Вероника Абаринова
Танец смерти: контрабандисты и загадочные убийства. Часть 1
Глава 38. День, когда все меняется
"Жизнь состоит из моментов, и мгновение – это всё, что у нас есть." – Эрих Мария Ремарк.
На следующее утро
– Елизавета, ты уже проснулась? – спросила мама, входя в комнату.
– Да, сейчас встану, – ответила Лиза, потягиваясь.
Поднявшись с кровати, она надела шелковый халат. Маргарита Ивановна стояла у окна, в руках у неё были два чемодана: один маленький, другой побольше.
– Проверь, пожалуйста, всё ли я уложила.
Обычно за сборы в их семье отвечала их домработница Станислава Львовна, которая недавно уволилась. Для Лизы, отправляющейся в свой первый, самостоя́тельный отпуск и не имевшей опыта, это занятие стало настоящим кошмаром. Поэтому эту почётную обязанность она переложила на маму.
В гардеробе Елизаветы было много строгой деловой одежды: платья, блузки, рубашки, различного рода шарфики, туфли на высоком каблуке и бесчисленное количество юбок-карандашей, но ничего из этого не подходило для предстоящей поездки. Она очень редко в своей жизни носила штаны или джинсы. Спортивная одежда, шорты, и различного вида молодежные туники были для нее чем-то с другой планеты. Поэтому Лиза без возражений приняла все, что мама уложила для неё.
«В любом случае, я бы собралась не лучше», – подумала она.
Часы на полке показывали пять утра. До отъезда в аэропорт оставалось четыре часа.
– Вам лучше выехать пораньше, могут быть пробки, – заметила Маргарита Ивановна, нервно расхаживая по комнате.
– Мамуль не волнуйся ты так, – успокоила её Лиза, укладывая волосы.
– Вот будут у тебя свои дети – тогда и поговорим. Ты ведь одна там будешь, – в голосе мамы слышалась тревога. – Вот, надень это платье. Софья Андреевна привезла его из Италии. Самое модное!
Оно былы светло-синего цвета, без рукавов, с пышной юбкой из шифона. Его верх завязывался вокруг шеи, формируя бант. Маргарита Ивановна была довольна тем, что ей удалось достать такую потрясающую вещь для любимой дочери.
– Ого, спасибо, мам!
Взяв обновку, Елизавета покрутила ее в руках.
– Это еще не все, – с загадочным видом проговорила она. – У меня к нему еще есть шляпка.
– Какая еще шляпка, мам? – удивленно спросила Лиза.
Они вышли из комнаты, и в гостиной Елизавета увидела отца, который с упоением покрывал лаком свое новое творение. Сколько она себя помнила, у него всегда было одно любимое хобби: вырезать из дерева модели старинных кораблей. Большинство из них он раздавал детским домам, и лишь немногие оставлял себе. Когда-то, эти удивительные миниатюрные фрегаты были её самыми любимыми игрушками.
Примерно в то же время она впервые увидела фильмы "Алые паруса" и "Граф Монте-Кристо", которые оставили неизгладимый след в её душе. Она мечтала о далеких странах, прекрасных принцах и средневековых замках. Именно тогда у неё родилась идея стать картографом, но семья не одобрила эту идею.
Елизавета успешно окончила школу и, по настоянию родителей, поступила в престижный Институт Искусств. На втором курсе её увлечение картографией привело её к новому направлению: она устроилась ассистентом в музей города, где занималась восстановлением старинных карт. Этот выбор она сделала самостоятельно, отказавшись от помощи отца. Однако, столкнувшись с суровыми реалиями жизни, вскоре, из-за возникшего недопонимания в отношениях с коллегами, на профессиональной почве, ей пришлось уйти из музея.
После окончания учебы, благодаря поддержке отца, она получила место в крупной международной мастерской, специализирующейся на коммерческой реставрации. Там она занималась анализом и реконструкцией древних чертежей и планов, ландкарт, воссоздавая утерянные детали и внося их в цифровую базу данных. Проработав в мастерской год, Елизавета поняла, что мир вокруг меняется стремительно. Но воспоминания о первом кораблике, вырезанном её отцом, оставались неизменными.
