Виктория Воронова
У Судьбы на поводке
32
Дима
Из гостиной доносятся шум и гам – там Данькины гости оценивают игровую приставку. Слава Богу, очередность удалось установить без драки, несмотря на то, что каждому хотелось поиграть первым. Значит, мой подарок пришелся ко двору.
Катя отказалась устраивать день рожденья в детском кафе – заявила, что это слишком дорого и что Данька привык праздновать дома. Поэтому она с утра мечется между кухней и гостиной, а от меня, как мне кажется, больше вреда, чем помощи.
Слава Богу, дети непривередливый народ – мороженое, пицца, кока-кола и картошка фри – это меню их никогда, судя по всему, не разочаровывает. Катя пытается впихнуть в них картофельное пюре с котлетой, но эти гаврики не согласны в праздничный день поглощать здоровую пищу. С трудом удается уговорить их на куриные наггетсы.
Теперь я знаю, что Пашка, Костик и Славка – это друзья моего сына из детского сада, Демид живет в доме напротив, а Снежана – это та девочка, с которой Данька познакомился в мой прошлый приезд. Все они забавные ребята, но высокая концентрация детей одного возраста в одной точке пространства – это бомба замедленного действия. Я даже не могу представить, как с ними справляются воспитатели в детском саду.
Я вызываюсь помыть посуду – уж это-то я могу сделать. Пока я вытираю тарелки и расставляю их в сушке, Катя успевает выпить чаю.
– Кать, ты сегодня ела что-нибудь?
– Пока готовила, кусков нахваталась. Все нормально, я не голодная.
Тут она спохватывается:
– А ты, наверное, есть хочешь? Садись за стол, пока малышня занята делом, я тебя покормлю.
Я с удовольствием уплетаю пюре с котлетой и овощной салат. В отличие от детей, я не могу питаться одним мороженым и пиццей, гастрит не позволяет.
Катин телефон время от времени звонит и сыплет поздравительными смсками.
После обеда забегает Светлана, чтобы поздравить крестника. Вручив ему подарок – здоровенную детскую красочную энциклопедию об автомобилях, она присоединяется к нашему скромному взрослому застолью.
– Ну что, не разнесла еще малышня квартиру?
– Еще не успели, – смеется Катя.
Катин телефон снова звонит.
– Привет. Да, спасибо!… Завтра? Не знаю, получится ли…
Чутьё мне подсказывает, что звонит тот самый Андрей. Хоть бы поглазеть на него, что за фрукт такой выискался.
Катя уходит с телефоном в коридор, а я смотрю на Светку. Та вопросительно смотрит на меня.
– Свет, а что за Андрей тут завелся? Я его знаю?
Светке палец в рот не клади – руку по локоть откусит.
– Заводятся вши, Дмитрий не знаю как Вас по батюшке, а Андрей – это мой давний знакомый и очень хороший человек.
– Ну-ну! – недовольно бурчу я. – И что у этого хорошего человека с Катей?
Вредина Светка удивленно выгибает бровь, всем видом показывая, насколько неуместен мой вопрос. Оно может и так, только ответ я все равно хочу получить.
– А тебе какое дело? Дим, ты вроде взрослый человек, а ведешь себя как собака на сене – самому ни к чему, но и другим не отдам. Так что ли?
– Я беспокоюсь о сыне. И о Кате.
– О Даньке можешь не беспокоиться – у Андрея племянники примерно Данькиного возраста, он помогает сестре их воспитывать. Так что представление о том, как обращаться с детьми, у него есть.
Это, вероятно, камень в мой огород – я о детях знаю немногим больше, чем о жизни на Марсе. Но я быстро учусь.
– Ты так и не ответила на вопрос – что у них с Катей?
– Могу ответить так: ничего, чтобы касалось тебя лично.
– Они встречаются? Как давно это у них?
Яд в Светкином голосе способен отравить все живое вокруг.
– Да, встречаются. И я надеюсь на дальнейшее развитие их отношений, так что не вмешивайся. У тебя и у Кати общий сын, но это не значит, что она должна теперь в монастырь уйти, раз ты женат. Ей надо устраивать свою личную жизнь. Ты же свою устроил, а она чем хуже?
Крыть мне нечем, я хмуро молчу и жую свою котлету. И Светка молчит. Потом достает из шкафчика бутылку коньяка и разливает по трем бокалам.
– Ну давай, за крестника, что ли? Праздник все-таки. Пусть малыш растет здоровым и счастливым!
