Вероника Абаринова
Танец смерти: контрабандисты и загадочные убийства. Часть 1
Глава 41. Новое начало
"Смерть – это только конец всего видимого."
Лев Толстой.
Спотыкаясь на каждом шагу, Елизавета падала, вставала и снова бежала. Солнце нещадно обжигало её кожу, но воспоминания о только что миновавшей опасности заставляли её двигаться вперёд.
Когда закончились силы бежать, она перешла на быстрый шаг. Задыхаясь, она брела не выбирая пути, пока вдруг её взгляд не наткнулся на раненого человека. Женщина лежала под кустом вблизи дороги, около перевернутого экипажа. Её глаза были пустыми и безжизненными, как стекло, отражая бесконечную глубину пережитого ужаса.
Вокруг царила глухая тишина, нарушаемая лишь дыханием Лизы. Её первой реакцией было отступить и бежать прочь куда глаза глядят. Она лихорадочно осмотрелась по сторонам.
Внезапно, глаза раненой женщины открылись, и на мгновение в них промелькнуло удивление, при взгляде на Елизавету. Она попыталась что-то произнести, но её слова звучали как бессмысленные звуки, смешанные с хриплым дыханием. Лиза не могла понять язык, на котором говорила женщина. Однако это было не важно, ибо язык человеческой боли и страдания универсален.
Раненая попыталась поднять руку, и указать на свою травму. Её дрожащие пальцы и искаженное лицо от боли говорили сами за себя. Глаза женщины, полные слез и отчаяния, умоляли о помощи. Они были широко раскрыты, и в их глубинах читалась безграничная боль и мольба о спасении. Дыхание пострадавшей становилось слабее, губы покрылись синевой, но взгляд её глаз был таким говорящим, что слова становились излишними.
То, что Елизавета увидела, заставило её похолодеть от страха. Воздух казалось был пропитан тяжёлой атмосферой ужаса и отчаяния. Лиза ощутила резкую боль в груди, словно кто-то резанул ножом по сердцу, при виде такой ужасающей картины. Чувство вины и страха охватило её перед раненой девушкой.
Лиза смотрела на некогда красивое лицо женщины с глубоким сочувствием. Теперь это был портрет боли: лицо, искажённое ранами, искалеченные руки, измученный взгляд, полный молчаливого отчаяния. Глаза изувеченной девушки, переполненные болью, пронзительно смотрели на Лизу, как бы прося о помощи и милосердии. Её губы, синие и иссушенные, еле двигались, а слабые звуки, которые она издавала, были почти неразличимыми вздохами страдания.
«Почему это случилось со мной? За что мне это?», подумала Елизавета.
Страх, отчаяние и угрызения совести охватили её. Находясь на грани между желанием помочь и глубоким отчаянием, она колебалась, пытаясь осмыслить ситуацию. Чувство страха было таким сильным, что Лиза невольно сделала шаг назад и чуть не упала. Внутренний инстинкт подсказывал убегать, но она, преодолев страх и мысленно ругая себя последними словами, вернулась к раненой.
Казалось, время замедлилось. Губы Лизы пересохли. Она застонала, ей хотелось завыть. Елизавета осознавала, что с каждой минутой жизнь этой женщины ускользает. Уставшие ноги больше не слушались её, а картина перед глазами была столь ужасной, что она не могла вспомнить, видела ли когда-нибудь что-то подобное. И было что-то ещё, что её мучило – чувство вины и долга перед пострадавшей.
– Я не доктор. Что я могу? Я даже не знаю основ первой помощи, – жалобно произнесла она.
Дыхание женщины стало едва заметным, губы приобрели синеватый оттенок. Но её глаза говорили гораздо больше, чем любые слова: в них читались боль, страх и одновременно искра надежды. Надежда, что ей придут на помощь, что она не останется умирать одна в этом страшном месте.
Образ её отца внезапно всплыл перед глазами Елизаветы. Она вспомнила, как он учил её чести, долгу и обязанности помогать тем, кто в беде. Лиза поняла, что не сможет пройти мимо.
Приблизившись к раненой, Елизавета аккуратно наклонившись, дотронулась до вены на её шее – пульс был слабым, но ровным. Она не знала, что делать. Совсем не знала!
