Владимир Данилевский
Краткий курс теоретической метафизики
Это предсказание сбылось – по сообщению Университета Рединга в тестировании 6 июня 2014 года, организованном Школой системной инженерии при университете и компанией RoboLow под руководством проф. К.Уорика, полноценный тест Тьюринга впервые в истории был пройден с результатом 33% программой "Eugene", разработанной в С-Петербурге. Отсюда следует, что корректно доказать наличие субъективной реальности у другого человека пока не удается. В западной философии это называется проблемой "другого сознания", и она до настоящего времени не имеет общепринятого теоретического решения. Поэтому солипсизм средствами науки не опровергнут, и вряд ли будет опровергнут когда – либо в будущем.
Хотя в принципе опровергнуть его можно. Только не вербальным бихевиоризмом, а непосредственным вхождением в психику другого субъекта, используя экстрасенсорные возможности, телепатию. Но это выходит за рамки теоретического анализа.
Еще одна важная проблема, возникшая из субъективизма Беркли – это проблема реальности. Профаны немало потешались над его концепцией, и Беркли приходилось опровергать совершенно нелепые истолкования его взглядов: "Но вы все-таки скажете, что странно звучат слова: мы пьем и едим идеи и одеваемся в идеи. Я согласен, что это так, потому что слово "идея" не употребляется в обыкновенной речи для обозначения различных сочетаний ощущаемых качеств, которые (сочетания) называются вещами; и несомненно, что всякое выражение, уклоняющееся от обычного словоупотребления, кажется странным и забавным. Но это не касается истины положения, которое другими словами выражает только то, что мы питаемся и одеваемся вещами, непосредственно воспринимаемыми в наших ощущениях".
Так Беркли пытался объяснить, что мы познаем только ощущения, а не вещи посредством ощущений. Объясняя свое понимание реальности, Беркли пишет: "Существует совокупность rerum naturae (природа вещей, авт.), и различие между реальностями и химерами сохраняет полную силу. Это ясно вытекает из (предыдущих параграфов, авт.), где объяснено, что именно следует понимать под реальными вещами в противоположность химерам или нами самими образованным идеям; но и те, и другие существуют равным образом в духе и в этом смысле суть одинаково идеи".
Критики Беркли явно спутывали различные степени реальности, что и не удивительно, т.к. в западной философии не было ясного представления об этом факте. Этот факт был давно известен индийцам – еще в упанишадах говорилось, что существует три степени реальности [3]. Наивысшая степень реальности – это непостижимое единство субъективного абсолютного Я, Атмана, и объективного абсолютного Он, Брахмана. Средняя степень реальности – воспринимаемая нами в обычном состоянии действительность. Наинизшая степень – фантазии, сны, галлюцинации. Для краткости обозначим эти степени RI, RII и RIII соответственно. Указывается, что на самом деле есть только одна Реальность – наивысшая, а более низкие степени – это то, как воспринимается RI субъектом через покрывало Майи, иллюзии. Поэтому действительность по своей природе не отличается от сна со сновидениями. Отличие только в степени глубины погружения в не реальность. Отсюда следует, что для постижения Абсолютной Истины нужно пробудиться от сна действительности. Недаром имя Будда означает Пробудившийся. Т.о. критики Беркли, обвиняя его в иллюзионизме, просто не понимали разницы между RII и RIII.
Естественно возникает вопрос о критериях реальности. По Беркли этот критерий таков: "Существуют духовные субстанции, духи, или человеческие души, которые по своему усмотрению хотят идей или вызывают в себе идеи; но эти идеи бледны, слабы, неустойчивы по сравнению с теми, которые мы воспринимаем в чувствах. Эти последние идеи, будучи запечатлеваемы в нас по известным правилам и законам природы, свидетельствуют о действии ума более могущественного и мудрого, чем ум человеческий. Такие идеи, как говорят, имеют больше реальности, чем предыдущие; это значит, что они более ясны, упорядочены, раздельны и что они не являются фикциями ума, воспринимающего их". В нашей терминологии идеи, которые человек вызывает в себе и которые "бледны, слабы, неустойчивы" – это RIII. А те, которые, вызываются умом более могущественным и мудрым, чем человеческий, и имеют больше реальности – это RII.
