Светлана Евгеньевна Андреева
Мы назовём её Возмездие
Они бросили меня наедине с ним
Грейдо встретил меня на полпути, что бы галантно рассыпаться в комплиментах. Он светился от радости, словно у него и сомнения не было, что я его на свидание пригласила. Но, ни его планам на романтику, ни моим на интервью не суждено было сбыться. В столовой нас ждал доктор, к которому Грейдо тут же обратился по каким-то техническим моментам их совместной работы. Я плюхнулась на диван напротив них, машинально отодвинув в сторону поставленный роботом рядом со мной стакан с напитком.
– Благодарю, Дара, – я вздрогнула от этого мягкого бархатистого голоса. – Он всегда далековато от меня ставит.
Я совершенно не заметила Поля за высокой спинкой дивана. Не самый приятный сюрприз.
– Зонды уже вернулись, – радостно отчитался перед Полем Грейдо, – данные выгружены и в обработке. Я сброшу тебе сообщение, когда всё будет готово.
– Прекрасно! – отозвался Поль. – Благодарю за такую оперативность.
– Ты так и не созналась, на создание каких пирожных для тебя мне следует взломать нашего повара, – упрекнул меня Грейдо и печально улыбнулся, показывая, что сожалеет, что мы не одни.
– Меня саму это расстраивает, – так же печально вздохнула я, – но я никак не могу выбрать.
– Зачитай весь список, – предложил Грейдо. – Поль говорит, что возможности вселенной безграничны. Почему мы должны себя ограничивать?
Я охотно согласилась на этот вариант. Прости, мамочка, но правильное питание мне всё же теперь не грозит.
– А по увилгам Надежда вам ещё результаты не давала? – поинтересовался Поль у доктора.
– Нет ещё, – доктор доел и поправил ложечку, что бы она лежала идеально перед тем как робот отправит её в мойку. – Но я уверен, что это тоже следы растений.
– Действительно странно, что нет никаких повреждений или увечий, – присоединился к обсуждению Поль. – Останки увилгов не несут никакой информации о причинах такой массовой гибели.
– Я читала кое-что об увилгах. Но там утверждалось, что они исконные обитатели этой планеты, – я сама удивилась, что так запросто обратилась к нему сейчас. – Поль, почему вы считаете их переселёнными?
Я с удовольствием заметила, что не так уж и плохо, что я оказалась радом с Полем. Вот так в общем разговоре мне с ним общаться гораздо легче.
– Это достаточно просто, Дара. Вы бы и сами сделали такой вывод, – смущённо улыбнулся Поль. – Во-первых, есть спутники и грандиозные строения, которые невозможно было построить без применения техники. Есть три грандиозные плотины и идеально прямая коса через морской залив, но нет следов предыдущих менее масштабных построек. Такое впечатление, что они построили разово планету со всеми удобствами, так сказать «под ключ», и потом только ремонтировали изредка, ничего координально не меняя. И что особенно странно, что нет никаких следов применения техники в быту. Меня очень смущает, что нет никаких промежуточных стадий развития, ну или точнее, деградации строительного искусства. Например, небольших строений.
– Ну, если они сразу всё построили, – предположила я, – то, возможно, им ничего больше не требовалось.
– Возможно, – Поль задумчиво откинул упавшую на лоб прядь волос, и это не так уж нелепо и выглядело. Начинаю привыкать?
– После массового переселения, у увилгов началась неминуемая деградация, – продолжил рассуждать Поль, – это неизбежно при резком сокращении численности, когда общество теряет лучших своих представителей. Поэтому и технический уровень пошёл на спад. Логично было бы ожидать, что что-то из технических достижений в упрощенном виде всё же сохраниться. Спад уж слишком резкий. Словно, они утратили все знания о своих технологиях разом.
– То есть, увилги жили здесь несколько веков и больше ничего не построили? – уточнила я.
– Возможно, они строили какие-то временные сооружения типа шалаша. То, что не могло сохраниться надолго. Но никаких строений в камне больше нет. А ведь они не просто владели технологиями сплавления камней, они блоки совершенно разных пород умели спаивать в единое целое.
– Может, выяснилось, что на этой планете нет того вида энергии, которой они пользовались? – предложил версию Грейдо. – Электричество, например, не так образуется. Мы же на… как там эта планета называлась, с этим столкнулись.
– Возможно! – обрадовано согласился Поль новой версии.