Шли годы, менялись времена, и многое осталось позади, но лишь одно сохранилось неизменным – ее отец Анатолий Куш никогда не забрасывал свое любимое дело. Ей часто казалось, что это его островок спокойствия, в бушующем море страстей.
– Ты меня подбросишь до аэропорта? – спросила Елизавета, полюбовавшись на его новый фрегат.
Отставной полковник, а сейчас успешный бизнесмен, на пенсии, лишь улыбнулся в ответ. Это было его тихое согласие. Вместе они дожидались маму и её новую итальянскую шляпку.
В аэропорт они прибыли с запасом времени, а всё благодаря усилиям мамы. Подаренная шляпа, никуда не помещалась, запихнуть ее в чемодан можно было, только сломав пополам, чего Маргарита Ивановна бы ни за что не простила. Когда они припарковались у терминала, в суматохе чуть не забыли её в машине. Только у входа в аэропорт Лиза осознала это и, покраснев, поспешила обратно к автомобилю.
Елизавета мучилась с подарком мамы всю дорогу, пытаясь пристроить его хоть как-нибудь. Она, прикрепила непослушный головной убор к ручке чемодана, и не переставая бросала в его сторону раздражённые взгляды. Отец, наблюдая за этой неравной борьбой не мог удержаться от смеха. Перестав смеяться он взял её за руку, и сказал:
– Лизочка, дочка, когда прилетишь, не забудь мне позвонить. Знаешь же, как я переживаю.
– Обещаю, папа, – улыбнулась она, поцеловав его в щеку.
Они продолжили путь к досмотровым воротам. После процесса регистрации Лиза заметила своего отца, который, думая, что её взгляд устремлен в другую сторону, перекрестил её.
– К чёрту! – тихо прошептала она и водрузила шляпу на голову.
Сдав багаж, она решила зайти в магазин, чтобы купить наушники, свои она забыла дома. Елизавета мечтала о спокойном полёте с любимой музыкой в ушах. Но внезапный порыв ветра открыл автоматические двери магазина, сорвав с её головы упрямую шляпу. Лиза бросилась за ней, но в следующее мгновение её голова закружилась. Она почувствовала, как ноги подкашиваются, и только успела опереться о витрину, прежде чем потеряла сознание. Мир вокруг стал размытым и неясным, и вскоре она окунулась в темноту.
Глава 39. Где-то на Орионе
"Человеку дается только то, что он может потерять." Федор Достоевский.
Елизавета медленно открыла глаза. Было раннее утро, и первые лучи солнца, проникая сквозь шторы, ласкали её своим теплом. Под головой ощущалась мокрая подушка. Тело казалось свинцовым, и каждый мускул отдавал болью. Этой ночью ей впервые приснился кошмар: кто-то неумолимо гнался за ней.
Оглядевшись, она увидела бревенчатый потолок и почувствовала запах трав и лекарств.
– Госпожа, какое счастье, что вы пришли в себя! Вы были без сознания три дня! – раздался голос у её кровати.
– Три дня? – прошептала Елизавета, пытаясь приподняться.
– Осторожно! Доктор настоял, чтобы вы пока не двигались, – быстро ответила девушка.
Елизавета почувствовала, как у неё кружится голова. Перед глазами появились темные пятна. Она ощутила резкий приступ боли.
– Доктор? Где я?
– Вы в больнице. Вы – настоящее чудо, госпожа. – Глаза девушки были полны слёз и страха. – Доктор упоминал о каком-то проклятии, сказал, что на вашем теле следы этого зла. Я сейчас позову его.
«Проклятие? Но почему?» Елизавета пыталась соединить обрывки воспоминаний, но всё напоминало разрозненные фрагменты пазла.
Лиза удивилась тому, что её называли "госпожой". Пронзительный холод окутал её тело, словно зимнее дуновение ветра. На руке, выглядывающей из-под одеяла, обнаружились странные шрамы.