Критерий Беркли, конечно, весьма субъективен и поэтому не годится для разграничения степеней реальности. Настоящий критерий прост и очевиден – это способность вытеснения, устранения, отмены одного другим. Действительность отменяет сон при пробуждении, но сон не может отменить явь. Поэтому RII более реальна, чем RIII. Постижение Абсолюта устраняет все видимости этого действительного мира, но действительность никак не может влиять на абсолютную Реальность, которая всегда есть и которой не может не быть по определению. Поэтому RII менее реальна, чем RI.
В заключение можно отметить, что неприятие ментализма в своей основе имеет веру в совершеннейшую реальность феноменального мира, обусловленную как неведением истины, так и привязанностью к нему, нежеланием отрешиться от кажущейся привлекательности всего посюстороннего. Принятие ментализма – это водораздел между фикцией наивного реализма, принимаемого за материализм, и пониманием не реальности феноменального мира; это дальнейшее движение в потоке, ведущим к освобождению. И первый удар по вере в реальность этого мира в западной философии был нанесен Д.Беркли. В этом основное значение его философии. Но не только.
Легко видеть, что при правильной формулировке концепции ментализма он идеально описывает состояние сна со сновидениями. Действительно − ни у кого во сне нет никаких сомнений в том, что он существует, что есть его индивидуальное "я", субъект, ego. Во сне ego переживается особенно явственно. В действительности, т.е. в RII, есть объекты восприятия этим субъектом – внешние (физический мир и собственное тело) и внутренние – мысли, чувства, ощущения. В RIII, во сне, воспринимаются только объекты "внешнего мира", если к ним отнести тело и чувства. Нельзя закрыть глаза, чтобы содержание сна изменилось. Происходит принудительная демонстрация картин и сопровождающих их чувств. Никаких других субъектов, кроме "я", нет, т.к. это сон только одного субъекта. Нет вопроса об объективности существования мира без воспринимающего субъекта. Объекты существуют, пока воспринимаются, их esse est percipi. Когда один сон сменяется другим, объекты также меняются, и никакого иного существования у них нет. Вселенная мгновенно возникает при засыпании и так же мгновенно исчезает при пробуждении. Видимое во сне тысячелетнее дерево не требует для своего возникновения тысячи лет сна. Поэтому и нет проблемы – существовала ли Земля до появления людей с их сознанием.
Но может ли эта концепция быть применима в действительности, в RII? Мы уже знаем, что материалистическая доктрина при всей своей онтологической несостоятельности весьма эффективна в качестве модели при изучении явлений апсихической природы. Аналогичным образом ментализм, воспринимающий все как совокупность душевных, психических феноменов, может и должен быть онтологической моделью теоретической психологии.
Известно, что к настоящему времени единой теоретической психологии нет – есть
различные школы и школки, которые, исходя из разных предпосылок, пытаются объяснять различные аспекты внутреннего, субъективного мира человека. Собран колоссальный эмпирический материал, позволяющий в определенной степени объяснять душевные состояния и управлять поведением людей. Но такой состоявшейся, точной науки, какой является физика для внешнего мира, для внутреннего мира, души, нет. Никто не может труса сделать храбрецом, тупицу – сообразительным, подлеца переделать в порядочного человека. Причина – в отсутствии понимания основ духовной антропологии человека. И, подобно тому, как физика дает возможность понимать и изменять физический мир на основе теоретических представлений о строении "материи", так и теоретическая психология должна давать такие возможности в отношении явлений душевного мира. Известные многочисленные попытки построения теоретической психологии на базе т.н. материалистических представлений о действительности подобны попыткам удаления миндалин через задний проход. В принципе возможно, но затруднительно. Что касается бихевиоризма, то это вообще не психология.
Одним из главных аргументов в пользу того, что субъективный идеализм действительно может быть онтологической моделью для теоретической психологии является его, как и материализма, логическая непротиворечивость. Это первое условие, которое предъявляется ко всякой естественнонаучной теории, и ему ментализм, как об этом уже говорилось, удовлетворяет.