Катя снова появляется в кухне.
– Что это вы тут уже спиртные напитки распиваете? Не рано начали?
– Спокойствие, только спокойствие! – похоже, Светке одной порции коньяка вполне достаточно – лицо у нее раскраснелось, и глаза лихорадочно блестят. – Тут Дмитрий очень переживает за твою личную жизнь.
Катя ошеломленно переводит взгляд с подруги на меня.
Как бы заткнуть рот чересчур разговорчивой Светке? Что-то она сегодня не в духе.
– Да вот, переживает, говорю, Дмитрий, что у тебя мужчина появился. Он-то рассчитывал, что ты до пенсии будешь его в окошечко ждать, а тут такой облом!
Вот стерва!
Катя сердито спрашивает:
– Дима, ты опять? Мы же уже обсуждали это в прошлый раз.
Я взрываюсь. Яростным шепотом, чтобы не напугать детей, шиплю:
– Да что такого в том, что я спросил про этого Андрея? Что, так трудно объяснить? Развели тут Санта-Барбару. Да хоть завтра замуж за него выходи, мне пофигу. Я за сына переживаю.
Катя отворачивается к мойке, мне кажется или она плачет? Точно, плачет – слышу, как зашмыгала носом.
Понимаю, что из-за меня, но не могу понять – а что такого я сказал-то?
У Светки раздуваются ноздри, и она как-то странно держит в руках вилку.
– Так, пожалуй, выйду-ка я на общий балкон покурить.
Пока вилка не воткнулась мне в глаз, я осторожно покидаю кухню. Проходя мимо гостиной, на всякий случай проверяю, чем там занята толпа детсадовцев. Вроде все нормально – двое играют, трое болельщиков облепили игроков и завороженно смотрят на экран.
На общем балконе достаю из кармана сигарету, мну ее в пальцах. В такие моменты очень хочется закурить, но нельзя – бросил так бросил. Вот если бы можно было бы так же поступить с чувствами.
Моя любовь к Кате, что та же сигарета – курить нельзя и бросить страшно. Совсем отказаться от Кати – это все равно, что от самого себя отказаться. Держу сигарету в руках и как-то спокойнее – в любой момент могу сделать затяжку. Светка не права – я не собака на сене. Той совсем не нужно было то, что она охраняла от других. А мне нужно, очень нужно.
Катя
Вечером Данькиных товарищей забирают по домам родители, в доме наступает блаженная тишина.
Сын листает энциклопедию, подаренную Светкой. Шевеля губами, он медленно и старательно по слогам читает коротенькие статьи из книги.
– Мам, а папа еще придет сегодня?
Димка уехал почти сразу после нашей перепалки – вошел в кухню, и, заявив, что у него сегодня еще есть дела, прихватил свой телефон и испарился. Уже вечер, а о нем ни слуху, ни духу. Вскоре после Димы ушла и подруга, извинившись за то, что по ее вине произошел конфликт. Я ее не виню, ведь она просто озвучила правду, пусть и некрасивую.
– Не знаю, солнышко. Он не сказал. Но полагаю, даже если не придет, то позвонит обязательно.
Не успеваю договорить фразу, как раздается звонок в дверь.
На пороге Дима. С цветами.
– Катюш, извини за то, что вспылил. Мы сегодня не должны ругаться, ведь у Даньки день рожденья.
– Ой, папа пришел! – Данька уже тут как тут. – А цветы кому?
Бывший улыбается:
– Как кому? Маме. Ведь не только у тебя сегодня праздник.
Данька от удивления разевает рот, а потом выпаливает на одном дыхании:
– Но у мамы день рожденья не сегодня!
– Я знаю, но в этот день у нее родился ты. Поэтому маму сегодня тоже надо поздравлять с праздником.
Данька в полном восторге от того, что вместо одного праздника теперь можно праздновать два. От тащит отца в гостиную к игровой приставке. Почти час их не видно, а затем в кухне появляется Димка.
– Он уснул, я его перенес в кровать.
– Хорошо, спасибо. Он устал сегодня – столько впечатлений. Теперь, наверное, до утра проспит.
– Котенок, прости, что я тебя до слез довел в такой день.
Я, если честно, сама не поняла сначала, почему расплакалась. Только потом до меня дошло – из-за фразы о том, что ему пофигу будет, если я завтра выйду замуж. Вот такие мы, женщины, нелогичные существа. С одной стороны, я хочу, чтобы он не лез в мою жизнь. А с другой стороны, желаю, чтобы он без меня страдал.
