Владимир Великий
Чужое небо
Глава 4.
Девочка из детства
Да, это была она, Анна Майер, его землячка. Он навечно запомнил до мельчайших подробностей свое детство. И с этими фамилиями, именами, он прошел через всю свою жизнь. Никто и ничто не вытравило из его памяти тех, с кем он прошел прекрасную страну Детство. В лучах восходящего солнца он уже четко видел ту, которая уверенно шла ему навстречу. Через некоторое время руки мужчины и женщины сомкнулись, они обнялись. Мужчина немного отошел в сторону и стал внимательно разглядывать свою бывшую одноклассницу. Симпатичная женщина улыбалась и делала то же самое. Подобное длилось недолго, но для Иванова этого было достаточно, чтобы «прокрутить» в своей голове молодые годы. Анна и в детстве была хороша собою. Особенно ему нравились ее глаза, они были большие, черные, как угольки. Прошло четверть века, как они расстались. От хрупкой фигурки школьницы не осталось и следа. Перед худощавым мужчиной с небольшими крапинками седых волос на голове стояла стройная женщина чуть выше среднего роста. Ей все было к лицу, и черные сапоги, которые плотно облегали икры ее ног и короткая черная юбка, и кофта ярко-синего цвета, за которой скрывались тугие женские груди. Он не стеснялся и продолжал любоваться той, которую так давно не видел. Он снова и снова глядел в глаза подруги детства и отрочества. Ее черные угольки светились и переливались в часы радости и веселья, и вспыхивали как искры, готовые сжечь всех тех, кто стоял им наперекор. В этом Иванов убедился еще в школьные годы. Свидетельством этому курьезный случай, он произошел во втором классе. Однажды Володя Иванов и его закадычный друг Санька Рыжов из третьего класса обчистили сад у директора маслозавода. Украли два десятка яблок. Неприятное дело стало достоянием школьной общественности. Последовали разборки. Сначала состоялось собрание звездочки, затем классное. И там, и здесь тон в осуждении проступка задавала Анна. Очень бойкая девочка с маленькими кудрявыми, как смоль, волосами тараторила как из пулемета. Иногда она поворачивала свою голову в сторону директора школы или классного руководителя. Те одобрительно кивали ей головами, что вызывало у нее новый поток обличений в адрес главного вора яблок и неизвестных никому его пособников. Ее большие черные глаза были готовы протаранить сотоварища по парте. Период идейной очистки прошел где-то через пару недель. Все стало на свои места. Иванов продолжал учиться, и как всегда, его ставили в пример другим за усердие в учебе и примерное поведение. Коллег по «сбору» яблок, он не назвал, не стал ябедой. Шли годы. Володя Иванов не держал обиды на девушку, которую он тогда по-детски любил, любил по-своему, не как все.
Только перед самым выпуском контакты между ними стали более тесными. Причиной этому стал бильярд, купил его и подарил школе директор совхоза за помощь при уборке картофеля. Иванов был чемпионом по бильярду в школе. Не выигрывал у него и учитель физкультуры, единственный мужчина среди педагогов. Любители точного удара, среди них была и Анна, довольно часто после занятий задерживались. Она была по-своему счастлива в этой игре. Ее глаза блестели, когда она забивала шар, ее лицо и шея становились розовыми, если она промахивалась кием по шару или проигрывала. Чемпиону иногда хотелось девушке специально проиграть. Однако этого он не делал. Скорее всего, это была еще детская, а может, уже и юношеская гордость, а может, что-то другое.