– Что-то не доработали в проекте свежесобранной планеты? Всё чудесно, но электричество вам подвести забыли, – подмигнула я повелителю зондов. – Вот Грейдо бы точно разобрал планету после поставки с завода и перепроверил качество сборки, правда?
– Ну… – засмущался Грейдо, – это вынужденная мера… хотя, да. Как видишь, планета им досталась с недоработками. Стоило разобрать и перепроверить.
– Прошу прощения, я вас покину, – доктор с интересом следивший да нашей беседой читал сообщение на своём браслете.
Я успела заметить, что вызов доктору прислала Надежда.
– Что-то случилось?
– Нет, – покачал головой доктор, поднимаясь из-за стола. – Наденька закончила исследование для меня.
– Ещё бы инструкцию по сборке оставили, – мечтательно протянул Грейдо, вернув меня к теме наших шуток.
– А вот Поль сейчас переведёт надпись на камнях и выяснит, что это и есть инструкция по сборке планет, – отозвалась я.
– Нет, в том, что на камнях выбиты именно назидания потомкам – я уверен, – с улыбкой возразил Поль. – Я просто, к моему великому сожалению, не все ещё сумел перевести. Но отдельные части текстов мне уже понятны. Сперва, я ожидал, что это какие-то восхваления предков. Но чем больше мне удавалось расшифровать, тем понятнее становилось, что это заповеди или свод правил.
– Десять заповедей? – подхватила идею я.
– Нет, они обошлись двумя – тремя, – улыбнулся Поль.
– А ещё есть четкие совпадения в частоте и порядке употребления знаков на плитах и аудиосигналов спутников, – гордо добавил Грейдо. – Похоже, спутники транслируют этот же текст.
– Это Грейдо вычислил с помощью своих волшебных программ, – довольно произнёс Поль.
– Потому что Поль это предложил, – сознался повелитель зондов, – никому до этого это в голову не приходило, хотя расшифровкой занимались многие.
Грейдо вдруг напрягся, напугав меня этой реакцией.
– Да, капитан, – Грейдо прислушался к одному ему слышному голосу в наушнике. – А вы посмотрите на данные зонда. Это очень похоже на след от посадки корабля наших союзников. Точно такой же, как и возле захоронения тех двоих, что Поль нашёл. Нет, я предлагаю взять пробы и… я точно могу ещё как минимум три таких места указать. Да, я уверен, но надо пробы взять. Да они сюда как на работу летали, не отвертятся. Понял, капитан! Спасибо!
Грейдо подскочил, и весело мурлыкая себе под нос, прихватил свою тарелку с недоеденной клубникой.
– Уходишь? – я только сейчас заметила, что в столовой кроме нас, никого нет, а значит, он бросает меня наедине с Полем.
– Да, прошу прощения, – Грейдо довольно улыбнулся, – я оставлю вас ненадолго. Не расходитесь!
Я стала подниматься из-за стола, но Грейдо опёрся на моё плечо, что бы дотянуться до вазочки с печеньем и прихватить с собой несколько штук, и усадил меня на место, буквально вдавив обратно в кресло.
– Я очень хотел послушать, что вы про проклятие решите. Дара, расскажешь мне потом?
И махнув нам рукой, он исчез в дверях. А я, не зная, что теперь делать, так и осталась сидеть рядом с Полем.
– Дара, я знаю, как вам тяжело переносить мою внешность, – Поль прервал повисшую между нами неловкую тишину и смущённо опустил глаза. – Вы не убегайте, пожалуйста, не стесняйтесь этой реакции. Я уже привык. И я всё понимаю. Я очень рад нашему общению. Не избегайте меня, пожалуйста.
– Я вовсе… – оправдания застряли у меня в горле, под взглядом этих по щенячьи доверчивых глаз. – Извините, я сама не ожидала от себя такого. Я никогда не была…
– Это абсолютно нормальная реакция здорового организма, – добродушно улыбнулся Поль. – Не вините себя, пожалуйста.
– Вы знаете, Поль, – у меня мелькнула новая идей, давшая возможность прервать наши неловкие оправдания, – у меня есть один знакомый программист, помешанный на шифровании.
– О! Чудесно! – Поль обрадовался моей идее, даже не дав мне договорить. – Он, вероятно, сможет предложить свою версию расшифровки, если у него возникнет желание и достаточно времени.
– А я могу показать Генке вашу версию расшифровки?
– Да, конечно! И не только мою. Я вам сейчас же перекину все материалы по этим текстам.
– Разве это не секретная информация? До объявления результатов миссии, по крайней мере. По правилам же так должно быть?
