Василий Панфилов
Хороший день для зомби-апокалипсиса
– Разведка? – предлагаю без особой охоты.
– А куда деваться… – кусая верхнюю губу, отозвался друг. Я так и пошёл по трубе, поглядывая то и дело на стены – не мелькнёт ли там чего-нибудь…
… этакого? Чем дальше, тем больше тоннель напоминает мне уцелевший островок допотопной цивилизации, о которой я читывал иногда в интернете.
Липецк, по крайней мере официально, основан в начале восемнадцатого века, но статус города получил семьдесят с лишним лет спустя. Статус статусом, но до начала строительства НЛМК это был маленький уездный городишко, известный только своими минеральными водами. Да и после… шестьдесят лет назад он, уже выросший в разы, насчитывал всего-то около сотни тысяч человек.
Так для кого строили такие тоннели, в которых можно наладить дорогу на две полосы, и выделить место на нормальные тротуары с велодорожками?!
– Оп-па… – я остановился, разглядывая стену. Пару шагов назад…
– Что там?
– Залезай! – с этими словами я протянул Серёге совну и он ухватился за крестовину. Рывок…
… и видя кошачье любопытство срочников, помог им тоже забраться.
– Видите? – лезвием совны черчу полосу, и пройдя десяток метров, ещё одну, – Граница между кирпичами. Здесь – просто красный кирпич, потом переход и…
– Да, – заключил Пирог, внимательно изучив кирпичи, – позади обычный кирпич, просто похожий на старинный, а здесь как будто слегка оплавленный. И… пожалуй, марка другая, но ручаться не буду.
– Ебать… – выдавил Илья, – это что здесь такое? Ракетная шахта?
– Я уже ничему не удивлюсь, – отозвался Серёга задумчиво, – ни ракетной шахте, ни бункеру Сталина…
– … ни остаткам допотопной цивилизации, – закончил я за него.
– И этому тоже, – согласился друг, соскакивая с трубы и тут же перебираясь на трубу напротив, – Так, народ! Мы с Володей по трубам идём, вы внизу! Давайте, распределитесь – кто справа, кто слева, а кто посредине. Смотреть внимательно!
Через несколько сот метров на кирпичной кладке начали попадаться барельефы. Сперва простенькие, с геометрическими и цветочными узорами, потом с лицами, сценами из античной и иной мифологии. Потом тоннель повернул, и…
– Вечер перестаёт быть томным, – хрипло сказал Пирог, перекидывая автомат на грудь.
Я открыл было рот… и закрыл, впервые за долгое время не находя слов.
– Та-ак… – присев, я провёл рукой по металлической трубе, и опустившись на четвереньки, пополз, щупая металл. Плавно, как-то очень естественно обычная металлическая труба с каждым шагом обрастала чешуйками, всё более и более натуралистичными.
С каждым шагом труба будто оживала, всё больше напоминая металлическую змею или скорее даже – китайского дракона. Я топнул ногой и…
– Бля… – соскакиваю на пол, – ты видел? Нет, ты видел?! Она шевельнулась, как шкура у собаки!
– Ага, – не своим голосом сказал Пирог, фигура которого будто подёрнулась дымкой.
– Серёг… Серёга! – окликаю его, – Бля… сделаю – пожалею, и не сделаю, пожалею…
Вдохнув полной грудью, делаю несколько шагов вперёд, трогая его за плечо и замирая на месте. Впереди виднелась огромная разветвлённая пещера с тускло светящимся длинным мхом и огромными светлячками, ползающими по стенам. Две огромные струи кристально-чистой воды из драконьих пастей образовывали искрящийся радугой водопад, падающий в озеро, возле которого стояли дома.
Как заворожённый, делаю шаг вперёд и мягкий голос в моей голове произнёс:
«Вы хотите войти в данж?»
Пятая глава
«Вы хотите войти в данж?» – повторил голос, я сделал решительный шаг назад…
… и внезапно оказался на краю водопада. Потоки ледяной воды сдвинули ножны дюссака между ног и подбили меня под коленки. Пошатнувшись, я сел на задницу, мигом промокнув до пояса, а местами и повыше. По телу прокатилась волна холода и страха, леденя нутро и саму душу.
