bannerbannerbanner
полная версияХороший день для зомби-апокалипсиса

Василий Панфилов
Хороший день для зомби-апокалипсиса

Полная версия

Первая глава

– Блять… – повернувшись на бок, я накрыл голову подушкой, спасаясь от шума во дворе, но минуту спустя скинул её из-за душной жары, – как же вы, суки, заебали! Белочка у них, блять!

Раз уж проснулся… Не открывая глаз, я зашарил рукой по дивану, надеясь на прекрасное, но вместо круглой Натахиной задницы наткнулся на кота, сделавшего «кусь»

– Пидорас шерстяной! – в сердца ругнулся я.

– Пф-ф! – отшипевшись, кот тяжело сиганул на разложенную гладилку, на шкаф, и повернувшись ко мне откормленной жопой кастрата, принялся вылизывать бесполезное хозяйство, утонувшее в густой пепельно-полосатой шерсти.

– Вот и поговорили… – сев на скрипнувшем, давно продавленном диване с торчащими пружинами, потёр мятое лицо руками, и вспомнил наконец, что у Наташки в магазине сегодня какая-то проверка или инвентаризация. А значит, опять придёт поздно, злая как три собаки, и из секса у нас будет только церебральный вариант.

– Ну и что встал? – оттянув резинку семейников, спросил я, – Спи давай!

Нашарив ногами разношенные тапки, сунул в них ноги и по-стариковски прошаркал в крохотный санузел, изрядно облагороженный моими силами.

«Плитку надо бы переложить» – по-хозяйски подумал я, восседая на белом троне с сигаретой в нечищеных зубах.

– Надо бы… – протянул я вслух, делая затяжку и стряхивая пепел в консервную банку, стоящую справа на узкой полочке, – но нахуй! Когда из секаса остался только мозгоёбство, то не сильно и всралось! Да и Маринка намёки намёкивает.

Думая об упругих прелестях Маринки, умылся и почистил зубы, затем вернулся в комнату, надеясь на тишину, покой и благость. Увы, во дворе молодожёнки продолжали орать – громко, изобретательно и с театральным надрывом. Пожелав алкашне всего хорошего и любви побольше, нацепил наушники, и найдя свою подборку, сделал музыку погромче, забивая уличный шум.

– Что насчёт пожрать? – задался я извечным вопросом, открыв дверцу кредитного огромного холодильника, совершенно неуместного в крохотной, бедно обставленной комнатушке, – Йогурты, снова йогурты, колбаса…

Понюхав машинально, я засомневался. Не, запаха не было… после ковида нюх у меня так и не восстановился, да и вкус не полностью. Но вид у колбасы такой… не заветрившийся даже, а ветеранский. Заслуженная колбаса!

– … опять списанную просрочку притащила? Или нет?

Вспомнив, как дристал неделю назад, сварил себе молодой картошки, посыпал найденной в холодильнике зеленью и умял за милую душу. Долив коту воды и проверив лоток, уселся играть в Плейстейшен, не отрывая задницу от дивана. У меня первый выходной за две недели, и пошло всё в жопу!

– Ой, мля… – встав, схватился за стрельнувшую поясницу, кряхтя как старый дед, и посмотрел на часы, – хренасе! Два часа уже? Вот это я залип!

Поколебавшись недолго, решил сперва дойти до магазина за сигаретами. Не то чтобы я такой заядлый курильщик, но после обеда вовсе уж тяжко будет. Жара! Погода как с ума сошла, аж мозги плавятся.

– Ключи, деньги, телефон… – босые ноги в кроссовки, дверь на себя…

– С-сука! – отбрасываю валящееся на меня тело прямым ударом ноги в грудаку. Не всерьёз, а так… напомнить вконец охреневшему аборигену о первом разряде по кикибоксингу. – Совсем алкашня оборзела! – возмутился я, стягивая наушники, – Слышь, Петрович, ты не оху…

– Хыр-р… – отозвался Петрович, скалясь обглоданным лицом и неожиданно резко подаваясь вперёд.

– Да блять! – бью уже всерьёз – в грудь, а потом в голову…

… он ударяется черепушкой о стену так, что у меня сердце от испуга заходится – убил?! Но алкаш будто не чувствует боли и продолжает резво размахивать руками, пытаясь ухватить меня и кажется – укусить. В узком коридоре, освещённом единственной тусклой лампочкой, престарелый маргинал кажется персонажем низкобюджетного фильма ужасов, аж до кишок пробирает.

