Виктория Воронова
У Судьбы на поводке
41
Дима
Наверное, в жизни каждого однажды наступает момент, когда очень хочется исправить те ошибки, что когда-то совершил. И нет таких людей, что всегда поступают безошибочно. Чем старше мы становимся, тем отчетливее понимаем, какие последствия влекут за собой наши поступки. Угрызения совести мучают нас, и мы хотим залечить те раны, что нанесли когда-то своей неосторожностью, несдержанностью, равнодушием, бестактностью. Не всегда мы причиняем боль умышленно, но жертве невольной жестокости от этого не легче.
Я где-то читал притчу о старом мастере и его ученике. Однажды жил на свете очень грубый человек, который часто словом обижал людей, причем обижал незаслуженно. После он всегда раскаивался, но не мог с собой ничего поделать. И вот однажды пришел он к мастеру и попросил научить его сдержанности и великодушию. Учитель дал ему молоток и гвозди и велел каждый раз, как только ученик кого-то незаслуженно обидит, вбивать гвоздь в забор. В первый месяц каждый день в заборе прибавлялось несколько гвоздей, но время шло, и каждый день количество новых гвоздей уменьшалось. И вот когда в заборе за несколько дней не прибавилось ни одного нового гвоздя, ученик пришел к Учителю и сообщил, что он излечился. «Хорошо, – сказал Учитель, – а теперь извлеки из забора все гвозди, что оказались там по твоей милости». Довольный ученик извлек из забора гвозди – их оказалось очень много. Он принёс мешок с гвоздями учителю и заявил, что в заборе больше нет гвоздей. «Да, но дыры-то остались!» – ответил ему Учитель.
Так и я – причинив незаслуженную боль любимой женщине, решил, что достаточно будет помахать колечком и пообещать жениться, и она тут же растает и падет в мои объятья. Но Катина принципиальность и даже упёртость в некоторых вопросах мне хорошо известна, так что непонятно, на что я рассчитывал, пытаясь вот так нахрапом взять крепость. Видимо, эйфория от того, что я принял верное решение, вскружила мне голову. Я не учёл того, что для Кати эти новости как снег на голову.
Отступать я не намерен – я не собираюсь отдавать свое счастье ни Андрею, ни кому бы то ни было еще. Один раз я уже потерял ее, больше этого не случится. Уверен, что Катя любит меня, и будет счастлива только со мной, а не с каким-то чужим мужиком. Осталось только донести все это до ее светлой головушки, но пока совершенно неясно, как это сделать. Похищение? Оставим на крайний случай, все-таки Уголовный Кодекс этого не одобряет. Начнем, пожалуй, с легальных способов уговорить женщину выйти замуж. Сдается мне, без союзников в этом деле не обойтись. Светка отпадает – она играет на стороне своего протеже Андрея. А вот Светкина мама, помнится, мне очень благоволила. Пусть это не очень порядочно – использовать пожилую женщину в своих корыстных целях, но, как говорится, в любви и на войне все средства хороши. Если для того, чтобы вернуть Катю, нужно засунуть свои принципы себе в одно место, то я так и сделаю.
Точно знаю, что сегодня Светки дома нет – Катя говорила, что та планировала какую-то загородную вылазку. Вот и отлично, пусть дышит свежим воздухом, а я пока познакомлюсь поближе с наипочтеннейшей Зоей Николаевной.
Я уже профи в вопросах несанкционированного проникновения в подъезд, поэтому домофон для меня давно не преграда. Поднявшись на нужный этаж, жму кнопку звонка Светланиной квартиры. В руках у меня все, что полагается в таких случаях – коробка с пирожными из кондитерской, бутылка вина и букет хризантем. Я не продумал план разговора, надеюсь, что кривая куда-нибудь да выведет.
Щелкает замок, дверь открывается и передо мной предстает Зоя Николаевна.
– Димочка, это вы? Рада вас видеть. А Светочки сейчас нет дома.
– Зоя Николаевна, а я к вам пришел, а не к Свете. По очень важному вопросу, не терпящему отлагательств.
