Светлана Жмайлова
Добро пожаловать в новую эру
– Не волнуйся, парень, у меня уже есть два ребенка, которым я расскажу про контрацепцию, – отмахнулся он.
– Вот и славно, – с толикой досады проговорил Таммел.
– Через час-три мы будем на месте. Мелчер немного отстает, но это даже хорошо, – сменил тему Эван.
– Я так понял, что они ехали весь день. Почему мы добрались так быстро?
– Машина Кая хороша только снаружи, внутри это же пыльная рухлядь.
Таммел прыснул и отвернулся к окну, понятливо угукнул, а потом спросил:
– Так вы знакомы с детства?
Эван, подумав, решил поделиться. Долгую дорогу можно и скоротать ночным разговором.
– Да. Наши отцы вели совместный бизнес, но в какой-то промежуток времени господин Фолкер прогорел и обанкротился. Наша семья помогла ему оставить дом и начать бизнес заново, но не такой внушительный, конечно. А мы с Каем крутились где-то около них и сдружились, несмотря на разницу в пять лет. Время от времени я помогал и дальше его семье, когда мой отец покинул этот мир. А они помогали мне, чем могли.
– Понятно. Здорово, когда дружба живет сквозь поколения.
– А у тебя есть друзья? – спросил Эван. – Мы вообще мало что о тебе знаем.
– Были, но их уже нет в живых, – помрачнел Таммел.
– Понял, – мужчина сменил тему. – Селинн говорила, что ты жил где-то в центре Сциаванны, верно?
– Да, в одной деревне около столицы. Моя семья жила довольно скромно, но обстоятельства забрали у меня и их.
– Что-то судьба у тебя слишком печальна, – удивился Эван.
– Как есть, – тот поправил растрепавшуюся челку, разделив её пополам. Аккуратный профиль Таммела то покрывался темнотой, то немного освещался ночным светом. Его лицо не выражало абсолютное ничего, словно непробиваемый камень. На сегодня он выпустил достаточно тепла.
***
Ворочаясь на узком диване, Кайса не могла сомкнуть глаз. Тело невыносимо ломило от долгой поездки и даже дикая усталость и блаженство от чего-то мягче, чем пассажирское сидение, не могло заставить провалиться в бредовые картинки.
Она повернулась к Каю, лежащему на полу и тихо прошептала:
– Ты спишь?
Он вздохнул и перевернулся на спину.
– Нет, – грустно признался он.
– Тоже тревожно?
– Нет, просто на полу неудобно.
– Ну, тут не гостиница, – усмехнулась она.
– Но я не жалуюсь, нет.
– Ого, это что, сарказм? – смешливо удивилась она.
– Я провел слишком много времени с Килином и Таммелом. Они плохо на меня влияют.
– Ты такой честный, сам признался в этом.
– Ладно, ты тоже, – улыбнулся он в темноту.
Она задумалась и затихла. А потом сказала:
– Я знаю, что ты не из добрых побуждений здесь.
Он затаил дыхание.
– Брось, это слишком очевидно. Ты хороший, но мы не друзья, – сказала Кайса, перевернувшись на спину.
– Ну, мы могли бы стать ими?
– Не думаю. Наши пути скоро разойдутся.
– Почему ты так упрямо пытаешься сбежать?
– Я вовсе не сбегаю. Скоро я встречусь лицом к лицу со своими проблемами. И все закончится.
– Ты как будто прощаешься.
– Так и есть.
– С жизнью, – дополнил он.
Кайса промолчала. А потом, отвернувшись, ответила:
– Какой-то бред несешь. Я только освободилась, зачем мне умирать? Я не буду себя убивать.
«Я и не говорил, что это сделаешь ты», – подумал он.
– Жаль, что вы с Килином не сдружились. Вам стоило бы держаться вместе. У вас много общего.
Она цыкнула.
– То, что мы выбрались из Альянса, не делает нас родственными душами.
– Почему ты так злишься? Ты злишься на него?
– Я злюсь на себя, – призналась она.
– Я повторюсь, ты не виновата, и он бы это понял.