И, наконец, следует указать, что онтологической моделью для психофизиологии, изучающей взаимодействие физического и психического, должен быть дуализм. Как онтология эта доктрина конечно не выдерживает критики, но в качестве модели она хорошо подходит для изучения воздействия духа на тело, особенно феноменов йоги, нестинарства и т.п.
Является ли ментализм, несмотря на невозможность признания его абсолютной истиной из-за солипсизма, большим приближением к истине, чем материализм? В соответствии с концепцией правдоподобия К.Поппера да. Ментализм действительно лучше соответствует фактам духовной жизни, чем материализм, поскольку истинное, но не ложное содержание ментализма превосходит истинное содержание материализма, и ложное, но не истинное содержание материализма превосходит ложное содержание ментализма.
Последнее, и возможно самое важное, это эффективность ментализма в духовной практике в качестве промежуточного метафизического представления о бытии. Те, кто стремятся к постижению высшей Реальности, должны исходить из не реальности действительности RII, т.к. с точки зрения высшей реальности RI действительность действительно не реальна. Такую возможность дает только представление о мире как о субъективном феномене. Иначе невозможно избавиться от иллюзии реальности этого мира, подобно тому, как невозможно проснуться от кошмарного сна, не понимая, что это только сон.
3.3 Идеализм йогачар
Самой ранней из известных нам концепций субъективного идеализма является виджняна-вада, или идеализм йогачар. С. Радхакришнан объясняет: "Школа йогачар называется так потому, что она заявляет, что абсолютная истина, или бодхи, провозглашаемая буддистами, достигается только теми, кто практикует йогу. Название "йогачары" подчеркивает практическую сторону философии, в то время как название "виджняна-вада" подчеркивает ее умозрительные черты" [3].
Как известно, Будда отказывался рассматривать метафизические проблемы, настаивая на практической стороне своего учения. После его смерти, или как говорят буддисты, после того, как "ветер непостоянства задул светоч истины", его учение различные мыслители стали развивать в разные системы в соответствии со своими ментальными склонностями. Так возникли четыре школы буддизма – вайбхашики, саутрантики, йогачары и мадхьямики. Две первые из них относятся к буддизму хинаяны, т.е. узкому пути, более близкому учению раннего буддизма. Остальные две принадлежат к махаяне, широкому пути, существенно изме
нившему теорию и практику Будды.
В философском отношении вайбхашики и саутрантики были реалистами, т.к. признавали, что существует независимая от сознания Вселенная, "действительная в пространстве и времени, где разум наравне с другими вещами является конечным". Йогачары, утверждавшие, что все создано самосозидающей мыслью, ближе всего к субъективному идеализму. Системе мадхьямиков, или шунья-ваде, в западной философии более всего соответствует абсолютный идеализм Ф. Брэдли.
Основоположниками виджняна-вады явились Асанга и его младший брат Васубандху. Годы их жизни точно не установлены и, по мнению разных исследователей, находятся в промежутке от III в.н.э. до второй половины V в.н.э. Далее взгляды йогачар излагаются по [3]. Радхакришнан пишет:
"Задача йогачар, подобно Беркли, заключалась в том, чтобы показать необоснованный и внутренне противоречивый характер непознанной материи саутрантиков и убедить отказаться от всех идей о таком внешнем существовании. Материя – это идея и ничего больше. Вещи являются комбинациями ощущений. Йогачары спрашивают: "Является ли внешний объект, предполагаемый нами, результатом какого-либо существования или нет? Он не может быть результатом существования, т.к. то, что порождается, не может быть неизменным; но он не может не быть результатом существования, ибо то, что не возникает, не может существовать". И далее: "Даже если объекты (внешние, авт.) существуют, они становятся объектами познания с помощью идей, которые принимают форму объектов. Так эти последние являются тем единственным, в чем мы нуждаемся, то нет необходимости предполагать внешние объекты (это явно принцип бритвы Оккама, авт.). Поскольку мы осознаем идеи и вещи вместе, эти два понятия неотличимы. Все свойства, которые мы знаем, – длина, размер, вкус и т.д. – субъективны. Нет объектов независимых от нас, и когда мы говорим о них, мы только употребляем слова. Внешние объекты не существуют. Видимые явления, окружающие нас, – это порождения нашего сознания. Они появляются и исчезают подобно быстро летящим облакам. Мы наблюдаем во внешней природе только то, что существует в наших умах".