Серёга пошатнулся, но устоял на ногах, раскорячившись в причудливой низкой стойке из гонконгских боевиков. Позади неизобретательно и скучно, но очень эмоционально заматерился Илья, срываясь на нервный фальцет. Несколькими секундами позже к нему присоединился Анвар, мешая русский мат с ругательствами на родном языке.
Не вставая, я отполз назад метра на два и только потом встал, опираясь на совну и придерживая ножны.
– Та-ак… – я тупым взглядом уставился туманную завесу позади нас, через которую виднеется тоннель, уходящий, как отсюда виделось, куда-то в бесконечность. Каких-то Вселенских масштабов тоннель, чес-слово!
– Не продавливается, – сквозь сжатые зубы сдержанно констатировал незаметный Славка, осторожно тронув завесу прикладом автомата.
– Не продавливается, – несколькими секундами позже согласился я, с силой потыкав в завесу подтоком совны, – Ну-ка…
Сгруппировавшись, врезался в завесу плечом и был мягко отброшен назад, с трудом удержавшись на ногах.
– Как в тугой батут врезался, – поделился я впечатлением.
– Дай я! – сказал Анвар с невесть откуда прорезавшимся кавказским акцентом, и стартанул из низкой стойки в лучших традициях борцух. На долю секунды показалось, что сейчас он прорвёт завесу… но потом «батут» спружинил, откидывая солдата к водопаду.
Я с трудом успел ухватить его за воротник, роняя в воду, да и сам не удержался на ногах, снова приземлившись жопой в ледяную воду.
– Бля… – кавказец, не вставая, перевёл на меня взгляд, – От души, тащ прапорщик!
Не чинясь, пожал протянутую руку и встал, потянув расчувствовавшегося Анвара за собой.
– Вот же херня… – подал голос Серёга и повернулся к нам, – Парни, не ручаюсь, но кажется, это из-за меня!
– Вы хотите войти в данж? – повторил я вслед за голосом в голове.
– Да, бля! – он скривился, как от сильнейшей зубной боли, – А я захотел!
– Вот здесь, – Пирог снял головной убор и звучно постучал себя по блестящей от пота лысине, – как перемкнуло.
Машинально отмечаю странноватую игровую механику, в которой шум падающей воды не заглушает наших голосов. Шум сильнейший, но он как бы отдельно, будто мозг поставил галочку «громкие звуки» и «шумовой фон». А другая, совершенно отдельная часть мозга и слуха, выделена для разговора.
Анвар, искоса поглядывая на моего друга, зашептал что-то тихо, но очень эмоционально, не сразу умолкнув под моим тяжёлым взглядом. Кто из нас сильней, и прочие чисто пацанские вещи, мы прояснили на второй день, в учебном спарринге.
В армии иногда проще один раз «продавить» свой авторитет силой, чем долго и нудно строить бойцов, опираясь на Устав. С бойцами-кавказцами это особенно актуально, они неохотно подчиняются слабому, и прежде всего духом, командиру, что для меня, к слову, вполне логично.
Анвар чистый «борцуха», и притом классный, но ударка у него нулевая, разве что удар пушечный. Но что толку с пушечного удара, если не умеешь держать дистанцию и «переключаться» с борьбы на удары, а сами удары – совершенно «колхозные», размашистые?
А у меня разряд не только по кикбоксингу, но и опыт смешанных. Размотал его не то чтобы всухую, но впечатление о себе оставил серьёзное, и это притом, что весовая категория у меня поскромней.
– Ментальное воздействие, – сказал я как можно более убедительно, стараясь навязать, продавить своё мнение.
Серёга перекосил физиономию ещё сильней и дёрнул плечами, не пытаясь искать оправданий и не желая их.
«Зар-раза! Ты-то мне что игру ломаешь? Чистоплюй херов!»
– Как в игре, – озвучил я очевидное, подходя чуть ближе к краю водопада и с опаской глядя вниз, а потом с не меньшей опаской покосился на драконью голову трубы. Голова покосилась на меня и сощурилась презрительно, – Ты командир группы и… со всеми вытекающими, как мы все поняли. Вошел ты, закинуло и всех нас.
– Виноват, пацаны, – мрачно сказал Серёга, – Если есть желающие высказаться – вэлкам, обижаться не буду.
