Светлана Жмайлова
Добро пожаловать в новую эру
Глава 6 Сумасшествие
Тьма за маленьким окошком будто бы поглощала свет в комнате, он становился все тусклее и тусклее. Как бы Килин не старался успокоить девушку, она все равно сидела словно на иголках и готовилась к разговору. Он осмотрел её, но уже не докторским взглядом: блондинка с зелеными глазами, и что можно было сказать о ней, так это только два слова – прострация и шок. Ему было очень знакомо это состояние, и он искренне не хотел подвергать еще кого-либо подобному опыту.
«Но если уж Эван по какой-то причине не посвятил её во все, то придётся сделать это самому. Нет смысла повторять то, что мы прошли – паранойя и психоз сейчас никому не нужны», – он устало потер переносицу.
– Итак, – начал Килин, – прошлой ночью ты попалась в засаду. Мы отслеживали твое появление пару месяцев.
Кайса нахмурилась и отвела взгляд в сторону.
– Зачем? Я ведь просто дочка фермеров…
– Ты уже забыла, что прошло три года? – он склонил голову набок и посмотрел на нее из-под ресниц.
– Да, верно… – прошептала Кайса.
– Тяжело посвящать в такое, особенно когда ты до сих пор ничего не вспомнила… Не знаю с чего начать…
Килин некоторое время помолчал, перекинул ногу на ногу и продолжил:
– Я думаю, что три года назад тебя выкрал Альянс и с тех пор ты служила им.
Девушка непонимающе уставилась на него. Несколько раз моргнув и прочертив круг глазами, она спросила:
– Что такое Альянс и что значит «служила»?
– К сожалению, мы тоже не знаем все и вся. Мы знаем, что есть некий Альянс – Асури. Мы подозреваем что это либо военная организация, либо государственные шпионы, что-то в этом роде. Каким-то способом они подчиняют волю человека, он становится абсолютно безмозглой марионеткой. Это в принципе все, что тебе пока что нужно знать. Тебе стало легче?
Все это время Кайса внимательно слушала и пыталась осознать, насколько может перевернуться жизнь в одно мгновение. У нее была семья, спокойная жизнь, ферма, которую она должна была наследовать и продолжить родительское дело. А сейчас она посвящается в какую-то государственную или мировую тайну, да и вообще ее выкрали три года назад и сейчас ей не семнадцать, а что с ее родными – вовсе страшно представить. На последнюю реплику Килина она устало кивнула. Легче от такого мало становится, но по крайней мере она знает хоть что-то. Он продолжил:
– Что ж, ты не кричишь и не устраиваешь беспредел – это радует. Осмотр прошел нормально, могу сказать, что ты вполне здорова, но тебе стоит пару дней изолироваться от мира и прийти в себя. Воспоминания вернутся в течение нескольких дней, – Килин взял ее за скулу и внимательно посмотрел в глаза. – Явно нужно много сна и больше калорийной пищи, – заключил он.
В момент соприкосновения произошел незримый, слабый импульс, словно электрический. Кайсу передернуло, и она зажмурила глаза.
«Я и тебя знаю», – вспомнила она.
Она тут же озабоченно спросила:
– Мы знакомы?! Я не помню твоего лица… Ты из Роудс-Рей?
Его лицо тут же окаменело и стало отстраненным. Он молча встал и вышел из комнаты. Кайса прокручивала в голове все знакомые лица и его там не было.
«Как я могу его знать? Ни лицо, ни голос, даже походка – совершенно незнакомый человек. Он прав, мне нужен отдых, я уже начинаю сходить с ума», – заключила Кайса.
Только ей хотелось упасть на подушку и забыться – раздался стук. В комнату снова бесцеремонно вошел низкий брюнет.
«Таммел, кажется? Дурацкое имя», – недовольно отметила она.
– Идем, я отведу тебя к душевым, приведешь себя в порядок и отдохнешь, – несмотря на заботливое предложение, его лицо выражало раздражение и глаза были полуприкрыты, словно у незаинтересованной кошки. Кайса послушно последовала за ним. Таммел всучил ей в руки чистую одежду и полотенце и, обогнув, пошел впереди.
***
Тем временем высокая фигура размеренно шагала в сторону нужного помещения – кабинета Эванлина. Постучав и дождавшись одобрительного отклика из-за двери, он зашел и скромно остановился у входа.