Йогачары полагали, что то, что существует, является только единой однородной виджняной (санскр. vijnana – духовное знание), которая представляет собой не абстрактную, а конкретную реальность. Мыслящая личность узнает о ее существовании и тождественности субъекту только путем познания объектов. С помощью размышления и других действий самопознания мы осознаем, что наше бодрствующее или поверхностное сознание является частью более полного целого. Каждый индивид обладает этим огромным целым сознания, большим вместилищем, с содержанием которого мыслящее "я" знакомо не полностью. Наше личное сознание знает только лишь небольшую часть общей суммы наших душевных состояний, или алая виджняны, которую в таком контексте можно трактовать как подсознание.
Возможны и другие трактовки, поскольку использование термина "алая-виджняна" весьма неопределенно. Иногда этот термин употребляется в смысле абсолютного "Я". "Она – постоянная основа бесконечного разнообразия чувств и идей, общая для всех умов. Существует только она одна; индивидуальные продукты сознания представляют собой лишь явления, фазы алаи. Иногда – отождествляется с абстракцией бытия, чистым существованием, гегелевским Sein (бытием), основой, которая сохраняется, когда мы абстрагируемся от отдельного факта и формы существования". Но в любом случае это уже не субъективный идеализм, т.к. признается существование Абсолюта. Это не случайно, т.к. и Беркли, несмотря на всю свою увлеченность феноменологизмом, вопреки логике и для недопущения солипсизма, признавал постоянную основу своих "идей" в виде Бога.
Философия йогачар удивительно напоминает концепцию Беркли, хотя он, конечно, ничего о ней не знал. Действительно, если заменить "идеи" Беркли термином "мысль", то эти две доктрины покажутся практически не отличимыми. Виджняна-вада говорит: "Нет ничего, кроме мысли. Не может существовать какой-либо абсолютной противоположности между мыслящим субъектом и миром объектов, который он мыслит. Мысль есть начало и конец всякого знания. Идея чего-то еще вне мысли, вызывающей ее, является только другой мыслью. Мысль – это единственная реальность, с которой мы должны считаться". Т.о. мысль первична, и она составляет содержание действительности, RII. Это явный идеализм и более того, идеализм субъективный, т.к. внешний мир объявляется комбинацией ощущений. В результате концепция йогачар не может объяснить существование мира до человека, что, впро
чем, в то время не было проблемой.
Анализируя сущность виджняна-вады, Радхакришнан пишет: "Йогачары выбросили за борт легкомысленные утверждения реалистов, рассматривавших ум как самостоятельную вещь, которой во время опыта противостоят другие самостоятельные вещи. Рассматривая две субстанции – материю и дух, они стремились открыть всеобъемлющую реальность, включающую обе субстанции. С подлинной проницательностью они поняли, что действительно созидательным в мире объектов является разум, или виджняна, который больше, чем простой индивид. Внутри этой виджняны возникает различие между объектом и субъектом. Алая-виджняна – это основной факт реальности, раскрывающий себя в индивидуальных умах и вещах. Различие между субъектом и объектом – это различие, проводимое самим познанием внутри своей собственной области, а не отношение между двумя независимыми сущностями, как это утверждают вайбхашики и саутрантики".
Возникновение феноменального мира виджняна-вада объясняет так: "Во всесохраняющемся сознании, или алае, существует авидья (неведение, авт.), и из непросветленного состояния возникает то, что видит, то, что воображает, то, что воспринимает, и объективный мир, и то, что постоянно образует частности". Индивидуальное "я" возникает в результате смешения алаи и авидьи. Для своего существования это "я" имеет своей корреляцией эмпирический мир. Мир и "я" феноменальны, но своей основой они имеют алаю. Алая свободна от различий, хотя в пространстве и времени существуют бесчисленные ее проявления. Высшее состояние, которое за пределами всех противоположностей и в котором осуществляется синтез по Гегелю положительного и отрицательного, йогачары называли татхатой, или чистым бытием.
