Тори Романова
Кевин и волшебные часы
Глава 8
Дверь оказалась не заперта. Ребята прошмыгнули внутрь, и Кевин бросился к столу, на котором лежала Квинн.
– Ищи ее брата, он тоже должен быть здесь, – скомандовал он, и Лин заметался по лодке в поисках других комнат. В это время Кевин нащупал пульс на лапке Квинн и убедился, что она жива.
– Он здесь! – сообщил Лин, – но без сознания!
– Надо поскорее вынести их отсюда! – Кевин вспомнил, как Квинн рассказывала ему о том, что Аенгус, ее прапрадедушка, спас Горинку, положив ее в саквояж. Он огляделся и увидел огромную сумку у стола, набитую кусками поролона. Кевин засунул в нее правую руку, чтобы опустошить ее, как вдруг сумка захлопнулась, словно капкан.
– Лин, скорее сюда, это ловушка! – закричал он и стал зубами задирать рукав на левой руке, чтобы оттянуть заводную головку на волшебных часах и остановить время.
– Обожаю догадливых молодых людей! – в дверном проеме возник профессор. – Когда вы подрастете, вы поймете, что управлять людьми намного интереснее, чем управлять временем! – с этими словами он подошел к Кевину и одним движением снял с его руки часы. – Как же давно мы не виделись! Лет сто или двести? – обратился он к часам, щелкнув каким-то рычажком на сумке, отчего она раскрылась, освободив руку Кевина.
Из-под поролона выбрался черный клок шерсти, спрыгнул на пол и вдруг медленно обрел очертания, превратившись в Белое Ушко:
– Почти триста, профессор!
– Ого, неужели так долго? Как же я соскучился! – он поцеловал часы и вдруг воскликнул:
– Синим! Почему стрелка светится синим, а не красным?! Что вы с ними сделали? – он схватил с передвижного столика веревку и принялся связывать Кевину руки, одновременно обматывая веревку вокруг круглой ножки стола. – Не делай глупостей! – вдруг угрожающе предупредил он Лина, заметив, что тот сделал шаг к дверям. – Если ты сбежишь, то все они полетят в воду, понял?!
– Понял! – покорно кивнул Лин и осторожно опустил тело лиса, которого он до сих пор держал на руках, на пол.
– Так почему хвост на часах горит синим?
– Я не знаю, честно! – ответил Кевин.
– Какого цвета раньше была точка на кончике стрелки?
– Красного.
– Когда же она стала синей?
– К… ка… кажется сегодня…
– Ты что-то сделал с ними?
– Нет, клянусь! – Кевину стало очень страшно. Вдруг он испортил часы, и теперь время пойдет наперекосяк.
– Вы встречались с Розенталем? – прищурился Мортон.
– Нет! А кто это?
– Не важно! Значит, у него это наконец-то получилось! – сказал он кролику. – В прошлый раз у него это заняло гораздо больше времени! – усмехнулся профессор, взял веревку и привязал руки Лина к ножке стола. – Вы кому-то рассказали, куда сегодня отправились?
– Да! – выкрикнул Лин. – Мои родители знают, что мы здесь и будут нас искать!
– Какой милый блеф! – расхохотался Мортон. – Вас найдут в лучшем случае спустя полгода, когда закончится мой контракт с агентством! – он принялся складывать вещи в ту самую сумку, в которую попался Кевин. – Но, если вам тут очень понравится, то вы можете его продлить, вы же знаете, где находится агентство! – расхохотался он. – Думали, что я такой идиот и забыл удалить электронную почту с компьютера в клинике, да?
И тут Кевин понял, почему профессор сказал, что управлять людьми гораздо интереснее, чем управлять временем. Каждый их шаг был заранее спланирован Мортоном. Он и Лин просто следовали заранее написанному сценарию.
– Удачи вам, когда проснутся ваши друзья! Я им рассказал о том, как ты их обманул, Кевин! Ай ай ай, как нехорошо получилось!
– Вы тут сдохнете! – прошипел Белое Ушко.
– Ну, зачем же так грубо? Почему же сразу сдохнут? Погибнут! «Бешеные лисы напали на мальчиков», напишут в газетах!
– Вас будут искать! Лодка записана на Ваше имя! – закричал Лин. В ответ на это профессор с улыбкой показал на часы:
– Поменять имя на документах так же просто, как и найти нужную информацию, когда у вас есть такие замечательные часики.