– Но если мы не будем привлекать к расшифровке всех, кто может нам помочь, то какие же результаты будут у миссии? – улыбнулся Поль. – Нечего будет потом рассекречивать.
ЛИ 7 сообщил, что получил файлы от Поля. И я не удержалась от любопытства и дала ему команду развернуть голографический экран.
– Это и есть те самые плиты? – я с удивлением уставилась на глыбы камня неопределённой формы.
– Да, – подтвердил Поль.
– А почему вы решили, что это могут быть надписи? На извивающуюся спиралями гирлянду похоже. Я думала, здесь будет плоская грань с текстом.
– Вероятно, по законам эстетики увилгов, или скорее, их предков и покровителей, тексты лучше воспринимались в такой форме.
– Я бы даже не заподозрила, что это плиты с надписями, если бы случайно набрела на них, – созналась я.
– Это потому, что мы привыкли искать аналоги того, что нам уже известно, – пояснил Поль. – А вселенная бесконечно разнообразна, и изучая чужие культуры, надо быть готовым к этому.
– Это ведь вы эти плиты обнаружили первым? – вспомнила я страницы его досье. – Нашли на опубликованных снимках предыдущих миссий и обратили на это внимание специалистов прошлой миссии.
Поль смущённо кивнул.
– То есть, все просто ходили мимо, не замечая их, а вы разглядели их даже на снимке?
– Наше внимание так устроено, что мы не замечаем того, чему не придаём значения. Ни на одном строении больше не было никаких рисунков, только на этих камнях. Собственно, на это несоответствие я и обратил тогда внимание.
– И напросились в эту миссию? Для того что бы расшифровать их?
Он смущенно кивнул. Какие у него хорошие глаза. Как у доброго пса, доверчивые и добрые. У меня просто язык не поворачивается задать вопрос о причине его уродства.
На браслете Поля загорелось какое-то сообщение.
– Данные зондов обработаны, – радостно сообщил Поль неловко сползая с дивана. – Пора продолжить работу. Сообщите мне, когда ваш друг пришлёт свою версию расшифровки.
– Конечно!
– Или если вам придёт в голову любая, пусть даже самая фантастическая идея, – добавил Поль и, улыбнувшись, исчез в дверях.
Я проводила его взглядом и улыбнулась. Какое счастье, что я перестала так отвратительно реагировать на него! Удивительный человек! Просто потрясающий! Вот теперь я понимаю, почему капитан с таким предвкушением ждал его выступления на конференции.
Честно говоря, я была благодарна Грейдо за то, что я, наконец, нормально поговорила с Полем. Но ради отстаивания моей гордости, я просто обязана была на него обидеться за этот трюк. У него, естественно, было заперто, и я набрала его в браслете коммуникатора.
– О, Дара! Так что вы решили про проклятие? – радостно отозвался Грейдо.
– Ты специально не дал мне уйти от Поля?
– Да, – честно признался он.
–Зачем?
– Что бы ты, наконец, перестала избегать его. И поняла, какой он прекрасный собеседник и хороший человек.
– Не надо больше так обо мне заботиться! – резко заявила я. – Я сама справлюсь со своими эмоциями. Со временем.
– А я не о тебе забочусь, – спокойно возразил он.
– А о ком? О Поле?
– Да. И времени у нас почти не осталось.
– В каком смысле?
– Оперативники возвращаются. А Полю и так проблем предостаточно.
– Что-то я тебя не понимаю, – призналась я.
– Сама увидишь, – пообещал он.
– Ладно, – смилостивилась я, – в любом случае, ты не прав! Но… спасибо.
Он рассмеялся.
– Так как насчёт бассейна? Может, присоединишься?
– Нет, – резко отрезала я, но тут же вспомнила, что он так и не рассказал о себе. – Я подожду тебя в зимнем саду.
– Хорошо. Скоро буду.
Я так хотела разгадать сигналы спутников
Конечно, мне до зимнего сада было дальше идти, чем ему, но я всё равно не ожидала, что он уже будет ждать меня там, изучая какие-то списки на экране библиотеки.
– Что это?
– Список специалистов, которые могут проконсультировать меня по некоторым узлам устройства этой станции.
– Ты собрался сам станцию чинить? Что-то сломалось?
– Нет! Всё нормально. Просто уточнить хочу кое-что.
– А почему в миссии нет дежурного инженера?
– Ну… у нас много кого нет. Поэтому, дистанционные консультации хороший выход.
– Я вообще не понимаю, почему такой странный подбор специалистов. Получается, миссия занимается чем угодно, кроме действительно важных вопросов.
