полная версия

Владимир Великий
Чужое небо

Первой опомнилась женщина, она ласково шепнула мужчине на ушко, что они здесь не одни, и о том, что она не против провести ночь вместе в его квартире. Иванов ничего не ответил. Он быстро встал и тотчас же вышел вон. Придя домой, он разделся и принял ванну. Сидя в теплой воде, он почувствовал, что его «развозит». Он включил холодную воду и подставил голову под кран. Сколько времени он пробыл в ванной, он точно не знал. Ложаясь в постель, он посмотрел на будильник. Он показывал ровно два часа ночи. Проснулся он к обеду, его разбудил громкий звук. Открыв дверь, он увидел перед собой соседа, и сразу же вспомнил о необходимости визита к его знакомой. Лида, так звали знакомую Ивана Петровича, жила совсем рядом. Она без всяких уговоров и проблем достала из шкафа около десятка писем от своей сестры, последнее из них она дала Иванову. Он не мог поверить в то, что в письме сообщалось. Надежда информировала о том, что она хорошо знала немцев Майер, в том числе и Анну, которая иногда получала денежные переводы из Сибири. Она также писала, что Анна с матерью подали документы на выезд в ФРГ. Владимир слегка дрожавшими руками отдал письмо назад. Затем скрипнул зубами и на некоторое время закрыл глаза. Несколько успокоившись, он пришел к выводу о небезнадежности отношений с любимой немкой. Сосед его просто-напросто немного дезинформировал. Анна еще не уехала, а собиралась уезжать. Это в корне меняло существо проблемы. Насторожила его информация и о том, что Анна иногда, а не ежемесячно получала его денежные переводы. Письмо, исходя из указанной даты написания, Лида получила неделю назад. И это также вселило ему уверенность в возможность успеха. Владимир решил действовать. Он пошел на междугородний переговорный пункт и заказал переговоры с Анной. Затем, наспех перекусив, сел за стол. Написал ей письмо. Оно получилось объемное. Он написал о своей работе и о том, что он сильно скучает по любимой женщине. Также поинтересовался тем, почему она ему не пишет и не приходит на переговоры. Опустив письмо в почтовый ящик, он находился прямо в его дворе, у него невольно возникла мысль о необходимости написать еще несколько посланий. Он знал, в какой стране живет и как работает почта. Он просидел целую ночь напролет. Письма, на его взгляд, получались, по мере их увеличения, все более нежными. В одном из них он сочинил короткий стих, посвященный любимой женщине. Затем при свете настольной лампы он прочитал его «с толком, с расстановкой», как в далекие школьные годы читал стихи великих поэтов. К утру он выдал на-гора пять писем. В почтовый ящик опускал их через день. писем было написано. Владимир решил их не посылать одновременно, а по одному в день. К сожалению, контакт с Анной у него вновь не состоялся. Она не пришла на переговоры, ни через день, ни через неделю. Не получил он ответа на свое первое, второе, третье, четвертое… и двадцатое письмо. Желание поехать к ней на Дальний Восток он неоднократно в себе подавлял. Он не хотел травмировать свою любимую и ее больную мать.