Кажется, мне удалось заинтриговать женщину. Впрочем, это было несложно, учитывая, что передо мной пенсионерка-домоседка.
– Ну что же, проходите, раз такой важный вопрос. Я гостям всегда рада.
Мы проходим на кухню, где Зоя Николаевна повторяет прошлый ритуал – из кухонных шкафчиков извлекаются печенье, конфеты, варенье нескольких сортов. Вскоре стол заставлен всяческой снедью, а на плите уже закипает чайник.
Сначала мы разговариваем о том, о чем обычно разговаривают люди, не решаясь приступить к главному – о погоде, болезнях, событиях в мире. Зоя Николаевна пытливо разглядывает меня, и я, наконец-то иду ва-банк.
– Зоя Николаевна, я не знаю, в курсе ли Вы, но я – отец Даньки.
Женщина удивленно смотрит на меня.
–Вы?! Дима, но как же… Бедная Катенька, это же очень неприятно – даже если вы уже не вместе, ей будет очень больно!
Я безуспешно пытаюсь понять, о чем говорит Светкина мама.
– Отчего же? Поверьте, я не собираюсь причинять Кате боль, я и так уже достаточно натворил.
– Тем более! Понимаете, Света и Катя дружат с детства. И у той, и у другой больше нет подруг. И вряд ли будут, ибо обе довольно скрытные барышни, и тяжело сближаются с людьми. Если вы встанете между ними, то сделаете обеих очень несчастными. Извините, но я не могу вас благословить. Во всяком случае, пока не узнаю позицию Катеньки по данному вопросу. Я, конечно, хочу видеть Светочку счастливой, вполне допускаю, что вы любите друг друга. Но можно ли построить свое счастье на несчастье другого человека? Вот в чем вопрос.
– Постойте-ка! При всем уважении, но при чем здесь Света? – продолжаю недоумевать я.
– А разве вы не пришли просить у меня руки моей дочери? – удивленно приподнимает идеально выщипанную бровь Зоя Николаевна.
Только сейчас до меня начинает доходить весь комизм ситуации. Действительно, ввёл пожилую женщину в заблуждение – она спит и видит, как будет нянчить внуков, поэтому с легкостью верит в то, во что ей хочется верить.
– Ради Бога, простите, я не хотел вас ввести в заблуждение. Но на самом деле, я, можно сказать, пришел просить вас посодействовать как раз-таки в вопросе окольцевания Кати, а не Светы. Света замечательная девушка и обязательно найдет свое счастье, но люблю я Катю. И Даньку.
Зою Николаевну как подменили. В глазах тут же появилась чертовщинка – кажется, мне удалось поставить перед ней интересную задачу, которую она во что бы-то ни стало захотела решить.
– А что же Катя? Вы уже делали ей предложение руки и сердца?
Мне очень импонирует несколько старомодная речь пожилой женщины и ее неторопливые жесты. Она вся полна какого-то внутреннего достоинства. Разговаривая с ней, я чувствую себя неспешно распивающим чаи где-нибудь в вишневом садике старой московской усадьбы начала двадцатого века. Так и мнится, что сейчас по улице пронесется конка, стуча подковами по булыжной мостовой, а кучер будет звонить в колокол и криками разгонять зазевавшихся пешеходов. Время от времени я ловлю себя на том, что моя речь тоже меняется, как будто какая-то часть меня желает соответствовать хозяйке этой кухни.
– Катерина отказалась выйти за меня замуж. Должен сказать, что отношения между нами достаточно сложные, уверен, вы не знаете всей нашей истории.
За чаем я рассказываю Зое Николаевне всю историю наших с Катей взаимоотношений, ничего не утаивая, ибо уверен, что союзника здесь я приобрету лишь в том случае, если буду предельно искренним.
– Должна сказать, Дима, что я всецело поддерживала идею знакомства Кати с Андреем. Он тоже очень хороший молодой человек, а ведь ей надо устраивать свою личную жизнь. Но раз вы намерены жениться на Катеньке… Не знаю, что я могу тут сделать, но по крайней мере я подумаю, чем вам можно помочь.
