Юлия Флёри
Стервам слова не давали
Глава 13
Вся счастливая и довольная от очередной гениальной идеи как наладить наши отношения, я заявилась в офис крупной компании и протирала в приёмной белоснежные ковры, пока мне весьма любезно и вполне доходчиво не пояснили, что Филипп Аркадьевич сегодня работает дома. Проще говоря, послали. А я и пошла. Домой. К нему. И никаких тебе сомнений и подозрений, весело насвистывая знакомую мелодию из ротаций русского радио, поднялась на нужный этаж, открыла дверь своим ключом, который когда-то дала мне Машка. И я даже культурно стеснялась первые пару недель ими пользоваться, предусмотрительно звонила в звонок, пока Филя не поставил ультиматум и не пообещался не открывать дверь. С того самого момента чувствовала себя как дома и приходила в любое удобное время. Ага, особенно если учесть, что, кроме понедельника, моё свободное время начинается в два часа ночи и заканчивается в одиннадцать дня. Так вот, я вошла, разулась, подхватила пакеты с обедом, которые прихватила из ресторана, чтобы порадовать любимого и не довести до язвы желудка, поставила яства на кухне, а сама направилась на поиски голодного мужчины. Гостиная, спальня и все остальные комнаты оказались пусты и безжизненны, а вот кабинет я оставила на закуску, к тому же, он был запрятан в самом конце коридора и в любом случае, был одним из последних мест, где я стала бы искать. И ведь нашла! Именно в кабинете. Филя сидел за бумагами, пальцами перекатывал золотую ручку, подаренную ему кем-то из бывших пассий на прошлогодний юбилей, а вот на меня он посмотрел весьма неодобрительно.
– Нужно был постучать? – Догадалась я и подарила лучезарную улыбку, которая строгий взгляд ни капельки не смягчила. – Тук, тук, тук. – Изобразила «няню Вику» и, соответственно, похлопала ресницами. – Ну, не будь же таким букой.
Я набралась смелости, по крайней мере, всячески продемонстрировала свою начальную робость, прошла вглубь кабинета, обошла стол, повисла на мощной шее, от которой привычно пахло лосьоном после бритья, подаренным после очередного примирения, заодно и от предыдущего избавилась (Маша по секрету сообщила, что тот тоже был подарком женщины). А Филя всё молчал и молчал, пыхтел как паровоз, был недоволен и действительно выглядел уставшим.
– Лар, я работаю. – Наконец, выдавил из себя он и аккуратно скинул мои руки со своих плеч.
– А мне показалось, что ты сосредоточенно над чем-то думал. – Принимая вид ласковой домашней кошки, я растянулась на небольшом диванчике.
– Думать это и есть моя работа. А ты? Почему не в ресторане?
– Вырвалась на пять минут, чтобы тебя покормить. Сюрприз хотела сделать, а ты спрятался тут и даже мне не сказал. Я была в офисе. – Пояснила тут же и зазывно улыбнулась, хотя чувствовала, что бури не миновать.
– Да. Сегодня нужно было поработать дома, пару встреч вечером…
Он резко замолчал и внимательно посмотрел на меня.
– Хочешь, принесу обед в кабинет? Я сегодня добрая и готова поработать официанткой. Вино, кстати, принесла классное, один знакомый подарил пару дней назад. Наливать?
Филя невнятно кивнул, но первое, что задело, так это на отсутствие реакции на упоминание о другом мужчине, которого я, кстати, не придумала, а он действительно был у нас в гостях в начале недели. И эти кивки вместо полноценных ответов… Заметила, но не подала виду и направилась в кухню. Уже там начала додумывать факты, суммировать события и, тем самым, вела себя к неутешительным выводам. Филя появился в дверях когда еда была разложена по тарелкам, а вино налито в бокал. Себе не наливала, мне ещё за руль.
– Ларис, нам пора поговорить. – Мученически глянул он на меня, прислонился буйной головушкой к косяку и, вообще, держался так, словно сразу после этой фразы я должна его порвать.
Но рвать его я не собиралась, более того, вдруг поняла, что морально к этом разговору уже давно готова и просто обязана была начать первой, но нет, дождалась, раззява!
