Владимир Великий
Чужое небо
Глава 10.
Гибель Анны. Без права на жизнь
Рабочая неделя подходила к концу, и как обычно, в преддверии пятницы Анна с Владимиром планировали очередную поездку в тот или иной уголок Германии. Очередной вояж семейная пара намеревалась осуществить на Бодензее, на озеро, которое находилось на самом юге страны и составляло естественную границу еще с двумя государствами Европы.
Занятия в пятницу, как и в другие дни, у Анны начинались ровно в восемь утра и продолжались до трех часов дня. Утром, как обычно, Владимир проводил ее к остановке автобуса. Сам же направился на шпрахи. Занятия из-за болезни учителя закончились к обеду. Он решил прогуляться по городу. Погода была идеальная. На какой-то миг у него появилось желание посидеть за столиком и потянуть прохладное пиво. Однако вскоре желание пропало. Он никогда не сидел один за столиком, Анна и Владимир делали это всегда вместе. Сидя за столиком, он любил наблюдать за женою, которая, как и он, любила пиво. Они оба любили очень крепкое пиво. Черные глаза Анны после большого бокала ядреного напитка начинали светиться по-иному, становились очень озорными. Владимира это очень радовало. Его радовало и то, что его любимая женщина на исторической родине своих предков будто вновь ожила, стала дышать свежестью жизни. Она была счастлива и тем, что так быстро нашла себе работу. Притом эта работа оплачивалась совсем неплохо. Она любила эту жизнь, эти большие и маленькие магазины со светящимися витринами, и этих людей, которые сновали туда-сюда и что-то искали. Она стала частицей тех людей, которые могли часами пропадать в супермаркетах и любоваться их содержанием, и всегда что-то покупать. Владимир ее за это не ругал. Наоборот, его радовало, что здесь ее жизнь приобретает другой смысл. Анна была непоседой, и ей все надо было знать и видеть. Вспомнив о том, что завтра они едут рано утром на Бодензее, она решила основательно закупиться. С этой целью мужу она составила целый список. Не забыла она и о своем любимом пиве.
Через час Владимир был в общежитии и все купленное для завтрашней поездки поставил в холодильник. Затем он сел за стол и стал читать самоучитель немецкого языка. С ним он практически не расставался ни днем, ни ночью. Пришло время идти на автобусную остановку, встречать Анну. Автобус пришел точно по расписанию, однако Анны среди пассажиров почему-то не было. Пришлось ждать очередного автобуса, ее опять не было. Он ждал еще и еще… Ее все почему-то не было. Владимир ринулся к телефонному автомату и стал звонить в бюро, в котором могла находиться Анна. Телефон не отвечал, он звонил опять и опять. Трубку никто не брал…
Вдруг его осенила мысль, что Анна могла приехать на попутной машине с кем-нибудь из переселенцев, а может даже с другими немцами. В его голове стали появляться десятки вариантов. В конце концов он, немного успокоившись, ускоренным шагом пошел к общежитию. К сожалению, и в общежитии Анны не было. Не знали о ее местонахождении и соседи по этажу, и те, с кем она частенько судачила на кухне или во дворе. Беспокойство за жену все больше и больше охватывало Владимира. Он, словно загипнотизированный, ходил то по своей комнате, то по коридору. Вскоре он прилично устал и прилег на кровать. Он все прокручивал и прокручивал в своей голове всевозможные ситуации, в которых могла по каким-то причинам оказаться Анна. Приходили и драматические ситуации, но Владимир старался их как можно быстрее выкинуть из своей головы.
Около десяти вечера кто-то постучал в дверь. Он быстро встал и также стремительно рванулся к двери. Уже в полуоткрытую дверь он увидел двоих полицейских. Они поздоровались и после некоторого раздумья его известили, что Анна попала в автомобильную катастрофу. Эта страшная мысль насквозь пронзила Владимира. Он как немощный старик медленно пошел к небольшому дивану и медленно опустился на него. Он ничего не воспринимал и ничего не отражал. В его мозгу не было места для восприятия человеческих идей или речей. Он через какой-то миг отрешился от земного мира. В его мозгу, да и во всем его организме что-то случилось серьезное. Ему казалось, что Анна за время своего короткого отсутствия забрала у него все силы. Он все продолжал думать, что вот-вот его любимая вернется и он снова получит свои силы и надежду на любовь…Но ни сама Анна, ни эти силы почему-то не приходили, а наоборот, он чувствовал страшный упадок сил. Неожиданно все вокруг почему-то стало плыть и через какое-то время все быстро исчезло…Он потерял сознание.