– Спасибо. О большем я и не смею просить.
Покидая гостеприимную квартиру, я уже не так полон отчаяния, как раньше – у меня появилась надежда.
Катя
После того тяжелого разговора наша жизнь приобрела довольно странный характер. Вот уже целую неделю Димка живет у нас вместе с Симбой. Сынишка, разумеется, на седьмом небе от счастья, а я думаю, что это совместное проживание не приведет ни к чему хорошему. Данька молчит, но я вполне могу догадаться, что он там себе напридумывал про нашу будущую счастливую совместную жизнь.
Бывший периодически куда-то исчезает и ничего не говорит о том, где был. Впрочем, он и не должен мне докладывать о своих передвижениях. Только вот вид у него подозрительно довольный и чрезвычайно деятельный, что, на мой взгляд, довольно странно для человека, которому отказала «любовь всей его жизни» (по его словам). Наверное, это лишь доказывает то, что не так уж мы ему и нужны, и я была совершенно права, когда заявила Димке, что не буду его женой.
Отправив Диму в садик за сыном, я решила прогуляться до магазина – пополнить запас продуктов. В последние дни этим в основном занимался наш гость – вместе с Данькой по вечерам они забегают в магазин и привозят продукты целыми пакетами. Куда столько? Каждый раз я заглядываю в пакет, и понимаю, что эти два деятеля просто берут с магазинных полок все, что им нравится, нисколько не задумываясь о том, как все это будет (и будет ли) сочетаться между собой. В результате в доме нет ни соли, ни муки, ни подсолнечного масла, зато есть три сорта мороженого и целая куча чупа-чупсов, сладких червяков, зефира и прочей вредной фигни.
Выйдя из квартиры, с удивлением обнаруживаю, что в соседнюю квартиру двое здоровенных мужчин заносят упаковки, по всей вероятности, с мебелью. Может, соседи мебель меняют? Странно, вроде мы недавно все заселились в новый дом, неужели за год обстановка успела наскучить? Впрочем, все возможно. Есть у меня одна очень дальняя родственница, большую часть жизни прожившая в коммунальной квартире. Так она в своей комнате умудрялась делать перестановку мебели каждые три месяца – говорила, что не может жить в обстановке, где ничего не меняется. Одни и те же старенькие кровать, шкаф, стол и комод она переставляла с места на место, и всякий раз была очень довольна свершившимися переменами в жизни. Может, и у соседей такой же новаторский подход к обустройству быта?
В магазине я набираю целый пакет необходимых продуктов – собираюсь вечером испечь пирог с рыбой, а дома ни муки, ни масла, ни яиц, ни рыбы.
Дотащив пакет до дома, я в лифте поднимаюсь на свой этаж и подхожу к двери квартиры. Вставив ключ в замочную скважину, внезапно слышу, как открывается соседняя дверь. Повернувшись, чтобы поздороваться с соседями, я от удивления теряю дар речи – из соседней квартиры выходят Дима и Данька.
Увидев меня с пакетом, Дима поначалу немного теряется, а потом начинает недовольно мне выговаривать:
– Катя, ну зачем ты этот пакет тащила? Разве нельзя было позвонить? Мы бы тебя встретили.
Я наконец-то отмираю.
– А что это вы там делали?
– Где?
– Ну у соседей, где же еще?
– У каких соседей?
Я начинаю терять терпение.
– У тех, которые в этой квартире живут, – некультурно тычу пальцем в соседскую дверь. – Зачем вы к ним ходили? И чего ты вообще, кстати, ходишь по моим соседям? Что это за новости? У тебя свои есть, вот к ним и ходи!
– Да нет там никаких соседей! – довольно ржёт Димка.
Теперь я уже вообще ничего не понимаю. Если там нет соседей, то зачем к ним ходить? Где-то на краю сознания начинают туманом клубиться смутные подозрения. Здесь явно что-то не так. Но не успеваю я до конца додумать мысль и прийти к каким-то выводам, как Данька выдаёт:
– Дядя Слава с тетей Машей переехали. Теперь там папа живет.