«Неужели все тело покрыто ими?» – с тревогой подумала она.
Елизавета вспомнила слова девочки про проклятие и попыталась вспомнить, когда и как она могла получить их. Однако все воспоминания были словно в тумане. Каждая попытка вспомнить детали приводила к резкой, пульсирующей боли в голове, гудению в ушах и мучительной мигрени.
Видения из прошлого мелькали перед её внутренним взором, словно выцветшие кадры старого кино, моментами исчезая, затем вновь проявляясь. Ей было трудно припомнить, что случилось после приезда в аэропорт. В её памяти осталась лишь дымка. Отчетливо всплывал лишь образ какой-то женщины, но он был размытым и нечетким.
Елизавета погрузилась в свои мысли, пытаясь уловить ускользающие воспоминания. Она припомнила величественное дерево, крона которого словно сливалась с закатным небом. Ночной прохладный воздух касался её кожи, заставляя её невольно поёжиться. Она встала, и куда-то пошла. Но что было дальше? Воспоминания как будто обрывались на этом месте, оставляя её в растерянности.
«Я должна вспомнить, хоть что-нибудь! Должна понять, как там оказалась и куда пропали мои вещи».
Лиза закрыла глаза и глубоко вдохнула. Она представила себя в отцовском кабинете, на старой кушетке, окруженной запахом лака и дерева. Рядом лежит затертая книга Александра Грина.
«Всё в порядке, я дома. Сейчас папа зайдет и, как в детстве, спасет меня от ужасных монстров».
Её охватило чувство умиротворения.
«Я год проработала под началом, трудоголика и деспота, а сейчас расклеилась из-за того, что попала в необычную ситуацию? Да мало ли их было в моей жизни? Вот, хотя бы, тот заказ, когда клиент захотел восстановить книги с переплетом из человеческой кожи. Или "призрачный" предмет, который, по словам заказчика, был проклят. Весь офис старался обойти его стороной. Шеф две ночи не спал, а я выслушивала его недовольство по поводу, какие люди «редиски». Бывалые сотрудники фирмы передвигались по офисным помещениям окольными путями, молясь, чтобы не попасться ему на глаза».
Мысль о начальнике прояснила её сознание, и Лиза вспомнила, что случилось после того, как она пришла в себя у дерева.
Ощущая приближение ночи, она решила найти укрытие. После долгих блужданий, далеко впереди, она заметила зарево. Лиза направилась в ту сторону и вскоре перед ней возник уютный домик.
Не раздумывая, Елизавета постучала в дверь. Минуты тянулись бесконечно, но ответа не было. Она повторила попытку, уже готовясь искать другое убежище, когда та медленно отворилась.
В проходе появилась пожилая женщина в необычном наряде: ярко красной юбке, белоснежной рубашке, подпоясанной на талии темно-красным поясом, и коричневой повязке, аккуратно завязанной вокруг головы. В руках она держала деревянную рогатину. Глубокие морщины на её лице рассказывали о долгих годах жизни, наполненных искушениями и трудами. Её взгляд, полный укора, остановился на платье Елизаветы.
– Здравствуйте, я заблудилась и потеряла вещи, – без лишних раздумий начала Лиза, – Не могли бы вы предоставить мне ночлег на сегодня и дать возможность позвонить домой?
Женщина преклонного возраста посмотрела на неё, словно не понимая смысла сказанного. Подозревая, что диалог тут бессмысленен, Елизавета решила искать другой подход.
«Мама бы прокомментировала, если б увидела меня сейчас,» – пронеслось в её голове, когда она вспомнила про деньги, от которых упорно отказывалась.
Основная загвоздка заключалась в том, как их извлечь: они были хитро спрятаны, в стратегическом месте, на случай форс-мажорных обстоятельств, как говорил её папа.
Отвернувшись, Елизавета расстегнув несколько верхних пуговиц платья, извлекла небольшой платочек. Развернув его, она обнаружила внутри две купюры по пятьдесят евро и сто долларов.