– Наркоманы херовы! – на меня накатывает истерика вперемешку с испугом, – Суки! Что вы жрёте такое, что боли не чувствуете!

…и ещё раз, и ещё… пока череп соседа не лопнул при очередном ударе, попав виском об угол.

– Он первый начал, – забормотал я, тяжело дыша, – нихуяшечки, падла такая… Блять! Даже не по башке в последний раз бил! А хуй ведь кому…

Заперевшись в комнате на все замки, скидываю брезгливо окровавленные кроссовки в угол под дверью, разблокирую телефон и набираю полицию. Снова, и снова…

Пальцы дрожат, и такая тоска накатила… Пизда мне! Все всё понимают, и даже, сука, сочувствовать будут! Но сяду, потому как самооборона у нас нихера не работает! Я не слишком-то верю в явку с повинной, но сейчас как раз тот случай, когда иначе – никак! Может, хоть срок поменьше…

– Занято, бля! Вечно у них… А вдруг действительно? Не-е… – трясу головой так, что были бы мозги – вылетели б через уши, – быть такого не может!

Включаю телевизор и кусая губы, переключаю новостные каналы, не оставляя попытки дозвониться в полицию.

– … эпидемия бешенства, распространяющаяся по всему миру со скоростью урагана…

– … в США нарастает паника… – надрывается муж Скарбеевой[1]… этот, как его…

– А, похер! – переключаю на другой канал, и везде тоже самое. Жопа! Глобальная, всемирная жопа!

– Началось… – несмотря на весь ужас происходящего, я чувствуя странное, иррациональное облегчение. Я не убийца! Я…

Новости везде такие, ободряющие. Ситуация под контролем, войска и МЧС уже спешат на помощь, как Чип и Дейл!

Соловьёвушкин так убедительно и неистово плюётся в микрофон, что кажется – в каждом дворе стоит МЧСовец в полной амуниции. Не удержался, и понимая, что делаю глупость – выглянул в окно.

– Народ! – сунув пальцы в рот, свищу на весь квартал.

– Хыр-р… – десятками спускаемых шин отозвался народ, собираясь под моими окнами и задирая наверх оскаленные рожи.

– Да ну нахуй! – с колотящимся сердцем отскочил от окна и закрыл его, включая кондей. Снова Соловьёвушкин… тупо слушаю его, как плохо в США, и какие молодцы наши власти, а кто не понимает этого, тот трус, дурак, провокатор и предатель Родины. Нужно не впадать в панику, верить и ждать, тогда нас непременно спасут. Очевидно, те самые бравые МЧСовцы, которые уже стоят в каждом дворе.

Накатывает желание поверить ему и ждать… встряхиваюсь, и включив телефон, проверяю сообщения и звонки. Мама, снова мама… друзья, дядька сообщение скинул. Набираю номер…

– Мам? – облегчение волной – жива! – Всё хорошо, мама!

Вру напропалую, самыми яркими красками расписывая Натахину молодожёнку, бронированную дверь и холодильник, набитый вкусной и полезной жрачкой.

– Сама как?

– Хорошо! Всё хорошо, Володя! – слышу из трубки самый дорогой для меня голос, – Мы с девочками на базе отдыха, здесь всё хорошо!

Очень надеюсь, что она не слишком врёт. Правда, там и «девочки» такие, советской ещё закалки – поездки на картошку в институтские времена, турпоходы, по две-три дачи у каждой и девяностые за плечами. А с «девочками» на базе и «мальчики» – однокурсники. Поседевшие, полысевшие, обзавёдшиеся лишними весом и обременённые семьями, но нет, списывать их со счётов рановато…

… так, по крайней мере, хочется думать.

Наконец жму отбой и начинаю обзванивать остальных. Половина не отвечает, и Натаха тоже…

Вот дура! Расстаться хотел и… да, связывать с ней дальнейшую жизнь я точно не планирую, потому что дура! Как можно всерьёз относиться к отношениям, начавшимся со лжи?

Когда на фотках фемина моего возраста и вполне приемлемой комплектации, а на встречу приходит дама лет на десять постарше и килограммов на пятнадцать тяжелее, это сигнал! Не то чтобы с моей стороны были какие-то чувства, но я хотя бы честно писал – командировочный, пробуду в Липецке около полугода, ищу симпатичную даму с жильём на это время. Без обязательств! С меня – вклад в домашний бюджет и помощь по хозяйству!