Хорошо, что Димка успел забрать у меня пакет с продуктами. Потому что будь он у меня в руках, я бы его обязательно выронила, и тогда плакал наш пирог – тесто без яиц я делать не умею.
– Что?!! Как папа? Дима, что это значит?!!
Довольно ухмыляясь и слегка прищурившись, бывший смотрит на меня.
– То и значит. Теперь я живу в соседней квартире. Буду к вам в гости ходить, а вы ко мне. Опять же, скоро придется на работу уехать, вот вы и присмотрите за жильем. Очень удобно, когда две квартиры рядом находятся.
От удивления я даже не нахожу, что ответить. Молча разворачиваюсь и захожу в свою квартиру.
Зайдя домой и сняв пальто, я немного прихожу в себя. Зачем он это сделал? Какой смысл покупать квартиру в городе, в котором не собираешься жить? Ага! Я поняла – он ее арендовал, чтобы надо мной подшутить. Или вообще подговорил соседей на эту авантюру и сейчас все втроем потешаются надо мной. Но над Данькой он бы не стал так жестоко подшучивать, правда ведь?
– Дима, это шутка такая?
– Никаких шуток!
Димка подхватывает Даньку на руки и подкидывает его вверх, как маленького. Тот довольно хохочет, а рядом крутится и подпрыгивает Симба, пытаясь достать до Данькиных ступней.
– Зачем тебе квартира здесь? – продолжаю я наступать на виновника этой катавасии, несмотря на творящийся в прихожей бедлам.
– Как зачем? Жить буду! – как ни в чём ни бывало лаконично отвечает Димка.
– Но ты же в Москве живешь! У тебя там работа, ты забыл? – иронично спрашиваю я.
– Жить я могу там, где захочу. А хочу я рядом с вами. И ты не можешь мне запретить. Работу организую так, чтобы можно было в обоих городах жить. В конце концов, начальник я или нет? У нас здесь филиал и клиентская база с каждым днем все увеличивается, должен же кто-то присматривать за всем этим хозяйством. Ну и за вами тоже кто-то должен присматривать. Не хочешь жить со мной вместе, будешь жить рядом. Во всяком случае, пока. А там прорубим дверь между квартирами, и получится одна большая.
Нет, вы где-нибудь еще видели подобную наглость?!!
– Еще чего! Я не позволю тебе портить стены! Придумал какую-то глупость. А может, ты вообще обманываешь? А если я потребую свидетельство о праве собственности показать?
Димка улыбается, а затем опускает Даньку на пол и идет в комнату. Оттуда он приносит документ, в котором русским по белому написано, что собственником соседней квартиры является Ланге Дмитрий Германович.
42
Дима
Идея с квартирой пришла мне в голову нежданно-негаданно, как это часто бывает с хорошими идеями. В тот день, когда я вышел от Зои Николаевны, я долго размышлял о том, какие шаги следует предпринять, чтобы вернуть Катю и сына. Совершенно очевидно, что мне необходимо находиться к ним как можно ближе – и с точки зрения их безопасности, и просто потому что я так хочу. Мне необходимо чувствовать себя частью этой семьи, без них я могу существовать лишь вполсилы, как будто моя жизнь всего лишь несостоявшийся проект. Я слишком многое пропустил в жизни своего сына и теперь собираюсь это наверстать.
Проблема в том, что если Катя меня выгонит из своего дома (а формально и этически она имеет на это полное право), я теряю возможность полноценно участвовать в их жизни и заботиться о них. Да, я по-прежнему буду приезжать в гости к Даньке, но все это будет не то. Разницу между папой и воскресным папой я почувствовал в полной мере в те дни, когда жил у Кати. И я во что бы то ни стало желаю стать настоящим отцом, а не воскресным компромиссом.