– Да бля… – сказал Илья и безнадёжно махнул рукой. Замолчав и ссутулившись, он взял «Калаш» как младенчика, и над площадкой набухающей грозовой тучей повисла депрессия.
Площадка целиком залита водой, и нет никакой возможности присесть или положить оружие, что тоже не добавляет настроения. Сложили кое-как оборудование на инструменты неустойчивой пирамидкой, но на этом всё. Это, вместе с подмерзающими ногами, добавляет ощущение безнадёги и стремительно утекающего времени.
– Если нет возможности идти назад… – я замолкаю, собираясь с мыслями и духом, – значит, нужно идти вперёд.
– Куда? – мрачно спросил Илья, широким жестом показывая перед собой. Водопад рушится вниз с высоты полусотни метров, и прыгать туда решительно не хочется ни «щучкой» ни «солдатиком», ни каким-либо иным способом.
– Э-э… – протянул Анвар, тыкая пальцем в облизанные водой уступы, клыками торчащие по бокам водопада, – по валунам? С одного на другой?
– Хм… – отозвался Славка, подходя поближе к краю водопада и глядя вниз, – ты у себя перед глазами полоску жизни видишь?
– А? Нет… – растерянно отозвался кавказец после длинной паузы, явно попытавшись вызвать интерфейс.
– Вот и я нет, – сумрачно подытожил Славка, перекидывая автомат на другое плечо. Анвар закусил губу, но смолчал, не пытаясь строить из себя обиженку и прокачивать позицию доминантного самца в их маленькой стайке.
– Может, поискать разгадки? – предложил Илья, наморщив лоб, – Ну, рычаг какой-нибудь… Я в какой-то игре похожее видел: надо нажать или надавить на что-нибудь, и тогда мост появляется.
– Квест, – усмехнулся суховато Пирог, и подал пример, начав по миллиметру осматривать и простукивать стену. Переглянувшись, мы последовали его примеру, потому как… а что ещё делать? Прыгать солдатиком вниз, надеясь на воскрешение, страшно до одури. Да если и да… кто даст гарантию, что воскреснешь снова в тоннеле, а не на площадке у края водопада?
– Ага! – несколько минут спустя воскликнул Славка, встав у скалы и тыкая в неё пальцем, – Видите?! Это базальт с…
Он начал сыпать названиями горных пород, но узрев наши непонимающие физиономии, быстро заткнулся и вздохнул. В этот момент ему остро не хватало очков, седого парика и академической шапочки. Ну и пожалуй – всплывающей таблички «Британский учёный» над головой.
– Кароче… – потёр переносье Славка, собирая в кучу мысли попроще, специально для малограмотных нас, – этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!
– Это, – он звучно хлопнул ладонью по камню, – магматическая порода, а это…
Ладонь коснулась почти такого же камня.
– Осадочная. Ясно?
– Если это Игра… – пожимаю плечами и замолкаю, не желая приносить в команду пессимизм, которого у нас и так выше крыши.
– Ну… – Славка снова трёт нос, – условности игры никто не отменял, но нужно же с чего-то начинать?
Следующие пятнадцать минут мы провели, пытаясь стучать по камням в определённой последовательности, двигать (!) их и даже окроплять кровью. К слову, никаких полос жизни и стремительно заживающих царапин. Боление было самым искренним, но увы, безрезультатным.
С неохотой оставив это занятие, снова принялись за поиск и быстро пришли в уныние. На небольшой площадке (размером всего-то с половину школьного спортзала, разве что сильно вытянутого в ширину) знаков и намёков мы нашли в явно избыточном порядке. Анвар с Ильёй даже решили было сосчитать, но сбились после полусотни, едва не разругавшись.
– Брэк! – разнял их Пирог, – Хватит, горячие липецкие парни!
На него покосились неприязненно, но послушались нехотя, явно в силу Устава и привычки.
Ноги к этому времени промёрзли почти до потери чувствительности, что не добавляет оптимизма. Устроили мозговой штурм, но не слишком удачный.
Анвар, постоянно чихая, сбивался на нравоучительные истории о своих родственниках и сам же потом терялся, не в силах понять, а что же он имел в виду, заводя разговор?!