– Килин… – утвердительно кивнул Эван. – Долгий осмотр вышел. Проходи.
Килин подошел к столу и оставил на нем короткие заметки, составленные при осмотре.
– Ну, и? Рассказывай, – Эван сел и властно положил руку на хиленький стол.
– Она считает, что ей семнадцать лет. Очень капризная, ведет себя как подросток. В целом здорова, но ей нужно набрать вес и поспать. Мы её долго загоняли, она сильно похудела. К тому же, три года в аду тоже сказались. Я думаю, её реабилитация будет тяжелее.
– Она опять засыпала вопросами?
Килин кивнул и размял шею.
– Я не стал нагружать её, она и так в шоке. Не удержался и сказал глупость – что вырву ей руки, если она будет молчать, – виновато отвел взгляд Эван.
– Это в твоем духе, – весело сказал Килин и поймал недовольный взгляд. – Я понимаю, что ты устал. Мы все устали. Но дадим ей хотя бы пару дней.
– У нас нет пары дней. Селинн приступит уже завтра, время не стоит на месте.
– Тогда я буду наблюдать за ними на всякий случай.
Эванлин кивнул и вернулся к работе над какими-то бумагами.
***
Кайса жадно осматривала стены вокруг себя в попытке понять или угадать свое местонахождение. Но стены были абсолютно обычными – белые, уходящие в серый, хоть и потертые, явно покрашенные очень давно. И редкие железные двери с небольшими указателями. Она ошибалась, когда предположила, что это обычный дом. Все это было похоже на странную больницу или что-то подобное. В ее сельских больницах стены покрашены в самые несуразные цвета, а двери деревянные и жутко скрипящие. Спустившись этажом ниже, они остановились. Таммел указал куда идти и оставил ее одну во влажном и гулком помещении. Проверив дверной замок, она двинулась в сторону душевых кабин и провела там минут сорок.
«С момента пробуждения прошло пара часов, а все уже изменилось, будто это не моя жизнь вовсе. Потерять три года памяти – это, конечно, супер… Молодец, Кайса», – отругала она себя.
Горячие капли стучали по влажным волосам, прилипшим к телу одним пластом. Девушка попыталась напрячь мозг и уцепиться хоть за что-то. Она сжала кулаки и прислонила их к нагревшейся плитке. Подняла лицо к потолку, и вода заполонила ее зажмуренные глаза и лоб. Неожиданно вода похолодела и в нос ударил легкий запах мокрой древесины и озона. Кайса болезненно задергалась и скрутилась, руки заломило, а сердце панически забилось. Она распахнула глаза и увидела на мгновение себя. Как она пыталась кричать, но ее рот был плотно закрыт чужими твердыми руками. Истерическое мычание скрадывал сильный ливень. Было так холодно, наверное, самая холодная ночь за лето. Ее уносили, и она всеми силами вырывалась. Потянувшись к удаляющемуся дому рукой, она запечатлела его в последний раз. Кайса молилась, чтобы ее родные были живы. Неожиданно руку схватили, и она увидела лицо. Смутно знакомое, оно явно было не отсюда. Вглядевшись в глаза напротив, Кайса вспомнила их: они же ее оглушили прошлой ночью. Испуганная смуглая девушка крепко держала ее за вытянутую руку и внезапно вечерние краски вокруг растворились, ливень превратился обратно в горячий душ, а ошарашенная Кайса, лежащая на полу, выдернула руку и сжалась, чтобы прикрыть наготу.
– Селинн, что там происходит? Она ранена?! – кричали снаружи.
Селинн быстро оглядела ее и ответила голосу снаружи:
– Нет. Не совсем… Кажется, началось!
Селинн смотрела на дрожащую, объятую страхом девушку, с самыми стеклянными глазами, которые могли треснуть от еще одной слезинки. Кровь одной струйкой текла из носа, окрашивая всю нижнюю часть лица в бордовый, неаккуратными пятнами растекалась по рукам и ногам, исчезая в сливе.
Склонившись, Селинн проговорила:
– Усни.
И мир снова пропал.