Очнулся Владимир в палате. Он с большим трудом открыл глаза и через пелену тумана увидел людей в белых халатах. Они почему-то не то бегали, не то плыли. Что делали эти люди вокруг него, он так и не мог понять. Он на какое-то время закрывал глаза, а может даже и засыпал. Даже в короткие промежутки времени, когда он всплывал на мир, он еще до конца не осознавал, что с ним произошло. Иногда он делал попытку проверить себя в том, жив ли он, может ли он что-то думать или двигаться. И это у него не всегда получалось. Едва откуда-то издалека приходила к нему мысль о том, что он еще жив, как сразу перед ним возникал образ Анны. Он хотел ее позвать, пытался шевелить губами и просить группу людей, и даже одинокую женщину в белом халате позвать свою любимую. Однако никто ее почему-то не звал, а, наоборот, почему-то те, кого он просил, подносили пальцы к своим губам и что-то говорили.
Только через два дня Владимир пришел в себя и стал осознавать, что произошло совсем недавно. Он еще не знал, жива ли Анна или погибла. Этот вопрос он задавал врачам. Они в ответ только улыбались и успокаивали его как ребенка. Он стал и сам себе внушать, что она жива, и может, как и он, находится в больнице… О смерти Анны ему сообщили только на пятый день, как полицейские зашли в его комнату в общежитии.
Через две недели его выписали из больницы. На дворе была середина сентября. Каких-либо кузовков или одежды он не имел, и поэтому попрощавшись с медицинским персоналом, он быстро вышел из больничного корпуса. Ему предлагали в справочном бюро бесплатные услуги такси, но он отказался и пошел пешком. Ровная асфальтированная дорога пролегала через сосновый лес, через которую то и дело пробегали белочки. Владимир шел очень медленно и дышал свежим воздухом. Из его головы не выходила Анна, ее неожиданная смерть. Из его глаз текли слезы, когда он вспоминал, как совсем недавно они вместе гуляли по этому лесу до позднего вечера и любовались животным миром, который, наверное, больше, чем они, знал о законах человеческой цивилизации в деле защиты и сохранения животного мира. Во время прогулок Владимир и Анна видели ежей, зайцев, лис, даже черепах. Никто из немцев не хватался за ружье, чтобы убить какого-либо зверька. Идущий по лесу неожиданно услышал смех Анны, которая смеялась над тем, когда в ее детские годы мужики двух, а то и трех деревень на лошадях и с ружьями гоняли лисицу. Плутовка оказалась настолько хитрой, что ушла от погони, от целого отряда, насчитывающего около полсотни селян-сибиряков.
Идти в общежитие Владимиру не хотелось, он осознавал, что теперь Анны там нет, да и вообще никогда не будет. Последняя мысль пришла в его голову молниеносно. Он заплакал навзрыд, и отбежав от дороги метров на десять, упал на землю. Он плакал и плакал. Иногда, лежа на животе, он рвал руками не то какую-то растительность, не то остатки опавших шишек. Иногда он переворачивался на спину, смотрел на солнце и на облака. Ему казалось, что на одном из них сидит Анна и с улыбкой смотрит на него. Он верил, что она вот-вот спрыгнет к нему на руки, и они, как прежде, пойдут на этой дороге. На какой-то миг он успокаивался и понимал, что все это его иллюзии и больше ничего. Анна уже никогда не придет на эту землю, и он уже никогда не услышит ее веселый смех. И даже это огромное небо сейчас было для него чужим. Слезы невольно текли струйкой по белой щетине его впалых щек.
Он почти полдня пролежал в лесу. Какого-либо холода от земли он не чувствовал, скорее всего, она понимала душевное состояние своего обитателя и стремилась хоть остатком своего тепла скрасить его горе. В общежитие Владимир пришел поздно вечером. Он открыл комнату и сразу же упал в кровать. На душе было пусто и холодно. Только Анна, портрет которой висел на стене напротив кровати, казалось, призывала его к спокойствию и к скорой встрече. Он все смотрел и смотрел на портрет своей любимой и плакал. Затем он встал, подошел к холодильнику и вытащил из него бутылку русской водки. Наполнил ею два больших стакана. Подошел к стене и снял портрет Анны, поставил его на стол. Она смотрела на своего мужа как живая, и это придало мужчине новый импульс эмоций. Он поставил один стакан с водкой перед портретом любимой и крепко ее поцеловал. На какой-то миг ему показалось, что ее ответный поцелуй был страстным и необычно теплым. В эту ночь он пил за себя и за красивую девочку из своего далекого детства…
Владимир пришел на кладбище через день, утром. Новый участок захоронений он нашел сразу. Без особого труда он нашел и могилу своей жены. Могила была свежей, вокруг нее лежали цветы. Он несколько раз обошел могильный холмик и упал на него, заплакал. Только сейчас он по-настоящему стал осознавать утрату своей любимой женщины. Он не мог видеть ее лицо, однако ему казалось, что Анна и здесь такая же веселая, какой она была в то последнее утро, когда он провожал ее на работу…
Вдруг кто-то неожиданно слегка взял его за плечо. Он поднял голову и сквозь пелену набегающих слез увидел плачущую женщину. На вид ей было за сорок, она была в черном платье. Она взяла его за руку и осторожно повела его к свежевырытой могилке, которая находилась рядом с могилой Анны. Владимир подошел поближе и на какое-то время невольно замер. День смерти двадцатилетней девушки совпадал с днем смерти Анны!
