Тори Романова
Кевин и волшебные часы
Глава 6
Вечером Кевин, придерживая Чарли за поводок, возвращался с прогулки.
– Эй, Чарли, – услышал он и, оглянувшись, увидел соседского пинчера, приветливо виляющего хвостом. Хозяин собаки разговаривал по телефону и, кивнув Кевину, отвернулся.
– Привет, Локи! – Чарли тоже завилял хвостом и принюхался. – Ты что, ел шоколадные печеньки?
– Мой хозяин угостил меня!
– Небось, украл? – презрительно фыркнул Чарли.
– Вот еще! Мой хозяин всегда делится едой со стола! А ты что сегодня ел? – поинтересовался Лохи.
– Я съел банку арахисового масла! – похвастался Чарли. – Мой хозяин купил его специально для меня. Я не ем объедки!
Локи недоверчиво принюхался и завистливо хмыкнул. Кевин усмехнулся – утром Чарли стянул из мусорного ведра пустую банку из-под арахисового масла и вылизывал ее весь день, спрятавшись за диваном.
– Пойдем, Локи! – хозяин нетерпеливо дернул пинчера за поводок.
Подходя к дому, Кевин заметил припаркованный перед его домом полицейский автомобиль.
– Надо рассказать полиции про то, что Локи ворует печеньки, – обрадовался Чарли, а Кевин нахмурился. Вряд ли полиция приехала к ним в связи с пропажей соседских печенек.
– А вот и он! – услышал Кевин голос мамы, открывая дверь. На кухне за столом сидели мужчина и женщина в полицейской форме.
– Здравствуй, Кевин. Присаживайся! – пригласила его женщина. Кевину это не понравилось. В своем доме он и так мог садиться за стол, когда ему вздумается, не дожидаясь приглашения незнакомых людей. Он осторожно опустился на край табурета, гадая, что же полиции понадобилось от него.
– У нас к тебе есть несколько вопросов, – улыбнулась женщина. – Ты только не подумай, что мы тебя в чем-то подозреваем.
– Это, скорее, для галочки, понимаешь? – добавил мужчина. Кевин ничего не понял, но на всякий случай кивнул. – Нам нужно знать, как ты провел последнюю неделю.
Кевин нахмурился. Не мог же он рассказать им, что учил обезьянку нырять, находясь в компании старика, которому триста лет, а также говорящих лисички и кролика, которые ко всему еще и умели становиться невидимыми.
– Я встречался со своими друзьями, гулял, – как можно беззаботнее ответил он. – А в чем дело?
– А в Лондоне ты был в эти дни? – проигнорировала его вопрос женщина полицейская.
– Нет.
– А кто это может подтвердить?
– Мои друзья – Лин и Лили.
– Ага, понятно. А кто-то видел вас всех вместе в эти дни?
Кевин задумался и пожал плечами.
– Не знаю.
– А когда ты последний раз был в Тауэре? – спросил полицейский и сделал какую-то пометку в своей записной книжке.
– Это как-то связано с тем дяденькой? Бифитером? – удивился Кевин. – Последний раз я был в замке в тот день, когда упал с моста. Но мы, честно, ничего тогда не украли. Вы можете проверить мои вещи.
– Нет-нет. Это не связано с пропажей драгоценностей. В принципе, ничего же и не пропало тогда. Это…
– Это очень деликатная тема, – вступила в разговор женщина полицейская. – Ты сердишься на ворона, который столкнул тебя в Темзу? – она внимательно посмотрела Кевину в глаза.
– Нет, что Вы! Я даже и не помню, как это произошло.
– У Кевина от падения небольшая амнезия! – пояснила мама. – Я же вам говорила. И, вообще, психолог просила не волновать моего сына.
– Да, конечно, мы понимаем. Просто и Вы нас поймите. У нас тут идет расследование на государственном уровне! – полицейский почему-то указал пальцем на потолок.
– Нам приходится опрашивать всех, кто хоть как-то может быть к этому причастен.
– Да к чему, к этому? – не выдержал Кевин.
– Это дело засекречено, но раз уж мы пришли сюда с расспросами, так уж и быть… – полицейский посмотрел на коллегу, и та кивнула, словно давая добро. Наверное, она была главной.
