Владимир Данилевский
Краткий курс теоретической метафизики
Первейшая – как из неживой материи могли возникнуть живые организмы? Ныне процветающая т.н. синтетическая теория эволюции, созданная в результате слияния дарвинизма и генетики, довольно успешно объясняет возникновение одних биологических видов из других, но не дает ответа на главный вопрос – как возникла сама жизнь? Ранее уже указывалось, что многочисленные опыты не смогли доказать возможность создания из органических молекул даже простейших живых организмов. Причина в том, что главным признаком живого считается способность к самовоспроизведению, для чего нужны ДНК и РНК. Но эти биополимеры настолько сложны, что их случайное образование исключается как теорией вероятностей, так и вторым началом термодинамики. Для возникновения этих кислот необходим приток информации об их структуре извне. Материализм наличия такой информации у мертвой материи не предусматривает. Таким образом, на вопрос о происхождении жизни у
материализма ответа нет.
Могут возразить, что с возникновением синергетики [10] последний аргумент устарел. Термин "синергетика" был в 1977 году введен Г.Хакеном и обозначает способность к самоорганизации (т.е. самопроизвольного формирования структуру более сложной, чем исходная) в открытых термодинамических системах. Открытыми называются системы, способные обмениваться с окружающей средой веществом, энергией и информацией. Все реальные системы являются открытыми. Классическая термодинамика описывает только закрытые системы, являющиеся идеализацией реальной ситуации. Открытые системы изучаются термодинамикой неравновесных процессов (Л.Онзагер, И.Пригожин и др.). С поступлением вещества и энергии в открытых системах увеличивается энтропия, характеризующая степень беспорядка системы. Но из-за необратимости процессов в таких системах она не накапливается, а сбрасывается в окружающую среду. В результате степень упорядоченности структуры системы возрастает. Примером увеличения упорядоченности системы является переход турбулентного течения жидкости в ламинарное. Между элементами системы возникают новые связи, приводящие к коллективному их поведению, "сотрудничеству" (откуда и термин "синергетика"). Энтропия локально уменьшается, хотя в целом, во всей среде, она только увеличивается, в соответствии со вторым началом термодинамики.
Синергетика дала надежду на объяснение самопроизвольного зарождения жизни как спонтанного усложнения структур из органических молекул до степени нуклеотидов – строительных блоков ДНК и РНК. Однако до сих пор, несмотря на то, что синергетика возникла 50 лет назад, и хорошо известно как в "первичном бульоне" создать условия для протекания неравновесных процессов, никто не смог провести опыты по самозарождению жизни. Очевидно потому, что дистанция от самозарождения воронок в движущейся жидкости до возникновения самовоспроизводящихся полимеров колоссальна. Здесь трудности количественного характера явно переходят в качественные. Поэтому, как минимум, вопрос продолжает оставаться открытым.
Следующая, т.н. психофизическая проблема: как могут взаимодействовать сознательная душа и бесчувственное тело? Как вообще у бесчувственной материи могло возникнуть сознание? В принципе возможны три варианта ответа: 1) – у мертвой материи, как и у живых организмов, есть свойство, близкое к ощущению; 2) – ощущения, психика вообще существуют вечно, как и материя, и взаимодействуют особым образом при определенных обстоятельствах; 3) – никакой материи нет, а есть только сознание и в нем – объекты, имеющие духовную природу.
Последняя точка зрения – идеализм и к ее разбору перейдем в третьей части книги. Вторая – дуализм материи и духа. Такой вариант решения психофизической проблемы был предложен еще в ХVII в. Р.Декартом: живое тело является не чувствующей машиной, способной испытывать на себе воздействие духовной субстанции, атрибутами которой являются сознание, мышление и воля. В свою очередь тело может воздействовать на сознание, вызывая различные ощущения (тактильные, болевые и т.д.). Эта концепция в XIX в. потеряла популярность после открытия закона сохранения энергии. Однако сейчас, когда стали известны некоторые редкие феномены, например нестинарство, она возрождается.
