Вероника Абаринова
Танец смерти: контрабандисты и загадочные убийства. Часть 1
Глава 28. Тень Беспокойства
"Тот, кто в тиши океана умеет увидеть бурю, и в буре океана увидеть тишину, есть истинный исследователь человеческой природы." – Р. Роллинг
Свет от камина мягко отражался на лице профессора Рейвена, создавая мнимую теплоту в атмосфере, наполненной холодом и подозрением. Его глаза, устремленные на Елизавету, были полны смятения. Воздух в комнате стал тяжелым, словно кто-то внезапно убрал весь кислород.
Лиза неожиданно почувствовала, как рука Данте коснулась ее запястья, словно пытаясь передать тепло и поддержку. Профессор на мгновение погрузился в свои мысли, его лицо выражало внутреннюю борьбу.
– Да, у меня и Эммы действительно были отношения, – признался он. От этого в комнате стало еще тише, будто обстановка вокруг замерла в ожидании продолжения. – Но это был наш секрет. Мы пытались сохранить его в тени, осознавая все возможные последствия.
Елизавета, чьи глаза были прикованы к профессору, уловила слабый отблеск в его взгляде, который мгновенно исчез.
Данте, глубоко вздохнув пытался оставаться сосредоточенным. Он не хотел уступать Елизавете лидерство в их расследовании.
– Итак, вы признаёте, что были с Эммой близки? – спросил он. Его голос был мягким и вежливым, а взгляд пристально изучающим.
Рейвен на мгновение задумался. Мужчина слегка опустил голову, словно признавая свою вину.
– Это произошло всего лишь один раз, – сказал он, подбирая слова, – в пятницу. Мы с Эммой отмечали успех нашего проекта. Выпив немного, ну… и допустили ошибку.
В его голосе чувствовались нотки сожаления.
– Я пытался прекратить наши отношения и объяснил Эмме, что то, что произошло неправильно. Она была расстроена, но казалось, приняла мою позицию. Мне хотелось, чтобы наш секрет остался между нами, и этот эпизод не омрачил нашу профессиональную деятельность.
– Профессор, – вкрадчиво поинтересовался Данте, голосом, в котором прозвучала скрытая угроза, – поскольку вы начали разговор о репутации Эммы. Говорят, что у Эммы, помимо ее научных заслуг, были и темные стороны…
Лицо Рейвена мгновенно потемнело, а глаза были полны непонимания.
– У Эммы? – переспросил он с ноткой сомнения. – Она была одной из моих лучших студенток. Хотя… да, я слышал о некоторых ее конфликтах. Но нельзя же судить человека только по слухам.
Пламя в камине высоко поднялось, словно отражая внутренний мир профессора.
Елизавета вступила в разговор с мягкостью, которая контрастировала с ее проницательным взглядом:
– Мы также слышали о ее, скажем так, неправомерной деятельности в области продажи контрафактных зелий. Что вы можете сказать по этому поводу?
Рейвен выглядел как побитая собака.
– Допустим я слышал об этом, но категорически не верил. Однако после нашего… инцидента я стал задумываться: а что, если в этих слухах есть хоть частица истины?
Данте, не поднимая головы, быстро делал заметки, в блокноте Магфона.
– Это всё, что вы хотите нам рассказать? —спросила Елизавета.
Профессор вздохнув ответил:
– Есть еще одно… обстоятельство. Понимаете, это весьма щекотливая тема. Мои родители решили женить меня на родственнице профессора Изабеллы Граус.
Упоминание имени Изабеллы заставило Данте вздрогнуть. Эта женщина была бывшей невестой его отца, и её имя было табу в их доме.
Рейвен, заметив реакцию эйр Блэйза, добавил:
– Я просто прошу вас держать это в секрете. Скандал может разрушить мою жизнь.
– Мы уважаем вашу просьбу, профессор, – сказала Елизавета, осторожно взглянув на Данте. – Но если эта информация окажется ключевой для дела, мы не можем её игнорировать. Мы обязательно сообщим вам о любых изменениях.
Рейвен кивнул, благодарно.
– Я верю в ваш профессионализм. Надеюсь, истина будет найдена.
Данте, чувствуя нарастающее напряжение, поспешил переключить тему:
– Профессор, нам необходим ваш экспертный взгляд на яд, который мог быть использован для убийства Эммы Бартон. Вы, как специалист в этой области, должны знать о свойствах данных веществ. Можете ли вы нам помочь?