Старушка с интересом следила за ней. Когда девушка протянула ей купюру в пятьдесят евро, она внимательно её рассмотрела. Женщина покрутила её в разные стороны, слегка помяла и даже понюхала.
– Что вы делаете? – возмущенно спросила Елизавета, пытаясь забрать деньги обратно.
Бабуся что-то невнятно пробормотала на незнакомом ей языке, не возвращая купюру. Повернувшись вполоборота к двери, она жестом пригласила Лизу войти. Ошеломленная происходящим, она на мгновение застыла на пороге, не зная, как поступить далее.
«Где я оказалась? Что это за место? Почему здесь нет ни одного телефона? На каком языке они разговаривают? Где все признаки цивилизации?» – вопросы вихрем кружились в её голове.
Тем временем старушка жестами показывала ей, что Лизе следует идти за ней.
Они вошли в уютную комнату, стены которой были украшаны яркими коврами, а в углу стоял деревянный столик с глиняными чашами. Женщина показала на низкий стул, предложив Елизавете присесть. Затем достала из кармана браслет с множеством разноцветных камней, и аккуратно положила его на стол. Старушка стала ей что-то объяснять, время от времени всматриваясь в неё с любопытством и некоторым подозрением.
Елизавета отрицательно покачала головой, давая понять, что не понимает её. Женщина показала на браслет, а затем на её руку. Стало ясно, что она хочет, чтобы Лиза надела его. Но почему?
«Возможно, это символ доверия или принадлежность к их общине?» – размышляла она.
Понимая, что отказ может лишь усилить подозрения, Елизавета решилась рискнуть. Она протянула руку и надела массивный обруч.
Как только он обхватил её запястье, стал теплеть, завибрировал, а затем, уменьшился в размерах. Страх охватил девушку – мелькнула мысль, что украшение может отсечь ей её конечность, и она рванулась его снять. Но старушка, внимательно наблюдавшая за происходящим, удержала её. Произнеся неизвестное Лизе слово, она заставила браслет вновь увеличиться, и он упал на стол.
Бабуся с облегчением кивнула и приложила руки к груди, словно демонстрируя своё доверие. Она разрешила ей остаться на ночь, поняла Елизавета.
Старушка поднялась и жестом пригласила её проследовать за ней. Она скрылась в темноте дверного проема. Лиза колебалась: идти за ней или нет? Но оставаться в этой комнате она не хотела.
Свет факела осветил узкую пыльную лестницу, ведущую в мансарду. Хозяйка дома слегка приоткрыла маленькую деревянную дверь, позволив Елизавете войти первой. В полутьме чердака единственным источником света был тусклый лунный свет, проникающий сквозь грязное окно и пробоины в крыше.
Её провожатая ушла, оставив у её ног старый матрац похожий на тощий тюфяк в качестве постели. Ей мгновенно вспомнилась удобная кровать в её доме, мягкие подушки и чистое белоснежное постельное белье. Сердце сжалось от тоски. Однако усталость была так велика, что даже мысли о домашних удобствах не могли остановить её от того, чтобы уснуть прямо здесь и сейчас. Елизавета оттащила матрац подальше от двери и, несмотря на все свои опасения, улеглась на него. Она решила, что утром найдет способ покинуть это место. С этой мыслью она уснула.
Глава 40. Принятие
"Человек способен на все – и на создание, и на разрушение." – Альбер Камю.
Елизавета вспомнила свой первый день на Орионе. Её разбудили на рассвете. Она попыталась отогнать назойливо-беспокойного гостя, не открывая глаз. Однако тот не унимался, настойчиво тряся и дергая её. С глубоким вздохом резигнации Лиза медленно приоткрыла веки. Её настроение, несомненно, оставляло желать лучшего.
При свете дня, чердачное помещение казалось безжизненным и холодным. Стены утопали в паутине, а на полу лежал плотный слой пыли, свидетельствующий о том, что мансарда долгое время оставалось без влажной уборки. В углу на затертой доске сидел мальчик лет десяти. Коротко остриженные светлые волосы, пронзительные зеленые глаза и непреклонное выражение лица делали его по-особенному запоминающимся.