Ни любви, ни особой привязанности, да и секс в последнее время хреновый, но… я должен хотя бы попытаться вытащить её! Потому что пока она – моя баба, пусть и трижды овца! Та-ак…

Заметавшись по квартире, в срочном порядке набираю воду во все ёмкости, включая пустые пластиковые бутылки, которые Наташка неведомо зачем хранит под мойкой, и делаю ревизию шкафов и холодильника.

– Мусорные пакеты… нахера столько? – потом вспоминаю, что водопровод и канализация в ближайшее время скажут «Ёк», и срать придётся… да, в эти самые пакеты. Ну или просто свешивать жопу из окна!

А в целом – бестолково. Много сомнительной колбасы и молочки, винишко. Пачки с мюслями, какие-то диетические хлебцы, которые Натаха поводилась лопать с колбасой. До хрена лекарств, но всё больше всякого говна, вроде просроченного парацетомола и таблеток «от живота» сомнительной ценности. Ну да, с «заслуженной» колбасой в холодильнике без активированного угля никуда!

Примерно прикинув, что мне и нам нужно, одеваю свою «рыбацкую» одёжку, то бишь камуфляж из секонд-хэнда, обуваю берцы и выглядываю в глазок.

– Сука! Что ж я телился! – в бешенстве бью кулаком по стене и снова приникаю к глазку в надежде, что «стая товарищей» дважды покойного Петровича куда-то делась. Нет… жрут-с! Четыре… или пять? И это только те, что на виду!

– Повторять недавний подвиг, забивая зомби голыми руками, как-то не тянет, – нервно бормочу я, пытаясь придумать выход из ситуации. А не придумывается!

Квартира Натахина, из моего здесь только Плейстейшен, одежда и инструменты. Ах да, ещё сантехника в сортире! На свои кровные ставил, своими руками.

 

Пять минут спустя я был близок к отчаянию. Болгарка и молоток с трудом тянут на холодное оружие, и если одного тщедушного зомби-Петровича я смогу уверенно ушатать молотком на открытом пространстве, то ввязываться в драчку сразу с несколькими, да в коридорной тесноте… нахер!

Проще вон… из окна шагнуть! Хотя тоже не вариант, четвёртый этаж не девятый, выйдет только ещё живая «отбивная» под стоны, звучащие для зомби как «кушать подано».

– Трубы срезать, что ли? – всерьёз примерился, но быстро вспомнил, что они пластиковые, – Бля, и тут засада!

Сев на пол, я обхватил голову руками и некоторое время сидел в тупой прострации. Потом, не без труда заставив себя шевелить мозгой, принялся вспоминать соседей и их привычки. Пока без ясной цели, а так…

Мы как сошлись с Натахой, по местным традициям пришлось с кем-то выпить, с кем-то курнуть… ну а с кем-то и подраться! Не в первый раз, и потому алгоритм известен и отработан от и до! Это только кажется, что просто, на деле та-акая психология…

Став в молодожёнке и окрестностях «своим пацаном», познакомился с интересными личностями. В основном, правда, интересность их имела оттенок лёгкой (а иногда и вполне официальной, со справкой) сумасшедшинки.

– Так… – голова ни хрена не работает от жары и стресса, зато в голову лезет почему-то всякая хрень из читанных книжек про зомбиапокалипсис, – первым делом оружие, потом мародёрка.

Вспомнилось наконец, что у соседа через стенку, упитанного немолодого мужика, есть «холодняк». Сам там не был, но из рассказов – говённого качества «мачете для выживания» и… нет, не помню, но не один клинок, это точно!

– Хоть что-то! – приободрился я, и похмыкав, постучал кулаком в стену, разделяющие комнаты. Помнилось мне правильно, там пусть и не гипсокартон, но перегородка в один полкирпича – это не серьёзно!

– Ногами можно вынести! Стоп! Хм… а если он – того? Перекинулся? Или просто дверь открыта? Бля… Сперва стену ломать, а потом триста спартанцев одну харю изображать?

В итоге я не придумал ничего лучше, чем снять небольшую кувалдочку с рукояти, привязать её на трос, и высунувшись из окна, долбить по соседскому окну этим подобием кистеня. Долбил я долго, до заёба! Но наконец, пластиковое окно начало поддаваться и через несколько минут осыпалось внутрь.

