Татьяна Михайловна Василевская
Здесь и сейчас
Димка отвернулся и уставился в окно. Послал бог приятеля – упрямый как баран. И, ведь даже не понимает, что сам разбудил спящего зверя. Раздразнил его и теперь только остается ждать, во что же выльется дурацкая выходка.
Всю дорогу до офиса ехали молча. Димка злился и сидел отвернувшись к окну. Нестор тоже не стремился к общению. Мысли у него были довольно мрачные. Димка, конечно, в чем-то прав. Но этот упырь и так и так их в покое не оставил бы. Он вымогатель, причем очень высокого уровня, и уж раз он наметил себе цель, будет пытаться до последнего, любым доступным способом, получить желаемый кусок. Но Нестор не собирался пресмыкаться перед всякой мразью, с подлой, ненасытной и, по большому счету, трусливой душонкой. Никаких уступок не будет. Пусть будет война. Тарасов прижимает тех, кто его боится. Вцепляется как клещ и не отпускает, пока есть, что тянуть из жертвы. С ними такой номер не пройдет. Они не слабаки. Они могут дать отпор. И дадут.
–
На подготовку документов, согласований, получение разрешений, десятков подписей, введение в строй нового оборудования и его опробование ушло больше месяца. Процесс был нудный, изматывающий, осложненный всевозможными бюрократическими проволочками и задержками по самым неожиданным, казалось-бы незначительным пустякам. Но чиновники были неумолимы, придирались к каждой закорючке, а то, что было вроде уже одобрено, время от времени терялось, бесследно исчезая, в учреждениях, которые настойчиво требовали сдать тонну документов на каждый чих, а потом эта самая, с трудом собранная сотрудниками фирмы тонна бумаг испарялась. И концов, кто и куда мог их деть, найти было невозможно. Сотрудники учреждений пожимали плечами, смотрели хмуро и равнодушно, понимание и желание пойти навстречу, помочь в их обязанности не входило. «Нет. Ничего нет. Без этого нельзя. Несите бумаги ( еще одну тонну), тогда получите соответствующее разрешение. Раз у нас ничего нет, значит, ничего и не сдавали». Против системы выступать бесполезно, можно хоть рвать глотку, хоть биться головой о стену, а нужные бумажки вынь да положь. Все начиналось по новой. Круговорот ненужных, бессмысленных, в большинстве своем, документов, справок, выписок и т.д. Сотрудники фирмы работали не покладая рук, забыв про выходные, забросив семьи и личные дела. Ходили по офису, как привидения, с покрасневшими глазами, бессмысленными взглядами. Нервы у всех были на пределе. Нестор приходил домой поздней ночью, падал в кровать и засыпал. Рано утром вставал, и, наскоро позавтракав, снова отправлялся на работу.
– Скоро буду к тебе на прием записываться, чтобы тебя увидеть, – сказала Настя, как-то за завтраком, когда муж, почти на ходу, закидывал в себя еду, быстро запивая ее кофе. Вид у него был замученный. Глядя на него, Настя уже начинала испытывать серьезное беспокойство.
– Скоро все закончим, и все будет как раньше. Не переживай. Сейчас просто момент такой. Всегда вначале такая напряженка бывает. Все наладится. Димка вообще превратился в психа. Ходит дерганный, гоняет всех, орет – просто не узнать душку Дмитрия Александровича, – улыбнулся Нестор. – Даже на женщин не смотрит, не замечает их.
– Да, это и впрямь, пугающий симптом, – улыбнулась Настя.
–
Вечером, когда официальное рабочее время уже давно закончилось, как и во все предыдущие дни за последние две недели, Нестор с Димкой, главбухом и другими сотрудниками, обложившись бумажками, старательно проверяли, что и как еще нужно сделать, где подналечь, где что-то изменить или исправить. Зазвонил мобильный Нестора. Взглянув на экран, он поднялся и вышел из комнаты. Никто не обратил внимания на уход начальника, мало ли кто может звонить шефу. Может жена. Может какой-то личный разговор не для чужих ушей. Только Димка, почувствовав неладное, проводил приятеля подозрительным взглядом.
–Здравствуйте, Нестор Иванович. Ну, как дела с Вашим проектом. Решил позвонить узнать, поинтересоваться, как вы там.