Уже в самом начале рассказа женщины в черном платье он понял, что связывало воедино судьбу его Анны и ее дочери. Таня, так звали дочь русской немки, занималась в той группе, где учителем была Анна. Девушка была настойчивой в изучении языка, и ей, как и другим слушателям нравилось, когда непонятные слова, особенно грамматику, фрау Айгнер доступно объясняла на двух языках: русском и немецком. В ту трагическую пятницу Татьяне исполнилось ровно двадцать, и к этой круглой дате родители сделали ей подарок – купили подержанную иномарку. Она впервые в жизни самостоятельно выехала на машине. Приехала на занятия удачно. Слушатели группы поздравили ее с днем рождения. После занятий организовали сладкий стол. Именинница пригласила Анну к себе в автомобиль, хотела довести ее до дома. Они обе жили в одном городе, но в разных общежитиях. Авария случилась где-то на полпути от дома. Трагедия произошла по вине молодой переселенки. Она то ли заболталась с учительницей, то ли из-за невнимательности выехала на полосу встречного движения. Вполне возможно, беды могло и не быть, однако уже сильно крутым был поворот, который опоясывал лес. Водитель груженого фургона не ожидал, что из-за поворота на его полосе появится легковая машина. Он не успел затормозить, протаранил и подмял ее под себя. Пострадавших пытались спасти высококвалифицированные врачи, но бесполезно. Ученица скончалась от ран на полчаса раньше своей учительницы. Владимир только сейчас понял, почему врачи не говорили ему о состоянии Анны, скорее всего, они, как и он, надеялись на ее воскрешение.
Неожиданное горе на какое-то время сплотило двух доселе незнакомых людей, седого мужчину и женщину в черном платье. Больше изливала свое горе Валентина, так звали мать погибшей девушки. Владимир, как и всегда, переживал свою трагедию внутри, в себе. Между тем, Валентина говорила и говорила, что в какой-то мере выводило его из нервного напряжения. Она от всего сердца благодарила немецкие власти, которые сделали все возможное для похорон двух переселенок. Небезучастными к горю земляков были и жильцы общежитий, каждый помогал, чем мог. Она также поведала мужчине кое-что и из своей жизни. До приезда в Германию они жили в деревне. Совхозом правил, как помещик, директор, бывший секретарь парткома. Он денег никому не выплачивал, все греб под себя. Да и им-то самим управляла его жена, бывшая учительница. Их дочка в деревне держала магазин, в котором цены были бешеные. Крестьяне залезали в долги, что позволяло семейке творить беспредел. Муж Валентины от безысходности потихоньку запил. Она приехала в Германию только из-за дочери, не хотела, чтобы ее единственный ребенок влачил жалкое существование в сибирской глубинке. К сожалению, судьба распорядилась по-иному.
Воспоминание о дочери вновь вызвало у рассказчицы плач. Владимиру, откровенно говоря, сейчас было не до чужого горя. Он сам плакал и чувствовал, что его сердце вот-вот остановится и уже никто его не в состоянии будет «завести». Ему сейчас была до лампочки информация плачущей женщины, что ее муж находится на лечении от алкоголя, которое обошлось властям около семидесяти тысяч марок. Ему и самому хотелось запить от своего горя. Однако этого он сейчас не делал. Стыдился своей слабости перед Анной. Он прекрасно понимал, что без нее у него в жизни ничего бы не получилось. Именно она воскресила его в то раннее утро, когда он пытался покончить с собой. Мысль о самоубийстве почему-то все настойчивее пробивала себе дорогу в его голове. Аусзидлерша, наплакавшись досыта и увидев, что ее собеседник стал безразличным к ее разговору, тихо попрощалась и ушла.