Рейвен, почувствовав, что его подловили, ответил:
– В ходе своих исследований я сталкивался с различными ядами. Один из них… наверное, соответствует симптомам, о которых все говорят относительно Эммы, – он взглянул на Данте, чувствуя себя прижатым к стенке, – Но это лишь мое предположение.
Эйр Блэйз, не упуская возможности, спросил:
– У вас есть образец этого яда? Он похож на Пламя феникса?
Тревога вспыхнула в глазах профессора.
– Пламя феникса? Я бы никогда не рискнул держать такое у себя.
Елизавета улыбнулась, словно змея перед ударом. Она обхватила чашку с чаем, наклонив её так, чтобы жидкость внутри закружилась.
– Неужели? Вы, настолько не щадите редкие экспонаты? Уничтожаете все собранные вами образцы?
Профессор, ощущая давление, ответил с некоторым замешательством:
– В академической лаборатории такие яды отсутствуют из-за их опасности. Но в моей частной коллекции действительно есть несколько образцов, хранящихся исключительно для научных исследований.
На мгновение в комнате повисла напряженная пауза, прежде чем Данте, стараясь звучать максимально дипломатично, спросил:
– Профессор, где вы были в тот день, когда Эмма была убита?
Глава 29. Когда всё меняется
"Сердце имеет свои причины, о которых разум ничего не знает." – Блез Паскаль
Рейвен Верминус со вздохом перемещал пустую чашку по старинному деревянному столу, заставленному странными предметами. За его тревожным взглядом скрывались решительность и молчаливый вызов.
– В тот день я читал лекции студентам, затем вернулся домой. Вечером меня ждали в поместье Маркуса Деверекса. Многие могут подтвердить мои слова. Понимаю ваше недоверие, но я бы не смог навредить Эмме, – сказал он, останавливая взгляд на старом портрете.
Эйр Блэйз нахмурился; алиби профессора казалось слишком удобным.
– Профессор Верминус, мы хотим найти убийцу, а не обвинить невиновных. Как найти Маркуса Деверекса и проверить ваши показания? – сказал он.
Рейвен задумался:
– Маркус всегда в центре событий. Журналисты следят за каждым его шагом, – ответил он с иронией, пытаясь разрядить обстановку.
Елизавета, почувствовав напряжение, коснулась руки Данте. Они переглянулись, и в их взглядах было что-то, чего Рейвен не мог понять.
– Профессор Верминус, мы понимаем, насколько это сложно для вас, – начала она. – Но расскажите, немного о себе. Как долго вы изучаете яды?
Верминус посмотрел на чашку с горячим, парящим чаем.
– Всю свою жизнь. Но это не делает меня преступником.
Данте, подумал, что несмотря на кажущуюся рассеянность, ответы Рейвена говорят о его глубоком интеллекте.
– Есть ли ещё кто-то в городе, кто также хорошо разбирается в ядах? – деликатно спросила Елизавета.
– Никто не знает о ядах лучше меня, – уверенно ответил Верминус.
– Тогда, возможно, вы поможете нам? – предложил эйр Блэйз.
Рейвен ответил с иронией:
– Конечно, я помогу.
Взгляд ученого стал неуверенным, и Данте понял, что профессор согласился под давлением.
– Мы ценим вашу помощь, – сказала Елизавета. – Ваш опыт нам будет полезен.
– Обращайтесь, – ответил Верминус, стараясь скрыть свои чувства.
Понимая, что дальше давить на профессора не стоит, Данте дал понять Елизавете, что пора уходить.
– Благодарю за ваше время, профессор, – сказал он, вставая.
– Спасибо за сотрудничество. До встречи, – добавила Елизавета.
Выйдя из дома, они направились к служебной стоянке на холме. Их флаер ждал их среди зелени. Как только они сели на борт, корабль взмыл в небо, оставив за собой накаленную атмосферу и эксцентричного ученого, погруженного в свои раздумья.
– Профессор Верминус… – начала Елизавета, задумчиво рассматривая ночное небо. – Мне кажется, он скорее испуган, чем что-то скрывает.
– Возможно, ты права, – ответил Данте, взгляд его следил за удаляющимися огнями города. – Но у него определенно есть какие-то тайны. И эта встреча с Маркусом Деверексом… Я чувствую, что мы еще вернемся к этому вопросу.