– Дело в том, что в Тауэре при таинственных обстоятельствах стали умирать вороны!
У Кевина отвисла челюсть. Он сразу понял, чьих это рук дело, но рассказывать полицейским про профессора Мортона было бесполезно. Вряд ли бы кто-то поверил ему, да и мама, услышав о таких событиях, перестала бы отпускать его на встречи с друзьями.
– А сколько воронов умерло?! – спросил Кевин.
– Четыре!
– Может, это птичий грипп? – предположила мама. – Почему вы считаете, что кто-то их убивает?
– Потому что их находят со свернутой шеей, мисс! А значит, что их убивает человек.
– И вы пришли сюда, думая, что мой сын на это способен?! – Мама гневно встала из-за стола.
– Нет, конечно же, нет. Мы пришли к вам для галочки. Нам приходиться проверять самые невероятные версии! – пояснила женщина, отодвигая стул.
– Такая уж наша работа, простите, что побеспокоили.
– Ничего страшного! – мама раздраженно поджала губы и убрала со стола вазочку с печеньем, давая понять, что их визит подошел к концу.
Как только гости покинули дом, Кевин бросился к себе в комнату со всех ног.
– Лин, – прошептал он в телефон, как только друг ответил на звонок, – нам нельзя терять ни секунды. Мортон убил уже четырех воронов! Нам надо срочно достать часы и вернуть время назад, чтобы оживить их! Может, давай, когда соберемся завтра в парке Долины Ли, то сразу и отправимся в Лондон все вместе?
– Я завтра не могу, – без энтузиазма ответил Лин. – Мои родители решили, что им необходимо познакомиться с семьей Лили.
– Зачем?
– Не знаю, Кевин. Они считают, что мы слишком много проводим времени вместе!
– Но я с тобой тоже провожу много времени! – рассердился Кевин.
– Наверное, потому что она девчонка!
– И теперь ты обязан на ней жениться? – Кевин почувствовал укол ревности.
– Не говори глупостей, – хихикнул Лин. – Только ты тоже приходи, ладно? А то я волнуюсь. В два. Сможешь?
– Смогу, – вздохнул Кевин. – Только как же вороны?
– А потом сразу вороны!
Глава 7
Кевин вышел из дома немного пораньше, чтобы успеть рассказать Лили про загадочные убийства воронов до прихода родителей Лина. Он прихватил с собой химитсу-бако, чтобы Лин и Лили вновь научили его открывать таинственную шкатулку. По дороге к ней он думал о том, как же не вовремя родители Лина решили познакомиться. Монархия была под угрозой, а им понадобилось именно сейчас нанести этот визит и потратить драгоценное время.
– Если четыре ворона погибло, то осталось еще примерно пять птиц, учитывая запасных, – размышлял он. – Хотя, Виват, наверняка, связан с этими убийствами и помогает Мортону. Значит, Британская Монархия и стены Тауэра находятся в безопасности. Ведь до тех пор, пока хоть один ворон жив… – у Кевина перехватило дыхание от этой мысли. – Мортон убедил Вивата в том, что тот останется главным вороном замка. Но если его целью является месть Британии за казнь дедушки, то, скорее всего, как только они прикончат всех птиц, настанет черед и самого Вивата.
Кевин так разволновался, что проскочил нужный ему поворот, а когда спохватился, то было уже слишком поздно. Выбираясь из незнакомого переулка, он открыл в телефоне карту, но в результате пришел к дому Лили только ровно к двум. Он потянул на себя деревянную калитку, и увидел у входной двери Лина с родителями. В этот момент женщина протянула руку и нежно погладила зеленый колокольчик, висящий над дверью. Тот отозвался нежными переливами, а она при этом как-то странно вздрогнула, и отец Лина обнял ее за плечи и что-то прошептал.
– Привет, – решил обратить на себя внимание Кевин. Лин и его отец обернулась. Папа Лина вопросительно посмотрел на сына. Он что-то тихо сказал на китайском, но Лин лишь пожал плечами и ответил по-английски.
– Это я его пригласил.
Кевину показалось это странным, но он решил не анализировать загадочное поведение родителей Лина, потому что мысли его были заняты гораздо более важными вещами – такими, как падение Тауэра и монархии. Дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся бабушка. Воздух сразу же наполнился запахом корицы, ванилина и каких-то ягод. Было понятно, что дома основательно готовились к приходу необычных гостей.