Перед самым выпуском Иванов пару раз проводил Анну до ее дома. У него была возможность это сделать куда больше, но он стеснялся. В те времена это в деревне не было принято. Побаивался он и родителей девушки, немцев по национальности. На выпускном вечере Анна дважды пригласила его на танец. Он до сих пор ощущал нежность ее руки…
Через много лет они опять встретились. И они этим были счастливы. Незаметно для себя они покинули кладбище, и присели на спиленные березы, которые были навалены у совхозной пилорамы. Иванов мгновенно заметил перемены в поведении своей ровесницы. Она уже не тараторила, как в школьные годы. Ее речь была ровной и серьезной. Прежними были только ее глаза. Они светились и искрились тогда, когда она рассказывала что-то веселое из своей жизни, и наполнялись грустью, когда шел разговор о тяжелом пережитом. После восьмилетки Анна Майер закончила педучилище, затем поступила пединститут. По распределению попала в Омск, где в одной из средних школ до сих пор преподавала немецкий и русский языки. К удивлению Иванова, она была еще не замужем. в средней школе. К его удивлению, Анна оказалась не замужем. Он даже не мог представить, что такая красивая женщина была еще одинокой.
В родную Чапаевку она приехала, чтобы побывать на кладбище, почтить память отца и брата. Из глаз Анны выступили слезы. В их смерти она винила только себя. Они были у нее на дне рождения. Затем поехали домой. Трактор за ними не приехал. Мужчины пошли пешком. Внезапно разыгралась метель. Они заблудились. Нашли их только через неделю, уже мертвыми. Из близких родственников у нее осталась мать и сестра. Они жили на Дальнем Востоке. Она высылала им деньги, хотела хоть в какой-то мере скрасить их тяжелое финансовое положение.
В эту ночь Анне не спалось. Едва начали исчезать ночные сумерки, она пошла по улице, проходящей возле кладбища, и заметила мужчину. Она часто бывала на кладбище и прекрасно ориентировалась в темноте, знала где, и кто из односельчан похоронен. Тем более, место захоронения родителей Иванова «выдавала» большая, ветвистая береза. Несмотря на его длительное отсутствие, кое-что из его жизни доходило и до Анны. За разговорами бывшие одноклассники не заметили, как быстро пролетало время. Крохотная деревушка уже проснулась, прошло несколько животных по шоссейке, пролегающей по середине расположенных друг против друга домов. Кое-где залаяли собаки, завизжали свиньи. В конце разговора Анна пригласила Владимира к себе в гости. Она знала, что родственников в Чапаевке у него нет. Он охотно согласился.
Дальняя родственница, у которой Анна нашла временное пристанище, Иванова узнала и тепло с ним поздоровалась. Затем гости позавтракали и вышли из дома, присев на скамейку возле палисадника. Они опять разговорились. Вскоре они увидели женщину, идущую по дороге, она направлялась к ним. Она, еще не дойдя до парочки, запричитала:
– Люди добрые! Я новость большую несу… Сегодня ночью кто-то поджег стоянку новых русских… Один из них обгорел и лежит в больнице… – Затем, осенив себя крестом, еле слышно пробурчала. – Так и нам этим гадам…
Анна довольно спокойно приняла сообщение односельчанки. По ее словам, в Омске такие разборки происходили каждый день, люди к этому уже привыкли. Владимир на новость незнакомки не прореагировал, он промолчал.
Рассказал о себе Анне и Владимир Иванов. Его монолог был очень коротким и представлял собою набор предложений из разных периодов из его далеко нелегкой жизни. Собеседница вопросов ему не задавала, она молчала и внимательно его слушала. Иногда она улыбалась. Улыбнулась она и тогда, когда узнала, что он не имел крыши над головой. Мало того. Она протянула мужчине руку для рукопожатия, затем привстала со скамейки и поцеловала его в щеку. Именно в этот момент, через столько лет разлуки, девочка с черными глазами, и мальчишка, посягнувший на чужие яблоки, поняли необходимость друг в друге в этой сложной жизни.
В Омск бывшие одноклассники поехали электричкой. Через два часа они уже были в городе. Анна жила на его окраине в девятиэтажном доме. Ее однокомнатная квартира с балконом была небольшая, но очень уютная. Чувствовалось «творчество» хозяйки. Владимир, согласовав с ней перечень необходимых продуктов, пошел в дежурный магазин. Кроме продуктов он купил бутылку коньяка и бутылку шампанского. Вечером, когда сумерки опустились на землю, хозяйка и ее неожиданный гость сели за стол.