– Я думаю, сейчас он точно в бешенстве.
– Почему это?
Она зажмурилась и с вздохом выпалила:
– Я оставила ему письмо, написала ему всю правду.
Кай удивленно проморгался и резко сел.
– Сейчас я запутался. Ты сбежала разве не из-за того, что не хотела говорить ему об этом?
– Я решила, что если не скажу это, то не смогу отпустить. Это больше ради меня.
– Так ты и не сказала, – заметил он.
– Одно и то же. Каким способом он узнал об этом – неважно. Цель одна и та же.
– Ты как-то изменилась, – заметил Кай.
– Я думаю, если бы ты прошел через, то же, что и я, ты бы тоже изменился.
– Просто тяжело привыкнуть к резким переменам. Я только познакомился с тобой, а сейчас знакомлюсь заново, – усмехнулся он.
Она молчала, и он продолжил:
– Знаешь, что больше всего бросается в глаза?
Она заинтересованно промычала в ожидании ответа.
– Твое сердце. Я чувствую, что оно покрылось льдом.
– Может так и есть, – согласилась она. – Оно заморозилось, чтобы я не сломалась.
– Друзья могли бы его растопить. И починить.
– Жаль, что тебе не бросается в глаза очевидная правда: я не хочу этого.
– Я понял, – расстроенно ответил он.
Они так и пролежали до утра, не сомкнув глаз. Бессонная ночь разбила всех. А скоро разобьет кому-то сердце. Уже через сорок минут.
Яркий свет ослепил Кайсу. Она зажмурила глаза и привстала.
– Доброе утро. Как спалось? – спросила помятая Грелла.
– Уже так поздно? – удивилась она.
– Почему поздно? Семь утра.
– Понятно, – девушка не стала пререкаться.
– Через десять минут приходите на завтрак. Приготовлю твоё любимое.
Кайсу охватило мимолетное тепло, но тут же оно пропало под гнетом правды.
Она шла мимо старых обоев в коридоре и посмотрела в приоткрытую дверь, из-за которой виднелись новые.
«Новое окно, новые обои, новая дочь», – горько усмехнулась она.
В напряженной тишине она проткнула желток, и он растекся по тарелке. Желание есть так и не появилось. Желудок неприятно скручивало, и раздражение возвращалось. Голову не оставляли неприятные мысли, которые волновали её даже под эффектом семейного воссоединения.
«Они даже не пытались найти меня. Я не увидела этого в их глазах. Они просто завели ребенка, чтобы заменить меня. Я явно была обузой».
– Не хочешь познакомить нас с другом? Мы так и не поговорили ночью, – сказал Сандер.
– Это Кай, он привез меня сюда.
– Это мы уже слышали.
– А что вы хотите услышать?
Они резко напряглись.
– Ты встала не с той ноги? – спросила Грелла.
– А вы не хотите познакомить меня с новой дочерью? – раздраженно спросила та.
– Не пойму твоей перемены в настроении. Все же было хорошо? – озадачился Сандер, отложив вилку.
– Я просто осознала некоторые вещи.
– Например? – спросили родители в унисон.
Кай неловко наблюдал за разворачивающейся драмой. Он был свидетелем следующего удара:
– Ты как-то изменился, пап, – она сложила руки и посмотрела ему в глаза.
– Да, я был не лучшим отцом, но почему ты винишь меня в том, что я стал лучше?
– Ты должен был стать лучше для меня.
– Я ничего не должен, – возмутился он, но не успел договорить.
– Конечно, я же не родная, – с разочарованием вклинилась она. – Как тогда ты мне сказал.
Сандер замер и не нашелся, что ответить.
– С чего ты это взяла? – спросила Грелла.
– Я поняла это, как только ты зашла в комнату Рены.
– Не понимаю, о чем ты, – смутилась она.
Кайса закрыла глаза и сказала:
– Видишь ли, у вас с ней одинаковая энергия. А у меня другая.
Грелла пришла в бешенство и вскочила:
– Хватит этого бреда, какая энергия?! Разговор окончен.
