Виктория Воронова
У Судьбы на поводке
26
Дима.
– Дим, давай пока моим не будем говорить о ребенке?
– Почему? – удивленно спрашиваю у Юльки.
– Считай, что я суеверная. Ну давай подождем немножко?
– Юль, ты хорошо себя чувствуешь? Ты в последнее время сама не своя. Если что-то болит, ты скажи сразу же, мы врача хорошего найдем. Кстати, ты уверена, что в твоей женской консультации врачи хорошие?
– Уверена, Дим. – Юлька как-то грустно улыбается. – Мой врач с очень большим опытом, к ней целая очередь всегда выстраивается, мне повезло, что я с ней давно знакома. Ты не смотри, что это обычная районная поликлиника, от конкретного врача очень многое, если не всё, зависит.
– И что говорит твоя суперврач?
– Да все нормально, говорит. Беременность протекает как положено, немного анемии, но это у всех так. Не переживай.
Юлька доверчиво прижимается к моему боку, а я, обняв ее, жму кнопку лифта. Лифт ползет вверх, на пятнадцатый этаж – именно на этой высоте окопались родители супруги. На мой взгляд, замечательные люди – я со всей искренностью могу заявить, что мне повезло с женой, тестем и тещей. Оба они уже пенсионеры, но очень деятельные, дома их днем с огнем не сыщешь – то на даче, то на экскурсии по местным природным ландшафтам, то за грибами в лес отправились, то оказывают помощь приютам для животных. Наверное, когда родится внук, всю свою кипучую энергию они направят на его воспитание. Бедный ребенок. Или наоборот, счастливый. Так сразу и не поймешь.
Новогодняя ночь проходит в штатном режиме – застолье, воспоминания молодости, вопросы о внуках, на которые Юлька отмалчивается или отшучивается, как повезет.
Интересно, чем сейчас заняты Катя с Даней? Где они встречают Новый год? С кем? Понравился ли Даньке подарок «от Деда Мороза»? Катя, наверное, рассердилась опять. Она думает, что я хочу подкупить сына, но это не так – я лишь хочу наверстать упущенное и подарить ему все подарки, которые задолжал за пять лет.
Я предупредил Юлю, что уеду на несколько дней. Все еще не решаюсь сказать ей о том, что у меня есть пятилетний сын, но мне кажется, что и супруга тоже чего-то не договаривает. Меня терзает смутное беспокойство о состоянии здоровья жены, пришло время подключать к проблеме тещу. Если после моего возвращения в Москву ситуация не выправится, то я сам сообщу Юлькиным родителям о грядущем наследнике, и попрошу Софью Ивановну аккуратно расспросить дочь о том, что ее беспокоит.
Извиняюсь перед всеми и выхожу в соседнюю комнату, чтобы позвонить. Я не могу ждать до завтрашнего дня – я хочу услышать Катькин голос и узнать, понравился ли Даньке подарок.
– Кать, привет! С Новым годом! Ну как вы там? Как Данька?
– Привет, спасибо. И тебя. У нас все хорошо, Данька играет с Долькой.
– С чем?
– Не с чем, а с кем. Со Светкиным котом, его Долькой кличут.
– Странное имя для кота.
– Долгая история. Зачем ты опять такой дорогой подарок подарил Даньке? Ты специально, да? Знаешь, что я не могу покупать сыну такие дорогие вещи, и специально хочешь унизить меня этим? Или ребенка хочешь подкупить?
Слышу в Катькином голосе слезы. Вот еще этого не хватало! Хотел как лучше, а получилось как всегда.
– Котенок, ну ты чего! С ума сошла что ли? Ты же бухгалтер, сама посчитай – если бы эти годы я дарил Даньке недорогие подарки, какая бы сумма набежала уже? А я же не дарил, значит, задолжал. Как раз такую железную дорогу и задолжал. Считай, что это я объединил все подарки за пять лет в одном, поэтому ничего унизительного и обидного в этом нет.
Сопит в трубку молча, кажется купилась.
– Ну ладно тогда, спасибо за подарок. Я сказала, что это от Деда Мороза, мы же ему еще ничего не говорили о тебе.
– Ну и правильно. Кать, я насчет этого хотел спросить как раз. Можно, я на несколько дней приеду, и мы как раз Даньке расскажем обо мне? Сейчас у него в садике каникулы, у меня несколько выходных – вот мы бы и познакомились без суеты и спешки, пообщались. К тому же, сейчас утренники всякие, фильмы в кинотеатрах, представления в цирках. Мне кажется, как раз самое подходящее время…
– Наверное, ты прав. Когда ты хочешь приехать?
