Владимир Александрович Андриенко
Поместье Баскервиль: Проклятие
– А вот мне повести мисс Лэнг понравились – сказала Оливия.
– Я ни в коем случае не умаляю достоинств мисс Лэнг как писательницы, мисс Оливия.
– Значит, у вас сейчас нет своего биографа? – спросила леди Сесилия.
– Нет, миледи. Но мои скромные дела и не заслуживают отдельного биографа.
– А теперешнее ваше дело, мистер Мартин? – спросила мисс Оливия. – Здесь вам улыбнется удача. Призрак рода Воганов! Это громко. Это…
– Помолчите, мисс, – оборвал подругу брата баронет. – Мистер Джеральд Мартин здесь присутствует как гость. Он гость нашего дома и не ведет здесь никакого расследования.
За столом все замолчали, и каждый занимался содержимым своих тарелок. Так было до тех пор, пока обед не закончился. Слуги убрали со стола и подали кофе в гостиную.
Все перешли из столовой туда. К гостям присоединился доктор Дойл, мужчина лет 45, высокого роста, худой с длинными как ходули ногами. Доктора представили Мартину. И здесь начался разговор. Первым заговорил баронет:
– Как вы думаете, мистер Мартин, война с Германией неизбежна?
– Да, – ответил Джеральд. – Гитлер просто так не остановится. Следующий его шаг – захват Польши. Он воплощает в жизнь свою программу – создает свою империю, подобную той, которую создавал Наполеон.
– И закончит он также как Наполеон, – проговорил мистер Джеймс Воган.
– Да, – согласился Джеральд. – Но эта война будет совсем не та, что велась во время Наполеона. Мир содрогнется от жестокости. Гитлер просто так от власти не откажется. Он и его последователи будут стоять до конца. И много крови прольется до тех пор, пока ему свернут шею. Мы породили чудовище.
– Вы сказали «мы», мистер Мартин? – спросил баронет.
– Наши правители в Версале, когда унижали Германию и немцев, дали шанс Гитлеру подняться из небытия, сэр. Наше правительство дало Гитлеру усилиться, после того как он пришел к власти и делал только робкие шаги к своей цели. Это вина Чемберлена и Галифакса.
– Но, политика вещь сложная, мистер Мартин, – проговорил доктор Дойл. – Лорд Чемберлен, понимал – нужен мощный противовес Советской России. Этот большевистский колос может поглотить Европу. И Гитлер мог стать таким противовесом. И он схватится со Сталиным в смертельной схватке.
– Значит, вы согласны с политикой Чемберлена, доктор? – спросил Дойла старший инспектор.
– Да. И я много раз говорил про это покойному сэру Генри. Чемберлен отдал Гитлеру кость в виде Чехословакии. И это было правильно. Он повернул Гитлера на Восток.
– Повернул ли?! – Джеральд посмотрел на доктора. – Вот в чем вопрос.
– А я согласен с доктором Дойлом, господа! – поддержал врача Джеймс Воган. – Гитлер направился на Восток. И это отвлечет его от нас.
– Не слушайте моего брата, мистер Мартин, – проговорил сэр Чарльз Баскервиль. – Что адвокат понимает в политике? Невил Чемберлен ошибся. И скоро все мы станем пожинать плоды этой ошибки.
– Господа! – прервала мужчин леди Сесилия. – Вы снова начали ваши политические споры. Можно поговорить о чем-то другом. Скажите, мистер Мартин, как вам нравится в Девоншире весной?
– Первое впечатление – мрачноватые пейзажи, миледи.
– Погодите. Когда зацветут орхидеи, здесь будет так красиво. Правда, Оливия?
– Правда! Я сама была очарована красотой этих мест, – поддержала леди Сесилию мисс Оливия Томсон. – А особенно красива дорожка от замка к ферме Меррипит-хаус…
***
После обеда Мартин и Гуд решили прогуляться по тисовой аллее.
– Завтра нам с вами стоит заняться мистером Севиджем, – проговорил Гуд.
– Верно, но действовать стоит осторожно. Баронет просил не беспокоить леди Баскервиль. А если этот Севидж сразу побежит жаловаться ей?
– И что вы предлагаете, Мартин?