Илья, шмыгая носом и поминутно просмаркиваясь в пальцы, ополаскивая их затем в воде под ногами, тянул «Э-э» и всё время щёлкал мокрыми пальцами, морщась и поминая «того чувака».
Логика Славки ходила своими путями, и времени на расшифровку тратилось больше, чем на «того чувака, который ещё там с мечом» от Ильи.
На Серёгу парни явно злились, и чем дальше, тем больше в их глазах читалось желание проверить: что будет, если убить главу отряда? Может быть, группу выкинет из данжа?! Что бы он ни говорил, воспринималось всё с лицами, полными скепсиса и нежелания слушать хоть какие-то доводы.
Поймав его взгляд, пожимаю едва заметно плечами и киваю.
– Так… вижу, вы на меня злитесь, – начал Серёга, – и не хотите даже слушать предложений.
Солдаты, что немыслимо, отмолчались, что мы сочли за согласие.
– Попробуем провести смену командования, – продолжил он, и глядя в пустоту перед собой, сказал:
– Снимаю с себя командование отрядом.
– Принимаю на себя командование отрядом, – тотчас отозвался я. Никаких спецэффектов не было, интерфейс не возник, но я ЗНАЮ, что с этой секунды являюсь командиром группы.
К сожалению, никаких интерфейсов, знания собственного уровня и прочих подсказок нет. Увы… Чёрт с ним, со входом в Игру или оцифровкой… не знаю, как правильней, но сейчас бы до уссачки обрадовался хотя бы урезанному интерфейсу и предложению привязаться к точке воскрешения.
– Может… – Славка встал и потыкал в Завесу.
– Хуй там, – грубо констатировал Илья и добавил обидно, специально для Пирога:
– Ну хоть так!
– А-атставить! – резко командую я.
– Есть оставить, тащ прапорщик! – с готовностью вытянулся Илья, показывая готовность слушаться меня, но не Пирога.
«Ну, хоть так!» – мелькнуло у меня, но раскачивать ситуацию не стал.
Через несколько минут я методом тыка нащупал систему переключения уступов по бокам водопада. Камни выдвигались, задвигались, становились торчком, как эрегированные члены, и кажется, меняли свой цвет. Поиграв несколько минут, оставил там Славку.
– Пробуй, – лаконично сказал ему, – а я ещё поищу.
– Действительно, тащ прапорщик, – кивнул тот с готовностью, – это может быть комплексная система!
Анвар с видом победителя глянул на Пирога, не обратившего никакого внимания на этот детский сад в камуфляже. Встав у края водопада, Серёга стоял, внимательно наблюдая за движущимися уступами.
– Стоп! – скомандовал Пирог, поднимая руку, – Вот так пока оставь!
– Ты слышал товарища старшего прапорщика!? – надавил я, заметив следы фронды.
– Есть оставить, – флегматично отозвался Слава, отходя в сторону и демонстративно отряхивая руки.
– Как знал! – радовался Серёга, доставая альпинистское снаряжение, – На всякий случай таскал, раз уж заявку на него одобрили, а тут…
Замолчав, он верёвкой промерил расстояние до одного из уступов от поглядывающей на нас драконьей башки, извергавшей воду и радугу.
– Дотягиваем? – вытянув шею, поинтересовался я.
– Не слишком, – озабоченно отозвался друг, – Видишь? Во-он до того выступающего камня… чуть левее… свободно спускаемся, а потом проблемы. Я с запасом брал, но на всякий диггерский случай, а не на подобную ситуацию. Кто ж знал… Саморазвязывающийся узел сделаю, не проблема, но кажется мне, что площадочка для всех нас впритык будет. Это мне надо будет спуститься, оседлать уступ жопой к озеру, и снова завязать узел, стараясь не спихнуть всех остальных в озеро и не свалиться самому.
– Не велика потеря, – на грани слышимости пробурчал Илья, но я сделал вид, что не услышал подчинённого.
– Ну… – прикидываю расстояние от уступа до поверхности воды, – там вроде не слишком высоко.
– Пятый этаж минимум, – отрезал Серёга, – скорее даже седьмой. Если ты не экстремал, с такой высоты даже в берцах и обмундировании можно себе всё отбить нахер! И вода…
Он поднял ногу и топнул с силой – так, что нас обдало ледяными брызгами.