– У каждого из нас есть свои тайны, эйр Блэйз, – прошептала она. – Главное, различить, кто скрывает что-то действительно важное, и тех кто просто боится быть неправильно понятым.
В тишине она размышляла о том, как жизнь порой представляет сложные головоломки. Поиск истины нередко осложняется ложью и заблуждениями, но вера в справедливость может служить светом в темноте.
– По-моему, он больше похож на заложника ситуации, чем на убийцу, – после паузы добавила Елизавета.
Данте на мгновение задумался, словно внутри него боролись разные чувства. Он изучал реакцию Елизаветы, анализируя ее слова, пытаясь понять ее отношение к делу.
– Давай не будем делать преждевременных выводов. Рассмотрим все возможные варианты, включая Маркуса Деверекса, – сказал он, немного обеспокоенно.
Где-то глубоко внутри он был почти уверен в виновности профессора, но не хотел, чтобы Елизавета поняла это.
Именно в этот момент их флаер резко дернулся в сторону. Внутри шаттла раздался треск, и корпус начал вибрировать. Елизавета вцепилась в подлокотники, а Данте тут же активировал аварийные системы.
– Держись! – приказал он, пытаясь стабилизировать флаер.
Заметив неподалеку небольшой объект, стремительно пролетающий мимо, он осознал, что это было умышленное нападение.
Елизавета, почувствовав опасность, с ужасом смотрела на него, понимая, что что-то пошло не так. В ее глазах читалась тревога, и в тоже время какая-то дикая решимость.
Осознав ее состояние, Данте, чтобы успокоить её, склонился к ней и поправил ремень безопасности.
– Что происходит? – прошептала она, тревожно вглядываясь в него.
– Всё в порядке, – уверенно ответил он, и улучив момент легко прикоснулся к её шее. – Я держу ситуацию под контролем.
Это мягкое касание вызвало у неё всплеск чувств, словно теплый ветер после долгой зимы. В порыве эмоций она подняла руку и нежно провела по его волосам. Этот жест был таким теплым и бесхитростным, что эйр Блэйз почувствовал отклик в сердце. Когда их губы соприкоснулись, внутри него словно что-то замерло.
Спонтанный поцелуй стал для них чем-то особенным, как тихий крик в ночи, исходящий из глубин их души. Забыв на мгновение об окружающем мире и опасности, они обнялись, погружаясь в сладкое забвение этого мгновения.
Атмосфера в кабине была напряженной, словно густой туман окружал их. Страх и волнение смешивались с чувством близости, усиливаясь с каждой секундой.
На фоне грохочущих двигателей сердце Данте бешено стучало, их губы в первый раз соприкоснулись. Краткое касание разбудило в нем давно утраченные чувства. Это было больше чем просто физическим притяжением. Между ними возникла глубокая эмоциональная связь, которую он упорно старался игнорировать, но подобно их кораблю, стремительно падающему к Земле, чувства мужчины начали ускоренно нарастать, достигая своего пика, и он больше не мог игнорировать ими.
Он всегда был известен своим умением контролировать ситуацию и мастерски просчитывать каждый свой ход. Но внезапный поцелуй Елизаветы выбил его из колеи. Данте почувствовал, как его заботливо выстроенные стены рушатся в прах. Его пульс ускорился. Он всё еще чувствовал вкус её поцелуя на своих губах.
Когда аварийный огонек погас, и двери шаттла со скрипом открылись, пропуская свежий ночной воздух, эйр Блэйз немного неуверенно произнёс:
– Нам следует остановиться, – сказал он, глядя ей в глаза, и в его голосе прозвучала нотка тревоги. – Наше расследование ещё не завершено, и нам необходима ясность ума.
Что-то в нём изменилось. Он почувствовал то, чего раньше не знал и впервые испугался.
– Я понимаю, – тихо ответила Елизавета. – Но когда всё закончится, нам следует поговорить.
Данте кивнул и откинулся на спинку кресла. Он пытался уловить свои мысли. Его взгляд встретился с взглядом Елизаветы, и он осознал, что это происшествие изменило всё. Все его планы, стратегии и манипуляции – всё это как-то потеряло свою значимость после того, что произошло между ними.
Глава 30. Клуб для джентльменов
"Благими намерениями вымощена дорога в ад." Сэмюэл Джонсон.