– Проходите, не разувайтесь, – засуетилась старушка. – Как же приятно! Мой сын тоже работал в Китае! Вам будет, о чем поболтать! Кевин, ну что ты там топчешься, как неродной. Проходи же! Лили сейчас спуститься вниз. К столу! Сразу к столу! – она растопырила руки в стороны, будто пытаясь всех загнать в одну комнату, как гусят. Мама Лина нерешительно посмотрела на мужа, но тот приободрил ее, потрепав по плечу. Глаза у нее были опухшими и красными, будто она долго и много плакала. Наконец-то все расселись вокруг стола, и бабушка внесла поднос с пирогом.
– Я тут попыталась изобразить иероглиф из теста, – рассмеялась она, – но дрожжи оказались очень хорошими и все так неожиданно поднялось!
Пирог был украшен странными хаотично вздутыми узорами даже отдаленно не похожими на иероглиф.
– Это означало ‘добро пожаловать’! Как это звучит по-китайски, Майк? – повернулась она к сыну. – Совсем старой стала, ничего не помню! – улыбнулась старушка, а Лин с Кевином многозначительно переглянулись. Кевин, взглянув на отца Лили, вспомнил, что тот, судя по рассказу Лина, вырыл ловушку в лесу, в которую угодил Бреннус. Кевин горько вздохнул – он участвовал в таких невероятных приключениях, но все забыл.
– Хуанийинг, – сказал папа Лили и, привстав, вежливо и чудно поклонился. В комнату вбежала Лили.
– Здравствуйте, очень приятно, – защебетала она, но вдруг осеклась и замолчала. Из глаз мамы Лина потекли слезы. Лили переводила взгляд с женщины на бабушку.
– Бабуль, все хорошо?
– Мне казалось, что да, – она тоже растерянно смотрела на женщину. – Мой сын сказал что-то, что вас обидело? У него не идеальное произношение, и, возможно, вам показалось…
– Нет, нет, простите. Мы сейчас все объясним, – жестом остановил ее папа Лина. – Извините мою жену за ее излишнюю эмоциональность. Я расскажу вам немного о нас, и, возможно, вы не будете судить ее строго. Хотя, кто знает, – он взглянул на Лили и отвел взгляд.
– Марта, Майк, Лили… Кевин, – откашлялся он. – Позвольте мне представиться, меня зовут Танзин Юань Цао, а это моя жена, Ай, что переводится, как ‘любовь’. Мы родились в маленькой деревне в провинции Цзянси, и знакомы с Ай с самого детства. Вы ведь работали в Цзянси? – обратился он к отцу Лили, и тот кивнул, так и не понимая, о чем пойдет речь.
– Да, в Наньчан.
Танзин Юань улыбнулся, а Ай взяла мужа за руку.
– В Китае долгое время разрешалось заводить лишь одного ребенка, – продолжил он свой рассказ. – Только недавно этот закон был отменен, но для нас это уже не имело никакого значения. За второго ребенка взимался огромный штраф, а в нашей деревне, если первой рождалась девочка, то за нее тоже надо было платить. Мы жили очень бедно. Я занимался программированием, но в то время еще не добился больших успехов. Ай шила одежду, и мы кое-как выживали. Это были очень сложные для нас времена.
Вскоре, нас посетила радость – мы ждали прибавления и очень волновались. Я бросил компьютеры и стал рыбаком. Так было проще прокормить семью в то время. И вот однажды наступил самый счастливый и одновременно самый ужасный день в нашей жизни. На свет появилась девочка, а вслед за ней мальчик. Оказалось, что Бог послал нам двойню. В тот же день, не дав нам вдоволь нарадоваться свалившемуся на нас счастью, в дом явились полицейские. Слух о двойне быстро распространили по деревне.
За то, что в нашей семье появилось двое детей, нам полагалось заплатить огромный штраф. Более того, за то, что девочка родилась первой, нам выписали и второй штраф. Продать нам было нечего, сбережений никаких не было, и мы приняли ужасное решение – отвезти нашу дочь тайком в дом малютки, а полиции сообщить, что она умерла. Не судите нас строго, у нас не было другого выхода. В домах малютки прятали своих детей такие бедные семьи, как наша, если не могли уплатить штраф. Дочку можно было навещать, а, собрав необходимую сумму, выкупить.