Но Кайса не унималась.
– Сначала я подумала, еще тогда, может ты имел ввиду мамину измену. Потому ты себя так вел. Но нет, оказалось, все куда проще: вы оба мне никто.
– Что значит «никто»?! Ты наша дочь и точка! – выкрикнул Сандер.
– У меня только один вопрос, – она оперлась пальцами об стол и приблизилась к лицу Сандера. – Что с моими родителями?
Они переглянулись и замолчали. Отпираться не было смысла.
– Отвечайте! – в её глазах была ярость.
– Я понятия не имею кто они и где, – признался Сандер.
– Как это понимать?
– Грелла нашла тебя в поле. Ты лежала на мокрой траве в какой-то кровавой и грязной тряпке, тогда еще был рассвет. Она притащила тебя сюда и умоляла оставить.
– Как оказалось, ты не очень был рад этому, вспоминая мое детство.
– Чем старше ты становилась, тем сильнее я замечал то, что ты не моя.
– Ты омерзителен, – слезно сказала Кайса. – Ты растил меня годами, но вдруг решил, что раз я не твоя, то и черт со мной? Хорош папашка у Рены.
– Не смей так говорить! – вклинилась Грелла. – Ты жива и росла в семье! Ты могла умереть в том поле, но мы тебя вскормили и спасли.
– А ты, я смотрю, упиваешься разговорами о том, как мне повезло и какая я неблагодарная. Вы друг друга стоите!
Сандер ударил по столу и крикнул:
– Забирай своего дружка и выметайся отсюда! Ты хотела попрощаться – значит прощай!
– Не переживайте, я уйду. Но я задержусь, у меня здесь встреча.
Кай повернулся к ней и удивленно спросил:
– С кем?
– Они уже здесь, – оповестила Кайса.
Дверь со свистом распахнулась, вырванный замок повис, держась за последний гвоздь. Из дальней комнаты послышался испуганный детский плач. Грелла хотела тут же броситься туда, но испуганно прижалась к стене наблюдая, как входят три темные фигуры, а их ужасные маски, похожие на лица демонов, заставляли ее испуганно дрожать.
– Доброе утро, коллеги, – ухмыльнулась девушка.
Кай настороженно посмотрел на неё. Он прищурил глаза и задумался:
«Она решила сотрудничать с ними?!»
– Я заждалась вас, – продолжила она. – Три екаина и ни одного ирсанта.
Кай внимательно прислушался к последнему слову. Или имени? Он боялся забыть его, потому что чувствовал, что сейчас произойдет что-то плохое и это слово могут выбить из его головы напрочь. Он напрягся в ожидании, позволяя силе притяжения вдавить его ноги в пол как можно крепче.
Они двинулись на неё, и Кайса тут же встала в стойку. До Кая тут же дошло: она хотела вовсе не сотрудничества. Прошло меньше секунды, пока он отвел взгляд от нее и заметил, как летит куда-то в сторону. Тяжело приземлившись и практически разломав шкаф, он вскочил на ноги настолько быстро, насколько мог, увидев, как Кайса кружилась между трех вихрей. Она пропускала удары, но тем не менее держалась, не ломая собой мебель и Кай неподдельно удивился. Ему даже стало слегка обидно, что его выкинули как червяка и не обращают внимания. Он наконец заметил визги рядом и тут же спохватился. Кинувшись к Грелле и Сандеру, он обдумывал, как вытащить их без последствий. Выбив окно, он чуть ли не силой вытолкнул их наружу.
Грелла схватила его за рукав и взмолилась:
– Рену! Спаси её, молю тебя!
Он кивнул, про себя неуверенно, но нацепил маску стойкости и попытался протиснуться к детской незамеченным.
Кайса быстро размазала кровь на губе, пытаясь её вытереть, но кровоточащий нос заливал все новым слоем. В неё несся золотой клинок в быстром смазанном движении. Искры сумбурно разлетались от столкновения с энергетическими короткими копьями, отражавшими точные удары.
«Как удачно, что я вспомнила как пользоваться Асурой», – нервно усмехнулась она.