В глубине тенистого переулка, где узкая мощеная улочка обрывалась тупиком, расположился клуб "Последний Лорд". С виду простое строение облицованное тёмным кирпичом, покрытое мхом и плющом, скрывало за своими массивными дверями отдельный мир.
За окнами, защищенными тяжелыми шторами, царило спокойствие и мягкая таинственность. Размеренный ритм разговоров, скрип винтажных стульев, шуршание свежих газет и звон бокалов сливались в уютную мелодию этого места.
Профессор Рейвен Верминус, сидя в кресле спиной к залу, был поглощен своими мыслями. Он напоминал охотника, что затаился в засаде. Тревога и вина, как пламя ночного костра, разъедали его изнутри. Воспоминания, будто разрозненные фрагменты кинофильма, мелькали перед его внутренним взором. Он вновь переживал момент, когда решил показать Эмме свое творение. Верминус пытался понять, почему, вопреки всем предчувствиям, он сделал это, и как эта роковая ошибка обернулась трагедией.
В окружающем его полумраке клуба, где собрались маги, алхимики и их покровители, он чувствовал себя потерянным. Страх перед разоблачением и грозящей угрозой держали его в напряжении.
Он сидел неподвижно, в руках держа стакан виски, в ожидании Маркуса Деверекса – его последней надежды на спасение от грозящего провала.
Рейвен сразу узнал мужчину, с светло-русыми волосами и проницательными голубыми глазами. Их взгляды переплелись, и на губах Маркуса, как отражение на водной глади, появилась обманчиво приторная улыбка.
– Рейвен, – начал он с легкой иронией в голосе, – я получил твоё послание…
Верминус проглотил комок в горле, и зябко поежился. Маркус медленно уселся напротив, как будто бы повелевал временем. Его оценивающий взгляд не отрывался от профессора.
– Поскольку я сегодня в прекрасном настроении, предлагаю выпить, – сказал он, ухмыляясь и глядя на стакан виски в руках Рейвена. – Не устал от этой гадости, придуманной людьми? У меня есть нечто особенное, то о чём упоминают лишь в волшебных книгах и легендах…
Деверекс подал знак слуге, тот приблизился к ним с бутылкой необычной формы, выполненной из лунного стекла. Внутри жидкость искрилась и мерцала всеми цветами радуги. Это было своеобразное волшебство, заключенное в хрупкой оболочке. Лакей аккуратно налил волшебный напиток в два хрустальных бокала.
Рейвен взял один, ощущая тяжесть в руке, мгновение он утратил дар речи от увиденного чуда. Он провел кончиками пальцев по гладкой поверхности сосуда, чувствуя при этом холодное стекло под своими пальцами. Профессор попробовал напиток. Вкус был невероятным, сложным, сладким и ярким, с нотками экзотических фруктов, ванили и легким оттенком горьковатого мускатного ореха. Каждый сделанный глоток казался новым открытием.
Под воздействием напитка тревога и беспокойство стали улетучиваться. Ему стало теплее на душе, и он ощутил какое-то странное спокойствие.
– Профессор, как вам мой маленький презент? – непринужденно спросил Маркус, опираясь на спинку кресла. – Этот напиток отражает душу того, кто его пьет.
Рейвен почувствовал, как его руки невольно стиснули бокал. В его глазах на мгновение мелькнуло что-то вроде ужаса.
– Маркус, – начал он с дрожью в голосе, – я… я просто хотел…
Деверекс нахмурил брови, сохраняя внешнее спокойствие.
– Что ты хочешь сказать? – его голос был равнодушным, но в глазах таилась опасность. – Мы с тобой знакомы с детства, я знаю тебя, как никто другой, мне можно доверить любой секрет.
– Пойми, мне пришлось… Когда расспрашивали об Эмме, я… мне было нужно алиби. Я решил, что упомянув твое имя, отвлеку подозрения от себя в её смерти, – пробормотал профессор, кивая, словно пытаясь поддержать свою мысль.
– Ты осознаешь последствия своих действий? Наши имена не должны были быть связаны, – произнес Маркус, стараясь оставаться невозмутимым.
Воздух в комнате стал тяжелым от напряжения, а аромат алкоголя, раньше успокаивающий, теперь казался удушающим.
– С кем ты говорил? – поинтересовался Маркус, его взгляд был холодным.
– С Данте эйр Блэйзом и Элизабет Блэквуд, – ответил Верминус с усилием, стараясь не смотреть Маркусу в глаза.