– Ага… – снова ступор, но соображалка подсказа выход из положения! Прикрутив Натахину селфи-палку к оторванному плинтусу, сделал сперва видосик, а потом – для верности, ещё и фоток наснимал.

– Вроде чисто, – констатировал я некоторым сомнением, – визуально хотя бы. Батареи… чугуниевые, выдержат. Стоп! Чего это я…

Разбитое окно в соседской комнате направило моё подсознание по ложному пути, и я уже всерьёз начал было примериваться к металлическим крюкам люстры и бельевым верёвкам в шкафу. Вроде как из окна Натахиной комнаты должен был лезть в соседнее окно, зацепившись «кошкой» за батарею…

– Блять! – бью себя по щекам, – Соберись, Вова! Тупняк какой-то…

Становится стыдно за вандализм с окном – вот на хера было разбивать его, если сразу можно было снять видосик с улицы? Я так-то не великий интеллектуал, но и подобная тупость мне ни разу не свойственна! Ладно, спишем на стресс, всё-таки не каждый день в квартиру ломится озомбячившийся сосед.

Насадив кувалду на рукоять, в несколько минут разбиваю стену. На всякий случай, дыру делаю маленькую, только чтобы пролезть самому.

– Ну… – крещусь истово, но не уверен, что в правильном порядке, – с Богом!

Ныряю в пролом и ужом проскальзываю к соседу. К двери! Заперта. Правда, особо прочной она не выглядит. Так, от местных Шариковых, едва стоящих на ногах, ну может, чуть покрепче. Для модификантов из читанных книжек серьёзным препятствием она точно не станет.

«Хозяина нет, и слава Богу!»

– Нехорошо так думать, – ханжески укоряю сам себя, но получается плохо. Я не слишком-то боюсь смерти, но умереть вот так… не-ет, не хочу!

Обстановка в комнате достаточно богатая, если судить по здешним меркам. Одинокий мужик без жены и детей, с более-менее приличной зарплатой может себе позволить некоторое транжирство!

Телевизор в полстены, крутая приставка, в шкафу куча одежды и обуви «выживальческого» типа. Жаль, размерчик совсем не мой! У него обувь от сорок четвёртого до сорок пятого размера, у меня тридцать девять и сорок, это ни какие портянки не пойдёт! С одеждой ещё печальней, а жаль… качественные вещи, на удивление.

На стене поверх ковра перекрещены шашка и кинжал, и увы…

– Железо – дрянь, – мрачно сообщаю пустоте, кидая их на кровать. Тесак из серии «Рэмбо, сдохни от зависти!» с зазубринами на обухе, квадратной дыркой посреди лезвия, «кровостоком» (и здесь именно что «кровосток!», а не ребро жёсткости) и толщиной обуха чуть не в сантиметр. Но сталь на удивление добротная, тесаком можно ещё и более-менее толково колоть, а самое главное – рукоять, как одно целое с лезвием, а не сварное говно!

– Уже хорошо… – копаюсь дальше. Увы! Травмат сомнительного качества, пистолет-воздушка – притом самый простой, какие ещё в советских парковых тирах встречались.

Открыв ноутбук, смотрю характеристики травмата и кривлюсь.

– Против зомби не прокатит! Хотя… кто сказал, что моими противниками будут только зомби?

Откладываю травмат в сторону, а заодно и тировой пистолет. Мало ли… может, на голубей придётся охотиться! Заодно, раз у нелюдимого соседа, имя которого я так и не запомнил, стоит принтер, распечатываю себе карту Липецка на нескольких листах. Город целиком, районы, микрорайоны… пока интернет работает.

Город я более-менее знаю, но скорее менее, чем более, так что карта не помешает. Планшет и навернуться может, а бумажный носитель в нынешних условиях понадёжней будет.

Выживальческого говна у соседа оказывается предостаточно, но всё как-то мимо! Мотки паракорда и браслеты из него же прямо-таки в торговых масштабах, складные «выживальческие» удочки, нож с пустотелой рукоятью и всяким хламом внутри, целая куча ножей поменьше, массивный бронзовый кастет с крестами на ударных поверхностях – как в фильме «Константин», только помассивней, пейнтбольное ружьё, аж четыре бинокля, целая коллекция компасов…

– Аптечка! Ну хоть так… – вместе с холодильником и Натахиными запасами выходит сносно, если сидеть на жопе ровно и надеяться на МЧС и силовые структуры, – Кстати!