Прошло полгода. Надежда на возможность дальнейшей жизни с любимой женщиной у Иванова угасала с каждым днем. Она вообще погасла, когда его сосед принес очередное письмо от своей знакомой. В нем черным по белому было написано, что Майеры уехали в Германию. О подробностях отъезда женщина ничего не сообщала. Эта весть убила Владимира наповал. Для осмысления происшедшего ему нужно было время, притом не один день. Он взял месячный отпуск. Два дня лежал в постели, все раздумывал. Итог пережитого был далеко неутешительный. Он опять на этой земле без надежды на будущее, без близкого ему человека. Прошла неделя. Отрешенность от внешнего мира, от людей негативно сказывалась на мужчине. Он начал пить, благо деньги были, да и сосед не прочь был составить ему компанию. Спиртное, как отечественного, да и импортного производства он не покупал. Боялся отравиться. Магазины были нашпигованы «левой» водкой, которая была далеко не лучшего качества, не говоря уже о ларьках. В народе эти заведения называли «комками». Владимир прибегал к услугам своего соседа. Иван Петрович изготовлял прекрасную «самогонку – коньяк». В производстве первача не обошлось и без его рекомендаций, которые он получил в свое время от бабки Моти в деревне. Сидоров сначала отказывался от денег за спиртное, однако потом уступил уговорам соседа. Он почти всегда составлял ему компанию в выпивках, хотел таким образом развеять его дурные и печальные мысли. Одновременно его сдерживал от того, чтобы тот не напился до чертиков. В основном это удавалось, но не всегда. Страдалец иногда так напивался, что не всегда определял время суток. Он все больше и больше сдавал. Не стал бриться, зарос щетиной. У него появилась борода, в которой преобладали седые волосы. Некогда ухоженное лицо осунулось, лоб покрылся сетью морщин. В шевелюре на голове, которая и раньше не была густой, кое-где стало просвечиваться, во многих местах появились островки седых волос. Владимир и сам прекрасно понимал, что он катился в бездну, из которой он может и не выбраться. Мысль об этом его очень страшила, доводила порою до безысходности. Он опять стал думать о бессмысленности своей жизни, о серии неудач, которые его преследовали и преследуют всю жизнь. Стремясь забыть все это, он пил. Пил с соседом, пил и без него. Алкоголь и сон стали его основным занятием.

Однако и на этот раз судьба распорядилась с Ивановым по-иному. Однажды проснувшись после очередной пьянки, он решил опохмелиться. Он подошел к холодильнику, где стояла бутылка «коньяка» и банка соленых огурцов. Едва он открыл дверцу и прикоснулся к бутылке, как его кто-то резко, но легко ударил по плечу. От неожиданности мужчина онемел и даже присел на пол. Сидел без движений, повернуться назад боялся. По его спине побежали мурашки, остатки вчерашнего застолья как рукой сняло. Его первой мыслью было то, что в его квартире оказались бандиты. Он молниеносно стал прокручивать в своей голове план отражения непрошеных визитеров, одновременно ожидая очередного, но уже тяжелого удара кулаком или какой-либо монтировкой. Но увы… удара все не было, как и не было окрика или русского мата. Владимир решил действовать смело и быстро. Вдруг раздался женский голос. Это был знакомый голос Светы, блондинки, которая была у соседей на вечеринке. Он обернулся и обомлел. Перед ним стояла, да, она, Светлана. Она была без трусиков, без лифчика, нагая. Бородач, сидя на полу, стал невольно ею любоваться, разглядывая ее снизу вверх. Он был без ума от ее стройных ног, ее бедер, ее живота. Женщина ловила искрящимися голубыми глазами восхищенный взгляд сидевшего и заигрывала с ним. Ее взъерошенные короткие белые волосы придавали ей вид озорной, молодой студентки, даже старшеклассницы. От нее тянуло молодостью, женственностью и духами. Вполне возможно, запах духов непрошеной гостьи был острее и приятнее, но Иванов все это не мог правильно оценить. Из его рта несло сильным перегаром, что было следствием недельной пьянки. Он сейчас это прекрасно понимал и стыдился своего внешнего вида. При виде красивой нагой женщины у него что-то внезапно застучало в голове, какая-то неведомая сила заставила его молниеносно встать и приблизиться к ней. Но увы… не тут-то было. Светлана отпрыгнула от него как молодая козочка и, забежав в ванную комнату, закрыла за собой дверь. Через минуту-две зажурчала вода и потом раздался ее тоненький голосок:

– Владимир, мне сейчас нужен тот мужчина, которого я видела на вечеринке у Ивана Петровича. Он был мне очень приятен и хорош собою…

Бородач вновь присел на пол. Затем заскрипел зубами. Не с этого он хотел начинать более близкое знакомство с родственницей соседа. Через некоторое время Светлана вышла из ванной комнаты. Она была и на этот раз абсолютно голая. Играя своими крутыми бедрами, она прошла мимо изумленного хозяина и легла на диван. Хозяин только сейчас заметил, что его мягкая мебель была застелена чистой белой простынью.