– Вдвоем мы не пойдем к мистеру Севиджу. Туда отправлюсь я сам. А вы, Гуд, попробуйте выяснить что-нибудь о могиле Гуго Баскервиля. Помните, что нам говорил шофер мистер Ву?
– Про могилу Гуго? А зачем она нам?
– Пока не знаю. Но что-то мне подсказывает, что эти сведения нам понадобятся.
– Хорошо. Я поговорю с хозяевами имения.
– Лучше не с ними, Гуд. Поговорите по этому поводу с местными жителями.
– То есть вы предлагаете мне отправиться в деревушку Гримпен?
– А почему бы вам не прогуляться, Гуд? Заодно полюбуетесь красотами болот.
– Для нас с вами сейчас главное, разрабатывать версию с Севиджем, Мартин. У него был мотив убрать баронета. Севидж, он же Степлтон, возвращается в Девоншир. У него с миледи Берилл Баскервиль-Воган давние отношения. Они были мужем и женой. И их многое объединяет. Потому она и посылала деньги своему бывшему мужу в США тайно от сэра Генри Баскервиля-Вогана.
– Затем Севидж возвращается сюда и через Аделину устраняет сэра Генри, ибо боится, что тот его узнает, – продолжил за старшего инспектора Джеральд уже выстроенную ими ранее версию.
– Да, Мартин! – продолжил Бакенбери Гуд. – Старик убирает сэра Генри. И труп его оставляет на том же месте, где и труп сэра Чарльза Баскервиля, убитого сорок лет назад еще молодым Степлтоном. Аделина исполнила свое дело и, получив деньги от Севиджа, убралась из Баскервиль-холла. Но Севидж узнал, что я интересовался Аделиной, и он отправляет её в Америку. Но у Скотланд-Ярда длинные руки. Они могут дотянуться и туда. И он устраивает все так, чтобы Аделина умолкла навеки.
– Но почему леди смирилась с тем, что Севидж убил её мужа? – спросил Джеральд.
– Она может и не знать про это. Но мы потрясем Севиджа и все узнаем. А вы думаете про какую-то могилу, Мартин.
– Я не думаю только о ней, Гуд. Я пойду к Севиджу. Мне это сделать будет проще. А с полицейским Севидж может не захотеть разговаривать.
– Но я не стану говорить ему, что я из полиции!
– А у вас это написано на лице, Гуд.
– Как вы завтра ему представитесь?
– Как гость сэра Чарльза. Пойду гулять и напрошусь к нему в гости.
– Может у вас и получится. Но помните, Мартин, что просто так он ни в чем не признается. Его стоит прижать к стене неопровержимыми уликами. И мы с вами раскроем сразу два дела. Поймаем убийцу и Чарльза Баскервиля и Генри Баскервиля. Вот вам и тема для повести. Жаль написать про это будет нельзя.
– Вы думаете, разгадка этого дела так близко, Гуд? – спросил Джеральд.
– А почему нет?
– Слишком просто.
Гуд согласился с Мартином.
– Вы правы. Боюсь, что так легко все не разрешится. Но надеюсь на это.
– А что интересного в таком простом деле, инспектор?
– Посмотрим, Мартин! Посмотрим.
Глава 3
Мистер Кристиан Севидж из Меррипит-хаус.
Май, 1939 года, Баскервиль-холл и Меррипит-хаус.
Девоншир.
Следующим утром после завтрака с семейством Баскервиль и разговора о политике и искусстве, Джеральд Мартин решил прогуляться до фермы Меррипит-хаус.
– Я пошлю с вами одного из слуг, мистер Мартин, – предложил баронет.
– Не стоит, сэр Чарльз. Это лишнее.
– Но ходить в здешних местах опасно, особенно, если вы выйдете к торфяным болотам.
– О! Не беспокойтесь. Я пройдусь по тисовой аллее, и через калитку выйду на тропинку, которая ведет к ферме Меррипит-хаус. Я никуда с тропинки не сверну, и потому опасность мне не угрожает.
– Мистер Мартин, вы решили взяться за Севижда? – спросил баронет.
– Да. Но вы можете не волноваться. Вашу мать никто не станет беспокоить. Я поведу все дела с Севиджем так, что он не узнает, кто к нему приходил. Но выяснить все я должен, ибо это самый мистер Севидж может оказаться причастным к убийству вашего отца.
– Хорошо, мистер Мартин, поступайте так, как считаете нужным.