– И о чём вы говорили?
– Они… они спрашивали о наших отношений с Эммой, – признался Рейвен с трудом. Его голос был слаб и дрожал.
– Что именно ты им рассказал? – на лице Деверекса не отразилось ни единой эмоции.
– Я признался в связях с ней… и они, возможно, подозревают меня в ее убийстве.
– Где ты был, когда она умерла? – Маркус продолжал допрашивать.
– Дома, – ответил Рейвен, избегая встречи взглядов.
– Один?
– Да…, один.
Деверекс осуждающе посмотрела на Рейвена и замолчал на какое то время , оценивая ситуацию.
– Ты осознаешь, какие последствия это может иметь для нас всех? – произнес Маркус с подавляя свой гнев, его голос звучал угрожающе спокойно.
– Эмма умерла от моего яда! Ты понимаешь, что это значит? Мое изобретение… яд не смертелен. Почему она умерла? – не слушая его задал вопрос профессор, не столько для Маркуса, сколько для себя.
– Успокойся, – сказал Деверекс, смотря по сторонам.
– Зверёк… Эмма видела зверька, Маркус, – бормотал Рейвен. – Именно его, того что вырабатывает яд…
– Успокойся, – повторил Маркус, взглянув на него с осуждающе.
– Зверёк… он был в лаборатории. Она его увидела, и ей стало любопытно, – продолжал Рейвен не услышав его. – Это был ужасный день, Маркус. Все шло не так, как планировалось… Мне просто хотелось почувствовать себя важным… Показать ей, чем я занимаюсь…
– Ты что, сошёл с ума? – спросил он еле сдерживаясь. В его взгляде читалось разочарование, а голос звучал неодобрительно.
Рейвен сделал глоток из своего бокала, взгляд его был напряжён и тревожен.
– Я позволил ей взглянуть на зверька… А затем… затем она украла образец яда, не понимая, каковы могут быть последствия, – признался он с виной в голосе.
– Ты понимаешь, чем тебе это грозит, если станет известно? Нам грозит? – задал вопрос Маркус, рассматривая пустой бокал Рейвена.
– Маркус, я…, я просто не знаю, что делать. Всё это… это была ошибка. Я не хотел этого. Я… я только хотел почувствовать себя значимым… Но теперь…, – голос Рейвена дрогнул, – я осознаю последствия и это меня пугает. Одна ошибка может разрушить всё: мою жизнь, карьеру, планы на брак… Твой отец меня убьет.
Маркус взглянул на него с холодным выражением лица.
– Не знаешь, что делать? – переспросил он. – Ты подвел нас к краю пропасти, Рейвен. Твоя ошибка может стоить нам всего.
Профессор начал оправдываться, он бормотал что-то невнятное, его голос постепенно становился тише, пока не затих окончательно вместе с последними проблесками сознания.
Маркус наблюдал, как Рейвен отправляется в царство Морфея, голова профессора медленно опустилась на грудь.
– Мы должны что-то предпринять, – тихо произнес Маркус, чувствуя, что гроза надвигается.
Глава 31. Путаница чувств.
"Мода – это нечто большее, чем просто одежда."
Коко Шанель.
Ранним утром в гостиное поместья леди Анабель две дамы наслаждались ароматным кофе, налитым в изысканные фарфоровые чашки. Солнечные лучи проникали сквозь пышные бархатные занавеси, наполняя комнату уютом и теплом, и освещая старинные картины. Вдалеке раздавалось тихое тиканье антикварных часов, словно напоминая о неотвратимом течении времени.
– Лиза, где ты была? Я так переживала, – начала леди Конти, её глаза искренне выражали беспокойство.
– Извини. Я пыталась разобраться в смерти Эммы Бартон, – ответила Елизавета.
Солнце играло в её русых волосах, и, несмотря на усталость на лице, в ней чувствовалась решимость.
Анабель кивнула с пониманием, её тревога улеглась. Она мягко взяла Елизавету за руку.
– Как прошли эти два дня? Что ты и Данте выяснили? И как ты сейчас к нему относишься? – поинтересовалась она.
– Нормально, – уклончиво ответила Елизавета.
– Эл… – начала Анабель, нахмурив брови.
– Ну что ты хочешь услышать? – возмутилась Лиза. – Что я, возможно, чувствую к нему что-то особенное?