Нестинарство – религиозный обряд, сохранившийся в некоторых селах Болгарии, сопровождающийся "хождениями по углям". Нестинары благодаря особенной музыке и молитвам вводят себя в состояние транса, что позволяет им ходить, пританцовывая по углям костра с температурой не менее 4000С. При этом они не только не чувствуют боли, но и не получают ожогов. Электроэнцефалограммы показывают, что в таком состоянии у них преобладают т.н. "тета-ритмы", как у медитирующих йогов. И это притом, что температура сворачивания белка 700С. Вне состояния транса эффект нестинарства не возникает. Т.о. при глубоком вхождении в подсознание посредством самогипноза, когда нестинарам кажется, что их ноги становятся ледяными и поэтому на них не действует жар угольев, обычные физические законы перестают действовать. Этим экспериментально доказывается, что сознание не эпифеномен, а реальное средство воздействия на вещество.
Первая точка зрения – материализма, и она с самого начала испытывала трудности с данной проблемой. Ленину ничего не оставалось, как "… логично предположить, что вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения" [4]. В этом же труде он пишет: "… нерешенность вопроса, откуда возникает ощущение. Это – образчик "опровержений" материализма фидеистами и их прихвостнями. Разве какая ни будь другая философская точка зрения "решает" вопрос, для решения которого собрано еще недостаточно данных?" Во-первых решает, и не одна только. А во-вторых, начиная с Декарта и Лейбница и до сего дня, после почти 400 лет собирания, так и не собрано данных для материалистического объяснения феномена возникновения психики из не ощущающей материи. И еще: "…Остается еще исследовать и исследовать, каким образом связывается материя, якобы не ощущающая вовсе, с материей из тех же атомов (или электронов) состоящая и в то же время обладающая ясно выраженной способностью ощущения". То есть предлагается материалистическую доктрину принять на веру, авансом. Но если мертвая материя не может ни при каких обстоятельствах порождать сознание, то это крест на материализме. Сознание есть – это факт. Если из материи оно возникнуть не может, то материализм – вздор. Других доказательств не нужно. Но это если. Пока же можно констатировать, что психофизическая проблема материализмом не решена.
Перейдем к выяснению того, что же из себя представляет материя. До начала ХХ в. все было очень просто: материя – это вещество, состоящее из различных неделимых атомов (а – не, и томос – делимый, греч.) в разных сочетаниях. Однако когда выяснилось, что т.н. атомы делимы, т.к. состоят из ядер и окружающих их электронных облаков, возникла идея, что такая делимость будет бесконечной: "Электрон также неисчерпаем, как и атом" [4]. Но, во-первых, такая дурная бесконечность ничего не доказывает. Во-вторых, электрон оказался бесструктурной, неделимой частицей, что демонстрирует бессилие диалектического метода в решении научных задач. И, наконец, никакой бесконечной делимости при движении вглубь "материи" нет: движение вглубь оказалось движением вспять, ко времени Большого взрыва. Большой взрыв – гипотетическое порождение Вселенной из сингулярности, т.е. точки, в которой нет ни пространства, ни времени, поскольку они взаимосвязаны. Это очень похоже на творение мира Богом из ничего. Следовательно, современная физика скорее противоречит материалистической концепции, чем ее доказывает.
Рассмотрим определение материи как философской категории, данное Лениным. Ссылки на Ленина постоянно даются потому, что его работы, и особенно [4], являются подлинными энциклопедиями метафизических заблуждений. Ленин – яркий представитель того типа людей, для которых философия есть средство идеологической борьбы, а не поиска истины. Поэтому на примере его суждений очень удобно разбирать все то, что мешает правильному пониманию метафизики. Итак:
"Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них".
Реальность – самое общее понятие для обозначения того, что реально существует. Получается тавтология, но по другому нельзя. Не реальность – это иллюзия, видимость, кажимость, которая рано или поздно исчезает при столкновении с реальностью. А реальность – это то, что всегда есть и что не быть не может по определению.