Рука Лизы инстинктивно потянулась к раненой, чтобы успокоить, поддержать. Было страшно. В голове крутилась мысль, что если её найдут рядом с этой женщиной, то она не сможет объясниться, не сможет доказать свою непричастность к произошедшему здесь. И если кто-то узнает о её бегстве с места массового убийства сельчан на дороге, то и вовсе не станет разбираться в ее невиновности.
«Как мне быть?» – в отчаянии подумала Елизавета.
Она осознавала все риски, но решение было принято. На улице царило зловещее безмолвие, лишь изредка прерываемое далеким криком птиц. Лиза надеялась, что скоро к ним придут на помощь, что кто-то уже ищет эту женщину. Но пока единственным защитником раненой была она, и Елизавета была готова сделать всё, что в её силах.
– Я что-нибудь придумаю, – Она уже не боялась возможных последствий со стороны неизвестных. – Иначе, я никогда больше не смогу смотреть в глаза отца.
Ощущая, как отчаяние охватывает её, Лиза не сводила глаз с израненной женщины.
«Держись, всё будет хорошо», – шептала она, словно пытаясь успокоить её и передать ей свою энергию и веру.
Их взоры встретились, и в глазах пострадавшей Елизавета уловила что-то, что заставило её сердце пропустить удар – это была благодарность. В этот критический момент две души, между которыми стоял языковой барьер, нашли путь к взаимопониманию, их взгляды говорили громче любых слов.
Лиза заметила движение умирающей: она медленно тянула руку к кулону, висевшиму у неё на шее. Девушка почувствовала, что это была тихая просьба, и осторожно взяла подвеску в свои руки. Раненая кивнула, подтверждая, что Лизе следует взять его себе.
Когда подвеска оказался у Лизы на шее, умирающая прошептала так тихо, что слова едва достигли слуха девушки:
– Помоги…
– Это… действие кулона? – с недоверием спросила Елизавета, вдруг осознав, что понимает слова девушки.
Раненая на мгновение прикрыла глаза от усталости, но когда она снова их открыла, ее взгляд был полон решимости.
– Да. Я магиня, – призналась она. – Этот кулон – наследие моего рода. Если поможешь мне, он будет твоим. Мне осталось совсем немного времени, и он мне больше не пригодится.
Эта внезапная правда о магии и о том, что раненая была ведьмой, заставила мир Лизы распасться на мелкие частицы. Она всегда считала магию чем-то мифическим, далеким от реальности , а теперь, стоя рядом с умирающей, поняла, что оказалась другом мире.
– Я помогу, – твердо сказала Лиза. – Что нужно сделать?
Голос раненой был настолько слаб, что каждое слово давалось ей с трудом.
– Пожалуйста… – прошептала она, её слова едва слышались и было очевидно, что она борется за каждое из них. – Найди и спаси моего брата.
Осознавая всю сложность задачи, Лиза тяжело вздохнула:
– Я пришла из другого мира.
Раненая слабо кивнула, показывая, что осведомлена о том, что Лиза не отсюда. – Ты в опасности… Станешь мной… Приблизься, – прошептала она, делая большие паузы между словами.
Лиза наклонилась, и рука раненой коснулась её лба. Мгновенно Елизавете показалось, что она погрузилась в глубокий сон, а может быть и не сон вовсе. Это были воспоминания Элизабет. Лиза видела все моменты её жизни, от беззаботного детства до взрослой жизни. Она ощущала её счастье и горе, её мечты и кошмары. Видела мгновения, когда Элизабет нашла своего единственного, и моменты, когда теряла близких. Каждое воспоминание было таким живым и настоящим, словно Она сама пережила все это. И тут, перед её взором, появился образ маленького мальчика. В его больших глазах отражалась утрата и одиночество. Он был один в доме. Его родители недавно умерли.
– Его имя – Алекс, – тихо произнесла Элизабет Блэквуд, Елизавета теперь знала как зовут раненую женщину.
– Ваши родители… Мне так жаль, – начала было она, но Элизабет её перебила:
– Но это не все. Смотри дальше.
И вновь картинки прошлого. Теперь перед глазами Елизаветы стоял мужчина в строгом одеянии, напоминавшем тогу судьи. Оказавшись словно в гипнотическом трансе, Лиза наблюдала за тем, что разворачивалось перед ней. Блюститель закона обращался к Элизабет и мужчине рядом с ней. Елизавета осознала, что это процесс развода. Судья сообщал, что судьбы Элизабет и её, теперь уже бывшего мужа пойдут врозь, но последний обязан будет выплачивать алименты на протяжении десяти лет по условиям их брачного договора.