Первый тост они подняли за встречу, для каждого из них она была приятной неожиданностью. Шампанское слегка подрумянило щеки Анны, черные глаза ее неистово заблестели, чувствовалось, что встрече с мужчиной из своего детства она была очень рада. После бокала шампанского она, как когда-то в детстве, стала тараторить. Она то гордилась своими учениками, то ругала мужиков за пьянку, то осуждала местных правителей. Неизвестно еще сколько времени могла болтать хозяйка, если бы ее разговор не прервал гость. Он встал из-за стола, открыл холодильник и достал бутылку «Русской», она стояла по словам хозяйки уже около года. Водку она берегла для гостей. Их то не было, а если кто-то и приходил, то приносил свою. Затем он достал из шкафа два граненых стакана и наполнил их до самого верха. Затем предложил тост за любовь. Анна сначала слегка опешила. Для нее было неожиданным такое действие от некогда тихого и стеснительного мальчика. Несмотря на это, его тост она поддержала. Иванов, слегка полузакрыв глаза, поднес к губам стакан с прозрачной жидкостью и стал ее жадно пить. Он никогда в своей жизни еще стаканами не пил. Сейчас же он об этом нисколько не сожалел. Он только сейчас понял, что эта женщина с черными глазами вернула его к жизни. И эта женщина обязана стать его любовью, подругой на всю жизнь.
Открыв глаза и поставив стакан на стол, он с мальчишеским озорством посмотрел в сторону Анны. К его удивлению, ее стакан также был пустым. Она громко смеялась и показала рукой то на свой стакан, то на стакан гостя. Иванов несколько мгновений любовался женщиной, девочкой из своего детства. Затем он стремительно подошел к ней, сильно стиснул ее в объятиях и поцеловал ее в губы. Анна не сопротивлялась. Она не кривила душой. Этого поцелуя она ждала многие годы… Проснулись они поздно утром, они оба были уставшими и счастливыми от любви. Взаимная любовь дала мужчине и женщине, уже далеко не мальчику и далеко не девочке, новый импульс к жизни, которая с каждым часом тяжелела.
Они не верили в «прелести» нарастающего капитализма. Они знали, что власти, как в прошлом, так и в будущем ничего хорошего для людей труда не делали и не сделают. Борьба за выживание толкали Иванова к поиску работы. Его хождения положительного результата не давали. Подавляющее большинство предприятий работало не в полную нагрузку, многие вообще стояли закрытыми.
Наступил август, последний месяц школьных каникул. Анна, как истинный патриот своего дела, не выдерживала и посещала школу, где, как и по всей стране, шли приготовления к новому учебному году. Однажды она пришла из школы и сообщила Владимиру приятную новость в отношении его будущей работы в ее же школе. Для него это было неожиданностью. По ее словам, в школе работала семейная пара, муж и жена, немцы по национальности. Они получили вызов из Германии на постоянное место жительство и написали заявление об увольнении. Мужчина работал учителем физкультуры. На следующий день состоялось короткое собеседование с директором школы. На работу Иванова приняли без всяких проволочек.