– Наверно… наверно пора. Говори.
Скрестила руки на груди и попыталась улыбнуться, а Филе отчего-то, глядя на меня, стало тошно.
– Нет, Лар, ну, я так не могу, смотришь на меня сейчас, как приговора ждёшь. – Хлопнул он руками по бёдрам, вывернув всё так, словно это я виновата в его минутной слабости. Знаю же, если начнёт, то остановить его будет уже сложно. Вот всем Филя хорош, но что касается выяснения отношений, так это увольте. Это без него.
– Предлагаешь мне отвернуться? – Хмыкнула и от внезапно нахлынувших невроза, сама схватила предложенный Филе бокал и сделала пару глотков.
– Я не о том…
– Ничего, ты говори, там, кажется, дождь начинается… – Пытаясь спрятать кислое выражение лица, я действительно отошла к окну, крепче сжала предплечья пальцами и взглядом пыталась уловить хоть что-нибудь.
– Лар, ты повернёшься?
– Я тебя слушаю, не смущайся.
И, представляете, он выдохнул, сел на стул, провёл руками по волосам, а у меня, как у слепого, обострился слух и я улавливала каждое его движение.
– Ларис, мне тяжело. Я понимаю, что в чём-то не прав, но наверно просто не готов к серьёзным отношениям. Ты взрослая, самодостаточная женщина, я вижу, что ты хочешь семью, постоянного мужчину рядом и я был готов им стать, но… у меня не получается.
Он несколько секунд ждал моего ответа, хоть какой-то реакции, но я затаила дыхание и ожидала продолжения.
– Меня душит твоя забота! – Выкрикнул Филя, вскочив, и метнулся по кухне. – Твоё внимание, твоё присутствие в моей жизни. Ты… ты везде, ты во всём, даже дом пахнет твоими духами. – Снова молчание и снова нет моего ответа. – Ты замечательная, ты самая лучшая, но я хочу больше свободы, больше самостоятельности, да я просто не привык к тому, что рядом со мной постоянно кто-то находится. Я чувствую себя маленьким мальчиком, за которым мама бегает с ложкой и просит съесть ещё кашки! Ты не хочешь идти на компромиссы и если говоришь, что это чёрное, то пусть оно хоть трижды будет красным, я готов согласиться с твоим мнением и мне это не подходит! Я не привык к такой жизни, к ответственности за другого человека. Не знаю, чего ожидал от отношений… и… мои чувства к тебе остались неизменными. Я всё так же хочу тебя, я люблю тебя и не хочу, чтобы ты ушла, не могу себе позволить тебя потерять, потому что другой такой нет, да и не нужна мне другая… Вот только любое лекарство в больших количествах становится ядом.
Он выдохнул, наверняка сжал кулаки, не сдержался, двинулся к окну и силой повернул меня к себе лицом. Внимательно оценил взгляд. Не заметил там отчаяния, слёз, удивления, и отошёл на несколько шагов. Потёр губы двумя пальцами, средним и указательным – курить хочет, провёл ладонью по лицу, размял шею. Следующий выдох тяжелее и длительнее предыдущего.
– Молчишь? – Бросился ко мне, обхватил лицо обеими ладонями, надёжно зафиксировав голову так, чтобы видеть глаза. – Лар, пойми ты, я говорю это всё не для того, чтобы обидеть тебя, а для того, чтобы ты меня понимала!
Злится за то, что я не устраиваю истерики? Интересно.
– Я тебя понимаю, успокойся. – Оттаскивая ладони, сжавшие лицо, я попыталась улыбнуться.
– Нет, нет, ты всё не так поняла, я не бросаю тебя, нет!
– И это я поняла. Просто нам нужен отдых друг от друга, больше свободного времени, я всё слышала.
– И молчишь?
– А что ты хочешь услышать?
Он, наконец, отпустил моё лицо и позволил отойти. Я опёрлась попой на подоконник, взяла бокал и сделала ещё несколько глотков вина. Замечательное испанское вино… пьёшь и не пьянеешь.
– Мне пора.
И я решительно направилась в коридор, огибая недвижимого Филиппа.
