Светлана Жмайлова
Добро пожаловать в новую эру
Глава 21 Старые и новые сожаления
Леммат проснулся от громкого перешептывания охранников. Он тихо подполз к двери и вслушался:
– Они схватили её и увезли непонятно куда, представляешь?!
– Поиски идут уже какие сутки, только энергия всех скрыта. Но ничего, скоро все закончится. Генерал на нашей стороне, все будет так, как запланировал Глава.
«Папа что-то запланировал?» – подумалось ему.
– Аоки очень взвинчен из-за провала Леммата. Сопляк подвел нас всех. Я слышал он внес новые правки.
За дверью послышались одобрительные смешки. А потом они заглохли. Таммел тихо перебрался подальше от двери и притворился спящим. Окошко отворилась.
– Значит показалось… – сказал голос за дверью.
– Пошли ужинать, я устал тут вертеться как уж. Щенок до сих пор спит, что может с ним случиться в карцере?
***
Мучительно долгая дорога заканчивалась. Кайса много спала, а между сном много плакала. Было слишком больно. Эта боль росла, и все пытались облегчить её как могли. Селинн внушала ей чистый разум и покой. Килин вливал в неё умиротворение. Под таким натиском она снова засыпала. Её нити все время пульсировали огнем и разрастались по рукам.
Смерть Аццо ударила по сердцам всех. Селинн боялась, что он не нашел покой и идет за ними, оставаясь наблюдателем этой безумной игры. Она судорожно высматривала его силуэт на пролетающих полях. Эвалин помрачнел еще больше, крепко сжав руль. Аццо оказался славным парнем, и его погибель легла тенью на лице Эвана. Он чувствовал ответственность за него. Ведь у него, наверняка, была семья и может даже дети. Он не справился и потерял еще одного товарища. Как себя простить?
Кай не реагировал на любые разговоры и действия. Для него мир замер, не впуская осознание. Он мог лишь крепко прижимать к себе Кайсу, чтобы не дать уйти и ей.
Знакомые кроны проглядывались вдалеке, и все облегченно выдохнули. Конец. Знакомый запах влажной старой шпаклевки, слезающая краска на стенах. Кайсу уложили в её комнате и отправились в кабинет Эвана, не давая себе отдыха. Внутри разгорелся нервный спор. Все кричали друг на друга, срываясь в печалях и сожалениях. Больше всех гневался Кай.
– Мы тратим время! Возможно они на хвосте, а мы здесь спорим ни о чем. Кайсе все хуже, ощущение, что она умирает.
– Не говори так, – слезно бросила Селинн.
Кай тут же взял её за руку и прошептал:
– Прости…
– Нити доползли до шеи, выглядит не очень хорошо, – констатировал Килин. – Она вся горит, точно в лихорадке. Камни порезали практически все открытые участки кожи. Я перебинтовал все что смог. Но за это время они воспалились и до сих пор слегка кровоточат. И я чувствую брешь в её энергии. Я не знаю, что это…
– Мы больше не можем помогать, я истощилась, – призналась Селинн. – Я не знаю, как поддерживать её состояние, врач тут не поможет. Я уже ничего не знаю, – скрыла она слезы в ладонях.
– И в итоге мы ни к чему не пришли. Только понесли потери, – выдавил Эван.
– Мне жаль, – сказал Килин. – Может есть другой выход, чтоб найти твою дочь?
– А как же твоя услуга? – удивился Эван.
– Я достаточно насадил им, пора остановиться. Но если я нужен тебе, то я рядом, – сжал он его плечо.
– Нужен, – Эван положил ладонь на его руку и также крепко сжал. – Мы обязательно что-то придумаем.
– А Кайса? Неужели мы бросим её умирать? – всполошилась Селинн.
– Мы не понимаем, что с ней, Селинн. Как её вылечить? – парировал Кай.
– Я сделаю все что могу, – ринулась она к двери.
Но Кай остановил её:
– А что потом будет с тобой? Что произойдет, когда ты истощишься полностью? Ты об этом подумала?
– Она же наша подруга! – закричала она. – Мы должны сделать все, что можем для неё! Она сделала многое для нас всех! Она довела нас до конца. И сейчас конец дойдет до неё, если мы будем стоять здесь как идиоты.
– Селинн… – обратился к ней Килин.
– Нет! Не останавливай меня!
– Я не буду. Но, давай вместо тебя пойду я. От меня будет больше пользы.