– … холодная, а озеро не такое уж маленькое, как сверху кажется. Надеяться надо на лучшее, а рассчитывать на худшее.
– Совсем херово? – осведомился я, вытирая под носом.
– Почему? – Серёга флегматично пожал плечами, – Шанс есть, и немаленький, но не мешало бы его повысить.
– Что стоим? – выпрямился я, окидывая командирским взглядом подобравшихся поближе солдат, – Ищем!
– Есть, тащ прапорщик! – отозвался за всех повеселевший Илюха, – Ищем!
Кашляя и чихая, мы шарились по стенам, пробуя порой самые странные вещи. Но добились… а вернее, я добился только того, что освещение на площадке стало мягко переливаться, как гирлянды на Новогодней ёлке.
– Я… – скидываю берцы, – попробую, пожалуй, ногами нащупать! А то пол мы как раз и упускаем.
Разувшись, зашаркал по каменному полу пятками назад – чтоб если вдруг наткнусь на что-то с размаху, хоть пальцы не сломать. Парни, помявшись и переглянувшись, разуваться не стали, а Серёга был занят подготовкой альпинистского снаряжения.
Почти не чувствуя замёрзших ног, я пытался компенсировать это зрением, но в бурлящих вихрях быстротекучей воды видимость скверная. И всё же, всё же… пару раз мне показалось, что под водой есть какие-то линии.
Согнувшись в три погибели и отклячив зад, смотрю вниз, шаркая ногами, которые уже ломит от боли, и опуская иногда руки. Мимо, мимо…
– Есть! Ну-ка, парни, – командую резко, – отойдите к завесе! А то не дай Бог…
Договаривать не пришлось, парни телепортировались к завесе и замерли.
– Кольцо какое-то, – комментирую свои действия, – в желобке, вырезанном под него. Похоже на крышку погреба…
Попробовал приподнять, но чуть не сорвал спину, но вовремя сообразил попробовать с разных сторон. Первая же попытка увенчалась успехом, и крыша пошла – сперва с натугой, а потом – будто подкинутая мощной пружиной.
Вода на площадке забурлила водоворотом, и…
– Магия, – выплюнул Анвар, произнеся это слово матерным тоном.
… середина площадки очистилась, как воды Красного моря перед Моисеем во время Исхода из Египта. Насухо! И…
… я присел и пощупал рукой… камни чуть тёплые.
– Вы прям профессиональный вор, тащ прапорщик, – брякнул Илья.
– Чё!? – поворачиваюсь к нему, не вставая с корточек.
– Да я про игровые условности, – тащ прапорщик! – заторопился тот с оправданиями! – В хорошем смысле! Очень уж ловушки хорошо видите!
– Ладно… – меряю его взглядом в стиле «Большой Брат следит за тобой» и отворачиваюсь. А чтоб не расслаблялся!
По обеим сторонам площадки всё также текла вода, а здесь – сухо и…
– Ступеньки, – связывая между собой шнурки и вешая берцы на шею, озвучил я и шагнул вниз. Ну… раз уж командир. Не тот у меня пока что уровень, чтобы посылать в бой, отсиживаясь на жопе в тёплом месте. Не «Вперёд», а «За мной!»
– А куда деваться? – услышал я Серёгино, начавшего спускаться сразу за мной.
– Орлы! – запоздало гаркнул я снизу, – Инсту́рмент подберите! Хер его знает, что нам здесь понадобиться может, раз уж со всем снаряжением закинуло!
Спускались долго и неудобно. Ступени крутёхоньки, и такое впечатление, делались будто на детей или что вернее, на нелюдей – заметно уже и чуть ниже обычных, отчего все мы по несколько раз оступились, хотя и без серьёзных последствий.
– Такое ощущение, что не с высоты пятидесяти метров спускаемся, а с «Бурдж-Халифа[12]», – пробурчал Слава умирающим голосом.
– Можешь подождать нас наверху, – предложил я ему. Послышались смешки, будто я сказал невесть что-то остроумное.
Наконец, спуск закончился, и честное слово – вовремя! Ноги уже сводило, но не ныл, как пацаны… ибо авторитет командира и всё такое. Расслабиться можно будет, когда…
«И если» – подвякнул мозг.