До нужной «кондиции» Владимир доводил себя довольно долго. Он сначала почистил зубы и побрился. Затем принял ванну, переоделся. Потом он направился в парикмахерскую, очереди там не было. Высокие цены за обслуживание значительно сократили потоки клиентов. Он давно заметил, что в Омске число заросших и бородатых мужчин с каждым днем возрастало. Потом он забежал в гастроном, купил бутылку шампанского, колбасы, торт и мороженое. Идя по улицам города и дыша прохладой летнего дня, он на какое-то время забыл об Анне, думал о той, которая, набрав смелости, пришла к нему. Пришла не только как одинокая женщина, а как человек, питающий надежду на лучшее совместное будущее. При этой мысли ему стало обидно за Светлану, он стал корить себя за ту ночь, когда она ждала его, а он, как последний подонок, заснул.

Светлана за время отсутствия хозяина навела порядок в его квартире, накрыла на стол. Разносола не было. На столе было все то, что было в холодильнике. И поэтому она очень обрадовалась, когда Владимир вытащил из целлофанового мешка купленное. Не мог не заметить он и то, что его постель была аккуратно застелена чистой белой простыней, заменены были и наволочки на его подушках. Постельные принадлежности в шифоньере имелись. Мужчина в последнее время их очень редко менял. До стирки у него руки не доходили.

За стол сели только к полудню. Светлана вела себя в квартире как полноправная хозяйка. У нее все и вся было приготовлено очень вкусно. Она предложила первый тост за хозяина. Взяв бокал с шампанским, она подошла к мужчине и поцеловала его в губы. Затем последовали другие тосты. Пили за Светлану, за любовь, за здоровье соседей. Потом они вышли на балкон, подышать свежим воздухом. Иванов через какое-то время зашел в комнату, включил приемник местного радиотранслятора. Вновь направился на балкон и внезапно остановился. Стал разглядывать женщину, наготу которой скрывал лишь легкий дедероновый халатик. Светлана, то ли почувствовав взгляд мужчины, то ли услышав музыку, повернулась к окну и громко засмеялась. Затем она сняла халат и подошла к Владимиру. Поцеловав его в губы, стала кружить его в медленном танце. По заявке радиослушателей исполнялась популярная песня «Свадьба». Если кто-нибудь со стороны наблюдал за происходящим в небольшой комнате, то он бы, наверное, не мог понять причину слез двух людей – стройного, убеленного сединой мужчины и белокурой женщины. Танцуя под музыку песни, каждый из них думал о своем. Владимир думал о своей первой любви и девушке, так глупо погибшей, думал он и об Анне, которая жестоко его обманула. Похожие мысли, были и у Светланы. Из ее глаз катились слезы. Иванов то и дело слизывал слезы с лица женщины, и осыпал ее плечи и шею поцелуями. Танец продолжался недолго, так как концерт по заявкам закончился и стали передавать местные новости. На какое-то время тела танцующих сомкнулись, как и их губы… Мужчина, чувствуя жадную страсть и влечение женщины к себе, в какие-то доли секунды подобных ей одиночек жалел. Он невольно воспроизводил в своей памяти эпизоды из повседневной жизни, когда кое-кто из так называемого сильного пола хвалился тем, как он переспал с очередной женщиной. Иванов не слушал эти сплетни, он быстро покидал компанию или переводил разговор на другую тему.

Жизнь Светланы была довольно тяжелой, в основном она совпадала с тем, что рассказывал Владимиру Иван Петрович. Была и определенная доля дезинформации, а может, и сознательной лжи со стороны старика. Света не была ему родственницей, она была хорошей знакомой. Их знакомство произошло из-за детей. Дочь Светланы и внучка Сидорова учились в одном классе. Дед очень любил свою внучку и всегда интересовался ее учебой.