Потекли рабочие будни школьной жизни. Совместная жизнь и работа давала силы для многого. Относительно молодые люди использовали свое свободное время разумно и рационально. Они посетили почти все исторические места города, частенько бывали в кинотеатрах, ходили на лыжах. Появились у них и знакомые. Первыми из них для Иванова стали соседи. Поводом для близкого знакомства послужила телевизионная передача, в которой один из «знахарей» демократической России «лечил» телезрителей от всех болезней и «заряжал» им воду с целью исцеления. Иван Петрович, так звали соседа, в это время стоял на балконе, и как Владимир, загорал на солнцепеке. То ли из-за интереса, то ли с целью знакомства Сидоров пригласил своего нового соседа посмотреть, как он лечился целебной водой. Владимир от приглашения не отказался. К его удивлению, попасть в соседскую квартиру оказалось довольно сложно. Он преодолел заслон из двух металлических дверей. Уловив его удивленный взгляд, Иван Петрович неспеша изложил причину своих «секретов». Два года назад он пошел на заслуженный отдых. Профсоюзный комитет завода подарил новоиспеченному пенсионеру цветной телевизор импортного производства. Сидоровым подарок пришелся на радость. За всю жизнь они не имели такого телевезионного приемника. Радость была короткой. В один из воскресных дней сын пригласил их к себе на дачу, на пикник. Отдохнули хорошо, все было: и шашлык, и пиво, даже импортное мороженое. Под вечер старики приехали домой. Вошли в квартиру и обомлели… цветного телевизора нет. Осмотрели дверь, она на месте, не выбита, замок также цел… Николай, шеф малого предприятия, оно изготавливало металлические двери, свою ошибку исправил очень быстро. Для родителей он сделал запоры на совесть.
Секрет «лечения» целебной водой для гостя оказался неожиданным и смешным. На большом круглом столе перед телевизором стояло около десятка литровых банок с самогоном. Иванов не удержался и засмеялся. Он невольно подумал, до чего же русский народ богат на выдумки. Из мошенничества «знахарей» простой люд умудрялся делать «выгоду». Первую рюмку первача соседи подняли за знакомство, вторую – за двери.
Навещали Анну и Владимира и те, с которыми они работали. В основном, это были подруги Анны. За столом, как обычно, речь вели о работе, о том, что творилось в стране и кто в этом виноват. Были среди гостей и российские немцы. В разговорах все актуальней становились вопросы выезда в ФРГ. Иванов не раз был свидетелем проводов
на вокзале тех, кто уезжал на историческую родину своих предков. На происходившее жители области и страны реагировали по-разному. Одни приветствовали выезд немцев, другие давали нелицеприятные оценки.
Наступил учебный год. Для Анны и Владимира его начало стало очередной жизненной драмой. Школу закрыли, причиной этому было ее ветхое состояние. У города не было денег для ее ремонта, не говоря уже о строительстве новой. Учеников перевели в другие учебно-воспитательные учреждения. Часть учителей осталась без работы. Иванов бросился на поиски хоть како-либо приработка. Не получалось.
К счастью, проблема денег, точнее работы была вскоре решена. И в этом ему помог сосед Иван Петрович. Заметив, что учителя почему-то днем сидят дома, он зашел к ним и поинтересовался в чем дело. Узнав причину их безделья, обещал помочь. Через два дня он вместе с соседом поехал к своему сыну Николаю. Малое предприятие Сидорова младшего находилось на заводе, где раньше производили сельскохозяйственную технику. Сейчас предприятие стояло. Николай брал в аренду цех, где его бригада изготовляла двери для квартир. За аренду помещения он платил непосредственно директору, платил чистоганом. На этом все премудрости экономики заканчивались.
Первую неделю на новом поприще Владимир переносил с большим трудом. Вставал он очень рано, домой приходил поздно вечером. От тяжелых физических нагрузок болела спина, ныли руки и ноги. Анна, все это видя, тяжело переживала, просила его найти более легкий труд. Иванов не сдавался. В правильности своего решения он убедился уже через неделю, когда получил первую зарплату. Она превышала месячную зарплату некогда двух педагогов. Они оба были довольны. Еще через неделю нашлась работа и Анне, она стала диспетчером на фирме. Клиенты, прочитав информацию о дверях, звонили на ее домашний телефон, она затем передавала заказы директору. Иванов с каждым днем в освоении новой профессии преуспевал. Он уже свободно резал металл и сваривал металлические заготовки, самостоятельно вставлял двери в проемы «хрущевок» и других сооружений, воздвигнутых вождями партноменклатурного социализма.