– Завтра к вечеру буду в городе.
– Хорошо, мы после обеда от Светы домой вернемся. Будем тебя ждать.
– Спасибо, Котенок. Ты не представляешь, что это для меня сейчас значит.
Кто бы что ни говорил, а чудеса случаются под Новый Год. Сегодняшняя новогодняя ночь подарила мне нечто особенное – завтра я встречусь со своим сыном уже не как посторонний человек, чужак дядя Дима, а как его отец. Интересно, что он скажет? Как отреагирует? А вдруг он обидится и не захочет со мной разговаривать? Или вообще возненавидит за то, что меня не было рядом все эти годы?
Я с детьми дела никогда не имел, мы с ними жили в параллельных мирах, не пересекаясь. Но Данька, хоть и маленький, показался мне вполне разумным человечком. С ним вполне можно разговаривать, а это дает надежду на то, что мы сможем до чего-нибудь договориться.
Катя
Новогодняя ночь прошла, оставив после себя послевкусие легкой грусти. Сколько себя помню, всегда так и происходит – готовишься к Новогодней ночи, готовишься, а она пролетает как один миг. А ты все ждешь чудес…
Даже Данька утомился к четырем утра – мы его обнаружили спящим под елкой в обнимку с Долькой. Обоих переложили на диван в Светкиной спальне, а сами еще до шести утра в кухне вспоминали времена нашей школьной молодости. Обнаружили очень интересный феномен – выборочность воспоминаний. Вспоминая одни и те же события, мы со Светиком понимаем, что у нас не просто разное видение ситуаций, но и разные воспоминания о них. Например, в седьмом классе я заехала по уху нашему однокласснику за то, что он Светку обозвал Тортиллой за ее очки, в результате меня, естественно, выгнали из класса. Подружка не помнит этот инцидент, он начисто выпал у нее из памяти, хотя присутствовали мы при этом обе. В свою очередь, я ничегошеньки не помню об однокласснике, который, по словам Светика, учился в нашем классе всего пару месяцев и был в меня тайно влюблен. Память – странная штука. Паззлы в наших головах дополняются деталями, взятыми из чужих воспоминаний.
И, разумеется, я рассказываю Светке о том, что звонил Димка. Она в курсе, что он женат и у него скоро будет ребенок – об этом я поведала ей еще с утра 30 декабря.
– Кать, ты придумала, что Даньке скажешь?
– Нет еще. Завтра уже Дима приезжает, а у меня ни одной стоящей мысли в башке. Ну хоть ты придумай что-нибудь, ты же умная, юрист все-таки.
– Такому, знаешь ли, в институтах не учат.
– Это точно.
– Ну скажи, что папа вернулся из командировки. Глупо звучит, как по мне. Но я же тридцатилетняя тетка, может, для ребенка это прозвучит более убедительно?
– Ой, не знаю. Сейчас такие дети, что мы в сравнении с ними в том же возрасте были наивными буратинами, если не сказать хуже.
Старинные часы с кукушкой на стене продолжают отсчитывать секунды. Во внезапно образовавшейся тишине их размеренный четкий стук напоминает о том, как течет время. Ему нет никакого дела до наших забот, горестей и обид. Время – это бесстрастный наблюдатель, молчаливый и отстраненный, это река, которая течет сквозь нас и изменяет нас. Чтобы ни происходило – гибель целых народов или драма жизни одного человека, безмолвная река никогда не останавливается и никогда не изменяет свой ход.
Так ничего и не решив, расходимся по спальным местам – я к Даньке, Светка к себе. Я засыпаю, а в окне Светкиной комнаты отражаются огоньки от новогодних гирлянд, что украшают окна дома напротив.
***
Утро наступило в двенадцать дня. Раньше оно наступить никак не могло, потому что это первое января, как-никак. Выпив чаю и распростившись с гостеприимными хозяевами, мы с Данькой по свежевыпавшему снежку потрусили домой.
– Мам, а правда, Долька хороший?
Хм, чувствую, сейчас начнется осада крепости. Крепость – это я, а на штандартах атакующей армии я уже предвижу надпись «Давай заведем кота».
– Да, очень хороший.
– Вот бы нам такого. Баба Зоя говорит, что он в хозяйстве очень полезный и лечить умеет. Нам бы тоже кот в хозяйстве пригодился. Если мыши заведутся, он их поймает.
– Данечка, у нас же нет мышей.
– Ну а вдруг? Мышка придет, а у нас уже… рраз! И сразу кот готовый есть! И искать не надо.