Вспомнив, наливаю воду во все ёмкости и у соседа, ибо… а просто ибо!

– Для сиденья хватит, – говорю, кусая губы, – а выйти…

Представляю себе схватку с пятью «Петровичами» в узком коридоре молодожёнки, и… живым я не выйду. Даже с тесаком!

– Может, подождать? – задаюсь я вопросом, но совесть, сука такая, толкает на поиски Натахи! Мужик я, или кто?!

– … соблюдайте спокойствие, – доносится откуда-то далеко, – сидите по домам! Власти делают…

Захожу на Ютуб, ищу липецких блоггеров. Есть! Мусор, мусор… парочка роликов, где авторы снимают видео из окна. Видна та самая машина с громкоговорителем, ну или её клон. Броневичок типа инкассаторского, который просто ездит по улицам в сопровождении другого броневичка, и…

… всё.

Ага, блог какого-то прапора росгвардии!

– Жопа! – его потное лицо очень близко к камере, – Ребята, это полная жопа! Здесь…

Слышится треск выстрелов, мат, и видео обрывается.

– Еба-ать… – меня аж в холод бросило. Это что у них там, уже междоусобица началась? Вот так вот сразу? Впрочем, гадать бессмысленно, ясно только, что на помощь надеяться не стоит. Наверное, будут спасать детей из пионерлагерей, врачей и…

… чиновников с семьями. А, ну да… ещё специалистов. Наверное. А я хоть и специалист, но ни разу не уникальный, рядовой монтажник, и в армии не в спецназе служил, и…

Отбросив мысли, по отработанному сценарию делаю селфи следующей квартиры, и… та-дам! Зомби! Сгорбившееся существо доедает кота, и от этого зрелища я начинаю блевать, едва добежав до раковины. В сетчатку мозга будто впечатывается зрелище кошачьей лапки в окровавленном рту, налипшая на лицо шерсть и мучительно оскалившаяся пушистая голова под ногами бывшей хозяйки.

– Сука! – полоскаю рот, – Зомби ухайдакал, и ничего, а сожранного котика увидел, и пизда? Неженка, блять!

С трудом опознал в существе Ирку, от чего и вовсе загрустнелось. Роскошная баба… была. Вот с ней бы да… замутил бы всерьёз! Раньше…

Поколебавшись, решаю не долбиться к ней в комнату, потому как был пару раз в гостях, и оружия там точно нет, а дверь хлипковата. С одной замбачкой я справлюсь, а с ломящимися в комнату «гостями» вряд ли.

Слева от Натахи живёт Анна Ивановна, на удивление паскудная пенсионерка, отравляющая жизнь всем соседям и родственникам. Не выжившая из ума бабка, а тот случай, когда с молодости сукой была. Анонимки, жалобы участковому, жалобы опеке на посмевших огрызнуться родителей, и прочая, прочая…

Селфи-палка… жила. Ну, царствие ей… или нельзя так говорить? Да собственно, и не хочется.

– Ой бля… – снова интернет – смотрю, как правильно вязать альпинистские узлы. Паракорда, благодаря запасливому соседу, у меня вдоволь. Ах да, кот…

Поколебавшись, решаю оставить его как есть, ибо существо он домашнее, кастрированное и неприученное к улице. Единственное…

Визг болгарки привлёк зомби к квартире соседа-выживальщика, а я, выпилив внизу ма-аленькое окошечко, вернулся в Натахину комнату. Коту хватит. А дальше… жив буду, может и вернусь, а нет… шанс я этому шерстяному пидорасу дал!

Болгаркой же отпилил у соседа кусок трубы чуть больше метра длинной от системы отопления. Благо, не пластик, а нормальное железо, даже не слишком проржавевшее изнутри.

С тесака снял нелепые деревянные «щёчки», вставил рукоять в чуть расплющенную на конце трубу, закрепил болтами насквозь, потом проволокой, изолентой… Хрень получилась хтоническая, этакая мини-алебарда «маде ин гаражи». Но чем богаты!

На верёвке спустил часть инструментов, среди которых была фомка и болгарка, потом тюк с одеждой для Натахи, и…

– Ой, бля! – высоты я боюсь… а куда деваться? Пробиваться вниз с четвёртого этажа, шансов маловато!

– Кис-кис-кис… – решаю дать шанс шерстяному пидорасу.