– И какие вопросы ты считаешь действительно важными?
– Как какие? Эти случаи сумасшествия и спутники. Какое отношение пищащие цветочки имеют к сумасшествиям? Или руины? Или даже то, что планета, возможно, создана искусственно? Почему никто не занимается спутниками? Никто так и не смог объяснить для чего они тут.
– Возможно, у этой миссии несколько иные цели.
– Какие?
– Я не могу… знать, – Грейдо занервничал от моего напора. – Я же просто исполнитель. Мне ставят задачи, я выполняю. Спроси у капитана.
– Так он мне и скажет.
– Почему нет? Ты же не спрашивала.
Я вздохнула. Кажется, я испортила всё, что могла испортить в моих отношениях с капитаном. По глупости. У Грейдо на экране высветилась фотография спутника, и я сочла это хорошим поводом перевести тему разговора.
– Тебе ведь тоже интересы эти спутники? – я указала ему на заставку экрана.
– Конечно, – охотно сознался он. – Потрясающая технология.
– А их сейчас никто не изучает! Мой парень от них с ума сходил. У нас полгода фото спутника на стене висело. Не этого спутника, но тоже эффектный кадр.
– Так он всё-таки существует, – притворно тяжело вздохнул Грейдо и вдруг резко развернулся ко мне.– Постой, а откуда ты знаешь, что это был снимок не этого спутника?
– Там другой рисунок был.
– Спутники абсолютно идентичны. – Усмехнулся он. – А картинки меняются притом одновременно на всех.
– Меняются? Почему?
– Не известно, – пожал плечами он. – Самая интересная версия, на мой взгляд, была про отслеживание активности местного солнца. На картинках же явно протуберанцы и завихрения видны. Но она не подтвердилась.
– И как часто они меняются?
– Редко. Здесь никакой логики не прослеживается в изменении. Метью пробовал их с фигурами Хладни сопоставить, но с аудиосигналом совсем не совпадает.
– Что? Хладни?
– Это когда частицы рядом с источником звука выстраиваются…
– Да знаю я про это. Я просто… – я вгляделась в картинку. – А ещё варианты картинок есть?
– Хочешь голову поломать?
– Хочу.
– Правильно, ненормально, что ты уже столько дней на станции и ещё ни в одно безнадёжное исследование не вляпалась.
– Мне открыт доступ к этим файлам?
– У меня есть подозрение, что ты легко сможешь его получить, – Грейдо хитро покосился на меня, но сигнал его браслета заставил его подскочить с дивана. – Проклятье! Извини, мне надо метеозонд перепрограммировать.
– А снимки? – крикнула я ему вслед.
– Запроси у библиотеки.
Вот пройдоха! Он же наверняка собирался что-нибудь потребовать у меня за доступ к ним. А доступ и так открыт.
Я вернулась в свою каюту и открыла файлы с данными о чужих спутниках. Может, это просто совпадение. Это ведь всего лишь ощущение. Нет, сходство определённо есть. Просто стиль изображения на спутнике и у Нади разный, поэтому я не сразу вижу, что картинки похожи. Да, так и есть. Это похоже на Надеждину таблицу цветочков. Я весь вечер провозилась, сопоставляя картинки и внося их в свою версию таблицы. Пару раз на меня нападало отчаяние, и я собиралась бросить эту безнадёжную затею, но именно в это момент находила новое соответствие огненных завихрений со схемами Надежды.
Предвкушение удивления Грейдо, да и всех остальных, когда я представлю им эту мою идею, подстёгивало меня и заставляло вновь и вновь перебирать и вертеть так и этак оставшиеся не разобранными картинки спутников.
Пока я не убедилась, что ничего у меня не вышло. Последовательность была грубо нарушена. Восемнадцать стадий было просто пропущено. Последняя картинка стояла абсолютно опровергая мою теорию. Мне так хотелось чем-то удивить их всех, что я увидела соответствие там, где его нет и быть не может. Как я сразу не подумала об этом? Это же глупо предполагать, что спутники показывают стадии цветения кричащих растений! Только мне такая чушь могла в голову прийти!
Я потянулась, что бы удалить таблицу, но тут высветилось сообщение, мгновенно восстановившее мне настроение.
Посылка от друга и переписка капитана
Знаете, зачем начинающему журналисту нужны друзья? Правильно! Что бы на вашем пути оказывалось как можно меньше закрытых дверей. Я с замиранием сердца открыла письмо от моего парня.