Глава 7 Сокрушение
Мерзкий звук бил по ушам без остановки. Он был такой смутный, приглушенный, и даже таким оставался безумно раздражающим. Глаза судорожно забегали под веками и ресницы слегка покачивались от этих движений. Что-то напоминающее протяжное кваканье или истошный крик кролика. Она уже слышала такое на ферме, когда отец забивал кроликов, держа их за уши. Мотая головой из стороны в сторону, Кайса искала источник звука. Он был то справа, то слева, а после и вовсе оказался сзади.
«Я же сейчас, кажется, лежу? Неужели эти звуки исходят из подушки? Может этажом ниже?».
Девушка резко распахнула глаза и быстро проморгалась. Нежный солнечный луч падал на ноги и немного согревал их. Нижнюю часть лица жутко стягивало, голова будто бы лежала на наковальне и была готова сдаться и расколоться сию минуту. Восстановив картинку из двоящейся сонной в четкую, Кайса заметила сидящую фигуру рядом. Девушка, та самая из душевой, сидела у кровати, сложив руки в замок на коленях.
Оливковая кожа, черные агатовые глаза, полуприкрытые, как у ленивой кошки. Тем не менее, ее взгляд выражал некую обеспокоенность, словно Кайса могла наброситься на нее или выкинуть что-то сумасшедшее. Девушка слегка склонила голову и почти что шепотом сказала:
– Привет, – а потом прочистила горло, видимо, от долгого молчания и продолжила. – Как ты?
Кайса сонно огляделась, сдвинув брови и приподнялась. Спутанные блондинистые волосы были наэлектризованы и лезли в лицо. Кайса ощущала, как отекло ее лицо, и все еще чувствовала стянутость на подбородке. Она провела по нему рукой и обнаружила корку засохшей крови. Зажмурив на несколько секунд глаза, она обратила взгляд на девушку напротив.
– Привет. Не знаю. А у вас здесь это нормальная практика – общаться с незнакомыми людьми как со знакомыми? – удивилась Кайса.
Девушка лукаво улыбнулась.
– Я Селинн или Селена. Селена, конечно, легче произносится, но Селинн как-то… – она задумалась, скривив губы, – респектабельней.
Уголки ее губ приподнялись, и она посмотрела куда-то вверх. Такая манерность вызвала искреннюю ухмылку у Кайсы.
– Хорошо, Селинн, – Кайса подчеркнула признание её предпочтения.
Они встретились глазами и им подумалось: «Этот момент многое решил».
– Я смутно помню, что произошло, – потупила взгляд Кайса. – У меня был какой-то припадок?
– Нет. Просто ты начинаешь вспоминать. У Килина было также, именно поэтому я здесь.
Глаза Кайсы удивленно расширились.
– Килин? Он тоже из «Альянса»? – Блондинка нервно потерла ладонь.
Селинн пожала плечами и уточнила:
– Видимо – да. Он довольно закрытый парень, но большую часть информации мы получили от него.
– Килин пояснил мне некоторые вещи, но о своей причастности не говорил.
«Может поэтому он мне так знаком?», – подумалось Кайсе.
– Это нормально, как я сказала, он скрытный, – Селинн постучала пальцами по коленке.
– А какую роль ты играешь в этом всем? Ты тоже врач?
Селинн испустила легкий смешок и покачала головой.
– Вовсе нет, я и Килина врачом бы не назвала, – улыбнулась она. – Я не могу сказать тебе одним словом кто я, но я могу помочь тебе ускорить процесс и вспомнить все менее болезненно и сумбурно.
Брови Кайсы потянулись вверх, удивлению не было предела. Этот день самый насыщенный и странный за всю ее жизнь.
«К такому бреду можно и привыкнуть», – подумала Кайса.
– И как же? Гипнозом? – тупо моргнула блондинка.
– Что-то вроде того, – кивнула Селинн.
Кайса резко засмеялась, и Селинн вздрогнула. Смех был неровный, нервный и глупый.
«Все-таки Кайса выкинула что-то сумасшедшее», – заключила Селинн. Выражение ее лица стало напряженным.
– Я понимаю, что тебе тяжело дается принять происходящее, но Эванлин требует от меня результата как можно скорее. Поэтому нужно начинать сейчас.
Кайса уняла последний смешок и удрученно кивнула.
– А почему я ничего не помню?
– Эванлин бьется над этим вопросом уже пару месяцев. Либо что-то связанное с вашими масками, либо это просто психологический фактор.