А вообще-то это очень даже логично. Я мучилась обидой и ревностью не один год, разумеется, я хочу, чтобы обидевший меня человек испытал те же чувства на своей шкуре. Хотя, если мыслить рационально, это деструктивный подход, надо сосредоточиться на своем будущем, а не на прошлых обидах. Ну об этом всегда легко рассуждать, а выполнить намного сложнее.
Внутренний диалог с самой собой меня так захватывает, что я забываю о том, что у меня в кухне сидит вполне реальный собеседник. Пока не слышу вновь его голос:
– Кать, ну не молчи, скажи что-нибудь.
С удивлением смотрю на бывшего:
– Что тебе сказать? По-моему, тебе пора. Именинник спит, праздник закончился.
В глазах напротив мелькает разочарование.
– А я хотел вас завтра пригласить за город на тюбингах покататься. А то снег уже растает скоро, придется до следующего года ждать.
– А разве еще катаются?
– Да, за городом снег долго не тает. Еще неделю-две можно смело кататься. Если что, Данька уже согласился, дело только за тобой.
– Это нечестно, ты сначала должен был у меня узнать.
Димкины губы изгибаются в лукавой улыбке:
– Так получилось. Мы с Данькой играли, я не удержался и сказал ему про тюбинги. Поехали? Завтра выходной, надо его использовать на полную катушку.
Вообще-то на завтра у меня были планы. Андрей собирается вести племянников в парк и пригласил нас с сыном. Но я понимаю, что Данька предпочтет провести этот день с отцом. Что ж, на этот раз придется отказаться от приглашения Андрея. Я уверена, что Дима подстроил это специально, чтобы насолить мне. Наверняка, он сделал правильные выводы из моего телефонного разговора, и решил сделать ответный ход. Непонятно, на что он рассчитывает? Ну не встречусь я с Андреем завтра, значит, увижу его послезавтра. Иногда мужчины как дети, честное слово.
Договорившись о времени встречи, мы наконец-то прощаемся в прихожей.
– Ну пока!
– До завтра!
Внезапно Димка разворачивается, сгребает меня в свои объятия и зарывается лицом в мои волосы. Я замираю, сначала от неожиданности, а затем от ощущения неги – это так правильно и естественно, когда он обволакивает меня своим теплом. Я оттягиваю тот момент, когда мне нужно будет оттолкнуть его, и Дима это прекрасно осознает.
Он подхватывает меня и усаживает на небольшой комод в прихожей, отчего мое лицо становится вровень с его, а затем его губы обрушиваются на мои. Его поцелуй, сначала грубый и даже жестокий, постепенно становится медленным и нежным. Я очень давно ни с кем не целовалась, отвыкла от того, как щетина царапает лицо. Но это же Димкина щетина, ему можно… Я чувствую, как большая мужская рука накрывает мою грудь и поглаживает сосок пальцами…
Стоп! Когда он успел расстегнуть мой бюстгальтер? И что мы вообще здесь делаем? Какого черта происходит?
Я резко отталкиваю бывшего от себя, спрыгиваю с комода, и запахиваю на груди блузку. Губы саднят, а в глубине души плачет Катя шестилетней давности – уж ей-то точно не хочется прекращать это безумие.
– С ума сошел? Ты что творишь?
Потемневшие глаза смотрят в мои, а наше тяжелое дыхание, наверное, слышно даже в комнате. Хорошо, что Данька крепко спит.
– А то ты сама не догадываешься.
– О чем?
– О том, что мы нужны друг другу. Может, уже хватит обманывать себя?
– Так ты правду хочешь? Вот тебе правда. Тебе не терпится с комфортом устроить свою жизнь – там жена и ребенок, здесь любовница и ребенок. Ведь у вас теперь здесь филиал, не так ли? Очень удобно жить на два дома, всегда есть, где пожрать и потрахаться. Что, скажешь не так? Проваливай отсюда.
– Катя, ты все не так понимаешь, я ничего подобного не имел в виду. За кого ты меня принимаешь вообще?
– За женатого мужика, который приехал в командировку и только что собирался заняться сексом с другой женщиной, не с женой.