Она посмотрела на него хмурясь.
– Отдохни, пожалуйста. Уже поздно, мы долго ехали.
Селинн обернулась к окну. Стояла глубокая ночь. Они провели здесь несколько часов, и она даже не заметила этого. Вдруг как по щелчку ударила невыносимая усталость.
– Ты это специально?! – раздраженно бросила она.
– Я ничего не делаю, – мирно поднял он руки. – Ты устала, не отрицай этого.
Она тяжело выдохнула.
– Ладно. Сделай все что можешь, умоляю тебя.
– Обязательно.
Селинн нервно сжимала края кофты, смотря на его удаляющуюся спину в коридоре. Дверь от сквозняка закрылась. Эванлин устало протер лицо.
– У нас есть заложница, это хорошо, – сказал он.
– Ты хочешь устроить обмен? – спросил Кай.
– Наверняка она важная шишка, раз с ней ходит армия Сциаванны и демоны.
– Тоже верно, – задумался Кай.
– Интересно, почему армия сотрудничает с ней? Причем в открытую? – вклинилась Селинн.
– Либо потому что действительно держат нас за террористов, либо они хотят получить какую-то выгоду. Может государство и не знает об этом? – предположил Эван.
– Хочешь сказать, это государственный переворот? – спросила Селинн.
– Все возможно, – заключил Эван глядя в окно.
– Я ничего не понимаю. Сциаванна, Альянс, армия и Кин, какая-то непонятная сила, которую в себя впитала Кайса. Что вообще происходит… – Селинн схватилась за голову.
– Ну, ответы нам никто не принесет на блюдечке, а мы ничего и не можем знать, – сказал Эван. – Идите отдыхать. Не думаю, что они заявятся сегодня. Они не могли знать, что мы приехали сюда.
***
За дверью послышались тихие шаги и голос:
– Они наступают! Нам нужно быстро подготовиться и присоединиться.
Сердце Леммата упало.
«Нет-нет-нет!» – крутилось на уме.
Он судорожно осмотрелся, ища лазейку. Темная камера была все той же. Волшебного выхода не образовалось. Никто не придет его освободить. Леммат закружился вдоль металлических стен. Он не может допустить этого. Там же была Селинн, Кайса. Там были все. Что если они все погибнут? Что же делать? Как выбраться отсюда? Сердце стучало в ушах, руки рвали волосы и нервно исследовали лицо. Он беспомощно пинал стены и тарабанил дверь. Но никого не было. Даже чтобы упрекнуть его. Все ушли. Он схватился за решетку перед окошком и, склонив голову, закричал. Внутри скапливался горький комок, который постепенно разливался по телу и дарил невероятную ярость. Казалось, будто его тело горит в пламени. Он ненавидел это место. Ненавидел отца. Ненавидел этот клан. Он взрывается в сожалениях перед группой. Глаза наполнились слезами бессилия. Вдохнув сквозь зубы, он еще раз ударил металлическую дверь и разбил кулак, зашипев. Комок теплел и разрастался.
«Я не ничтожество»
«Я не разочарование»
«Я не убогий»
«Я не щенок»
Сердце бешено колотилось. Зов Селинн метался по камере. Будто она взывала к нему. Просила о помощи. Ждала его прямо сейчас. Тяжелое дыхание взрывало легкие, он почувствовал жар наяву и истошно закричал. Внутренний стержень расширялся, заполоняя все тело. Самоконтроль упал, щелкнув собой тумблер. Ярость и сила накатили пеленой. Глаза налились фиолетовым пожаром, будто в его радужку залили бензин и подожгли. Он посмотрел на руки и вдруг мир задвоился. Две эфемерные руки держали фиолетовые пламенные кинжалы. Он посмотрел на дверь и оскалился. Раз удар, два удар. Металл скрежетал, искрился от ударов. Скорость увеличивалась. Он словно превратился в ветер. Шторм. Удар ногой – и дверь вылетела, отскакивая от стены к стене. Быстрым шагом он добрался до ангара. И пулей летел к ней, пытаясь обогнать всех. Пламя не угасало, глаза видели дорогу куда лучше, чем обычно. Он лавировал между деревьями и булыжниками на мотоцикле.