– Психологический? – переспросила Кайса.
Селинн вздохнула и пояснила:
– Это теория Кая. Он думает, что вы могли совершать какие-то ужасные поступки, поэтому подсознание активно это подавляет, а всплывающие воспоминания приносят ужасную боль, почти что физическую.
Кайса тяжело сглотнула и вцепилась ногтями в ладонь.
«Ужасные поступки?!» – подумала она.
Сердце бешено забилось, а плечи нервно передернуло. Селинн окликнула ее:
– Послушай, если ты что-то и сделала, то явно не по своей воле, – в ее глазах появилось сочувствие.
Кайса хотела что-то ответить, но вместо этого молча глотала воздух, и наконец обреченно выдохнула. Что можно сказать на это? Что она могла натворить за три года, что не помнила? Если сутки назад она напала на людей, то что еще можно от себя ожидать? Вдруг ее руки в крови?
– Почему мне ничего не объясняют?! Какого черта здесь происходит?! Я знаю, как я здесь оказалась, но почему? Какие еще маски, почему я не помню три года своей жизни? И почему я вообще должна верить, что прошло три года, – прокричала в слезах Кайса. – Я даже выйти не могу, заключена здесь, как в клетке, словно я преступница. Какой-то Эванлин требует от меня информации, которую я должна вспомнить с помощью гипноза! И при этом я до сих пор НИ-ЧЕ-ГО не знаю! Нет, ты не понимаешь, как мне тяжело!
Селинн поджала губы и опустила взгляд вниз.
– Проблема в том, что есть риск, что ты не захочешь с нами сотрудничать. Мы не можем вывалить тебе все, потому что если ты откажешься, то я даже не знаю, что с тобой произойдет. Эван жесткий и холодный человек. Если он требует, то ожидает это получить как можно быстрее. Поэтому, если ты будешь полезна ему, то это сыграет тебе на руку и поможет.
Кайса оглядела ее. Селинн отделяла себя от Эвана, его задачи и цели она не ассоциировала с собой и не проецировала на себя.
– Ты тоже помогаешь ему в своих интересах? – спросила Кайса.
– Да. Но посвящать тебя в них я не буду. – отрезала она. – Мы не фанатики, тут у всех своя цель, просто мы хотим достигнуть их общими усилиями.
Кайса понимающе кивнула. Вытянуть информацию не получилось, и она разочарованно выдохнула.
– Поверь, с моей помощью все разрешится. Килин сейчас в ус не дует, ему доверяют. Он часть команды. У тебя тоже все наладится, но ты должна все вспомнить, – настояла Селинн.
– Хорошо, давай начнем.
Селинн приблизилась к ее лицу и вперила взгляд в ее радужки глаз, проникая в само сознание. Кайса чувствовала, как она роется там, словно расталкивая мысли руками. Оцепенение неприятно сковывало тело и просило что-то сделать с угрозой.
«Расслабься», – прозвучало где-то на задворках сознания и Кайсу отпустило.
Плавный транс не был похож на волны спокойствия, посылаемые Килином. Она не могла ничего сказать, ничего сделать, даже моргнуть. Селинн словно пронзила ее парализующим ядом, как скорпион, и цепко держала в клешнях, направляя мысли в нужное ей русло.
И что-то угрожающее нарастало внутри. Сознание било тревогу громкой сиреной и эхом разносилось по телу до кончиков пальцев. Зрачки расширились, по всему телу выступили мурашки. Захотелось стряхнуть их себя, но она уже погрузилась в темноту.
***
Три года назад.
Золотые колосья защекотали ее кисти. Кайса услышала, как её приглушенно зовут по имени, и обернулась: отец махал ей и подзывал к себе.
«Видимо, пора ужинать. Работа на сегодня закончена», – порадовалась она.
Шагая по растоптанной дорожке, Кайса гадала, что же сегодня будет на ужин и сколько в этот раз выпьет отец. Будет ли он в этот раз громко храпеть на диване в гостиной? Или у него хватит сил доволочить ноги до постели?
Сандер выглядел мрачнее обычного и раздраженно проводил дочь взглядом, пропуская ее вперед. Кайса почувствовала на себе это и моментально поникла. Ей хотелось бы снова поговорить с ним, подурачиться. Видеть его восхищенный взгляд, когда у нее получалось что-то. Ей хотелось быть любимой. Но она уже выросла и сможет с этим смириться.