От планов сынишки по разведению собак в прошлый раз удалось избавиться. Теперь к нам в дом стучатся Том и Джерри. Кстати, это мысль…
– Данька, а ты же не смотрел мультик про Тома и Джерри?
– Нет, а кто это?
– Придем домой, я тебе включу. Это про кота и мышонка, тебе понравится.
***
Просмотрев несколько серий Тома и Джерри, Данька приходит в кухню, где я готовлю обед.
– Мам, если завести сразу и кота, и мышку, как думаешь – они подружатся?
А ведь я рассчитывала на другой эффект – думала, что ребенку станет жаль мышку и он на какое-то время займется придумыванием других причин для появления кота. Но не тут-то было.
Впрочем, у нас сейчас есть разговор посерьезней. Стрелки часов медленно, но верно приближаются к шести вечера, а значит, скоро приедет Димка.
– Дань, давай про кота мы еще хорошенько все обдумаем и потом обсудим. Все-таки это очень серьезное решение, ведь кот не игрушка. У меня для тебя важная новость есть. Давай-ка садись за стол, ешь блинчики, а я тебе кое-что расскажу.
– Мой папа нашелся??? – Данькин возглас раздается на всю квартиру, наверное, даже соседи вздрогнули за стеной, если, конечно, они в сознании после новогодней ночи.
Я растерянно смотрю на сына.
– А ты что же, думал, что он потерялся?
– Конечно! Я слышал однажды, как ты тете Свете рассказывала, что искала его. Раз ты его не нашла, я подумал, что, может быть, он сам когда-нибудь найдется.
– Да, сынок, так получилось, что мы с папой потеряли друг друга, а недавно случайно встретились.
Я молчу несколько мгновений, а затем продолжаю:
– Он сегодня придет к нам вечером. Ты рад?
Глаза у Даньки круглые-круглые, он забавно прикладывает ладошки к щечкам и восклицает:
– Мама, но ведь надо же приготовиться!
Я улыбаюсь:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну я в комнате порядок наведу. У меня там раскраски разбросаны и фломастеры с карандашами.
И он молниеносно исчезает из кухни.
А ведь я тоже приготовилась. За каким-то лешим макияж навела, платье новое надела, укладку сделала. Зачем? Чтобы утереть бывшему нос? Наверное. Пусть видит, что потерял.
Новогодний вечер, версия 2.0. Выживший народ выползает на улицу с петардами, хлопушками и фейерверками, тут и там раздаются хлопки и свист петард.
Среди всей этой какофонии я едва слышу сигнал домофона.
– Котенок, я приехал. Открывай.
27
Дима.
В руках букет и пакет с подарками. Со мной в лифте поднимается развеселая компания – кто-то еще в вечерних платьях на босу ногу, кто-то уже (или еще?) в пижамах, один принарядился в штаны явно от какого-то маскарадного костюма. От них за версту несет позитивом. И перегаром. Они выходят на пару этажей раньше меня, и на Катин этаж я приезжаю уже в одиночестве.
Дверь в ее квартиру приоткрыта. Я осторожно переступаю порог, попав в уже знакомую прихожую. В квартирке вкусно пахнет выпечкой, а я ужасно голоден – несколько часов в дороге превратили меня в изрядно оголодавшего субъекта. Пока доберешься до аэропорта, пока дождешься посадки на самолет… А если еще и посадку отложат, как в этот раз, в связи с погодными условиями, то вообще можно от голоду помереть. Есть в аэропортовских едальнях я не рискую с тех пор, как был вероломно отравлен там каким-то бургером.
Но я забываю обо всех тяготах бытия в тот момент, как вижу Катю. Она появляется в прихожей в платье, которое невероятно ей идет. Ничего вычурного и пошлого, лишь благородная простота и вместе с тем изящество линий. Так было всегда, сколько я ее помню – что бы она ни надела, ее образ всегда дышал утонченностью, в нем не было ни грамма вульгарности или фальши. Я снова ловлю себя на мысли о том, каким надо было быть идиотом, чтобы поверить Штепселю. Сглазил нас тогда кто-то, что ли?
– Котенок, привет! Вот, цветы…
– Спасибо, ты проходи в кухню.
И тут же шепотом мне на ухо:
– Данька думает, что мы с тобой потерялись, а недавно случайно встретились. Больше я ему ничего не говорила.