Её руки, покрытые обволакивающей оболочкой энергии, словно бурная лава, быстро приняли форму длинных клинков с тупыми зубьями на предплечьях. Она тут же отразила удар, будто щитом. Комнату разрезал глухой скрежет удара.
У нее не было ни секунды, чтобы отдышаться и перевести дух. Силы были на исходе, тело ломило от резкой нагрузки и больных ударов. Но внутри горел дикий огонь и чувство голода. Она пыталась насытиться этой дракой и покончить с ними. Или чтоб покончили с ней. Она не заметила, как одна фигура пропала. Екаин подошел сзади и, застав её врасплох, схватил за волосы.
Быстро перебежав в коридор, Кай ворвался в комнату и увидел, как екаин движется на девочку. Ему подумалось:
«Как же он так прошел, а я его не заметил?!».
Девочка жалась к постели, её покрасневшие, наполненные слезами глаза отражали ужас.
– Эй, неужели ты не можешь выбрать равного противника? Или ты сопляк? – он крикнул екаину в спину, пытаясь привлечь внимание.
Послышалось легкое шипение на грани чего-то электрического и животного. Сначала повернулась маска, как сломанная кукла, а за ним все тело. Кай схватил детскую деревянную качалку и кинул в Асури. Не долетев до цели, она упала на пол, разрезанная и слегка дымящаяся.
– Так она у вас еще и горячая?! – ужаснулся Кай.
Екаин внезапно полетел на него, сосредоточив в руке со сжатым кулаком сплошной толстый клинок, словно продолжение руки. Острие точными движениями пыталось достать до Кая, но удача будто бы положила руку ему на плечо. Он все еще жив, все еще дышит, значит, есть шанс спасти девочку и себя. Тяжело уворачиваясь, он резким движением ноги снес екаина, и тот рухнул, не успев сгруппироваться.
– Какой-то ты дохлый. Кайса и то больше старалась, – хмуро сказал Кай.
Не дожидаясь, пока тот вскочит обратно, Кай, собрав всю мощь, устремил пятку в маску, и та треснула. Повалил темно-фиолетовый дым, горький и вяжущий. Задержав дыхание, парень крепко схватил края маски и сорвал её. Послышался рванный звук, безумно отвратительный, от которого скрутило желудок. Маска рассыпалась, а за ней и содержимое костюма, так и не показав лицо, заполонив его густым дымом. Горстка черного песка и куски с искаженными человеческими чертами, разломанные на множество кусков. Горький запах и вкус. Вот все, что остается от Асури. Приступ вины накатил на Кая. Он не знал, что таким способом убьет человека за маской, у него была надежда спасти еще одну душу, но под рукой не оказалось того, что помогло бы ему сделать это.
«И почему я не взял их с собой?!» – подумал Кай.
Вытерев пыльные руки об джинсы, он поднял взгляд на напуганную и неловкую девочку. Золотые локоны были засалены после сна и напитаны слезами.
«Как странно – не родные и так похожи. Те же глаза, те же волосы», – удивился он.
С успокаивающими жестами он аккуратно подобрался к Рене и, приобняв её, сказал:
– Сейчас я вынесу тебя через окошко к маме и папе, хорошо?
Она закивала, крепко сжав его футболку на груди и зажмурилась, пуская новые слезы. Он метнулся к оконной раме, постарался намотать шторку на кулак, все еще удерживая девочку, боясь, что с ней случится что-то еще. А после со всей силы вынес тоненькое стекло. Аккуратно просунув Рену и испытав спокойствие, что она теперь в руках своих родителей, повернулся в сторону коридора. Он надеялся, что Кайса все еще жива.
Испытав сильное жжение на затылке, Кайса, рыча от злости, двинула локтем куда-то назад. Хватка лишь слегла ослабла, но теперь на неё надвигались спереди. Занеся кулак, второй екаин пытался выбить из неё весь дух, целясь в живот. Девушка моментально подняла ногу и как можно сильнее толкнула в его торс. Тот отлетел и впечатался в стену, потеряв равновесие.