«Хорошо, что у меня нет братьев или сестер, им бы тоже не свезло», – подумалось ей.
Фасоль на ужин расстроила её еще больше. Она вяло ковыряла её и брезгливо разглядывала. Желудок молил о кусочке энергии после тяжелого рабочего дня, но привередливость Кайсы была сильнее.
«Ненавижу фасоль. Неужели так сложно за семнадцать лет это запомнить?!» – недовольно подумала она.
Вместо грусти пришла раздраженность. Она росла в геометрической прогрессии от такого же раздраженного лица отца. А от отрешенного – мамы вовсе хотелось бросить тарелку, да так, чтоб она разбилась на миллион кусочков, так же, как разбивается её сердце каждый раз, когда она чувствует себя ненужной.
Сандер не выдержал молчаливого каприза и резко гаркнул:
– Хватит уже устраивать сцену! Ешь и иди отдыхать. Это просто фасоль, Кайса. Повзрослей уже.
Она подняла глаза на него и решилась ответить:
– Оттого, что я съем фасоль, я не стану взрослее.
Сандер возмущенно подавился воздухом. Дочь никогда ему не язвила, и он был неприятно удивлен. Но она не успокаивалась:
– Может, тебе стоит повзрослеть? Не напиваться ежедневно, например. Будет отличный пример взрослости!
Грелла Грай впервые за долгое время обмерла и в шоке посмотрела на дочь и изумленно прикрикнула:
– Кайса, ты несправедлива! Отец многое делает, чтобы мы ни в чем не нуждались! Ты ни в чем не нуждалась!
Лицо Кайсы исказилось в гневе.
– Несправедливо игнорировать меня годами! Вот, что такое несправедливость, папа! – обратилась к нему Кайса.
Сандер нервно сглотнул при последнем слове. Папа. Как же давно она его не произносила! Его кольнуло чувство вины, нахлынувшее из-за этого нежного слова, произнесенного со всей горечью разбитого подросткового сердца. Но она не унималась:
– Почему ты тогда не делаешь то, в чем я действительно нуждаюсь? Почему ты заставляешь чувствовать себя ненужной? Чужой?! Почему так, мама?
Грелла взглянула украдкой на Сандера и поджала губы.
– Мне не нужна еда или что он там еще делает, чтоб я не нуждалась ни в чем, если я пустое место здесь! Идите к черту со своей фасолью! – она вскочила и перевернула тарелку. Слезы резали глаза и горячим ручьем лились по подбородку.
На мгновение Сандер почувствовал вину, но она тут же испарилась. Сведя брови к переносице, он так же вскочил и закричал:
– Так может ты и не моя дочь! Моя дочь уважала бы отца и не позволяла таким гадостям срываться из её рта!
Кайса никогда не видела отца таким красным от злобы. Слюни летели изо рта, глаза искрились. Такое заявление выбило из нее все мысли, и она молча зашагала к своей комнате.
Сандер схватил Кайсу за руку и что-то кричал ей в лицо. Заливаясь слезами, она попыталась выдернуть руку и почувствовала, как что-то натягивается внутри, словно струна, и готово лопнуть. Её слова превратились в истерические крики и мычание. Испугавшись, Сандер отпустил её и Кайса убежала в свою комнату, хлопнув старой дверью. В глазах отца собрались слезы усталости и разочарования. Он посмотрел на Греллу и заметил в ее глазах то же самое.
– Прости, – сказал Сандер. – Я не хотел, чтоб это вырвалось.
Грелла кивнула и снова превратилась в отрешенную куклу с пустотой в глазах.
В маленькой прохладной комнатушке горели свечи и наполняли пространство малым теплом. Они могли согреть лишь взгляд, но сейчас тепла хотелось только сердцу. Кайса судорожно прижимала руки к груди, где разрасталась боль и пустота. Девушка почувствовала себя словно самой расстроенной скрипкой, а слова отца рвали каждую струну. Одну за другой.
«Не его дочь? А чья же? Я не родная ему? Поэтому он такой отстраненный от нас? Это он хотел сказать?» – вертелось у нее на уме.