В тот же вечер сестра Ай, завернув малышку в одеяло, отвезла ее в Наньчан. Мы не находили себе места, и, спустя два года так и не собрав денег, приняли решение сбежать из страны, чтобы получить возможность растить обоих детей. Слишком больно было наблюдать, как в любви и ласке подрастает Ке Лин и знать, что наша дочь тоже учится ходить и говорить, но, увы, без нас. Мы упаковали чемоданы и приехали в Наньчан, чтобы забрать малышку. К нашему ужасу, мы узнали, что опоздали. Девочку уже удочерили и увезли из Китая.
Все эти годы мы пытались найти ее. И вот однажды я пришел к этому дому и увидел зеленый колокольчик на дверях. Этот нефритовый колокольчик сестра Ай отвезла в приют вместе с Лилинг.
– Меня тоже зовут Лилинг, правда, бабуля? – улыбнулась Лилинг и вдруг побледнела. До нее дошел смысл этой истории, и она привстала.
– Я – ваша дочь?
– Ох, – только и сказала бабушка и опустилась на диван. Мама Лина встала из-за стола, подошла к Лили и опустилась на колени, прижав ее руку к своим губам.
– Сможешь ли ты найти в своем сердце хоть каплю понимания, чтобы простить нас, Лилинг? – прошептала она с сильным акцентом.
– Так вот почему Квинн и Бреннус все время утверждали, что мы брат и сестра! – воскликнул Лин.
– Квинн и Бреннус? Это твои одноклассники? – спросил у него отец.
– Да так, знакомые одни, папа.
Бабушка вскочила с дивана, подошла к шкафу и достала оттуда шкатулку. Она поставила ее на стол, открыла крышку и бросилась перебирать какие-то фотографии и бумаги, хранившиеся в ней. Найдя нужный листочек, она развернула его и пробежала глазами по строчкам.
– Танзин Юань Цао и Ай Цао, Цзянси, – она протянула Лили лист бумаги и пояснила, – это твое свидетельство о рождении.
– Наверное, стоило сначала посоветоваться с Вами, – неуверенно обратился папа Лина к Майку, отцу Лили. – Но моя жена, она не находила себе места от горя все эти годы. И мы подумали…
– Ну что вы, – вздохнул Майк, – жить в разлуке двенадцать лет – это очень и очень долго.
– Тринадцать, – прошептала Ай, но так тихо, что никто ее не услышал.
– Я знаю людей, которые не виделись уже лет триста! – добавила Лили и обняла женщину.
– Ну, это ты выдумываешь! Так не бывает! – засмеялась бабушка и смахнула слезу рукой, а дети многозначительно переглянулись.
– Вы, правда, не сердитесь на нас? – тихо спросила Ай.
– Разве тут уместно сердиться? Радоваться надо! – рассмеялась бабушка.
– А ты, дочка, не сердишься? – женщина заглянула девочке в лицо.
– Я рада, что вы нашлись! Правда! И еще у меня теперь есть замечательный братишка!
Кевин, который онемел от происходящего, вдруг тоже ощутил волну радости при этих словах. Раз Лин оказался братом Лили, значит, ему не надо будет волноваться за то, что Лин может нравиться девочке больше, чем Кевин.
– Сестренка! – улыбнулся Лин. – Я чувствовал!
– Ничего ты не чувствовал, – шутя, толкнула его Лили. – Мама, – осторожно произнесла она, глядя на женщину, словно пробуя это слово впервые у себя на языке, – я очень-очень рада, что вы нашлись, но можно я буду жить с бабушкой? Вы ведь не заберете меня обратно в Китай?
– Нет, конечно, нет! – воскликнул и ее родители поспешно. – Мы останемся жить здесь, в Англии, чтобы всегда быть вместе. Но ты, если хочешь, будешь жить с бабушкой и Майком, то есть твоим папой.
Бабушка радостно всплеснула руками.
– Ох, спасибо, я, признаться, тоже беспокоилась.
– Можно я пойду в сад? – спросила Лили. – Мне нужно немного подумать.
Она вышла в коридор, а потом, выглянув оттуда украдкой, махнула Кевину и Лину рукой, приглашая их последовать за собой.