– Ларис…
– Я сразу сказала, что на минутку, пообедай. – Сказала и прикусила язык, так врезалась в память его фраза о мамочке с ложкой каши.
– Ты же обиделась, я вижу.
Бросив увлекательнейшее занятие в виде натягивания туфель, я швырнула ложечку на полку и перестала улыбаться.
– Да! Да, Филь, я обиделась. И не понимаю, почему тебя это удивляет, ведь ты не сказал мне ничего такого, чему нужно радоваться!
– Не кричи.
Попытался приблизится, но эту попытку я пресекла отставленной ладонью
– Я не кричу, я тебя услышала, я всё поняла, мне нужно время, чтобы прийти в себя и всё обдумать. – Выпалила на автомате и схватила сумочку. И глазом не моргнула, как оказалась в грубых объятиях Фили.
Вдруг захотелось расплакаться, хотя я себе и обещала, но… просто не успела, потому что зазвонил телефон.
– Лариса Витальевна, тут рыбу привезли, мне она не нравится, а везти более свежую отказываются. У нас, между прочим, заказ на рыбу. – Практически кричал в трубку один из поваров, милый парень, но очень уж эмоциональный. Он тут из-за рыбы разрывается, а у меня личная жизнь на волоске висит.
Уверенная, что Филя слышал каждое взволнованное слово, из объятий я ловко вывернулась и принялась возиться с замками.
– Передай водителю, что если он будет упираться, сам съест эту рыбу.
– Я всё говорил, он ответил, что ничего другого на складе нет и менять не на что.
– Ладно. Не кричи и не отпускай его. Я приеду через полчаса и во всём разберусь. Ты вышли мне в сообщении номер поставщика, я свяжусь с ним и узнаю причины. Всё, работай. – Посмотрела на Филю – вдруг показалось, что вижу его последний раз и приласкала взглядом, выдала всю нежность, на которую была способна и он это прочувствовал, изменение моего настроения уловил, притянул мою ладонь к губам и крепко прижался. – Ты же слышал, мне пора. – Улыбнулась я.
– Я позвоню.
– Жду. – Чуть запоздало кивнула и улыбнулась, покидая его дом.
Из подъезда выскочила как ошпаренная, зная, что его окна выходят на другую сторону. Не помню как села за руль, не помню о чём и какими словами разговаривала с поставщиком, получив его номер, но точно помню, что он обещал привезти всё мигом и в лучшем виде. И ещё взмах полосатой палочки перед капотом.
– Лейтенант Аникеев, предъявите документы. – Строгий незнакомый голос и незнакомое лицо перед глазами.
– Что?
– Предъявите водительское удостоверение и документы на машину. – Повторил сотрудник Госавтоинспекции и посмотрел на меня с подозрением.
Вытащив из сумочки документы, протянула ему и часто-часто заморгала, смаргивая набежавшие слёзы.
– Всё в порядке м-м… Лариса Витальевна?
– Что?
– У вас всё в порядке?
– Д-да, всё хорошо. – Слёзы покатились сильнее и мне пришлось их смахивать уже пальцами, стараясь при этом не размазать косметику.
– Ну, что тут у тебя? – Возник перед машиной ещё один сотрудник и взял в руки мои документы. – Лариса Читаева? Повар? Это ваш ресторан на проспекте? – Улыбаясь, засыпал вопросами старший по званию.
– Мой.
– Мы с супругой были у вас на прошлой неделе. – Он довольно потёр живот, глянул на лейтенанта и посуровел. – Иди, Аникеев, тут я сам. Так, что же вы, Лариса Витальевна, нарушаете?
Что именно я нарушила он так и не сказал, но в том, что могла, я особо не сомневалась, поэтому заплакала уже не сдерживаясь, правда, тихо, без завываний и забыла о существовании мужчины рядом с машиной.
– Лариса Витальевна, у вас что-то произошло?
– Не-нет. – Тихо заикалась я, давясь слезами. – А есть здесь рядом стоянка, мне н-наверн-но лучше на т-такси?
– Да вот, сто метров магазин, – указал он своей палочкой-выручалочкой в сторону, –может, вам помочь?
– Пож-жалуйста. – Простонала я и подвинулась на пассажирское сидение, не особо заботясь, что посторонний мужчина сейчас увидит, какая резинка у моих чулок.