В качестве критерия реальности Ленин использует понятие "объективность". В обыденной речи под объективностью понимается не субъективность, т.е. независимость от личных пристрастий и интересов, обеспечивающая адекватную оценку того или иного явления. Как правило, согласованное мнение многих людей дает такую объективную оценку, т.к. личные пристрастия в ходе многосторонних обсуждений устраняются. В философии объективность – это независимость от сознания, что подчеркивается в другом определении материи:
"Материя – это объективная реальность, существующая независимо от сознания и данная нам в ощущениях".
Чтобы воспользоваться указанным критерием реальности, нужно "выключить" сознание и посмотреть, что останется. Но это принципиально невозможно. Без сознания никакой познавательный процесс невозможен. Поэтому и применить предложенный критерий на практике нельзя. Ситуацию, когда сознания нет, а материя есть, можно "примыслить", сфантазировать, но не обнаружить в действительности.
Далее: "данная нам в ощущениях". Атомы, тем более лептоны, барионы и мезоны, кварки и глюоны нам в ощущениях не даны. Следовательно, они – не материя. Т.о. вещество, частный случай материи, состоит из не материи.
Не будем придираться к определению, которое соответствовало уровню знаний своего времени. Попытаемся его модернизировать так: "данная нам в ощущениях и в умозаключениях". Действительно, существование всех объектов микромира устанавливается на основе опытов в макромире, результаты которых даны в ощущениях, но понимание этих результатов возникает только благодаря теоретическому анализу, т.е. умозаключениям. Но умозаключениями можно доказать и бытие Божье, чем в средние века успешно занималась схоластика. Кроме того, нет уверенности, что все эти недоступные восприятию и воображению т.н. элементарные частицы не являются просто игрой фантазии, "овеществляющей" в высшей степени абстрактные математические объекты в рамках парадигмы стандартной модели. Тем более, что у стандартной модели есть альтернатива – теория суперструн, в которой вместо упомянутых выше частиц те же экспериментальные данные объясняются поведением неких иных объектов типа нитей или струн.
Другой вариант – отказаться от "… и данная нам в ощущениях". Но Бог – тоже объективная реальность, существующая независимо от человеческого сознания. Так трактуется это в персоналистических системах объективного идеализма. Т.о. дать адекватное определение понятию "материя" невозможно.
Во второй половине ХХ в., с появлением кибернетики, для материализма возникла еще одна проблема – сущность информации. Было осознано, что информация существует объективно, вне сознания, но она не материальна. Носители информации – бумага, магнитные диски и т.п. вещественны, но сама информация – нет. Однако в соответствии с материалистическим монизмом в мире нет ничего, кроме движущейся материи. Монизм (от греч. монос – один, единственный) – представление о единой основе всех многообразных явлений мира в отличие от дуализма, признающего два независимых начала (материю и дух) и от плюрализма, исходящего из положения о множественности начал. Т.о. сам факт существования информации подрывает основы материалистической доктрины.
С развитием кибернетики в начале 60-х годов прошлого столетия появилась уверенность в принципиальной возможности полностью смоделировать всю высшую нервную деятельность. Ученые брались описать дифференциальными уравнениями как поведение человека, так и его мышление. Отсюда возникло подозрение, что человек – это сложный автомат, для успешного функционирования которого нет надобности в психике, сознании. Это была реставрация механистического объяснения сущности человека ХVII века как механизма с рефлексами. Естественно, на более высоком качественном уровне, в соответствии с законом отрицания отрицания. Вроде бы торжество механистического материализма. Но сознание есть и его возникновение раньше материалистами объяснялось необходимостью лучшей приспосабливаемости к изменяющимся условиям внешней среды, получением конкурентных преимуществ человеком в сравнении с другими организмами. Оказалось, что для этого сознание не нужно. Тогда как же объяснить его возникновение в рамках материалистического мировоззрения?
