Татьяна Игнатенко
Границы между нами
Они ничего не обсудили и не придумали никакого плана. Но оба – и Дэн, и Алиса, понимали, что они возвращаются в Город. Это было очень рискованно – Дэна и Алису наверняка разыскивали как опасных преступников. Но это была неминуемая задача, ведь им было необходимо как-то забрать отца Алисы из больницы (а девушка очень надеялась, что он все еще был там). К тому же нужно было каким-то образом выяснить, где Рамиль, и во что бы то ни стало, помочь ему.
Пока Алиса вытряхивала все лишнее из карманов рюкзака, Дэн переодевался. Он отвернулся к окну, снял с себя джемпер и стянул футболку. В шкафу нашлись кое-какие вещи Рамиля, которые могли бы подойти ему по размеру. Алиса в очередной раз из вежливости старалась не смотреть на Дэна, но любопытство победило и она мельком подняла глаза. Что-то привлекло ее внимание и она снова, но уже не скрываясь, посмотрела на оголившееся плечо Дэна, когда он стянул с себя футболку. Сердце Алисы сжалось от увиденного. Мягко говоря, левая рука Дэна от локтя до плеча и дальше по спине до лопатки выглядела как пожеванная жвачка. Девушка встала, подошла и легко одним пальцем прикоснулась к его коже. Дэн резко отдернул плечо и обернулся.
– Что это? – спросила Алиса, виновато убирая руку.
– Так… ошибки молодости.
Алису этот ответ не устроил.
– Тебя словно через мясорубку пропустили, а потом слепили назад из того, что получилось.
– Пожалуй, так примерно и было.
Алиса помолчала, заглядывая в равнодушное лицо Дэна. Он поспешил натянуть свежую футболку, порадоваться, что она подошла ему по размеру и закинуть куртку через плечо.
– Бродячая собака, ничего необычного, – бросил небрежно Дэн, словно это было чем-то привычным.
– Сейчас болит?
– Нет.
– Не хочешь говорить об этом? – спросила Алиса.
– Очевидно же, – грубо ответил Дэн. – Не хочу.
Алиса обижено пожала плечами. Иногда ее поражало насколько Дэн бывал грубым, даже жестоким. Раньше он таким не был. Несомненно в этом виновата его работа – ее специфика просто не позволяла быть слишком мягким. Но теперь Алиса увидела в Дэне что-то еще такое, что словно держало его на цепи. У всех есть свои секреты, но не все так тщательно их скрывают.
Алиса молча продолжила собираться. Дэн уже стоял в дверях и поторапливал ее.
– Да-да, я скоро. Иди пока вниз, – сказала Алиса Дэну. – Предупреди Наджию, что мы уходим. Я спущусь через минуту.
Дэн кивнул и вышел из комнаты. Алиса убедилась, что он отошел подальше, и плотно закрыла дверь. Нужно было одеться. Гардероб Алисы, той, прошлой Алисы, которой она была еще пару недель назад, больше подходил милой девочке, чем преступнице в бегах. Поэтому выбирать особо не приходилось – джинсы, темно-зеленое худи и широкая черная куртка – вот и все, что нашлось. Бросив взгляд на себя в зеркало, Алиса одобрительно кивнула и села на кровать. Она открыла сумку с вещами, в которую еще буквально несколько дней назад бережно собирала самые нужные и самые дорогие сердцу вещи из их старой квартиры. Теперь и их ей приходилось оставить, с большой вероятностью не вернуться за ними никогда. Девушка запустила руку внутрь и достала то, о чем она думала всю дорогу, пока они с Дэном ехали в гетто. Она не сказала это Дэну. Да по большому счету она-то и себе не хотела в этом признаваться. Но где-то в глубине души теперь она отчаянно хотела вновь прикоснуться к той вещице, которая могла бы ее успокоить. Алиса достала из сумки книгу. Самый обычный роман, немного потрепанный и, может, даже неинтересный – она уже не помнила. Но важен был не он. Алиса открыла книгу на двадцать шестой странице – ее любимое число и номер старой квартиры Дэна. Там, словно закладка лежали старая помятая записка и кулон в форме кусочка пазла. Алиса открыла записку и перечитала памятные сердцу слова. После этого она грустно улыбнулась, вернула записку на место, а кулон положила в нагрудный карман куртки. На пару секунд девушка задумалась, вынула кулон из кармана и надела его на шею. Кусок метала на мгновение обжег грудь девушки своим стальным холодом, но тут же согрелся и прижался к ее коже, словно там и был все это время. Алиса плотно застегнула воротник куртки, чтобы серебристый кусочек пазла был не заметен чужому взгляду, и вернула книгу на место.
Девушка с грустью оглядела комнату и все те знакомые, дорогие ей вещи, которые ей приходилось оставить здесь, в чужом доме. Но, закусив губу, она все-таки нашла в себе силы выйти, плотно закрыть за собой дверь и спуститься по лестнице вниз.
Еще сверху она услышала встревоженный голос Наджии. Алиса поспешила на кухню, откуда был слышен плач женщины. Мать Рамиля, опустив плечи, сидела за столом. Дэн как раз подавал ей стакан с водой. Увидев Алису, Наджия вскинула руки.
– Дорогая! Тут такое… такое…
Наджия так и не смогла объяснить, что она имела ввиду, а лишь вновь зашлась в рыданиях, уткнув лицо в ладони.
– Рамиля поймали, – сказал Дэн Алисе, округляя глаза, тем самым показывая, чтобы она отреагировала, так, словно ничего не знала об этом.
Алиса кивнула, и попыталась подобрать слова. Врать она никогда не умела. И сейчас обманывать бедную женщину ей казалось неправильным и жестоким поступком.
– Ка-а-ак? – растянула свое напряженное и наигранное удивление Алиса.
Наджия попыталась взять себя в руки и вытерла слезы кухонным полотенцем, которое все также привычно висело у нее на плече.
– Ко мне только что приходил Жасур. Это наш сосед, он работает уборщиком в Центральном Городе, в здании Лаборатории. Он сказал… сказал, что… сегодня ночью в Лаборатории… военные тащили Рамиля… без сознания… всего в крови… бедный мой мальчик! Просто за руки, прямо по полу… А еще он сказал, что его тащили не просто куда-то, а в какую-то комнату для… для эксперименто-о-ов!
Наджия еле выдавила из себя эти слова и снова захлебнулась в потоке рыданий. Алиса испуганно прижала ладонь ко рту, чтобы не вскрикнуть, и посмотрела на Дэна в поиске его поддержки. Но он лишь в недоумении развел руки и пожал плечами. Видно было, что он и сам в растерянности, и не ожидал такого поворота событий.
– Почему? За что? Вот скажите, за что моего мальчика забрали в эту… в это место?
Алиса сглотнула горький ком в горле. Уж ей-то было понятно за что. И эта причина – она сама. Девушка как могла старалась не выдать своего ужаса, это бы только еще больше напугало Наджию. Она подошла к женщине, опустилась на колени перед ней, крепко взяла за ладони и заглянула снизу вверх прямо в убитые горем глаза матери.
– Подождите, Наджия. Может, он просто обознался? Ну, ваш сосед. И это был совсем не Рамиль? Я своими глазами видела, как Рамиль просто пошел работать. Попрощался со мной как ни в чем не бывало. Шутил, смеялся.
Эти успокаивающие слова, которые тяжело дались Алисе, казалось, подействовали на Наджию. Она оторвала заплаканное лицо от своих мозолистых рук и с надеждой взглянула на Алису. Девушке ничего не оставалось, как продолжать нагло врать, глядя в глаза несчастной женщины.
– Давайте так. Во сколько ваш знакомый видел Рамиля? Лично я попрощалась с ним около шести утра.
Алиса почувствовала, как вранье начинает затягивать ее в свою липкую паутину. Оказалось, это не так уж и сложно. Особенно, если цель у лжи – в целом благородная.
– Не знаю, – в голосе Наджии слышалась попытка зацепиться за эту мысль. – Сказал, что ночью. Дорогая, ты точно видела его в шесть утра? С ним было все в порядке?
– Честное слово, Наджия! Ваш сосед наверняка ошибся. Обещаю, найду вашего оболдуя и верну домой, – на глазах у девушки наворачивались слезы. Она понимала, что во что бы то ни стало, должна сдержать это свое обещание и спасти друга. А затем повторила еще раз. – Обещаю.
Эти слова, казалось, окончательно успокоили женщину. Она наконец-то перестала рыдать, даже немного рассмеялась и, сердечно обняв, поблагодарила Алису, отчего той стало еще тяжелее на сердце. А потом в красках Наджия рассказала какую трепку задаст этому обормоту, когда он вернется домой.
На кухне вкусно пахло отварным картофелем и жареной яичницей. Несмотря на свои переживания, хозяйственная Наджия приготовила для гостей обед, которым собиралась их накормить. Но Дэну и Алисе кусок в горло не лез. Они лишь поблагодарили добрую женщину за прием и спешно попрощались с гостеприимной хозяйкой. Наджия с красными глазами и опухшими от слез щеками еще очень долго и упорно пыталась их накормить перед уходом. В итоге ребята согласились на то, что она завернет им что-нибудь с собой. Наджия по-домашнему, по-матерински бережно сложила им несколько узелков с ароматной едой, и долго благодарила напоследок, чем вызвала очередную волну ужасного чувства стыда у Алисы.
Когда Дэн с Алисой наконец вышли на улицу, там уже стояла полная темнота. В освещаемом только луной и звездами гетто лишь с трудом различались силуэты разрушенных зданий. Не говоря ни слова, но периодически оглядываясь по сторонам, Дэн уверенным шагом направился прочь от дома Наджии. Алиса также молча следовала за ним. Но пройдя несколько домов и выйдя к уже знакомому холму, откуда открывался прекрасный вид на ночной Город, Алиса резко остановилась.
– Тебе не кажется, что нам нужно поговорить? – спросила она.
Дэн тоже остановился и посмотрел на свою спутницу. Озираясь по сторонам, он подошел к ней и немного раздраженно шепнул ей прямо в лицо, так, что его дыхание обожгло ей кожу:
– А тебе не кажется, что место не самое подходящее?
– Самое что ни на есть подходящее, – ответила девушка. Для убедительности ей хотелось даже притопнуть ножкой, но она сдержала себя, подумав, что так будет выглядеть лишь капризным ребенком.
Она взобралась на пригорок и села прямо на сырую траву, туда, где еще пару вечеров назад сидела с Рамилем.
– Пока не поговорим и не обсудим дальнейшие планы, я с места не сдвинусь.
Дэн, явно поразился ее упрямству. Вероятно он даже закатил глаза, но в темноте этого было не видно. Алиса дружественным жестом похлопала рукой на траве около себя, приглашая Дэна присесть рядом. Парень развел руками – то ли от глупости риска, которому их подвергала Алиса, то ли от безвыходности ситуации перед упертостью своей старой подруги. Но все же двумя широкими шагами он поднялся на холм, воровато огляделся, и все-таки устроился на траву рядом с девушкой.
– Красиво, – сказала Алиса, кивая на огни Города.
Здесь, пожалуй, было самое освещенное место во всем гетто. Можно было рассмотреть даже дерево на крыше заброшенного (или нет?) дома, которое чудом пробилось сквозь полуразрушенный кирпич. Любое живое создание хочет жить, и здесь, в гетто, это чувствовалось, как нигде сильно. Люди, жившие или, скорее, выживающие здесь были как это самое дерево – они цеплялись корнями за остатки надежды и продолжали жить, несмотря ни на что.
– Да, – коротко ответил Дэн.
Алису словно током коротнуло от его холодного ответа.
– Вот именно, что да, Дэн! – повернулась к нему Алиса, несколько повышая интонацию. – И это все… это все – оно твое. А вот это, – она обвела руками, показывая на гетто, – зачем тебе это нужно? Это моя жизнь. Не твоя!
– И где же моя, по-твоему?– перебил ее Дэн, кивая на Город. – Там?
– Там, – не замечая, как ее голос становится слишком громким для пустынного ночного гетто, ответила Алиса, указывая на огни. Внутренние эмоции ее оглушали, в ушах стучала пульсом кровь. – Там! У тебя есть дом, здоровые родители, работа. У тебя все хорошо!
– Ты же ничего не знаешь обо мне, – спокойно ответил парень. – Мы были знакомы детьми, но с тех пор прошла целая куча времени.
Это прозвучало настолько высокомерно, что на какую-то секунду эго Алисы ухнуло вниз, и она даже успела обидеться.
– Да, ты права, у меня есть дом и работа, – продолжил Дэн, глядя в землю. – И даже здоровые родители. Но… – он отвернулся, подбирая слова, и пытаясь скрыть эмоции. – Я устал жить в этой темноте.
Он замолчал. Алиса тоже молчала, ничего не понимая и ожидая, что Дэн продолжит свою мысль. И после некоторой паузы он действительно продолжил.
– Наверное, это сложно, но… Я начинаю осознавать, что становлюсь похожим на отца. Он был таким в тот момент, когда мы переезжали в Центр. Бездушным. Работа врача очень душит и притупляет чувства. Работа хидера делает тоже самое. Чувство жалости, понимания, любви – все это уходит на другой план. Как-будто это все не про нас, понимаешь? Да и помимо этого. Поверь, причин, чтобы хотеть покончить с этим у меня предостаточно, – Дэн кивнул на Город. – Я не хочу так жить.
– А как хочешь? Укрывать преступницу? Прятаться от военных? – продолжала насмехаться Алиса, испытывая терпение Дэна. Она всем телом повернулась к нему и возмущенно размахивала руками, даже не осознавая как сильно возбуждена. Она не хотела его обидеть. Но еще сильнее она не хотела тянуть его за собой в пропасть, как уже сделала это с Рамилем.
– Может и не совсем так, – ответил Дэн. – Но за прошедшие сутки я испытал больше эмоций, чем за последние несколько лет. И дело не в адреналине. Дело в… в тебе. Когда я увидел тебя в гетто, меня словно молнией ударило. Такое ощущение, что все это время без тебя было… черной пропастью, что ли. Но сейчас я снова встретил тебя, и, кажется, забрезжил свет.
– Такой себе свет, – грустно усмехнулась Алиса, смущенно отворачивая подбородок. – Создаю сплошные проблемы.
– А разве не в этом смысл жизни? – Дэн резко повернул лицо в сторону Алисы. Его взгляд был твердым, уверенным. – Вот скажи, жить в мире, который придумал Центр, где все по их меркам гладко и идеально – какой в этом кайф? – он пожал плечами. – Наша жизнь – борьба. Только благодаря ей мы остаемся людьми.
– Звучит так, будто дело все-таки в адреналине.
Дэн улыбнулся.
– Нет, глупая. Тут совсем другое.
Алиса закусила губу. Вокруг творилась сплошная нелепость, а в голове варилась густая бесформенная каша из мыслей и попыток понять, что делать дальше. У Алисы была прекрасная, даже идеальная жизнь – работа, друзья, отец, дом. Все шло по размеренному графику и ее это устраивало. Возможно, бывало скучно. Но чтобы вот так, как Дэн, добровольно желать какой-то борьбы, особенно такой, в которую их сейчас занесло, нет уж, извольте.
– Ты отдал часы деда, которые твоей семье всегда были так дороги, – наконец, заговорила Алиса. – Отец тебя убьет.
Дэн поднял с земли небольшую ветку и задумчиво стал чертить ей бессмысленные линии на сухой безжизненной земле под ногами. Трава на холме росла кусками, отчего он выглядел достаточно плешивым – еще один пример того, что все в гетто живет на грани между жизнью и…
– Я же говорю, что ты ничего обо мне не знаешь, – Дэн перебил мысли Алисы. – Мы не общались с отцом очень много лет. Я не поддерживаю то, на что он потратил несколько лет своей жизни.
Это прозвучало неожиданно. Алиса даже почувствовала себя виноватой. Ведь тогда, много лет назад, прощаясь с Дэном на крыше старого гаража, она обвинила его и его отца в том же самом. Маленькая глупая девочка даже подумать не могла, что четырнадцатилетнему мальчишке, полностью зависящему от родителей, не оставляли выбора. Это была его семья, и поддерживал он ее или нет – не имело значения. Будучи ребенком, он в любом случае вынужден был пойти за ними.
– Но почему? Почему ты стал хидером? Ведь ты по сути занимаешься тем же самым. Работаешь на правительство. Помогаешь развиваться триттерству.
– Да. Но я собираю лишь желающих стать триттерами. Я уже говорил это – они сами сделали свой выбор. А то, чем занимался отец – совсем другая история. И я знаю с каким черно-рыночным «материалом» он работал.
Алиса примерно понимала, о чем говорит Дэн. Она и раньше слышала от вечно сплетничающих между собой коллег о том, что Лаборатория не всегда работает с добровольцами. Ходили слухи, что под их самые жуткие эксперименты попадают заключенные из тюрем, пациенты психических больниц, сироты и бездомные – те слабые люди, у кого нет выбора и близких. Которые оказались совершенно беззащитны перед Центром. Но подобные вещи Алиса всегда воспринимала лишь на уровне сплетен. А сплетни она не любила и не особо вникала в их подробности.
– А часы – всего лишь вещь, – подвел итог Дэн. – И она явно не дороже жизни человека. Тем более твоего отца.
Алиса благодарно положила руку на ладонь Дэна. От прикосновения к его коже стало тепло и немного волнительно. Крепкая ладонь никак не отреагировала, но девушке показалось, что сам Дэн несколько напрягся. Алиса почувствовала неловкость от такого своего жеста, убрала руку, и словно спрятала ее, зажав между своих коленей, еще какое-то время ощущая тепло его кожи. Еще несколько минут они просидели так в полной тишине, не смотря друг на друга. Огни Города завораживающе помигивали где-то вдали, стирая границы звездного неба над собой.
Слишком много мыслей крутилось в голове у Алисы. Так много, что ей казалось, было слышно, как они шевелятся. Девушка подбирала слова, которые сейчас нужно было сказать Дэну. Перебирала варианты спасения Рамиля. Пыталась понять, как и куда ей забрать из больницы отца, когда ему станет легче. Она изо всех сил искала выход из ловушки, в которую попала.
Алиса понимала, что только благодаря Дэну ей удалось выбраться из больницы. Если бы не он, возможно, это ее бы, а не Рамиля, всю в крови за руки волокли этой ночью по холодному кафельному полу Лаборатории. Рядом с Дэном ей было безопаснее, надежнее. Но и втягивать его еще глубже в свои проблемы она не могла. Достаточно того, что она уже и так втянула в них Рамиля и Наджию.
Алиса по привычке потерла больное плечо, но… ничего не почувствовала. Боль снова исчезла, как и пару дней назад. Гормональный сбой, адреналин, стресс – пусть хоть и приносят не самые приятные эмоции, тем не менее, они забирали с собой ее физическую боль. Ну что ж, хотя бы какой-то у них есть плюс.
– Вернись, – наконец осмелилась выдавить из себя Алиса. – Скажи, что это было ошибкой. Вали все на меня. Ты сможешь снова работать и забыть обо всем этом, – без грамма эмоций сказала Алиса, не осмеливаясь поднять глаза на Дэна.
Дэн иронично хмыкнул и отбросил ветку, которую до сих пор крутил в пальцах.
– Давай-ка посчитаем. Я вырвал триттера из системы – раз, помог незаконно организовать Процедуру – два, способствовал побегу злодейки и продолжаю ее укрывать – три. Что-то мне подсказывает, что я теперь в твоей шайке преступников, не находишь? Как назовем нашу банду?
Алиса улыбнулась и где-то глубоко в душе обрадовалась. Дэн не собирался ее бросать, и это давало надежду на тот самый свет в ее черной пропасти. Она стеснительно сжала губы, расстегнула две верхние кнопки на куртке достала кулон с выгравированной буквой «Д». Держа его двумя пальцами, она показала его Дэну и лишь губами, без звука прошептала: «Спасибо».
Дэн не задумываясь, молча расстегнул куртку и высвободил наружу такой же кулон. В тонком луче света от огней Города его пазл блеснул и Алиса разглядела выгравированную букву «А», что, вероятнее всего, означало «Алиса».
«Он все это время носил его с собой», – взволновано подумала девушка, вспоминая, как сама она только пару часов назад достала свой кулон из потайной книги, где хранила его все эти годы.
В следующую секунду Дэн улыбнулся и наклонился к девушке. Так близко, что у нее перехватило дыхание. Она уже приготовилась к касанию его губ, поцелую и даже приоткрыла рот, что помогло ей все-таки сделать глоток так сильно недостающего воздуха. Но вместо этого, Дэн просто приложил свой кусочек пазла к ее кулону. Пазы идеально совпали и крепко соединились между собой.
– А я всегда говорил, что мы идеально друг другу подходим. Ты мой вечно недостающий кусочек мозаики, и теперь… я наконец-то нашел тебя, – сказал Дэн, и Алиса почувствовала на своей щеке его теплое дыхание и такой знакомый, почти не изменившийся с детства, сладковатый запах его тела.
Все еще находясь очень близко к ее лицу, Дэн внимательно посмотрел куда-то глубоко в глаза Алисы. Пару секунд между ними висело возбужденное напряжение. Пульс отчаянно стучал прямо в темечке девушки, пальцы рук дрожали. Но буквально через мгновение Дэн отсоединил свой кулон от кулона Алисы, спрятал его под футболку и застегнул куртку. Улыбка с его лица исчезла, и уже очень серьезно он сказал:
– А теперь слушай, какой у меня план.
Глава 6. Лаборатория
Дэн и Алиса вернулись к спрятанному байку той же дорогой и, обогнув проселочной петлей таможенной пост, на свой страх и риск спешили в сторону Города. Дорога ночью была пуста. Волосы Алисы развевались на ветру даже из-под шлема. Сердце колотилось сильнее с каждым метром, приближавшим их к Городу. Но чем крепче Алиса прижималась к спине Дэна, тем сильнее убеждалась, что задуманное ими не так-то уж и похоже на план наглухо отбитых сумасшедших.
Они направлялись к Яну. Тому самому знакомому Дэна, военному парню, который занимался погоней за Алисой в больнице прошлой ночью. Дэн обещал, что Ян поможет, и несколько раз повторил, что идея только выглядит бредовой. В двух словах Дэн опять рассказал скомканную историю без деталей про то, что Ян – его бывший одноклассник, и что когда-то он здорово ему помог, но никогда ничего за это не просил. Но долг якобы был таким, что Ян из благодарности готов был отдать за него даже свою жизнь. И вот, видимо, пришло время воспользоваться хотя бы частью благодарности друга. Алисе как всегда было мало объяснений, но выудить из Дэна подробностей больше, чем он уже ей дал, у нее не получилось.
Дом Яна выглядел точно также, как и тот, в котором выросла Алиса. Обычная многоэтажка-человейник, ничем не примечательная, и не отличающаяся от сотни других. Ночью попасть в нее незамеченными оказалось несложно, чем они и воспользовались. Дэн припарковал байк неподалеку от подъезда и спрятал его за мусорными баками, чтобы не привлекать внимание. Они поднялись на лифте на восьмой этаж, и Дэн нажал на кнопку звонка возле квартиры с железной дверью и номером «144».
Нежданных гостей пустили далеко не сразу. За дверью долго висела напряженная тишина. Но после третьего настойчивого звонка, до них все-таки донеслись шаркающие шаги и недовольное ковыряние ключа в двери замка. Стало понятно, что несмотря на глубокую ночь, гостям все-таки откроют.
Сонный, уже знакомый Алисе, парень в нижнем белье, длинном затерто-сером халате нараспашку и домашних тапочках на несколько секунд застыл. Сейчас, без военной формы и оружия, он не выглядел так пугающе, как тогда в больнице. Но Алисе при виде Яна все равно сразу стало не по себе. Еще вчера она пряталась от него за углом больничного коридора и с опаской разглядывала этого парня. А сегодня уже по доброй воле стояла на пороге его квартиры.
То ли ослепленный светом с лестничной площадки, то ли удивленный от увиденного, парень прищурился, разглядывая гостей.
– Вы конченые наглецы, ребят, – наконец поприветствовал их Ян. Он сделал шаг на площадку, огляделся и затолкал гостей в квартиру, закрыв дверь на все замки.
Ребята прошли в небольшую квартиру, пахну́вшую на них тяжелой волной застоявшегося сигаретного дыма и мужского дезодоранта. Ян прокашлялся, словно пытаясь избавиться от остатков недавнего сна, и молча провел их на кухню. Приглушенный свет в комнате итак располагал к таинственности, но парень все равно плотно опустил жалюзи. Затем он щелкнул кнопку на электрическом чайнике, достал три чашки и бутылку с каким-то крепким напитком. Держа в руках бутылку, он вопросительно кивнул, глядя на Дэна и Алису, но они отрицательно покачали головой. Ян невозмутимо пожал плечами и налил спиртное только себе – прямо в чашку с засохшими следами утреннего кофе. Обведя взглядом гостей, он опустил глаза снова на бутылку и долил еще немного. Ян выпил залпом содержимое и занюхал рукавом, после чего сел за стол к ребятам, оперся локтями на застеленную старой потертой клеенкой столешницу и наконец выдавил из себя:
– Ну?
– Я так понимаю, Алису представлять тебе не надо.
– Ближе к делу.
– Братишка… – начал было Дэн.
– Дэн, давай без сантиментов, – грубо перебил друга Ян.
Дэн неловко откашлялся.
– Если без лирики, то ты и сам все понимаешь. Нам нужна твоя помощь.
– Я не глава Центра. И даже не начальник полиции. Чем помочь-то могу?
Алиса очень переживала, что Ян им откажет и выставит за порог в следующую же секунду после того, как они озвучат ему свой план. Поэтому она просто молча слушала, не встревая в разговор. Все, что ей оставалось – это лишь оглядываться по сторонам и рассматривать хозяина квартиры. Прошлый раз она видела его издалека. Теперь же вот он, совсем близко, и можно в деталях рассмотреть лицо человека, который еще вчера хотел ее арестовать. Ян оказался достаточно приятным, симпатичным молодым парнем, с носом-картошкой и длинными черными ресницами. Смуглая кожа была слегка покрыта рытвинами, оставшимися видимо, еще со времен подростковых прыщей. Его темные непослушные волосы, примятые подушкой, торчали куда зря, что придавало Яну какую-то детскую непосредственность. Казалось, что он только пытался быть серьезным и недовольным. На самом же деле в душе это был добрый и дружелюбный парень.
Сама квартирка со стареньким ремонтом была больше похожа на холостяцкую казарму, скорее всего доставшуюся Яну как служебное жилье. Выцветшие обои в пятнах и потрескавшийся потолок, мусорное ведро, забитое пластиковыми контейнерами от еды на заказ – все говорило о том, что живые люди здесь бывали редко, и не прикладывали заботливую руку к уходу за своим жилищем.
– Твои бойцы задержали нашего друга. Что с ним сейчас? – спросил Дэн.
Ян задумчиво постучал пальцами по столу и посмотрел на чайник, который никак не хотел закипать. Было заметно, что он пытался соскочить с темы, но вопрос был задан в лоб, и уйти от ответа было непросто.
– Я так полагаю, вы и сами знаете, что с ним, раз задаете такие вопросы.
Алису сковало ужасом от осознания, что сосед Наджии все-таки не обознался. Она-то до последнего момента надеялась, что с Рамилем все в порядке, и он просто действительно задержался в больнице.
– Где он? – глядя в глаза Яна, настойчиво спросила Алиса. Она изо всех сил старалась держать себя в руках, чтобы не вцепиться прямо в лицо этого милого парня, который собственноручно отдал приказ о задержании ее друга. – В Лаборатории?
– Что вы от меня хотите? – раздраженно повысил голос Ян. – Да, да! Ваш друг в Лаборатории. В секторе Ф, – он повел головой, прежде чем продолжить. – Не самое приятное место. Мои ребята лично доставили его туда. Буквально утром получил рапорт от них.
– Но почему он там? Почему не в тюрьме?
– Ваш паренек оказался с пятой группой крови. Ты же знаешь, братан, – стараясь не смотреть на Алису, ответил Дэну парень, – мы всем задержанным делаем тест крови. А тут – без рода, без племени. Из гетто. Еще и преступник. Такой экземпляр в тюрьме не нужен. А вот для Лаборатории это ценный материал. Я лишь передал информацию. В затем поступила команда доставить его в Центр.
– И что они там с ним делают? – продолжала сыпать вопросы Алиса.
– Ребят, – с очередной ноткой раздраженности, ответил Ян. – Я реально не больше вашего знаю о том, чем там занимаются и что делают с пациентами. Но не думаю, что там ему чайные церемонии с бубликами устраивают. Байки об этом секторе травят жуткие.
Дэн и Алиса переглянулись. Чайник на столе возмущенно забурлил и победно отщелкнул кнопку вверх. Но к нему никто даже не притронулся. За столом повисла напряженная пауза.
– Дэн, мне надо в Лабораторию, – выдавила из себя Алиса.
– Подожди.
– Дэн, – настойчиво повторила Алиса, ее глаза расширились. Она потеряла от страха собственных слов способность владеть своим голосом, и прошептала, – я должна.
Дэн потер уставшие глаза, потом взглянул на Яна.
– Бро, нам нужно пробраться в Лабораторию.
– Ребят, еще раз повторяю, я не глава Центра, вы меня с кем-то путаете, – Ян смотрел на них как на умалишенных. – Если хочешь пробраться внутрь, ты знаешь, к кому обратиться.
Алиса перевела заинтересованный взгляд на Дэна. Так у него есть кто-то, кто точно поможет пробраться в Лабораторию! Но Дэн проигнорировал эту фразу и продолжил.
– Мы же оба знаем, что у тебя есть доступ. Ты можешь организовать нам пропуск.
– Теоретически да-а-а… Но ты же прекрасно понимаешь, что мне будет за это, если хоть одна живая душа узнает.
Повисла немая пауза. В кухне было так тихо, что казалось все вокруг истошно звенит.
– Ян, – разбавил тишину Дэн. – Нашего друга убьют, если ты не поможешь.
– А если помогу, убьют меня!
– Да я тебя сейчас собственноручно убью, – в сердцах замахиваясь маленьким кулачком, подскочила со стула Алиса.
– Тише ты, тише, – Дэн схватил девушку за руку, усмирил и усадил на место.
– Бро, – спокойно сказал Дэн, все еще крепко сжимая Алису за плечи, чтобы она снова не бросилась на его друга. – Ты знаешь. Я никогда тебя ни о чем не просил. И вряд ли когда-то еще попрошу. Но сейчас ты можешь мне помочь. Мне неприятно ставить вопрос ребром, но… давай так – одну жизнь за другую. И это я сейчас говорю не о твоей жизни, ты же понимаешь?
Ян опустил глаза и почесал лоб. Несколько напряженных секунд Алиса ждала, пока он примет решение. Наконец, он поднял глаза на ребят и грустно рассмеялся.
– И какого хрена я вообще открыл вам дверь? – Ян протянул свою крепкую ладонь Дэну. – Помогу я вам. Постараюсь сделать электронный пропуск. Но вы же понимаете, что чтобы попасть в Лабораторию, вам нужно будет самим как-то пробраться в Центральный Город?
***
Темный кузов фургона поскрипывал своим корпусом на ходу и жалобно гремя подпрыгивал на кочках. Воздух внутри насквозь пропах пылью, трудовым потом от сценических костюмов аниматоров и стойкими ароматическими духами актрис. Перья, платья и фольгированные атрибуты торчали отовсюду, и найти пусть и совсем крошечный кусочек свободного места среди всего этого завала было не так уж и просто. Всю дорогу Алиса просидела на коробке с инструментами фокусника. Дэн выбрал себе место прямо у дверей фургона и периодически выглядывал наружу через небольшую щель.
Почти два часа пришлось уговаривать клоуна Ника из праздничного агентства пойти на это. Тайно проехать в кузове старенькой газели, которая ехала в Центр и везла атрибутику ко дню рождения ребенка какой-то шишки из Лаборатории – было целым преступлением. Но одним больше, другим меньше – Алисе с Дэном уже было не принципиально. С чем категорически не соглашался Ник.
– А если вас найдут? – взволнованно прыгал с ноги на ногу Ник.
– Про тебя никто не узнает. Скажем, что пробрались сами, – уговаривала бывшего коллегу Алиса. – Ник, ты обещал мне. Говорил, что на тебя можно рассчитывать, если понадобится. Вот. Мне очень понадобилось, – Алиса давно и слишком хорошо знала Ника, поэтому решила давить на его самое чувствительное место – мужскую гордость. – Или твои слова ничего не стоят?