– Ну а теперь прощайте! – Мортон схватил саквояж и направился к выходу.
– Мы пришлем вам открытку! – крикнул Белое Ушко, прыгая вслед за профессором. – С видом на Биг Бен!
– Тихо ты! – зашипел профессор, захлопывая за собой дверь.
– Все равно им не выбраться! – дети услышали ехидный смех кролика, а затем звук поворачиваемого в замке ключа.
Глава 9
– Спокойно! Мы обязательно что-нибудь придумаем! – попытался успокоить Кевина Лин, с опаской посмотрев на лиса, лежащего неподалеку. – Как ты думаешь, что профессор мог им такого сказать?
– Наверное, что я был с ним в сговоре и помог ему украсть часы. Даже веревку не перетереть, – в отчаянии воскликнул он, сердито пнув круглую ножку стола, привинченного к полу.
– Светает… Представляю, какая паника начнется, когда родителям позвонят из школы и сообщат, что нас там не было, – вздохнул Лин.
Вдруг за окном послышался какой-то шорох.
– Помогите! – изо всех сил закричал Кевин. – Спасите нас!
Ручка на дверях лодки задергалась. Затем послышался скрежет, будто кто-то пытался ключом открыть замок. Наконец, дверь распахнулась, и на пороге возник незнакомый мужчина с длинной седой бородой с обезьянкой на плече.
– Ну и дела…., – покачал он, разглядывая комнату. – Профессор Мортон здесь?
– Нет, – ответили изумленные друзья, переглянувшись.
– А часы? Мои часы у вас?
– Нет, – опять хором ответили они.
– Эх, ну что за невезение! – он сел прямо на пол и обхватил руками голову.
Спустя минут пять Кевин не выдержал:
– Простите, эээ… сэр… что нарушаю ваше молчание, но Вы не могли развязать нас?
– Ох! – вскочил мужчина на ноги. – Вот я старый балда!
Он забегал по лодке, и, обнаружив нож в одной из столешниц на кухне, вернулся и перерезал веревки, освободив ребят.
– Профессор Розенталь! – протянул руку он. – А это мой приятель, Олег Николаевич. Обезьянка вежливо поклонилась.
– А профессор, он тоже ваш приятель? – осторожно поинтересовался Лин. Лицо мистера Розенталя помрачнело:
– Нет! – сухо ответил он. – Давным-давно, правда, мы дружили и даже работали вместе, но он обвел меня вокруг пальца и причинил много горя моей семье! – мужчина сел опять на пол и замолчал.
– А «давным-давно» – это когда?
– Вы, наверное, мне, не поверите, ребята. Но я разыскиваю свои часы по всему миру уже лет двести или триста! – он хотел еще что-то добавить, как вдруг Квинн зашевелилась и застонала. Кевин сбегал на кухню и принес воды. Он взял один из шприцов, лежащих на передвижном столике, наполнил его из стакана, и дал ей немного попить. Тут же зашевелился ее брат, и Кевин осторожно влил немного воды и в его пасть.
– Кевин, наверное, это прозвучит жестоко, но надо их связать. Хотя бы вот его, – Лин кивнул на брата Квинн.
– Зачем?!
– Мне кажется, что понадобится какое-то время, чтобы убедить лисиц, что мы не заодно с профессором Мортоном, иначе, нам всем несдобровать.
Кевин согласно кивнул, и они вдвоем, как можно осторожнее, связали лапы брату Квинн.
– А сестру? – спросил Лин. Кевин посмотрел на спящую Квинн:
– Мне кажется, что она мне доверяет, она очень добрая!
– Ну, смотри!
– Я знал Аенгуса и Горинку! – внезапно произнес мистер Розенталь. – Они не причинят вам вреда!
– Это не они! Это их праправнуки! – воскликнул Кевин, с удивлением глядя на старика. – Вам, правда, триста лет?
– Мне – столько же лет, сколько и было. Только я нахожусь в этом возрасте уже… – он закрыл глаза и забормотал что-то, загибая пальцы… триста двенадцать лет, – грустно улыбнулся он. – Мы познакомились с Мортоном, когда нам едва исполнилось по двадцать! Став бессмертным…
– Вы, правда, бессмертны?! – мальчики вытаращили глаза.