Возвращаясь в Катину квартиру, я обратил внимание на соседскую дверь и в голове закрутились шестеренки: «А что, если….» – подумал я тогда.
И вот сейчас я полноправный владелец такой же двушки, как Катина, но с зеркальной планировкой, и меня с этой территории хрен вышибешь – юридических оснований нет.
Пришлось заплатить за квартирку немного дороже рыночной цены, зато прежние хозяева охотно согласились на переезд. Еще бы, за вырученные деньги они запросто купят двухкомнатную в кирпичном доме, а не в панельном. Я им и вариант приглядел – через пару дворов как раз отстроили новый жилой комплекс, там жилье классом повыше, чем здесь. Так что сделкой все остались довольны, кроме Катерины Витальевны – вон она сидит у окна, вся нахохлившаяся, как сердитый воробей.
– Катюша, чем тебя не устраивает новый сосед, скажи на милость? – продолжаю издеваться я.
– Фамилией, именем и отчеством! – Отбривает меня Катька.
– Ну извини, дорогая. Сменить их я никак не могу, ведь они мне от предков достались! К тому же, чем тебя не устраивает фамилия Ланге? Я вот уже более тридцати лет с нею живу и мы друг другом вполне довольны. Кстати, советую и тебе привыкать, я считаю, что жена должна носить фамилию мужа.
Катюша просто в ярости – на щеках выступили алые пятна, кулачки сжаты и, кажется, мне сейчас прилетит в лоб какой-нибудь предмет домашней утвари.
Она закрывает кухонную дверь, чтобы Данька не слышал, о чем мы разговариваем.
– Я не собираюсь ни к чему привыкать! Мне не нравишься ты и твоя фамилия! И замуж я за тебя не собираюсь. Так что зря денежки потратил, буржуй!
Не удержавшись, хватаю Катюшу за талию и притягиваю к себе. Впиваюсь в губы долгим поцелуем – я об этом мечтаю уже давно, это стало моей идеей фикс. Когда мы, наконец, будем вместе, я затащу ее в постель на неделю, привяжу к кровати и буду делать все, что моя душа пожелает. А может, две недели. И что-то мне подсказывает, Котёнок вряд ли останется недовольной. Я проникаю языком в её рот, а она и не думает сопротивляться, лишь еще сильнее прижимается ко мне и обнимает руками мою шею. Нехотя отрываюсь от сладких прохладных губ, чуть прикусываю Катино ушко и шепчу:
– Не нравлюсь, говоришь? Ничего страшного, стерпится-слюбится. А по тебе и не скажешь, что я тебе не нравлюсь! – фыркаю ей прямо в ухо.
Она выворачивается из моих объятий, вся красная, как вареный рак.
– Иди ты к чёрту! Мы с тобой уже все обсудили! Хочешь жить рядом – дело твое, но замуж за тебя я не пойду!
– Ну значит, будем жить во грехе. Ради тебя я и на это согласен! Э-эх! Губишь ты мою бессмертную душу, коварная женщина!
– Клоун! – шипит Катя и пулей вылетает из кухни.
Я смотрю ей вслед, глупо улыбаясь. Она всегда охотно отвечает на мои поцелуи, я уверен, что она любит меня, иначе не реагировала бы так на мои подколки. Все, что угодно, лишь бы не равнодушие и не отвращение. Пусть сердится, пусть выгоняет, пусть ругается, все это неважно. Она любит меня, и я не позволю какому-то чужому мужику вмешаться в наши отношения.
В кухню влетают Данька и Симба – оба взъерошенные и счастливые донельзя.
– Папа, Симба умеет давать лапу!
– Да не может быть! Он же еще маленький! – подтруниваю я над сыном.
– Ну и что, что маленький! Зато знаешь, какой умный! – защищает питомца Данька. – Смотри!
И действительно, как только раздается команда «Дай лапу!», Симба потешно заваливается на попу и протягивает Даньке свою лапу. А потом еще одну – видимо, чтобы хозяин был окончательно покорён собачьими талантами. Получив лакомство в награду, хитрец Симба продолжает протягивать передние лапы Даньке уже без всякой команды, надеясь получить побольше вкусняшек.
