Василий Панфилов
Хороший день для зомби-апокалипсиса
– … мы только наблюдатели, только наблюдатели, – забубнил Илья, до срываемых ногтей царапая пальцами землю и не отрывая глаз от происходящего в стойбище. А там… играют в футбол отрубленными головами. Весело!
– Фашисты… – выдохнул Славка, темнея лицом.
– Командир… – простонал Анвар, – да?!
– … суки, – слышу собственный голос, – у меня деда двоюродного…
– Да? – вслед за Анваром повторил Славка.
– Рюкзаки оставляем здесь, – командую отрывисто, буквально выплёвывая слова, – С собой только оружие и… парни, умоляю, не переть в атаку! Ползком, как змеи, а потом – стрелять, а не врукопашную! Это игроки, ясно? Семь игроков, и хуй их маму знает, какое у них оружие и как они прокачаны!
Ползли мы так, как не ползали никогда в жизни. Память фиксирует происходящее, зачем-то записывая в подкорку валяющийся вокруг стойбища мусор и…
… а туалет они ходят не централизованно! Впрочем, об этом потом, а сейчас – ближе, ближе…
Слышу дикий женский вой и заставляю себя не кинуться вперёд, продвинувшись за это время ещё на полметра… А вот Славка – не смог!
Миг… и он замерцал, а потом из травы выметнулось огромное змеиное тело и за пару секунд достигло вигвамов. Змеиная башка молотом ударила в грудь одного из игроков, а толстый хвост хлестанул по ногам второго и…
… тяжёлое копьё огра пригвоздило к земле Славкино тело, а из пожухлой травы, бешено скалясь, уже летел огромный волк!
– Сука… – прорычал я, начиная стрелять – прежде времени, просто чтобы хоть как-то отвлечь игроков от ребят! В магазине картечь, а расстояние для неё предельное, скорее даже – запредельное.
Выстрел! Просто чтобы отвлечь. Ещё! И бегом, бегом, бегом вперёд… потом падаю, заметив нацеленный на меня арбалет, качусь колобком и снова встаю.
Выстрел! Арбалетчику, высокому красивому человеку в доспехах, разносит лицо, а я падаю и стреляю в падении, на этот раз в живот… и тут с левого фланга начинает стрелять Илья, а потом в стойбище врывается Анвар.
Прыжок… и он еле уворачивается от удара двуручным мечом в руках эльфа-паладина, но отвлекая на себя внимание. Гоблин-старик, невольно выпущенный мечником, ухитрился выхватить висящий на поясе паладина мизерикорд и вонзить в спину бывшему хозяину. Добил мечника Анвар, вцепившись в горло и вырвав одним движением.
Выстрел… подбежав к Славке, вырываю копьё из чешуйчатого туловища, и…
… игроки закончились. Гоблины, впрочем, тоже… почти. Остался тот самый боевитый старик, девчонка лет девяти на вид, да тётка под сорок. Всё, что осталось от стойбища. А вокруг трупы, трупы, трупы…
Восьмая глава
– Это… – Нервно обмахиваясь выцветшим бумажным веером, Ольга Владиславовна быстро переглянулась с несколькими членами Совета, ища у них поддержку, – не совсем то, о чём мы договаривались, Владимир Николаевич.
– Разве? – я приподнял бровь, не продолжая дискуссию и развалившись на толстом бревне настолько удобно, насколько это вообще возможно.
– Ольга Владиславовна хочет сказать, – пришёл ей на помощь бесцветный упитанный мужчина средних лет в коротких шортах из синей синтетики и камуфляжной жилетке на голое (и довольно-таки непривлекательное) тело, – что вы перевыполнили план. Товарищи из… э-э, очень дальнего зарубежья – несколько не тот результат, которого мы ждали, нанимая вас провести разведку.
Представитель очень дальнего зарубежья, сидя на бревне в позе проветривателя яиц, невозмутимо ковыряется в объёмистом носу, тщательно исследуя добытые ископаемые и вытирая затем когтистый палец о кожаную штанину. Попахивает от него… ну, попахивает. Крепенько. Козлом, не козлом… немытым гоблином, так будет вернее.
– Буква договора соблюдена, дух тоже, – парирую я, – разведка проведена добросовестно. В ходе разведки было боестолкновение с противником и завербованы ценные союзники из числа местных жителей.