– К сожалению, да!
– Но это же очень здорово! – воскликнул Кевин. – Я бы все отдал, чтобы жить вечно!
– Это ты сейчас так думаешь, мальчик. Положим, ты стал бессмертным в свои юные годы. Ты никогда не найдешь работу, тебе придется ходить в школу, чтобы никто не узнал о твоем даре, и чтобы ученые не принялись охотиться за тобой. Ты бы похоронил всех родных и близких, стал бы гением во всех возможных науках, а что потом?
– Но вы же не мальчик! – прошептал Кевин, думая, что можно было бы подождать немного и стать бессмертным лет через десять или двадцать.
– Да, не мальчик. Профессор Мортон сделал меня бессмертным, когда мне было уже шестьдесят, и я до сих пор проклинаю тот день, когда я позволил ему обвести себя вокруг пальца.
– А расскажите, как это случилось? – попросил Лин. – Нам в школу только к восьми, а сейчас еще пять утра, и мы пока тут подождем, может, лисички проснутся!
– А разве вам самим не нужно хоть немного поспать? – спросил мистер Розенталь, накрыв своим пальто уже безмятежно похрапывающего Олега Николаевича, свернувшегося калачиком на полу.
– Нет! – хором выкрикнули ребята, вызвав улыбку у мистера Розенталя.
– Ну что ж, давайте только заварим чайку, чтобы не замерзнуть, и я расскажу вам и про часы, и о том, как двое лучших друзей стали злейшими врагами.
Глава 10
Я родился в России, и мои юные годы пришлись на правление Алексея Михайловича, о котором вы, наверное, никогда и не слышали, ну, да и Бог с ним. Мы были крепостными крестьянами, и должны были работать в полях помещика за то, что он позволял нам жить на его земле. Примерно, как сейчас мы платим налог государству, мы выплачивали налог, но не деньгами, а своим трудом. Пока мои родители гнули спины в поле, моим воспитанием занимался старый часовщик. Он был необыкновенным человеком. Уже в те времена он в совершенстве познал законы физики и механики и обучил меня всему, что знал и умел сам. Я постоянно что-то изобретал, но больше всего я увлекся идеей перемещения во времени и все мои опыты были направлены в этом направлении.
Когда он умер, я продолжил работать в его мастерской. Но однажды мой помещик проиграл меня в карты своему приятелю.
– Как это? – возмутился Кевин.
– Сейчас это кажется выдумкой, а тогда это было в норме вещей – покупать, продавать и обмениваться крестьянами, – усмехнулся старик. – И все бы ничего, да новый хозяин, к которому мне пришлось переехать, совершенно не интересовался наукой. Я пытался расположить его к себе и изобрел для него плуг, который заменил бы в поле двадцать, а то и пятьдесят человек, но он сломал его! Он боялся, что от этого крестьяне станут ленивыми, у них появится слишком много свободного времени для размышлений, и они сбегут от него. Новый помещик невзлюбил меня, и лично проверял каждый день, работаю ли я в поле. У меня совсем не оставалось возможности продолжать свои научные эксперименты.
– А почему Вы не переехали в другую страну? – воскликнул Кевин.
– Ну, тогда это считалось преступлением. Даже побег от своего помещика мог повлечь за собой смертную казнь. Да и куда бежать? У нас не было ни паспортов, ни фамилий, ни сбережений.
– Разве 'Розенталь’ – это не Ваша фамилия? – развел руками Лин. Старик хитро улыбнулся.
– Моя, да не моя! Спустя годы, когда я уже отважился на побег, я очутился в деревеньке под Германией. Никогда больше не видел я места красивее. Повсюду цвели розы – белые, красные, розовые, а благоухали они на всю округу, до самой Франции! Так это место и называлось – Розенталь – Долина Роз. Уже позже, когда я оформлялся в училище, мне нужно было вписать свою фамилию в реестр. И, не задумываясь, я записал себя Розенталем. Красиво, правда?
Ребята согласно кивнули.
– А что было дальше? Вы остановились на том, что новый помещик к Вам плохо отнесся, – напомнил Кевин.