Глава 5.
Крах любви и новые надежды?
Прошел год. Обитатели однокомнатной квартиры все больше и больше понимали друг друга. Никто из них не отрицал, что их совместное пребывание не только поднимало жизненный тонус, но и их сближало. Владимир не отрицал, что его напарница стала для него настоящим другом и женой. Нередко он задавал себе вопрос, почему они до сих пор не зарегистрированы. И тут же сам же себе отвечал. Бумажка с печатью не всегда приносила людям счастье. С этими мыслями он подходил к женщине и крепко целовал ее в губы. Анна отвечала ему таким же поцелуем и, как правило, широко улыбалась. Люди, живущие в гражданском браке, понимали, что человеческое счастье невозможно построить без улыбки, без любви. Они делали все возможное до сохранения своих чувств.
Наступила осень. Лучи сентябрьского солнца уже бегали по квартире, когда влюбленные проснулись. Владимир, он всегда это делал, выбежал на лестничную клетку, где размещались почтовые ящики. Много газет и журналов он не выписывал, как было в коммунистические времена, кроме одной областной. В «Омской правде» были местные новости, и главное – телевизионная программа. Кроме газеты в почтовом ящике оказалось письмо, адресованное Анне. Она сначала неслыханно обрадовалась письму от своей старшей сестры. Однако по мере его прочтения слезы ручьем катились из ее глаз, хотя ничего страшного в нем не было. Полина сообщала, она в декабре уезжает на постоянное место жительства в Германию. Мать раньше не хотела ехать в эту страну, не изменила она своего решения и после того, как ее дочь получила вызов. Сестра просила Анну приехать и забрать мать к себе, или в лучшем случае, остаться жить с нею. Она предлагала ей свою небольшую квартиру в районном центре, где она жила. Письмо в один миг разрушило все планы относительно молодых людей. На следующий день они отписали, что Анна согласна приехать и поухаживать за больной матерью. Через две недели к ним пришла телеграмма. Полина ждала сестру в начале декабря.
Время до отъезда Анны для влюбленных сверстников было очень тяжелым. Каждый из них, срывая очередной листок календаря, чувствовал в своем сердце что-то очень тревожное, которое не давало им жить так, как они жили раньше. Анна за это время сильно постарела, осунулась. На ее челке черных волос появилось несколько седых.
Владимир приходил с работы уставшим, но несмотря на это, он делал все возможное, чтобы хоть как-то отвлечь любимую женщину от тяжелых мыслей. Они вместе ходили в магазины, вместе смотрели телевизор или читали книги.
К сожалению, Иванов вынужден был задерживаться на работе. Он прекрасно понимал, что для отъезда Анны нужны были деньги, притом большие. Иногда он приходил очень поздно и садился кушать. Он не мог ни замечать пристальных взглядов любимой женщины, она сидела за столом напротив него и о чем-то думала. Он слегка улыбался, старался угадать ее мысли. Когда он говорил ей об этом, Анна сначала смеялась, затем плакала. Мужчина вставал из-за стола, брал любимую на руки и нес ее в постель. Потом ее очень медленно раздевал и осыпал поцелуями каждую частицу ее тела. Любви они отдавались до изнеможения…
Наступил день разлуки. Никто из влюбленных не мог повернуть ход времени вспять или хоть чуть-чуть отодвинуть этот день. Прощались они в аэропорту. Прощались молча, так как уже все было переговорено и обговорено. Слез не было, оба думали о скорой встрече. Они надеялись, что мать Анны согласится на переезд в Сибирь, в крайнем случае через некоторое время Владимир сам приедет к ним. На какое-то время губы и руки мужчины и женщины жадно сомкнулись, затем вновь разомкнулись. Каждый из них унес с собой частицу тепла губ и рук друг друга. Самолет взлетел и взял курс на восток. Иванов еще долго махал ему вслед, надеясь на то, что и любимая женщина его видит и также машет ему рукой.
