Татьяна Игнатенко
Границы между нами
На звук их голоса и шагов из бараков стали выползать и другие человекоподобные существа. Те, кто был в состоянии получше «мешков», сидели у входа и молча, но с любопытством рассматривали незнакомцев, которые были явно не похожи на тех военных, которые обычно привозили сюда умирающих. Алисе было не по себе от этих взглядов. Она натянула на голову капюшон и старалась не смотреть по сторонам. Вряд ли это сделало ее невидимой, но так по-детски наивно, она чувствовала себя более защищенной.
Люди кругом были похожи на оживший фильм ужасов. У кого-то не было носа, у кого-то глаз. У других отсутствовала кожа, и оголенный череп с жилами напоминал больше живого скелета, чем человека. Они не проявляли никаких действий по отношению к непрошенных гостям, не пытались с ними заговорить или приблизиться. Но лишь наблюдали и провожали парня и девушку пристальными взглядами.
Дэн присмотрел очередного такого человека, сидящего у входа в свою палатку и визуально ничем не искалеченного. Не спеша, чтобы не напугать, он подошел к нему в надежде попросить помощи. Вдохнув побольше и так дурно пахнущего воздуха в грудь, он поздоровался с мужчиной.
– Дружище! Мы ищем одного парня. Его всего несколько дней назад привезли сюда. Не подскажешь, где искать новеньких?
Мужчина, обернутый в такие же лохмотья, как и те умирающие, лежащие посреди дороги, поднял голову и изучающе всмотрелся в лицо Дэну. После этого он громко замычал и широко разинул свой беззубый рот, показывая пустую черную дыру.
– А-а-у-у-м-м, – раздался леденящий кровь звук из глотки мужчины.
Алиса ужаснулась и в страхе сделала шаг назад. У него не было языка! Дэн тоже на секунду отпрянул от неожиданности, но тут же взял себя в руки.
– Понял. Держись, дружище. Прорвешься! А старшие есть дома?
Мужчина медленно поднял обессиленную дрожащую руку и показал направление, куда по его мнению, нужно было двигаться Дэну с Алисой.
– Спасибо, – сухо буркнул Дэн и, натянуто махнув рукой, поспешил оставить местного жителя в покое.
Улочек в Квартале было немного. Но из-за их узости, ужасной щебенчатой дороги и лежащих тут и там людей, двигаться приходилось очень медленно. Кто мог, отползал в сторону. Кого-то с дороги оттаскивали более живые соседи. Наконец, Дэн и Алиса подошли к чему-то более похожему на дом, чем на покосившуюся палатку рыночного торговца, как остальные бараки. Он стоял не на земле, а на невысоком деревянном помосте. Местами деревяшки прогнили и провалились, но стены выглядели надежно. В доме было пару окон, плотно занавешенных все теми же захудалыми тряпками. Тем не менее, здесь было нечто, похожее на дверь.
Дэн остановился около презентабельной для этого места постройки и присвистнул.
– Смотри, какие хоромы. Кажется, нам сюда.
На улице было уже совсем светло, но Квартал Мертвых и в темноте-то выглядел не слишком привлекательно, а при солнечном свете ужасал еще больше. То тут, то там были видны пятна от высохших луж то ли крови, то ли экскрементов. Те, кто мог ходить, неспешно хромали по улице, больше напоминая зомби, чем живых людей. Отовсюду доносились стоны, рыдания, крики боли, кашель. В какой-то момент сердце Алисы сжалось, когда ей послышался плач грудного ребенка.
Все еще пытаясь как можно реже вдыхать отравляющий воздух, они подошли к дому и поднялись на две небольшие импровизированные ступеньки. Все здесь выглядело не очень убедительно. Казалось, что помост вот-вот развалится прямо под их ногами. Тем не менее, пошатываясь и поскрипывая, деревянный, местами гнилой, настил выдержал. Дэн постучал в низкую, покосившуюся дверь. Никто не ответил, и парень осторожно толкнул ее. Вместо того, что открыться, дверь просто завалилась внутрь. Дэн с Алисой переглянулись. Дэн пригнулся и заглянул в дом. Внутри было темно, свет лишь слегка пробивался сквозь натянутые на окнах тряпки. Напротив двери у самой стены прямо на полу сидела темная фигура. Человек ли это был, и жив ли он – было непонятно, но фигура даже не пошевелилась в ответ на появление неожиданных гостей.