Доехали мы через минуту, припарковались на свободном месте, но мужчина выходить не спешил, но и что со мной делать, не особо понимал.
– Вам вызвать такси? – Уточнил он и я вспомнила, где, с кем и почему, и пожалела себя ещё больше.
– Вам у нас понравилось? – Он не понял и замер с открытым ртом. – В ресторане?
– А-а, ну, конечно, супруга говорит лучший в городе. Скатерти там, салфетки, она в этом понимает, кухня превосходная. А вы уверены, что такси не нужно?
– Я сама, спасибо. А вам… вот. – Из бардачка достала пригласительный билет и протянула инспектору. – Там на четыре персоны, ужин со скидкой, вписываете дату и бронируете столик. Спасибо ещё раз.
– Да, не за что. У вас точно всё в порядке? Может, я могу что-нибудь для вас сделать?
– Нет, нет, спасибо.
Так я в машине осталась одна. Запоздало спохватилась, что кроме прочих нарушений, которые могла совершить, за руль села после бокала вина, испугалась, перетрухала, тут же вызвала такси, пытаясь определиться, куда же мне ехать. В ресторане много заказов, блюда от шефа, а дома Андрей с лишними расспросами – вопрос решился сам собой. Только вот на кухне мне места нет, с таким настроением только в подсобке и сидеть, чем я по прибытии и занялась. Переваривала полученную информацию. Вспоминала его эмоциональные слова, нервные жесты, объяснения, что он меня таким образом не бросает и почему-то становилось смешно. Самый приличный мужчина в моей жизни. Даже маме понравился и она клятвенно заверяла, что приставать к нему не станет, хотя я полагаю, это оттого, что результата на её скользкие острые высказывания, она не получала, поэтому и острить не интересно. Так вот, этот мужчина, именно он, так нелепо послал меня. Горько было оттого, что я позволила себе влюбиться, рассчитывать на что-то большее, и ещё можно много всего сказать, но нет ни желания, ни настроения. И вообще, страдать – не моё амплуа, куда проще быть непробиваемой стервой, самой за себя отвечать и самой решать свои проблемы. Этим я и занялась, начав с главного: определилась с Филей. А сделать это с трезвой головой оказалось не так и сложно: нужно только дать ему ту самую свободу, о которой он просил, а дальше пусть делает с ней всё, что заблагорассудится. На столе обнаружила два билета в Испанию – мой неудавшийся сюрприз, один смело порвала и отправила в мусорную корзину, второй аккуратно вложила в паспорт и выдохнула. «Отвечай только за себя, живи своей жизнью и ни на кого не надейся» – сказала сама себе и улыбнулась. С такой холодной улыбкой вышла из подсобки, чем ужаснула сразу нескольких поваров, которые предпочли притихнуть и замаскироваться под кухонную утварь, и всем стало понятно, отчего у нас в холодильнике лежит самая свежая рыба.
Прошло два дня. Два дня тишины, неведения, напряжения. Не обсуждая причины вслух, мои сотрудники в душе успели возненавидеть Филю, но не потому, что я стала придираться, срываться на них, нет. Я вернулась в прежний ритм жизни, когда от остальных требую многого, сама же, выполняю ещё больше. Ритм загнанной собаки, у которой нет цели, а значит, и остановится она не сможет. И когда раздался звонок моего телефона с характерной мелодией песни «Ханума», которую за последние пару месяцев все выучили наизусть, даже лук в сковороде стал скворчать тише.
– Я. – Коротко и ясно, максимально сокращая потраченное в пустую время (и это вам вместо «Слушаю внимательно тебя, мой дорогой, и записываю», произносимое обычно).
– М-м…
Боже, какое многословие, я просто теряюсь…
– Говори. – Подсказала на всякий случай.
– Привет, родная, свободна?
– Я на работе, давай быстрее.
– Встретимся сегодня?
Спрашивает, а не утверждает, значит, сомневался. Хорошо.
– Я работаю до двенадцати.
– Хорошо… тогда я заеду.
– Пока.
Повесила трубку и услышала протяжный выдох сразу нескольких человек.