Несмотря на все отличия махаяны от раннего буддизма, все его школы сохранили главное в учении – практическую направленность. Признаются четыре благородные истины и первая из них – жизнь есть страдание, повторяющееся в циклах новых рождений и смертей – сансаре. Поэтому конечная цель – избавление от страданий, достижение освобождения, Нирваны.
Нирвана – это очищение ума, его восстановление в первоначальной, лучезарной прозрачности. "Когда благодаря правильности отражения мы освобождаемся от всех предрассудков, возникает знание, свободное от иллюзий. Когда ум свободен от всех предрассудков и иллюзий, он отражает истину". Истина же делает нас свободными. Свободными от страданий и смерти. Для этого йогачары практикую йогу, которая помогает приобрести интуитивную проницательность. В узком смысле этого термина, поскольку в широком смысле йога – это все, что ведет к воссоединению с высшей Реальностью.
Кроме йоги подчеркивается необходимость этической дисциплины. Асанга пишет: " Не стремясь к богатству или наслаждению, не вынашивая какой-либо мысли нарушить заповеди, не чувствуя себя удрученным перед лицом зла, не пробуждая какого-либо отвлечения или лености внимания при совершении добрых дел, сохраняя ясность ума среди беспорядка и путаницы мира, и, наконец, будучи всегда прямодушным и правильно понимая природу вещей, бодхисаттвы осознают … истину происхождения всего в сознании". И Спиноза в последней главе своей "Этики" утверждал, что пока ум является жертвой страстей, он ошибочно принимает нереальное за реальное. Когда будет уничтожена неустойчивость ума, возникающая из-за страстей, станет возможной интуиция истинного "существования вещей".
В заключение невозможно еще раз не отметить удивительную схожесть учений йогачар и Беркли. Несмотря на понятное различие в терминологии и дистанцию более чем в полторы тысячи лет между ними, обе концепции доказывают невозможность существования материи и утверждают, что вещи – всего лишь комбинации ощущений. Обе концепции в своей основе содержат логическую ошибку petitio principii, безосновательно принимая за первичное идеи или мысль. Обе столкнулись с необходимостью уйти от солипсизма, что заставило признать существование Абсолюта – в виде Бога или алая-виджняны. Наконец обе эти доктрины не самодовлеющи, не замыкаются только на объяснении сущности бытия, а являются теоретической основой для практической духовной деятельности с целью достижения высшей реальности. У Беркли это исполнение евангельских заповедей, а у йогачар – практика йоги. Из факта существования этой концепции в течение почти двух тысяч лет и прояснения ею многих фундаментальных проблем следует, что хотя субъективный идеализм – это не конечная истина, но все же является весьма существенным приближением к ней и поэтому представляет значительную ценность в метафизическом отношении.
3.4 Объективный идеализм как он есть
Обычно под объективным идеализмом понимаются все те концепции, в которых первоосновой мира считается некое всеобщее сверхиндивидуальное духовное начало ("абсолютная идея", "мировой разум" и т.п.) [14]. Внутри этого направления возможны и существуют различные варианты в зависимости от того, что понимается под Абсолютом. В данном случае нет надобности разбираться во всем этом многообразии, т.к. наша задача не изучение истории философии, а развитие понимания метафизических основ различных доктрин. Вот почему оказалось целесообразным разделение общепринятого термина "объективный идеализм" на собственно объективный идеализм и идеализм абсолютный. Хотя в философской литературе под абсолютным идеализмом понимается возникшее в ХIХ в. в Великобритании течение неогегельянства (Т.Х.Грин, Ф.Г.Брэдли, Дж.Мак-Таггарт и др.), основные посылки которого близки к нашему пониманию этой концепции. Но нет ничего нового под луной – еще в 1-м тысячелетии новой эры было создано учение, по сути представляющее собой абсолютный идеализм, и которое в настоящее время считается наиболее глубокой духовной доктриной Индии –адвайта-веданта.