От ее шепота у меня мурашки бегут, я непроизвольно хватаю Катьку за плечи и притягиваю к себе, зарывшись лицом в ее волосы. Ничего не изменилось – тот же медовый одуряющий запах летнего разнотравья, он срывает мне крышу. Но я не успеваю им насладиться, как слышу яростный шепот:
– Ты что делаешь? Совсем с ума сошел? Ты не для этого сюда приехал!
Катя вырывается их моих объятий, похожая теперь на взъерошенного воробья. И злая, как тысяча разъяренных сердитых воробьев. Я улыбаюсь, глядя на нее.
– Чего ты лыбишься? Ты слышал, что я тебе говорила?
– Да слышал я, слышал.
Я иду в кухню, отмечая по дороге, что дверь в маленькую комнату приоткрыта и, кажется, в щелочку кое-кто подглядывает.
Внезапно дверь распахивается, и Данька выскакивает в коридор:
– Ой, дядя Дима, это вы? А я думал, папа приехал. Ко мне сегодня папа должен приехать. Он нас с мамой потерял, а теперь нашел. А вы приехали маму на работу звать? Может, пусть она еще дома посидит? Правда, мы решили не заводить собаку, но, наверное, заведем кота и мышь. За ними тоже надо будет приглядывать, пока они не подружатся.
Эту пулеметную очередь слов останавливает Катя:
– Данечка, подожди, пожалуйста. И мы ведь еще не решили насчет кота.
Я совершенно растерян, ибо я не знаю, что ответить на Данькины вопросы. Как мы теперь будем выкручиваться из создавшейся ситуации? Тут Катя берет тайм-аут:
– Все моем руки и садимся за стол. Будем пить чай с тортом.
Данька провожает меня в ванную, где мы вместе моем руки с мылом. Это странное и удивительное ощущение – я смотрю в зеркало и вижу в нем свою физиономию, а чуть пониже – забавную рожицу сына, уже достаточно взрослого и разумного, чтобы с ним можно было разговаривать. И вместе с тем, еще такого маленького и беззащитного перед этим огромным миром. Все эти годы меня не было рядом, и случиться могло все, что угодно с ним и с Катей, а я бы так никогда и не узнал о том, что у меня был Данька – самый родной и близкий мне человек.
За столом молча пьем чай, ни я, ни Катя не знаем, как начать разговор. Тишину прерывает Данька:
– Мам, ну а когда же папа придет?
Катя тяжело вздыхает и виновато смотрит на сына, поглаживая его по голове:
– Данечка, познакомься – вот твой папа.
И указывает на меня. Теперь моя очередь.
– Дань, ты прости, что мы сразу не сказали, когда я в прошлый раз приходил. Мы не знали, как…
Данька смотрит то на меня, то на мать. В глазах у него такая растерянность, что у меня сжимается сердце.
– Мам, а ты не обманываешь? Ты же говорила, что он с твоей работы. Как тогда вы могли потеряться и случайно встретиться?
Пять лет ребенку, а его фиг объегоришь. Просто Шерлок Холмс какой-то.
Катя пытается объяснить:
– Мы давно потерялись, а как раз недавно на работе случайно и встретились. Папа работает в компании, у которой теперь есть филиал в нашем городе. У его компании и у той компании, в которой я работаю, есть общие дела и проекты. Так мы и встретились.
– А почему сразу не рассказали?
– Хотели постепенно…
– Странные вы…
Данька задумчиво помешивает ложечкой чай. А затем продолжает допрос:
– А ты к нам навсегда теперь приехал? Ты будешь жить у нас?
Катя.
Ну вот и прозвучал страшный вопрос. Посмотрим, как теперь Ланге выкрутится, а я свою часть экзамена, кажется, выдержала.
Димка мнется, не зная, что ответить. Ага, завертелся как уж на сковороде!
– Даня, я бы очень хотел жить с вами. Но сейчас это невозможно – у меня работа в Москве, в отпуск меня никто не отпустит. Я буду к тебе раз в неделю приезжать, а в этот раз останусь почти до конца новогодних выходных, уеду после Рождества.
– Тогда, может быть, мы переедем к тебе?
Тут уже я вступаю в беседу, пора спасать новоиспеченного папашу. Хотя я бы с удовольствием послушала, что он таки имеет сказать по этому поводу.
– Данечка, мы тоже пока не можем переехать. У меня здесь работа, а еще бабушка, Света, баба Зоя. Мы же не можем их просто так оставить и уехать. Теперь еще у нас есть новый друг – Долька. А как же твои друзья в детском саду?
Данька задумывается.
– Вообще-то да. Об этом я не подумал. Ну тогда надо кота завести. И мышку, раз уж мы все равно не можем уехать.