– Итак, наша мисс "Я больше никогда не влюблюсь" заинтересовалась кем-то? – усмехнулась Анабель.
Елизавета покачало головой.
– Возможно. Есть в нём что-то, что заставляет мое сердце биться быстрее. Я хочу узнать его поближе.
Анабель просто улыбнулась, и они продолжили разговор за кофе.
– Я понимаю тебя, но будь осторожна. Особенно после того, что случилось с тобой и Робертом.
– Я знаю. Но, как и все, хочу быть счастливой, – призналась Елизавета, взглянув на подругу с грустью в глазах.
– Я рада за тебя, – утешила Анабель. – Помни, я всегда рядом и готова поддержать тебя.
– Я это ценю, – улыбнулась Лиза.
– Да? – с лукавой улыбкой спросила подруга. – Тогда ты согласишься пойти со мной на бал в честь помолвки Рейвена Верминуса и Кассандры Граус! Я хочу, чтобы ты поразила кое-кого до глубины души.
– Ты опять за своё? Я ещё не отошла от шока после предыдущего бала, – возразила Елизавета.
– Не беспокойся. Как говорят: "Фея дважды одно и то же желание не исполняет", – усмехнулась леди конти.
– А ещё говорят: "Гоблин дважды в одну и ту же ловушку не попадает", – ответила Лиза. – Но я знаю одного, кому не повезло…
– Не будем о грустном. Ты поняла, к чему я клоню. Поверь, ты будешь великолепна, – заверила её Бель.
– Именно этого я и боюсь, – скептически отозвалась Елизавета.
– Ох, Лиза! Ты ты заслуживаешь счастья и радости, – с теплотой в голосе отозвалась Анабель. – Что ты хотела бы надеть?
– Ничего слишком вызывающего, – поспешно ответила Елизавета.
Леди Конти кивнула, открывая последний номер модного журнала.
– Тогда как насчёт чего-то, что подчеркнет твою женственность и элегантность? – она с восторгом пролистывала страницы. – Сейчас особенно актуален стиль "эфиропанк".
Елизавета удивленно подняла бровь:
– Эфиро… что?
– Эфиропанк. Это сочетание технологий и архаичного дизайна с магией. Платья меняют цвет, реагируя на магические импульсы, их оснащают механизмами, которые оживают при прикосновении.
– Звучит… устрашающе, – призналась Елизавета , внимательно рассматривая страницы журнала. – Ты действительно хочешь, чтобы я надела такое?
– Посмотри на это: длинный шлейф, металлические акценты, магические кристаллы… – Анабель указала на одну из фотографий.
– Красиво, но я бы предпочла что-то менее массивное.
– Тогда что насчёт этого? – спросила подруга, показывая на другую модель. – Яркие узоры, реагирующие на эмоции, с тонкими металлическими вставками.
– Нет, мне бы хотелось что-то более изысканное.
– Тогда вот это с перьями? – с хитринкой в глазах спросила Бель.
– Ты что, шутишь? – укоризненно осведомилась Елизавета. – Я хочу что-то легкое, предпочтительно в голубом оттенке, где металлические элементы настолько тонки, что будут казаться частью ткани.
– Думаю, я знаю, что ты имеешь в виду! – сказала подруга, и быстро пролистав пару страниц, нашла нужную. – Вот это!
Платье было выполнено из нежно-голубого шелка, который ласково облегал фигуру. Воздушная юбка плавно спускалась к полу, придавая образу ощущение невесомости. Тонкие металлические детали изящно украшали корсет, а серебряные вышивки создавали эффект звёздного неба. К нему прилагались диадема из тонкого голубого металла, усыпанная блестящими камнями, и элегантные перчатки до локтя с серебристой вышивкой.
– Это просто чудо! – воскликнула Елизавета. – Именно то, что нужно.
– Я рада, что тебе понравилось. Это твой подарок на день рождения.
– Ты невероятна, Бель!
– Еще остались туфли!
Они выбрали элегантные туфли на высоком каблуке из тонкого серебряного металла, которые выглядели невероятно лёгкими.
– Ты будешь королевой этой ночи, – с уверенностью заявила Анабель.
– Думаешь, Данте обратит внимание?
– Я была бы разочарована в нём, если бы он не сделал этого.
– Теперь я буду жду бала с-нетерпением. Спасибо, что рядом.
– Не за что, я позвоню своему стилисту. Нам нужны идеальные прически на вечер!