Вдруг видение оборвалось. Реальность вновь обрушилась на Елизавету, а Элизабет прошептала:
– Когда я уйду, надень моё платье, – она критическим взглядом окинула потрепанную, испачканную в крови одежду Лизы.
Ее голос звучал устало, однако в нем слышалась уверенность. И в следующий момент, словно в ужасном сне, Елизавета увидела, как тело Элизабет обволокло пламя, и вскоре от неё остались лишь покрытые пеплом одежды. В шоке Лиза смотрела на вещи на земле, пересилив себя она переоделась, не зная, что делать дальше. Усталость взяла верх, и она опустившись на землю, мгновенно погрузилась в сон.
Её голова болела, как после удара молотом. Реальность вновь ворвалась в её сознание. Елизавета лежала с закрытыми веками, пытаясь прийти в себя, когда чья-то рука коснулась её плеча. Лиза медленно села на койке, пытаясь осмыслить происходящее.
– Элизабет? – осведомился мужчина в белом халате, когда она открыла глаза.
– Вы в порядке? – продолжил он, включив фонарик и внимательно осмотрев её зрачки. – Мне сообщили, что вы пришли в себя.
Постепенно приходя в сознание, Елизавета попыталась понять, где она. Её взгляд упал на белый халат мужчины, на его идентификационную бирку, где было написано "Доктор Мин", а затем на столик, заставленный медицинскими инструментами. Вдруг до неё дошло: она в больнице. Ей понадобилась минута, чтобы понять, что ее "путешествие" в прошлое, это не что иное, как попытка вспомнить, как она попала сюда.
Заметив её замешательство, доктор торопливо прояснил:
– Вы находитесь в больнице. Вы потеряли сознание из-за активации проклятия на вашем кулоне. При осмотре были обнаружены следы, схожие с колотыми ранами и ожогами. Предположительно, это последствия нападения на вас и последующего действия проклятия.
– Проклятие? – переспросила Елизавета, крепче сжимая простынь.
– Да, – подтвердил доктор, взгляд его был полон сочувствия. – Ваш кулон оказался проклятым. Согласно нашим данным, в момент, когда ваша жизнь висела на волоске, проклятие вступило в действие. Чудо, что вы остались в живых, несмотря на полученные серьезные, но, к счастью, не летальные травмы.
Вспомнив последние слова Элизабет и её странное предложение надеть её платье, Елизавета вдруг поняла , что её приняли за Элизабет. В её душе зародился страх – ведь, вероятно, Элизабет знала о проклятии и могла предугадать последствия, однако не предостерегла её, оставив лицом к лицу со своей судьбой. Когда Лиза потянулась к кулону, она ощутила жжение.
– Эти ожоги… они… – Елизавета замялась.
– Это не обычные раны, – подхватил доктор. – Выглядят как глубокие порезы или раны от меча и кровоточат, но заживают гораздо быстрее. Это действие проклятия.
Лиза инстинктивно потрогала свои руки, ощущая каждую ранку, и осознавая всю опасность того, во что она ввязалась.
– Вы в безопасности, – успокоил её доктор, видя её тревогу. – Сейчас наша основная задача – ваше восстановление. Мы сделаем всё, чтобы помочь вам.
Елизавета благодарно посмотрела на него. В её душе бурлило множество чувств и вопросов. Но она поняла, что жизнь дала ей ещё один шанс, и ей предстоит примириться с прошлым и найти свой новый путь.
Глава 42. Тени неизбежного
"Мы вольны выбирать путь, но не свободны от последствий выбранной дороги." – Джордж Элиот
С первыми лучами, пробивающимися сквозь тяжёлые облака, мирный сон Данте нарушил звонкий сигнал сообщения. На рассвете, когда кажется, что новый день способен стереть следы прошлых невзгод, он ощутил лишь волну беспокойства. Предвестие несчастья мерцало на экране МагФона:
"Элизабет Блэквуд пропала", – такими словами начиналась послание, наполняя комнату зловещим ощущением дурного предчувствия.