– Пф-ф…

– Ну как знаешь, – предупредил я кастрата, оскорблённый в лучших чувствах, – тогда сам выживай! А, да…

Снял крышки с кастрюль, вспорол огромный пакет с кормом. Всё! На месяц еды и воды хватит, а загадывать дальше я не возьмусь.

Выглядываю в окно… зомби поблизости нет.

– Ну, с Богом! – одеваю рюкзак, строительные очки на нос, снова крещусь, и перекинув ноги через подоконник, пристально слежу за холодильником и диваном, вокруг которых обмотан паракорд. Поехали!

Ладони горят даже через две пары брезентовых рукавиц. отталкиваюсь ногами от стены. Вж-жих… вж-жих… вж-жих…

«Я как черепашка-ниндзя!» – вступает в голову дурацкая мысль, но вот я уже стою на асфальте.

– Хыр-р… – в десятке метров от меня, из открытого на первом этаже окна вываливается зомби. Спешно отцепляю верёвки, и алебардой – н-на по башке! Черепушка раскололась, и я поздравил себя с перенесённым ковидом и осложнениями в виде потери обоняния. Иначе… думаю, рвало бы меня знатно!

– С первого раза, – похвалил сам себя приглушённо, пытаясь заглушить страх и ощущение невозможности происходящего. Подхватив в одну руку тюк с одеждой, в другую инструменты и алебарду, трусцой припустил вокруг дома, готовясь в любой момент вступить в бой.

В рюкзаке документы – мои и Натахины, две бутылки воды, аптечка, батончики и шоколадки, несколько банок консервов, хлебцы и две пачки геркулеса. Не то чтобы круть… но что было.

Трусцой, трусцой… во дворах бродят зомби, и такое впечатление, будто они действуют по алгоритмам того времени, когда они ещё были людьми. Бабки и молодые мамаши – у подъездов, алкаши – в сторонке.

… и все, суки, за мной! Медленно, но неотвратимо! Это что, к «Пролетарскому» я с толпой сопровождающих подойду? Да ну нахуй!

– Бля… – с колотящимся сердцем кидаю в песочницу инструменты и одежду, рюкзак… Э, нет! Рюкзак оставлю! Мало ли, как обернётся, а там аптечка и вода.

– Ну, суки… – голос у меня срывается, – подходите!

Вопреки своим же словам, я первым начинаю действовать. Труцой оббегаю вокруг дома, вытягивая зомби в цепочку. К моей радости, они ме-едленные… движения, как у стариков, неспешные, и почему-то – рывками, когда торопятся.

Перехватив алебарду ближе к концу рукояти, широким замахом опускаю лезвие на голову существа, что несколько часов назад было старой бабкой.

– Почти напополам, бля… – с трудом сдерживаю рвоту, этого мне сейчас никак нельзя!

Зомби-бабка валится на старый растрескавшийся асфальт кучей окровавленного тряпья, и у её тела тотчас возникает затор.

 

– Хар-р… – с шипящими звуками существа начинают жрать её, а я, оббежав их, опускаю алебарду на шею той, что недавно было молодой матерью… Скалясь, голова, сохранившая идеальную причёску, дико выглядящую при отсутствии щеки, покатилась по газону и остановилась на детской площадке из дешманского, ядовито-яркого пластика.

«Ну тупы-ые!» – мелькнуло у меня облегчённое. Медленные, тупые… но тут же вспоминается сценарий подобного рода ужастиков, и облегчение уходит. Пока медленные. Пока тупые.

Остаётся только сосредоточенная работа и несколько минут спустя десяток зомби пораскинуло мозгами во дворе пятиэтажки. Но…

… из подъездов и соседних дворов потянулись новые.

– Блять!

– Вов! Ты?! – окликнули меня из окна второго этажа.

– Саш? – подымаю голову, не сразу нахожу несколько расплывшуюся, но всё ещё мужественную и почти красивую физиономию бывшего десантника. Неплохой парень… из тех, у кого самое большое жизненное достижение – служба в армии. ВДВ, и жизнь удалась! А как там дальше, уже не суть важно.

– Ну ты пацан! – продолжает он, перегнувшись из окна чуть не пояса и демонстрируя всё ещё крепкую, но изрядно заплывшую жирком фигуру, – Чётко! Я после вчерашнего пока встал, пока похмелился, а тут хуета! Хорошо, телик сразу включил! А так бы вышел, и пизда сержанту!

– И прикинь? В доме ни хуяшечки из того, что за оружие сойти может! Баллончик, бля! Газовый! И травмат! – он будто оправдывается… – А под дверью – тёща с женой и малым скребутся, прикинь?! Зомби!

Сашка смеётся и истерически и продолжает со всхлипом:

– Погуляли с утреца с дитём, сука! Вов! Ты мне хоть шашку в окно кинь, что ли… я их сам тогда, своими руками…

Со второй попытки закинул ему шашку в окно, и продолжил собирать поезд из мертвецов.

«На хуй мне это надо!» – мелькает в голове, но давлю на корню подленькие мыслишки. Надо! Не потому даже, что я положительный герой, а потому, что…

– … паровозы надо давить, пока они чайники! – выдыхаю, с размаха раскалывая череп грузной тётки в халате. Тесак на конце трубы тяжёлый, толстый, поэтому головы раскалываются хорошо… и хорошо, что именно раскалываются! Не дай Бог, застрянет в черепушке, да в самый ответственный момент!

Ощущение нереальности происходящего – абсолютное. Небо ясное, без единого облачка, синее-синее, как бывает только на рисунках детей. Жарко, летне… в такую погоду только на пляже и сидеть, ну и или выезжать на пикники. А тут – зомби!

– Обидно, сука! – с хеканьем подрубаю ногу слишком шустрого зомби в военной форме с «крылышками», и забежав в сторонку, одним ударом смахиваю голову шеи… а, нет, на лоскутах повисла! Зомби пионерского возраста, в котором я без труда опознал Любкиного мальчишку со второго этажа, остановился, будто в раздумьях, и я, подавив неуместную жалость, делаю взмах алебардой. По асфальту мячиком запрыгала голова с выбритым на затылке патриотичным двуглавым орлом.

– Молодой человек! – тряся жидкими седыми волосами, пронзительно воззвала ко мне бабка с третьего этажа, – По какому праву вы занимаетесь самосудом? По телевизору ясно сказали…

Речь у неё поставлена хорошо, как у бывшего педагога, но изо рта льётся телевизионная идиотия, бездумное повторение сказанного ведущими.

– Обидно, – повторяю я, озираясь по сторонам и пропуская бабкины слова мимо ушей. Сейчас только обратил внимание, что кое-где в окнах маячат бледные физиономии, прильнувшие к стеклу или напротив, спрятавшиеся за занавесками.

«Боты» – мелькает равнодушная мысль.

Сочетание летней яркости, жары, ослепительного солнца на небе и бродящих по улицам зомби кажется неправильным, обидным, едва ли не оскорбительным. Апокалипсис должен начинаться как-то иначе – с воя сирен, ядерных взрывов, землетрясения! Как минимум, погода должна соответствовать ситуации… а тут – солнце!

– Всё вроде, – выдыхаю сипло, и пользуясь возможностью, пытаюсь соскрести с лезвия алебарды налипшее… всякое. Волосы, кусочки кожи, кровища, говнище. Очищается плохо, и плюнув на всё, несколько раз втыкаю лезвие в песочницу и снова благословляю отсутствие обоняния после Ковида. Даже представить страшно, как же, наверное, воняет сейчас во дворе!

– А, сойдёт! – сплёвываю, глядя на разводы крови с налипшим песком на лезвии. Блевать не тянет, но от греха стараюсь не приглядываться к телам, валяющимся во дворе.

– Вов! – окликает меня вышедший из подъезда Сашка с клинком в опущенной руке, – Живой?

– Ну? – не понимаю тупого вопроса, с удивлением глядя на дембельскую форму, не застёгивающуюся на откормленном пузе.

– Не покусали?

– Да нет вроде, – пожимаю плечами.

– А меня… вот, – бледно улыбается он, вытягивая вперёд левую руку, наспех перевязанную бинтом, поверх которого проступила жирная пахучая мазь, – жена.

– Ах ты ж… погодь! – пытаюсь успокоить его и успокоиться сам, – Может, и не будет ничего! Типа, только после смерти, а? И то не факт! Ну, как собака тяпнула!

– Может, – улыбается он синюшно, но видно, что сам не верит в это, – пойдём? У Сокола дома полуавтомат в сейфе.

– Промыл? – не унимаюсь я.

– Перекисью, почти тут же, – бывший сержант ВДВ выглядит херово, и решительно непонятно, это последствия укуса, или укус плюс психосоматика?

– Пошли, – он решительно не настроен обсуждать укус, – Сокол в том доме, на первом этаже. Вон… где решётки! Он сегодня в смену.

– Я звонил ему… – сержант замолкает, и лицо искажается короткой, почти незаметной судорогой, – а тебе ружьё пригодится. Сейчас…

Несколькими ударами локтя вскрыв боковое стекло стоящей во дворе чужой «Нивы», Сашка открыл дверь и завёл её безо всяких ключей.

– Ну да, – криво усмехнулся он, заметив мой интерес, – и это тоже! Разное было!

– Где тут… – он закопался в задних сиденьях и вытащил два буксирных троса, – щас дёрнем! Давай, закинь.

– Ага, – подпрыгнув, пропускаю трос через два прута и делаю петлю.

– В сторонку отойди, – приказывает Сашка… или всё-таки сейчас – сержант ВДВ?

Решётка вылетела быстро – видимо, и так на соплях держалась. Напарник подогнал машину прямо под окно, и я, пачкая крышу кровавыми разводами с подошв ботинок, несколькими ударами алебарды выбил пластиковое окно.

– Никого, – сообщаю Сашке, переваливаясь внутрь с алебардой наперевес. Первым делом проверить дверь… заперта!

– Крепкая, – спокойно сказал сержант, забравшись следом. Его явственно лихорадило, но держится он на удивление спокойно.

– Ключи от сейфа Сокол с собой таскает, – сообщил он, по-хозяйски закопавшись в инструменты приятеля, и вытащил фомку, – а сейф у него…

– … говно, – закончил Сашка, вскрыв дверцу с первого же тычка и вытаскивая ружьё, – Вот, МР 155, полуавтомат. Коротыш на шестьсот десять милиметров…

Он провёл рукой по стволу.

– … магазин увеличенный, на восемь патронов.

Сержант прервался и замолчал, глядя на моё непонимающее лицо.

– Совсем не волокёшь?

– Ну, – смущённо пожимаю плечами, – «Калаш» могу собрать-разобрать, и всё на этом. Я в армии писарем при штабе служил, и не как в фильме «Брат»! Сам знаешь, если художественная школа за плечами, да ещё и семилетка с отличием, твоего желания особо не спрашивают.

– Н-да… – он потёр загривок, изрядно заплывший жирком, – ладно, решаемо! Сейчас…

Пошарив в сейфе, Сашка достал коробки с патронами от неведомого мне «Главпатрона». Пулевые и картечь.

– Сокол в выживальщики готовился, – горько кривя губы, сказал он, но тему развивать не стал, – Вот, гляди!

Несколько раз собрав и разобрав ружьё под Сашкиным руководством, уяснил порядок действий.

– Масло и прочее, – коротко пояснил он, укладывая мне в рюкзак оружейные принадлежности, – там инструкция, так что разберёшься сам. Да! Глянь, может тебе что из барахла пригодится! Сокол такой же мелкий, как ты… был.

– А сам?! – вырывается у меня.

– Сам? – он усмехается, и взяв сапёрную лопатку, которая нашлась в квартире Сокола, выпрыгивает из окна.

– Да ёб твою мать! Вот ты где… – торопясь Сашке на помощь, вылезаю из окна на крышу «Нивы», держа ружьё наперевес.

– Классуха моя бывшая, – не оборачиваясь, пояснил напарник, кружась с лопаткой вокруг престарелой зомбачки с фиолетовыми волосами, в которых застряли остатки чьих-то кишок, – сколько крови мне попортила, словами не передать!

– Давай я её алебардой ёбну?

– Ты что?! Я в учебке мечтал, как вернусь и лопаткой её перехерачу по башке! Из-за неё, суки…

Он замолчал и снова закружил вокруг инфернальной пенсионерки. Взмах… тонкая рука, покрытая морщинистой грязной кожей, упала на асфальт.

– Мечты сбываются! – пропел сержант.

– Всё, – тяжело дыша, сказал он пару минут спустя, – отвёл душу! Давай пройдём, тут недалеко.

Оказалось, что прямо во дворах был закопан ТТ и больше сотни патронов.

1На всякий случай предупреждаю – «зомбятина» с элементами АИ и параллельного мира. Фамилии и персонажи, похожие на наши – совпадение и авторский вымысел!
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17 
Рейтинг@Mail.ru