***
Эванлин сидел в одиночестве. Выключенный свет позволял луне проникать в комнату. Доска перед ним светилась её лучами. Он выпил залпом очередной стакан и, покачиваясь на месте, вглядывался в неё, будто мог увидеть что-то новое в этой головоломке. Красные нити шли от одной фотографии к другой. От одной записки к другой. Целая система оказалась пустырем. Все труды были напрасными. Пьяными пальцами он нашел фотографию в ящике. Счастливая семья лежала в его руках. Но была недосягаема. Сзади послышались шаги, но он даже не оборачивался. Тяжелая ладонь легла на плечо.
– Брат… – тихо позвал его Кай.
– Моя девочка. Моя маленькая девочка где-то там. Я не смог её найти.
– Брат, еще не все потеряно.
– Как я мог так облажаться, боги.
Эван склонил голову в тихом рыдании.
– Мы обязательно найдем её и заберем, – пообещал Кай.
– Мы говорим это каждый день. Сколько еще будет продолжаться эта пытка?!
Эванлин схватил стакан и кинул его в стену. Он разлетелся на мелкие осколки. Так же как его душа. Уставшая, больная и тревожная. Он больше не злился, не раздражался. Он утопал в сожалениях. В боязни неисполнения этого обещания. Дочь, словно песок, ускользала из его рук. Он копался в этом песке, загнав его под ногти, терпя эту противную сухость от пыли. Но все тщетно. Он не может вернуться к семье без пропавшей дочери. Вернуться с позором. Чтобы разбить материнское сердце еще больше. Он готов разбить свое на осколки меньшие, лишь бы его девочки не страдали больше, чем он сам. Что он мог сделать для них еще? Кай наблюдал за тихой истерикой друга, поддерживая молчанием.
***
Селинн металась по комнате. Чувствовалась нехватка времени. Будто бы ей уже наступили на горло, и она не могла вдохнуть. Растрепав волосы, она оглядывала каждый предмет в комнате. Отдых даже не заходил в мысли. Как можно было отдыхать сейчас?! Тревога отдавалась в кончиках пальцев, тремор доставал. Ей казалось, что она может упустить все, что имеет сейчас. Что все скоро разделится на до и после окончательно. Подруга может умереть, Эванлин в отчаянии, Аццо мертв, Килин в беспокойном ужасе, Кай разбит. Кай. Кай. Кай был рядом всегда, когда ей было нужно. Он проявлял столько внимания. Может думать о романтике сейчас было эгоистично и глупо, но идет война. Жизнь научила её не молчать и не упускать возможности. Либо сейчас, либо никогда. Она боялась. Жутко боялась рассказать о своих чувствах. Но он был так мил с ней, вдруг он тоже что-то чувствует? Но как сказать все это в лицо? Нет, она не скажет. Она напишет. Ведь Кайса писала письмо Килину. Селинн струсила и тоже воспользуется этим. В поисках любого кусочка бумаги она швыряла вещи в разные стороны. И вот она сидит и пишет те самые слова. О каждом утаенном чувстве. О каждом слове, что она упускала во время разговоров. О напускном холоде и покрасневших кончиках ушей. О случайных прикосновениях, что отдавались волной в груди. О смысле сплетенных пальцев и объятий. Письмо изливалось нежностью и правдой. Она краснела от каждой буквы и была взбудоражена моментом.
Грохот в окне испугал её. Она вскочила, сложив письмо пополам, и посмотрела на выросшую фигуру, залезшую через оконную раму.
– Таммел? – неверяще прошептала она. – Что с тобой?!
Перед ней стоял юноша с темно-фиолетовыми глазами и белыми волосами. Фарфоровая кожа хранила в себе недельные муки. Он поднял руки в примирительном жесте, словно сдаваясь в плен.
– Селинн, послушай, это очень важно.
– Что ты здесь делаешь? Я сейчас закричу!
– Нет-нет, послушай!
– Ты пришел запудрить мне мозги еще раз?!
– Да нет же!
Селинн моментально разрыдалась, разбитая всеми событиями.
– Да как ты можешь тут появляться? Ты причинил мне такую боль!
Время отступило, и парень печально наблюдал, как её агатовые покрасневшие глаза смотрят на него с отвращением и горечью.
– Я надеялась, что больше никогда не увижу тебя!
– Прости! Прости меня, пожалуйста. Я умоляю тебя.
Он тут же ринулся к ней, не сдержавшись. Она обессиленная даже не сопротивлялась.
– Прости меня, я все испортил. Все уничтожил. Селинн, ты очень важна мне. Мне ужасно жаль. Слышишь?