Агенты, неусыпно охранявшие дом леди Аннабель, потерпели поражение, даже не осознавая этого. Их невнимательность раскрылась лишь тогда, когда они услышали горячий спор слуг – кто же из них примет на себя бремя сообщить хозяйке о катастрофе и пропаже гостьи. Леди Аннабель, обычно олицетворявшая достоинство и решимость, была потрясена и встревожена; она немедленно вызвала стражу. Её голос, дрожащий от страха и беспокойства, разносился по особняку и доносился наружу сквозь разбитое окно, и каждое слово, пропитанное предчувствием грядущего бедствия, возвещало о конце безмятежной эпохи.
Данте ощутил вину, стиснув кулаки так сильно, что почувствовал боль. Осознав, что его решение спровоцировало похищение Элизабет, он упрекал себя за гордыню. Уверенный в безошибочности своих действий, он упустил из виду капризы фортуны, неведомую руку судьбы, которая вмешалась в его планы, наложив на него жестокое воздаяние за чрезмерную самонадеянность. Сейчас, когда его расчёты дали сбой, пришло время платить по счетам. Его расследование, опасное и запутанное, словно лабиринты древнего города, возобновило старые нарывы. Не имея возможности дотянуться до него напрямую, его враги направили удар на более уязвимую цель. Он на это рассчитывал и планировал поймать их на месте преступления, но его соглядатаи потерпели неудачу. Теперь местонахождение Элизабет Блэквуд было неизвестным. Он был подавлен мыслью о том, что злоумышленники, перенаправят свою ярость с него на неё. Бой часов, висевших на стене его спальни, резонировал с биениями его встревоженного сердца.
Эйр Блэйз схватил МагФон, и приказал мобилизовать всех агентов для поисков девушки. Вскоре один из информаторов сообщил о странном воздушном судне, замеченном около резиденции леди Аннабель во время преступления. Все улики указывали на одно место – космический порт, расположенный неподалёку от города, где путешественники мечтали о звёздах и приключениях, и где могли держать в плену Элизабет Блэквуд. Не теряя времени, Данте отправился туда, куда звала его душа – к месту, где, как он верил, ещё теплилась надежда на спасение Элизабет. Он знал, что каждое мгновение ускользает, словно золотые песчинки, и любая его ошибка может стоить ей жизни. Риск был чрезвычайно высок, но он не мог допустить нового поражения.
Данте вышел из флаера и ступил на серые плиты космопорта, где суматоха и гул голосов заполняли пространство, погружая его мысли в море чужих забот. В этом космическом улье, где каждый был занят своими делами, ему предстояло найти то, что стало для него важней всего.
Перед лицом хаоса, когда каждая секунда ценилась на вес золота, Данте понял, что обычных методов будет недостаточно. Ситуация требовала готовности отступить от принципов и гордости.
Ощущая давление обстоятельств, он решился на невообразимое ранее – союз с извечным противником. Его выбор пал на Ван Вея Ло, искусного контрабандиста, имя которого было окружено слухами столь же ярко, как звёзды в ночном небе. Этот вечный борец с законами, уходивший из-под стражи словно вода сквозь пальцы, всегда вызывал у него противоречивые чувства – отвращение и восхищение одновременно.
Терзаемый сомнениями и ощущением нехватки времени, он направился в тень заброшенного ангара, где его уже ждал Ванг Вей Ло, подобно призраку ночи, едва различимому в полумраке уличных фонарей. Его образ мерцал среди теней, словно отражение на воде, изменчивое и загадочное. Когда Счастливчик обернулся, в его взгляде из-под длинной тёмно синей челки, он увидел глубокий интеллект и пронзительную искренность, скрытые за вуалью тайн. Ванг Ло как будто улавливал каждое его движение, читал его мысли и намерения ещё до того, как они были реализованы в действия.
Эйр Блэйз убеждал себя, что его решение было нечто большим, чем просто неотложной необходимостью; это был вызов собственным принципам, проверка способности идти на компромисс ради высшей цели. Когда их взгляды встретились, Данте ощутил, как твердыня его убеждений начинает дрожать, предвещая время новых, непредсказуемых союзов.
– Я точно помню, что твоя улыбка всегда служила предвестником неприятностей, Вей, – с иронией произнес Данте, не сводя глаз с лица Ван Вея Ло. – И на этот раз я не сомневаюсь, ты не обманешь моих ожиданий.