Общепринято, что основоположником объективного идеализма в европейской культуре был Платон. Он был первым Европе, кто ввел представление о потусторонней основе бытия всего сущего В отличие от других античных философов, считавших первоосновой нечто посюстороннее: кто огонь, кто воду, кто землю, а кто – атомы. Вероятно ни элеаты, ни атомисты не представляли, что может существовать какой то иной мир, кроме данного. Основополагающая идея Платона состоит в том, что данный нам мир является только тенью другого, идеального мира эйдосов – неких вечных духовных сущностей. Каждая единичная вещь нашего мира – только воплощение эйдоса (идеи) данной вещи. Поэтому единичные вещи не имеют самостоятельного существования и не вечны. Мир идей существует независимо от человеческого сознания. Мир идей иерархичен: на вершине пирамиды находится идея Блага – высшая и наиболее совершенная.
Из онтологии Платона естественным образом следует его антропология – учение о человеке. Человек состоит из души и тела. Тело – полностью принадлежит миру вещей и потому не вечно. Душа происходит из мира идей, где она была до вселения в бренное тело, и возвращается в тот мир после смерти. Тело ограничивает возможности души и является его "темницей". Поскольку душа до вселения в тело обитала в мире идей, то она обладает знанием эйдосов изначально. Поэтому познание сущего – это припоминание, превращение смутного, неявного знания в отчетливое и осознанное. Смысл и цель жизни – познание и реализация идеи высшего Блага, что и дает счастье.
Поскольку эйдосов много, то идеализм Платона относится к той разновидности объективного идеализма, называемой монадологией, которая не признает единой духовной первоосновы, называемой идеалистическим монизмом. К монадологии, относится, например, учение Г.Лейбница.
В духе рационализма ХVII в. Лейбниц считал, что существуют мир умопостигаемый,
интеллигибельный как метафизическая реальность, и мир чувственный, феноменальный, физический. Умопостигаемый мир состоит из бесчисленного множества психических деятельных субстанций, неделимых первооснов бытия – монад. Монады по Лейбницу – истинные атомы природы, обладающие свойствами неделимости, неуничтожимости, нематериальности, неаффицируемости ("монады не имеют окон"), неповторимости (нет двух одинаковых
монад).
Монады обладают также свойствами самодостаточности, психической активности, состоящей в восприятии и стремлении. Хотя монады не влияют друг на друга, развитие каждой происходит в полном соответствии с развитием остальных и всего мира в целом в результате предустановленной Богом гармонии. Монады образуют иерархию в соответствии с тем, насколько развиты их психические способности. Самыми развитыми являются монады – души людей, которые способны не только к восприятию и стремлению, но и к самосознанию. Физический мир по Лейбницу – это только несовершенное чувственное выражение мира монад, как объективный феномен, который познается монадами людей.
Нетрудно видеть, что рассмотренные выше обе концепции являются как раз той метафизикой, о которой Кант говорил: "В метафизике можно нести всякий вздор, не опасаясь быть уличенным во лжи". Действительно, эти умозрительные спекуляции принципиально не проверяемы, т.к. выходят за пределы обычных познавательных способностей человека, и не предлагают никаких, хотя бы принципиально возможных, способов трансцензуса, перехода в мир идеальных сущностей, для их проверки.
Апогеем развития объективного идеализма считается немецкая классическая философия в лице Шеллинга и Гегеля. Философия Шеллинга по нашей классификации относится к абсолютному идеализму и будет рассмотрена далее. А вот на философии Гегеля придется остановиться подробнее.
Георг Фридрих Вильгельм Гегель (1770-1831) считается самым значительным немецким философом начала ХIХ в. В основе его философской системы было положение о том, что основой бытия является некая Абсолютная идея, Мировой дух. Остальное мироздание есть результат развития этого первоначала, которое он понимал как мировой разум.
В соответствии с триадой тезис – антитезис – снятие философская система Гегеля состоит их 3-х частей, отражающих этапы развития Абсолютной идеи. На первом этапе, описанном Гегелем в "Науке логики" [9], исследуется идея в ее первичном, логическом виде. Здесь излагается его диалектический метод, поскольку идея развивается по законам диалектики в результате борьбы противоречий, скачкообразного перехода количественных изменений в качественные и превращения в свою противоположность на более высоком уровне. На втором этапе ("Философия природы") идея, отчуждаясь от своего первоначального состояния (как это происходит, мыслитель не объясняет), порождает инобытие – природу. Природа по Гегелю не имеет самостоятельного существования, и ее динамизм полностью обусловлен развитием Абсолютной идеи. В этой части наглядно проявилась сущность Гегеля как фантазера, а не серьезного исследователя. В метафизике и диалектической логике "можно было нести всякий вздор", но когда дело дошло до естествознания, то несостоятельность его взглядов стала очевидна даже его современникам.