Поделилась блондинка и своими чувствами к Иванову. Он ей сразу понравился во время первого знакомства. Она все это время сожалела, что он не пригласил ее к себе в ту ночь. Она делала все возможное для очередной встречи. Она мимоходом узнала от Ивана Петровича номер его домашнего телефона и график его работы. Несколько раз ему звонила и сразу же ложила трубку. Стеснялась, а то и просто стыдилась. После каждого несостоявшегося звонка страшно себя ненавидела. Затем вновь строила планы для встречи. Хотела прийти к нему на квартиру или пригласить к себе. При этом тяжело вздыхала. Женским сердцем понимала, что он никогда не выбросит из своей головы и сердца образ любимой немки. Это не только понимала она, понимал и ее знакомый Иван Петрович. Узнав от него о трагической любви соседа, она по-человечески его очень жалела. Одновременно не сомневалась, что только она, и никто иной, может вернуть почти незнакомого мужчину к нормальной жизни.

Лежащие в постели громко хохотали, когда Светлана поведала об предыстории своего визита к Владимиру. Дело было вечером, в пятницу, после окончания рабочей недели. В ее квартире зазвонил телефон. Звонила дочь и сказала, что она с подружкой уезжает на выходные дни в деревню, к ее бабушке. Света этому очень обрадовалась. Она захотела к себе пригласить Владимира. Набрала номер телефона, трубку никто не брал. Она сделала еще три звонка, опять молчание. Время близилось к вечеру. Город все больше и больше опускался в ночную темноту. От внезапно появившегося плохого предчувствия у женщины заболела голова, тревожно стало и на душе. Она машинально одела спортивный костюм. В большую целлофановую сумку бросила халат, нижнее белье и вышла из дома. Входная дверь у Иванова оказалась не закрытой на ключ. Она осторожно вошла в квартиру, тот, кто не давал ей душевного покоя, лежал в постели. Лежал в одних трусах, без одеяла и так храпел, что ей казалось, что стены вот-вот обвалятся. Понимая, что хозяин в стельку пьян и бессмысленно его будить, она нашла в шифоньере простыню, постелила ее на диван и заснула…

Два выходных дня пролетели как два часа. Владимир и Светлана никуда не выходили, не реагировали ни на какие звонки. Они почти все время были во власти любви. Перед своим уходом Светлана не то с иронией, не то с горьким сожалением сообщила Владимиру, что ей неделю назад Арсений сделал предложение. Дела у математика пошли на поправку. Он защитился, организовал компьютерные курсы, неплохо зарабатывал. Он дал ей месяц на размышление. Сказав об этом, блондинка заплакала. Немного успокоившись, она как бы невзначай, сказала, что она безмерно была счастлива, проведя это время с Владимиром. Затем она сквозь слезы дала ему напутствие, которое его очень поразило. Она предлагала ему в отместку Анне жениться на немке и уехать в Германию. Затем найти некогда любимую и с нею разобраться. Взяв карандаш, она прямо на столе написала два телефонных номера, свой и Арсения. После этого она засмеялась и сказала, что по первому телефону можно звонить без проблем, а по второму, надо еще подумать, как звонить. Владимир еще долго стоял на балконе и пристально всматривался в женщину, идущую к остановке общественного транспорта. Он знал, что она идет и плачет. Порою ему хотелось открыть окно и окликнуть ее, позвать ее к себе и оставить ее у себя навсегда. Однако он этого почему-то не делал…

Иванов очень тяжело переживал разлуку с поистине уникальной женщиной. Он лежал два дня в постели, и как беспомощный ребенок, был отрешен от внешнего мира. Только через неделю он стал более или менее соображать, стал думать о своем будущем. Идея Светланы ему понравилась. Да и он сам с каждым днем понимал, что он не в силах больше жить в этой стране. Тем более, Анна была уже в Германии. Он все больше гулял по городу и придавался размышлениям. Он испытывал в себе двоякое чувство: чувство потерянных лет, несбыточных надежд и чувство собственной слабости. В душе он проклинал свои попытки перестроить это общество, найти хоть какую-то правду в этой стране. Имея высшее образование и десятки лет честного и напряженного труда, он за все это время не заработал ни тачки, ни квартиры. Сейчас он завидовал однокурсникам по институту, коллегам по работе, большинство которых, лицемеря перед начальством, добились карьеры и получили жилье. Для склада же его ума и характера это было неприемлемо и противно. Одновременно он ненавидел себя за эти принципы, что привело его к нищете. Его бесило и то, что он практически всю жизнь жил и живет один, без той женщины, которая могла бы стать ему хорошей женой. На его пути уже было немало умных и красивых женщин. Он не кривил душой. От его эгоизма, принципиальности и честности многие из них страдали. Страдала от этого и Света. И в эти прогулки, как и раньше, какая-то неведомая сила заставляла его что-то доказывать Анне, искать пути выезда на ее историческую родину.