– Тук-тук, есть кто? Простите за дверь. Мы ищем кого-нибудь из старейшин.
– Входите, – растянуто ответила темная фигура громким и очень выразительным мужским голосом, который, казалось, проникал в самую глубь души.
Дэн согнулся пополам и забрался внутрь, Алиса проследовала за ним. Дэн аккуратно приставил дверь на место. В комнате тут же стало еще темнее.
– Присаживайтесь, – снова подала голос фигура, наконец, зашевелившись и указав рукой на два круглых рваных и затертых коврика на полу.
Дэн и Алиса послушно присели и наконец смогли выпрямить спину. Глаза постепенно привыкли к темноте, и они смогли разглядеть старика, одетого то ли в плащ, то ли в халат с капюшоном грязно-болотного цвета. На вид мужчине было около шестидесяти лет. Его длинные седые волосы сосульками свисали к груди. Серая редкая борода была длинной и приглаженной. Большая комната с темными неровными стенами, словно слепленными из грязной мазанки, оказалось пустой. Внутри стоял лишь невысокий, похожий на чайный, деревянный столик, который отделял хозяина от гостей. На столе и по углам комнаты были расставлены стаканы с курящимися ароматическими палочками от которых вся комната была немного в дыму. Смердящий запах Квартала перебить полностью было невозможно, но здесь он переносился гораздо легче. Алиса даже смогла убрать руку от лица и дышать глубже.
– Мы ищем нашего друга, – начал Дэн. – Его на днях привезли сюда.
Старик неспешно достал из-под стола старый глиняный чайник, чашку и налил в нее какую-то жидкость. На чай это было не похоже, потому что от чашки не поднималось никакого пара.
– Не торопись, юноша. Из этого места мало, кто возвращается. Если человек оказался здесь, значит, здесь он и остается до сих пор, – размеренно и неспешно ответил старик.
– Мы бы хотели его найти. Пока не поздно. Его зовут Рамиль, он невысокий парнишка с черными волосами…
– Здесь нет имен, – перебил его старик. – В Квартале Мертвых они никому уже не нужны.
Хозяин дома явно не хотел слушать много слов, и Дэн, поняв это, замолчал. Старик взял из-под стола щепотку какого-то порошка, добавил это в чай и маленькой ложкой с длинной ручкой неторопливо перемешал свой напиток. Затем пригубил его и наконец взглянул на ребят.
– Я знаю, кто вам нужен. И у меня для вас горькие новости. Парнишка плох, и я хотел бы придержать его у себя, чтобы привести в чувство. Он довольно сильный, возможно и выкарабкается.
– Вы можете помочь этим людям? – вырвалось у Алисы. Она вспомнила уличные «мешки», и инстинктивно задала вопрос, который сразу же возник в ее голове. – Разве их сюда привозят не умирать?
Старик еще раз неспешно помешал напиток и отхлебнул из чашки. Его голова повернулась в сторону Алисы.
– Те, кто привозят сюда мусор, ждут, когда он сгниет. Но я слишком давно здесь живу, и научился на этом перегное выращивать красивые цветы.
– Как давно вы здесь? – не совсем понимая о чем говорит старик, спросила Алиса.
– Ты еще даже не родилась, деточка, а я уже был старостой Квартала Мертвых.
Повисла пауза. Старик пил свой напиток, а Дэн с Алисой пытались разобраться – нужно ли им бояться этого человека, сочувствовать ему или искать в нем надежду.
– Квартал не такое уж и плохое место. На карте современного мира это что-то вроде колодца спасения. Здесь больше добра и жизни, чем там, откуда вы пришли. Поверьте, здесь вам не причинят зла.
– Как вы стали старостой этого места? – спросил Дэн, пытаясь быть вежливым и поддержать разговор.
– Вот так, сынок. Все достигают своей вершины в жизни, но у всех она разная. Кто-то становится старостой Квартала Мертвых. Кто-то главой Лаборатории. А кто-то – ее глупым сынком-хидером, пытающимся спасти этот мир, – он многозначительно кивнул. – И лучше сделать все, чтобы это не стало твоим единственным достижением.
– Кто вы? – растерялся Дэн. – Откуда… откуда вы меня знаете?
Старик отмахнулся и отхлебнул из чашки.