Джеральд еще раз поговорил с Гудом и отправился в сторону тисовой аллеи. Он прошел среди подстриженных тисов мимо беседки к калитке, которая вела на болота. С собой Мартин взял только трость.
Тропинка за 20 минут привела его к небольшому кирпичному домику, окруженному хозяйственными пристройками. Это и была старая ферма Меррипит-хаус, что лет 200 назад принадлежала какому-то скотоводу. Ферму окружал небольшой сад с низкорослыми чахлыми деревцами.
В саду сидел у дерева старик в сером пальто и шляпе с широкими полями, явно американского покроя.
«А вот и сам мистер Севидж!» – мелькнуло в голове у Джеральда.
Он осторожно приблизился к старику.
– Доброе утро, сэр! – произнес Мартин.
Старик очнулся и уставился на незнакомого человека.
– Доброе утро! С кем имею честь? – неприятный скрипучий голос резанул Мартина по ушам.
– Мое имя Джексон. Я гость в имении Баскервиль. Вот решил немного осмотреть окрестности. Мне сказали, что здесь есть живописная старая ферма. Решил взглянуть на неё. Вы хозяин этого места?
– Нет, мистер Джексон. Я, так же как и вы, гость в здешних местах. Мое имя Севидж.
– Рад знакомству, мистер Севидж. Вы приехали из Америки?
– Вы догадались по моей шляпе? Да, она американская и я так и не удосужился её сменить. Привык к ней. Я приехал из США. А вы, мистер Джексон, из Лондона?
– И вы догадались по моей шляпе? – улыбнулся Мартин.
– Нет, по вашему выговору. Только лондонец может так говорить.
– Вы наблюдательны, мистер Севидж.
– Нет, – ответил старик. – Я совсем не наблюдателен. Я просто ждал вас. Я знал, что вы придете.
– Ждали меня? – Мартин подумал, что Севидж не в своем уме. – Но мы не были знакомы до сегодняшнего дня.
– Не были, – согласился старик. – Хотя вы хорошо знаете, кто я такой и пришли сюда не просто так. Вы пришли ко мне. Может быть, сбросим маски, мистер Мартин?
Джеральд был удивлен:
– Вот как? Вы даже знаете мое имя? Можно узнать откуда?
– Все просто. Берилл говорила, что её сын вызвал сыщика Мартина из Лондона. И я подумал, что этот сыщик быстро догадается о том, кто такой мистер Севидж. Вы ведь догадались кто я?
– Догадался. Вернее мне в этом помогли.
– Тот самый полицейский инспектор, что приехал с вами? Его не обманешь. Ведь по полицейским сводкам многолетней давности я не погиб. Вы знаете меня под именем Джек Степлтон. Не так ли?
– Да, мистер Степлтон. Или мистер Севидж. Как вам будет угодно, чтобы я вас называл?
– Мне все равно. И то и другое мои ненастоящие имена. Я тот самый человек, тело которого должно покоиться в самом сердце Гримпенской трясины, судя по повести мистера Конан Дойла «Собака Баскервилей». Я эту повесть читал в Америке.
– Вот как? И вы признаете, что вы и есть тот самый Степлтон? Убийца?
– А вы мистер Мартин, думали, что я стану запираться? Зачем? Я уже стар и стою одной ногой в могиле. Чего мне бояться? На каторгу уже не сошлют. А за свои дела я скоро стану отвечать перед высшим судией.
– И вы ждали меня?
– Ждал. Я знал, что детектив Мартин явится ко мне. Я даже понимаю, что вы меня подозреваете в убийстве баронета сэра Генри Баскервиля. Но я не убивал его. В том могу поклясться на Библии.
– Я разве сказал, что вы его убили, мистер Степлтон?
– Не сказали, мистер Мартин. Но думали именно так! Да, это я много лет назад устроил так, чтобы его дядя сэр Чарльз Баскервиль умер. В этом я виноват. И не желаю запираться.
– Я приехал по иному делу, мистер Севидж! В те далекие времена, вы не только убили сэра Чарльза Баскервиля, но и покушались на убийство сэра Генри его наследника.
– Покушался. Это правда, – спокойно произнес Степлтон-Севидж.
– И вы хотели убить сэра Генри Баскервиля.