За день до выхода на работу Владимир решил по-настоящему заняться этим вопросом. Он сел в автобус и поехал в редакцию городской газеты. Отдел знакомств размещался на седьмом этаже. Лифт не работал, пришлось подниматься по лестнице. Вошедшего на этаж, где размещалась редакция газеты, сразу удивило обилие кабинетов. Через открытую дверь отдела знакомств струился табачный дым. У мужчины от табака даже перехватило дыхание и запершило в горле. Он осторожно вошел в кабинет и увидел за большим столом трех ярко накрашенных женщин. Они были не только расфуфыренными, но и страшно толстыми. Казалось, что сигареты непомерно укрепляли их здоровье. Троица оказалась довольно разбитной компанией. Женщины без остановки сыпали комплименты в адрес своей службы. В итоге было написано объявление и уплачены деньги в кассу. Неделя прошла незаметно. На специальный код Иванова в редакцию пришло пять писем. Мало этого. Две женщины принесли небольшие записочки со своими координатами. Содержание писем и записок было однообразным. Каждая из немок писала, что она прекрасная хозяйка, симпатичная и отзывчивая женщина. Все в скором будущем намеревались уехать на постоянное место жительства в Германию.

Владимир начал круг знакомств с первого поступившего письма, начал в выходные дни. У первой особы не было домашнего телефона, поэтому ему пришлось порядочно поколесить по городу. Она проживала на окраине города. Улица композитора Балакирева мало кому была известна, из-за этого приходилось довольно часто наводить справки у прохожих. В итоге поездка, включавшая в себя несколько пересадок, заняла около двух часов. Дверь квартиры открыла довольно заспанная женщина. Она моментально произвела на вошедшего мужчину отталкивающее впечатление. Ее редкие рыжеватые волосы небрежно падали на ее крупные плечи. Возле ее далеко не короткого носа непоколебимо сидела большая бородавка. Да и ростом, как показалось Владимиру, она была значительно его выше. Уже не говоря об ее крупногабаритной фигуре. Познакомились. Из довольно примитивного набора предложений пришелец узнал довольно многое из жизни хозяйки. Ее рассказ сопровождался иногда вздохами, иногда и слезами. Исходя из ее информации, перед глазами Владимира открылась довольно примитивная картина жизни, характерная не только для этой немки, но и для многих советских женщин. Она в семнадцать лет вышла замуж за прапорщика. Знакомство с ним состоялось на вечеринке летом у подруги в деревне. Смесь самогонки и вина на какое-то время помутили ее сознание. Проснулась она утром в стогу сена, рядом с ней был военный. Через некоторое время он поняла, что беременная. Рванулась к своему «любимому». Тайком от родителей в офицерском общежитии военного городка, который располагался в трех километрах от китайской границы, они сыграли незаметную свадьбу. Вскоре родилась дочь. Надя, так назвала себя хозяйка, очень тяжело переживала болезни своей малышки. Ей также надоедало однообразие армейской жизни, отсутствие какой-либо цивилизации. Около двух десятков семей офицеров и прапорщиков ютились в бараках, подобие солдатской казармы. На приготовление пищи иногда уходили часы, так как у единственной газовой