Она захлебывалась в его объятиях.
– Ты правда очень важна мне. Очень-очень.
– Я ненавижу тебя, – горько прошептала она.
– А я тебя…
Он затих. Письмо раскрылось, ненадежно сложенное. Он успел ухватить глазами строчку, что разрезала ему сердце и выбило воздух из легких.
«Я хочу признаться, что я влюблена в тебя, дорогой Кай»
Время все еще не подступило. Он вдруг осознал всю тяжесть ситуации. Он действительно все уничтожил. Все, что было между ними. Таммел оставил её одну, утопать в болезненном предательстве. Он бросил её. Разорвал их связь. Он оттолкнул её, когда она сделала шаг. Боясь за её жизнь, он разбил ей сердце. А Кай смог её утешить. Может он не починил её сердце, но сделал все, чтобы она написала ему письмо, наполненное любовью. Он опоздал и потерял её. Держа её в объятиях, он упивался последними секундами близости и прошептал:
– Они близко.
***
Во мраке сидела на кровати не менее мрачная Кайса, вдыхая плотный разгоряченный ею же воздух, чувствуя, как жжет ноздри и как сухо во рту. Лихорадка выбивала из нее всю жидкость, заставляя одновременно сгорать и дрогнуть от холодного пота. Сгорбившись над собственной тенью, она упирала разбитые локти в колени и молила об отдыхе. От себя, от сводившей с ума лихорадки, от приближающегося Альянса и от душащего кома где-то в районе груди, который никак не выйдет и даже не застрянет в горле.
Мокрые капли залили все лицо, располосованная кожа под бинтами изнывала и горела, но эта боль не давала уйти в себя и вырваться чему-то поглощающему и страшному. Это самое что-то скребло и рвалось из того самого комка, словно приклеенного, уже испорченного пластыря и призывало сдаться. Своими ядовитыми когтями это нечто захватывало крупицы чего-то человеческого, трезвого, оставляя отравленные зацепки.
Измученная, она не понимала, с кем длится эта кошмарная борьба:
«Это я? Зачем я это делаю?»
Внутренний стержень медленно трескался, отзываясь безумным желанием разрыдаться, отдать уже все, и разум, и тело, лишь бы вырвать ком и смочь хотя бы размеренно дышать.
«Нужно за что-то зацепиться, поймать хотя бы ниточку за пределами комнаты», – ворвалось в разбитые мысли.
В дверь постучали, и она одобрительно прохрипела.
– Почему ты не в постели? – обеспокоенно спросил Килин, включив лампы.
– Не могу лежать, мне тревожно.
Он сел рядом и обеспокоенно молчал, дергая ногой.
– Мне так плохо, – призналась она.
Он лег, опершись о стену и притянул её к себе, уложив на своей груди, словно грудного ребенка, смотря в её трепещущие веки.
– Хочешь я помогу? – спросил он.
– Да… – прошептала она.
Киллиан собрал остатки сил и через кончики пальцев передал все возможные силы. Она часто задышала, насыщаясь ею. Места, где он прикасался, приятно покалывало от силы. Стало немного легче, но лихорадка не сдавалась. Кайса измученно замычала, выпустив слезы.
– Я бы хотел забрать всю твою боль, – грустно сказал он.
– Это невозможно, – констатировала она.
– Очень жаль. Твое кольцо неплохо смотрится на мизинце, – усмехнувшись, сказал он.
Она болезненно улыбнулась.
– Я рада, что тебе нравится.
– Очень. Ты себе не представляешь, как, – серьезно сказал он.
Она слегка раскрыла веки, пытаясь сфокусировать взгляд на нем. Её лицо, покрытое испариной, было освещено мягким светом ламп. Килин бережно убрал с её лица прилипшие локоны. В комнате потеплело. Она выдыхала горячий воздух ему в шею, и его сердце бешено забилось. Килин медленно склонился к ней.
Взрыв.
Килин успел лишь обхватить её голову, и провернуть корпус, защищая. Тишина, а после тяжелое мычание. Завеса каменной пыли и обломки стен, завалившие их. Темнота и неприятные ощущения в затылке. Небрежное приземление в замкнутом пространстве. Глаза еле разлепляются. Руки стянуты, Килин пытался ими пошевелить. Мир оказался будто бы по ту сторону. Он увидел обездвиженную Кайсу впереди, но, попытавшись дотянуться, услышал звон металла, а после прикоснулся к стеклу. Оглядевшись, он быстро задышал. Замкнутое пространство. Оглянувшись вокруг, он судорожно водил ладонями по стеклу в поисках выхода.