Кладбище утопало в зелени и в тишине. Только изредка появлялись одиночки или пары с цветами. Они молча ложили цветы на могилы, и немного постояв, покидали кладбище или садились на скамейки, и о чем-то думали. В какой-то момент Владимир отходил от своего горя и пытался разгадать тайну мыслей у сидящих. Через некоторое время это занятие ему надоедало, и он вновь оказывался во власти своих дум. Прошло около пяти часов, как он покинул общежитие. Это время пролетело как один миг. Сидя на скамейке напротив могилы своей любимой, он все больше и больше осознавал, что он на этой земле без нее не имеет права на жизнь. Много лет тому назад именно она преградила ему дорогу в иной мир, именно она дала ему право не только на жизнь, но и право на любовь. И эту любовь он принял навсегда. Он, несмотря на все прелести жизни и коварство людей, остался верен этой любви. Его любовь к этой красивой женщине была без корысти, без какой-либо выгоды. Он, как мужчина, как муж делал все возможное, чтобы Анна оказалась на исторической родине своих предков. Ее мечта стала реальностью, она только здесь почувствовала себя человеком, женщиной и любимой. И все это он не только видел и понимал, но и ощущал. Он сейчас не мог понять, за какие грехи Бог наказал его любимую и почему он лишил их совместного счастья на земле…
Уехать в свою маленькую деревню, которая называлась его малой родиной, и покончить с собою, он решил окончательно. Он был счастлив тем, что его Анна нашла вечный покой на родине своих предков. Его же предки покоились в Сибири, и он не хотел обретать покой на чужбине. Он утешал себя тем, что Бог един для всех, как и для всех един тот мир, где люди находят вечный покой.
Эти мысли дали ему духовную и физическую силу. Он решил сделать все, что он задумал возле могилы любимой немки. Вечером он пришел в общежитие и от души поблагодарил жильцов за заботу и помощь, которую они оказали, провожая в последний путь Анну. Делая это, он нисколько не сомневался, что его земляки, приехавшие на историческую родину своих предков, в скором будущем займут достойное место в жизни немецкого общества. Пусть даже для интеграции понадобятся годы, десятилетия.
Утром Владимир привел себя в порядок и пошел в ратхаус. Сотрудница внимательно его выслушала и сделала все необходимое для оформления его документов для выезда в Россию. Затем он зашел в похоронное бюро, сделал заказ на изготовление надгробной плиты для Анны. Через неделю плита была установлена. Его душа была чиста перед женою, которая смотрела с фотографии и слегка ему улыбалась, как бы его благодарила. Неожиданно у него возникла мысль о необходимости описания своей поистине уникальной и драматичной любви к Анне. И эта мысль с каждым часом становилась осязаемой и настойчивой. Он стал «советоваться» с Анной, и ему казалось, что и она не против этого. Ей, как и ему, хотелось, чтобы их земляки знали всю историю любви двух еще не старых, но уже и не молодых людей. Владимир фанатично взялся за дело. Рано утром он приходил на кладбище, садился за столик и советовался с любимой по вопросу описания того или иного эпизода из их совместной жизни. Он писал с утра до позднего вечера, писал без передышки. Он четко осознавал, что это его первая и последняя книга в его жизни. Он писал от души и от сердца, нисколько не сожалея, что он не обладал талантом писателя. То, что он писал, была исповедь-монолог о любви двух людей, мужчины и женщины. Последняя трагически погибла и унесла свою любовь к мужчине в иной мир. В свою очередь, мужчина не мог и не хотел жить на этой земле без любимой. Он считал долгом своей души и разума, как можно скорее очутиться в ее мире. Исповедь-монолог влюбленных он написал за неделю. Каждый вечер он читал написанное своей Анне. К сожалению, она молчала, но он понимал, что в любом случае она эту исповедь одобрила бы. Он писал правду и только правду, которая была основным кредом и ее жизни.
Прошло ровно сорок дней после смерти Анны. Владимир стал собираться в дорогу. Утром он пошел на кладбище, в последний раз. Могила Анны утопала в живых розах. Цветы, как и надгробную плиту, он купил на комендатурские деньги жены, которые она получила за своих родителей. На эти деньги они хотели купить автомашину. Судьба распорядилась по-иному. Он, стоя возле могилы, не плакал. Слез не было, он уже все их отдал умершей. Не страдала и его душа, наступил предел человеческих возможностей. Ему оставалось одно – уйти в мир Анны и остаться там. В этом мире он оставлял рукопись своей исповеди, которую, он надеялся, прочтут его земляки.
Вылет самолета состоялся строго по расписанию. Владимир посмотрел на часы. Через десять часов он будет в глухой деревне у могилы своих родителей. Он нисколько не сомневался, что они будут очень рады своему единственному сыну, который пришел к ним через три десятка лет. Как никогда, будет счастлива и Анна, эта красивая женщина с черными глазами…
«Чужое небо» – автор внес некоторые изменения и дополнения в предыдущую книгу «Записки любовного эмигранта». Книга издана в 2002 году (декабрь). – Днiпропетровьск: «Полiграфiст». – 2002. – 326 с. (ББК 84(4РОС)6-4 Б27). – ISBN 966-684-075-8. Под таким названием роман не издавался.