плиты стояла вереница женщин и мужчин. Маленьких детей купали в той же комнате, где и проживали. Неспокойствие на советско-китайской границе негативно сказывалось на образе жизни семей. Возле общественного туалета по ночам выставлялся вооруженный часовой, так как боялись нападения китайцев. Особенно трудно было зимой. Крепкие морозы и многочисленные поломки в системе отопления увеличивали количество простудных заболеваний, в первую очередь, среди детей и женщин. Кое-что немка рассказала и о других негативах. Большинство офицеров и прапорщиков пьянствовали, что негативно сказывалось на жизни их жен. Кое-кто из них уезжал к родителям, были и те, кто вообще назад к мужьям не возвращался. В части процветало воровство, особенно среди начальников. Алексея, так звали мужа Надежды, через три месяца после рождения дочери направили на уборку урожая в Саратовскую область. Уже через месяц она узнала о том, что он во время «правительственного задания» пьянствовал и блядовал с молоденькой продавщицей деревенского магазина. Она быстро собрала свои скромные пожитки в небольшой чемодан и уехала в Сибирь. В настоящее время первая дочь стала взрослой, вышла замуж и живет самостоятельно. О своей второй дочери Надя рассказала почему-то очень туманно и как-то вскользь. Получалось, что она ее с кем-то «нагуляла» и поэтому разговор перевела на другую тему. Затем она пригласила гостя попить чая. Он вежливо отказался, сославшись на то, что он совсем недавно плотно покушал. Внезапно открылась дверь и в квартиру вошла женщина в военной форме, среднего роста, лет 30-35. Аккуратно пригнанная форма шла ей к лицу, и даже значительно ее молодила. Вошедшая поздоровалась, и окинув незнакомого мужчину взглядом, непонятно почему улыбнулась. Надя представила Владимира и рассказала о цели его визита. Алена, так звали ее подругу, очень обрадовалась гостю и начала бойко рассказывать о том, как они вдвоем сочиняли ему письмо. Алена оказалась проворнее и нахрапистей хозяйки и без всяких обиняков попросила гостя бежать за выпивкой и закуской в магазин. Близлежащий магазин встретил его безрадостной пустотой. Несколько банок березового сока и пара десятков буханок хлеба, да длинный ряд бутылок водки вперемешку с женскими трусами, разположенных на одном прилавке, не радовали глаза и душу покупателей. Владимир купил две бутылки водки, килограмм столовой колбасы и буханку хлеба. В холодильнике хозяйки лежал небольшой кусочек сала и бутылка кефира. Уже после первой рюмки подруги пустились без всякого стеснения обсуждать жизнь военных. Через несколько минут одинокий мужчина узнал от Алены всю подноготную жизнь воинской части, в которой она служила. Она четко доложила ему о том, сколько любовниц имеет командир, что он жрет и что пьет. Да и сама она оказалась баба не промах. Заключив контракт с армией и занимая должность оператора-наводчика боевой машины пехоты, она без особого усердия тянула лямку военного человека. Она иногда в части отсутствовала неделями и все это ей сходило с рук. Одновременно исправно получала деньги. На вопрос Владимира, как же ей такое удается, она, рассмеявшись сказала, что ей очень нравится командир батальона.

