даже от работы отстранили, чтобы не портачила, так и сказали: «Чита! Иди в подсобку, так от тебя будет больше проку!». Лёня всё пытался выяснить, что да как, уже грешил на Филю, который вроде как и ни при чём, а я как раз вспомнила о той встрече, которая стала знаменательной и весьма полезной для нашей пары. В первый день я не спросила, чтобы не отвлекаться от более интересного занятия, потом и вовсе об Эдике не вспоминала, а вот сейчас с удовольствием бы поговорила, только Филя уехал по делам и обещался быть только к середине недели. Как всё не вовремя! Домой поехала пораньше, всё равно к плите меня не подпускают, Андрея застала на кухне, за приготовлением обеда.
– Привет. – Неуверенно, с опаской улыбнулась я, подошла ближе, приобняла за плечи, чмокнула в шею, пока он не мог меня оттолкнуть, и только после этого присела за стол.
– Мам, ты чего? Что-то случилось?
– Наверно да. – Не стала скрывать я. – Андрей, так получилось… в общем твой отец… – Знала, что Андрей не любит, когда я так говорю, поэтому закусила губу. – В общем, мы случайно встретились, и сегодня он заявил, что хочет с тобой познакомиться. – Я вырисовывала пальцем узоры на столешнице, взглядом повторяла движения руки, поэтому как переменилось выражение лица Андрея, не уловила. – Я должна была сразу тебе сказать, но…
– Мам, не нужно, он уже приходил.
– Что?! – Подскочила. И узоры мне больше не нужны, смотрела на сына, уловила и его напряжение, и его серые, потемневшие глаза, и упрямо подобранные губы.
– Он больше не придёт.
– Что он тебе сказал?
Тут Андрей рассмеялся, как ни в чём не бывало, перемешал содержимое сковороды.
– Мам, он предложил купить мне скутер.
– Скутер?
– Да, сказал, что в моём возрасте это очень увлекательно, даже успел пару слов бросить по поводу того, что у него таких возможностей не было, представляешь?
Я замерла, когда Андрей обернулся, а в глазах не смех, а лютая ненависть, меня даже передёрнуло от этого взгляда, сын всё понял и глаза опустил. Немного помолчав, добавил:
– Знаешь, я его себе таким и представлял… неудачником. И я не понимаю, как ты смогла с ним связаться, такая вся идеальная, самая лучшая…
– Я люблю тебя, ты всё, что у меня есть.
Обняла сына и прижалась к его груди как можно сильнее, знаю, что уже в следующую секунду он засмеётся, похлопает меня по плечам, деликатно отстранит, только бы не показать свою слабость, уязвимость, поэтому и ловлю такие мгновения.
– Я тоже тебя люблю. – Неожиданно добавил сын и только после этого напомнил, что у него горит мясо. Инцидент исчерпан и забыт, я счастлива, я открыта для новых отношений.
Но ведь всё так просто не бывает, правда? Поэтому вполне естественно было то, что в понедельник утром мне Эдик предложил встретится снова, а так как у меня в голове уже пару дней крутился один очень интересный кулинарный эксперимент, то встреча неизменно произошла в ресторане. Я как раз рубила зелень, когда он явился прямо на кухне. Спиной прислонившись к одной из стен, неприятно сверлил меня взглядом.
– Неужели так увлекательно? – Прохрипел он и я сразу же вскинула взгляд.
Бледный, с разбитой губой, ссадинами на скуле, широким пластырем заклеен лоб, рассечена бровь, а под глазом, который заплыл, красуется тёмный, практически чёрный кровоподтёк. С трудом сглотнув, я оценила и его тело. Несмотря на одежду, могла ясно сказать, что потрепали Эдика на славу. От болевых ощущений его всегда прямая спина сейчас ссутулена, голова втянута в плечи, руки при глубоком вздохе невольно поднимаются до уровня печени в правом подреберье.
– Никогда бы не подумал, что ты способна вырастить волкодава. Молодец, Лариска, постаралась.
– О чём ты?
Он хмыкнул, хотя такое действие тут же отозвалось резкой вспышкой боли во всём теле и руки снова прикрыли печень.
– Не догадываешься?
– Андрей? – Почему-то спросила я, хотя… нет, в глубине души знала, что он ненавидит отца, но совершила ошибку, не поговорив об этом ещё в детстве. Сейчас моя ошибка имеет не только моральный подтекст, но и чёткие очертания.
– Сын. Твой.
– И что ты от меня хочешь? Могу предложить тебе лёд.
Вдруг я осознала, что не испытываю к нему жалости. Вдруг…
– Ты стала другая. – Скривившись от боли, попытался улыбнуться Эдик. – Филипп Аркадьевич заботится о своей шлюхе?
– Если у тебя всё, то можешь идти.
– Ты не нужна ему. – Словно не услышав меня, тихо продолжил Эдик, но даже в его тихих словах слышалась привычная язвительность и желание унизить. – Я давно знаю его, столько лет, что точно уже и не скажу. И он никогда никого не любил, и тебя не любит.
– Эдик, тебе пора.
– Неужели не интересно? А я вот поинтересовался. И знаешь что?
– Что? – Ошибка номер раз. Я поняла это как только задала вопрос, вступила в диалог, но обратного пути, кроме как выслушать тихий бред, не было.
– Спор у них вышел, с его другом и, по совместительству, правой рукой: и Филипп утверждал, что любую стерву можно приручить. Вот и приручил. – Я молча смотрела на него и не совсем понимала, о чём речь. – Вы ведь недавно познакомились так? – Превозмогая боль, Эдик улыбнулся. – А досье на тебя, лежало у него ещё весной. И ведь приручил же, чёрт. А ты и повелась, как маленькая дурочка на большую любовь, а он просто играл, как и всю свою жизнь. Неужели ты и правда думала, что в тебя можно влюбиться? В тебя! Ведь ни рожи, ни кожи, и дрянь ты последняя, и сына уродом моральным сделала!
За всё время его пламенной речи, я так и крутила в руках нож для нарезки зелени, периодически врубая его в деревянную поверхность доски, и тут же вытаскивая остриё. Чисто механические движения, никакой мысли.
– И знаешь, что? Я правильно тогда поступил, что бросил такую суку и твоего щен…
Когда лезвие тесака вонзилось в сантиметре от его головы, Эдик смолк, сник и побледнел до цвета мела. А я слишком спокойно, хладнокровно, вкладывая в слова всё то, что не смогла сказать при расставании, добавила:
– Ещё раз я или Андрей услышим о тебе, увидим тебя на горизонте – можешь застрелиться, иначе снесу башку и не задумаюсь. И я не жалею, что такое ничтожество как ты бросил нас. И сегодня есть мы – любящая семья, мать и сын, а есть ты – ноль, ровно такой же, каким всегда и был. А теперь уходи и забудь, что у тебя когда-то был шанс стать человеком и настоящим мужчиной. Ты его просрал.
Эдик как стоял, так и продолжал стоять, лишь спустя несколько секунд дрожащими пальцами стёр со щеки брызги зелёного сока и ошмётки зелени, отлетевшие от ножа. Сбоку от двери раздался долгий свист.