Например, он не признавал, что вода состоит из водорода и кислорода, что химические процессы являются взаимодействием атомов и т.д.
Вот как он в "Философии природы" своим диалектическим методом объяснял сущность электричества: "Электричество есть чистая цель образа, освобождающаяся от него, – образ, начинающий упразднять свое равнодушие; ибо электричество есть непосредственное проступание, или еще исходящее до образа, еще обусловленное им наличное бытие, или наконец еще не разложение образа, а лишь поверхностный процесс, в котором различия покидают образ, но имеют в нем свое условие, не приобретя еще собственной самостоятельности". Удивительно, как в одном человеке могли сочетаться гениальная проницательность и способность нести такую чушь?
На третьем этапе своего развития ("Философия духа", [26]) идея возвращается в идее
альное состояние в виде человеческого сознания (субъективный дух), общественного сознания в виде политических и юридических норм (объективный дух) и в виде Абсолютного духа (искусство, религия, философия). Именно философия является высшей формой развития Абсолютной идеи, познающей в философии самое себя. Это синтез, снимающий противоположность между субъективным и объективным, между идеальным и материальным (в смыс
ле вещественным).
Сейчас, после работ неопозитивистов, невозможно не признать, что инобытие, отчуждение и т.д. – это всего лишь слова, за которыми нет ничего реального. Это "глокая кудра", которая "штеко будланула бокра". Философия Гегеля – это по большому счету набор псевдоосмысленных фраз, которые невозможно ни верифицировать, ни фальсифицировать. Хотя применение этих процедур к ней вполне правомерно, поскольку ее выводы относятся не к трансцендентному, а к действительности, к RII. Философия Гегеля не ведет к постижению бытия высшей Реальности, т.к. в ней основа бытия и его проявление смешаны в тождестве субъекта и объекта уже здесь, в этом мире.
Поэтому можно констатировать, что вся система Гегеля направлена не на поиски нового мира абсолютной Реальности, что и должно быть целью всякой метафизики, а только на удовлетворение интеллектуального любопытствам в онтологии и объяснение данного феноменального мира для нужд общественной жизни. Но эту же функцию в древности исполняли мифы, нисколько не приближая к разгадке тайны жизни и смерти. При неупрежденном анализе становится явным, что система Гегеля является не более чем мифом, но мифом, соответствующим уровню развития ХIХ в. Недаром Гегеля неоднократно обвиняли в мистификации. И главная мистификация, по мнению критиков Гегеля – отождествление мышления и бытия в его системе, онтологизация процесса мышления. То, что такая процедура незаконна и не имеет под собой никакого реального основания, несомненно. Но трудно поверить, что это действительно мистификация, т.е. сознательный обман почтеннейшей публики. Скорее всего Гегель, будучи кабинетным мыслителем, настолько оторвался от действительности, что отождествление мысли и предмета этой мысли стало для него само собой разумеющимся, стало казаться реальностью. Отсюда его знаменитый тезис: "Всё действительное разумно, а всё разумное действительно". С первой частью этой фразы еще можно согласиться, по крайней мере в отношении явлений природы, а не человеческого поведения. А вот вторая часть явно не соответствует действительности: даже в физике число логически безупречных теорий явно превышает число тех, что прошли эмпирическую проверку. Интеллигибельный мир богаче действительного и реализуется лишь малая часть того, что мыслимо.
Гегель, не страдая излишней скромностью, объявил свою систему вершиной философской мысли, дальше которой уже идти некуда, и подкрепил эту декларацию тремя неудобовразумительными фолиантами, которые крайне трудно читать из-за специфической фразеологии. Поэтому возникла всеобщая вера в эту систему. Некому было тогда сказать, что король голый. Не удивительно, что в свое время и российская интеллигенция поверила в марксизм, безуспешно пытаясь понять толстый "Капитал", написанный с использованием гегелевской зауми. Раз непонятно, значит, в этом что-то есть, и оно, наверное, что-то очень глубокое.