Уголки губ Счастливчика лукаво дрогнули, и, проведя рукой по шее, он лениво потянувшись, соизволил ответить:
– Данте, ты стремишься контролировать всё, но сейчас тебе предстоит научиться танцевать в темноте, словно на сцене, где каждое движение – импровизация. Иногда полезно плыть по течению…
– Предлагаешь мне игру, где ты всегда держишь туза в рукаве? – уловил скрытый смысл эйр Блэйз. – Это течение может унести прямо в пропасть.
– О, Данте, – Ван Вей раскинул руки в жесте, в котором читалось нечто вроде дружелюбной насмешки, – я предлагаю не игру, а партнёрство. Знаешь же, что я не устою перед хорошей интригой.
Данте вздохнул, примеряясь с необходимостью временного союза:
– Что ж, посчитаем этот ход твоим. Но помни: последнее слово останется за мной, – протягивая руку для рукопожатия, он символизировал временное перемирие и сотрудничество. – Элизабет Блэквуд пропала, и моих сил для её поиска недостаточно.
Ванг Вей улыбнулся ему в ответ, и его взгляд искрился лукавством.
– Бедная девушка, – ехидно проговорил он. – Кто бы мог предположить, что Данте Эйр Блэйз способен на такие… человеческие эмоции? Это настоящий поворот: я полагал, что ты утратил способность к привязанности так же, как я – к законопослушности.
Эйр Блэйз посмотрел на него, не скрывая раздражения:
– Вей, прекрати паясничать… Мне нужен твой совет, – голос Данте звучал напряжённо и резко, – время играет против нас. Где в этом проклятом месте могут спрятать что-то по-настоящему ценное?
Ван Вей задумчиво погладил подбородок, пронзительно вглядываясь в ночь. Ответ дался ему не сразу, но на мгновение в его взгляде появилась тень симпатии.
– Ну что ж, Данте…, завидую я тебе, – проговорил он, – вскоре, возможно, и ты станешь женатым человеком. Что же до твоего вопроса, если бы мне пришлось спрятать что-то драгоценное, то я бы выбрал место, куда не решаются заглянуть даже самый смелые блюстители порядка. Например, подземные уровни, где старые грузовые лифты опускаются в недра, туда, где черная вода сточных туннелей каскадом падает вниз, и стража не решается светить фонариком. Или заброшенные склады у восточного дока. Там где темно даже днем, как в черной дыре, и охрана появляется реже, чем комета в нашей галактике.
Данте кивнул, в его глазах появился огонек решимости.
– Если я правильно тебя понял, – высказал предположение он, – раз мы сейчас на заброшенных складах, твоей территории, то остаётся только путь вниз, под землю.
Ван Вей небрежно пожал плечами, его взгляд быстро окинул пространство космопорта. Сохраняя циничный настрой, он ответил подмигивая:
– Мы всегда с тобой находили общий язык, эйр Блэйз, однако, не забудь за мои услуги нужно платить. В этот раз помогу я, в следующий – ты. И будь уверен, я воспользуюсь этим. И пусть никто не узнает, что Ван Вей стал мягкосердечным.
– По рукам, – согласился Данте, и крепко пожал руку Счастливчика, символизируя союз, на мгновение переплетая их судьбы в хаотичном космическом танце опасности и приключений.
– Пойдём, – сказал Ванг Вей Ло, отпустив руку Данте. – Начнём с самого низкого уровня. И если они ожидают, что это будет последним место куда мы зайдём, тем лучше для нас.
Произнеся эти слова, Ванг Вей залихватск свистнул, привлекая внимание окружающих, и направился к ближайшему лифту, который должен был опустить их в глубины космопорта на встречу с непростым испытанием.
Глава 43. Самоуверенность и судьба
"Жизнь – это то, что происходит с нами, пока мы строим планы на будущее." – Аллен Сондерс.
Двери лифта распахнулись с металлическим эхом, и Данте с Ванг Вейм очутились на самом нижнем ярусе космической станции, где воздух был пропитан запахами масла и стали. Они едва успели оглядеть мрачные закоулки этого забытого пространства, как на их пути возникла охрана – двое широкоплечих типов в бронированных скафандрах с тем взглядом, что свидетельствовал о полном равнодушии к собственной смерти.
Без малейшего колебания Данте шагнул вперёд, готовый к схватке. Его магический питомец, демон по имени Бес, был в полной готовности поддержать своего хозяина – его мистические фиолетовые глаза в предвкушении сверкали в тени. Эйр Блэйз метким жестом направил потоки своей магической силы в первого охранника, отправив его мощной волной энергии навстречу холодному полу, лишив сознания.