– Это Квартал Мертвых, сынок. Здесь нет времени, тайн. Нет богатых и бедных. Мы все равны и знаем все о каждом.
– Да, вы все равны. Вы все умираете, – Дэну не нравился старик, и он перестал пытаться быть вежливым.
– Вы тоже умираете. Просто не думаете об этом. Все мы рано или поздно умрем. А в мире, где смерть принимают как неизменную истину, все становится прозрачным. И вы здесь прозрачные. Я вижу твою боль, Алиса. Ты разрываешься внутри от страха. И не можешь выбрать что важнее – жизнь отца, друга, любимого человека или твоя собственная. Но, поверь, не ты решаешь. Ты лишь можешь думать, что делаешь выбор. Но это не так.
Алиса внимательно слушала, но с трудом понимала, что происходит. Старец знал ее имя и говорил о таких вещах, которые не мог знать. Она слабо верила в сверхъестественные силы, но что это, если не они?
– О выборе не хуже меня знаешь и ты, Дэн, – перебил мысли Алисы старик. – Такой благородный, честный, ты полон мужества и сил спасти весь мир. Но давно ли ты стал таким? Давно ли ты сам, своими же руками закапывал этот самый мир, большими ложками подсыпая в него жестокость, ложь и скверну? Сколько людей пострадало от твоих рук? Десятки? А может быть, признайся себе, сотни? Каково это, стать святым, побывав в самом аду?
Алиса переводила взгляд со старика на Дэна и обратно. Дэну явно было неуютно от этих слов. В порыве ненависти к этому человеку он стиснул зубы и потер плечо со старыми шрамами. Его голова опустилась, он молчал. Было заметно, что старец что-то знал, но Алиса не понимала, о чем он говорит и чего добивается. Тем временем старейшина, казалось, сменил злость на милость.
– Ты вовремя остановился, мальчик. Зло уже протянуло к тебе руки, но ты встал с колен и не дал ему обнять тебя, затянув в свой плен. Но за свои слабости всегда приходится расплачиваться. Помни, что ничего не проходит бесследно. Ты никогда не замолишь своих грехи. Таким, как ты, нет места даже здесь. Ты просто его недостоин.
Дэн не поднимал головы. Алисе стало страшно. О чем говорил старец? Что, если Дэн был совсем не тем, за кого себя выдает? Нет… нет, она помнила того маленького мальчика и знала, что он не мог быть плохим человеком. Но понурая голова Дэна и его закрытые от стыда глаза говорили об обратном. Тем временем старик продолжал свои рассуждения.
– Пока ты, сынок, судорожно искал свою фамилию в списках счастья, кто-то в твоей голове уже снял сливки с запахом грандиозного куша. Это куш памяти. Сколько еще флюидов выделит твой прокуренный дымом человеческого гнилья мозг, при этих воспоминаниях? Гнилья, самого настоящего, смердящего гнилья. Потому что невозможно быть на двух берегах одновременно. Отдавая честь памяти одному, ты предаешь другое. Казалось бы – минутная слабость – но нет, ты порочишь грязью свою душу, сравнивая, оценивая временные периоды.
Старик снова опустил руки под стол и достал еще две чашки. Он налил в них жидкость из чайника, добавил в каждую по щепотке того же порошка, и по очереди подвинул их к ребятам. Старик кивнул, призывая их разделить с ним что-то вроде его чайной церемонии.
Алиса настороженно ждала, что будет делать Дэн. Не принять угощение от хозяина, означало оскорбить его, но и пить что-либо в этом странном месте казалось не совсем разумным. Тем не менее Дэн, не раздумывая, потянулся за чашкой и отпил. Девушке ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Напиток оказался теплым, вязким, но в целом похожим на некрепкий чай. Его нельзя было назвать приятным, но и выплюнуть обратно в чашку (чего боялась Алиса), его совершенно не хотелось. Голодный желудок Алисы с благодарностью принял теплую жидкость, утоляя сильное желание наполниться.
– Тебе еще придется совершить ошибки. Предать любовь и обмануть ожидания. Раскаяние – вот что нужно тебе. Но ты придешь к нему слишком поздно, мой мальчик. И ранишь своей гордыней тех, кого любишь. Ты потеряешь все. Всех. Но останется ли она с тобой, зависит только от тебя.
Алиса не понимала, что происходит и о чем говорит старик. Зато Дэн, казалось, все прекрасно понял. От этого Алисе стало только гнуснее и страшнее где-то внутри. И когда уже закончатся эти постоянные тайны? Как же она устала от них!
– Тебе же, – старик заглянул в глаза Алисы. За ушами что-то неприятно защекотало, – придется потушить огонь чувств, иначе он раздавит тебя. Не пощадит и убьет твою веру в добро. Но не верь всему, что слышишь и видишь. Все – обман. Вся жизнь – обман. И ты не выплывешь, если будешь распыляться на гнев и страх потерять то, что тебе дорого. Научись отпускать. Это поможет тебе выжить.
Алиса сглотнула ком в горле. Она старалась запомнить каждое слово этого странного старика. Возможно, он несет бред, или же ей удастся разобраться в них позже – в любом случае, сейчас она не понимала ничего. Компания неспешно потягивала чай в полной тишине и темноте. Алиса не знала как нужно себя вести, чтобы не обидеть старейшину, при этом выведав у него о Рамиле. Дэн же, казалось, и вовсе погряз где-то в своих мыслях.
– Любовь, – нарушил тишину старик. – Прекрасное чувство. Оно будоражит и заставляет кровь в венах кипеть. Благодаря ей вы молоды и так прекрасны. Здесь, в Квартале, мы тоже умеем любить. Но не тело, а душу. И мы умираем не потому, что от нас уходит жизнь. Мы умираем лишь потому, что от нас уходит любовь. Но я помогу вам. Помогу сохранить это чувство.
Откуда-то издалека донеслась музыка. Сначала еле слышная, затем усилившаяся. Казалось, словно чьи-то приятные песнопения обнимали Алису и Дэна за плечи. Гладили по волосам, щекам и нежно прижимали к земле. Голоса становились все громче. Комната перед глазами поплыла. Вокруг все наполнилось дымом от ароматических свечей. Алиса решила, что так сказалась усталость, но взглянув на Дэна, заметила в его глазах такую же тяжесть и попытки собраться с мыслями. Старейшина тем временем встал из-за стола. Он оказался невысоким бодрым старичком с широкими плечами и приземистой походкой. Широкими шагами он подошел к Алисе и Дэну, пока его мантия повторяла за ним движения. Старик поманил ребят руками, призывая их подняться на ноги. Сильно покачиваясь на ватных ногах, парень и девушка встали, опираясь на крепкие ладони мужчины-старосты. Музыка и песнопения звучали уже так громко, что, скажи сейчас что-то старик, они бы даже не услышали его слов. Комнату стало совсем не видно от заполнившего ее настолько густого дыма, что казалось, его можно было резать ножом. Старик прислонил парня и девушку лбами друг другу и связал их руки вместе невесть откуда взявшейся веревкой. Алиса уже не испытывала страха, она просто поддалась велению старца.
– Он что-то подмешал нам в чай, – сказал Дэн. Голоса его было не слышно, но Алиса все поняла.
Внезапно старик присоединился к песнопению, пританцовывая и пропевая непонятные слова на незнакомом языке. Мелодия была бодрой, приятной, но одновременно леденящей душу. Старик начал раскручивать Дэна и Алису как юлу. Они словно марионетки поддались его мягким движениям рук, кружась и растворяясь в этой необъяснимой атмосфере.
В какой-то момент страх отпустил. Алису накрыло чувство полной эйфории и она залилась смехом, откинув голову назад. Старик ловко разрезал веревочные путы острым закругленным ножом с красивейшей рукояткой, украшенной цветными камнями. Алиса и Дэн двигались в такт песнопениям, повторяя ногами, руками и головой за стариком странные и несуразные движения танца. В какой-то момент они даже начали повторять за ним слова и наконец полностью растворились в разыгравшемся вокруг них дурмане.
Сложно было сказать сколько времени прошло. Когда Алиса пришла в чувство, она обнаружила себя сидящей на том же прохудившемся коврике на полу комнаты. Вокруг стоял легкий дым от ароматических палочек, как и в тот момент, когда они только пришли. Дэн сидел рядом, моргал и тряс головой, словно тоже пытался прийти в себя. Старейшина снова находился за столом, пристально рассматривая своих гостей. Алиса отодвинула от себя чашку с напитком и посмотрела на старца.
– Что это было? – ощущая легкую отдышку, спросила она.
– Что-то было, а чего-то не было, – снова туманно ответил старик. – В мире нет черного и белого. Просто примите его таким, какой он есть, либо покиньте навсегда. Выбор за вами. Теперь вы связаны. Не просто чувствами и обещаниями. Вы связаны тем, чего нельзя объяснить, – старик улыбнулся слащавой улыбкой, и Алиса увидела его гнилые зубы.
– Любовь. Прекрасное чувство, – повторил он. – Помоги им, – куда-то в темноту сказал старик. – Отведи к парню. И дай все, что им потребуется.
В углу что-то зашевелилось. Только теперь ребята заметили, что они не одни. В левом дальнем углу кто-то прятался. Этот кто-то в черном балахоне, волочащемся по полу, даже не похожий на человека, выполз на свет, подполз к двери и остановился, показывая, что ждет Дэна и Алису, чтобы проводить их. Лица существа было не видно, он скрывал его под темнотой капюшона.
– Забирайте его, если считаете, что с вами ему будет лучше. Но все же подумайте еще раз. Он ждет от тебя, – старик кивнул Алисе, – явно больше, чем ты хочешь ему дать. Но ты никогда не подаришь ему то, что ему желанно, потому что смотришь совсем в другую сторону. К тому же, разве в вашей скоростной жизни ему будет покой? А ему сейчас очень нужно много сна, любви и терпения. Я бы мог ему их дать. Он бы стал одним из моих лучших цветов.
В голосе старосты звучали и добрый посыл, и какая-то пугающая настораживающая нотка. Туман в голове рассеивался, Алиса начинала приходить в себя, но правильно ли она поняла старика, так и осталось для нее загадкой. Сознание начинало вновь обретало четкость. И из этого клубка клейких размышлений она выудила мысль о том, что ни для кого не лучше оставаться в Квартале Мертвых. Но, где-то глубоко в голове закралась мысль, что старик и правда может о позаботиться о Рамиле лучше, чем она. А ей лучше заняться спасением отца и…
– Возможно, ты права, – сказал в никуда старик. – У тебя есть куда большие заботы.
Алиса испугалась, что этот загадочный старик читает ее мысли, и от этого ей стало еще больше не по себе. Она постаралась освободить голову и ни о чем не думать.
Существо у двери снова зашевелилось, напоминая о себе. Дэн и Алиса поднялись со своих ковриков, пытаясь совладать со своими телами, которые еще плохо их слушались, и осторожно подошли к двери. Их провожатый уже отодвинул дверь и стал ползком выбираться наружу. Но тут Дэн остановился и обернулся на старика.
– И все-таки. Кто вы?
– Я никто, – небрежно повел рукой старик. – Не ищи смысла там, где его нет. Вам пора.
Алиса ничего не поняла из слов старейшины. Но он уже повернулся к ним спиной, показывая тем самым, что разговор окончен. Алиса еще пыталась сформулировать рой своих мыслей в вопрос, но Дэн уже подтолкнул ее к выходу, намекая, что нельзя терять время, и она поддалась на его призыв поспешить.
***
Помощник старосты перебирался по улочке как лягушка – в трудно постижимой позе, по-пластунски, но при этом как-то легко, без усилий. Даже с какой-то противоестественной изящностью. Казалось, что в этом человеке (да и человеком ли он был еще?) много силы, но при этом невооруженным взглядом было заметно, что он словно придавлен тяжелым грузом к земле. Что с ним случилось, и как он теперь живет – можно было лишь только гадать. Сердце Алисы разрывалось от боли. Если староста называет таких людей своими «цветами», то Рамиля нужно срочно вытаскивать отсюда.
Компания пробиралась по грязной улице через тесные щели меж покосившимися бараками. Человек-лягушка делал это ловко, наверняка ползая здесь каждый день туда-сюда. Алиса же постоянно спотыкалась о булыжники и разбросанный всюду мусор. Один раз, выныривая из очередной щели, она едва не наступила на полуживого человека, который как и десятки других таких же, лежал прямо на земле. В ответ на непрошеное вмешательство в личное пространство, человек-мешок медленно протянул свою длинную кривую руку. Исхудалые пальцы захлопнулись в пустоте, когда Алиса вскрикнула и отдернула ногу. Она чуть не упала, но Дэн успел подхватить ее за локоть и Алиса устояла. Девушка сжала весь свой страх в воображаемый кулак, хотя сердце и отстукивало бешеный ритм. Она улыбнулась Дэну, показывая, что все в порядке. Но мозг все еще плохо принимал окружающую обстановку и подавал сигнал, что улыбаться – самое неуместное сейчас.
Наконец человек-лягушка подполз к очередному бараку и остановился. Он обернулся и заглянул в глаза Дэну, показывая, что они пришли. Теперь, в уличном дневном свете, можно было увидеть его длинное худое лицо. Хотя это было и не лицо вовсе – просто обтянутый кожей череп. Губы открывались, словно пытались, что-то сказать, но наружу не вылетало ни звука. Корявые пальцы показывали на ипровизированный вход в хибару. Дэн кивнул и решительно отдернул грязную штору, выполняющую роль двери.
В темном бараке было душно. Комнатка выглядела тесной, и настолько невысокой, что стоять во весь рост было невозможно, даже низкой Алисе пришлось подогнуть колени. Что уж говорить о Дэне, который просто согнулся пополам. Внутри стоял отвратительный запах, даже хуже, чем тот, что разносился по всему остальному Кварталу. Но если к той вони Алиса уже более менее стала привыкать, то от этого спертого запаха крови и гноя возникало желание поскорее выскочить наружу и вывернуть из себя содержимое желудка. И все-таки девушка, сглотнув тяжелый ком, сдержалась. Глаза постепенно привыкали к темноте и стало возможным оглядеться. Вместо пола они стояли просто на земле, а взамен крыши разглядывался брошенный поверх барака дырявый железный лист.
Алиса выглянула из-за спины Дэна и увидела Рамиля. Он лежал прямо на земле, без всякого настила. Руки и ноги раскидались так, словно вовсе не были связаны с туловищем. Одежда была разорвана, тело изранено, как после схватки с диким зверем.
– Рамиль! – вскрикнула Алиса.
– Ш-ш-ш, – растяжно шикнула женщина, сидящая рядом.
Рамиль лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Пожилая женщина рядом, такая же худая и изможденная, как и все, кого они встречали в Квартале, держала в руках тряпку, которую периодически смачивала в грязном ведре, и протирала ей раны парня. На каждое ее прикосновение тело Рамиля вздрагивало и замирало.
– Скажите, как он? – почувствовала себя неловко Алиса.
Женщина недовольно посмотрела на нее, но ответила мягко:
– Плохо, деточка. Очень плохо.
Алиса обошла Дэна и присела рядом с Рамилем прямо на колени. Она осторожно прикоснулась к его волосам и ласково потрепала их.
– Эй, дружочек. Это я, Алиса. Я пришла за тобой.
На долю секунды Рамиль слегка приоткрыл глаза, но тут же снова провалился в болевую кому.
– Мы хотим его забрать. Ваш старейшина дал нам разрешение.
Женщина бросила суровый взгляд на Алису, что-то пробубнила на незнакомом девушке диалекте, а затем кивнула, сунула тряпку прямо в руки Алисе и с силой подвинула к ней ведро. Ведро недовольно закачалось и выплюнуло часть воды наружу. Женщина встала и, покачиваясь, медленно вышла из барака.
Алиса смочила тряпку и продолжила протирать раны Рамиля. Дэн присел рядом и остановил ее руку.
– У нас нет времени на это. Давай забирать его отсюда.
Алиса снова сглотнула ком, который собрался у нее в горле.
– Посмотри в каком он состоянии. Может, старик прав? И его… лучше оставить здесь? – она наконец-то решилась озвучить мысль, которая вертелась в голове последние полчаса.
– Не говори глупостей, – твердо перебил ее Дэн. – Здесь ему не выжить. Мы отвезем его к моему отцу.
– Но…
«Вы ведь давно не общаетесь», – хотела добавить Алиса, но Дэн снова обрубил ее.
– Наши отношения сейчас не имеют значения. Он хороший врач, – отрезал Дэн. – Он поможет. Подготовь Рамиля, как сможешь, а я пока что-нибудь придумаю.
– Но… – снова попыталась поспорить Алиса. Дэн посмотрел на нее таким взглядом, что она осеклась и поняла, что лучше не перечить, а просто довериться ему.
Дэн вышел из барака, а Алиса продолжила протирать раны Рамиля. Он иногда затаивал дыхание от боли, а иногда тихо и протяжно постанывал. Сердце Алисы сжималось, ей хотелось хоть как-то облегчить его боль. Дрожащими пальцами она покопалась во всех карманах своей одежды в поисках хоть каких-то таблеток, чего-то обезбаливающего, хотя и заранее знала, что ничего не найдет. Аптечку они выбросили, как только вышли из леса. Тогда она нежно обняла ладонями лицо парня.
– Рамиль, – тихо позвала она. – Дружочек… мой хороший… Это я, Алиса. Прости меня за все. Это я втянула тебя во это. Прости, прости, прости…
По щекам девушки потекли горячие слезы. Она наклонилась к Рамилю и прикоснулась своим лбом к нему. Алиса гладила Рамиля по волосам, щекам. Пальцы девушки нащупали большой шрам за левым ухом друга. Она осторожно повернула голову парня набок и рассмотрела длинный неаккуратно зашитый рубец с торчащими с двух краев нитями.
«Чип, – промелькнуло у нее в голове. – Ему вырезали чип!».
Она осторожно погладила пальцами затягивающуюся рану. От прикосновения ее пальцев Рамиль вздрогнул.
– Во…ды… – еле слышно выдавил из себя парень.
Алиса вздрогнула.
– Рамиль, воды? Конечно, сейчас. Держись, дорогой!
Девушка засуетилась, огляделась кругом в поисках воды, но ничего не нашла. Тогда она выскочила из барака, отдернув грязную шторку в сторону и озарив барак ярким потоком света. Солнце поднялось уже достаточно высоко и начало припекать, от чего запах в Квартале Мертвых стал еще невыносимее.
Возле барака она увидела бочку, в котором плавал ковш. Она зачерпнула им воду и выплеснула часть на землю.
«Вроде чистая», – подумала девушка.
Она осторожно отпила. Запах застоявшейся, словно болотной, воды с примесью плесени ударил в нос. Неприятно, но терпимо – пить можно. Алиса заставила себя проглотить эту воду, чтобы убедиться, что этим можно напоить друга, и с ковшом в руках забежала обратно в барак. Она снова села около головы Рамиля, осторожно приподняла его и поднесла ковш к его потрескавшимся кровоточащим губам. Обессиленный парень с усилием сделал пару глотков и устало откинулся назад так, что Алиса еле смогла удержать его голову, чтобы аккуратно опустить.
– Мы вытащим тебя. Дэн… помнишь Дэна? Он уже пошел за помощью. Он обязательно что-нибудь придумает. Я тебе обещаю. Все будет хорошо…
***
Дэн вышел из барака и увидел, что человек-лягушка, который привел их сюда, все еще сидел рядом. Дэн опустился на корточки рядом с ним.
– Мы не сможем забрать его отсюда в таком состоянии без машины. Ваш старейшина просил тебя дать нам все, что понадобится. Сможешь раздобыть нам машину?
Человек внимательно слушал и смотрел на Дэна. Когда тот озвучил свою просьбу, человек снова неестественно открыл рот, словно пытаясь что-то сказать, но из его немого рта не вырвалось ни звука. Затем он куда-то быстро пополз. Дэн наблюдал за ним. Когда человек добрался до ближайшего поворота, он обернулся и замер, словно чего-то ждал. Дэн растерялся.
– Надеюсь, ты что-то знаешь, – пробубнил себе под нос Дэн и направился за своим провожатым. – Эй, друг, не так быстро!
Дэн торопился следом за человеком-лягушкой, но не успевал и несколько раз терял его из вида. Ногу сводило. Ее сильно ранило во время аварии, о чем не знала Алиса, но думать об этом было некогда. Штанина то и дело предательски прилипала к ране, чем доставляла жуткую боль. Приходилось постоянно одергивать ее и снова отставать от своего проводника. Но наконец, спустя несколько закоулков, они выбрались на окраину Квартала. Перед Дэном расстилалось небольшое выжженное поле, а за ним крутой обрыв. На краю стояли руины некогда большого здания. Кирпичная кладка вся рассыпалась и обломки камней в перемешку с раскрошенным кирпичом были разбросаны кругом. От здания сохранилась только местами разрушенная арка с остатками красивого орнамента. Рядом, на мертвом поле Дэн разглядел нечто похожее на автомобильное кладбище. Здесь стояли около пяти авто – гнилых, с потрескавшейся краской, разбитыми стеклами. Некоторые и вовсе были без дверей или крышки багажника. Человек-лягушка подполз к одной из машин, которая выглядела немногим лучше других, и остановился.
– Ты думаешь, эту консервную банку еще можно завести? – спросил Дэн, сильно сомневаясь в старой груде металла на колесах.
Дэн подошел к машине, через усилие открыл ржавую дверь, которая отозвалась неприятным скрежетом, и залез внутрь. В салоне все было в пыли, сиденья выцвели, а лобовое стекло покрылось грязью и дождевым налетом.
– Эй, ок, и как мне это завести? – Дэн выглянул из машины и посмотрел туда, где еще минуту назад сидел человек-лягушка. Но его и след простыл.
Дэн обошел машину, но так и не нашел своего проводника. Вскинув брови, Дэн запустил обе руки в волосы, раскидывая варианты. Завести машину без ключа – было сложной задачей. Но не для него. Былой опыт глупых лет научил его и не таким штучкам. Но для начала надо было проверить, способна ли эта крошка тряхнуть стариной.
Дэн поднял крышку капота, успевшую раскалиться на солнце, и заглянул внутрь. Изнутри на Дэна поднялся столб пыли, от которой пришлось отмахнуться, прикрыть глаза и рот рукавом куртки. Когда пыльный туман рассеялся, Дэн откашлялся и принялся копаться во внутренностях машины. Проверил уровень масла, тормозной жидкости, заряд аккумулятора. Несмотря на застарелый вид авто, она оказалась вполне в работоспособном состоянии. Показатели были на критическом уровне, но все же шансы на воскрешение железного коня были. Дэн вернулся в салон и одним точным ударом кулака открыл панель зажигания, куда обычно нормальные люди просто вставляли ключ. Панель выпала прямо в руки Дэну. Парень отсоединил провода от замка, покрутил их в руках, разгадывая какой из проводов ему подойдет. Выбрав несколько проводов, он соединил их вместе, а последним чиркнул по ним, как спичкой. Несколько попыток, и автомобиль бойко заревел, нарушив умиротворенную тишину Квартала Мертвых.
Дэн довольно хмыкнул, радуясь, что слова старца о его прошлом не были до конца правдой. Пусть и не самые лучшие, но умения Дэна пригодились сейчас в хороших целях и без них не удалось бы получить шанс на спасение.
Дэн ждал, пока двигатель немного придет в себя, вспомнит как работать. Он отряхнул сиденья от пыли, и открыл двери, чтобы проветрить машину внутри. Когда Дэн закончил с уборкой, он оперся на кузов машины и позволил себе пуститься в воспоминания. Рука по инерции потянулась в карман куртки за пачкой сигарет, но не нашла ее, и Дэн вспомнил, что уже много лет не курил. Первая сигарета. Ее он выкурил в тот вечер, когда попрощался с Алисой на крыше старого гаража. Он знал, что слезы будут душить его, и заранее подготовился, хотя и зря – горький дым тогда, да и никогда больше, не принес облегчения. Память понесла его дальше по своим страницам. Вот он, совсем мальчишкой собирает с отцом вещи, чтобы уехать из Центра в Город. А это он же, сбегающий из дома, связавшийся с плохой компанией, которая занималась грабежом и разбоем. Картинки слайдами мелькали у Дэна в голове. Очередное ночное мародерство, когда они с друзьями угнали первую машину. На другой день подожгли полицейский участок. Еще через неделю – обокрали магазин. А затем произошло то, за что он так и не смог простить себя. Вместе со своей компашкой хулиганов-наркоманов, они убили человека. Просто за кошелек с несколькими купюрами и мелочью – немыслимо! Дэн не хотел этого, он лишь стоял настороже, пока его друг подстерегал простого трудягу, идущего поздно вечером с работы. Но злая ирония судьбы развернула события того вечера против него. Перед смертью мужчина успел закричать, а полицейский патруль быстро среагировать и поймать преступников, выпустив очередь пуль прямо Дэну в руку. Он не обманул Алису, когда сказал, что шрам возник от укусов собаки. Разница была лишь в том, что собака оказалась не бродячей, а полицейской. Пес разодрал ему раненое пулями плечо до кровавого месива. Арест. Решетка. Суд. Отец. Все это было словно не с ним. Но хотя Дэн и рад был бы вернуть все назад и поступить по-другому – это было невозможно.