– Твари, думали я сдамся просто так?! – прокричала она и схватилась за руку, держащую её за волосы.
Вторая рука екаина быстро скользнула и впилась в шею Кайсы. Она тут же болезненно захрипела. Хотелось прокашляться. Она почувствовала, как лицо заливается краснотой от давления, как вены на висках и шее вздуваются, как текут слезы. Кайса ощутила отчаяние – еще несколько секунд и она либо отключится, либо умрет. Холодная маска коснулась её уха и мир уже начал меркнуть.
«Где же ты, Кай?» – подумалось ей.
Маска резко хрустнула и унеслась вместе с телом куда-то в сторону. Кайса по инерции полетела за екаином, и, схватившись за горло, тут же тяжело поднялась. Перед ней стоял Килин, потирающий костяшки пальцев, сведя брови к переносице, словно готовился её отчитать за плохое поведение.
– Я следующая? – просипела она.
От неожиданности от прыснул. Улыбка не сходила с его лица, хотя он удивился искренности её вопроса.
– С чего бы мне вырубать и тебя? – он протянул Кайсе ладонь.
Она недоверчиво осмотрела её, боясь, что может потерять бдительность. Килин кинул ей непонятливый взгляд и присел на корточки, поравнявшись с ней лицом. Его рука потянулась к её шее и остановилась. Он спросил:
– Можно?
Она осторожно убрала свою руку и показала покрасневший обруч от рук екаина. Килин внимательно осмотрел её, пару раз аккуратно прикоснувшись, лишь для того чтоб она послушно повернула голову в разные стороны.
– Выглядит паршиво, – заключил он.
– Переживу, – отрезала она.
«Странная реакция для того, кто знает, что я убийца его семьи», – подумала Кайса.
– У тебя и нос разбит, и губа, – его брови удивленно поднялись. – М-да…не пожалели сил. Нос, кстати, возможно сломан.
Она вытерла лицо рукавом и зашипела от того, как пульсирующая боль разнеслась по всей половине лица.
«Кажется, он не знает. Значит письмо не дошло до него?» – решила она.
Запекшаяся кровь неприятно стягивала кожу, голова гудела, горло саднило, словно на него накинули петлю. Но она все еще дышала. Ярость не угасала в ней до сих пор и она вспомнила свою клятву:
«Уничтожу! они рассыпятся песком в моих руках!» – посмотрела она на две оглушенные фигуры.
– Ты как? – спросил Килин.
Кайса язвительно посмотрела на него.
– Великолепно, – попыталась встать та.
Она не сводила глаз с его безмятежного лица. Девушка не могла прочитать ни его, ни энергию, которую он прятал, как под замком.
– Я имею ввиду морально, – поджал он губы.
– Главное, что я жива. Что будем с ними делать?
– Сейчас решим, – он поднялся и обтер руки, словно от пыли.
В комнату влетел Кай с обезумевшим видом. Он в шоке уставился на Килина:
– Что ты тут делаешь?!
– Спасаю ваши задницы, – сложил тот руки.
– Не говори, что притянул сюда и Селинн.
– Да и Таммел здесь.
Кай ударил себя по лбу и зажмурил глаза. Он недовольно посмотрел на него, а потом в проем, где показалась Селинн. Она пыталась скрыть в глазах тоску, которая успела там созреть за это время. Но Кай все понимал. Мягкая улыбка озарила его лицо, и они так и стояли на расстоянии нескольких метров неподвижно, пялились и улыбались. Сзади неё появился Таммел. Он оценил обстановку и молча прошел в помещение, понурив голову. Дойдя до Кайсы, до сих пор сидящей на полу, Таммел спросил:
– И какого черта ты устроила?
Она опешила и смотрела на него во все глаза. Ответа не находилось, она и сама не понимала зачем она здесь и зачем делает все это. Виновато опустив взгляд, она слушала его тираду:
– Ты действительно глупая малолетка, раз поставила под угрозу Кая, свою семью и себя!
– Его никто насильно не тащил, – тихо вымолвила она.
– Не оправдывайся, – отрезал он. – В любом случае, не мне с тобой разбираться.