– Несмотря на зоркий надзор, я не мог просто трудиться в поле. Меня тянуло на эксперименты. Однажды я соорудил что-то наподобие современных самокатов. Путь в поля был не близким, и, порой, занимал около двух часов. Научив одного из крестьян на нем кататься, мы утром решили посоревноваться, кто из нас быстрее доберется до места. Мы разогнались с горки, и тут нам навстречу на телеге выехал помещик. Мой приятель не справился с управлением и врезался в лошадь, которая была в упряжке. Та перепугалась и бросилась от страха в лес, увлекая за собой воз с кричащим от ужаса помещиком.
Мистер Розенталь помолчал, будто припоминаю подробности того случая. – Приятелю было выписано прилюдно двести розг.
Кевин закрыл лицо руками.
– Розга – это, как прут? – спросил он, зажмурив глаза от ужаса.
– Как прут, – кивнул старик.
– Один мальчик из моего класса хотел ударить прутом лошадь, но я остановил его!
– Молодец! – похвалил его мистер Розенталь. – Это очень больно! – он даже сморщился при этих словах, тяжело вздохнул и продолжил свой рассказ.
– После этого меня все стали сторониться. Помещик намеренно не наказал меня, чтобы все стали презирать меня и мои изобретения бы стали никому не нужны. Я замкнулся в себе. Днем работал в поле, а ночью что-нибудь мастерил тайком. Однажды я работал над совершенствованием крысоловки. По России прокатилась волна чумы, которую разносили грызуны, и я придумывал разнообразные устройства, чтобы обезопасить себя и других. В дверь постучал сынишка помещика. Он хотел, чтобы я собрал ему самокат тайком от отца, но я отказался. Это повлекло бы за собой большие неприятности, и, на этот раз двести розг достались бы не мальцу, а мне. Он по-хозяйски обошел мое скромное жилище, порылся в инструментах, пошарил по шкафам в поисках какой-нибудь диковинки, а затем неожиданно полез под кровать. Спустя мгновение оттуда раздался пронзительный крик, и он в ужасе выскочил и бросился домой к отцу. На руке у него висела одна из моих крысоловок.
И тогда я сбежал! Быстро упаковав все самое ценное – инструменты и кое-какие записи, я отправился, куда глаза глядят. Спустя годы я оказался во Франции! А уже в Париже и познакомился с Кэрью Мортоном, тогда еще веселым и добрым студентом, изучающим медицину и химию. Он был родом из Англии, но презирал монархию и не хотел возвращаться в эту страну. Однажды он обмолвился о том, что в его жилах течет рыцарская кровь, но рассказал об этом с какой-то неприязнью, а потому я не стал выспрашивать у него подробностей. О своем прошлом я тоже не любил вспоминать. Меня приняли на кафедру натуральной философии, и мне открылся доступ к удивительным книгам. «Часы с маятником» Гюйгенса, «Математические начала натуральной философии» Ньютона, труды Ферма, Ремера… Это было невероятно! Я вновь с азартом взялся дорабатывать свои теории.
Вскоре мы с Мортоном выяснили, что оба стремимся к одной и той же цели – научиться повелевать временем. Только Кэрью искал лекарство способное сделать человека бессмертным, а я работал над часами, которые смогли бы изменять время. Так мы и подружились. Нам обоим казалось, что мы уже близки к своей цели, и тогда мы решили основать свою лабораторию, где мы смогли бы трудиться вместе, вдали от чужих глаз. Я поселился в одной маленькой заброшенной деревеньке во Франции, и Кэрью присоединился ко мне со своими мензурками и колбами. Мы проводили с ним все время вместе, ставя опыты. Он невероятно талантлив! Пока я трудился над часами, он изобрел невероятное количество наичудеснейших лекарств. Но он никогда не доводил свои работы до конца, потому что эти лекарства получались случайно и не интересовали его.
– Как Флеминг! – воскликнул Лин. – Он открыл пенициллин, антибиотик, который сейчас выписывают для лечения инфекций, но все дальнейшие тесты за него выполняли уже другие люди, потому что он был занят другими опытами!
– Именно! – кивнул старик. – Все, что его интересовало, это способность становиться невидимым, бессмертие и мои часы! Но невидимость ему никак не удавалось довести до совершенства. То хвост, то голова отказывались исчезать, приводя его в бешенство! А однажды он изобрел еще одну удивительную способность – благодаря ней человек мог понимать язык животных!