Второй охранник, сбитый с толку происходящим, на доли секунды застыл, уставившись на своего товарища. Этого мгновения хватило Ванг Вею для маневра. Спокойно достав световой меч, лёгкими, но точными движениями он вывел из строя второго противника. Прежде чем тот успел моргнуть, мускулистый товарищ оказался на полу рядом с коллегой.
В этом кажущемся хаосе каждое движение было исполнено с удивительной синхронностью и точностью. Юдаге Вира, хакер и надёжный союзник Ванг Вейя, уже взял под контроль системы наблюдения и, дистанционно управляя ситуацией, обеспечивал их необходимой информацией и поддержкой.
Эйр Блэйз и Счастливчика обменялись взглядами, полными иронии сквозь покров суровой решимости – словно каждый признавал общий, небольшой триумф.
– Передадим этого твоим людям? – предложил Данте, кивнув в сторону оглушённого охранника.
Ванг Вей подмигнул, не без изящества стряхивая невидимую пыль с своего бронированного костюма.
– Да, они прекрасно знают, что с ним делать. Надо признать, когда мы действуем сообща, твои способности и моё мастерство дополняют друг друга с завидной эффективностью, – улыбнулся он.
Эйр Блэйз лишь слегка кивнул, и его темные глаза вновь стали холодными и сфокусированными на предстоящей задаче.
Мгновения спустя они уже двигались дальше, скользя между тенями и прячась от следящих камер. Их цель была недалеко, но каждый шаг увеличивал риск быть обнаруженными.
Продвигаясь по мрачным коридорам, они слышали далекий гул машин напоминающий им о неумолимом течении времени. Ванг Вей достал из внутреннего кармана своего костюма миниатюрное устройство, усеянное микросхемами и тончайшими проводами, которое мерцало голубым светом при прикосновении. Приложив его к панели доступа у двери, он связался с Юдаге, попросив его открыть её. Устройство щелкнуло, начав взаимодействие с системой безопасности. Известный хакер вскрывал машинные коды, пока Ванг Вей, следуя его инструкциям, методично перебирал опции на панели управления. Его движения были похожи на игру на пианино – он медленно, но уверенно преодолевал защиту кодового замка.
Данте стоял рядом с ним, мысленно общаясь со своим духовным зверем, наследием от матери-фераланки. Его дыхание было глубоким и размеренным; он ласкал Беса, который находился в эфемерной форме, отчего его ладонь слегка покалывало, указывая на невидимые потоки энергии. Эйр Блэйз чувствовал способности зверя, как тонкие шелковые нити, позволяющие ему преодолевать преграды лабиринта станции.
Бес вдруг замер, его призрачное тело вздыбилось, словно он наткнулся на невидимую стену. Тонкий, почти незаметный звук, напоминавший мяуканье, к раздался в холодном воздухе, когда он коснулся чего-то невидимого и совершенно иного. Данте замер, прислушиваясь к эмоциям магического спутника. Не было сомнений: Бес нашёл след Элизабет, эхо её сущности, которое мог ощутить только он. Эйр Блэйз открыл глаза, и в них отразилась решимость.
Духовный зверь трансформировался из эфемерной формы в физическое тело, его взор полыхал адским пламенем, а когти и зубы стали осязаемыми орудиями охотника. Потеревшись спиной о дверь, над которой трудился Ванг Вей, Бес дал понять, что их цель находится за ней.
Наконец, мерцание устройства Счастливчика погасло, свидетельствуя о успешном взломе. Тяжелая стальная дверь с глухим стоном начала отъезжать в сторону, открывая перед ними путь вперед. Взглянув на Данте, Ванг Вей Ло кивнул, подтверждая готовность к дальнейшему продвижению.
Они оказались в уединенной аскетичной комнате, стены, которой были лишены отделки, обнаженные до серого металла, кровать, напоминающая постель монаха, а не место отдыха утомленного путника, говорили об отсутствии уюта и тепла. Данте и Ванг Вей, словно два охотника, которых привели к логову неуловимого зверя, осторожно исследовали пространство.
Эйр Блэйз замер, закрыл глаза, нахмурившись, и его дыхание стало едва заметным. Он напоминал статую, задумчиво и неподвижно вглядывающуюся в неведомое. Он погрузился в мир восприятия своего духовного зверя, пытаясь почувствовать эхо Элизабет в пространственно-временном континууме, ища любой знак, который мог бы указать на ее присутствие в этом месте.