– Не ищи, выхода нет, – отчеканил грубый мужской голос.
Его голос глухо проходил через плотное стекло, и Килин еле различал его слова.
– Кто вы?! – закричал он.
– Бресциал, – зловеще улыбнулся тот.
Кайса сидела, прислонившись к стенке стеклянного купола, тяжело дыша. Её руки были скованны, браслеты давили и навевали неприятные воспоминания о пещере. Она осмотрелась сквозь полуприкрытые веки. С трудом повернув голову, она заметила Килина, жалобно смотрящего на неё, а за ним сидел Кай без сознания.
– Какая красивая симметрия трех «К», – заметил Бресциал.
– Где остальные?! – крикнул Килин.
– Без понятия, мы нашли лишь вас. Наверное, сгинули под обломками.
Килин задохнулся. Селинн и Эван возможно погибли. Боги!
– Но мне нужна только ты, – подошел он к Кайсе. – Интересное у вас здесь место, под комплексом. Я думал пытать тебя снаружи, но, оказалось, что у вас и своя приличная пыточная.
Килин впервые осмотрел пространство. Это место не было знакомым. Неужели это находилось под комплексом? Что это?! Стеклянные купола напоминали инкубаторы или камеры для опытов. Внутри были предусмотрены кандалы. Это было явно для людей. Возле каждой была колонка с выемкой, будто бы для какого предмета.
– Посмотрим, что тут у нас… – разговаривал Бресциал сам с собой.
***
– И что мне нужно сделать, когда я их схвачу? – спросил Бресциал.
– Ничего особого. Тебе нужно расшатать её трещину в энергии. Наверняка она бьется в лихорадке. – сказала Кин, потирая затёкшие запястья.
– И как это сделать?
Она закатила глаза и ответила:
– Все нужно разжевывать! Вытягивай и втягивай эту силу из неё. Поверь, от твоих рук будет результат, – загадочно улыбнулась она.
***
Бресциал прислонил руку к колонке и применил силу. Та загорелась линиями, проводя ток и молниями заискрилась в куполе над Кайсой. Та истошно закричала. Килин дернулся.
– НЕТ! – глухо крикнул он.
Ток прекратился. Девушка почувствовала облегчение. Но брешь внутри словно зудела. Дыхание выравнивалось. Но сила снова поразила её. Она задергалась, вбиваясь в стены. Крик разрывал глотку, но было сложно заглушить эту боль. Бресциал безучастно наблюдал за ней, но его руки будто бы знали, что делать. Будто они что-то помнили. Девушка немыслимо изгибалась в муках. Он снова прекратил. И снова начал.
***
– Она сделает всю работу за тебя, Бресциал. Подтолкни её.
***
– Прекрати! – не унимался Килин.
Кай пришел в себя и в шоке наблюдал за происходящим, каждый раз зажмуриваясь от безумных криков Кайсы.
– Умоляю, остановись! – взывал Килин. – Не убивай её, умоляю!
Последний толчок – и Бресциал отошел. Кайса вдруг замотала головой совершенно не по-человечески. Будто в неё вселилась нечисть. Из её глаз, ушей, носа текла кровь. Она кричала и кричала. Без остановки. Её конечности выкручивались и, казалось, будто слышен хруст её ломающихся костей.
– Убивать? Он сама с этим справится! – крикнул Бресциал.
– Что ты несешь?!
– Она сама пожирает себя.
– Что… – прошептал Килин, глядя на неё.
– Выливающаяся из неё энергия провела нас сюда. Неужели вы не чувствуете? – улыбнулся Бресциал.
– Зачем ты делаешь это с ней? – рыдал Килин.
– Думаешь, она не заслужила этого? – подошел он к его куполу. – В её руках столько крови. Не даром её зовут Сангвин. «Кровавая».
– Прекрати! ПРЕКРАТИ! – рвался Килин в ярости.
Кайса билась головой об стены в муках. Глаза застлала пелена. Вся в крови, она была похожа на кровавую луну. Сила, вырывающаяся изнутри, напрягла руки, и цепи сорвались с лязгом. Она схватилась за голову. Бресциал удивленно отпрянул.
– Какого черта?! – вскрикнул он.