Ценный союзник тем временем закончил ковыряться в носу и деловито высморкался перед собой на раскалённый асфальт.
– Ничё себе… – пробормотал кто-то впечатлительный из числа охраны, подошедшей поближе на интересное зрелище, – такой мелкий, а соплей на целый взвод!
– А рубильник? – отозвался кто-то из членов Совета, – Чисто хобот! Стратегические запасы козявок на весь детский сад разместить можно!
– Ценный, говорите… – член в жилетке выразительно покосился на старого гоблина, зашуршавшего дешёвой карамелькой – точь-в-точь как у Бугра.
– Дитя природы, – парирую я, – наивное и пасторальное.
– Как бы даже слишком, – пробормотал член, выразительно глядя на гоблина, – такой… э-э, оригинальный и доскональный.
– Выпуклый, – подсказал Малой, весело переглядываясь с Бугром, оценившим шуточку с конфетой. Выпуклый, оригинальный и доскональный, гоблин смачно обсасывает конфету, щурит маленькие глазки и безмятежно почёсывается.
Взгляды прикипели к когтистой лапе, скребущей под ожерельем из вялено-копчёных ушей вперемешку с клыками, отрезанными и выбитыми у вражеских воинов. Впечатление от ожерелья неоднозначные, и с одной стороны, оно как бы иллюстрирует длинный и яркий жизненный путь настоящего Воина Степей, а с другой – уши ощутимо попахивают, а некоторые клыки явственно тронуты кариесом.
«Индеец секонд хенд» – подкинуло подсознание дровишек в костёр непритязательного йумора.
– … ещё и блохи, – сказал кто-то из Совета безнадёжным голосом.
– Воши! – авторитетно заявил один из зрителей, авторитетного вида работяга из тех, что к месту и (заметно чаще) не к месту демонстрируют повадки альфа-самца, – Моя когда в первом классе эту заразу принесла, так еле вывели! Я по ним с тех пор эксперт не хуже Малушевой!
– Нашёл с кем… – язвительно отозвался хрипловатый голос, и зрители, вовлекая членов Совета, начали жаркий диспут о Российском ТВ, а также профессиональных и человеческих качествах ведущих.
«Запоздалая дискуссия, – мелькнуло ядовитое, – какие все разом стали политически активные и просвещённые! А раньше-то кто мешал?»
– Вы закрываете контракт? – повторяю я, борясь с желанием последовать примеру гоблина. Останавливает не столько даже воспитание, сколько размер рубильника. Если уж демонстрировать невоспитанность, то с размахом!
– Но фактория?! – попыталась воззвать к моей совести Ольга Николаевна.
Фантазия, ставшая в последние дни вовсе уж буйной, показала в моей голове, как антропоморфная Совесть почесалась во сне, всхрапнула и перевернулась, пустив шептуна. С трудом давлю смешок и пожимаю плечами.
– Моё дело предложить, а нравится, не нравится… это уже вам решать. Контракт выполнен до последней Буквы, а по Духу мы сделали много больше, отыскав потенциальных союзников и торговых партнёров.
Парировав, замолкаю, невозмутимым видом подражая гоблину. Ваш ход, Господа Совет!
К Ольге Николаевне у меня никаких претензий нет, равно как (пока) ни к одному из членов Совета. Они делают то, что считают должным, продавливая выгоду для своих избирателей. А я, соответственно, продавливаю свои интересы и интересы парней. Кожевникова для переговоров такого рода слишком порядочная, отчего и теряется, сталкиваясь с поведением типа «И чо», и нежеланием учитывать точку зрения оппонента.
С гоблинами в качестве союзников и факторией в ЗАГСе ситуация и впрямь непростая, зависящая от точки зрения и юридической казуистики. Контракт мы выполнили и даже перевыполнили… в этом, собственно, и кроется проблема. В армии нас скорее наказали бы за самоуправство, очень уж по-кавалерийски мы всё провернули.
Гоблины в качестве потенциальных союзников, убитые игроки, фактория… голова кругом!
Чем это всё обернётся, большой вопрос. С одной стороны – возможность наладить полноценные контакты с гоблинами, притом первыми в Липецке, может обернуться нешуточным стратегическим преимуществом. С другой – игроки… думайте, Господа Совет!