Покачав головой, он подполз к ней ближе и удостоверившись, что она проснулась, словно фокусник, достал как будто из воздуха поднос с едой. Оставив его рядом с Елизаветой, он убежал.
«И что мне теперь делать?» – с тревогой подумала она, осматриваясь вокруг. Аппетита у неё не было.
Справа от неё, сквозь узкую щель в стене, на пол падала тонкая полоска света. Подползя к ней, Лиза прислонилась к деревянной поверхности, чтобы рассмотреть, что происходит за пределами комнаты. Она увидела как женщины через боковые ворота выводили из хлева необычное животное на открытое поле. По своему телосложению зверь напоминал носорога, с длинным, шипастым хвостом и внушительным костяным воротником на шее.
Лиза на мгновение замерла, глаза её широко раскрылись от удивления. «Это… это просто невозможно» – пронеслось у неё в голове. В умеренной климатической зоне Восточной Европы не могло быть таких существ. Перебирая в памяти свои познания в биологии, она не смогла вспомнить ничего даже близко похожего на увиденное.
– Куда я попала? – взволнованно проговорила она в пустую комнату.
Елизавета рефлекторно отодвинулась от щели. Но осознав, что странное животное работает среди людей на поле, она начала искать логичное объяснение. «Может быть, это какой-то эксперимент? Генетически модифицированное существо для агропромышленности? Возможно, я оказалась в какой-то закрытой зоне? Папа как-то говорил, что раньше были такие места… Но где я?»
Елизавета мучилась вопросами, на которые не могла найти ответы. Она пыталась найти рациональное объяснение происходящему. Тем не менее, глубоко внутри неё росло ощущение, что что-то не так, и возможно, это не её родное время или даже мир.
Отогнав тревожные мысли, она попыталась сфокусироваться на том, что ей предстоит сделать, чтобы вернуться домой. Но вид этого необычного животного, которое взаимодействовало с людьми как домашний скот, не давал ей покоя.
Дверь на чердак скрипнула, приоткрылась, и в проеме появился тот же мальчик, которого она уже видела ранее. Подойдя к ней, он дернул её за рукав и кивком указал на выход. Елизавета решила сделать вид, что не понимает его. Она отрицательно покачала головой.
Мальчик нахмурился, криво улыбнулся, коснулся своей груди, затем указал на дверь и вниз, давая понять, что ей нужно идти за ним. Не дождавшись ответной реакции, он фыркнул, плюнул на пол и ушел. Понимая, что лучше не ввязываться в конфликт, Лиза поднялась с места и последовала за ним. В коридоре царила тишина.
На первом этаже Елизавета ненадолго задержалась: нос её туфли зацепился за какую-то деревяшку, и босоножка стала непригодной для носки. В расстроенных чувствах она вышла из дома.
У порога она увидела старые, но сухие чуни. Недолго думая, Лиза решила обуть их. Хоть ей и было неприятно надевать чужую обувь, она преодолела свою брезгливость, так как ботинки из войлока выглядели намного лучше, чем её изношенные сандалии.
Подняв глаза, Елизавета увидела пожилую женщину, с которой столкнулась вчера вечером. Она , стояла неподалёку от входа. Старушка, тряхнув копной седых волос, что-то раздраженно сказала своему спутнику – мальчику, который только что пригласил Лизу следовать за ним. Он схватил ее за руку и потащил обратно в дом.
Её привели в уютное помещение на первом этаже и посадили на деревянный стул. Вокруг царила приглушённая атмосфера: стены были украшены плотными тяжелыми занавесями, а мягкий ковер поглощал звуки. Кроме неё и её сопровождающего, в комнате не было никого.
Пацан направился к комоду в углу и вынул из него темные рейтузы, пару юбок, просторную рубашку и платок. Словно желая поскорее отделаться от возложенных на него обязанностей, он передал вещи Лизе, после чего, стремглав выскочил из комнаты. Елизавета рассмотрела одежду, усмехнулась и начала переодеваться.