– Симба, фу! Хватит! – безуспешно отбивается сын от собачьих лап. – Не было же команды!
Мне с трудом удается сохранить серьезное лицо и не заржать во весь голос.
Вот это всё потерять? Да хрен вам, это все мое – моя женщина, мой сын и моя собака! Я зубами вгрызусь, но свое не отдам.
Вдруг я замечаю Катю, стоящую в дверях кухни и задумчиво наблюдающую за всей этой малышовой вознёй. Хотел бы я знать, что в такие моменты происходит у нее в голове. О чем она думает? Строит планы? Жалеет о том, что все так получилось? Может быть, представляет на моем месте Андрея?
При этой мысли мое сердце начинает тупо ныть. Представляла ли она его хоть раз в роли мужа? Насколько между ними все серьезно? Может быть, мне стоит встретиться с этим Андреем и поговорить?
Катя
– Нет, ты представляешь! Он решил устроить настоящую осаду! Даже квартиру рядом купил и собирается там жить!
– О-о-о! – потрясенно протягивает Светик. – Серьезный подход к вопросам женитьбы! Только вот незадача – жених уже женат! А двоеженство Уголовный Кодекс, да будет тебе известно, всячески осуждает!
– Говорит, что разводиться будет…
– Ну так все женатые мужики говорят, это давно известный научный факт – британские ученые доказали. Еще, наверное, про жену гадости рассказывал? Что, мол, нет в семье понимания, жену не любит, ты любовь всей его жизни, обязательно разведется, но чуть позже, ибо сегодня гороскоп запрещает?
Я смеюсь над Светкиными словами. В общем-то, если смотреть со стороны, то так все и есть, почти слово в слово. Кроме гороскопа – интересное положение супруги более весомый аргумент для сохранения брака.
Зоя Николаевна, сидя в кресле у окна, что-то вяжет и тоже посмеивается над нами.
– Катенька, а вдруг он и правда разведется и на тебе женится?
– Ну вот еще! Да я сама за него замуж не пойду! Что-то мне не верится в волшебным образом воскресшую любовь.
– А ты сама-то, Кать, любишь его?
Зоя Николаевна, как всегда, зрит в корень. Люблю, поэтому и боюсь снова связываться с Ланге, ибо в случае очередного предательства не знаю, как буду выбираться из омута депрессии, одиночества, ревности и жгучей обиды.
– Если бы не любила, может и согласилась бы на его предложение. А так – не могу, лучше порознь, но без драм.
Зоя Николаевна вздыхает, но ничего не говорит на это. Зато Светлана меня всячески поддерживает:
– И правильно! Нам и без мужиков неплохо живется, так зачем добровольно жизнь гробить молодую?
Светина мама лишь закатывает глаза на эту реплику – она слышала ее уже сотню раз. Слышу, как она бормочет себе под нос:
– Не видать мне внуков, как собственных ушей!
Мы с подружкой прыскаем со смеху.
– Мама, успокойся! Если хочешь, я тебе в подоле кого-нибудь принесу через годик.
– Ага, – улыбается Зоя Николаевна, – принесла уже одного.
И затем мне:
– Представляешь, Катя, вчера из-под дивана достали картофеля килограмм, морковку, колоду старых карт и мой бюстгальтер. Я его две недели искала. Ну продукты ещё куда ни шло – кот у нас хозяйственный, запасается на черный день. Но зачем ему карты и женское бельишко – вот чего понять не могу! Странные нынче коты пошли…
Представив Дольку в лифчике достойного размера и с колодой карт в когтистых лапах, я просто складываюсь пополам от смеха. Ему еще сигару в зубы и образ завершён!
Еще немного поболтав со Светкой, отправляюсь домой – сегодня Дима и Данька хозяйничают вдвоем на новой жилплощади. Только Симбу оставили дома, чтобы не путался под ногами и не мешался.