Отъезд Анны во многом изменил жизнь одинокого мужчины. Он весь отдавался работе, прихватывал иногда и выходные. Заказы у жителей для «железной» фирмы были. Причиной этому был вал преступности, который в прямом смысле захлестнул страну и город. В свободное от работы время Иванов заходил к соседу, он вместо Анны принимал заказы клиентов. Мужчины для сугрева принимали пару рюмок первача, затем приступали к обсуждению жизненных проблем. Иван Петрович был для него, как отец. Чем чаще он наведывался к соседям, тем больше радости он приносил старику и его старухе. Она с удовольствием накрывала стол для желанного гостя, затем ставила для мужчин бутылку первача. Нередко выпивала и сама, для общей компании. Сидоровы были уже в курсе житейских проблем своего соседа. Они, как и он, ждали письма от Анны, его все не было. Прошла неделя, вторая… Прошел месяц, наступил другой… Писем все не было. Иванов стал строить различные домыслы, иногда довольно трагичные. Он стал действовать. Один раз в неделю он ходил на почту и отбивал телеграммы. От Анны опять ничего не было. Он пару раз заказал переговоры. Абонент не пришел. Не было ответа и на его письма. Письмо от Анны пришло накануне Дня Советской Армии. Оно было объемное, около половины школьной тетради. Его содержание получателя убило. Анна писала о сложных отношениях с матерью. Старая, параллизованная женщина была категорически против ее брака с русским, то есть с Владимиром. Узнав о том, что ее дочь жила с мужчиной, с которым не состояла в законном браке, она чуть было не покончила с собой. Из письма он также узнал, что мать Анны очень набожная женщина. Она почти каждый день возила ее на инвалидной коляске в церковь. Написала она и своих бытовых проблемах. В их квартире нет угля, от сырости они часто болеют. Она прописала и о том, что она разрешает Владимиру жить в ее квартире. Денег или какой-либо помощи от него не просила. В конце письма была короткая приписка. Анна просила его, чтобы он ей больше никогда не писал и забыл. Его письма и телеграммы подрывали нервную систему ее матери. В письме также было и фото Анны. Владимир с улыбкой вспомнил историю этой фотографии, перед отъездом они вместе снимались в фотосалоне. Вторую часть с его изображением, скорее всего, она оставила себе на память. Фото в какой-то степени давало мужчине надежду на встречу с любимой женщиной. Когда это произойдет – через месяц, год или десятилетие – он еще не знал.
После непонятного и тревожного письма с Дальнего Востока прошло ровно полгода. Боль в сердце Иванова потихоньку затихла. Писем он Анне больше не писал, телеграмм также не посылал. Деньги, несмотря на запрет, отсылал на ее адрес каждый месяц в один и тот же день. Он прекрасно понимал бедственное положение женщин. На работе дела у Иванова пошли лучше, его назначили бригадиром, повысилась и его зарплата. Он каждый день и ночь жил воспоминаниями об Анне, надеялся на скорую встречу с ней. Прошло еще полгода. Он все продолжал жить одиночкой. Работа, дом и посещение соседской квартиры по сути дела составляли основу его жизни. Он сам себе готовил, сам стирал и убирал в квартире.
Во время очередного визита к Ивану Петровичу, он не мог ни заметить особую обходительность и вежливость старика. То ли настроение у него было прекрасное, то ли он хотел показать свое красноречие и культуру для своей бабки и женщины, сидящей на диване. Сосед впервые видел эту женщину. В этот вечер, как бы невзначай, когда двое мужчин и две женщины сидели за столом и обсуждали повседневные проблемы, он пристальным взглядом окинул незнакомку. Он не кривил душой, она была симпатичной, даже очень. Короткие белые волосы, слегка переливаясь под лучами электрического света, шли, как нельзя лучше, к ее полуовальному лицу. Нос у нее был прямой, немного вздернутый кверху. Глаза у блондинки были не то голубые, не то цвета морской волны. Шея была тонкой и привлекательной. Под ее белой блузкой скрывались небольшие тугие груди. На какие-то секунды у Владимира появилось желание овладеть этой женщиной, дать простор своим чувствам и страстям. Но это был лишь короткий порыв, не более. Образ любимой Анны, ее черные глаза закрывали от него все. Они, словно за ним наблюдали и смеялись, порою с укором и грустью смотрели на мужчину, который все больше и больше уставал от одиночества.