– Много лет назад – хотел! Но только тогда меня поймали за руку, и мои планы были расстроены. А я мог бы быть новым лордом Баскервилем. Я, а не Генри. Мы имели с ним равные права на наследство.
– Равные?
– Именно так, сэр.
– Я всегда полагал, что у сэра Генри были в этом преимущества.
– Это потому, что вы не знаете всего, сэр. Помните, как сказано у мистера Конан Дойла «Если бы Степлтон доказал свои права на владение Баскервиль-холлом, как бы ему удалось объяснить тот факт, что он, наследник, жил под чужим именем да еще так близко от поместья?»
– Это в самом конце повести, – ответил я.
– Именно в конце. Но писатель немного исказил факты. У Генри было больше прав на Баскервиль-Холл – это верно. Но я был наследником первой очереди не этого замка, но состояния дядюшки Чарльза.
– Не понял вас, мистер Севидж. Состояние сэра Чарльза и есть Баскервиль-холл.
– Нет. Дядя Чарльз наследовал это имение, за которым числились одни долги. Он сразу покинул это место и уехал в Южную Африку. И там он сколотил свое состояние. Затем вернулся сюда и стал жить английским помещиком. И вот эти деньги были моими по праву. И по суду я мог бы получить три четверти из того миллиона фунтов, который унаследовал Генри.
– Почему же вы этого не сделали, мистер Севидж? – спросил Мартин.
– Я был молод и глуп. Я писал моему дяде, когда жил в Америке и просил его о помощи. Но мой дядя Чарльз ненавидел моего отца, своего старшего брата.
– Старшего? – удивился Мартин.
– Именно старшего, мистер Мартин.
–Но кто тогда был отец сэра Генри?
–Он был сыном баронета от законного брака, мистер Мартин. А мой отец и дядя Чарльз были побочными сыновьями от другой женщины.
Мистер Мартин спросил, но почему же тогда имение наследовал сэр Чарльз, а не законный наследник?
Севидж ответил:
– Он уже к тому времени переехал в Канаду и сам отказался от имения.
– Отказался?
– Да. Слишком много долгов было за этим поместьем. И слишком много вложений оно требовало. Потому он добровольно отказался от своих прав в пользу Чарльза. И получалось, что Генри был двоюродным племянником Чарльза, а я родным. Прав на имение Баскервиль-холл у него было больше, но прав на деньги дяди Чарльза было больше у меня.
– И вы писали своему дяде?
– Он ответил мне грубо. Он так и не простил моего отца. В молодости между ними пробежала черная кошка. Подробностей их ссоры я не знаю. Дядя заявил, что не желает иметь со мной дела. В выражениях он не стеснялся. Но я все равно решил приехать сюда. Правда, под чужим именем. Я тогда сказал жене, что отберу имение у дяди.
– Жене? Вы имеет в виду леди Берилл?
– А кого же еще? Она тогда была чудо как хороша. А в авантюризме не уступала мне. И мы приехали в Англию под фамилией Ванделер. А потом спустя год переселились сюда в Девоншир.
– Уже под фамилией Степлтон? – спросил Джеральд.
– Да. Мы стали мистер Степлтон и мисс Степлтон. Она выступила в роли моей сестры. И мы познакомились с дядей Чарльзом, который не знал, как я выгляжу, ибо никогда не видел меня. Мы общались до того лишь посредством писем, мистер Мартин.
– И вы довели баронета до смерти.
– Мой трюк с собакой был великолепен. Все было сделано чисто, и никто не заподозрил убийства. Но прибыл новый наследник сэр Генри. Мы с Берилл и не подозревали, что он существует.
– Это спутало ваши планы?
– Еще как спутало, мистер Мартин. Но зато мне пригодилась Берилл именно в роли сестры. Мы планировали этот вариант для сэра Чарльза, но тот относился к Берилл как к дочери. А вот молодой наследник сэр Генри клюнул на приманку. Но полицейский инспектор из Лондона нам все испортил.
– Вы не умерли тогда, мистер Севидж. И избежали заслуженного вами наказания.