– Кевин, – сказала она, когда они устроились в дальнем углу сада под кустом рододендрона, – ты весь вечер сам на себя не похож. Что-то произошло?
– Да как-то неуместно сейчас об этом говорить, но в Тауэре стали умирать вороны. Один за другим, представляешь? Тебе, наверное, сейчас не до этого.
– Какой ужас! Представляешь, если Мортон еще и до часов доберется и нечаянно переведет время на несколько лет назад. Тогда я, может быть, никогда не увижу своих родителей. Пойдем к мистеру Розенталю?
– Сейчас?
– Конечно!
Она вскочила и вдруг, ахнув, одернула руку.
– Укололась о елочку, – пояснила девочка. – Кстати, Кевин, это та самая, которую ты подарил мне на день Рождения! Помнишь?
– Нет, – помрачнел Кевин. – А когда был твой день Рождения?
– Пятого мая, давно уже. Вы пришли с Лином, ты подарил мне книгу, шарик и елочку, а Лин – химитсу-бако! Ты еще сказал, что твой день рождения совпадает с Рождеством, и, поэтому, у всех в этот день должна быть елочка. Кстати, Лин, а когда твой день рождения?
– Тоже в мае, но шестого.
– А что же ты тогда не сказал нам, что и у тебя на следующий день праздник?
– Погодите! – вдруг воскликнул Кевин. – Но раз вы родились в разные дни, то вы не можете быть близнецами.
– Точно, – прошептал Лин. – Тебе ведь двенадцать лет, а мне тринадцать!
Дети бросились со всех ног в гостиную. В это время за столом Майк рассказывал всем, как удочерил девочку. В другое время Лили с удовольствием бы послушала эту историю, но только не сейчас.
– А можно мне еще раз посмотреть на мое свидетельство о рождении?
Бабушка передала ей листочек. Ее лицо светилось от счастья. Лили быстро пробежала глазами по строчкам. Свидетельство было на китайском, но под каждой строкой был перевод на английском языке.
– Вот! – прошептала она и испуганно посмотрела на бабушку. – Я родилась пятого мая шестого года! А ваши дети, – она посмотрела на Танзин Юань и Ай, – когда они родились?
Родители Лина переглянулись, и отец с беспокойство в голосе произнес,
– Шестого мая две тысячи пятого года.
– Значит, я не ваша дочь! – Лили протянула им свидетельство о рождении, а бабушка, охнув, облокотилась на спинку дивана.
– Нет, нет, девочка моя! – вдруг сказала Ай. – Тут ошибка в переводе. В Китае сначала пишут год рождения, затем месяц, и только потом день. А переводчик написал наоборот! – она достала из сумочки ручку и маленький голубенький блокнот и быстро что-то написала в нем. Затем вырвала листочек и показала его всем.
– Вот!
Там были написаны две даты: «060505» и «050506».
– Видите? Первая дата написана так, как мы ее записываем в Китае, а перевели ее наоборот.
– А я уж испугалась! – рассмеялась бабушка. – А что же ты, Лин, не сказал нам, что твой день рождения так близко, когда приходил к нам в гости в мае?
Лин пожал плечами и отвернулся.
– Мы… – начал говорить Танзин Юань и осекся, опустив голову.
– Мы не справляли день рождения Лина, – пояснила за него жена. – Ведь в этот день мы расстались с Лилинг.
– Понимаю, – кивнул Майк и, подойдя к Лину, потрепал его по голове. – Отныне все дни рождения мы будем справлять вместе! Это будет самым лучшим днем в году! Идет? – он приобнял Лили за плечо и прижал к себе.
– Да! – кивнула девочка и тут же вздохнула. – Только я теперь постарела еще на один год. Не успела я привыкнуть к тому, что мне исполнилось двенадцать, как мне уже тринадцать.
– Ох, уже эти женщины! – расхохотались Майк, и вслед за ним все тоже рассмеялись. – Мамуль, а тебе, сколько лет? – он подошел к Марте и обнял ее за плечи.
– А я и не помню, – задумалась она.
– Я же говорил! – поднял вверх палец Майк и снова рассмеялся.
– Нет, я, правда, не помню, – старушка нахмурилась, взяла со стола чайник и скрылась на кухне.