«Привет Радость моя! Как тебе моя посылка? Справишься с прививкой своей зверюшки? Как бы ты ни оправдывалась, я всё равно считаю, что это не честно. Это я инженер по робототехнике должен был получить направление на эту планету. Я ведь хотя бы изучал эти спутники. Не понимаю, что тебе там делать. Жду тебя, обиженный и одинокий. Брошенный тобою на произвол судьбы, Тром. Если ещё что надо – пиши».
Да! Он у меня умница! На его помощь всегда можно рассчитывать. Вот она – замечательная маленькая программка, которая сделает из этого робота – надсмотрщика робота – соучастника в моих маленьких безобидных шалостях. Я же никому не собираюсь доставлять неприятностей. Хотя, на втором курсе меня чуть из института не отчислили за такое. Но как ещё здесь хоть что-то интересное узнать? Мне же запрещено абсолютно всё!
– ЛИ семь! – позвала я его, – иди-ка сюда, дружочек. Не бойся. Больно не будет.
Как и предупреждал Тром в «инструкции по прививанию», у моего маленького надсмотрщика оказалась ещё и дополнительная программа защиты. Но с талантами моего друга, его это не спасло от взлома.
– Так, – я уселась прямо на пол рядом с ЛИ 7, – мне нужно придумать тебе кодовое имя, что бы ты включал эту программу, когда я дам знак. Если я назову тебя лисенем или лисой – это банально, так как напрямую вытекает из твоего официального номера. Поэтому, я назову тебя рыжик. Хотя, нет. На тебе даже ни одной рыжей детали нет. У твоих дизайнеров видать совсем фантазия отсутствует. Ассоциация же сама так и напрашивается! Вот я непременно раскрасила бы тебя в рыжий цвет. Ежё и хитрую мордочку бы нарисовала. Хорошо, ты будешь Пушистик. Для изделия из металла и пластика – это не самое подходящее имя, но лисичка была бы зверюшкой пушистой, поэтому, ты теперь Пушистик. Давай-ка протестируем. Пушистик, найди мне все документы, в которых встречается имя Дарирадость.
Сработало! ЛИ7 прожурчал что-то и по его дисплею побежал список из нескольких документов.
Так. Моя официальная анкета, характеристика. Это тоже не интересно. Мой пропуск на спуск – это отказ, я уже знаю. А это что? О! Пушистик, похоже, мы с тобой нечаянно взломали переписку капитана. Ой! Нехорошо получилось. Хорошие девочки чужих писем не читают. Я честно хотела закрыть, но зацепилась глазами за приписку оператора к официальному сеансу связи. Что это значит? Это же они про меня? Почему так – техническими замечаниями?
Я пробежала глазами по обмену сообщениями между капитаном и каким-то Тропиным из министерства культуры. Не удивительно, что капитан на меня злиться. Капитану безо всяких объяснений просто приказали меня принять. Здесь вообще про меня ничего не рассказали! Приказ принять на борт и всё! После официального сообщения была ещё очень странная приписка от оператора, курирующего сеанс связи: "Прости, Саш, я ничего не могу сделать. Сам понимаешь".
Что это значит? Я ничего не понимаю. Вот капитан посылает первый запрос про меня: «Прошу поставить меня в известность о цели, сроках пребывания и роли в миссии». И ему в ответ хамское: «Вам что, приказа мало?». Вот повторный запрос и опять пустая отписка. Вот третий запрос от капитана и опять никакой информации в ответ. И это странное "Прости, Саш, я ничего не могу сделать. Сам понимаешь". Я бы на месте капитана, меня после этого вообще за порог выставила. Зачем они так сделали? Я же не тайный агент, не шпион какой. Так бы и ответили – студентка, сказки будет писать. Места много не займёт. Приюти, мол. Вот нахамили капитану, а он теперь на меня злится! Кретины!
Я лишь на секунду задержалась, перед тем как вскрыть следующую личную переписку капитана, в которой высветилось моё имя.
Александр Белов: «Бари, хоть что-то про неё известно? Что за приступ шпиономании?»
Бартоломью Свифт: «Сань, прости, ничего не могу сделать. Генеральный и сам беситься, что на него надавили с твоей гостьей».
Александр Белов: «Бари, кто она? Ещё один подарок от Генриха? Почему грузовым транспортом?»
Бартоломью Свифт: «От него. Согласен, это низко. Не хотелось бы верить, что это продуманно что бы ещё раз напомнить тебе. Официально грузовой рейс был просто ближайшим».