Кайса вдруг зависла. Что-то внутри сорвалось, открывая новые каналы. Безумный поток энергии. Голоса кружили голову. Она выбросила все, что было в сознании. Оно потонуло камнем, оставив чистую ярость. Никаких чувств и эмоций, ничего человеческого. Это не Асури. Это не демон. Все, что было человеческого, пропало, утекло словно вода. Кайса сочилась энергией. Её волосы парили, словно наэлектризованные. Пространство вокруг неё искажалось и искрило, словно маленькие молнии.
– Что происходит?! – всполошился Бресциал. – Ты должна была умереть!
Её глаза засветились, словно желтые лампочки. Нити разошлись по всему телу, заставляя кожу потрескаться. Она светилась будто бы изнутри. Кайса прикоснулась к стеклу, и оно разошлось трещинами, также как её кожа. А после лопнуло, разлетаясь кусками, разбивая остальные купола и врезаясь во все пространство. Бресциал успел обнажить красный клинок, прикрываясь от стекла, и свалился на пол, запутавшись в ногах. Она размеренно шагала к нему.
– Кайса! – кричал Килин, выбежавший из разрушенного купола.
Но она не слушала его. Сейчас существовала только ярость. Она охватывала её тело словно меч, и девушка была готова сносить головы. Невероятная сила подарила ей возможность отомстить самому Бресциалу. Тому, кто повинен во всем, что произошло со всеми ними. Он ошарашенно отскакивал от нее, уткнувшись в стену. Над ним был разлом, выходящий на первый этаж разрушенного комплекса. Кайса обнажила покрасневший клинок и стремительно направила в него. Но Бресциал подпрыгнул и клинком вытолкнул себя наружу. Кайса ринулась за ним.
– Боги, что происходит?! – шокировано воскликнул Кай.
– Нам нужно найти Селинн и Эвана!
***
Вокруг сновали толпы. Испуганные люди Ринда и Стражники. Они вели ожесточенный бой. Слышались крики, выстрелы. Небо окрасилось в кровавый отблеск. Селинн закашлялась под бетонной пылью. Таммел нашел в себе силы и оттолкнул кусок стены, зажимающий их.
– Что происходит?! – крикнула Селинн.
– Атака! – прокричал Таммел, выводя её за руку наружу.
Килин и Кай выкрикивали имя Эвана, но оно терялось в криках умирающих людей. Их чудом не замечали Стражники и это играло на руку. Вдруг послышались ругательства и протяжные выкрики. Вот он. Под грудой камней лежал Эван. Они откапывали его, несмотря на сильную усталость. Килин почувствовал боль в боку.
– У него сломана нога, – сказал Килин, осмотрев ошарашенного Эвана. – Боги, хорошо, что он успел не задохнуться здесь.
Они вытащили Эвана, придерживая под руки.
– Сука! – выругался тот, наступив на больную ногу.
– Не вставай на неё, идиот! – крикнул Килин.
– Кого это ты идиотом назвал, сопляк?!
– Заткнись! Сейчас не до этого. Послушай, что происходит!
После краткого рассказа, Эван шокировано пялился в одну точку.
– Сиди здесь тихо, мы не можем с тобой нянчиться. Пистолет на месте?
Эванлин залез в кобуру. На месте. Кивнул.
– Только выживи, – сказал Кай.
Они ринулись в поисках Селинн. Среди бойни проглядывалась её голова. Её вел парень. Килин подбежал и удивился. А после взверел.
– Тварь, ты их привел?! – прижал его к земле Килин.
– Успокойся! – воззвала Селинн.
– Если ты пришел похвастаться новой прической, то очень зря. Я зол до безумия!
– Он пришел предупредить нас! – она схватила его за руки в попытке унять.
– Что-то ты припозднился, – выдавил Килин. – Играешь на две стороны?
– Теперь только на одну, – признался Таммел.
Килин заглянул в его глаза, пытаясь найти там ответы. И что-то нашел. Он кивнул и поднялся, подтягивая Таммела.
– Что за хрень с твоими волосами?
– Я альбинос, придурок, неужели не понятно?
Килин хмуро пытался это переварить, но, мотнув головой, отложил это на потом.
– Что с Кайсой?! – спросила Селинн.
– Я не знаю, она взревела, засветилась и ринулась на Бресциала. Где-то там они дерутся, – ответил Килин.
– А что у тебя с боком? – спросила Селинн.