– И не нужно, товарищи, так активно демонстрировать свою нежданную радость.
– Лариса Витальевна, так вы же до шести собирались сегодня, нет?
– Собиралась, но сейчас всё отменяется. Тот, кто отпрашивался на вокзал встречать родню, может отправляться, а всех остальных прошу не медлить, работу никто не отменял.
Безумно «радостный» гул пронёсся по кухне в связи с дополнительными шестью часами напряжёнки в моём лице, на что я не могла не улыбнуться: знаю, где-то глубоко внутри они меня любят не только как человека, но и как начальника, правда, иногда, приходится им же эту простую истину и объяснять. Но меня на тот момент больше беспокоила вечерняя встреча, на которую возлагались большие надежды. Но уже скоро я поняла, что им не суждено исполниться.
Филя, как ни в чём не бывало, приехал в назначенное время к ресторану, букет цветов не в счёт, улыбнулся, мазнул губами, имитируя поцелуй, на всякий случай уточнил, всё ли у меня в порядке и далее, без лишних слов повёз к себе. По дороге бросил ещё несколько подозрительных взглядов, которые я сгладила своей добродушной улыбкой. Разговаривали о чём угодно, точнее, о работе, но волнующую каждого тему не затрагивали, и никаких ожидаемых извинений не последовало. Лёгкое вино на аперитив, прелюдия в виде долгих влажных поцелуев по всему телу, массаж на разогрев и секс на завершение сеанса снятия стресса.
Филя отработал отлично, я ещё лучше, обслужила своего мужчину по высшему разряду, помня о том, что женщина в постели должна быть любовницей, дома – любящей женой и мамой, а на работе ломовой лошадью. Все три пункта современной женщины я выполняла на отлично, особенно пункт с любовницей. С этим у меня проблем не было никогда. Многие говорят, будто оттого, что рыжая, другие искали иные причины, но отзывались обо мне в постели как о женщине темпераментной, любящей быть лидером, и позы я выбирала соответствующие. С Филей мне свой гонор можно было в ход и не пускать, так как он и сам заботился о моём удовольствии не меньше, чем о своём. Эротический массаж, оральные ласки, интимные прикосновения – всё он делал с особым извращённым удовольствием, контролируя каждый мой вдох, каждый выдох, и этот контроль он любил ещё больше, чем сам процесс взаимного удовлетворения. Никогда не настаивал на оральном сексе (со своей стороны), но и никогда не отказывал мне в этой приятной мелочи. Его тёмный взгляд раскалялся, обжигая меня без прикосновений. Руки гладили, сжимали, массировали, грубость чередовалась с нежностью и мне всего хватало, всего было с лихвой, и я впитывала его как губка до последней капли. Первая неловкость после того разговора исчезла как только я ответила на поцелуй. Активно, откровенно, не так как всегда, а пыталась вырвать лидерство, сегодня я во всём была первой, главной, инициатором, и подчиняться моему мужчине понравилось не меньше, чем властвовать.
Уснул он счастливый и спокойный, с улыбкой на лице, обнимая меня тяжёлыми ото сна руками, пытался притянуть ближе, словно чувствуя моё настроение. Но как только мирный сап перешёл в глубокий сон, хватка ослабла, улыбка на лице померкла, а я присела на краю постели и посмотрела на эти отношения изнутри. Филя… грозный, стойкий, лидер по жизни, он никогда и ни в чём не уступает, не привык лебезить, не приучен к гибкости, идёт напролом, берёт то, что хочет, отдаёт то, что ему не интересно. И я. Обиженная судьбой и жизнью, активно делающая вид, что у меня всё лучше всех, добиваюсь чего-то невнятного, только бы чего-то добиться. Раньше это были деньги и достойное существование для моего сына, потом должность, акционерство, теперь я хочу равноправия в ресторане и в отношениях с Филей. И задаю себе логический вопрос: а хочу ли я этого на самом деле? Время… всегда не хватает времени… Думая обо всём этом, я неспешно бродила по квартире, то там, то тут натыкаясь на личные вещи, и ловила себя на том, что не помню, когда и зачем их сюда перевезла. Зубная щётка, халат, комплекты нижнего белья – это понятно, средства личной гигиены и частично косметика, тоже вполне оправданно. Но как здесь оказались четыре пары обуви, фен для волос, мой ежедневник, который прежде из квартиры ни ногой? Жидкое мыло для рук, туалетная бумага именно такая, как я люблю. Несметное количество одежды, причём всесезонной, как домашней, так и парадно-выходной. И, собирая всё это в большой пакет, я отметила, что в чём-то Филя был прав, по крайней мере, в моём активном присутствии в его жизни. И это нужно было менять, поэтому кроме зубной щётки я не оставила в его в квартире ничего, что смогла заметить ночью. Тихо закрыв за собой дверь, теперь могла даже домой перед аэропортом не заезжать, всё было при мне. Только отправила Андрею сообщение, что уезжаю по делам, а большего для него и не нужно. Вычеркнуто, забыто, начато с нового листа.