В самый разгар скромного пиршества пришла вторая, младшая дочь хозяйки. Девочка была бледная и болезненная. Она, буркнув что-то невнятное себе под нос, с криком набросилась на мать и стала настойчиво просить чего-нибудь покушать. Пришлось делиться тем, что было на столе. По утверждению ребенка, она в школе не питается, так как обеды в школе дорогие, ее неработающая мать не в состоянии их оплачивать. Девочка, наевшись колбасы и выпив чая, незаметно вышла на улицу. Надя, уже приняв значительную дозу спиртного, более охотнее стала рассказывать о своих проблемах. В первую очередь, о жилье. Оказалось, что квартиру в доме барачного типа ей выделил директор совхоза, при условии, что она будет работать на ферме, расположенной в двух километрах от города. Если за дояркой при коммунистах приезжала машина или автобус, то при демократах-болтунах ей приходится очень рано утром вставать и идти пешком. Транспортом совхоз не может обеспечить, нет горючего и запчастей к автомобилям. Проработав около десяти лет на ферме дояркой, Надя стала жаловаться на здоровье. Пролеживала в больнице неделями. Директору такие прогулы надоели, и он решил избавиться от болеющей, и конечно, стал требовать освободить квартиру. Поиски жилья по городу не увенчались успехом. Если кто-то сдавал угол или квартиру, то требовал оплату вперед и только в американских долларах. И еще. Если желающие сдать жилье, узнавали, что она без мужа и с двумя детьми, просто молча закрывали перед ней дверь. Найти жилье, точнее остаться жить в старом бараке, ей помог случай. Однажды вечером она, стоя на автобусной остановке, неожиданно увидела возле водочного киоска Петра, водителя директора совхоза. Он приехал за коньяком для комиссии из налоговой инспекции. Водитель пригласил ее в машину и довез ее до дома. В машине онаа посетовала на тяжесть с жильем и о том, что директор собирается ее выселить. Петька почесал за ухом, хлопнул ее по плечу и сказал, что все будет, как в лучших домах Лондона и Парижа. На следующий вечер директорский УАЗик увез Надежду в густой сибирский околок. Петька хоть и молодой мужик, но оказался очень опытным. По утверждению хозяйки, ей ничего не оставалось делать, как сочетать приятное с полезным. Кое-чем она поделилась и о своем любовнике. Анатолий Андреевич, директор совхоза, мужчина лет 65, был некрасивый, сутулый и с большими ушами. Однако он успел попортить в своей жизни не один десяток баб, особенно в молодости. Он являлся близким родственником первого секретаря горкома партии, ему довольно часто все сходило с рук. Однако, несмотря на такие связи, однажды он сильно на женском фронте погорел. То ли кто-то из его сослуживцев, то ли кто-то из потерпевших заснял фотоаппаратом его любовь на берегу сибирской реки. Полового «гиганта» вызвали на ковер в партийную комиссию, отчитали и дали… руководящее кресло в совхозе. Из партии не исключили, но вежливо предупредили. Практически каждую неделю Петькин УАЗик возил свертки в одно из серых зданий на главной площади города, своеобразный оброк партийному боссу. По утверждению Нади, об этом ей все Петька сам рассказал. Владимира очень удивила развязанность своего газетного абонента. Он порою терялся в догадках, как можно обливать себя и других грязью, изрекать пошлости при незнакомом мужчине. Через некоторое время сидящие опустошили две бутылки. Алена, попросив денег у незнакомого спонсора, побежала за очередной бутылкой водки. За время ее отсутствия хозяйка вылила очередной ушат «новостей» из своего любовного романа с директором. Оказывается, он иногда «прихватывал» ее и зимой, увозя в отдельную городскую квартиру. Ему нравятся молодые и пухлые бабы. Прошедшая совсем недавно волна перемен в стране боком обошлась директору. Полгода назад его за крупные хищения убрали из руководящего кресла, убрали очень тихо и незаметно. Потерял лакомый кусочек и Петька. Несмотря на то, что Надя лишилась своих протеже, она продолжает жить в квартире, пока не тревожат и не выгоняют, и слава Богу. Прибежала Алена. Кроме бутылки водки она принесла две пачки сигарет. Женщины дружно принялись курить. Клубы дыма окутали небольшую комнату. Владимиру стало душно и он, извинившись, вышел на улицу. Посмотрел на часы. Они показывали ровно восемь часов вечера. Немного подумав, он решил умыться, подошел к водной колонке и нажал на рычаг. Вода была очень прохладной.