Девушка металась по комнате, глаза застилали едкие слезы, весь мир разбился на кривую мозаику. Она совсем не боялась плакать в голос, чтобы весь мир слышал, что она разбита. Руки впивались в волосы и растягивали майку, щипали себя и вцеплялись ногтями в кожу. Хотелось заглушить все физической болью, уже не было сил терпеть этот огонь в себе. Кайса принялась крушить комнату, закрывшись на засов: разбивая все коллекционные стеклянные вазочки и бутыльки, снося полки со свечами табуреткой. В комнате стоял дикий пугающий шум, подкреплённый криками Кайсы. Она вымещала всю подавленную злобу и обиду. С каждым ударом она наполнялась силой, глаза ее искрились безумием. Она не сразу услышала громкие стуки, дверь явно пытались выбить. Казалось чудом, что эта потертая дверца держалась до сих пор и не вылетела с первого толчка.
Грудь Кайсы ходила ходуном и подстегивала не останавливаться, но вдруг сзади ее опалил холодный воздух. Не успела она обернуться или закричать, ей уже закрыли рот черными лапищами и послышалось глухое мычание. Существо ловко вышло из комнаты через оконную раму также, как и зашло: задом наперед. Кайсу ужасало то, как оно двигалось. Неестественные движения были молниеносны, и они быстро отдалялись от дома. Яркие оранжевые огни освещали ее комнату все сильнее, и она ужаснулась:
«Быть не может! Я устроила пожар! Хоть бы с ними было все хорошо! Пусть они будут живы!»
Отбиваться и бежать к родным не было сил – ее окутывала сильная усталость. Прежде чем её глаза закрылись, она успела увидеть лишь фиолетово-синее сияние, движущееся и дышащее. Оно окутывало их слово коридор, в конце которого был ярчайший свет. И чем ближе они приближались к свету, тем большее у Кайсы было власти над собой. Она смогла вырваться и начала отбиваться, но свет все так же беспощадно приближался. Яркая вспышка ослепила ее, но она не прекращала вслепую размахивать руками и истошно кричать.
Вдруг ее схватили за руки и удержали:
– Кайса, успокойся уже! Открой глаза, посмотри, это же я – Селинн!
«Селинн? Какая еще Селинн?! Это существо любит игры разума?» – подумала Кайса, зажмурив глаза еще сильнее.
– Послушай, все закончилось. Тебе нужно успокоиться. Слышишь меня? – взывала к ней Селинн.
Позади Селинн послышался знакомый голос, возникший из ниоткуда:
– Отойди, я помогу.
Теплые ладони обожгли ледяную кожу Кайсы на плечах и крепко сжали их. Она почувствовала, как спокойствие снова вливается в неё и расслабилась практически мгновенно.
– А у тебя получается все лучше, – ухмыльнулась Селинн и сложила руки на груди.
– Конечно, после твоих шуток разума я почти ежедневно успокаиваю всех в Ринде. – отрезал Килин.
Селинн закатила глаза и манерно вздохнула. Она наблюдала за тем, как Килин сосредотачивался на Кайсе и как все ярче светились его рукава, а потом свет угас под тканью. Блондинка пришла в себя и вытерла заплаканные щеки. Она удивилась, когда вместо Селинн увидела лицо Килина.
«Красивый», – подумала она. – «В прошлый раз глаза были темные, а сейчас зеленоватые».
– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил Килин и вопросительно поднял бровь.
Кайса опомнилась и покрылась легким румянцем:
– Да! Я просто задумалась.
Он отошел и теперь обратился к Селинн:
– Здорово, теперь она витает в облаках. Отличная работа, Селинн, – поддел он.
Селинн недовольно нахмурилась и окинула его оценивающим взглядом.
– Чтобы девочки вокруг тебя не витали в облаках, сделай что-то со своим смазливым личиком, – лукавая улыбка озарила её лицо. – Доктор.Киллиан.Лейв.
Последнее предложение Селинн произносила с паузами и смаковала как закипает Килин, попутно замечая позади него краснеющую Кайсу. Смех Селинн взорвал комнату, и она выбежала оттуда, как нашкодившая кошка. Килин повернулся к блондинке и смущенно проговорил:
– Не обращай внимания, Селинн задира.
Кайса сдержала улыбку и, выдохнув, утвердительно качнулась.