– Игроки? И чо? – ерошится Малой, – Не похуй?!
– … мстить… – далее неразборчиво, не помогает даже улучшенный слух.
– Мстюны, бля! – парирует Малой, по молодости излишне резкий, как холерный понос, – Ты когда в игры играл… не играл? Серьёзно? Так вот поверь тому, кто играл – похуй! Никто против нас альянсы заключать не будет! Убили и убили каких-то игроков, рабочий момент!
– А те семеро нациков? – включился Бугор, хмуря кустистые брови, – В залупу не полезут?
– Да даже если полезут, – сыграл член в жилетке на стороне Малого, – нам что, такие соседи под боком нужны? Этот, как его… клановый замок на тех землях построят, и качаться на нас да на гоблинах станут. Головами в футбол!
– Неписи, хули! – подойдя поближе, согласилась одна из немногих женщин в совете, больше похожая то ли на неудачный вариант мужчины, то ли на активную лесбиянку, – Хули нас жалеть!
– А если мимо шли? – скривился интеллигентного вида мужчина лет пятидесяти, кажущийся лишним на этой выставке маскулинности и тестостерона. Впрочем, недооценивать его точно не стоит, ибо если этот мутноватый тип пережил Зомби-апокалипсис и не просто выжил, но и при авторитете, то явно не слабак. А чего, почему… какая разница?
– Как это у молодёжи… – наморщил он лоб, – цифровые кочевники! А теперь они могут и остаться, чтобы репутацию сохранить или из мести, не суть важно!
– И чо? – окрысился Дядя Саша пеньками зубов, – Ноги об себя вытирать? Если между свободой и безопасностью народ выбирает безопасность, в конечном итоге он теряет и то и другое. Не я, между прочим, придумал! Бенджамин Франклин! Ставить себя надо сразу, а не прогибаться под всяких фашистов!
– Верно, Саныч! – резко поддержала его мужеподобная дама, кидая бычок на асфальт и растирая его подошвой грязного резинового шлёпанца, – Раз глаза на пакость закроем, два, потом союз политический с фашистами, а дальше и сами не заметим, как в фашистов превратимся!
– Сперва так… – Дядя Саша отхаркнулся не хуже гоблина, – а потом в придаток такого государства превратимся. Аппендикс. Будем воевать за чужие интересы и поставлять рабов на Неметчину!
Разгорелся срач и на несколько минут все присутствующие забыли, из-за чего, собственно, начался спор? В ход пошла идеология, немцы под Москвой, и коронное:
– Сталина на вас нет!
– Ну так чего? – влезаю в паузу, – Контракт закрыт?
– Закрыт, – сухо согласился гик, он же Шелдон Купер, переглянувшись с Бугром и Ольгой Владиславовной, – Задачу вы выполнили и перевыполнили, и это отнюдь не похвала! В данном случае Совет согласен с вашим решением, но прошу занести в протокол, что в дальнейшем наёмники не должны заниматься творческой отсебятиной, а максимально отыгрывать Букву договора.
– Протестую, – отозвался Малой, – ситуация сейчас меняется стремительно, а предугадать все возможные проблемы мы не сможем. Я – за бо́льшую свободу и соблюдение Духа договора.
Секунд десять они с Шелдоном мерялись взглядами и гик, дёрнув щекой, сухо предложил:
– Компромисс. В дальнейшем при найме будем обговаривать такие вещи более подробно, оформляя их соответствующим образом.
– Согласен, – кивнул Малой после еле заметной паузы.
– Следующий вопрос – фактория, – с нескрываемым облегчением сказала Ольга Владиславовна, – Кто желает высказаться?
– Позвольте? – встал тот самый интеллигент, окинув нас неприязненным взглядом.
– Разумеется, Игорь Юрьевич, – кивнула женщина.
– Для начала я хочу сказать, что наёмники…
– Вольный отряд, да! – резко перебил его Анвар, – Есть разница!
– Вольный отряд, – легко согласился мужчина, ничуть не встревоженный воинственным видом кавказца.
«Бог создал людей сильными и слабыми, полковник Кольт уравнял их!»
– Вольный отряд, – повторил интеллигент, – хочет получить в своё распоряжение не только здание Суда, но и фактически ЗАГСа.