Никуда не исчезла и сформулированная еще в ХVII в. проблема первичных и вторичных качеств. Давно осознано, что не все воспринимаемые качества внешних для человека объектов могут существовать сами по себе, вне их восприятия. Легко установить, прикоснувшись к колоколу, что звук – это только колебания воздуха. Ощущения вкуса, запахи, цвета исчезают при повреждении соответствующих рецепторов. С появлением теории Максвелла стало ясно, что цвет – это разной частоты колебания электромагнитного поля. Поэтому Локк все ощущения, не совпадающие со свойствами внешних объектов, отнес ко вторичным качествам. Первичные качества, по его мнению, – протяженность, твердость или упругость, форма материальных тел. Впрочем, различение качеств по степени их объективности было уже у Демокрита. Успехи физиологии органов чувств в объяснении процессов восприятия внешнего мира заставили ученых, и, в частности, такого выдающегося исследователя зрения, как Г.Гельмгольц, выдвинуть т.н. теорию символов.
Он писал: "Что касается, прежде всего, качеств внешних предметов, то достаточно небольшого размышления, чтобы видеть, что все качества, которые мы можем приписать им, обозначают исключительно действие внешних предметов либо на наши чувства, либо на другие предметы природы". Поэтому: "…Я обозначил ощущения как символы внешних явлений и отверг за ними всякую аналогию с вещами, которые они представляют". Более подробно: "Наши ощущения суть именно действия, которые вызываются в наших органах внешними причинами, и то обстоятельство, как обнаруживается такое действие, зависит, разумеется, весьма существенно от характера аппарата, на который оказывается воздействие. Поскольку качество нашего ощущения дает нам весть о свойствах внешнего воздействия, которым вызвано это ощущение, постольку ощущение может считаться знаком его, но не изображением. Ибо от изображения требуется известное сходство с изображаемым предметом … от знака же не требуется никакого сходства с тем, знаком чего он является".
Позиция Гельмгольца – подлинный, честный, настоящий материализм. Раз материя, существующая вне сознания, вызывает посредством органов чувств ощущения твердого, зеленого, кислого и т.д., то собрание таких ощущений (collections of ideas по Беркли) признается за отдельную вещь – например яблоко. Разница с субъективным идеализмом только в том, что вызывает ощущения – материя или некий дух. Г.Плеханов, будучи последовательным материалистом, также признал, что нет никакого основания считать ощущения изображением внешних предметов. Только он обозначил ощущения термином "иероглифы", понимая их как условные знаки, а не элементы древнеегипетской письменности. Логика заставляет признать, что если вне сознания существующая материя дает о себе знать только посредством органов чувств, и что внешние воздействия, как об этом свидетельствует физика, сами по себе не таковы, какими они нам кажутся, то мы живем не в мире предметов, а в субъективном мире символических трехмерных симулякров, которые только функционально связаны между собой так, как и соответствующие им внешние предметы. Вот так возникает проблема трансцензуса, перехода из мира сознания в мир материи, необходимого для установления истины.
Что касается первичных качеств, то с развитием физики стало понятно, что таковых нет вообще. Все качества вторичны. Например протяженность. Это качество – всего лишь иллюзия, вызванная рассмотрением тел с большого расстояния. В действительности, атомы, из которых состоит любое тело, являются в основном пустотой: если увеличить размер ядра атома до размеров Солнца, то электроны окажутся удаленными от ядра больше, чем Земля от Солнца. Если принять во внимание, что вся информация о внешних телах поступает только от органов чувств, то не удивительно, что многие мыслители, такие как Галилей, Декарт и др. считали первичные качества только умопостижимыми, или по латыни – интеллигибельными. Получается, что нет никаких доказательств того, что гипотетическая материя выглядит так, как она воспринимается в сознании.
Суммируя вышеизложенное, можно утверждать, что материализм – это вера, а не серьезно обоснованная философская концепция. Именно этим можно объяснить его необычайную "живучесть" среди образованных слоев общества. Верующего невозможно переубедить никакой аргументацией. Примером может служить глубокое убеждение Ленина в том, что материализм и наивный реализм – это одно и тоже, только материализм "научнее". Вот несколько цитат из [4]:
"Какие две линии философских направлений противопоставляет здесь Энгельс? Одна линия, – что чувства дают нам верные изображения вещей, что мы знаем сами эти вещи, что внешний мир воздействует на наши органы чувств. Это материализм, с которым не согласен агностик". Нет, тов. Ленин, это не материализм. Это самый настоящий наивный реализм.