Затем он некоторое время побродил по улице, зашел на рынок. Торговцы уже сворачивали свои палатки. Возле входа на рынок стояла вереница бабушек и дедушек, предлагавших водку и самогонку, кое-что для закуски. Владимир все время раздумывал, что делать дальше, как вести себя. В принципе он уже не горел большим желанием жениться на немке, да и Анна его уже столь не тревожила. Прошел час после того, как он покинул квартиру теперь уже знакомой немки. Он решил вернуться. Подошел к двери, затем решительно ее открыл. В квартире было тихо, правда, еще чувствовался резкий запах табака. В кухне, где они когда-то сидели, на столе возле пустой бутылки из-под водки лежал лист бумаги, на котором было написано, что хозяйка ждет Владимира. Скорее всего, это написала Алена перед своим уходом. Он осторожно зашел в спальню и замер. На диване в чем мать родила лежала Надя. Прерывистый храп и сонное бормотание нагой женщины вызывали у него отвращение. Ему стало не по себе, и он стремительно выбежал из квартиры. На этом закончился его первый визит к первой немке.

Второй претенденткой была Ирина Рафаэловна. На вид ей было где-то 40-45 лет. В письме она указала свой номер телефона, найти ее большого труда не представляло. Встреча проходила в кафе за чашкой кофе. Тихая музыка способствовала разговору. Немка работала сторожем на стройке, хотя по специальности была инженером-конструктором. Конструкторское бюро на неработающем заводе сократили. Она, дабы не только не умереть с голоду, но и хоть что-либо купить из одежды, в свободное от работы время приторговывала газетами и книгами. Книги брала у знакомой из книжного магазина. По ее словам, такой бизнес не давал большого навара, да и маленькая шпана часто воровала. У нее, как и у предшественницы, основная причина развода и развала семьи – пьянство и измена мужа. После развода осталось трое маленьких детей, да мизерные алименты. На прощание женщина настойчиво приглашала Владимира в гости, давала намек, что она не против зарегистрировать с ним брак. В течение недели он побывал в гостях еще у трех женщин. Не обошлось и без курьезов. Анна, так звали незнакомку, написала в письме, что проживает в селе и умело ведет хозяйство. И то ли внасмешку, то ли всерьез написала, что хочет найти серьезного мужчину, можно с ребенком, так как для дюжины ее детей не хватает всего одного.

Владимир, прочитав письмо, утром сел в электричку и поехал в село, оно находилось рядом с железнодорожной станцией. День был воскресным и выдался очень теплым. Он поэтому не спешил в поисках указанного дома, да деревня и не город, здесь все знают друг друга. Все сельчане знали Анну-немку. Он подошел к небольшой избушке и остановился. Он сразу же понял, что здесь давненько не было настоящего хозяина. Какая-либо ограда отсутствовала. Под перекошенным окном избушки лежала куча толстых чурбанов. Он без всякого желания подошел к двери и сильно постучал. На его стук вышла маленькая девочка, босая. На его вопрос, где родители, она ничего не ответила, а просто провела его в комнату. Владимир переступил порог и содрогнулся от увиденного. Основное, что его поразило – нищета и убогость быта. Спертый воздух, единственная деревянная кровать, на которой лежало четверо детей, отсутствие каких-либо занавесок или штор свидетельствовали о «достойном» образе жизни хозяев. За деревянным столом сидели мужчина и женщина. Оба они были неряшливые. Вошедший на какой-то момент прервал их пьянку. На столе стояла неполная бутылка самогона, несколько сваренных «в мундирах» картофелин, тарелка квашеной капусты. Мужчина на правах хозяина, спросил вошедшего, кто таков и зачем пришел. Владимиру пришлось соврать и представиться инспектором городского отдела народного образования. Услышав это, женщина преобразилась и стала рассказывать ему о своих проблемах. Оказалось, что ее муж по пьянке залез наверх водонапорной башни и где-то с высоты пятнадцати метров бросился вниз головой. После смерти он оставил одиннадцать детей. Женщина заплакала и опять начала рассказывать о своих жизненных проблемах. Ни совхоз, ни райисполком не оказывают ей помощи. Мало того, в райисполкоме ей сказали с упреком: не надо было плодить такое стадо детей. На вопрос «самозванца», какую помощь ей оказывает организация немцев Сибири, хозяйка ответила молчанием. Затем резко встав с табуретки, она решительно шагнула к стоящему возле входной двери пришельцу, и обняв его, заплакала навзрыд. Владимир опешил, так как его поразило неординарное поведение незнакомой женщины. Да не только это. В первую очередь, его поразило несоблюдение, точнее, отсутствие каких-либо правил и норм личной гигиены. Ее запах изо рта представлял собой смесь самогонного перегара и махорки. Ее желтые, кривые зубы, никогда не видевшие зубной пасты и зубной щетки, кроме физического отвращения ничего не вызывали. Гость невольно опустил голову вниз. И здесь перед ним открылась безрадостная картина. Через переднюю часть стоптанных резиновых тапок у женщины выглядывали пальцы ее ног с длинными не стриженными ногтями. От хозяйки вообще исходил далеко неестественный запах. У Владимира возникла подспудная мысль, а вообще, моется, ходит ли в баню эта женщина. Как никак немцы в бывшем Союзе считались и являются людьми высокой культуры, не говоря уже о чистоте физической.