Светлана Евгеньевна Андреева
Мы назовём её Возмездие
Это глупо, но я боюсь встретиться с ним
Я знаю, что это единственная планета, где выжили увилги. Остальные прежде населённые ими планеты были уничтожены и превращены в пояса астероидов. Я знаю, что увилги были агрессивны к другим цивилизациям и с ними никто не поддерживал контактов. Я знаю, что эта планета геологически стабильна и следов масштабных катаклизмов на ней не зафиксировано. Что непонятно почему прежде могучая цивилизация увилгов просто тихо вымерла здесь без всяких внешних причин. Что от них остались руины больших городов и масштабных построек вроде гигантских плотин и каналов. Что флора и фауна здесь не очень богата разнообразием и давно переписана и пересчитана. И что эта планета так и кричит: «заселите меня!». Если бы здесь не сходили с ума люди, то давно бы уже и заселили. А теперь приходится продолжать изучать причины заражения, вымирания увилгов и поющие цветочки. Так что, с этой частью подготовки к моему заданию мне повезло. А вот о команде и целях миссии я ничего изучить до отлета не успела. Интересно, если бы я была готова к тому, что Поль окажется карликом, мне было бы легче это вынести?
Я вышла на кольцо и остановилась в нерешительности.
– ЛИ 7, а ты можешь мне сказать, где сейчас Поль? – осторожно поинтересовалась я.
– Поль Тауронка в своей лаборатории, – отозвался мой надсмотрщик. – У вас нет доступа в эту лабораторию. Рекомендую вам сделать предупредительный звонок перед визитом.
– Визитом?!? Ты сдурел что ли?
– Не понял вопроса.
– Ладно, путь свободен, – и я направилась к своей каюте по противоположной от лаборатории Поля стороне кольца.
Это глупо, я знаю, что это глупо. Но я боюсь встретиться с ним. Потому что я не понимаю, что со мной твориться, когда я вижу его. Не должно со мной такого происходить.
Экран в моей каюте приветливо сообщил о наличии почты для меня. Я тут же бросилась открывать мои личные файлы. Вот это да! С пакетом почты для станции струнным импульсом уже пришло сообщение для меня. О! Это от моего парня. Надо было всё же прочитать договор. Я с нетерпением открыла сообщение.
«Привет, радость моя! Как тебя встретили твои супер – герои? Твой Тром»
На самом деле моего парня зовут Трофим. И мне нравиться это имя. Но Тром злиться, когда я его называю полным именем. Он предпочитает, что бы его звали Тромом. Имеет полное право, учитывая, что я со своим именем тоже намучилась. Как он раньше меня узнал, что можно написать мне? Я думала устроить ему сюрприз. Но с ним всегда так, он вечно помнит какие-то ненужные мелочи вроде расписания, и поэтому его трудно чём-то удивить. Я улыбнулась и надиктовала ответ:
«Привет, Тромушка. У меня всё хорошо, но… вообще-то нет. Они все редкостные зануды. Капитан ко мне придирается и жутко не доволен, что я свалилась на его голову. Всем своим видом, каждой фразой демонстрирует, что я здесь лишняя. Мне закрыли допуск в лаборатории, в зал управления, да фактически везде, кроме общих кают. И приставили надзирателя. Теперь эта железяка диктует мне, когда подъем и завтрак, куда мне можно, а куда нельзя. Я его уже ненавижу. И как журналист, я ненавижу закрытые двери, ты же знаешь».
Я остановилась, задумавшись, стоит ли написать ему об угрозе заражения. Но решила, что не буду пугать его. О Поле и речи быть не может. Это точно. Мне даже самой себе стыдно признаться в такой реакции, не то, что Трому. Ни за что не расскажу ему!
Я ещё раз перечитала письмо и, дописав «скучаю по тебе, твоя Дара», поставила на отправку во время следующего сеанса связи. Вот, пусть не думает, что я здесь как на курорте. Это он через восемь дней на практику улетает на хорошо освоенную планету с развитой инфраструктурой и белоснежно песчаными пляжами. А я над планетой пятого уровня опасности.
Вот теперь у меня есть немного времени досье дочитать. До назначенного визита к доктору ещё сорок минут. Только не про Поля. Я невольно передёрнула плечами. Грейдо! Вот про кого. У меня же за ужином встреча с ним. Я вспомнила, как он подмигнул мне уходя. Он же не мог подумать, что это будет свидание? Надежда меня совсем запутала!