… вернёмся в Военный Городок. А пока мои командирские и лидерские качества должны быть на недосягаемой высоте.
Площадка возле входа в водопад огорожена невысокой каменной балюстрадой, отчаянно нуждающейся в реставрации. Много полуразрушенных скульптур и барельефов в индийском или индонезийском стиле – с обилием резьбы и мелких деталей, но не всегда анатомически правильных.
Хотя… о чём это я?! Какая, на хрен, правильность анатомии после трубы-дракона?! Может, здесь за норму антропоморфные существа, с короткими кривыми ногами в треть туловища.
Площадка на пару метров возвышается над местностью, а внизу в обе стороны раскинулось вдоль озера подобие набережной. Такая же заброшенная и полуразрушенная, с выветрившимися от времени статуями и барельефами, уцелевшими кое-где узкими скамейками под чужую анатомию, и тускловатыми фонарями.
Кое-где одичавшая растительность, сохранившаяся в каменных высоких клумбах и пробившаяся через вставшие дыбом каменные плиты. Озеро огорожено сплошной каменной оградой, примерно по пояс высотой, с незатейливой резьбой. Возможно, благодаря этой незатейливости, сохранилась она получше и выглядит поновей.
Местами ограда расступается, и к воде спускаются широкие узорчатые ступени, на которых сейчас отдыхают небольшие тюлени, провожающие нас блестящими чёрными глазами, и крупные, до полутора метров, безразличные ко всему черепахи. Живность в озере играет в извечные догонялки на выживание, и судя по плеску и оглушительным ударам хвоста по поверхности воды, экземпляры здесь попадаются солидные, побольше иной рыбацкой лодки.
Такое впечатление, что неведомые хозяева ушли лет этак пятьдесят назад, и только всё ещё работающие фонари показывают уровень былой цивилизации. Нечто вроде Чернобыля, и кстати…
– Серёг, у тебя дозиметр с собой?
– Думаешь? – выдохнул Пирог и тут же зашарил по карманам, – Ну-ка… нет, нормально. Насколько вообще может нормальным в такой…
Он махнул рукой и замолчал.
– Такое впечатление, – странно щурясь, нарушил тишину Славка, – что озеро сильно больше, чем казалось сверху.
– Да ну… – начал Анвар, и тут же реабилитировался, – а хотя может быть! Спускались-то сколько, э?! Оптическая иллюзия! Жаль, видно плохо.
– Плохо? – удивился я, и после опросов и серии экспериментов выяснилось, что видим мы, оказывается, по-разному… Для меня в пещере просто пасмурный день. Серёга и Славка видят всё, как в надвигающихся сумерках, и если видимость вдаль у них упала, зато вблизи – напротив, они стали видеть всё значительно резче.
– … именно что резче, – сказал Славка, – как будто каждый предмет прочерчен в пространстве.
– Да, похоже, – озадаченно согласился Пирог.
… а вот Илья и Анвар оказались «слепошарыми» и видят всё как в сумерках, притом без всякой резкости.
– Резче? – переспрашиваю я, – Хм… есть такое дело, но только часть окружения.
Снова серия экспериментов (занявшая от силы пять минут), показавшая, что «прочерченными» я вижу только что-то условно «важное».
– … ну точно – вор! – выдохнул Славка, – Без обид, тащ прапорщик! Это просто игровая система такая! Вы, по идее, должны видеть всякие там ловушки, потайные ходы и… такое всё.
Он покрутил рукой, и сам не вполне понимая, а что же это «Всё».
– Ладно, – соглашаюсь с ним, перекидывая ружьё на грудь и с новыми силами принимаясь пялится в пространство, – принято, без обид.
– Тащ прапорщик, а вы в игры играли? – осторожно поинтересовался Слава.
– В игры вообще – да, но всё больше в Ворд оф Танкс, а не это ваше…
– Разберёмся! – уверенно пообещал Славка. Киваю уверенно, хотя внутри испытываю совсем другие чувства, и ах… как я зол на Пирога! Нет, он по-прежнему друг, но… зараза, как же невовремя он оступился! И ладно бы это, но это его чистоплюйство…
Че-слово, очень не хочется отвечать за эту хтоническую хрень, что с нами творится! Вляпались мы крепенько, и чует моя чуйка, что ещё только начало.