Глава 14
Проснулся Филя, когда было ещё темно от странного чувства дискомфорта, которое не отпускало несколько ночей подряд, но в этот раз уснув спокойно, проснулся он снова в холодном поту. Быстро оглядевшись по сторонам, не заметил ничего подозрительного и хотел, было, плюхнуться обратно, как вдруг понял, чего ему не хватает: Ларисы, её запаха, её тепла в постели, хотя каждый раз удивлялся, как вечно мёрзнущая и хрупкая, она могла одним лишь присутствием сделать его мир уютнее и красочнее.
– Лара?.. Лариса! М-м… – Мученический стон, сопровождаемый потоком брани и нецензурщины, подушка полетела в дальний угол, но так и не добралась до вазона с цветком, а вот сейчас, именно в этот момент, хочется что-нибудь разбить, уничтожить. – Идиот!
Собравшись в считанные секунды, сбежал по лестнице вниз и сел за руль своего автомобиля. Он был зол. На себя, в первую очередь, и, чуть меньше, на саму Ларису, которая, как и всегда, приняла какое-то решение, забыв посвятить его в тонкости и подробности. В то, что Лариса простила и забыла их последний разговор он не поверил ни на секунду, а она и не пыталась скрыть. Два дня не звонила и не появлялась, а когда он позвонил сам, ответила сухо, скомкано, для её манеры говорить, даже грубо. Наигранная радость от встречи, вежливая благодарность за цветы, которым обычно радовалась как ребёнок, отвлечённая тема под названием «О чём угодно, только не о нас». Ярая страсть в сексе, непривычные позы, её доминирование, словно бы хотела показать, на что способна и что сдерживала себя всё это время. Ничем не замутнённый взгляд, ответы на вопросы короткие, односложные, вопросов не задавала вообще. Вот так, сидя за рулём и анализируя, всё становится очевидным, хотя ещё с вечера, таковым не казалось. Но и отношения она не прерывала – будучи человеком прямолинейным, сбегать бы не стала, выяснила бы всё «от» и «до». Но ночевать не осталась, демонстрируя свою обиду, показывая и тыча его носом в ту свободу, о которой он просил и чего добивался. Только Филя хотел чего-то другого, разница практически неуловима, но не то. Он это знал, чувствовал, только объяснить так и не смог. Разговор по глупости перенёс на утро, чтобы видеть её глаза, чтобы слышать её полутона, но утра Лариса не дождалась, как всегда всё переиграв по-своему.
Он нёсся по ночному городу, с каждой секундой распаляя свою злость и негодование, ожидал бурного выяснения отношений, готовился, подбирал слова, чтобы не обидеть сильнее, но раз и навсегда разъяснить, что, как и почему. Да, он хотел покорности, он хотел полной зависимости, только не учёл того, что Лариса не глупая и не доверчивая. Она не ждёт, она такая же, как и он сам: делает первый шаг, не оглядываясь назад, а позади теперь остались их тёплые, доверительные отношения, которые он разрушил своим невнятным желанием. А что будет впереди думать было некогда, потому что уже скакал по лестнице до её этажа. Дверь открыл своим ключом, чтобы не разбудить, готов был прокрасться в постель, проснуться рядом с ней как ни в чём не бывало, перевести всё в шутку, только бы иметь возможность поговорить спокойно, на что он не рассчитывал, но тёмные коридоры квартиры дали на это шанс. Вошёл в спальню, присел на кровати, долго вглядывался в темноту, пока не понял, что в комнате кроме него никого нет. Резкий щелочек выключателя, несколько секунд привыкания к свету и полное понимание того, что его здесь не ждали. Шаги босых ног со спины, обернулся – Андрей.