Из любопытства решаю заглянуть в гости к новому соседу. Звоню в дверь, и мне открывает взъерошенный Данька:
– Ой, мама! Заходи скорее! Мы уже мебель собрали, собираемся пиццу есть.
Осторожно переступаю порог и оглядываюсь по сторонам. Кругом пока еще полный бардак – коробки, разорванная упаковка от мебели, какие-то мешки. В спальне уже собраны кровать и шкаф, в гостиной пока пусто, лишь свалены в углу небольшого размера коробки. Из кухни вкусно тянет запахом пиццы и я иду на этот запах, как Симба на запах беляшей. Жареные пирожки и курица – это любимая еда нашего нового члена семьи.
Стоп. О чем я только что подумала? Я причислила щенка к нашей семье, имея в виду себя, Димку и Даню. Неужели коварный план бывшего начинает действовать? Я незаметно каждый день все больше и больше привыкаю к его присутствию в нашей жизни, он просочился в нашу реальность как вода в землю и я теперь не представляю, как отделить одно от другого.
А если… Я на секунду пытаюсь представить нашу семейную жизнь – вместе засыпать и просыпаться, строить совместные планы, заботиться о Даньке и друг друге, иногда ругаться из-за глупых мелочей и жарко мириться, как это бывало у нас когда-то. Низ живота начинает слегка тянуть – мое тело до сих пор помнит жаркий шепот, прикосновения рук и легкое трение щетины – почему-то у Димки она очень быстро отрастает вновь.
– Катюш, ну ты где? Идем, пицца остывает! – вырывает меня из воспоминаний Димкин голос.
Стряхнув с себя непрошеные мысли, топаю на кухню.
Пока мы уничтожаем пиццу, мужская часть присутствующих (а это все, кроме меня) обсуждает, каким образом расставить мебель в кухне.
– А впрочем, это неважно! – заявляет Димка. – Когда мы объединим квартиры, две кухни нам не понадобятся. Так что эту мы переоборудуем во что-нибудь другое, например, во вторую детскую.
Новоявленный сосед разглядывает меня с издевательским прищуром. Он опять за своё?!
Кусок пиццы падает из моих рук на картонку. Если бы мой взгляд мог убивать, уверена, Дмитрий Ланге в этот момент пал бы бездыханным.
Зловещую тишину нарушает Данькин вопрос:
– Вторую детскую? Зачем? Симба все равно не будет спать один, какой смысл ему целую комнату отдавать?
Дима улыбается:
– А это не для Симбы, а для твоих…
Он не успевает договорить, как я перебиваю:
– Даня, уже поздно, нам пора домой! Завтра снова поможешь папе, если захочешь.
– Ну м-а-а-м! – заканючил сынишка. – Ну еще рано же!
– Пойдем-пойдем! Ты забыл, что там Симба без тебя скучает?
Конечно, забыл – это видно по Данькиной сконфуженной физиономии. Пока сын надевает тапочки в прихожей, я замечаю, что Димка тоже собирается идти с нами.
– А ты куда? У тебя теперь свое жилье есть! Вот и оставайся, нечего по гостям шастать.
– А я никак не могу пока здесь остаться! – довольно заявляет Дима.
– Это еще почему? – возмущаюсь я. – Кровать у тебя есть, микроволновка тоже. Большинству мужчин этого достаточно для жизни.
– А я не большинство. И к тому же у меня нет самого главного.
Ну да, сейчас начнется – «у меня нет самого главного – тебя, любовь всей моей жизни!»
– И чего же? – скептически спрашиваю я, предвкушая новый виток любовных признаний.
– Унитаза. В моем жилье еще нет унитаза. А это намного важнее кровати и микроволновки, согласись?
Не веря своим ушам, заглядываю в санузел. Действительно, там нет никакой сантехники. Интересно, куда он ее дел? Она совершенно точно там была, ведь соседи как-то жили почти целый год.
– И где?
– Что где?
– Унитаз.
– Так не купил еще. Не до того было, – довольно улыбается Димка. – Ну что, можно у тебя еще чуток пожить?