– Но как?! – воскликнул Кевин. – Я тоже понимаю, о чем говорят лисы, птицы, мой пес и даже кот по телефону, но я до этого никогда не встречался с профессором!
– Ты разговариваешь с котами по телефону? – рассмеялся Лин. – Дашь номерок?
Кевин тоже засмеялся.
– Нет, ну, правда, однажды я понял все, что сказал кот моего приятеля, когда он поднес Бориса к телефону!
Мистер Розенталь расхохотался.
– Как-то раз Мортон позвал меня в свою лабораторию. На операционном столе лежала то ли белка, то ли хорек, уж и не помню. Он проводил тогда еще опыты по бессмертию, а добился лишь того, что хвостик этого животного стал светиться. Примерно, как у них, – он кивнул на Квинн и Бреннуса. – Кэрью попросил меня погладить светящийся кончик хвоста этого зверька, а потом мы вместе вышли из лаборатории. Он указал на стайку птиц, и тут вместо привычного чириканья, я услышал, как они между собой разговаривают, ссорятся и даже напевают песни, в которых есть слова! Ты трогал лисий хвост? – вдруг строго спросил он у Кевина.
– Нет! – испугался Кевин, потом нахмурил лоб, вспоминая. – Или да. Но я не специально! Я брал Квинн на руки, когда спасал ее из воды! И что же, я теперь тоже стану бессмертным? – обрадовался он. Услышав это, Лин вскочил, подбежал к Квинн и провел рукой по ее хвостику. Мистер Розенталь рассмеялся.
– О, нет, сыворотку бессмертия Мортон вводил отдельно, поэтому это единственное, что не передается по наследству. Сейчас я расскажу, как это произошло со мной.
Я первым закончил свою работу. Это было невероятно! Конечно, часы еще не были идеальны. То они давали сбой, и замершие птицы в небе шлепались на землю, то я переносился назад во времени, но сам забывал об этом. В общем, часы требовали совершенствования.
Но, к сожалению, моя маленькая победа внесла раскол в нашу дружбу с Мортоном. Он заперся в своей лаборатории и сутками не выходил из нее. Если раньше мы вместе смеялись над нашими неудачами и радовались новым открытиям, то теперь он замкнулся и перестал рассказывать мне о своих опытах. Изредка, я встречал в лесу странных животных и насекомых – пчел, меняющих цвет, белок, умеющих частично становиться невидимыми или оленей, способных ударом копыта вызвать дождь. К тому времени мне стало одиноко, и я, порой, наведывался в соседние деревушки, чтобы обменять продукты на изобретенные мной безделушки и поговорить с местными жителями. Так я встретил Марту, влюбился без памяти и вскоре женился. Марта была очень красивой и доброй девушкой. Я продолжал работать над часами, заботился о своей жене, и стал абсолютно счастливым человеком. Это еще больше отдалило нас друг от друга с Кэрью.
Но однажды он пригласил меня к себе в лабораторию и торжественно сообщил, что изобрел бессмертие.
– Но как же ты об этом узнал? – рассмеялся я. – Ведь для этого нужно жить вечно! Его очень рассердила моя шутка. Мортон поставил передо мной банку с поденками и приказал:
– Садись и смотри!
– А кто такие «поденки»? – осторожно спросил Кевин.
– Это такие мотыльки, которые живут всего несколько часов! – терпеливо пояснил мистер Розенталь, ничуть не рассердившись на то, что Кевин его перебил. – И вот я сел в кресло, и целые сутки наблюдал за ними, не смыкая глаз. Ни один из мотыльков не умер, и тогда я убедился в том, что бессмертие существует! Я очень порадовался за моего друга! Но за те годы, пока мы не общались, он сильно изменился. Он предложил обменять мои часы на инъекцию бессмертия.
– И вы согласились? – воскликнул Кевин.
– Как ни странно, нет! – покачал головой мистер Розенталь. – Во-первых, я боялся побочных эффектов. Будь я один одинешенек на этом свете, я бы и секунды не раздумывал, но, когда у тебя появляется семья, то ты становишься очень уязвимым и осторожным! – пояснил он. – Но признаваться в этом было как-то стыдно.