Света, так звали незнакомку, на вид которой было лет 35-38, не больше, скорее всего, почувствовала пристальный взгляд средних лет мужчины. Ее лицо неожиданно стало розовым, нос покрылся капельками пота. Однако это была ее сиюминутная слабость, и это, наверное, она сама поняла, а может, просто хотела показать незнакомому мужчине свое неравнодушие у нему. Подумав об этом, она специально выдвинула свою правую руку несколько вперед, обручального кольца на ней не было.
Отведав пельменей хозяйки, она готовила их по-своему рецепту, и пропустив по парочке рюмок первача, мужчины вышли на балкон перекурить. На улице было морозно, на покрытую снегом землю падали небольшие хлопья снега. Иванов не курил, просто иногда для компании брался за сигарету. Сделал он это и сейчас. Сосед после обсуждения погоды совсем неожиданно начал разговор о незнакомке, которая была у них в гостях. Затем он поинтересовался у Владимира, нравится ли ему эта женщина. Тот, то ли не подумав, то ли не желая обидеть старика, а может, и не покривив душой, утвердительно кивнул головой. Симонов, скорее всего, только этого и ждал. После кивка любимого соседа он тотчас же раскрыл свои карты. Светлана была его близкой родственницей. По его словам, не сложилась жизнь у этой красивой женщины. Ее бывший муж работал сталеваром на металлургическом комбинате, получал хорошие деньги. Казалось бы, жить да жить, но его погубила водка, позднее появились и женщины. Визит к одной из них для ловеласа закончился трагически. Однажды он напился в стельку и заночевал. Нежданно-негаданно вернулся из командировки муж женщины. Зайдя в собственную квартиру, он увидел удручающую картину. В его постели с его законной женой мирно посапывал другой мужчина. Муж проститутки, по словам Ивана Петровича, больших академий не кончал, он сделал все просто. Он пошел на кухню и принес большой кухонный нож, затем со всей силой ткнул им в сердце спящему, тот даже глаза не открыл. До Светы доходила информация о проделках ее мужа. Сначала она этому не верила. Несколько позже со всем этим свыклась. Все надеялась сохранить семью, не хотела, чтобы единственная дочь росла без отца. Ради ребенка она терпеливо переносила побои мужа и все его унижения. Затем для нее наступило одиночество, тяжкое и беспросветное. Вдвойне тяжелее одиночество для красивой женщины. Она часто ловила на себе косые взгляды мужчин, работающих с ней в одном цехе. В ее душе мало кто оставался. Большинство из них не просыхало от водки. Только через пару лет у нее появился роман с мужчиной, да и то очень короткий. Познакомилась она с ним в книжном магазине, она выбирала толковую книгу по математике для своей дочери. Неожиданным советчиком в ее выборе стал преподаватель института. Познакомились, стали встречаться. Арсений, так звали молодого преподавателя, уже шестой год работал над кандидатской диссертацией. Математика была у него в голове везде и всегда. Математиком он остался и в постели.