– Протестую, – отзываюсь лениво, – нам эта фактория как тот интернет бабке из мема – на хуй не нужо́н! Монописуально!
– Кто, кроме вас… – начал интеллигент и осёкся, глядя на наши оскалы.
– Повторюсь, – уже не пытаюсь давить лыбу, – монописуально! Есть возможность наладить торговлю с племенами гоблинов – возможно, на какое-то время даже монопольную. Воспользуетесь ли вы этой возможность или нет, сугубо ваши проблемы.
– Ищите и обрящете, – сказал Славка, пребывающий отныне в ранге моего официального заместителя, – тестирование жителей Опытной не составит никакого труда при грамотном подходе.
– А вот если, – выделяю голосом последнее слово, – вы хотите, чтобы в работе фактории участвовал наш отряд, то нужно учесть не только ваши, но и наши интересы! Мотаться за «спасибо», улаживая ваши проблемы, мы не будем.
– Зарплата… – начал интеллигент, решительно колыхнув обвислыми щёчками.
– Хуята! – перебил его Дядя Саша, – Ты, Юрич, как им бухгалтерию рассчитывать будешь? По тарифной сетке? Мне, может, тоже не слишком нравится ихнее шкурничество, но парни в своё праве. Они свою позицию обозначили, с неё и говорят.
– Дядя Саша верно сказал, – поправив солнечные очки на пол лица, соглашаюсь я, – сидеть на окладе, продав свои жопы за пять копеек, нам банально не выгодно.
– Премии… – сказал кто-то из толпы.
– А как рассчитывать премии?! – поворачиваюсь туда, – От чего плясать?! До апокалипсиса всё плюс-минус от доллара было, от покупательной способности. А сейчас? От патронов? Чистой воды? Чего?
– Мы разве что-то запредельное просим? – подхватил Славка, – Обычный процент от прибыли! Да, вход в локацию на вашей территории, поэтому основной выхлоп от него должен идти Опытной! Но договор и дружба с народом гоблинов – у нас, а не у Опытной, и мы хотим получать за это преференции.
– И жопы рвать, решая возможные ВАШИ проблемы в локации – тоже нам, – подал голос Илья, – Вот и считайте. Оклад, бля…
Опять разгорелся срачь с участием болельщиков. Минут через двадцать сошлись на том, что принципиально Члены Совета, представляющие интересы жителей Опытной, согласны с решением предоставить нам процент от прибыли.
С этим решение согласились все, включая охранников и зрителей, что не помешало отдельным горлопанам назвать нас шкурниками. Отгавкивались в основном Славка с Илюхой, который сегодня прям в ударе, я в перебрех не вступал, избрав позицию Слона, не обращающего внимания на Мосек.
– Но! – Дядя Саша жестом библейского пророка воздел к небу жёлтый от табака палец, привлекая всеобщее внимание, – Про́центы будем считать, как полагается, с учётом вашей работы! Делаете что-то, как полагается, так и зась вам от нас со всем уважением! А отпуск решили взять или накосорезили от души, так в минус!
– Резонно, – соглашаюсь с ним после переглядок с ребятами, – В свою очередь, требуем учесть форс-мажоры и непреодолимые обстоятельства, а также невыполнение Опытной своих обязательств. Как то не поставка оружия, медикаментов, неуважительное обращение с деловыми партнёрами в нашем лице и в лице наших союзников и друзей, и прочее.
– Ебать деловые, – прозвучало завистливое из толпы, – я может тоже так хочу!
– Вперёд, мой друг, и с песней! – насмешливо ответил Илья, – Впереди нас ждёт много неизведанного, и у тебя все шансы оказаться на острие атаки и на страницах учебников Истории!
Послышались смешки и пожелания разной степени благости и скабрезности неизвестному мне завистнику. По-видимому, тип этот не из тех, кто пользуется большим уважением соплеменников.
– Всё порешали? – нетерпеливо спросил Бугор.
– Почти, – сердце начинает биться с утроенной скоростью, я снимаю очки и привстаю с бревна, – осталось обговорить маленький такой нюанс по поводу нашего общего будущего.
Илья, знающий примерно сценарий, достал телефон и начал снимать видосик для будущего ролика, не отвлекаясь на разговоры. Потому уже придумаем ему яркие афористичные фразы и наложим поверх видео, а если понадобится, то и субтитры на нескольких языках.