– Ты что-то вспомнила? – спросил Килин.
Девушка кивнула, сдерживая слезы. Её лицо слегка скривилось и покраснело, она вскочила и зашагала по комнате, стены которой надвигались на нее, глотку скручивало от горечи. Она грустно посмотрела в маленькое окошко над кроватью и спросила:
– Почему здесь такая обстановка? Это заброшенная больница?
– Нет, это скорее научный центр. Интересное место, – склонил он голову набок.
– Я могу выйти на улицу?
Он слегка улыбнулся и глазами показал на дверь.
– Ты не затворница, но оставлять тебя без присмотра я не могу, – он пропустил её вперед. – Ты в любом случае потеряешься здесь.
Красная обшарпанная дверь, находящаяся пару пролетов вниз, распахнулась и обдала свежестью обоих. Холодный воздух проник в легкие, и глаза заслезились от легкого порыва ветра. Килин остался у выхода, и, сложив руки, наблюдал за фигурой впереди. Осторожный редкий хруст веточек и опавших сухих листьев терялся в гуле густого, мрачного леса впереди. Кайса проследила за каждым крайним деревцем и обнаружила, что Комплекс охватывает плотное хвойное кольцо, словно пряча его за своими высокими старыми кронами.
– Завораживает, правда? – раздался его голос позади.
Кайса вздрогнула и заметила, что он стоял практически за ней.
– Как ты так тихо подкрался? – обернулась она.
– Старые привычки не забываются, – отметил он с легкой ухмылкой.
– Почему ты не сказал, что тоже из “Альянса”?
– Уже веришь в это? – парировал он.
– Ладно, можешь хранить свои секреты, – сказала Кайса, вернув внимание хвойному ограждению.
Он посмотрел на нее с легким интересом из-под ресниц и улыбнулся своим мыслям:
“Какая скромность! В прошлый раз было не отделаться от вопросов”.
– Спасибо за эту разрешение, – поддразнил он.
– Обычно ты мрачнее.
– Обычно я не работаю клоуном.
Кайса зыркнула на него, приподняв уголки губ.
– Значит сегодня какая-то особенная акция?
– Туше, – признал Килин.
– Мне все еще тяжело осознать, что прошло целых три года, – внезапно поникла она.
Осенний ветер растрепал её и без того запутанные волосы. Они придавали ей очаровательно уставший вид. Килин не нашел, что ответить.
«Альянс, к сожалению, не давал пособия по обращению обратно в человека и как себя вести в таких ситуациях», – подумал он.
– Я до сих пор не смирился с этим, если тебе будет от этого легче, – поделился он.
– Спасибо, – коротко ответила она.
В её глазах была искренняя благодарность за эту, казалось бы, незначительную поддержку. Кажется, только он мог понимать её. Килин тоже мог что-то потерять. Или кого-то. Он мог не растрачиваться даже на эти крошки ободрения, но он стоял тут, ждал пока Кайса «надышится». И она почувствовала приток кислорода.
Из одного окошка где-то этажами выше выглядывала девушка с лоснящимися черными локонами. Её кошачьи глаза с интересом разглядывали две фигуры за пределами комплекса. Подперев подбородок кистью, второй рукой она выбивала ритмичный стук по подоконнику. Повернувшись, Селинн обратилась к молчаливому спутнику:
– Килин хоть как-то развлекается, а мы тухнем тут ежедневно, – она вальяжно облокотилась на подоконник и повернулась к собеседнику.
Таммел, пристально наблюдавший за Селинн все это время, мгновенно перевел взгляд, избегая её глаз. Прочистив горло, он ответил:
– Тебе никто не мешает пойти прогуляться.
– Тамми, дорогой, я не собираюсь блуждать по жуткому лесу, цепляя на себя всякую гадость. Мне просто хочется смены обстановки.
Таммел устало вздохнул и облокотился о стену боком. Его забавляла яркая капризность Селинн. Он ходил за ней хвостом, но не являлся её прислужником. Холодный, спокойный, даже немного уставший. Он составлял ей компанию, словно безмолвный кот. И временами наслаждался лучами солнца:
– Тогда я приглашаю тебя на свидание в жутком лесу, и мы непременно нацепляем на себя всякую гадость.
Его такие же темные глаза излучали озорство, но он не давал своей маске разбиться.