– Нет, не умер. Это мистер Конан Дойл для читателей сделал, так чтобы зло было наказано. Читатели желают, чтобы преступник понес наказание. Таков закон жанра. Но на деле я тогда убежал. Никто так не знал, и, я уверен, не знает до сих пор, Гримпенской трясины как я. И я ушел. В домике, где я держал свою собаку, у меня всегда был в запасе новый паспорт, немного денег, одежда. И я бежал. А затем меня и искать перестали. Джордж Ньюнс, тот полицейский, что вел дело, никогда не сунулся бы в самое сердце трясины. Он был весьма осторожен.
– И леди Баскервиль-Воган все это время присылала вам деньги и знала где вы?
– Конечно, знала. Все же она была моей женой. И если бы я объявился, то её брак с сэром Генри был бы признан недействительным. Да и связывало нас многое. Конан Дойл и десятой доли не рассказал в своей повести. Да и что он мог знать? И вот я здесь, а многие участники той драмы уже умерли. Только я и Берилл еще живы. Скоро уйду и я.
– Но тогда, может быть, вы ответите мне на один вопрос мистер Степлтон?
– Охотно, мистер Мартин, – согласился Степлтон.
– Зачем вы вернулись сюда?
– Я ведь тоже Баскервиль, мистер Мартин. И меня волнует история собаки Баскервилей. Тогда я только использовал эту историю в своих целях. Но собака все равно существует! И еще мой отец рассказал мне о ней в первый раз, когда я был ребенком.
– И вы в столь почтенном возрасте верите в этот вздор? Ведь это вы сами и создали собаку Баскервилей, мистер Степлтон.
– Я создал только двойника этой собаки, мистер Мартин. Он был нужен мне, дабы избавиться от Чарльза Баскервиля-Вогана, а затем от Генри Баскервиля. Ибо у меня не было возможности ждать, когда в дело вступит настоящий призрак, мистер Мартин.
Старик с трудом встал на ноги и подхватил свою палку.
– Пойдемте со мной, мистер Мартин. Я покажу вам кое-что.
Мартин пошел за стариком. Тот показал Джеральду необозримые пространства болот.
– Смотрите. Здесь я все исходил во времена, когда был молод. Это земли и болота Баскервилей-Воганов. Они хранят преступления и пороки нашего рода. Вон сколько впереди ярко зеленных лужаек. На вид они кажутся безопасными, но это страшные топи, мистер Мартин. Перед вами Гримпенская трясина. Здесь умерло столько людей, что вы и представить себе не можете. Здесь Гуго и ему подобные совершали свои дьявольские преступления. И то, что он выкрал девицу, дочь какого-то фермера, есть самое невинное из его деяний. То было страшное время, мистер Мартин.
– И вы, зная про это, и будучи Баскервилем, все равно в молодости ходили по этим болотам, мистер Степлтон. Это ли не доказательство, того, что никакого призрака нет?
– Призрак рода Баскервилей-Воганов предвещает смерть. Призрак является тем из нашего рода, кто должен умереть. Этот призрак убивал не только Баскервилей. От него умирали и другие сквайры, и простые фермеры. У каждого есть грехи, мистер Мартин. Есть они и у вас. Вы помните Египет11?
Джеральд вздрогнул и внимательно посмотрел на лицо старика.
– С чего это вы вспомнили про Египет, мистер Севидж, или мистер Степлтон?
– Потому что там у вас есть грехи.
– Но отчего вы вспомнили именно Египет? Отчего не Индию?
– Знаменитое дело о проклятии фараона, мистер Мартин. Я кое-что читал про это в США.
– Дело было секретным и о нем мало кто знает.
– Но слухи просочились. Хотя об этом скоро забыли, мистер Мартин. Но у провидения не такая короткая память, как у людей. У вас есть грехи, и они могут прийти навестить вас здесь! Собаку обмануть невозможно! Вот именно поэтому я и вернулся сюда, мистер Мартин. Я желаю знать, что такое призрак рода Баскервиль!
Мартин видел, как горели глаза старого Степлтона, и в этот момент он почти поверил ему.
– И это призрак убил сэра Генри, мистер Мартин. Он, а не я. Собственные грехи сэра Генри явились ему у калитки, которая ведет на болота, и утащили его в ад! Вспомните повесть, мистер Мартин.
– Я отлично помню повесть, мистер Севидж.
– Тогда у той же калитки я выпустил своего пса, намазав ему морду фосфором, дабы пес испугал тогдашнего хозяина имения Чарльза Баскервиля-Вогана! У Чарльза было слабое сердце, и он умер от страха. На это я и рассчитывал. Но недалеко от тела покойного были обнаружены следы огромной собаки. Моей собаки. Понимаете о чем я, мистер Мартин?