"(Авенариус, авт.) впоследствии "примирял" "наивный реализм" – т.е. ту стихийно, бессознательно материалистическую точку зрения, на которой стоит человечество, принимая существование внешнего мира независимо от нашего сознания". И далее: "Наивное" убеждение человечества сознательно кладется материализмом в основу его теории познания".
"Софизм идеалистической философии состоит в том, что ощущение принимается не за связь с внешним миром, а за перегородку, стену, отделяющую сознание от внешнего мира, – не за образ соответствующего ощущению внешнего явления, а за "единственно сущее". Если это и софизм, то как раз материалистической доктрины, воздвигнувшей стену между явлением и "вещью в себе" благодаря той идее, что все сведения о внешнем мире поступают от органов чувств. Стены нет только с точки зрения наивного реализма.
Явная ошибка Ленина (и Энгельса, которому он следует) – отождествление "вещи в
себе" и явления ее в виде "вещи для нас": "Решительно никакой принципиальной разницы между явлением и вещью в себе нет и быть не может. Различие есть между тем, что познано, и тем, что еще не познано, а философские измышления насчет особых границ между тем и другим, насчет того, что вещь в себе находится "по ту сторону" явлений (Кант), или что можно и должно отгородиться какой-то философской перегородкой от вопроса о непознанном еще в той или иной части, но существующем вне нас мире (Юм), – все это пустой вздор, Schrulle, выдумка" [4]. Т.е. "вещь в себе" – это то, что еще не познано. Как только это познано, оно превращается в "вещь для нас". И это при том, что на предыдущей странице [4] будущий вождь мирового пролетариата показал, что хорошо понимает разницу между непознанным и непознаваемым: "Во-вторых, если теорема Канта гласит, что вещь в себе непознаваема, то "обратная" теорема будет: непознаваемое есть вещь в себе, и г. Чернов подменил непознаваемое непознанным".
Заблуждения Ленина были замечены сразу, как только его работа [4] была напечатана. В 1911 году некто Н.Рожков писал [5]: "Критикой представителей современнаго научнаго міросозерцаниія занимался также въ последнее время Владиміръ Ильинъ в своей книге "Матеріализмъ и эмпиріокритицизмъ"… Ильинъ допускает совершенно безнадежную путаницу, смешивая объективный мір, доступный познанию въ опыте, съ вещью въ себе или субстанціей, опытомъ непознаваемой. И, наконецъ, въ книге Вл. Ильина смешиваются две точки зрения – наивный реализмъ и научный матеріализмъ: онъ никакъ не хочетъ уступить ненавистнымъ ему эмпиріокритикамъ и эмпиріо-монистамъ кажущійся ему, по-видимому, заманчивымъ наивный реализмъ и безсильно пытается соединить несоединимое – наивный реализмъ с научным матеріализмомъ. Нечего и говорить, что терминология его безнадежно устарела: термины "матерія", "диалектический методъ" и прочее имеют для него значение священного завета, который надо сохранить во что бы то ни стало".
Почти все приведенные выше аргументы против материализма были известны Ленину. Почему же он не смог признать явную несовместимость материализма и наивного реализма? Ведь только отождествление этих концепций позволяет принимать наивный реализм за материализм и не замечать явной несостоятельности такого отождествления. Объяснение может быть только психологическим:
1. Это признание потребовало бы отойти от атеизма, следовательно от основного инструмента переделки мира – революционного насилия. Если Бог есть, то революционный террор недопустим. Без этого инструмента пришлось бы уповать только на нравственное совершенствование общества, что Ленин называл "пошлыми мечтаниями".
2. Сказались особенности психологии Ленина как догматика, неспособного понимать аргументацию оппонентов. Но это было и сильной стороной его личности, т.к. только догматик может фанатично идти к намеченной цели через трупы с ним несогласных.
3. Главное потому, что такое признание для него было бы полным жизненным крахом. Он, как профессиональный революционер – нечто, а в перспективе – вождь мировой революции. Вне этой деятельности – полное ничто, неудачливый адвокатишка. Срабатывал механизм психологической защиты.