Между тем, Ванг Вей, чьи глаза были привычны к тьме и обученный замечать скрытое, вглядывался в каждый уголок комнаты, каждую нишу, где могла скрываться важная зацепка. Его взгляд привлек тонкий силуэт нечто несоответствующего строгой геометрии помещения. Он присел и, проведя пальцами по холодному полу, нашел под кроватью забытый кулон.
Подняв украшение, Ванг Вей ощутил, как слабый свет, проникающий из-за потолочной панели, оживил узоры на поверхности украшения. Его рука дрогнула, когда он коснулся плеча Данте, вырывая его из состояния транса. Эйр Блэйз открыл глаза и мгновенно узнал предмет принадлежавший Элизабет. Его взгляд стал пронзительным, зрачки потемнели, став бесконечно черными.
– Это ее, – тихо произнес он, и в его голосе звучало как в звоне разбитого стекла – смесь гнева и решимости. В его глазах блеснули искры магии, готовые в любой момент сорваться с цепи. – Она была здесь, Ванг Вей. Совсем недавно. Мы опоздали.
В комнате повисла гнетущая тишина, тяжелая и осязаемая, наполненная осознанием того, что каждая секунда отдаляет Элизабет все дальше от них. И в этот момент, вдруг пространство наполнилось оглушительным хлопком и высокочастотным свистом. Воздух разрезал резкий звук выстрела из энергетического оружия. Спутник Данте, Бес, бросился вперед, закрывая его своим телом.
Ванг Вей, словно змея, предугадывая движения хищника, рванулся в сторону, избегая смертельной вспышки, способной прожечь даже самую прочную броню боевого костюма. Но второй заряд нашел свою цель, лишь слегка задев его по касательной. Тёмная кровь пятнами украсила пол, и боль охватила тело Ван Вея.
Их взгляды встретились. В глазах противника Счастливчик увидел отражение своего прошлого – лицо, которое он надеялся больше никогда не увидеть.
Данте, прикрытый Бесом, призывал магические силы, и в один миг трансформировался в призрачную тень, став невидимым для врагов. Наемники, потерянные и озадаченные, пытаясь обнаружить его, но было уже слишком поздно. Магическая энергия, сконцентрированная им, невидимая и неотвратимая обрушилась на них, заявив о себе лишь в момент разрушительного удара.
Победив, эйр Блэйз вновь обрел свою истинную форму, стоя среди побеждённых тел. Он подошёл к Ванг Вейю, который с пренебрежением отвергал боль.
– Нужно вернуться на базу, проверить данные, куда они могли её увести, – произнёс Счастливчик нахмурившись, – Юдаге уже занимается этим.
Они медленно продвигались по тускло освещённому коридору космической станции, всматриваясь в каждую дверь и каждый поворот, приближающие их к лифту. Ванг Вей, сдерживая боль, опирался на прохладные металлические стены. Его шаги были тяжёлыми, но решимость не покидала его. Данте, излучающий слабое свечение, шёл рядом, магическая сущность Беса искажала пространство вокруг.
Подойдя к уединённому посту охраны, где спокойствие нарушало лишь мерцание панели управления, они застыли. За настежь открытой дверью им открылась картина, которая. на мгновение, заставила их сердца замереть. Элизабет, беспомощная и беззащитная, была окружена тремя фигурами.
Один из них, в капитанской форме гневно распекал подчинённых, которые, словно пойманные с поличным, слушали его, понурив головы.
– Как вы могли? – его голос был холодным, как лезвие меча.
– Кеп, но тот слащавый парень сказал, что она будет хорошим рычагом давления на эйр Блэйза, – произнёс долговязый юноша со страхом в глазах.
– Да, он так и сказал, – подтвердил его компаньон, похожий на медведя, с тяжёлым голосом, звучащим как эхо из пещеры. – Он уверял, что этот поганый следак прекратит нас преследовать, и мы сможем жить спокойно.
Капитан, полный сомнений, лишь махнул рукой, призывая их поспешить. На экране враги загружали тело Элизабет в шаттл, который скрылся в неизвестности. Взгляды Ванг Вейя и Данте переполняла решимость. Перед ними стояла грандиозная задача: отыскать похитителей и вернуть Элизабет.