– Вы извините, – осторожно сказала Лили, – мы прогуляемся с мальчиками? Мне надо все это… проглотить.
– Вы надолго? Я вам дам с собой пирог! – закричала из кухни бабушка.
Глава 8
Дети распахнули дверь лодки и сразу же увидели мистера Розенталя, который крутил ручку своего магнитного устройства. На полу были разложены всевозможные металлические предметы – старый висячий замок, ржавая цепь, ложки. Ричард сидел на столе и тренировался притягивать предметы с помощью магнита.
– Представляете, Лили – моя сестра! – выпалил прямо с порога Лин.
– Мортон убивает воронов в замке! – одновременно с ним прокричал Кевин.
От неожиданности Ричард неловко дернул веревку, и магнит, описав в воздухе круг, исчез на кухне, крепко вцепившись в холодильник. Мистер Розенталь подошел к Лили и взял ее за руки.
– Родители Лина – твои родители?
– Да, – кивнула Лили. – Они были вынуждены отдать меня, потому что мы с Лином близнецы, а за девочек в Китае полагался штраф! И еще, оказывается, мне не двенадцать лет, а тринадцать, представляете?
– Какой ужас, – картинно покачал головой старик. – Поверь мне, возраст – это не главное.
– Конечно, Вам легко говорить! Вы же бессмертный! – пробурчала Лили.
– Я бы с удовольствием обменялся с тобой годами! Но почему же ты сейчас не с ними, девочка моя?
– А Вы? Почему Вы сейчас не с Мартой?
– Я помогаю вам спасать Соединенное Королевство! – пожал плечами он.
– Вот и я помогаю, – улыбнулась Лили. – И еще мне кажется, что они себя чувствуют такими виноватым передо мной, что им нужно немного времени.
– А ты обижаешься на них?
– Нет, что Вы! Я так рада! У них не было другого выхода!
– Ну что ж, поздравляю! – улыбнулся мистер Розенталь и потрепал Лина по плечу.
– Спасибо! – смущенно ответил он и добавил, – Вороны! Четыре ворона погибло в замке Тауэр. Нам надо поспешить!
– А мы готовы! Да, Ричард?
Все это время обезьянка тщетно пыталась выпутаться из узлов веревки, которые образовались, пока магнит летел на кухню.
– Смотрите, что мы придумали! Ричард! Включай! – скомандовал старик. Обезьянка нашла нужный отрезок на веревке, нажала какую-то кнопочку, и на устройстве замигала оранжевая лампочка. – Так Ричард подаст нам знак, что его пора вытаскивать.
– Значит, мы можем сделать это прямо сегодня?!
– Ребята, я совсем не против, мне уже так хочется поскорее обнять мою Марту! – вздохнул он. – Кстати, а не ее ли прекрасным пирогом так вкусно пахнет от кого-то из вас?
– Да! Ее! У Вас нюх не хуже, чем у Квинн! – рассмеялась Лили, доставая из рюкзака сверток. – Ух, ты, еще горячий!
– Тогда давайте попьем чаю и обсудим детали.
Все засуетились, накрывая на стол, и только Кевин не моргая, смотрел на оранжевую лампочку, пытаясь что-то вспомнить.
Спустя полчаса мистер Розенталь, упаковав свое хитрое устройство в рюкзак, остановился, задумчиво глядя на Белое Ушко.
– Я тоже с вами! – сразу разволновался тот.
– Не уверен, что это хорошая идея! – старик подергал себя за бороду. – Можно ли тебе доверять?
– Ну, правда, можно, – насупился кролик.
– Тогда поклянись! – шагнул вперед Кевин. – Повторяй! Я слово данное храню! А если нет, то я умру. И сердце я отдам и душу, коль эту клятву я нарушу! – он плюнул на ладонь, и протянул руку.
Кролик вздохнул и нехотя повторил клятву.
– Отлично! – усмехнулся мистер Розенталь. – Кстати, а где Квинн?
– А разве она не с вами? – удивились дети. И вдруг все услышали тихий булькающий смех, доносящийся откуда-то из-под стола. Они присели на корточки и заглянули под стол, и тогда Квинн стала видимой, продолжая хихикать.
– Простите, мне очень нравится становиться невидимой и подслушивать!