Александр Белов: «Надо совсем в маразм впасть, что бы рисковать жизнью девочки».
Бартоломью Свифт: «Похоже, про маразм ты прав. Не ожидал, что он до такого опустится. Что могу сказать? Береги её. Судя по досье, так она гарантированная череда ЧП».
Александр Белов: «Мне её досье даже не выслали. Но кого ещё Генрих мог мне подсунуть?».
Бартоломью Свифт: «Лови. Это всё, что у меня на неё есть».
Александр Белов: «Спасибо, Бари. С меня причитается».
Я открыла высланные файлы. Просто моё официальное досье. Что значит, по досье я «гарантированная череда ЧП»? Где он это в моём досье увидел? И что значит «береги её»? Кого? Меня что ли? Грузовой транспорт не так уж рискован, просто неудобен. О чём это они? Или они про угрозу заражения? Да, честно говоря, о возможности заражения меня никто не предупредил. Наверно, предполагалось, что я и сама должна была это знать. Если бы успела подготовиться к этой поездке, то, конечно бы знала. Но мне не дали времени.
Я ещё раз перечитала их переписку. Это было как ребус читать. За каждой фразой явно какой-то другой смысл прячется. Ну, теперь хоть понятно за что он меня так не любит. Меня навязали ему, не спрашивая его мнения. А он же здесь главный. И с Генрихом он явно не ладит. А я как раз им прислана. По крайней мере, ясно, почему капитан считает меня обузой и так холоден. И это его «так ли вы наивны» – он что, думает, что я знала, как меня ему навязали?
Я вскочила в полной решимости пойти к капитану и всё ему высказать, и затормозила только у дверей. И что я ему скажу? «Вы знаете, я тут на досуге читала вашу личную переписку и хочу уверить вас, что я здесь абсолютно не при чём, и никакая я не «гарантированная череда ЧП». Вот досада.
Сработавший браслет заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.
– Дара, у вас всё в порядке? – раздался монотонный голос доктора, – у вас эмоциональный фон опять зашкаливает.
– Да, да! Всё хорошо, – быстро протараторила я.
Проклятый браслет! Почему Тром его взломать не может? Я села в кресло и постаралась успокоиться. Ладно, я разберусь с этим. Что здесь вообще происходит? Теперь не так-то просто от меня скрывать всё! Теперь у меня есть Пушистик! И самое время начать журналистское расследование! Ну не сейчас, конечно, но я этого так не оставлю!
Немного успокоившись и всё обдумав, я написала Трому.
«Привет Тромушка. Прививка у Пушистика прошла удачно. Тысяча поцелуев тебе за посылку. Кстати, Пушистик при тесте непреднамеренно с моей стороны открыл мне доступ к переписке капитана по поводу моего назначения сюда. Знаешь Тромушка, ещё день назад я наивно считала, что действительно попала сюда благодаря своему таланту сказочницы. Но теперь мне стало понятно натянутое отношение ко мне капитана. Судя по этой переписке, некто влиятельный из министерства культуры буквально вынудил управление этой миссии послать меня сюда. И непосредственное начальство очень извинялось перед нашим капитаном, объясняя своё бессилие в этом вопросе. Я просто пешка в чьей-то игре и мне это очень не нравиться. Я понятия не имею, что плохого я могу сделать капитану, но он явно всё время ждал от меня подвоха. У тебя есть какие-либо версии?
Попроси Вики наскрести мне всё, что сможет на Поля Тауронка и капитана Александра Белова.
Ещё отправляю тебе фото каракулей и версию их перевода, которую мне щедро предоставил Поль. Попроси Генку поломать свои супермозги над этим. Может, он нам чем поможет.
Ещё один поцелуй к той самой тысячи на прощание. Не слишком-то произвольничай в том произволе, в котором я тебя кинула. Твоя Дара».
Я откинулась на подушку кровати. Это был такой замечательный день. И надо же было ему закончится таким странным открытием. Неужели Надежда права? Я ведь, как оказалось, прилетела сюда с нарушением всех требований безопасности. Я даже не думала об этом, когда меня сюда послали. Да это просто невозможно! У нас же сейчас контроль на каждом этапе автоматический. А я прилетела без этих проверок. А если это действительно опасно? Нет, этого не может быть. Меня бы не послали сюда. Я же просто студентка, а не естествоиспытатель. И, почему меня так по-хамски навязали капитану? Зачем?
Всё, хватит. Это я от усталости уже накручиваю себе выдуманные странности. Завтра я обдумаю это на свежую голову. А сейчас спать.