– Кокетливый дурак! – закатила она глаза. – Слишком ты радостный, я по глазам вижу. Что же интересненького произошло?
– От тебя ничего не скроешь, – отвернулся он, скрывая вырывающуюся улыбку.
Селинн загорелась любопытством. Только она заскучала, как её каприз исполнился:
– Эван решил, что для лучшей социализации Кайсы, нужно устроить совместный вечер. Познакомиться.
Селиин раздраженно гортанно выдохнула и отклонила голову назад.
– Очередной «семейный» ужин. Эвану нравится играть в отца.
– Да, только с кнутом. Пряник он нагло сожрал, – отметил Таммел.
Селинн встретила взгляд Таммела. Они попытались сдержаться, но все же в коридоре раздался гогот. Иногда в стенах этого комплекса разносился и витал смех, несмотря на безумные обстоятельства, которые старательно «застирывали» это редкое веселье. Селинн любила смеяться, Таммел любил ее смешить.
***
Кайса вернулась в свою комнату в молчаливом сопровождении Килина. Он кивнул ей и скрылся в тенях надвигающегося вечера. Девушка вымыла руки, стирая остатки очередного нервного дня. Посмотрев в свое отражение, она вдруг поняла:
«Мне предстоит пройти многое, прежде чем я вернусь домой. Я потеряла три года жизни, мне стоит догнать их».
Тихий стук снова её отвлек и дверь скрипнула.
«Да что с ними не так?!» – раздраженно подумала она.
С виноватой улыбкой показалась Селинн.
– Прости, я помешала тебе? – она отметила раздраженное выражение лица Кайсы.
– На самом деле нет. Просто вы все врываетесь сюда, словно это проходной двор. Я выросла на ферме, но знаю о правилах приличия.
Селинн неловко выслушала её недовольство. Она кивнула:
– Ты права. Я поговорю с ребятами, такого больше не повторится.
Селинн мягко улыбнулась, и Кайса ответила ей тем же.
– Я зашла тебя предупредить, что сегодня будет ужин. Должны явиться все, ты особенно. Поэтому приведи себя в порядок и постарайся прийти в хорошем настроении, – Селинн схватила дверную ручку и готовилась выйти.
– Да у меня особо нечем приводить себя в порядок. Я думаю, что я и так готова, – она похлопала по оливковой плотной рубашке.
Селинн оценила её вид: закатанные рукава, простые черные брюки и белая майка под той самой рубашкой.
– Лаконично, – отметила она. – Но сделай что-то с волосами, они снова спутаны.
Оставшись одна, Кайса снова взглянула на себя и вздохнула. Она заметила пару резинок, оставленные Селинн и принялась расчесываться. Было тяжело поддерживать приличный вид последние несколько дней – Кайса была слишком истощена и разбита. Но сейчас она вплетала в каждую новую скрещенную прядь всю свою сдержанность. Колоски излучали собранность и готовность Кайсы. Она оценила себя и подумала:
«Это всего лишь один вечер. Я смогу».
Её лицо покрыла уверенность. Она вышла, и её уже поджидала нарядная Селинн. Кайса восхищенно оглядела её и отметила:
«Эпатажная и гордая».
А затем улыбнулась – Селинн доброжелательна, этого было достаточно, чтобы испытывать к ней симпатию.
Они вошли в обширную столовую, перешептываясь о разных незначительных мелочах. Стоял приятный запах, свет был приглушен, витала расслабленность. За длинным столом восседали уже знакомые ей лица, кроме одного:
– Здравствуй! Меня зовут Кай, я близкий друг Эвана, – вскочил он и протянул ей руку.
Кайса удивленно её пожала и ответила также радушно:
– Меня зовут Кайса Грай, близких друзей у меня, к сожалению, нет.
– Тогда я непременно им стану, – он подмигнул ей и пригласил за стол.
Она неловко улыбнулась и уткнулась взглядом в тарелку. Было тяжело держать на себе пристальные взгляды всех вокруг. Она догадалась, что это вечер для неё. Ей вовсе не хотелось быть в центре внимания. Но она пообещала себе там, в своей комнате, что она сможет. Что она повзрослеет. И смело встретила взгляды всех, кто её рассматривал. Кайса шепотом обратилась к Селинн, увлеченной чем-то спиртным: