Светлана Рощина
Ночная кукушка
– Это зависит от того, насколько велико наследство, – уклончиво ответила я, потому что мне было неловко вести разговор о деньгах, когда ещё так свежа была боль утраты.
– Имей в виду, денег у меня нет! – дерзко сообщила она, чтобы я зря рот не разевала.
– А я у тебя ничего и не прошу! – пытаясь скрыть обиду, ответила я. – У тебя нет, а у Лины есть!
– Откуда у Линулинки деньги? Она не работает! – мигом принялась защищать мать свою любимицу.
– Да, но у неё есть муж, который хорошо зарабатывает! К тому же у неё есть квартира, которую она сдаёт, машина, гараж, три земельных участка, которыми она не пользуется! Из всего этого можно что-нибудь продать и расплатиться со мной! Разумеется, если наследство всё же есть, а иначе о чём мы вообще здесь разговариваем? К тому же, – добавила я, – трёхкомнатная квартира, в которой Лина сейчас живёт, не с неба на вас свалилась. Она получена в результате обмена на подмосковную квартиру, которую мы получили от государства! И в ордере есть моё имя! И хоть вы меня выписали, по закону я всё равно имею право на одну четверть той квартиры, которая получена в результате обмена! Но поскольку папа умер, всё упрощается, и я могу получить свою долю не через суд, а по наследству! Разумеется, если нет завещания, – заключила я свою речь. – Так завещание есть или нет?
– Я не знаю! – настойчиво повторяла мать. – Но я помню, как папа говорил, что нашёл какую-то контору, в которую ему нужно будет зайти, когда он в следующий раз поедет в Рязань. Наверняка он говорил о нотариусе! Так что ты ни на что не рассчитывай! Если папа написал завещание, то, значит, всё оставил Линулинке! Но если вдруг мы не найдём завещания, скажи прямо: сколько ты хочешь за свой отказ от наследства? – вновь проявила недюжинную деловую хватку эта женщина.
– Давай оставим этот разговор! – смущённо проговорила я, так как мне было стыдно делить деньги в тот день, когда я посетила могилу отца. – Когда будет окончательно ясно, есть завещание или нет, тогда и продолжим этот разговор. Но скажу честно: меня устроит даже небольшая сумма.
Я чуть было не сказала «пятьдесят тысяч», но прикусила язык, так как не знала, какова моя доля и есть ли она вообще. А вылетевшее слово обратно уже не вернёшь. И всё оставшееся время моего визита в деревню, мы больше не возвращались к этому вопросу. Вместо этого мать принялась выпытывать, не скрываю ли я от неё своего богатого спонсора, о котором на всех углах кричит моя свекровь.
А дело всё в том, что для того чтобы оправдать в глазах родни и соседей тот факт, что свекровь выгнала меня и детей – своих внуков – на улицу, она придумала легенду, что меня якобы увёз крутой мужик на сером мерседесе. Посадил нас всех к себе в машину и отвёз в свою шикарную квартиру, где мы теперь и живём, не зная бед. И как бы я не пыталась доказать всем своим родственникам, что никакого мужика нет, ни с серым мерседесом, ни даже со стареньким запорожцем, а съезжали мы на машине фирмы «Грузовичкоф», и это видели все наши соседи, включая свекровь, отчего-то народ всё равно отказывается верить правде. Полагаю, всё это происходит потому, что легенда свекрови успокаивает их совесть, потому что в таком случае я перестаю быть несчастной больной вдовой с двумя детьми, не имеющей своего угла и экономящей каждую копейку, чтобы выжить, а становлюсь обеспеченной дамой, которой можно позавидовать.
И хотя никто не видел ни то что этого мужика, но даже заднего колеса того самого серого мерседеса, а мой внешний вид совершенно далёк от того, какой у меня должен был быть, если бы я жила на содержании богача, почему-то все считают, что я тщательно маскируюсь, чтобы не делиться своим богатством.
Вот и в этот раз мать продолжила допытываться, не скрываю ли я свои баснословные доходы и тайного мужа. И я вновь принялась уверять её, что никого у меня нет, потому что кто может польститься на меня в таком возрасте? В нашей стране женщина за сорок, не имеющая очень богатого приданого, не нужна ни одному мужчине. Даже самому пропащему.
Ещё одним вопросом, которым мать огорошила меня во время этого визита, был следующий:
– Светка, признайся: ты действительно ездила в Африку?
И мать пристально посмотрела на меня, дожидаясь ответа, пытаясь по выражению моего лица определить, вру я или нет. Но я не собиралась врать. Я вообще не имею привычки врать. Неужели эта женщина так никогда не поймёт этого?
– Да, я была в Африке десять лет назад, – спокойным голосом ответила я.
– Я так и знала! – негодующе воскликнула мать. – Жалуешься на то, что тебе жить негде, а сама миллионами разбрасываешься! Если бы ты не ездила в Африку, то сейчас бы жила в своей квартире!
Услышав это, я чуть не поперхнулась воздухом. Да, именно поэтому я и перестала рассказывать матери и другим родственникам о своих поездках за границу, потому что эти деревенские люди считают, что путешествовать по другим странам могут лишь миллионеры. Что ж, это не так!
В моей жизни действительно была Африка. Самая настоящая центральная Африка с походом по джунглям в сопровождении местных гидов. Это была попытка взойти на Килиманджаро, которая не удалась из-за начавшегося у меня приступа горной болезни.
Килиманджаро была голубой мечтой моей юности. После прочтения рассказа Хемингуэя, я загорелась идеей побывать там, но моя семейная жизнь убила и более скромные планы. Но однажды, когда у меня было уже двое детей, я почувствовала, что вот-вот сорвусь, – настолько тяжёлой и безысходной была моя жизнь. Мне нужен был стимул, чтобы продолжать жить, и я вспомнила о Килиманджаро. И несмотря на возражения и дикие вспышки ревности мужа, я принялась готовиться к путешествию. Выучила английский язык, купила с большой скидкой необходимую экипировку, нашла туристическую фирму, которая организует такие поездки, и (видимо, сама судьба благоволила этой поездке!) познакомилась и подружилась с девчонкой, которая разделяла мои убеждения и готова была составить мне компанию в предстоящем путешествии, что было как нельзя кстати, так как мой муж воображал, что я собираюсь в горы, чтобы развлекаться там с любовником! Ага, развлекаться!
Кто был в горах, знает, что тяжёлые физические нагрузки, которые испытывает альпинист, отбивают всякое желание развлекаться с противоположным полом. На это просто нет сил. Но моему мужу говорить об этом было бесполезно. Мнимые тайные любовники чудились ему повсюду. И лишь наличие замужней подруги с безупречной репутацией могло слегка притупить бешеную ревность моего мужа.
В общем, всё сложилось.
К тому же тот год был последним, когда нам на работе оплачивали дорогу к месту проведения отпуска и обратно. Так что по факту я потратила на эту поездку лишь пятьдесят тысяч рублей своих денег, а ещё пятьдесят тысяч рублей, потраченных на авиабилеты, мне компенсировали на работе.
– Мама! Эта поездка обошлась мне в пятьдесят тысяч рублей! – твёрдым голосом сообщила я ей. – Вся поездка стоила сто тысяч рублей, но пятьдесят тысяч рублей мне вернули, потому что тогда у нас ещё оплачивали дорогу во время отпуска. И если ты полагаешь, что на пятьдесят тысяч рублей я могла купить себе квартиру в Москве или где-нибудь ещё в нашей стране, то можешь продолжать считать, что я упустила свой шанс обзавестись собственным жильём! Даже десять лет назад на эти деньги ничего нельзя было купить! В то время метр в Москве стоил как минимум в три раза больше! Прежде чем упрекать меня, хотя бы спросила, сколько я потратила и на что!
После этих слов мать насупилась.
– Неужели так мало? – недоверчиво спросила она.
– Да! – ответила я. – Думаешь, муж позволил бы мне потратить больше? Я потому и не рассказывала вам об этой поездке, потому что знала, что вы будете осуждать меня! Ведь по вашему убеждению, было бы лучше, если бы я позволила мужу пропить эти деньги! Вот только я так не считаю! Это была моя премия! Даже не зарплата! И раз в жизни я могу потратить свою премию на себя! И если ты и остальные родственники с этим не согласны, то это ваши проблемы! Я же не проверяю, куда вы тратите свои деньги! Так почему вы все считаете, что можете лазить у меня по карманам и пересчитывать мои деньги?
Мать продолжала недоверчиво смотреть на меня, словно не верила. Уж и не знаю, как она узнала про эту поездку, наверное, мой муж, когда ещё был жив, где-то проболтался, хотя и я просила его не говорить родственникам, так как знала, какой будет их реакция. Ведь все они, как и мой муж, считают, что единственным достойным развлечением для замужней женщины является прогулка на детской площадке. Всё остальное является непозволительным поведением, позорящим репутацию. Именно поэтому я молчала о своей поездке на Килиманджаро. О ней знали лишь мои коллеги, которые сами всё время путешествуют по миру, и близкие друзья. И мне стало так противно от того, что мать вообще не способна порадоваться за меня, и каждое моё путешествие или любой другой светлый эпизод в жизни становится для неё лишь поводом для упрёков. Но хуже этого было то, что она в своём гневе пыталась бросить тень на одно из самых лучших моих воспоминаний. И я постаралась переменить тему, пока мать окончательно не вывела меня из себя своими необоснованными обвинениями. Чтобы отвлечься, я подошла к старому бабушкиному серванту, в котором, кроме посуды советских времён, стояли различные фотоснимки.
В основном это были фотоснимки Линкиных детей. И особое моё внимание привлёк Костя – третий ребёнок Линки.
Она не хотела его рожать, но её муж так мечтал иметь своего сына, что ей пришлось на это пойти. Муж Линки успокоился и обрадовался. Однако с возрастом, когда Костя стал подрастать, то его внешность стала привлекать к себе внимание всей родни, потому что он не был похож ни на Линку, ни на её мужа, ни на кого бы то ни было ещё из родственников. У него был абсолютно другой типаж.
Вся моя родня, как по отцовской, так и по материнской линии, – практически альбиносы. Худощавые, бледнокожие, светлорусые, узколицые. У Линкиного мужа точно такой же типаж. Что, собственно, неудивительно, ведь он родом из тех же мест, что и мои родители. Костя же совсем другой. Широколицый, смуглый, темноволосый. Да и черты его лица вообще ни на кого из родни не похожи. Но так не бывает!
Разумеется, ребёнок не обязан быть похожим на своих родителей. Он может быть похож на одну из бабок, на деда, на тётю, на дядю или хотя бы на своих собственных братьев и сестёр. Но первая мысль, которая приходит при взгляде на Костю, – это чужой ребёнок!
Моя дочь, которая уже бывала в деревне и видела Костю вживую, ещё раньше говорила мне, что по нему не скажешь, что он наш родственник. Причём все это замечают.
Логичным было бы предположить, что Линка родила его не от мужа, но она такая ленивица, что вряд ли будет искать себе любовника, который станет отцом её ребёнка, которого она и не собиралась рожать. К тому же она ни с кем не общается, кроме членов своей семьи, дружить не умеет, а к тому времени, когда был зачат Костя, она уже четыре года как не работала. Поэтому факт измены с её стороны маловероятен. И тогда я подумала о том, что возможно, Костю подменили в роддоме, либо Линка сама договорилась с кем-нибудь поменяться младенцами, так как знала, что её муж не остановится, пока не получит сына. Ведь ошибки в неправильной регистрации ребёнка в роддомах и в самом деле случаются! В Интернете можно найти кучу историй, когда родители чисто случайно узнавали о том, что воспитывают не своего ребёнка, и только спустя годы, а порой десятилетия, находили родных детей. И тут дело не в каком-нибудь злом умысле или выгоде, а в том, что когда одновременно рожает несколько женщин, у медицинского персонала голова идёт кругом, и все мысли лишь о том, чтобы никто из рожениц или новорождённых не умер, а регистрация младенцев уходит на второй план и происходит спустя некоторое время после родов. И тут возможны ошибки, особенно если одновременно родилось два младенца одного пола и одного веса.
Всё бывает, и человеческий фактор никогда нельзя исключать!
И я решила озвучить эту версию. Но когда мать услышала этот вопрос, то беззаботно рассмеялась.
– Костя наш, не сомневайся!
– Но почему ты в этом так уверена? – тут же спросила я её. – Он же ни на кого непохож! Может, стоит всё-таки проверить? К примеру, провести тест на ДНК, чтобы убедиться, что в роддоме не произошло никакой ошибки!
– В этом нет нужды! Можешь поверить мне: Костя точно наш! – без малейшей тени сомнения ответила мне мать.
Но почему она была так в этом уверена?
Вот если бы моя дочь привезла из роддома младенца, не имеющего ни малейшего сходства ни с ней, ни с её мужем, я бы первая принялась выяснять, в чём тут дело! Даже провела бы тест на ДНК, чтобы убедиться, что её родной ребёнок не живёт сейчас в другой семье, потому что его по ошибке неправильно записали после рождения!
В общем, мой вопрос так и остался без ответа. На следующий день я уехала, но принялась регулярно звонить матери. Я интересовалась её самочувствием и делами и иногда, время от времени, спрашивала, не ходили ли они с Линой к нотариусу. И каждый раз слышала один и тот же ответ:
– Нет, не ходили! Линулинка так занята, что ей совершенно некогда никуда ходить!
Интересно, чем только она так занята? Ведь, по словам матери, детьми она совершенно не занимается, даже на родительские собрания ходит её муж, да и домашними делами Линка отродясь никогда не занималась. Мол, не барское это дело! Тем более что сейчас у неё есть подросшая дочь, которая вполне может и за братом приглядеть и кое-какую работу по дому сделать.
Но я всё-таки юрист, и даже не работая по специальности, продолжаю отслеживать изменения в законодательстве и изучать судебную практику. Это уже привычка, выработанная десятилетиями. И вот однажды наткнулась я на интересное судебное решение, которым истцу было отказано в восстановлении сроков на принятие наследства по закону в связи с тем, что родственники намеренно его обманули по поводу наличия наследства и его прав на это наследство. Суд постановил, что шестимесячный срок является пресекательным, и если наследник не заявил о своих правах на наследство в этот период, то наследство делится между теми наследниками, которые обратились к нотариусу вовремя. Исключение остаётся лишь для несовершеннолетних наследников, а также для тех, у кого не было физической возможности заявить о своих правах (находился за границей, был в коме или в тюрьме и пр.). А для всех остальных существует сайт, где ведётся реестр наследственных дел, и там можно найти всю интересующую информацию. Также в решении была указана ссылка на этот сайт.
Увидев эту ссылку, во мне проснулся профессиональный интерес, и я решила проверить, как работает этот сайт и зашла на него. Вбила данные отца и нажала на поиск. И пока страница грузилась, я была уверена в том, что сейчас мне высветится фраза «поиск не дал результатов», но к моему величайшему изумлению, ответ был другим.
Оказалось, что наследственное дело уже открыто, причём практически сразу же после папиной смерти. Ого! Я не поверила своим глазам. Ведь получается, что когда я навещала мать в деревне, она уже знала, что Лина ходила к нотариусу, а возможно, они ходили к нему вместе, и она точно знала, есть завещание или нет. Так почему же она сразу мне об этом не сказала? Ведь если завещание есть, то я могу спокойно отправляться в дальние края курить бамбук, потому что мне там ничего не светит. А если завещания нет, что более вероятно, то почему бы сразу не сообщить мне об этом и всё решить? Ведь я и в самом деле не заинтересована в получении доли рязанской квартиры! Зачем мне принимать наследство, платить налог за его принятие, а затем налог на недвижимость, которой я не буду пользоваться, когда можно сразу получить выкуп за отказ от своих прав и радостно тратить полученные деньги?
У меня была куча вопросов и никаких ответов, и когда я в очередной раз позвонила матери и спросила, не ходили ли они с Линой к нотариусу, то услышала дежурный ответ:
– Нет, не ходили! У Линулинки было столько дел!
И мне стало очевидно, что мать снова врёт. Но зачем?
По своей всегдашней наивности я подумала, что, наверное, Лина собирает деньги для выкупа. Откладывает потихоньку с зарплаты мужа или продаёт один из своих земельных участков, чтобы рассчитаться со мной. И поэтому они с мамой молчат, чтобы я не потребовала свои деньги раньше времени.
Успокоив себя этой мыслью, я решила подыграть матери и не говорить о том, что выяснила. Несколько месяцев мы играли в эту игру, и в телефонных разговорах я слушала очередную ложь про невероятную занятость Лины и объективную невозможность посетить нотариуса. Но когда до истечения шестимесячного срока оставалось меньше месяца, а мать продолжала петь старую песню, я решила сама позвонить нотариусу и узнать, в чём там дело. Почему меня никто не оповещает? И то, что я услышала, повергло меня в очередной шок, потому что нотариус заявила мне, что мои мать и сестра сообщили ей, что не имеют обо мне никаких сведений уже десять лет, не знают, жива ли я или мертва, и соответственно не имеют никаких контактов со мной. Именно поэтому никто не пытался меня разыскать или связаться со мной.
Во как!
То есть мать и сестра и не собирались у меня ничего выкупать! Они лишь тянули время, чтобы истёк шестимесячный срок, и потом я не смогла предъявить к ним никаких претензий!
Как же мне было обидно!
Я плакала. Сердце разрывалось от боли. Я не могла спать, не могла есть. Я и дышала-то с трудом.
Разумеется, по телефону я сообщила нотариусу, что жива и здорова и понятия не имею о том, почему мать и сестра сообщили обо мне такое. Потом я записалась на приём на последний день истекающего срока. Я всё ещё ждала, что мать или сестра позвонят мне с предложением выкупа моей доли наследства. Я всё ещё надеялась, что произошло какое-то недопонимание, ошибка в оформлении наследственного дела, и данные обо мне просто затерялись или были случайно стёрты нерадивым сотрудником нотариальной конторы. Но мне никто не звонил, а на мои звонки и вопросы мать продолжала утверждать, что они с Линой всё ещё не успели сходить к нотариусу.
И вот накануне того дня, когда мне нужно было ехать на приём к нотариусу, я снова позвонила матери. Я решила поговорить начистоту.
– Мама, я знаю, что вы с Линой ходили к нотариусу по поводу папиного наследства. Так как всё это время вы морочили мне голову, я сама позвонила нотариусу и записалась на приём. Завтра я должна ехать. Но я всё ещё готова отказаться от своей части наследства, если вы заплатите мне выкуп. Давай завтра встретимся у нотариуса, вы передадите мне деньги, а я напишу отказ.
– Да, Линулинка ходила к нотариусу, – не стала отпираться мать. – Но мы тебе ничего не говорили, потому что нашлось папино завещание, где он всё оставляет Линулинке. Поэтому не вздумай приезжать! Тебе всё равно ничего не причитается! Нечего тебе здесь делать! Только зря деньги на дорогу потратишь! Ты и так в жизни кучу глупостей натворила, так не делай их ещё больше! Здесь ты никому не нужна! Никто тебя не ждёт! Так что больше в Рязань не приезжай! Забудь о нас!
После этих слов я разрыдалась прямо в трубку. Кое-как завершив разговор, я продолжала плакать. Меня трясло от обиды. Сын, который был в тот момент дома, попытался утешить меня и даже уговорил пойти погулять, чтобы я могла развеяться. А мне было так больно, что я даже не могла нормально говорить.
Признаться, я снова поверила матери. Подумала, что реально нашлось завещание, в котором меня нет. Только почему нотариус мне об этом не сказала, а вместо этого предложила приехать на приём с полным пакетом документов? Зачем, если мне всё равно ничего не положено?
Но одновременно с обидой и болью я ощутила и облегчение от того, что всё кончено. Теперь я могу официально перестать общаться с матерью и сестрой, потому что меня послали открытым текстом. Мне прямо заявили, что я никому из них не нужна и чтобы я не вздумала больше приезжать. Так зачем же навязываться? Насильно мил не будешь. Теперь я могу жить дальше, вычеркнув мать и сестру из своей жизни, как они вычеркнули меня. И как не больно это осознавать, за такую свободу стоило заплатить.
Однако моя дочь, которой я передала этот разговор, не разделяла моей точки зрения.
– Мама, ты должна съездить к нотариусу! Должна сама выяснить, есть завещание или нет. Знаешь ведь, как нам нужны сейчас деньги! Даже небольшая сумма! Сама же говорила, что тебе нужно коронки на зубах менять! А где взять на это деньги? Я уже не говорю о других тратах! И если ты можешь немного заработать, продав свою часть наследства, то нельзя от этого отказываться!
Да, дочь была права. Наша финансовая ситуация была просто катастрофической. За последние месяцы я сдала в ломбард почти все свои украшения, так как порой у нас не хватало денег даже на еду. Да и с зубами у меня была беда. Протезирование в нашей стране, к сожалению, не входит в полис ОМС, а стоит недешёво. Так что передо мной маячила реальная перспектива ходить с беззубым ртом, потому что денег на стоматолога не было. И я ещё молчу о проблемах с сердцем.
За последний год моё самочувствие настолько ухудшилось, что порой я даже бывала не в состоянии дойти до магазина. А ведь я не такая старая! Благодаря новой пенсионной реформе, до пенсии мне теперь далеко, и как дальше жить, я просто не представляю. И небольшое финансовое вложение в своё здоровье мне бы очень сейчас пригодилось. К тому же сын сказал мне одну вещь.
– Мама, судя по твоим рассказам, бабушка и тётя так к тебе относятся, что если бы и в самом деле было завещание, в котором тебя нет, то они сразу бы сказали тебе об этом. На, мол, выкуси! Они не стали бы щадить тебя, а наоборот, поспешили бы сообщить плохие новости в первую очередь. К тому же, по твоим словам, они обе страшные вруньи. Так почему же сейчас ты решила им поверить?
Да, сын тоже был прав. В каких бы расстроенных чувствах я не была, голова у меня соображала. Если бы нашлось завещание в пользу Лины, мать не стала бы этого скрывать и тянуть время. Она бы вывалила эту новость на меня ещё тогда, в деревне, когда я приезжала, чтобы навестить могилу отца. Ведь ей же хватило наглости и бестактности сообщить мне о болезни отца рано утром в день рождения! Ждала ведь несколько месяцев, чтобы побольнее ударить! Так почему сейчас она должна поступить иначе?
В итоге, приняв корвалол и взяв с собой все необходимые документы, я поехала в Рязань к нотариусу.
Поскольку время для приёма мне было назначено позднее, я решила переночевать в Рязани у двоюродной сестры. К родной сестре меня уже давно не пускали, поэтому и просить было бесполезно.
Нотариус подтвердила то, о чём мои дети говорили: завещания нет, а наследство есть – та самая трёхкомнатная квартира, которая получена в результате обмена на подмосковную. По счастью, папа оформил её на себя, наверное, так было проще совершить сделку, и в дальнейшем она так и оставалась в его единоличной собственности. Мама и Линка были там только прописаны. И так как выкупать мою долю у меня никто не собирался, то я написала заявление на принятие наследства, а затем поехала к двоюродной сестре.
Там я чуть-чуть поплакалась, поведав горькую историю того, как родная мать и сестра решили меня кинуть, добавив, что раз со мной так обошлись, то теперь я буду продавать свою долю по рыночной цене. Тем более что мне и так пришлось влезть в долги, чтобы оплатить услуги нотариуса и государственные пошлины, включая поездки в Рязань, которые я уже совершила и которые мне ещё предстояло сделать.
Я специально рассказала об этом двоюродной сестре и её матери, моей тёте, чтобы по родне пошёл слух о неправомерных действиях моей матери и сестры, а заодно чтобы открыто заявить о своих намерениях продать свою недвижимость. Я была уверена, что вскорости мать или сестра свяжутся со мной, чтобы предложить свои условия, потому что звонить им сама я не хотела. Хватит выслушивать очередную ложь! Пусть поступают как деловые люди, если как родственники дел они со мной иметь не желают!
Но ответом мне была тишина. Мне никто не звонил и не писал. А мне пришлось ещё пару раз съездить в Рязань, чтобы получить все необходимые документы на причитающееся наследство.
А потом был мой день рождения. Я была абсолютно уверена в том, что хотя бы в этот день мама или Линка со мной свяжутся, хотя бы для того, чтобы наговорить гадостей и испортить настроение, как это они любят делать. Но мне никто не позвонил. Я не получила даже смайлика, который бы подтвердил, что обо мне помнят.
Я прождала ещё неделю, пока не стало очевидно, что выходить со мной на связь никто не собирается. Пришлось снова проявлять инициативу, и я отправила СМС-сообщение сестре, где предложила ей и маме выкупить мою долю. Я знала, что они ежедневно общаются и всё обсуждают, так что дублировать сообщение не было смысла, тем более что мать, как и многие женщины её возраста, порой забывала зарядить телефон или подолгу не могла его найти.
Отправив сообщение, я ждала гневного звонка в ответ или сообщения с нецензурной бранью. Но ответом мне снова была тишина.
Через неделю я отправила Линке и матери заказное письмо с уведомлением, где снова предложила выкупить мою долю. И после этого они начали действовать.
Я ждала звонка матери, где она со слезами стала бы укорять меня, плакаться на тяжёлую жизнь и просить одуматься. И я готова была пойти на компромисс. Назначить разумную цену, пойти на рассрочку. Но она позвонила не мне, а моей дочери, где ругала меня последними словами, заявив, что я сошла с ума и чтобы моя дочь как-то посодействовала ситуации, вправив мне мозги.
Нормально так! Бабушка звонит внучке, чтобы полить грязью её мать и надеется тем самым улучшить отношения. Где логика?
Лучше бы дочь не передавала мне этот разговор! У меня снова разболелось сердце, и я несколько дней не могла подняться с постели. Но потом было хуже, потому что женщина, родившая меня, со своей любимой дочерью отправились к папиной сестре, тёте Зине, которая в тот момент отдыхала в деревне в доме моего дедушки, и попросили её передать мне следующий ультиматум.
Если я не подарю им свою долю, то первое, что они сделают, так это свяжутся с моей свекровью и помогут ей выписать меня из московской квартиры, дав в суде любые ложные показания, которые потребуются, даже поклянутся, что лично видели того богатого мужика, у которого я якобы живу уже несколько лет.
Второе. Мать подаст на взыскание с меня алиментов. Ведь я же в Москве загребаю огромные деньги! Должна же я делиться с родной матерью, которая еле существует на скромную пенсию! И тот факт, что в настоящее время я не работаю из-за проблем со здоровьем, ими в расчёт не принимается, потому что они уверены, что я вру. Разумеется, ведь каждый судит по себе!
И третье. Они отправятся в органы опеки и попечительства, где заявят, что я веду разгульный образ жизни, путаюсь с разными мужиками, не имею своего жилья (однако чтобы меня выписать, они собираются в суде утверждать совсем обратное!), не занимаюсь своим несовершеннолетним сыном, а посему потребуют лишить меня родительских прав и привлечь к ответственности как нерадивую мать.
Та-дам!
Вот такие угрозы! И хотя умом я понимала, что их действия вряд ли смогут мне сильно навредить, так как все их намерения не так-то легко осуществить, учитывая, сколько документов им придётся собрать и сколько поездок совершить, но нервы они могут попортить мне изрядно!
И я попыталась объяснить тёте Зине, которая передавала мне все эти требования, что в этой ситуации не они, а я – потерпевшая сторона. Не я, а они не хотят идти на компромисс, и вообще, это они меня кинули, а не я их, но тётя сказала мне следующее:
– Твоя мать сказала, что они с Линой с самого начала готовы были выкупить твою долю, но ты пряталась от них, не отвечала на звонки и сообщения, а потом тайком оформила наследство и теперь отказываешься продавать. А ведь в этой квартире живут Линины дети! Ты хочешь, чтобы они оказались на улице?
– Ну, во-первых, не я, а они от меня прятались и не отвечали на звонки и сообщения. Мне даже пришлось отправить им заказное письмо, потому что они отказывались со мной общаться, – принялась я оправдываться. – Они приписывает мои действия себе, а мне – свои! А, во-вторых, никто Линкиных детей на улицу не выгоняет. Они как жили в этой квартире, так и дальше будут жить. На них это никак не скажется. И я уже молчу о том, что у Линки есть вторая квартира, которую она сдаёт. Так что при любом раскладе без жилья ни она, ни её дети не останутся!
– Я не знаю, кто из вас врёт, а кто говорит правду, но ты должна поговорить с матерью! Позвони ей! Попроси прощения! И вместе решайте вопрос, как поступить с этой квартирой! – не поверила мне тётя. Видимо, женщина, родившая меня, конкретно накапала ей на мозги.
Ну почему все верят гадостям про меня? Ведь я всегда жила честно и правильно! Ни одного постыдного поступка! Но всё равно находятся те, кто готов облить меня грязью, и все вокруг тотчас начинают показывать на меня пальцем и стыдить, как будто я в чём-то виновата! В чём? Скажите! В том, что веду слишком праведную жизнь и во всём поступаю честно и по совести? Наверное, в этом! Наверное, безупречная репутация наказуема! Наверное, стоит опустить себя до скотского уровня и тогда я сразу же стану своей в доску! Наверное, это единственный способ сделаться всеобщей любимицей!
– Повторяю, – медленно проговорила я, стараясь сохранить остатки самообладания, – это не я, а они не отвечают на мои звонки и сообщения! Какой смысл мне снова им звонить или писать, если всё равно никто не ответит!
– Но она твоя мать! – продолжала настаивать тётя Зина. – Это ты, а не она, должна сделать первый шаг навстречу! Ты должна проявить терпение! Если тебе не ответят один раз, звони снова! Ещё и ещё раз! А когда мать возьмёт трубку, сразу же помирись с ней! Попроси прощения! Тогда она точно захочет с тобой поговорить!
– А за что мне просить прощения? – не выдержала я. – За то, что не позволила обмануть себя?
– Твоя мать говорит другое! – не желала тётя Зина понимать меня.
– Она врёт! И Линка врёт! Они всю жизнь врут! И я не пойму, почему им до сих пор все верят?
– Света, так нельзя! Нельзя так говорить о матери и сестре! – возмутилась тётя.
– Но им же можно! – парировала я. – Им можно обливать меня грязью и обвинять во лжи!
– Ох! – вздохнула тётя, поняв, что я не собираюсь следовать её советам. – Если уж ты не хочешь сама звонить матери, давай я с ней поговорю. Но лучше было бы вам встретиться и всё прояснить. Да хоть у меня! Приезжай ко мне! А твою мать и Лину я тоже приглашу. Вместе сядете и поговорите! На такое хоть ты согласна?