– А, это ты… а мама где?
Сонно почесав затылок, протяжно зевнув и потянувшись, Андрей сбросил усталость с мышц рук и посмотрел на Филиппа с удивлением, затем с недоверием, а закончилась эта игра одного актёра чем-то невообразимым.
– Так нет её.
– Что значит нет?!
– Прислала сообщение, написала, что уезжает по делам. А-а… ты не в курсе?
– Представь себе нет!
– А чего кричать? Позвонить же можно.
– Точно!
Быстро набрав номер, услышал, что абонент недоступен и нахмурился ещё больше.
– А что это у неё за дела в пять утра, она, случайно, не сказала?
– А тебе? – Нахально хмыкнул Андрей в ответ и прислонился плечом к косяку.
– Я, как видишь, впервые об этом слышу. Давай, думай, кто может знать? – Пыхтел Филя, откладывая казнь, а в том, что это будет казнь, прилюдная, жестокая, он уже не сомневался.
– Ну-у, тётя Люда может знать.
– Кто это?
– Подруга мамина. – Видя, что Филя не соображает, добавил: – жена дяди Лёни.
– Людка, что ли?
– Я так и сказал.
– Не вздыхай! Адрес её знаешь, телефон?
– Знаю. И адрес. И телефон. Только сейчас, как ты сам заметил, пять утра, и нормальные люди ещё спят. Так что лучший вариант съездить с утра в ресторан, там у неё и настроение рабочее и по делу общаться она будет настроена. Мама всегда говорит, что по работе их с дядей Лёней лучше дома не беспокоить.
– Мне можно. Но ты прав, напиши номер телефона, обещаю до утра не звонить.
– А что, у вас что-то случилось? – Идя по коридору в свою комнаты, как бы невзначай проронил Андрей, но Филю эти слова задели.
– С чего бы?
– Ну-у…
И это необъятное «Ну-у» говорило о многом.
– Лёгкое недопонимание.
Андрей вернулся с телефоном в руках, на последнее высказывание фыркнул и покачал головой.
– Мама и недопонимание понятия несовместимые. А по поводу того, что ей нельзя давать почувствовать себя главной, я уже предупреждал.
– Да с чего ты взял? – Филипп даже возмутился, правда, по скептическому взгляду Андрея, стало понятно – он не впечатлён.
– С того, что ты в джинсах, без носков и, – присмотрелся, – без трусов, с майкой, одетую на левую сторону, ищешь маму здесь, хотя она звонила и предупреждала, что ночевать будет у тебя. Как?
– Сильно. – Выдохнул, опустив голову.
– Пролетел ты… дядя Филя.
– Набери со своего…
– Она недоступна. Когда человек в чёрном списке, абонент обычно занят. И мне кажется глупо прятаться от мужчины, у которого есть ключи от твоей квартиры. Она просто уехала по делам. Приедет – разберётесь.
– Откуда ты такой опытный на мою голову?
– У меня тоже есть девушка. Только мама, по сравнению с ней, сущий ангел.
– Ага, удачи. Будут новости – звони.
– Обязательно.