– Катька, все совсем не так…
– Дим, ну что ты мне душу травишь? Откуда в тебе такие садистские наклонности? Отпусти меня, а? Ну зачем я тебе? Живи там со своей семьей. Я даже не против, чтобы ты с Данькой виделся. Но без меня теперь. Хорошо? Завтра без меня езжайте на эти ваши тюбинги, я не поеду никуда.
Кое-как выталкиваю бывшего за дверь, он почти не протестует, кажется, он растерян так же, как и я.
В кухне я долго сижу в одиночестве и смотрю в окно невидящим взглядом.
Как могли те Дима и Катя стать нами сегодняшними? Мне кажется, что между ними и нами расстояние в миллион световых лет. В какой точке все пошло не так? И как нам теперь со всем этим жить?
33
Дима
Весна в этом году наступает стремительно. Кажется, еще вчера мы с Данькой катались с горы на тюбингах, а всего спустя полтора месяца я выхожу из офисного здания в Москве в легкой ветровке. За эти полтора месяца я несколько раз навещал Катю и сына. Насколько меня рад видеть Данька, настолько же не рада моим визитам любимая женщина.
С Катериной после того инцидента в ее прихожей мы общаемся мало и исключительно по делу. Меня всерьез задел тот факт, что она считает меня каким-то козлом, который хочет жить на два дома ради собственного комфорта. Возможно, со стороны все именно так и выглядит, но я-то знаю, что все совершенно иначе. Только вот Катьку мне не переубедить в этом никогда – она настолько принципиальный человек, что, пока я женат, даже мысли не может быть о том, чтобы быть вместе. С ее-то маниакальной порядочностью как я вообще мог когда-то допустить, что она способна на измену?
Да и я не сторонник адюльтера, всегда осуждал людей, которые изменяют своим супругам. А сейчас вот сам на грани – не оттолкни меня тогда Катя, начатое в прихожей обязательно дошло бы до своего логического завершения.
Похоже, что роман Катерины с этим Андреем медленно, но верно, развивается. Служба безопасности не нашла на него ничего особенного – работает юристом в очень крупной компании, ни в каких компрометирующих ситуациях и связях замечен не был. Помогает сестре, которая воспитывает в одиночку двух близнецов. Вероятно, он по-своему неплохой мужик, но я все равно его ненавижу. Время от времени я пытаю Даньку на этот счет, мой малыш – бесхитростный малый и про маминого друга Андрея выкладывает все как на духу. По рассказам чувствую, что этот Андрей ему нравится, он познакомил Даньку со своими племянниками и изредка они все вместе куда-нибудь выбираются развлечься.
Если я не найду выход из создавшейся ситуации, в ближайшей перспективе этот Андрей будет видеть моего сына чаще, чем родной отец. Этого я допустить никак не могу.
Меня съедает изнутри мучительно жгучая ревность. Как далеко зашли у них отношения с Катей? Они уже спят вместе? К сожалению, мне не у кого об этом спросить – не у Даньки же мне интересоваться.
Я представляю, как мой Котенок стонет и извивается от удовольствия под этим Андреем, как он прикасается к ней, целует ее и меня охватывает почти животная ярость. Я не смотрел на себя в зеркало в такие моменты, но не удивлюсь, если окажется, что мои глаза наливаются кровью. Моя Катя с каким-то чужим мужиком! Кончает ли она под ним так же, как она кончала подо мной? Сравнивает ли она нас? И кто лучше?
Когда я думаю об этом, я не знаю, кого я ненавижу больше – ее или этого Андрея. Я с трудом заставляю себя успокоиться, ведь однажды ревность уже разрушила мое счастье и превратила мою жизнь в ад.
Сегодня мы с Юлькой запланировали тихий спокойный вечер, в последнее время мы нечасто можем это себе позволить. На удивление быстро добираемся до дома, несмотря на пробки.
Я так и не нашел подходящего случая поговорить с Юлей о том, что где-то далеко у меня растет сын. И мы так и не съездили в отпуск – авиаперелеты врач не рекомендовал, а поездку в санаторий мы решили отложить до теплых дней. На работе каждодневный аврал, поэтому мы оба особенно ценим такие редкие домашние вечера.
Сегодня Юля особенно напряжена, больше обычного. Если женщина уперлась взглядом в стену позади тебя и у нее в руках дрожит кружка с чаем, значит, происходит что-то не то.
– Юля, что случилось? С ребенком что-то? – я стараюсь не поддаваться панике – хоть кто-то из нас двоих должен быть в здравом уме. В голове проносится тысяча мыслей, порожденных чтением интернет-форумов, на которых будущие мамаши стращали друг друга различными недугами и их симптомами.