– Ну, мы ж такие друзья, что как не побеспокоиться, – насмешливо прокомментировал слова собеседника Нестор.
Тарасов пропустил колкость мимо ушей. Он позвонил не ради ссоры. Его интересовал результат. Пусть маленький недоносок покуражится, если он не может вести себя как культурный, трезвомыслящий человек. Можно поучить его уму разуму потом, заставить компенсировать «моральный ущерб». Сейчас главное не это.
– Наша прошлая встреча прошла не совсем гладко. Но Вы, я знаю, Нестор Иванович, человек горячий. Темпераментный. Так, что ничего страшного, я зла не держу. Готов снова предложить Вам свои условия. Надеюсь, Вы все взвесили, обдумали. И теперь примете другое решение. Более правильное, подсказанное не эмоциями и, возможно даже какой-то личной неприязнью, а разумом. Вы умный человек, Нестор Иванович. Бизнесмен. Предлагаемое мною решение вопроса в Ваших интересах, думаю, Вы сами это понимаете, – голосом добродушного свойского парня сказал Тарасов.
– Я свои решения не меняю. Не имею такой привычки.
– Похвально. Твердость, умение стоять на своем, отстаивать точку зрения. Но иногда все же лучше рассуждать здраво и чуть-чуть поступиться излишним самолюбием и признать, что принятое решение могло быть ошибочным. Бизнес, вообще строится на гибкости, на умении вовремя сориентироваться и выбрать верное направление. Корабль, всегда плывущий только прямо вперед, рано или поздно упрется в берег, налетит на подводные камни или сядет на мель. Согласны? Вы же не хотите потопить свой корабль или застрять на нем? Измените курс. Сейчас самое время. А то потом спохватитесь, а момент уже упущен.
– Я не пойму, ты мне угрожаешь или ты просто решил поупражняться в красноречии? Я ж тебе уже сказал, что мне твои угрозы до одного места. Найди себе кого попугливее и угрожай, сколько влезет, не трать свое и мое время.
– Что Вы, Нестор Иванович, – рассмеялся собеседник. – Какие угрозы. Это, скорее совет. Дружеский. Из чистого расположения к Вам. Вы мне симпатичны.
– А у меня к тебе совет без всякого расположения. Отвали! Не звони больше и исчезни. С первого раза не понял, повторяю – не будет никакого партнерства. А будешь мне угрожать, я тебе твои угрозы в глотку забью. Подавишься ими. Понял?
– Зря, честное слово, зря Вы так, Нестор Иванович. Я ведь по-хорошему. Вы сами себе вредите. Упрямство еще никого до добра не доводило.
– Да пошел ты, – сказал Нестор и нажал отбой.
–
– Кто звонил? – спросил Димка у вернувшегося Нестора, придвигаясь к нему вплотную, чтобы другие не могли расслышать о чем они говорят.
– Конь в пальто. Ты, Димон, как ревнивая жена – кто звонил?
– Ты за дверь вышел. Значит что-то не так. Тарасов звонил? Да?
– Пидорасов! Димон, ты нервный стал. Дерганый. Может, тебе выходной дать?
– Чего он хотел?
– Соскучился. Сказал, что обожает меня. Очень я ему понравился.
– Ты ему опять чего-нибудь наговорил?
– Ну, что ты? Такой приятный человек. Что я ему могу наговорить? Поговорили как культурные люди о том, о сем. Он мне там о кораблях и океанах рассказывал. Представляешь? Прям романтик. Я аж заслушался. А потом, после культурной высокоинтеллектуальной беседы, пожелали друг другу приятного вечера, а заодно спокойной ночи. Все? Успокоился?
– Нестор, я тебя предупреждаю. Это добром не кончится.
– Давай уже, Каркуша, работай, а то до завтра просидим, будем и дальше лясы точить. Все вокруг такие болтливые, никакого времени не хватит всех выслушивать.
Димка хмуро уткнулся в разложенные перед ним бумаги, думая уже не о работе, а о том, что их, совершенно точно, ожидают какие-то неприятности – этот гад не просто так снова нарисовался. Кружит возле них как стервятник, делает круг за кругом, а Нестор, как будто специально, только усугубляет ситуацию своим упрямством, безмерной гордостью и невоздержанным языком.
–
Наконец, упорство и труд сделали свое дело – все перетерли, и настал долгожданный, счастливый день, когда все было готово к началу непосредственной работы по контракту. Назначены точные сроки, определены суммы и условия сделки. Через два дня должны были начаться первые поставки, уже готового, ожидающего отправки к заказчику, оборудования.
Ночью Нестора разбудил телефонный звонок. Закончив разговор, он вылез из кровати и начал одеваться.
– Что случилось? – сонно спросила Настя, заметив, что муж стоит почти одетый, застегивая рубашку.
Нестор наклонился и поцеловал ее.
– Ничего, спи. Мне нужно уехать ненадолго.
Настя села в кровати.
– Что случилось?!
– Да нормально все. На работу нужно съездить. Скоро вернусь.
– Ночью?! Нестор! Скажи, что случилось, – потребовала она, вылезая из постели.
Понимая, что она теперь все равно не отстанет, да и будет волноваться и надумывать всякие ужасы, он нехотя сказал:
– Чего-то там загорелось в офисе. Нужно съездить, посмотреть. С охраны звонили. Пожарные потушили огонь. Все уже нормально. Сейчас еще Димон приедет. Он там, в истерике забьется, если я не приеду. Я же говорил, что он нервный стал. Спи, я туда и обратно
– Я с тобой, – решительно заявила она.
Нестор вздохнул.
– Нет! – даже немного резко ответил он. Притянув ее к себе он добавил: – Обещаю, я мигом. Извини, – он заглянул ей в глаза. – Я не хотел тебя обижать…
– Ладно, но я все равно не усну. Буду волноваться. – Голос у нее был немного обиженный и растроенный.
– Хорошо, – улыбнулся Нестор, нежно целуя все еще сонное лицо. – Знаешь, как приятно мужу знать, что жена за него переживает и волнуется? И не спит, и ждет его.
– Да, ну тебя, – отпихивая его от себя, делая вид, что сердится, сказала Настя.
– Я скоро.
– Мне все равно. Я ложусь спать. Не жду и не волнуюсь.
– Обманываешь.
– Нет, не обманываю.
Посмеиваясь, он вышел из комнаты.
–
В помещении офиса стоял удушливый запах гари. Дым уже рассеялся, но воздух был тяжелый, как будто вязкий. Казалось, что во рту ощущается привкус горечи. Сгорел кабинет Нестора, ничего больше, к счастью, не пострадало. Нестор посветил фонариком мобильного в помещение, еще вчера служившее его рабочим местом. Черные от копоти стены и потолок. Оплавившийся пластик стеклопакетов на окнах. На полу бесформенные, почерневшие груды обуглившихся останков мебели, офисной техники, залитые во время тушения пожара пеной, мокрые и зловонные. Впечатление было неприятное, жутковатое.
Димка, добравшийся до офиса первым, ходил хмурый. Не шутил, не отпускал дурацких комментариев по поводу произошедшего.
– Нужно поговорить, – подойдя к Нестору, закончившему осмотр кабинета, вернее того, что от него осталось, буркнул Димка.
Рядом бестолково толкался охранник, который, судя по всему крепко спал, когда начался пожар и проснулся, только услышав, как в дверь ломятся пожарные.
Димка уже хотел намекнуть охраннику, что бы тот пошел и поохранял уже, наконец, хотя бы то, что еще осталось, раз уж проспал ответственный момент. Но Нестор твердо сказал:
– Завтра поговорим, Димон. Меня Настя ждет, волнуется.
Димка раздраженно посмотрел на него.
– Интересно, что ты ей скажешь? Что утюг не выключил? – с видимым ехидством сказал он.
– А что я должен сказать? Может проводка загорелась, замыкание, я то откуда знаю. Я же не пожарный инспектор, чтобы установить причину возгорания, – он пожал плечами, глядя на Димку, с невозмутимым видом. Димка ухмыльнулся.
– Ну, ну! Надеюсь, ты хоть сам-то на проводку не думаешь? Или я переоцениваю твои умственные способности?
Нестор снова пожал плечами.
– Димон, давай думать будем завтра. Сейчас ничего уже все равно не надумаем. Ночь. Домой нужно ехать.
– Конечно! Домой нужно ехать! – передразнил Димка и улыбнулся, в первый раз с момента приезда. – Давай, подкаблучник. Поезжай, а то жена в угол поставит и сладкого лишит.
–
Настя спала, привалившись к спинке диванчика на кухне, поджав под себя ноги. На столе стояла наполовину выпитая чашка с остывшим кофе. Нестор осторожно сел рядом и легонько коснулся губами рассыпавшихся по плечам волос. Почувствовав прикосновение, она улыбнулась. Глаза у нее были сонные.
– Привет! От тебя пахнет, как будто ты сам тушил пожар. Ужас! – она сморщила нос.
Он засмеялся и обнял ее.
– Что там у вас случилось?
Нестор махнул рукой.
– Да, ничего. Кабинет сгорел.
– Твой?!
– Да, что-то с проводкой. Хорошо, что не бухгалтерия или не серверная.
– Нестор! Вам нужно срочно вызывать, не знаю, кого там вызывают, проверить проводку во всем офисе. Вдруг еще что-то загорится. Кошмар какой!
Он крепко прижал ее к себе. Несмотря ни на что на душе было очень хорошо.
– Да, нормально все. Не переживай.
– И, что был сильный пожар? Я имею ввиду, кабинет, в каком состоянии.
– Да, так… ни в каком. В общем-то, сгорело все.
Она изумленно посмотрела на него.
– Все?! Там, что так долго все горело? Через сколько же пожарные приехали?
– Они быстро приехали. Противопожарные датчики сработали. Просто современные материалы все горючие. Сплошная химия – легко воспламеняется, быстро сгорает.
Настя, уже вполне проснувшись, и внимательно наблюдая за мужем, заметила, что он, несмотря на то, что говорит вполне уверенно и, в общем-то, логично, почему-то не смотрит ей в глаза, намеренно отводит взгляд.
– У тебя, правда, все нормально?
Он изобразил удивление.
– А, что может быть ненормально? Ну, кроме внепланового пожара, конечно.
– Не знаю. Просто, мне кажется, что-то не так…
– Да, нормально все. – Он, наконец, посмотрел ей в глаза, показывая, что говорит все как есть, чистую правду, ничего не скрывает. – Чего ты себе надумываешь ерунду всякую?
Он улыбнулся, и именно в этот момент она почувствовала, что он лжет. Он никогда не врал ей. А сейчас соврал. Что-то случилось, и он не хочет говорить об этом. Спрашивать бесполезно – все равно не скажет, раз уж даже решил обмануть ее. И значит, это что-то серьезное или очень неприятное. Сердце сжало какое-то непонятное тягостно-тоскливое чувство. Настя испытала необъяснимый, казалось-бы безосновательный страх. Даже не страх, а тревогу. Едва заметную, такую, которая, находясь где-то глубоко внутри, наполняет душу, ядом ощущения безысходности, неотвратимости, предчувствия беды.
–
Положив ноги на стол Димка, с задумчивым видом смотрел прямо перед собой. По обычной своей привычке, за которую в детстве его постоянно ругала мать, он машинально крутил между указательными пальцами шариковую ручку.
– Смотрю, прямо с утра вкалываешь, не устал? – войдя в кабинет зама, сказал Нестор. Он бросил свой портфель на Димкин стол и пододвинул один из стульев, стоявших вдоль стены.
– Не возражаешь, я пока тут поработаю? – ухмыльнулся он.
– Возражаю, но разве у меня есть выбор? – проворчал Димка.
– Вот, что я в тебе ценю, Димон, так это умение правильно оценить ситуацию. Раз уж ты здесь и ничем не занят, может, сгоняешь за кофе?
Димка одарил друга презрительным взглядом и скорчил рожу.
Нестор разложил перед собой документы и погрузился в их изучение. Некоторое время спустя он заметил, что хозяин кабинета смотрит на него пристально, не мигая. Буквально сверлит его глазами.
– Что?! Так на меня засмотрелся, что я думаю, может лучше к главбуху пойти, от греха подальше. В его кабинете пока поработать. А то, ты еще разнервничаешься от переизбытка чувств и вообще работать не станешь, впадешь в ступор.
– А ведь я тебя предупреждал! – Почти угрожающе сказал Димка, пропуская мимо ушей ехидное замечание. – Говорил тебе не лезть на рожон. Вот, пожалуйста! Получи!
– Ты про, что?
– Про то! Про то, что ты идиот! Надеюсь, даже ты, со своими крошечными мозгами, понимаешь, что пожар – это предупреждение. Тут и думать нечего. Все наглядно и понятно.
Нестор невозмутимо пожал плечами.
– И что?
– И ни что. Ты притворяешься или ты и вправду ничего не соображаешь?
– Ну, не всем достался мегамозг, – ухмыльнулся Нестор. – Ничего, для того чтобы соображать у меня ты есть.
– Ха-ха! Петросян повесился, боясь не справиться с конкуренцией! – Димка чувствовал, как в нем закипает злость. Как можно быть таким упертым или и вправду таким тупым, чтобы не понимать, или не хотеть понимать серьезности положения? У него прямо руки чесались врезать, как следует приятелю, что бы наконец-то дошло, что это не тот случай, когда кто кого переупрямит, тот и окажется на коне. Но Димка не был на сто процентов уверен, что драка, а это будет именно драка – Нестор не тот человек, который просто так спустит, если ему дадут по физиономии, пусть даже лучший друг, и для пользы дела, как-то поможет разрешить проблему и принесет желаемый результат. А махать кулаками просто так, да потом еще ходить с разбитым лицом – нет уж, спасибо. Ему и так хватает негативных эмоций. Чувствуя свое бессилие повлиять на ситуацию, Димка проворчал: – Еще хорошо, что бумаги не в твоем кабинете хранились. Иначе были бы мы сейчас в жопе. Пролетели бы с контрактом, потому, что у нас директор кретин.
– Димон, хорош причитать. Если нервы шалят, иди, пройдись, расслабься, выпей кофе. Сам не работаешь и мне не даешь.
Не обращая внимания на высказывание начальства, Димка вскочил и быстро заходил по кабинету.
– Я вообще не представляю, что теперь делать! Если бы ты не был таким упрямым ослом, можно бы было как-то все разрулить, без особых потерь. Но ведь ты…
– Димон! Ты похож на истеричную бабу, которая мечется по комнате и причитает. Осталось только волосы на себе начать рвать и руки заламывать. Сядь! В глазах рябит от тебя. Или, правда, выйди и мечись по приемной.
Димка открыл рот, чтобы достойно ответить, но в этот момент в дверь постучали, и в кабинет замдиректора всунулась нечесаная, седая голова Митрича. Пожилого мужика, исполняющего обязанности разнорабочего, то есть мастера на все руки. Руки у Митрича и впрямь были, что называется золотые. Он мог починить что угодно от протекшего крана, до сломавшегося ксерокса. Собрать мебель, перевесить полки, картины и все, что требовалось переместить из одного места в другое, провести проводку, сделать мелкий ремонт. При большом количестве талантов и достоинств у Митрича был один, правда, весьма существенный, недостаток. Он любил выпить и уж если начинал пить, то допивался до невменяемого состояния. Его много раз грозились уволить за пьянство, но замены ему не было. Митрич обслуживал сразу несколько фирм, располагавшихся в здании, и без него все были как без рук. Да и пил он не постоянно, а периодами. Мог месяц ходить трезвый, а потом загудеть на неделю. А мог неделю спустя после запоя напиться в хлам, а на следующий день уже работать, как ни в чем не бывало.
– Нестор Иваныч, Дмитрий Алесаныч, мое почтение, – поздоровался Митрич. Глаза у него были красные, воспаленные, под глазами мешки, что свидетельствовало о том, что накануне он крепко надрался.
– Здорово Митрич! – поприветствовал Нестор.
– Нестор Иваныч, тут такое дело… – Митрич помялся. – Разговор есть. Серьезный.
Димка нетерпеливо махнул на него рукой.
– Митрич, иди, не до тебя сейчас.
– Я это… Насчет вчерашнего, – не обращая внимания на слова зама, сказал Митрич.
– И чего там, насчет вчерашнего? – с любопытством глядя на старика, спросил Нестор.
– Я вчера выпил малость. Ну, чуток перебрал. Не рассчитал.
– Как обычно, надрался в зюзю. Я тебя видел и знаю, что это был далеко не чуток, – не удержался от комментария Димка, которому требовалось излить накопившееся раздражение хоть на кого-нибудь.
– Ой, обижаете, Дмитрий Алексаныч, – сказал Митрич с упреком. – Ну вот, значит. Выпил я. А меня позвали к вам на фирму, в туалете бачок посмотреть. Я значит посмотрел. А потом сел в уголку, там, где руки-то моют.
– Митрич, ты можешь самую суть, – снова, не выдержав, вмешался в неторопливую изобилующую ненужными подробностями нить повествования Митрича, Димка.
– Суть – да. Могу суть. В общем, сел я в уголку, у меня еще чуть-чуть было с собой. Я значит, раз глотнул, два…
Димка закатил глаза. Может, пьянчужка вообще сейчас, просто поморочит им голову, а они будут два часа слушать его бредни. Вот, послал бог на его голову, столько идиотов.
– Допил я, значит, бутылку-то. Вот. Ну, чувствую, меня разморило. Я к стенке-то привалился, да и уснул. А уж был конец дня. Никто меня и не разбудил. И проспал я, видать, долго. Проснулся, выхожу, а за окном темнота. Ну, думаю, наверное, меня тут и заперли. В офисе-то. Только я в коридор-то выглянул, что бы хоть там, у входа на диване-то лечь, вдруг слышу, дверь хлопнула. Я обрадовался, думаю, сейчас меня, как раз, выпустят. Вдруг вижу, парнишка Ваш, а с ним еще один, постарше мужик, незнакомый. Идут к дверям начальства. К вашим то есть. Я еще подумал, чего им ночью-то тут надо? А потом слышу, кто-то из них говорит: «Нужно быстро все сделать. Ничего искать не будем. Он документы все равно здесь не хранит». И тут, чувствую, бензином запахло. Я снова удивился, откуда тут бензину взяться. Хотел пойти посмотреть, чего они там делают-то, а только чего-то мне боязно вдруг стало. А через минут пять, наверное, не знаю, часов-то у меня не было, они ушли. И дверь опять заперли. А я к дверям-то, к вашим, подошел. Сначала у этой постоял – ничего. А как к Нестора Иваныча-то подошел, так слышу, трещит что-то внутри и как жар идет от двери. Ну, думаю, комнату бензином облили и подожгли. Потому бензином и пахло. Я скорей звонить, с Ленкиного телефона, это секретарши-то, в пожарную, значит. А мне говорят, что машина выехала уже. Датчики сработали.
Митрич вздохнул, переводя дух. На этот раз Дмитрий Александрович и не думал отпускать комментарии или пытаться отмахнуться от старика и его истории. Слушал, с интересом, как и «главный», Нестор Иванович.
– Ну, я пошел подальше от кабинетов-то, – передохнув, продолжил вещать Митрич. – А то думаю, вдруг сюда огонь доберется, а дверь входная железная и заперта, не выйдешь. Ведь сгорю, думаю. Страшно. Зашел на кухню, а там бутылка на полке. Попробовал – ликер. Ну, я, что бы стресс-то снять, взял чуть-чуть себе налил, да и не заметил, как всю бутылку-то уговорил. Ликер он сладенький. Приятный. Одним словом, снова меня сморило, на старые дрожжи, как говорится. Уж как пожарные приехали я и не слышал. Проснулся вон сейчас в уголку-то на кухне. Думаю, нужно значит бежать к Нестору Иванычу. Рассказать. Дело-то нечистое. Уголовное – поджег.
– А чего, за такой парнишка Митрич? Наш, говоришь? – недобро сверкая глазами, спросил Нестор.
– Дак, парнишка такой чернявенький. Всегда у него кофты такие яркие с рисунками. То с собакой зубастой, то с бабами какими-то. И в ухе серьга такая чудная, как змея извивается. Нынче ребята-то, как девки стали. С серьгами ходят, с побрякушками…
– Я знаю, о ком он говорит, – кивнув головой, сказал Димка.
– Да, я тоже знаю.
Митрич проводил, вылетевших за дверь начальников, любопытным взглядом. Убьет Нестор Иванович парнишку-то. Как есть убьет, он же бешеный. Ну, дай бог, Дмитрий Алексаныч заступится, не даст смертоубийству-то произойти. Но парня, наверняка привлекут. А может и посадят. Но поделом – не дело кабинеты-то поджигать. Имущество портить. Да еще могло все здание сгореть, мало ли пожарные бы не сразу приехали. Митрич облизал пересохшие губы. Страшно хотелось выпить. Решив, что начальники после того, как разберутся с поджигателем, возможно, нальют ему хоть пятьдесят грамм, Митрич уселся на кожаный диван и стал ждать.
– Нестор, только давай без рукоприкладства! Позвоним ментам, пусть они с ним разбираются! – несясь, за быстро идущим по коридору другом, уговаривал Димка. Лицо у Нестора было как каменное. Глаза полыхали страшным огнем, не сулящим ничего хорошего обладателю ярких кофт, по ночам занимающемуся поджогами. Димка очень надеялся, что все обойдется, и Нестор не прибьет сотрудника, оказавшегося Иудой, по крайней мере, совсем уж до смерти не прибьет.
Нестор рывком открыл дверь в комнату айтишников. Двое молодых мужчин, разом повернули головы от мониторов, с удивлением глядя на столь шумно и стремительно ворвавшееся к ним начальство. Третий стол был свободен.
– Где этот уе…к?! – проорал Нестор, указывая на пустой стул третьего айтишника.
Двое других пожали плечами.
– Не знаем, Нестор Иванович. Он ничего не говорил. Может, заболел?
– Может, – голосом, не предвещающим ничего хорошего заболевшему, сказал Нестор.
– Может ему позвонить? – предложил один из компьютерщиков.
– Не нужно, – отмахнулся Нестор. – Человек болеет. Чего его беспокоить?
Он вышел из комнаты, Димка, испытав даже некоторое облегчение, что айтишник сбежал и все остались живы, пошел за ним следом. Оставшиеся в комнате компьютерщики пожали плечами и невозмутимо продолжили прерванный процесс изучения чего-то, понятного только им, в своих компах. Странно ведущие себя начальники, ночное происшествие и реальный мир в целом, не слишком сильно интересовал и занимал их, тот мир, который открывался с экрана монитора, был куда привычнее, понятнее и увлекательнее.
– Ну что, Нестор Иваныч, нашли парнишку-то? – поинтересовался Митрич.
– Не нашли, Митрич. Сбежал, гад, – Нестор ухмыльнулся. – Огородами ушел, подлюка.
– Ясно. Ну, может и найдется еще, – вздохнул Митрич и робко взглянул на начальников. – Мне бы пятьдесят граммчиков. Опохмелиться.
– Я бы тебя угостил, Митрич, но у меня не то, что выпить, даже места, где приткнуться не осталось. Хорошо, Дмитрий Александрович, по доброте душевной, приютил, – улыбнулся, развеселившийся непонятно из-за чего, Нестор. – Дмитрий Александрович, он такой, отзывчивый, не может не помочь тому, кто оказался в беде. Думаю, наш благодетель и тебя уважит. Димон, налей человеку пятьдесят грамм.
– Конечно, – буркнул Димка, подходя к шкафу, – у меня, как раз коньяк за двести долларов. Как раз то, что Митрич пьет по утрам, в качестве опохмела.
Он откупорил бутылку и плеснул, нетерпеливо переминающемуся, рядом с ним, Митричу, немного благородного напитка. Митрич дохнул и выпил залпом янтарную жидкость. Крякнув от удовольствия, он улыбнулся Димке.
– Благодарствуйте, Дмитрий Алексаныч, дай бог вам здоровья. Хорош коньячок!
– Да не за что. Чего человеку не помочь, – убирая бутылку в шкаф, сказал Димка. Митрич проводил коньяк тоскливым взглядом.
– Может, еще пятьдесят граммчиков нальете, Дмитрий Алексаныч? – расхрабрился Митрич, войдя во вкус. – Уж так хорошо пошло. Прямо на душу лег коньячок-то.
– Кто бы сомневался. Тебе, наверное, керосин спиртом разбавь, и он тоже на душу ляжет. Слушай, ты сейчас с утра налакаешься и работать не сможешь, – нравоучительно сказал Димка.
– Не, – преданно глядя в глаза обладателю коньяка, сказал Митрич, который уже по-любому сегодня не собирался работать.
– Держи, – Димка протянул ему три сотенных бумажки. Митрич все равно напьется, а коньяк нужно было спасть. – Иди и купи себе, чего хочешь. Тебе все равно чего пить. Что водка, что ликер, что французский коньяк, ты у нас товарищ многогранный.
– Ой, спасибочки, – заулыбался Митрич. – Побегу. Если чего нужно починить зовите, я завсегда.
– Ага, сейчас зальет глаза и ищи его, где-нибудь «в уголочку», – проворчал Димка.
– Сам ему деньги дал, – пожал плечами Нестор.
– Да потому, что я понял, что он пока весь коньяк не вылакает, ни за что не уйдет. Думаешь, он сейчас выпил и прочувствовал разницу с тем пойлом, которое он обычно пьет? – возмущенно сказал Димка.
– Думаю, что ты жмот, – заржал Нестор.
– Конечно. И, вот потому, что я жмот, я себе сейчас налью, а тебе нет. Может, тебя Митрич угостит. Иди, поищи его, он уж, наверное, сгонял с реактивной скоростью туда и обратно. А сейчас, с такой же реактивной скоростью поглощает содержимое, так, что не рассиживайся, а то рискуешь опоздать.
– А айтишник этот давно у нас работает? – неожиданно спросил Нестор.
– А я откуда знаю? Да нет, вроде. – Димка задумался. – Точно! Мы когда тендер выиграли, мы новых людей в штат набирали. Помнишь?! Я сам ему заявление подписывал. Тебя не было и его из бухгалтерии ко мне отправили. Вот, гнида!
– А господин Тарасов-то, какой оказывается предусмотрительный. Везде поспел.
– А вдруг, этот «засланный казачок» какую важную информацию сливал? Или какие-нибудь файлы копировал и передавал? – всполошился Димка.
– Да ладно. Он новенький. У него только общий доступ был. – Махнул рукой Нестор. – По крайней мере, ничего такого особо полезного он не мог передать.
– Блин, нужно людей тщательно проверять при приеме.
– Да, иголки им под ногти загонять, допрос с пристрастием устраивать, свет в глаза, обливание водой на морозе.
– Ха-ха. Я смотрю тебе весело очень. Ты прямо настоящий юморист сегодня.
– Ну, не все ж тебе развлекаться. Другим тоже иногда хочется повеселиться. Тем более не вижу повода для грусти.
Димка посмотрел на Нестора с подозрением.
– Меня, эта твоя веселость уже пугать начинает. Ты ничего не задумал?
– Нет, конечно. Давай, Димон, и вправду коньячку, что ли хлопнем, – предложил Нестор и расплылся в улыбке. – По пятьдесят граммчиков.
– Может, тебе, как Митричу, пару сотен дать? Ты тоже себе сгоняешь? – доставая бутылку, сказал Димка. Он разлил коньяк и протянул один из бокалов другу. Он уже осознал, что они даже не на пороге войны. Они в нее вступили. Противник нанес первый удар, точка невозврата пройдена. На поле боя сошлись алчность, не знающая границ, подлость и беспринципность, и с другой стороны редкостное упрямство, безрассудство и горячность, доходящая, порой, до глупости. В этой войне, как и в любой другой, будут жертвы, потери и разрушения. С обеих сторон. Противники будут стоять до последнего, и ничем хорошим это противостояние не кончится. Димка почувствовал, как встает в горле неприятный комок. И тяжесть от осознания бессилия что-либо изменить давит, тянет вниз неподъемным грузом. Никакие слова, доводы и уговоры не помогут. Рассудок уже затуманен жаждой схватки. Это уже дело принципа, взыгравшая гордыня не позволит остановиться и все прекратить, даже если потом останется только выжженная земля вокруг. «Не делай ничего! Просто ничего не делай, и может быть, все на этом закончится» – хотелось заорать Димке. Но он знал, что друг его не услышит. Как не услышала когда-то сестра Надя. Выскочила замуж за «козла», и так и живет всю жизнь несчастная, обиженная на судьбу, а заодно, на всех вокруг. Димка поднес к губам бокал, и коньяк показался ему отвратительно горьким. Он не почувствовал приятного разливающегося внутри тепла, «на душу» не легло. Казалось, тело, и все внутренности наоборот сковал холод.
– За тебя, Нестор, – сказал Димка и залпом допил остатки содержимого бокала. Единственное, что он мог сделать – выпить за друга, за удачу и быть рядом, что бы ни готовило будущее.
В кабинет всунулась Леночкина голова.
– Нестор Иванович, там из пожарного надзора пришли. По поводу вчерашнего… – почти шепотом сообщила секретарша.