– Но у меня есть только одни часы, – пояснил свой отказ я, – а у тебя этого бессмертия целая бочка. Это несправедливо. Давай, я создам еще одни часы, такие же, и мы тогда обменяемся? – он ничего не сказал мне в ответ, молча, развернулся и скрылся за дверью своей лаборатории. Мы не общались еще десять лет. За это время, я довел свои часики до идеала, и взялся работать над копией для Кэрью. И вдруг моя жена заболела. Моя любимая Марта стала чахнуть на глазах, и я бросился за помощью к Мортону.
– Часы! – выслушав меня, протянул руку он.
– Но копия еще не готова!
– Я хочу ТВОИ часы!
Он не оставил мне выбора, и я был вынужден согласиться на сделку. Только спустя много лет я догадался, что моя Марта заболела не просто так.
С тех пор, как часы попали в руки моего друга, со мной начали твориться странные вещи. Мне, порой, казалось, что один и тот же день повторяется снова и снова. Будто какие-то события уже происходили когда-то очень давно или даже во сне. Знаете, это еще называется дежа вю?
Кевин закивал, вспомнив, что, нечто подобное произошло с ним на ферме Долины Ли в тот день, когда он спас ребят от удара копытом лошади и нашел волшебные часы.
– Я стал подозревать, что Мортон проводит эксперименты надо мной и моей женой, а потом переводит часы назад, и мы об этом не помним.
– Но зачем?! – возмутился Кевин.
– Ну, это вполне объяснимо. Я, как ученый, мог его понять. Одно дело – проводить опыты над насекомыми и зверюшками, и совсем другое – над живыми людьми. Надо было что-то делать, куда-то бежать, но мы не могли вернуться в город. Мы так долго прожили вдали от всех, что уже боялись людей, не знали политической обстановки и не смогли бы стать полноценными членами общества.
– Но сейчас вы же прекрасно справляетесь! – воскликнул Лин.
– Да, как оказалось! Эх, как же я ошибался, надо было бросать все и немедленно бежать прочь, пока она была жива! – вздохнул мистер Розенталь, но дети побоялись уточнить, кого же он имел в виду.
– Как-то раз Кэрью приютил у себя беглого каторжника. Я и понятия не имел о его существовании, пока однажды тот не сбежал от профессора и не очутился в моем доме! Выглядел он престранно – его руки вытянулись, а все тело было покрыто шерстью. К сожалению, побег не спас его от необратимых изменений, и постепенно он превратился вот в эту зверюшку, – с этими словами мистер Розенталь погладил спящую обезьянку по голове.
– Олег Николаевич?! Беглый каторжник? – вскрикнули хором ребята.
– Так профессор представил его нам. Сказал, что пожалел сумасшедшего беглеца из России. Что было весьма странным – пока Олег Николаевич еще был способен издавать какие-то звуки, ни один из них не был похож на русскую речь. И боялся он Мортона, как огня! Теперь вы видите, какого рода эксперименты проводил профессор?! «Хотел омолодить Олега Николаевича, – хохотал он позже, – но перестарался! Превратил человека в обезьяну!». Больше Олег Николаевич его не интересовал, поэтому он так и остался со мной на все эти годы.
– Да уж! – ребята с ужасом смотрели на обезьянку. – А что произошло потом?
Примерно в это же время в нашу деревню забрел Аенгус, а потом, несколько погодя и Горинка, – мистер Розенталь кивнул на лисичек. – Мы с женой с умилением наблюдали за тем, как они влюбились друг в друга. Но однажды что-то произошло. К нам в дом ворвался обезумевший Мортон. Он кричал, что я убил лисиц и спрятал их тела в лесу!
– Зачем?
– Для того чтобы вернуть свои часы. Он решил, что это я все подстроил, чтобы он подумал, будто бы лисы украли часы и сбежали.
– Но все так и было! Это Аенгус взял ваши часы! – воскликнул Кевин.
– Да, я догадался! – кивнул старик. – Но мой бывший друг меня и слышать не желал. Сначала он угрожал нам с Мартой и крушил мебель, потом он стал умолять меня вернуть часы, встав на колени. Я кое-как сумел убедить его, что не виноват, и позволил ему обыскать свой дом. Когда он немного успокоился, я пообещал, что отдам ему вторые часы, но мне понадобится долгое время на их подготовку. Я не лукавил – вторые часы и, правда, никуда не годились. Всю душу я вложил в первую копию, а потом, признаюсь честно, утратил интерес.