Слушая монолог соседа довольно печального содержания, Иванов удивлялся его знанию подробностей из жизни Светы. Скорее всего, ее душа истосковалась, наболевшее стало достоянием близких ей людей. Думая о судьбе одинокой женщины, он прекрасно понимал ее состояние. Таких, как она, на грешной земле тысячи, а то и миллионы. Между тем, старик, закончив монолог, на некоторое время замолк. Затем он почему-то заспешил в зал, где за столом сидели женщины. Владимир, наблюдавший через окно, увидел, как Иван Петрович что-то шептал на ухо своей жене. Затем он взял небольшую банку с солеными огурцами и две рюмки с самогоном и вновь вышел на балкон. Очередная порция спиртного для Иванова была как раз кстати. Запах сигареты, да и смачное курение соседа оставило у него неприятный осадок во рту, хотелось каким-то образом все это «смыть». Симонов после стопки неестественно крякнул и вздохнул. Затем он стал говорить. Информация о том, что Анна и ее мать уехали в Германию, просто шокировала Владимира. Зная непредсказуемые последствия этой информации для соседа, Иван Петрович сиюминутно сослался на ее источник. Оказалось, что сестра его хорошей знакомой, живет там же, где и Майеры. Мало того. Она работала вместе с Полиной, сестрой Анны. Услышав это, Иванов сильно сжал зубы и с презрением посмотрел на информатора. В его голове не укладывалось, почему он все это время молчал. В его голове стали витать всевозможные домыслы и догадки. Иван Петрович, понимая душевное состояние соседа, сам напросился на то, чтобы утром вместе с ним сходить к знакомой и все расставить на свои места. Разговор мужчин прервала хозяйка, она позвала их в очередной раз отведать горячих пельменей…
Страшную для себя новость Иванов решил на время оставить в глубине своей души. В принципе, он всю жизнь так делал. Он любил с толком и расстановкой анализировать любые вопросы и проблемы, искал пути их лучшего разрешения. Несмотря на то, что сегодняшняя новость была, пожалуй, самая страшная в его жизни, он все же нашел в себе силы «упрятать» ее подальше. Он не хотел своим мрачным видом портить настроение прекрасным соседям, да и красивой блондинке. Сквозь пелену то появляющегося, то уходящего от него алкогольного опьянения, он старался поддерживать разговор сидящих и одновременно продолжал наблюдать за происходящим. Он все больше и больше рассматривал очаровательную родственницу пожилых соседей. Взгляды стройного мужчины с небольшими полосками седых волос на голове и блондинки нередко перекрещивались. Даже на несколько мгновений становились единым целым. Основания для этого уже были. Света нисколько не сомневалась, что ее дядя рассказал симпатичному мужчине об ее достоинствах и проблемах. Спиртное также развязывало ей руки. У нее с каждой минутой росло желание поговорить с мужчиной из железной фирмы. Она поделилась с ним впечатлениями о новом фильме, который, затаив дыхание, смотрели миллионы советских телезрителей. Было в ее поведении и совсем другое, даже очень официальное. Она на какое-то время замолкала и становилась угрюмой. Однако алкоголь не давал ей это сделать. Ее голубые глаза все чаще и чаще стремились найти ответную реакцию у рядом сидящего мужчины.
Через некоторое время хозяева встали из-за стола и пошли отдыхать. Ушли они сознательно, дали возможность более молодым людям поговорить о своем наболевшем. У оставшихся, сначала разговора, как такового, не получилось. Вместо этого они смиренно сидели и смотрели друг на друга, словно играли в детскую игру под названием «кто кого пересмотрит». Мужчина прервал ее первым и предложил тост за знакомство, его предложение женщина поддержала. Они пригубили рюмки, скрестив руки. Слегка втягивая в себя дурманящую жидкость, каждый из них смотрел в глаза партнера и чувствовал его надрывное дыхание. Владимир поставил пустой сосуд на стол и тут же заключил в свои объятия Светлану. Затем ее поцеловал. Блондинка его не оттолкнула, она лишь слегка откинулась на спинку кресла. Затем он, опустившись на колени, стал осыпать поцелуями ее грудь, бедра, низ живота. Он целовал ее тело через одежду и не мог ни чувствовать ответную страсть женщины к себе. Это его радовало и разжигало его страсть…