– И что? – Джеральд не понял, к чему клонит Севидж-Степлтон.
– А то, что настоящий призрак не оставляет следов. Вот именно поэтому возле тела сэра Генри и не было следов собаки. Он стал жертвой настоящего привидения! Вы меня понимаете?
– Я понял, что вы хотели мне сказать, но не могу вам поверить, мистер Севидж. Я не верю в призрака. И если баронет был убит, то убил его не адский посланец. И не призрак убил Аделину Линар!
Назвав имя служанки, Мартин внимательно посмотрел на Степлтона. Но на лице старика не дрогнул ни один мускул.
– А кто такая эта Аделина? – спросил старик.
– Служанка в доме покойного сэра Генри Баскервиля-Вогана.
– Я не знаю его служанок, мистер Мартин.
– Но, тем не менее, после смерти сэра Генри Аделина, получив полный расчет, уехала. И потом умерла. Как умер и дворецкий имения Баскервиль Томас Бангл.
– Про этого пьяницу, я слышал, мистер Мартин. Но его убийца известен. Его убил алкоголь.
– Может и так, а может, и нет. Это дело требует расследования. И думаю, что сражаться против самого прародителя зла мне не придется.
– А вы знаете, что у мертвого баронета в кармане была найдена древняя рукопись о собаке Баскервилей? – спросил Севидж.
– Знаю.
– И сэр Генри понял, что в рукописи есть часть правды. Собака Баскервилей существует. И никто его не избавил от привидения. Тогда убили только двойника. Пса, которого я купил, а он был из плоти и крови. Настоящий призрак не знает границ. Он может показаться везде. Он наказание. Он кара господа!
Старик, не сказав более ни слова, повернулся и побрел к хижине. Затем остановился и снова повернулся к Джеральду:
– Приходите ко мне сегодня вечером, мистер Мартин. Если конечно, не боитесь. И тогда я расскажу вам еще кое-что интересное…
***
Джеральд вернулся в Баскервиль-холл.
Детектив из Лондона думал.
О призраке говорил дворецкий Бангл инспектору Гуду, незадолго до своей смерти. О призраке говорит Степлтон. Он, похоже, совсем помешался на этой легенде. И старая рукопись о собаке Баскервилей была найдена в кармане покойного.
В привидение Джеральд не верил, как он не верил в призрака внутри зеркал семь лет назад в Кровавом замке графа Текели. Тогда его тоже старались убедить в том, что потусторонние силы недоступны для понимания обычного человека. И кровавый дух в зеркале возвещал смерть.
Кристин в зеркале явись.
Кристин в зеркале проснись.
Кто услышит голос тот.
До утра не доживет.
Кровь стыла от этого четверостишья. Обитатели замка после второй смерти массово избавлялись от зеркал в своих покоях. Они боялись кровавую даму12.
И в деле Баскервилей есть мстительный призрак, за которым наверняка стоит изворотливый убийца.
Значит, кто-то желает снова возродить легенду о собаке из ада. Но вот кто этот человек? Очевидно не Степлтон. Он на этот раз – жертва легенд о собаке. Но кто еще в этом заинтересован? Стоит подумать.
– Мартин! – окрик старшего инспектора Гуда вывел его из задумчивости. – Вы уже вернулись, Мартин.
– Да, – ответил Джеральд.
– Тогда прошу вас со мной. Слуги ничего толком рассказать о могиле Гуго Баскервиля не смогли. Они или ничего не знают толком, или не желают говорить. Вот в этом и есть недостаток неофициального расследования. Стоит идти в деревню и расспросить фермеров, как вы мне и советовали. Да и доктора Дойла не мешало бы навестить.
– Что же, пойдемте, Гуд. Заодно я поделюсь с вами новостями.
– Вы кое-что узнали?
– Только то, что Севидж из Америки и есть мистер Степлтон собственной персоной. Он сам мне в этом признался в первую минуту нашего с ним знакомства.
– А вы сказали ему кто вы такой? Или …
– Он и сам знал, что моя фамилия Мартин. Леди Баскервиль рассказала ему о том, что в имении ждут меня и вас. Он и догадался о том, кто перед ним.