Он оглядел себя. Рубашка покраснела. Боль залила волной.
– Черт! – все что смог выдавить он.
– Это стекло? Я вытащу, – сказал Кай.
Нестерпимая боль вызвала истошный выкрик. Кровь полилась еще сильнее. Кай оторвал край его рубашки и прижал.
– Да сколько можно! Все мои рубашки порвали! – возмутился Килин.
– Не нуди, – отрезал Кай. – Надо найти чем тебя перебинтовать, а то откинешься прям здесь.
Килин опешил.
– Не знал, что ты умеешь так разговаривать.
– А я не верю, что ты не бываешь нудным. Я сейчас! – скрылся он, убегая за бинтами.
***
Кайса не давала Бресциалу прохода. Он всячески избегал её мощных атак. Животная ярость и открывшаяся сила сделали её равным соперником.
– Хватит убегать, – её голос огрубел. – Прими свою участь, ублюдок.
– Ну давай! – призвал он её.
Он кинулся на неё. Удар за ударом, она уворачивалась и била в ответ, помня уроки Таммела. Он оставил порез. Она оставила два. Она толкнула, он пнул в живот и повалил её. Это была игра, в которой, казалось бы, никто не выиграет. Люди вокруг них умирали, но это не трогало их. Смерть кружила над их телами, но никто не сдавался. В нем горел азарт, в ней – злость. В глазах Бресциала загорелось некое уважение в короткой передышке. Небо краснело, как и земля. Где-то рядом её товарищи отбивались от Стражников. Где-то рядом его Демоны убивали людей Эвана. Кайса бесстрастно срывала маски с каждого демона, который кидался на неё, защищая Бресциала. Ей уже было плевать, что за ней живой человек. Ей было плевать на новую кровь на руках от каждого солдата, попадавшегося на её пути. Она больше не Сангвин. Она Кайса Грай. Та, что несет за собой кровавый рассвет.
Огромное кладбище, место превратилось в пустырь. Осталась лишь она и Бресциал. Она была полна сил. Он задыхался.
– Ты не сможешь долго сдерживать такую мощь! – кинул он ей. – Ты умрешь!
– Тогда я утащу тебя за собой.
Кай и Селинн бежали к ним, не жалея легких, просящих отдыха. Килин ковылял, придерживая бок.
– Кайса! Кайса, остановись! – слышалось где-то сбоку. Все громче и громче.
Бресциал обессиленный рухнул на колени. Кайсу разрывало. Она шаталась на месте, казалось, что она может взорваться. Кожа трескалась еще больше, проглядывались широкие просветы.
– Кайса не казни его! – кричала Селинн. – Он еще нужен нам!
– Кайса! – взывал Кай.
Но она заглушала их голоса. Пока в её руках такая сила, она должна остановить это безумие. Будто после его смерти все демоны слягут и все закончится.
– Хотя знаешь, смерть для тебя – слишком легкое наказание.
Бресциал удивленно посмотрел на неё.
– Что ты сказала?
– Я заставлю тебя обо всем пожалеть! – кинулась она на него. – Я чувствую, как от тебя несет скорбью!
Она вцепилась в его виски. Схватившись за это чувство, она его усилила. Оно было горьким на вкус и вертело сердце волчком. Оно тянуло их обоих во что-то глубокое. Его зрачки расширились и засасывали в пустоту. Ночная роса. Прохлада. Истошное кваканье. Размытые силуэты. Но вдруг они начали приобретать очертания. Слова стали различаемы:
– Ну все-все, успокойся, девочка моя! Я спасу тебя, осталось совсем немного.
Кайса вдохнула сквозь зубы. Глаза будто бы загорелись еще больше в этом видении. Бресциал стоял на коленях, прикрыв глаза, словно в трансе.
– Кайса! – слышалось сквозь пелену.
Мужчина сдерживал слезы и укутывал младенца в колючую ткань. Уже светало. Он беспокойно оглядывался. И ждал, сидя за каменной колонной. Кого он ждал?
– Ну где же ты?! – устало шептал он.
Руки тряслись, покачивая ребенка. Он успокаивал её как мог, но она громко плакала, привлекая внимание. Они уже были близко, он чувствовал это.
– Время пришло, – вдруг раздалось сбоку.
Мужчина всполошился в испуге. Высокая фигура протянула руки. Мужчина тревожно протянул младенца.
– С ней все будет хорошо? – спросил он.