Завозился от нервов по карманам, и дабы не показывать суетливость, вроде как по делу, проверяя целость вещей. Секунд тридцать пялился на незнакомые предметы, мучительно вспоминая, что же это за прямоугольные коробочки…
«Артефакты связи» – вякнул мозг и отключился.
– Мобильник и планшет!
– Чего? – уставился на меня Серёга.
– Мобильник и планшет, – повторил я, отдав артефакты на откуп пальцам, пока друг морщил лоб, силясь понять, что же я имею в виду?!
Мышечная память сработала и мозг начал вспоминать. Сообщения, Вайбер, Ватсап… попробовал дозвониться – не берёт, и… циферки на электронном табло остановились. Наручные часы – аналогично, секундные стрелки не двигаются.
– Телефон! – достав свои артефакты, воскликнул Серёга с видом человека, переоткрывшего Америку, – Вспомнил!
– Ну точно – ментальное воздействие, – выдохнул Славка, – на вас, выходит, на первого воздействовали, тащ старший прапорщик!
Анвар с Ильёй, непонимающе ковыряясь в своих артефактах, не слишком внятно забубнили, что они никогда, и всё это от нервов и этого… ментала! А сами они ого и ага, а местами и вовсе – молодцы!
– Так, мо́лодцы! – останавливаю верноподанническое словоизвержение с нотками вины, – Давайте-ка отойдём в сторонку и соберёмся с мыслями, а то что-то мне подсказывает, что воздействие на нас игрового момента могло оказаться ещё более глубоким.
– Да и просушиться не мешает, – добавил Серёга после серии чихов, – хотя бы обувь.
Отошли метров на двести от площадки, остановившись в крохотном скверике, в полуразрушенной беседке, окружённой несколькими старыми деревьями, высаженными явно ещё до местного Чернобыля. Далеко не отходя, натаскали сухостоя и развели маленький костерок. Не столько даже за большим надом, сколько ради психологического комфорта.
Заброшенная набережная не выглядит опасной, и скорее всего, это «ясли» данжа, по мнению большинства. Но…
… а вдруг?!
Стремновато, честно говоря. Очень живописно, красиво и наверное даже – романтично, но на мозг давит понимание неправильности происходящего. Приключаться, чес-слово, не хочется от слова «совсем», и пока никакое чужеродное ментальное воздействие не срабатывает.
Выяснять границы яслей, тем более предполагаемых, желательно когда-нибудь потом, и не слишком скоро. Никто не нападает и не надо ни в кого стрелять, уже хорошо!
Раздевшись догола, выжали мокрые брюки и труселя, подложили под жопы куртки и расставили обувь вокруг костра. Запасные носки есть у всех, такова специфика водопроводных работ. Промочить здесь ноги – на раз-два, а ходить потом в сырых приятного мало, а вот с трусами ситуация иная, да и ботинки желательно хоть немного подсушить.
– Телефоны, планшеты, часы… всё проверили? – интересуюсь у личного состава.
– Всё, тащ прапорщик! – помедлив, и явно вспоминая значение слова «телефон», ответил Славка за своих парней, – Всё в общем-то работает, но через жопу, и мозг постоянно тупит.
– Ага… – глубокомысленно замечаю я, поднимая ружьё с колен, – это что?
– Алхимический метатель гражданского типа! – радостно рапортует Анвар, и солдаты кивают.
– Хм… а подумать?
Вижу непонимающие глаза.
– Ружьё, – произносит Пирог с видом человека, вспомнившего полузабытое словцо на чужом языке, – можно?
Протягиваю ему оружие и он бережно взял его, подержал и передал обратно.
– А это… – он взял своё оружие, лежащее справа.
– Э-э… военное ружьё? – неуверенно говорю я, пытаясь вспомнить название. Но нет… подтормаживает с прямо-таки слышимой пробуксовкой.
– Нет… – хмурится Серёга, – кажется, как-то иначе.
– Пиздец! – выдохнул Илья, – Вот нас накрыло!
– Это вещи, чуждые механике Игры! – подскочил Славка, колыхнув мудями.
– Похоже, – согласился Пирог, – непонятно только, почему ты вспомнил, что такое ружьё и телефон, а у ребят такие понятия в голове не укладываются.