Маленький манипулятор. Знает, когда надо выторговывать себе выгодные условия. Никак, Светик научила крестника тонкостям заключения выгодных договоров? Надо будет с ней обсудить вопросы воспитания малолетних юристов.
Димка интересуется:
– А почему и кота, и мышку? Обычно коты едят мышей.
Данька важно отвечает:
Обычно да. Но мои Том и Джерри будут дружить, вот увидишь. Долька у тети Светы очень добрый, она его на улице нашла, он замерзал. Мне кажется, он никогда не обидит маленькую мышку.
Оставшийся вечер мы проводим вместе, почти как семья. Я стараюсь не вмешиваться в разговор. Данька показывает Диме свою комнату и игрушки, и, разумеется, хвастается новой железной дорогой, которую подарил «Дед Мороз». Дима вполне правдоподобно восхищается, а потом спохватывается:
– Черт, а про подарки-то я забыл!
Он приносит из прихожей пакет и достает из него подарки. Даньке – машинку-трансформер, от которой тот в полнейшем восторге, а мне большого плюшевого котенка с розовым бантиком на шее.
– С Новым Годом, Котёнок!
Я нерешительно беру в руки игрушечного кота. Кот очень милый, от такого подарка сложно отказаться – не пропадает ощущение, будто игрушка может обидеться.
Новогодние каникулы пролетают как один день.
Дима приезжает каждый день, они с Данькой почти все время проводят вместе – то в цирк, то в кино, то в парк, кажется, они решили удостоить своим присутствием все детские злачные места в городе. Данька расстраивается оттого, что я не хочу составить им компанию. Я отговариваюсь тем, что мне трудно ходить. Это на самом деле так. Но это не вся правда. Основная причина моего нежелания – это то, что по отношению к бывшему я испытываю не только ненависть. Когда он обнимал меня в прихожей первого января, я почти потерялась, снова на миг превратившись в ту Катю, которой была шесть лет назад. Та Катя таяла и млела от его прикосновений как кошка, может именно поэтому он и называл меня Котенком?
Да и Дима, судя по всему, не очень-то и желает, чтобы я ходила гулять вместе с ними. Пару раз после своего вежливого отказа я заметила явное облегчение в его глазах, так что наше нежелание видеть друг друга обоюдно.
Иногда я чувствую ревность, ведь все новогодние каникулы достались Диме. Я сына почти не вижу. Но я утешаю себя тем, что Дима после праздников уедет, и будет приезжать раз в неделю, а значит, между мной и Данечкой все будет как раньше. Мы снова будем жить в нашем маленьком уютном мире, куда никому нет хода. Разве что самым близким людям – Зое Николаевне и Светику.
Сожаление я чувствую тоже, но прогоняю его тут же, как только оно высовывает свои коготки, чтобы царапнуть душу. Сожаление от того, что я тоже буду видеть Диму только несколько минут в неделю – когда он будет забирать Даньку на прогулку, и когда будет приводить его домой. А потом и того реже, ведь у него родится еще один ребенок.
Как это скажется на Даньке? Как мы ему объясним то, что его отец будет приезжать еще реже? Может быть, стоило рассказать ребенку сразу? Он ведь совсем неглупый мальчик. Я боюсь потерять сына из-за Димы. Все эти недомолвки и тайны могут плохо сказаться на нашем взаимопонимании. До сих пор между нами не было никаких тайн, мы с сыном всегда открыто обсуждали все, что нас беспокоило. Но стоило здесь появиться Ланге и все сразу изменилось. Данька радуется, конечно, что у него появился отец. Он уже и Зое Николаевне, и Светке рассказал последние новости. И бабушке, разумеется. Та отреагировала весьма странно – даже не позвонила мне, чтобы узнать подробности, а ведь уже прошло несколько дней. Если обиделась, то на что? Обеспокоившись, я позвонила Женьке, тот сказал, что с мамой все в порядке, она здорова, только не в духе уже который день. Я вполне могу сложить два и два – мама не в духе из-за того, что Данька рассказал ей про отца.
После Рождества Дима улетел обратно в Москву, Данька еще два дня сам не свой – привыкнув к отцу, он очень страдает от того, что того теперь нет рядом. К тому же, отец теперь у него ассоциируется с праздником, с каникулами, с Новым годом и весельем, а мама – это повседневная рутина, которая заставляет, ругает и не позволяет. Наверное, это обычная проблема, с которой сталкиваются неполные семьи, подобные нашей. Но мне тяжело к этому привыкнуть. Теперь все не так, как раньше. Все изменилось.