Юлька неуверенно произносит:
– С ребенком, слава Богу, все в порядке. Но с нами – нет. Нам надо поговорить.
Я испытываю облегчение от того, что этот разговор состоится сейчас. Я откладывал этот момент, так как беспокоился о самочувствии жены, но раз она уже обо всем знает, значит, с меня снимается эта ответственность, и я могу ей рассказать о сыне.
– Юля, я собирался тебе сказать, но переживал о том, как ты это воспримешь…
В Юлькином голосе слышу недоумение:
– Сказать о чем?
– О сыне.
Пораженный взгляд, а затем:
– У тебя есть сын?
Мы с Юлей смотрим друг на друга как два барана, увидевших новые ворота. Я отмираю первым.
– А ты о чем хотела поговорить?
– О нас. Так у тебя есть сын? А почему я о нем ничего не знаю?
В голосе жены слышу обиду, впрочем, я бы на ее месте тоже обиделся.
Я провожу рукой по волосам несколько раз – эта привычка у меня осталась с детства. Когда я волнуюсь, начинаю ерошить свои волосы.
– Я сам лишь несколько месяцев назад узнал. Ему пять лет, вернее, уже шесть, его зовут Даниилом, он живет со своей матерью в моем родном городе.
– Так вот зачем ты туда все время мотался! – восклицает жена.
– В том числе и за этим, – соглашаюсь я.
– Как ты узнал о нем? Он точно твой?
– Узнал случайно. Точно. Если бы ты его видела, то не спрашивала бы, – сердито отвечаю.
– Ладно, ладно. Не сердись. Надо же, как оно бывает…
Юлька замолкает, потом вдруг хватает бумажную салфетку со стола и начинает ее нервно теребить. Я наблюдаю за тем, как обрывки салфетки падают на кухонный стол.
– После твоих откровений мне будет легче решиться на свои.
Я жду продолжения, но жена молчит. Вижу, что она пытается собраться с мыслями, от салфетки уже почти ничего не осталось. Наконец она нарушает тишину:
– Ребенок, которого я жду, возможно, не твой.
Меня как будто обухом по голове ударили. И в этой самой ударенной голове царит полный хаос. Скорее всего, я должен чувствовать злость или еще что-то в этом роде, но я ничего не ощущаю, кроме недоумения и досады. Досады от того, что женщина, ради которой я каждый раз, скрепя сердце, оставляю в далеком городе любимую и сына, оказывается, изменила мне. В то же время где-то в глубине души зарождается надежда – если ребенок не мой, значит, мне не придется выбирать между двумя своими детьми.
Я задаю вполне закономерный вопрос:
– Тогда чей?
Тут Юльку прорывает, словно плотину. Она начинает рыдать навзрыд, сквозь ее истерику до меня доносятся фразы:
– Дим, прости, я не хотела. Так получилось, мы встретились и переспали один раз. Помнишь, ты в командировке две недели был, а я с одноклассниками встречалась в октябре, на День учителя? Я в него еще в школе влюблена была, а он, оказывается, меня любил… И сейчас люби-и-ит…
Юлькина речь окончательно переходит в плач.
Да что же ты будешь делать! Терпеть не могу, когда кто-то плачет в моем присутствии. Но судя по всему, этот всемирный потоп так сразу не остановить. Я медленно пытаюсь переварить ошеломительные новости. Жена всегда казалась мне образцом сдержанности, рассудительности и хладнокровия. А тут поди ж ты какие страсти кипят, причем еще со школьной скамьи. Наверное, если бы я был влюблен в Юлю, то был бы сейчас в ярости – достаточно вспомнить мои эмоции в то время, когда я думал, что Катя мне изменяет. Но я чувствую лишь досаду – весьма неприятно ощущать себя рогоносцем, тем более что с женой мы всегда были достаточно откровенны и я не ожидал от неё чего-то подобного.
– Одноклассник, значит. Это он тебе тогда писал?
– Дд-да! – заикаясь, подтверждает она.
– И что дальше? Что делать будем?
– Прости меня, пожалуйста! Я не хотела-а-а-а.
Дальше следует очередная серия нескончаемых рыданий. Я достаю из шкафа валерьянку, капаю в воду и даю выпить Юльке. Надеюсь, валерьянка беременным не может повредить? Понемногу жена успокаивается.