– Хер его… – выразительно жму плечами, – да и ты вспомнил, хоть и чуть позже.
– Хм… ну я-то понимаю, как там всё устроено, да и чинил недавно.
– И я чинил, – говорю задумчиво, – экран менял после… ну ты помнишь! Да и в потроха лазил.
– Точно! – перебивает его Славка, – Тащ старший прапорщик, тащ прапорщик! Если это игровая механика, то получается, что вы к этим…
– … телефонам и планшету, – подсказывает Пирог.
– Да! – энергично кивает солдат, – Э-э… к артефактам руки приложили! Может, поэтому?
– Я ствол на ружье менял, – по-новому смотрю на оружие, – и приклад!
– А это… – так и не вспомнив слова, – военная модель, она заводская и обезличенная.
– А будет ли она стрелять? – задался вопросом Илья, и мы все напряглись. Нарушать тишину выстрелами не стали, но солдаты как-то очень быстро разобрали желязяки и начали посматривать, облизываясь, на мою совну и дюссак.
Дабы не провоцировать, отдал совну Серёге.
– А сам? – спросил Пирог, не беря оружие, – Если алхими… тьфу ты! Если огнестрельное оружие под сомнением, ты что, с тесаком останешься?
– Умею немного, – коротко отвечаю я, и видя сомнение в его глазах, добавляю:
– В том году в Питере в командировке четыре месяца был, филиппинкой занимался, эскримой. Ну вот… наблатыкался немного, там и с клинками работают.
– Ладно, – кивнул тот, принимая совну, – но ружья не помешало бы проверить!
Моя одежда и обувь высохли быстро – наверное, опять какая-нибудь игровая условность. Я на работы в своём стареньком хожу, сэконд-хэндовском, штопанном-перештопанном своими руками… зато удобном!
Только вот берцы почему… неужели «в зачёт» пошло то, что я менял в них шнурки?! А с другой стороны, я ведь и с ружьём не так чтобы много повозился!
– Высохло? – подняв голову от разобранныхружей, спросил Серёга.
– Угу. Глянь, может у тебя также – игровая механика, то-сё…
Не вставая, он протянул руку к штанам и кивнул, принявшись одеваться.
– Я пройду тут рядышком, – сказал я, – сидите-сидите! Далеко отходить не буду, просто как… э-э, вор попробую пройти. Может, замечу что-нибудь.
– А может, я с вами, тащ прапорщик? – с надеждой в голосе осведомился Анвар.
– Не… лучше товарища старшего прапорщика охраняй, – киваю на Серёгу, – Видишь? С этими… военными ружьями возится, может и выйдет их также…
– Автомат! – с нескрываемым облегчением выдохнул Пирог, передёргивая затвор, – А всего-то – сборка-разборка с перемешиванием деталей!
– Видели? – акцентирую внимание солдат на происходящем, – Давайте также: сборка-разборка… ну вы поняли!
Энтузиазм рядовых полыхнул до небес, а я, не дожидаясь окончания, двинулся на обход территории. На душе немного полегчало, ситуация парадоксальным образом уже не кажется такой безнадёжной и…
… я даже смотреть стал иначе! Смотреть, и видеть чуть больше, чем раньше.
– Феи! – выдыхаю восторженно, глядя на маленькую фигурку со стрекозиными крылышками, мелькающую в кроне дерева. Как-то почувствовав мой интерес, фея зависла в воздухе и развернулась, глядя мне в глаза.
– Видит-видит-видит! – запищала она, а я – действительно – вижу! В кронах деревьев, в воздухе и на воде не только обычные мелкие птахи и насекомые, но и существа, светящиеся мягким магическим светом, и стоило мне только моргнуть, как они…
… пропали! С большим трудом сосредоточившись, снова могу видеть их и… слышать!
– Видит-видит-видит! – разгневанно запищала фея, широко открывая огромный рот, полный острых акульих зубов. Мордочка у неё страшненькая, но одновременно премиленькая, этакий кавайный монстрик в одёжке из травы и листьев.
Пропорции и типаж у неё не вполне человеческие, а нечто, близкое скорее фарфоровым немецким куклам, причём ожившей куклой фейка не выглядит, живая и очень убедительно живая.
– Какая прелесть! – искренне умилился я.