Автор надеется, что читатель не отягощен теми психологическими проблемами, какие были у В.Ульянова и поэтому приведенная в этой части аргументация для него будет убедительной, а понимание сути этих двух мировоззренческих позиций – материализма и наивного реализма – достигнуто.
Остается выяснить, что же ближе к истине – материализм или наивный реализм. То, что материализм не в состоянии объяснить происхождение жизни, решить психофизическую проблему и даже адекватно сформулировать понятие категории "материя", строго говоря, его не опровергает. Не добавляет убедительности материализму и существование такой не зависящей от сознания, но явно не материальной субстанции, как информация, которая не вписывается в материалистическую доктрину. Но это тоже не опровержение. Это просто свидетельство его неполноценности как всеобъемлющей философской концепции. Материализм – метафизическая, следовательно, недоступная проверке естественными средствами познания концепция. В нее можно верить или нет – это зависит от особенностей духовного склада каждого. Но вот психологическая основа веры в материализм – отождествление его с наивным реализмом – это заблуждение. Это доказывается самым простым анализом этих доктрин, если его провести не предвзято.
По философии материализма, каким он есть в действительности, мы живем не в том мире, который нами воспринимается. В действительности мир иной, а то что нами воспринимается как вещи – только совокупности субъективных ощущений, которым мы придаем статус отдельных предметов. Довольно экстравагантная концепция и вряд ли она может найти больше приверженцев, чем субъективный идеализм (ментализм по английской традиции) епископа Беркли. Тот тоже утверждал, что вещи – это комбинации ощущений, а не реальные тела. Разница только в том, что по материализму ощущения обусловлены вне сознания существующей материей, а в соответствии с ментализмом – Богом. Вера в материализм обусловлена отождествлением его с наивным реализмом.
Наивный реализм – мы живем в том мире, который нами воспринимается и который является таким и на самом деле, даже если бы никакого сознания не было. Это точка зрения соответствует привычному всем восприятию мира, но не выдерживает элементарного анализа. Однако в начале ХХ в. на Западе были предприняты систематические попытки преодоления проблемы наивного реализма, создания чего-то наподобие научного реализма. Это был ответ на необходимость разработки идеологии, удовлетворяющей запросам "здравого смысла", но идеологии не материалистической, поскольку последняя была монополизирована социалистическими движениями и, в то же время, переживала кризисное состояние в связи с научными открытиями того времени. В результате этого возникло новое философское течение – неореализм.
Начало неореалистического движения в Великобритании относится к 1903г., когда Д.Мур опубликовал свою статью "Опровержение идеализма". Суть идеи Мура состояла в попытках доказать за сознанием способность "обладать" вещами в "подлиннике", минуя органы чувств. В общем его аргументация мало чем отличается от модного в то время махизма, развернутую критику которого дал Ленин в [4]. В конечном итоге его попытки обосновать веру в существовании вещей вне наших восприятий привели его к такому доводу: "Чем больше я смотрю на окружающие меня объекты, тем более неспособен я сопротивляться убеждению, что то, что я вижу, столь же реально и истинно существует, как и мое восприятие его" (цит. по [11]). Это, конечно, ни на иоту не приближает нас к обоснованию реалистического взгляда на мир.
Аналогичное движение в 1910г. возникло в США в виде платформы "шести реалистов". Шесть молодых американских философов выступили с программой преодоления субъективизма, в основном идеализма Беркли и, в то же время, отвергая принципы абсолютного идеализма. Задача ставилась следующим образом: "Допуская ту тавтологию, что каждая познанная сущность находится в отношении к познанию, или опыту, или сознанию, реализм утверждает, что это познание и т.д. может быть элиминировано, так, что сущность познается такою, какою она была бы, если бы познание не происходило. Короче, сущность в своем бытии, поведении и свойствах не зависит от познания. Это положение согласуется со здравым смыслом и с наукой" (цит. по [12]). Попросту говоря, объекты познания не зависят от сознания, но тем не менее в сознание входят. Эта достаточно амбициозная программа, естественно, выполнена не была, т.к. в ней было желание, но не было ничего, что соответствовало бы действительности.