– Та-ак… – тянет Дядя Саша и покряхтев артритно, тоже встал с бревна и подошёл ко мне, – ты что, паря, помолодел? То-то я гляжу – росточком меньше стал, но думал, показалось! А тут вот как! И уши?!
– Эльф, бля! – выдохнул восторженно Малой, махнув снайперкой, как тамбурмажор своим жезлом, – Нет, ну охуеть!
– Кендер полукровка, – отвечаю как можно более кратко, – Наследие Крови проснулось.
– А-а… – он сел назад, глядя на меня без былого восторга. Ну, кендер… подумаешь, звезда по имени Пизда!
– Та-ак… а вы? – Дядя Саша повернулся к парням, не реагируя на шум, поднявшийся в окружившей нас толпе.
– Оборотень, – застенчиво признался Анвар, шаркнув ножкой.
– Еба-ать… – подавилась папиросой дама в бигудях, пробившаяся почти вплотную к Совету. Шаг назад…
… и она, визжа на одной ноте, начала отступать назад, выбиваясь локтями в толпу.
– Смотри, паря! – построжел лицом Бугор, как бы невзначай положив руку на автомат, – Если кровушки человеческой в полнолуние захочется, мы тебя разом угандошим!
– Не захочется, – вмешиваюсь в разговор, – кровожадности у него никакой, не считая тяги к мясу с кровью. Обычному мясу!
– Класс! – выдохнул какой-то прыщавый пиздюк лет тринадцати, невесть каким образом ввинтившийся в первые ряды, – Слушай, Анварчик! А покусай меня! Я тоже хочу быть большим, волосатым, выть на луну и нравиться женщинам!
– Я те, бля, покусаю, сучёнышь… – сквозь ряды самым решительным видом начала пробиваться алкогольного вида мамаша с бланшем под глазом и явственным недостатком зубов.
– Вот тля! – ругнулся кто-то над ухом, – Всю жизнь бухала, и хоть бы хуй! Зомби, хуёмби…
– И не говори, Серёг! – согласился с соседом подтянутого вида мужик в спортивной майке-алкоголичке, – Они её, по ходу, за свою принимали! Мозговой активности нет, а запах иногда как бы не похуже. Сколько раз её обоссаной в луже рыготины видел, даже вспоминать не хочу!
– Ур-роды! – мамаша, бухая уже с утра, развернулась в полной готовности к скандалу, – Чтоб вам, пидарам…
Разгорелся безобразный скандал с переходом на личности, пока мамашу не вытолкали наконец за пределы школьного двора. Но она и оттуда не унималась, вываливая в пространство корявый мат и ненависть к миру.
– … у меня душа болит! – хрипло орала она, надрывая связки, – Душа! Вам, уродам, этого не понять! Пидары гнойные! Твари!
– Не хочется, говоришь, кровушки? – продолжил Дядя Саша, но народ вокруг всё ещё под впечатлением от выходки синячки, и чуть не половина разговоров велась на тему лишения её родительских и гражданских прав, а не о кавказских оборотнях в Средней Полосе, их способах размножения и кулинарных предпочтениях.
– … пиздюка к себе возьму! – разорялся какой-то работяга, – А чо?! Нормальный пацан, только что шустрый не в меру. Ничо, в гараже такому самое место! Сперва подай-принеси, а там и инстру́мент доверим.
– … я давно говорила, что нужно что-то делать с избирательной системой! Всю жизнь бухает, и даже Конец Света мозги на место не вставил, а мы всё туда же, носимся с ними «Нам важен каждый голос!» А нужен ли?!
– Правильно! Давно пора ввести нормальную карточную систему, как при Сталине! – зашумел молодой парень, вряд ли заставший даже позднего Эльцина, – Чтоб для стахановцев – усиленные па́йки, а для всяких иждивенцев и лишенцами – корочки сухие!
– Это что, бля… – к парню начал пробиваться пожилой инвалид с тростью, невесть как переживший Зомби-апокалипсис, – ты меня в иждивенцы записал, сукин ты сын?! Корочку сухую?! А залупу себе на воротник…
– Только мяса с кровью, Дядь Саша, – надрывая голос, ответил кавказец и…
… вопрос оборотней съехал на салазках алкогольной мамаши и вопроса лишения её родительских прав.
К моменту, когда народ окончательно прожевал Сталинские па́йки, острота вопроса исчезла. Народ по-прежнему помнит, что Анвар оборотень, но… вот он, спокойно рассказывает членам Совета особенности бытия на четырёх ногах и ни на кого не собирается набрасываться. Ни в двуногом…
… ни в четвероногом обличии.
– В если что, – озвучил мысли большинства грузный дядька с глазами бывалого вояки и похлопал по прикладу, – укорот быстро дадим!
– Ну а вы, молодой человек? – отстав от Анвара, поинтересовался у Ильи член в жилетке, – Какая теперь у вас раса?
– Я? – удивился тот, не прекращая снимать, – Вы что думаете, это вот так вот все теперь расу сменят? Человек.
– Просто человек? – не отстаёт член.
– Ну… не просто, баффнуть могу, – пожал плечами парень, продолжая снимать.
– Как именно? – заинтересовался Малой, подходя поближе.
– Священник, – нехотя отозвался Илья, – от РПЦ.
– Ого, – присвистнул кто-то, – батюшка свой будет!
– Да не ого, – сморщился Илья, – и не от той РПЦ! Русская Пастафарианская Церковь Макаронного Пастриархата.
– Это как тебя угораздило? – удивился Бугор, построжав лицом. Как многие уголовники, он очень религиозен и серьёзно относится к Вере.
– Так… – дёрнул плечом парень, продолжая упорно смотреть в телефон, – у меня родители воцерковлённые и меня с самого детства туда же. Хочу, не хочу… Заебали!
Он с силой рубанул себя по горлу, и я на миг увидел его бешеные глаза.
«Эге… – подумалось мне, – там родители, походу, не просто воцерковлённые, а изуверы какие-то! Ну или ебанаты»
– В универ когда поступал, специально в другой город поступил. А там, – он усмехнулся, – шутки ради стал пастафарианином и принял сан в РПЦ, так вот… Формальностей не много, кто ж знал…
– Срань Господня… – с чувством сказал Дядя Саша и захохотал. Смех разрядил обстановку, но как я заметил, смеялись несколько нервно.
– Благослови! – попросил Малой, на что Илюха пробурчал несколько невнятных слов, достал висящий на шее символ Пастафаринства и махнул рукой.
– Блять… – озадаченно сказал благословенный, – работает! Ощущение, как после массажа!
– Полчаса плюс-минус, – пожал плечами Илья, которого эта ситуация не слишком радует, – В локации больше и сильней.
– Ху… – начал было Малой, и на всякий случай осёкся – вспомнил, наверное, что разговаривает со священнослужителем, – Фигня вопрос! Прокачаем!
Приобняв Илью за плечи, он принялся зудеть тому об обоюдной пользе прокачки.
– Ну а ты… – Бугор перевёл взгляд на Славу.
– Рептилдоид, – тяжело вздохнул тот, готовясь к неприятным вопросам.
– Да тьфу ты ж блять! – сплюнул тот, – В кои-то веки нормальный пацан, и тот рептилоид! Ну-ка…
– Автоматы уберите, – попросил Слава.
– Слышали? – надавил на людей Бугор, – Кто стрельнет, тот лучше сам себе стрелялку в жопу запихнёт! Ну!
Обернулся Славка без особых спецэффектов. Миг, и на асфальте лежит огромная змеюка, свернувшись кольцом.
– Еба-ать… – восхищённо протянул Дядя Саша, шаря по карманам, – Народ! Рулетка у кого есть?! Я свою, походу, в другом пинджаке оставил!
Нашлась строительная рулетка, и минуту спустя торжественно огласили:
– Семь метров двадцать пять сантиметров!
– Ну-ка… – Дядя Саша наклонился к змеиной башке, – а зубки? А зубки у нас ядовитые… при таком-то размерчике? Хера се…
Покрасовавшись перед мобильниками, Славка замерцал и…
– Не понял, – озадаченно сказал он, оглядывая змеиный хвост, растущий из человеческого торса. Напрягшись, он снова стал человеком и выдохнул облегчённо:
– Промежуточная форма!
– Ебать… – севшим голосом сказал Дядя Саша, доставая свои вонючие сигареты, – это что ж у нас за зоопарк собирается? Я так понимаю, вы у нас первые ласточки, так?
Пожимаю плечами, потому как… ну что тут скажешь?
– Человек – один из четверых, – продолжил пожилой работяга, яростно затягиваясь, – и тот баффер! Дожили!
До самого вечера обустраивались в здании ЗАГСа. На первом этаже расположились представительства (то бишь кабинеты под них), торговые ряды и охрана, а второй начали обживать мы. Хотя «второй» это громко сказано, по факту мы заняли правое крыло, обустраиваясь в бывших чиновничьих кабинетах.
– Дизайн… – пыхтел Илья, перетаскивая наверх бутыли с питьевой водой для кулера, – дорохо-бохато! Воро́нам глазки от такой безвкусицы повышибало бы!
– А по мне так нормально, – пожимаю безразлично плечами, – чего ещё ты хотел от ЗАГСа? Пафос, мрамор, лепнина, зеркала и позолота – самое оно для ощущения Праздника.
– Вкус у тебя, Товарищ Вова… – он со стуком поставил бутыли на ковровую дорожку и повернулся, глядя на меня с нескрываемой ехидцей, – цыган в роду не было? Короче… сейчас малость обустраиваемся, и вы что хотите делайте, а я дизайном займусь.
– Простеньким, конечно, – добавил он задумчиво, уже пребывая в творческом поиске, – заниматься переделками всерьёз глупо, мы здесь, скорее всего, временщики.
– Ну-ну, дизайнер… – бурчу, просто чтобы оставить за собой последнее слово.
Обустроились мы накрепко – так, чтобы при необходимости сесть в долговременную осаду, отражая хоть диверсантов Педералиссимуса, хоть набег огров из глубин Локации Дружественных Пикси. Годовые запасы бутилированной воды, провизия, дровяная «буржуйка» с запасом угля и дров, газовая печь с запасом баллонов, кровати с матрасами, патроны и гранаты, снаряжение и ещё сотни мелочей.
Дядя Саша отчаянно торгуется, пытаясь выцыганить у нас трофейное оружие и доспехи за бесценок, но Анвар, натренированный южными рынками и родичами-торговцами, не сдаётся. Он лев, он прав, он Король Рынка и Царь Торговцев!
– … вот зачем?! Зачем, ты мне скажи! – Дядя Саша трясёт латной перчаткой, не выпуская, впрочем, её из натруженных рук, ибо весч! Даже если не учитывать качество работы, металл на перчатку пошёл о-очень дорогой.
Пробегая мимо, подмигиваю кавказцу, украдкой выставляя большой палец, отчего тот расцветает и торговля переходит на новый уровень – эпический. Получив должность штатного интенданта, Анвар, кажется, оказался полностью на своём месте!
Я в торги не лезу, занимаясь инвентаризацией и руководя прикомандированными грузчиками и строителями. Работают мужики, свято исповедуя армейский принцип – всё, что может быть неправильно истолковано, будет истолковано неправильно!
Меня уже так корёжит от сдерживаемого мата, что Славка не смешно пошутил про экзорциста и сам же посмеялся, но сцука… нельзя!
Помню прекрасно, как выбешивала эта начальственная манера говорить с рабочими «народным языком». Как начнут хуесосить… и ладно бы по делу! Сперва сам, дятел с купленным дипломом, не объяснил и не обеспечил, а потом рожай ему результат!
Не хочу подражать мудакам, которых ненавижу даже после Конца света, и веду себя подчёркнуто корректно, обращаясь к работягам на «Вы». Мужики не слишком даже тупят, просто ситуация и в самом деле нетривиальна.
Приспособить здание ЗАГСа к новым реалиям, сохранив при этом хотя бы отчасти парадную помпезность на случай возможного приёма – задача не из самых простых. Я бы, честно говоря, тупил не меньше!
– … не, ну Товарищ Вова, надо по-людски объяснять, а не через жопу! – работяга смотрит с видом оскорблённой невинности, а меня аж тряхнуло. Говорил, не тупят? «Народным языком» обещал себе не пользоваться? Поторопился…
– Да ёб вашу мать… – начинаю я, зверея и тщетно стараясь удержать характер в узде, – право с лево перепутать?! Как, мать вашу, можно было понять неправильно, да ещё и расхуячить аппаратуру об угол? Вам что, места развернуться не хватило? Коридоры в ЗАГСе слишком узкие или, мать вашу, руки у кого-то кривые, под стать мозгам?!
… и дальше меня понесло на волнах обсценной лексики так, будто я защищаю по этой теме кандидатскую и сейчас выступаю перед взыскательными филологами из диссертационного совета.
«Так, так… замечательно, молодой человек! – кивают седовласые учёные мужи в моей больной голове, обмениваясь записочками и негромкими фразами, – А теперь, если вас не затруднит, несколько слов из тюремного лексикона»
– … лично тебе, мудаку жопоголовому, вкусовые сосочки в анус пересажу! Будешь срать, наслаждаясь каждой секундой, проведённой в кабинете задумчивости!
– Всё, всё… хватит, командыр! – не без труда успокоил меня Анвар, прибежавший на шум с первого этажа. Его рука на моём плече чуть напряжена, готова в любой момент вцепиться, остановить…
– А вы чего? – не отпуская меня, вызверился он на представителей рода головожопых, – Это ж как надо довести человека…
– … я, Артур Степнов! – выкатив глаза, орал предводитель макакусов головожопусов, осторожно надрывая майку на могучей волосатой груди, – Я не позволю…
В драку, впрочем, он не лез, благоразумно остановившись на стадии выпученных глаз и брызганья слюной. Габариты у него внушительные, но и мы ни разу не гражданские!
– Ты, бля… – вызверился Анвар, перейдя в частичный оборот, – В Воэнном Гарадкэ командыр эдынствэнный матом нэ разгаваривал! Голоса нэ разу нэ повысыл! А вы эго за пять минут давэли!
– Пошли вон! – коротко скомандовал своим опездолам поднявшийся наверх Дядя Саша, и приматы удалились, обиженно (но не слишком громко) бурча что-то нелицеприятное в мой адрес.
«Ну реально приматы! – вылезает непрошенная мысль, – не работяги, а стая бабуинов! Сколько работаю, раза три с такими дебилоидами сталкивался, а тут – целая бригада!»
– Наша недоработка, – нехотя признал работяга, облизывая сухие губы и шумно вздыхая, – Спортсмен, чемпион… а туда же! Говорили нам люди, что человек – говно, но думали, из зависти к успешному спортсмену.
Он махнул рукой и закончил так, будто это что-то объясняло…
– В Партии человек состоял, при молодёжной политике кормился.
… а впрочем, действительно объясняло.
– Что за шум? – подошёл Славка, занимающийся электрикой и электроникой в ЗАГСе – от установки генератора, до сигнализации и видеонаблюдения.
– А… – я махнул было рукой, не желая отвечать, но не удержался и выговорился, старательно вымарывая из речи лишнее, вроде неопределённого артикля «Бля». Не из вежливости, а потому, что разархивировался ещё один кусочек моего виртуального альтер-эго и «вспомнилось», что я…
… малефик со специализацией на проклятиях. Вкусовые сосочки в анус, это конечно сильно вряд ли, но несколько неприятных минут я ему обеспечил!
– Что замер, Товарищ Вова? – толкнул меня в бок Анвар. Он человек отходчивый и вопреки стереотипам о кавказцах, игривый и дружелюбный, как щенок лабрадора. Характера своего он страшно стесняется и перед незнакомыми строит из себя «классического» горца. Рядом со мной его пока глючит во все стороны.
– Да вот… распаковалось, – поделился с парнями (а заодно и с Дядей Сашей, мелко захихикавшем после этого известия) – Я, оказывается, проклятолог… или как там правильно?
– Не знаю, – озадачился кавказец, переглядываясь со Славкой. Рептилоид меланхолично пожал плечами, его больше волнует проблема электричества, и как оно, собственно, всё ещё течёт из розеток?!
Аварий на электросетях за минувшие дни случилось предостаточно, в том числе и рукотворных. Всякие отметились… начиная от доморощенных диверсантов, работающих на «Князей всея микрорайона», заканчивая адептами апокалиптических сект, упоённо разрушающих городскую инфраструктуру.
А электричество – есть! Понятно, что это игровой момент, но Славка почти уверен, что это прописано не просто волею программистов, а опирается на некие физические законы, и если их понять, то мы станем чуть-чуть сильнее…