Старик улыбнулся и мечтательно смотрел перед собой. Через несколько минут Кевин не выдержал и осторожно спросил:
– А что случилось дальше?
– Ах, да! Я показал Кэрью копию часов, и он убедился, что они существуют, но мне придется над ними еще долго работать. И тогда он выхватил шприц и вколол мне лекарство! Сыворотку бессмертия!
– Но зачем?! – воскликнули ребята в один голос.
– Чтобы я не умер, пока не закончу работу над часами.
– Так значит, у него есть еще одни часы?! – спросил Кевин.
– Нет, в тот же день я их уничтожил. Будь они прокляты, эти часы! Я изобрел их для того, чтобы сделать мир лучше, но слишком поздно понял, что, попав в плохие руки, они могут принести зло и несчастье.
В ту же ночь мы с женой собрали вещи и решили тайно бежать подальше от Мортона. На рассвете, пока моя Марта еще мирно спала, я решил набрать воды нам в дорогу. Усадив Олега Николаевича на плечо, я направился к роднику. Когда первый сосуд был уже почти полон, мы почувствовали запах дыма. Заподозрив неладное, я бросился обратно к нашему дому, но он был полностью охвачен пламенем.
Мистер Розенталь опустил голову и замолчал. Дети не посмели нарушить повисшую тишину. Спустя минут пять, он вновь заговорил:
– Вы не представляете, как это страшно – жить вечно. Я не пожелал бы этого и врагу.
– А у Вас есть враги?
– С такими друзьями, как у меня, мальчик, враги не нужны! – горько усмехнулся он. – Если бы я за день до этого не уничтожил вторую копию часов, я мог бы вернуть время, и моя Марта осталась бы жива. До сих пор не могу простить себе этого поступка.
От отчаяния я долго скитался по лесам, но нигде не находил покоя. И тогда я решил вернуться к Мортону, чтобы умолять его о смерти. Но к тому времени он уже покинул свою лабораторию. И с тех пор я ищу его по всему миру.
– Но мне показалось, что Вы ищете часы? – осторожно спросил Лин.
– Я ищу часы, потому что это единственная возможность встретиться с Кэрью. Если бы я смог добраться до них раньше него, то выменял бы их на возможность умереть.
– Какой ужас! – воскликнул Кевин. – А как же Вы нашли эту лодку?
– С помощью вот этой учетной системы! – с этими словами мистер Розенталь достал из кармана черную коробочку с экраном, напоминающую мобильный телефон. – Когда часы впервые оказались в руках профессора, и с нами стали происходить странные вещи, я разработал вот этот аппарат. К сожалению, он не идеален, но, не имея при себе часов, его сложно усовершенствовать, но я над этим работаю! – он потыкал пальцем в экран, нажал на какие-то кнопочки и передал коробочку ребятам. – Вот, видите, на экране появляется информация, с какой целью и когда пользовались часами. Тут хранится все, начиная с того времени, когда этот аппарат впервые заработал. Например, тут имеется запись, когда Аенгус остановил время, чтобы спасти Горинку. Или же вот, не далее как сегодня. Когда кто-то из вас двоих открывал какую-то шкатулку и перевел время назад, чтобы изменить последовательность дощечек.
Услышав это, Кевин покраснел. Когда он хвастал перед Лином, что научился открывать химитсу-бако, он ошибся и передвинул деревянные пластинки неправильно. Тогда он незаметно перевел время назад и начал открывать шкатулку вновь, чтобы Лин ничего не заметил.
Лин глянул на Кевина и расхохотался.
– Но мы же сегодня не пользовались часами, когда нашли эту лодку! Или пользовались? – он внимательно посмотрел на друга.
– Нет! Честно, нет! – ответил Кевин.
– Вот тут, – профессор взял коробочку и опять потыкал в нее, – неделю назад появилась запись, что вы ищете адреса лодок в агентстве. Я смотрел передачу с Мортоном и догадался, что девочка, которую он вылечил, как-то может быть связана с часами. Я позвонил на канал 24-7 и, притворившись иностранным врачом, выяснил, где она живет. Изучив карту, я обнаружил несколько мест в Чезанте, где припаркованы лодки, сдающиеся в аренду! А, кстати, эта девочка, где она?
– Я тут! – внезапно дверь лодки распахнулась, и ребята увидели на пороге Лили.