– Ну что, Юлия Валерьевна, успокоилась? Дальше-то что? Что делать будем? Почему ты вообще мне об этом рассказала?
– Костик настоял. Он почему-то уверен, что ребенок его.
– Костик, значит.
Юлька отводит глаза.
– Да. Он требует развода. Сказал, что если я с тобой не разведусь, то он сам тебе все расскажет.
Я присвистываю.
– Ничего себе. А он вообще вменяемый, этот твой Костик? А если ребенок не его, а мой?
– Он обычно вменяемый, просто сейчас влюбленный. Он с детства такой, его в школе все рыцарем называли, потому что он всегда жил по какому-то своему рыцарскому кодексу, все поступки оценивал с позиции «благородно-неблагородно».
– Ясно. Значит, вы были двумя белыми воронами. Этот твой Костик, полагаю, в школе натерпелся не меньше тебя. Чего вас двоих на этот классовый сабантуй-то понесло?
– Наверное, это судьба. Но ты не думай, Костик не какой-то там недотепа-идиот, наоборот. Я уверена, что если бы тогда в школе проводили тестирование на уровень IQ, у него был бы ненормально высокий результат. Просто он своеобразный, не от мира сего.
– Чем он занимается, Костик твой?
– Что-то, связанное с математикой и IT. Он в Германии работал, вернулся летом, потому что старый контракт закончился, а новый он еще не заключал. Наверное, делать было нечего, вот и решил на встречу одноклассников пойти.
– Ты уверена, что он любит тебя? Не сердись, но человек, которого ты описываешь, кажется мне несколько странным. Насколько он способен объективно оценивать собственные эмоции? А то сегодня любовь, а завтра свалит в свою Германию, и ищи ветра в поле.
– Если бы ты узнал его поближе, ты бы не сомневался в нем!
Я фыркаю.
– Вот только этого мне не хватало! Я человек довольно прогрессивных взглядов, но водить дружбу с любовником жены? Нет уж, увольте.
Некоторое время мы оба молчим.
– Дим, мы разведемся, да?
Я отвечаю вопросом на вопрос.
– А ты сама-то его любишь, этого своего чудо-математика?
– Я в школе была в него влюблена, он был единственным, кто со мной нормально общался. Может, поэтому я и влюбилась. В старших классах родители перевели его в специализированную школу, и мы больше не виделись. А теперь, когда, он стал взрослым человеком, мои чувства к нему тоже изменились. Мне кажется, я люблю его.
Мне бы заявить, что, так мол и так, дорогая – проваливай к своему Костику! Но я чувствую ответственность за Юльку – возможно как раз это и отличает меня от той версии, какой я был шесть лет назад. Вероятно, я повзрослел, и теперь как никогда отчетливо понимаю, что каждое мое решение, каждый мой выбор в будущем будет иметь последствия, причем последствия эти коснутся не только меня. Поэтому сейчас я хочу все сделать правильно.
Достаю из шкафчика коньяк и выпиваю махом полбокала.
– Юль, а ты сама-то чего хочешь? Развода?
Жена молчит и продолжает шмыгать носом, затем уходит в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Внезапный телефонный звонок заставляет меня вздрогнуть, я смотрю на экран и не верю своим глазам – звонит Катя. За последние пару месяцев она ни разу мне сама не звонила, неужели что-то случилось?
– Катюша, привет! Что-то случилось? С вами все в порядке?
Я почти кричу в трубку, а слыша в ответ рыдания, еще больше накручиваю себя. Мой лимит женских рыданий, пожалуй, израсходован на год вперед.
– Да-а-аня-я-я закрылся в туалете и не хочет выходи-и-и-ить.
– Как закрылся? Почему? Что случилось?!!
– Ему стало известно, что у тебя есть другая семья – какая-то сволочь в садике об этом болтала, а он услыхал. Я не знаю, что теперь делать! Он со мной не говории-и-ит…
Из трубки опять доносятся всхлипы и шмыганье.
– Катюш, попробуй его уговорить выйти.
Я сам не верю в то, что говорю после:
– Я вылетаю к вам сейчас же. Пока я в пути, позвони этому своему Андрею – возможно, у него получится сломать замок на двери туалета. У тебя самой сил не хватит. Все, я выезжаю.
Пока еду в аэропорт, бронирую билет на ближайший рейс, слава Богу, сейчас билетов предостаточно.
Про изменницу Юльку даже не вспоминаю.