Когда она вернулась во двор, то встретила одобрительный взгляд старухи. Этот момент придал ей уверенности. Казалось, пожилая женщина знала, что предпринять далее. Она указала Елизавете на телегу с высокими бортами у забора и велела взобраться внутрь.
Воздух наполнился разнообразными звуками: человеческими голосами, скрипом колес, лаем собак. Лиза рассматривала окружающих: местных жителей, семьи с детьми, товары, предназначенные для обмена и продажи – всё это создало у нее впечатление о предстоящей ярмарки, возможно, в ближайшем городе. Она не понимала, что происходит, но ее предположение о том, что они направляются в областной центр, придало ей силы. «Может быть, это даже хорошо», – подумала Лиза, – «если я поеду с ними, возможно, найду способ вернуться домой».
Мальчик, с которым Елизавета уже успела познакомиться, первым забрался на повозку. Улыбаясь, он кивнул головой в сторону свободного места рядом с собой. С некоторой опаской, Лиза приблизилась к нему и присела на предложенный пыльный мешок. Стук колес сообщил им о том, что повозка тронулась и они выехали на дорогу.
Пытаясь разобраться, куда они едут, Елизавета обводила взглядом окрестности. Но картина вокруг представляла из себя лишь поля и редкие деревья. Она вслушивалась в тихие перешёптывания попутчиков и не понимала ничего из их речи. Ритмичный стук колес, создавал убаюкивающую мелодию. Незаметно для себя она погрузилась в сон.
Её разбудил жуткий грохот. Кругом раздавались испуганные крики и звон металла. Было душно. Чуть приподнявшись на локтях, Лиза осознала, что она оказалась под перевернутой телегой. Она прислушалась.
«Ой, мамочки, что происходит?», в панике подумала она.
Страх заставил её сердце биться быстрее, дыхание стало частым и рваным. Горло сдавило, а во рту образовалось обильное слюноотделение. Воздуха явно не хватало. Глаза наполнились слезами, а в ноздри ударил тяжелый прогнивший и кисловатый запах. Голова закружилась, и взор заволокло пеленой.
Лиза не могла понять, как попала в такую переделку. Ей хотелось куда-нибудь спрятаться и убежать. В душе у неё бушевало множество чувств: от страха до раздражения, от брезгливости до протеста. Всё, что Елизавета хотела сейчас, – это вернуться домой, в свою упорядоченную, знакомую жизнь.
Чтобы успокоить дрожь в пальцах, Лиза сжала их в кулак. Она отчаянно пыталась найти способ выбраться из этой переделки. Она почувствовала, что сейчас потеряет сознание.
Пытаясь восстановить контроль над ситуацией, Елизавета попробовала пошевелиться. В узком пространстве под телегой её возможности были ограничены: она могла только немного приподняться на локтях и попытаться разглядеть окружающую её обстановку. Когда она начала подниматься, внезапное давление на её плечах пропало. Скорее всего, что-то не очень тяжёлое лежало на ней и, когда она пошевелилась, это что-то упало в сторону. Она даже не осознавала этого из-за напряжения и страха.
В проблесках света, что проникали через щели досок телеги, Лиза увидела контуры лежащих рядом людей. Их тела казались неподвижными, словно лишенными жизни. Снаружи вдруг стало тихо – звуки боя прекратились, и в этой неожиданной тишине Елизавету охватил всепоглощающий страх и ужас, перед неизвестным.
Мысль о том, что она может остаться погребенной под обломками телеги, заставляла её действовать. Собрав все свои внутренние ресурсы, она с налётом отчаяния приподняла один из бортов и, выбралась наружу.
Вокруг всё было залито кровью. Тела павших, мужчин и женщин, были разбросаны по земле. Тошнотворный запах ударил Елизавете в ноздри, и она инстинктивно зажала рукою нос. Не разбирая дороги, она рванула вперёд.