– Он признался в убийстве?
– Старого баронета сэра Чарльза, что было совершено 40 лет назад – да.
– Да зачем нам это признание? Это и так ясно. Нам нужно знать, кто убил сэра Генри Баскервиля-Вогана.
– Он сказал.
– Что? – Гуд остановился и посмотрел на Мартина.
– Он сказал, что баронет пал жертвой призрака рода Баскервиль! И он сам, стоя одной ногой в могиле, приехал познакомиться с этим призраком. Так что знания о могиле злодея Гуго для нас сейчас весьма и весьма важны.
– Вы что, поверили в собаку Баскервилей, Мартин?
– Нет. Но тайна могилы Гуго может пролить свет на это дело. И раз мы решили узнать про это, то зачем откладывать?
– Верно. Идемте.
И они зашагали прочь от имения. Тропинка должна привести к большому тракту, который и доведет прямо до деревушки Гримпен и местного почтового отделения.
– Дело это все больше осложняется, – сказал Мартин, после того как они вышли на дорогу к деревне. – Теперь я почти уверен, что Степлтон рассказал правду в том, что касается его непричастности к убийству. Он не убивал сэра Генри Баскервиля-Вогана.
– Можно ли так легко верить его словам, Мартин?
– Вы бы только слышали его, Гуд. Этот старик выжил из ума на почве мистики, но он не наш убийца.
– Тогда кто у нас вместо него станет главным подозреваемым? Или вы считаете, что баронета убил призрак?
– Нет. Но кто-то удачно имитировал Степлтона. Может быть, этот кто-то специально нам с вами его подставил?
– Но кто? Говорите до конца, Мартин. Если цель убийства не политическая деятельность баронета, то нам остаются деньги. Я навел справки еще в Лондоне, какой суммой исчисляется все наследство Баскервиля-Вогана. Больше 3 миллионов фунтов стерлингов.
– И львиная часть досталась сэру Чарльзу, старшему сыну баронета. Но он не похож на того, кто способен на убийство. Он не похож на мота, не похож на игрока. Я никогда не слышал, чтобы имя этого джентльмена фигурировало в каком-либо скандале. А, следовательно, ему вполне хватает средств на жизнь, и он мог подождать наследства, не убивая отца. Да и жена его богата. Она дочь фабриканта сэра Огюстена Рочестера. А он один из самых богатых людей в Лондоне.
– Верно, Мартин. Скажу вам больше. Сесилия, мало того, что единственная дочь и наследница Огюстена, она еще наследовала большой капитал от своей умершей матери. И составляет он около 500 тысяч фунтов стерлингов.
– Вот как? Но это только подтверждает мое предположение, Гуд. Следующий на очереди – мистер Джеймс Воган. По завещанию получит около 300 тысяч фунтов. И он не похож на убийцу. Девица его также из богатого дома. Адвокатская контора «Томсон и сын» одна из самых состоятельных. Нет за детьми сэра Генри ни карточных долгов, ни афер с поддельными векселями.
– А что скажете насчет вдовы, Джеральд?
– Она стара и больна. Смерть мужа ей не нужна. Я могу понять, когда старого и богатого мужа убивает молодая жена, рассчитывающая на наследство. Ей по завещанию достанется около 100 тысяч фунтов. Но эти средства она имеет и сейчас. Мотива у неё нет. Да и она больная старуха, которая стоит одной ногой в могиле.
– И что же получается?
– А получается, что надо искать или иных наследников, про которых мы не знаем. Или искать иной мотив. Вот так, Гуд.
– Погодите, Мартин. Но если есть иные наследники, про которых ничего нет в завещании, то…
– То трупы еще будут, и призрак рода Баскервилей снова станет делать свою кровавую работу.
– Значит, нам стоит искать еще наследников? Но я бы так просто от Чарльза и Джеймса не отступал. Мы пока не знаем всех обстоятельств. Мало ли какие тайны они скрывают, Мартин. У многих есть свой скелет в шкафу.
– Я и не говорю, что мы не будем проверять, Гуд. Я только определяю приоритетную линию расследования.
***
Май, 1939 года, деревушка Гримпен в графстве
Девоншир.
В деревушке Гримпен старший инспектор Гуд отправился в почтовое отделение – выяснить, с кем лучше всего можно поговорить по поводу могилы Гуго. А Джеральд отправился в дом доктора Дойла…
***
Дом доктора Дойла.