Он схватил её под руку и грубо выволок за собой на улицу. Солнце, закрытое густым облаком, мягко освещало и слегла слепило. Таммел оттолкнул её, и она почти что упала перед Эваном. Подняв на него злобный взгляд, она просто молчала. Молчали и Селинн с Килином, Кай затерялся в стенах дома. Сзади стояли Сандер с Греллой, держа на руках заснувшую Рену. Все смотрели на них. Таммел не выдержал тупой тишины и выкрикнул:
– Скажи хотя бы ему, зачем ты сюда приперлась.
Она продолжала молчать, потому что знала, что он и так в курсе.
– Она здесь, чтобы они пришли за ней, – констатировал Эван.
Она ухмыльнулась.
– Так ты знала? – гневно спросил Кай. – Как ты могла подвергнуть нас всех такой опасности?!
– А ты злюка, – заметил Килин. Он чувствовал её настрой.
– Что вы все хотите? – обратилась она к толпе сзади и вернула взгляд на Эванлина. – Вы приехали за Каем, очевидно. Забирайте и оставьте меня в покое.
– Теперь и я хочу знать, зачем? – обратился к ней Кай.
– Потому… – начал Эван, но Кайса взметнула палец, призывая замолкнуть:
– Я и сама могу разговаривать, спасибо, – она развернулась к Каю. – Потому что я хотела встретиться с ними. Это все что тебе нужно знать.
Килин развернулся и подошел к Рене и стал разговаривать с ней о чем-то. Селинн обняла Кая за плечи. Таммел смотрел на Кайсу с отвращением, и она ответила на этот взгляд шепотом:
– Мне плевать.
Кай подошел к Эвану, и тихо заговорил о произошедшем.
– Кайса, я хочу поговорить с тобой наедине, – сказал Эван. – Сбавь свою спесь.
Она безразлично пошла в дом, не оборачиваясь, и Эван последовал за ней. Жестом он приказал никому не входить. Послышались возмущенные возгласы семейства, но их быстро успокоили, оставив невнятное бормотание за дверью.
Кайса зашла на кухню и села напротив стоящего Эвана.
– Не предложишь присесть? – спросил тот.
– Ты можешь сесть и без моего разрешения, это не мой дом.
– Грустная ситуация, – ухмыльнулся Эван.
– Что ты хочешь? – прямо спросила та.
– Во-первых, я хочу предложить тебе сделку. Во-вторых, я все равно хочу заполучить тебя или то, что ты знаешь. От первого пункта зависит каким способом, – намекнул Эван.
– Не интересует, – холодно ответила Кайса.
– Бросаться в проигрышный бой как камикадзе не очень умно, но меня поразила твоя смелость. Сними напускное безразличие, я знаю, что ты напугана.
– Меня все еще не интересует сделка с тобой.
– Ты оставила занятное письмо.
Кайса тут же напряглась, но, допустив это чувство всего на секунду, тут же спрятала его наглухо. Но Эван заметил это и улыбнулся:
– Я предлагаю обмен: Килин не узнает об этом письме и о маленькой грустной истории, а ты дашь мне всю информацию, которой владеешь.
Кайса подняла брови в удивлении и тихо рассмеялась. От напряжения все тело заломило с новой силой, но хриплые смешки так и рвались наружу:
– Сделки явно не твой конек. Я уже оставила это письмо, значит я решила, что он узнает. Мне не страшна его реакция.
– Уверена?
– Я могу пойти и рассказать сейчас ему в лицо, – улыбнулась та.
– Так чего же не скажешь? – спросил Эван.
– Ты сам не хочешь, чтобы он знал. Боишься испортить настрой подчиненному?
– А ты все-таки не глупая, – довольно сложил он руки.
– Как ты понял, такое условие меня не заинтересовало. Что-то еще?
– Да, – его улыбка росла, превращаясь во что-то хитрое и дьявольское. – Я могу помочь с поиском твоих родителей. Настоящих.