Назад Филя уже не торопился. Глянул на себя со стороны и рассмеялся: всё как Андрей и сказал, даже про майку. Сел в машину, пока гуляющие в такую рань старушки со своими питомцами не приняли за сексуального маньяка, с них станется… Почему-то после разговора с Андреем стало легче, показалось, что Лариса просто уехала по делам. Отчего ночью, можно узнать у подруги, а всё остальное выяснит по приезду. Вот только мысли о том, что всё может закончиться вполне мирно, исчезли уже с порога, когда на тумбочке под зеркалом обнаружил связку ключей. Те самые ключи, которые Машка передала Ларисе, брелок с синим сердечком так и висел на них, только теперь казался осиротевшим и одиноким. На этом сюрпризы не закончились, а только начались. То тут, то там, Филя подмечал, что на местах стало пусто, вот, вроде ещё вчера всё было как нужно, а сейчас что-то не так. Мелочи, не заметные глазу в обычный день, сегодня кричали о своём отсутствии. Маленькая статуэтка ангелочка, которую Ларисе подарила девочка из парка, они тогда зашли к Филе и было решено ангелочка оставить для создания уюта, сейчас его на месте не было. Полупустой шкаф, который раньше казался забитым до отвала, пустующее место на полке для обуви. Заглянул в ванную, рассмеялся: даже жидкое мыло забрала, поставив на место прежнее, с ароматом цитруса. Кажется, кому-то не нравилось, что в доме пахнет её духами? Поздравь себя, здесь уже ими не пахнет! И только зубная щётка так и стоит в стаканчике, Филя даже догадывается почему, оттого и вытащил её, сломав пополам: он сам купил этот атрибут для Ларисы.
– Идиот! – Повторил второй раз за одно утро и в одежде залез под холодный душ.
Перед выездом ещё раз набрал Ларису, так сказать, на удачу и, надо же, дозвонился!
– Лар, какого хрена? Что за выкрутасы?! – Без разбору, без объяснений, сразу в нападение пошёл Филя, как только услышал недовольное «алло» в трубке.
– И тебе доброе утро, извини, не хотела будить.
– Допустим, а теперь быстро объясни где ты находишься и я приеду.
– Никуда приезжать не нужно. Я в Испании на фестивале «паэльи», это важно для работы, так что твоё присутствие не обязательно.
– Я так понимаю, подобные поездки в один день не решаются, сказать раньше могла, нет? – Уже спокойнее, от души отлегло и в смертных грехах, к которым готов был прировнять её побег, Ларису больше не подозревал.
– Замоталась, извини.
– Но…
– Не могу говорить, потом. Всё потом.
И на этом трубку она повесила. Культурно послала на хрен, если изъясняться проще. Вот тебе и свобода… Вот и поговорили, вот и разобрались, но что-то в её голосе Филе не понравилось и от разговора с Людой он не отказался, а наоборот, поговорить с ней захотелось ещё сильнее. Что там Лариса придумала…
Уже в девять он стоял под закрытыми дверями ресторана, возмущаясь, что у некоторых рабочий день начинается в обед. Как раз в этот момент подъехала иномарка и из неё с грозным лицом вышел Лёня, обогнул машину сзади и открыл дверь для жены. От показной любезности захотелось сплюнуть, но отметил, что он для Ларисы никогда ничего подобного не делал и одумался.
– Доброе утро. – Поздоровался с двоими сразу и не совсем понял, почему на него смотрят с таким удивлением. Сегодня что, день всемирного удивления? Сначала Андрей, затем эти двое.
– Доброе. – Улыбнулась неверящей улыбкой Люда, Лёня же пожал руку.
– Какими судьбами? – Поинтересовался он, попутно снимая ресторан с сигнализации.
– Да вот, есть тема для разговора.
– Что-то с Ларисой? – Ужаснулась Люда и прикрыла рот ладошкой.
– В некотором смысле.
– Тогда идём.
Потеснив мужа в дверях, Люда, которая своей решительностью смутила даже Филю, проскользнула вовнутрь.
– Рассказывай. – Кивнула она, усаживаясь за одним из столиков.
– Да, мне-то рассказать нечего, я бы тебя хотел послушать.
– А я что должна сказать? – Улыбнулась она, подошёл Лёня и напряжение усилилось, ревностные чувства в его сторону так никуда и не делись, а если учесть, что он наверняка знает, где Лариса и даже подозревает об их разладе, то они только усиливаются.
– Да вот, Лариса уехала по делам, и не сказала куда. Она срочно мне нужна, а телефон недоступен. Подскажешь где её искать? – Намерено не упомянул про недавний разговор.
– В Испании. – Саркастически оскалился Лёня. – Ну, раз вопрос в этом, думаю, вы и без меня разберётесь. – С победной ухмылкой и гордо задранной головой, в которую хотелось запустить чем-нибудь тяжёлым, он направился в сторону хозяйственной зоны.