Итак, в результате мы пришли к тому, что реалистическое мировоззрение согласуется с привычным образом внешнего мира, но не выдерживает логического анализа. В этическом отношении, поскольку "даже животные руководствуются подобным мнением и сохраняют эту веру во внешние объекты", он не дает никаких нравственных ориентиров и обрекает на такую же жизнь и на такую же смерть, как и у животных. Материализм не в состоянии объяснить все явления мира, требует недоказуемой веры в существование вне сознания мертвой материи и никак не приближает к разгадке тайны бытия. Ответ на вопрос о смысле жизни, логически следующий из материалистической доктрины, прост – никакого смысла в жизни нет. Поэтому и никакой нравственности, если не лукавить, на самом деле быть не может. Нравственное развитие ничего не дает, занятие пустое и бесперспективное. Однако это находится в полном противоречии с духовным опытом подвижников всех времен и всех народов. Следовательно что-то здесь не так. Нужно идти дальше, искать более глубокие ответы на вопросы бытия.
Проведенный выше анализ основывался на простом здравом смысле. Однако к настоящему времени наука разработала более мощные средства познания, о чем свидетельствуют поразительные успехи нашей технологической цивилизации. Поэтому естественно попытаться использовать ее методы для решения метафизических проблем. Таким образом мы приходим к необходимости знакомства с позитивизмом, философией науки.
Вопросы к ч.1
1. Если органы чувств правильно отражают функциональные связи в окружающей действительности, то какая разница как мы ее воспринимаем – как фотографии или как иероглифы? Все равно это позволяет нам успешно приспосабливаться к внешней среде. Не так ли?
2. Если материя вечна и она все время развивается, то почему же до сих пор ее развитие не дошло до совершенства и не остановилось? Чем это можно объяснить?
3. Разве существование Земли до возникновения человека не доказывает истинность материализма?
4. Разве эволюционная теория Дарвина не доказывает, что для возникновения
всего разнообразия биологических видов достаточно материалистического мировоззрения?
5. Можно ли обосновать точку зрения наивного реализма, модифицировав его каким-то образом так, чтобы он стал не наивным?
6. Разве символы и иероглифы похожи на ту красочную картину мира, которую мы наблюдаем?
7. Большинство "всяких здоровых людей" придерживается материалистических позиций, может быть и не осознанно. Но при этом они остаются порядочными, законопослушными людьми, а не негодяями, которым "все дозволено". Почему?
8. Разве существование такого не материального явления, как информация, не опровергает материализм?
9. Не противоречит ли материалистическая онтология принципу "бритвы Оккама" – "сущности не следует умножать без необходимости"?
10. Почему диалектический материализм невозможен?
11. Почему диалектический материализм способен ответить на любые вопросы, какие только могут возникать?
12. Какие метафизические истины прояснились в 1-й части этой книги?
Часть 2. ПОЗИТИВИЗМ
2.1 Первый позитивизм – начало эпохи рационализма
Позитивизм как философское течение и методология научного познания возник в 30-40 гг. ХIХ в.; прошел три стадии своего развития – от первого позитивизма, через второй – эмпириокритицизм до третьего – неопозитивизма, и до настоящего времени существует как постпозитивизм
Первый позитивизм был реакцией с одной стороны на бесплодность метафизических
спекуляций различных "системосозидателей", типа Лейбница, к тому же серьезно дискредитированных критикой Канта способности разума решать метафизические проблемы: "В метафизике можно нести всякий вздор, не опасаясь быть уличенным во лжи. Если только не противоречить самому себе – что вполне возможно в синтетических, хотя бы и всецело выдуманных, положениях, – то никогда не можешь быть опровергнут опытом во всех тех случаях, когда связываемые тобой понятия суть чистые идеи, которые никак не могут (по всему своему содержанию) быть даны в опыте" [13]. Поэтому Кант понимал метафизику только как науку о границах возможностей теоретического разума в постижении Абсолютной истины.