Сельский врач жил богато. Его скромная практика в этих убогих местах, где приличными пациентами были только Баскервили, не могла приносить существенных доходов, но в небольшом доме была дорогая мебель, хорошие ковры, серебро, коллекция индийских редкостей.
– Прошу вас в скромную обитель холостяка, мистер Мартин. Как прошла ночь в имении?
– С леди Баскервиль все хорошо, доктор. Прописанные вами микстуры помогли ей заснуть.
– Это хорошо. А то у меня много пациентов назначено на сегодня и даже не знаю, попаду ли в имение. Пойду, если только будет срочный вызов.
– Я также надеюсь на благополучный исход, доктор.
– Но вы ведь пришли не просто поболтать со мной, сэр?
– Не только, доктор Дойл. Я бы хотел задать вам несколько вопросов.
– Буду рад ответить на них, мистер Мартин. Прошу вас садиться. Может быть, чаю?
Мартин сел в кресло и сказал:
– Спасибо не стоит. Я хорошо позавтракал в Баскервиль-холле. Да и не хочу отнимать у вас время понапрасну. Перейду сразу к делу.
– Прошу. Я постараюсь вам помочь.
– Вы долгое время живете здесь, мистер Дойл?
– Уже 8 лет, мистер Мартин я имею здесь практику. Ранее я служил военным врачом в Индии. Вся моя коллекция, которую вы могли видеть, из Индии.
– А где конкретно вы служили в Индии?
– В Бомбее. Там же где и вы служили, мистер Мартин. Я много слышал о вас.
– Вот как? – удивился Мартин. Он про доктора ничего не слышал.
– Вы конечно обо мне ничего не слышали?
– Признаюсь, что нет.
– Но мы с вами никогда и не пересекались, мистер Мартин. Я не столь был популярен среди бомбейского общества как вы.
– И что заставило вас уехать и бросить службу?
– Ошибка, мистер Мартин. Я сделал операцию, и мой пациент, особа весьма высокопоставленная, умер.
– Умер из-за вашей ошибки? Я правильно понял, мистер Дойл?
– Правильно, мистер Мартин. Я был вынужден оставить военную службу и вернуться в Англию. В Лондоне с таким пятном найти место невозможно, и я стал сельским врачом здесь.
– Но практика у вас здесь небольшая? Не так ли?
– Ах, господин сыщик. Говорите прямо. Ваши доходы, доктор совсем не те, чтобы так роскошествовать. Вы это желали спросить? Дело в том, что два года назад я получил небольшое наследство от моего покойного дяди. 20 тысяч фунтов. Кроме того, мне достался дом в Сусэксе, который я продал за три тысячи фунтов и вот эта обстановка, которую я перевез сюда.
– Спасибо вам, доктор, за откровенные ответы на мои вопросы.
– Да что там, мистер Мартин. Вы ищете убийцу сэра Генри. Я понимаю.
– Вы сказали убийцу? Но в отчете вы написали, что смерть произошла от естественных причин.
– Я и сейчас готов это подтвердить. Но убийство можно совершить, не обязательно выстрелив в жертву из пистолета, или ударив её ножом. Человека можно измотать и довести его сердце до удара. И такое убийство никакие доктора не классифицируют как убийство. А напишут, что смерть произошла от естественных причин. А что я мог написать в отчете еще? Его не закололи, не задушили, не отравили. Он вышел к калитке на тисовой аллее выкурить сигару и умер от сердечного приступа.
– А передозировка лекарства была невозможна?
– У нас опытная медсестра. Да и ничего такого я ему не прописывал. Нет. Это невозможно, сэр. Ну, капнула бы она ему вместо пяти капель десять? И что с того?
– А замена лекарства возможна? Ведь лекарства ему давала в вечер смерти не медсестра, а горничная Аделина Линар.
– Замена невозможна. Разве что ему вместо лекарства дали яд. Но никаких следов яда в теле обнаружено не было. Ведь тело возили в Лондон. И там с ним работали лучшие специалисты. Так что я могу вам со всей ответственностью заявить – сэра Генри не отравили. Если его и убили, то иначе.
– Может, скажете, как? – спросил Мартин доктора.
– Это будут мои предположения, мистер Мартин.