– Лучше, чем здесь и сейчас.
– Я смогу с ней встреться?
– Нет, твоя печать спадет от твоих же рук.
Мужчина расплакался. Он хотел погладить одеяльце, но одернул себя. Руки в крови напоминали о произошедшем.
– Как её зовут?
– Кайса.
Фигура хмыкнула и повернулась, но, замешкавшись, бросила через плечо:
– Вы создали нового бога, Линтон.
Линтон опешил. Нового бога?
– Печать сдержит её силы. Даже через тысячу лет. Не допускай встречи. Не подвергай её опасности.
Видение рассеялось. Слезы текли сами собой. Глаза потухли, и она печально смотрела на мужчину перед собой.
– Что это было?! – прошептала она.
– Кайса… – он попробовал на вкус это имя.
– Это очередная уловка!
Она тут же загорелась, обнажив клинок. Он побагровел, передавая её настрой. Клинок занесся и попал в сердце.
В сердце Кая.
Тот кинулся, пытаясь остановить её, отпихнув Бресциала Линтона в сторону. И вот он стоит также на коленях перед ней, слегка бившись в агонии. Его глаза потухали вслед за её глазами. Она ошарашенно глядела, как свет внутри него уснул. Клинок втянулся, и Кай бездыханно свалился на бок. Сбоку послышался истошный, разрывающий крик. Селинн свалилась на колени в метре от них, запуская пальцы в пыльную землю.
– НЕТ! НЕТ! ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА! – кричала она, захлебываясь в слезах.
В шоке Килин бросился на неё. Кайса провела клинком над его головой, срезав прядь. Чудом увернувшись, он почувствовал, как наполняется энергией. Её энергией. Она и правда изливалась из её тела, словно переполненная дамба, сдерживающаяся из последних сил. Он и сам начал переполняться ею. Его нити засветились, свет переходил на татуировки. Казалось, его руки превратились в светящуюся сеть. Голова переполнилась мощью. Силой. Яростью. Болью. Она подпитывала его собой. Было так тяжело не отдаться соблазну этой силы. Превозмогая себя, он схватил её за руки и в лицо прокричал:
– Что ты творишь, Кайса?! Остановись!
Она не отвечала. Хмурясь в злобной гримасе, она слушала только, как в ушах бьется сердце.
– Это же Кай! Посмотри, что ты сделала! Это же мы! – орал он.
Что-то переклинило. Голова завертелась в отрицании.
«Кай?» – врезалось в её разум.
Она посмотрела на тело. Тело друга, что был так дорог её сердцу. И сам остался без него, отдав его Кайсе.
Кайса в ужасе выдохнула, отшагивая назад. Её тело и лицо то загоралось, то потухало. Внутри разгорелась боль. Она сжигала все без остатка. Кожа стала слезать, словно пепел. Она рассыпалась на тлеющие кусочки. Схватившись за больную голову, она во все горло закричала от боли. Девушка упала. Все тело заломало и забилось в конвульсиях.
– Что? Что с тобой?! – встревоженно подползла Селинн, осматривая её. Сердце безумно сжималось от происходящего.
Килин подбежал, превозмогая боль, и положил её голову на свои колени. Его била истерика.
– Пожалуйста, не умирай! – умолял он. – Останься!
Но она тлела, впитываясь в землю. Её глаза смотрели в его. Они были наполнены ужасом и нечеловеческой печалью. Его глаза были наполнены болью и приходящей скорбью.
Он склонился над ней и зашептал в её лоб:
– Не оставляй меня, умоляю. Останься, Кайса. Останься!
Она закрыла глаза, погружаясь во тьму и дотлевая до конца. Не оставляя после себя ничего.
– Нет-нет-нет! – вторила Селинн. – Почему? Почему?!
Она схватила пепел и разревелась, вскинув голову к небу. Прижала его к груди. К сердцу.
– Почему ты оставила меня?! Почему ты забрала его с собой?! – разрывалась Селинн.
Килин обессиленно держал в руках оставшийся пепел. Слезы срывались горячим ручьем. Он поддерживал внутренне каждое слово Селинн. Она оставила его. Ушла. Умерла. Умерла как они все. То, чего он боялся, наступило на его горло. Сжалось комом. Сжало сердце. Он печально смотрел в то место, где были её зеленые глаза и вспоминал, как они блестели во время танца. Как они блестели в откровениях. А на его глазах они потухли.