Она замерла. Вот оно – он нашел, на что надавить, и она проклинала себя за это. Она избавила себя от всего, что могло уничтожить её прямо сегодня, но появилась новая трещина. И заклеить её было просто невозможно.
– Меня нашли в поле. Каким способом ты найдешь их?
– Неважно каким. Если ты заинтересована в этом, то я помогу, взамен на твою помощь, конечно же.
Она уже клюнула и теперь не отвертеться.
– Мои отношения с ребятами теперь напряженные.
– Ну, в этом ты виновата сама. Не нужно было так быстро сжигать свежие мосты.
Он был прав и её это бесило. Она не хотела никому навредить.
– Так зачем же ты заманила их сюда?
– А как ты понял, что я их ждала?
– Отвечать на вопрос вопросом глупая привычка.
– И все же?
– Я знаю, что в пределах Ринда энергетические линии отсутствуют. Этот клочок земли – единственное подобное место на Эндепе. Как только ты вышла, они сразу же нашли тебя. У вас есть какой-то компас или эфирная карта?
– Интересно, – отметила она с улыбкой. – Да, что-то вроде того. Хорошо, я отвечу.
Он выжидающе посмотрел на неё, ему хотелось знать, угадал ли он её цель.
– Здесь нет какой-то тайны или мудрёного плана. Я просто хотела уничтожить их.
– Сама? Голыми руками?
– Асура осталась при мне, этого достаточно.
– Зачем их уничтожать?
– А разве не очевидно? Они уничтожили мою жизнь. Только так и можно описать это.
– Понятно, – он не стал давить на неё. Для него это были глупые оправдания. – Так что ты решила?
Она задумалась. Ей не хотелось возвращаться, но теперь возможность узнать о настоящих родителях манила её. Может, они не хотели её знать, быть с ней, но сейчас у нее есть призрачная надежда на то, что они могут стать частью её жизни. Хотя бы сейчас, когда она выросла. Потому что теперь она одна. Еще несколько часов назад ей казалось, что нет смысла оставаться здесь, в этом мире. Быть в этом мире никому не нужной казалось ей ужасным испытанием. Покалеченная, разбитая и виноватая. А теперь она может обрести семью. Хотелось верить, что они станут ею. Что они вообще живы. Сказать им: «Привет! Как поживаете? Помните, вы оставили меня двадцать лет назад в поле умирать, пока весь мир еще спал? Что же случилось?». Почему же она хочет согласиться? Потому что у нее больше ничего не осталось. Это была последняя попытка жить.
– Хорошо. Я согласна, – она отвела взгляд в окно. То самое, около которого они с Греллой рисовали.
– Тогда пошли, нам пора возвращаться.
Она встала и посмотрела ему в лицо. Ей хотелось извиниться за все. За свое дурацкое поведение, за то, что она беспричинно огрызалась. Она знала, что она – дура. Но ничего не сказала, он прочитал это в её глазах и также ответил взглядом: «я знаю и понимаю».
– А что мы будем делать с этими двумя? – обвела она рукой две лежачие фигуры.
– Погрузим их и увезем с собой.
– В самом деле? – удивилась она.
– Да, у нас пополнение, – улыбнулся Эван.
Они вышли, и все посмотрели на них. Казалось, будто прошли часы. Кайса остановилась и посмотрела каждому в лицо, пытаясь прочесть их мысли. Но в этих лицах было только недоверие и напряжение. Даже доброжелательная Селинн теперь была отстранена. И до этого добрый Кай был огорчен. Кайса мысленно выругалась на себя. Даже таких людей она смогла обратить против себя. Единственные, кому она не уделила хотя бы толику внимания, были её фальшивые родители. Здесь она оставила свою жизнь, которая была вовсе не её. Это место больше не принадлежало ей, а она больше не принадлежала ему.
Оставив эту мысль здесь, словно ненужный багаж, вместе со всеми воспоминаниями, которые было возможно отделить и выкинуть. Кайса села в машину, где была будто бы отвергнута всеми, всем миром, воспринималась ни как враг, ни как друг. Она смотрела на два бессознательных тела и, казалось, что все значительно поменяется.