Итак… Ого, да он практически гений. И с такими показателями мастерства его четыре раза забраковали при поступлении в училище Сил Быстрого Реагирования? Подумаешь, вес не набрал, зато он любую технику во что угодно превратить может. А он упорный, четыре раза пробовал поступить. А от административной работы при училище отказался. Мечты о дальних путешествиях манили? Так это его первая миссия? Интересно. Капитан умница, такого специалиста нашёл. О, на Грейдо записаны обязанности обоих специалистов по связи. Временно совмещает. Конечно, как же, временно. Один за двоих работает.
ЛИ 7 оторвал меня от этого увлекательного чтения и напомнил о визите к доктору. Конечно, я зачиталась и уже забыла о нём. Если бы эта железяка не раздражала меня, твердя без конца «у вас нет права доступа», цены бы ей не было.
Вы прекрасно контролируете себя, Дара
Я глубоко вздохнула, собирая в кулак всю свою волю, прежде чем нажала на вызов к доктору. Нет смысла откладывать этот позор. Он всё равно мою реакцию видел и сейчас мне за это выскажет. Да ещё, небось, и капитану доложил. Проклятье, я и так как идиотка капитана именем Генриха дразнила, так ещё и с Полем опозорилась.
– Проходите Дара, – доктор отвлёкся от своих записей и принялся снимать показания с моего браслета. – Так. Хорошо. Прекрасно.
– Что прекрасно? – не выдержала я.
– У вас высокий уровень эмоциональной реакции, это хорошо для писателя, повышенная чувствительность к миру.
– Не все мои эмоции меня радуют, – буркнула я.
– Вы о Поле? – спокойно уточнил доктор. – Не пугайтесь, Дара. Вы выросли в мире, где уровень медицины уже давно позволяет исключить малейшую возможность рождения больного ребёнка, или ребёнка с любым генетическим отклонением. А любые травмы у взрослых легко исправляются. Вы живёте в мире красивых здоровых людей. Вам же никогда не приходилось видеть увечий или хотя бы шрамов на человеческом теле? Так ведь? А Поль, он настолько ломает привычную для вас картину мира, что просто выбил вас из себя. Это нормально, не пугайтесь. У вас, кстати, достаточно спокойная реакция, по сравнению с другими. Вы прекрасно контролируете себя, Дара.
– Я контролирую? Да меня едва не стошнило! – напряжение от ожидания порицания буквально взорвалось во мне после его похвалы.
– Дара, мы все проходили подготовку к миссии, тренинги по созданию команды, – спокойно продолжил заниматься изучением каких-то графиков доктор. – И даже после этого, некоторые испытывают большие трудности в общении с Полем. Для вас это и вовсе было шоком. Поверьте мне, у вас очень достойная реакция. И капитана вы тоже этим приятно удивили.
– Капитана? Так вы ему про мою реакцию на Поля после совещания докладывали?
– Да, – спокойно кивнул доктор. – Я обязан держать его в курсе обо всех угрожающих ситуациях.
– И чем моя реакция угрожает?
– Напротив, вы сняли наши опасения о ваших возможных конфликтах с Полем.
Конфликтов? Да я всеми силами стараюсь избегать встречи с ним. Я опять так и не смогла понять, серьёзен доктор или шутит. В глазах его светились озорные искорки, но насмешка это была или он просто был очень доволен, я понять не смогла.
– Но это не правильно! Я не должна была так реагировать на Поля, – стала объяснять я. – Я никогда не поддерживала идеи генетических чисток.
– И напрасно, – так же спокойно и без эмоций ответил доктор, продолжая что-то проверять и настраивать в показаниях моего браслета. – Вам следует изучить эту тему глубже. Посмотрите информацию о населении контролируемых пиратами дальних спутниках. До какого состояния выродилось там население. Беспорядочные связи с множеством партнёров, сексуальное насилие, непонятно от кого рождённые дети, болезни, уродства. Комиссия по генетической чистоте сделала очень важную, хоть и неблагодарную работу для вас, Дара. Она сохранила от полного вырождения человечество как вид.
– Получается, как бы не противно это было признавать, – уточнила я, – но окружающие меня красивые здоровые люди – это результат той отвратительной работы генетических чистильщиков, которую мы все так презираем?
– Да, – кивнул головой доктор. – Это их жестокие методы предотвращения вырождения людей как вида, избавили нас от лицезрения сотен тысяч, таких как Поль или ещё хуже.
– Но как он родился таким? Должны же были ему внести необходимые изменения в генетику на ранних стадиях беременности. Почему он такой?
– Неблагоприятное стечение обстоятельств, – безжизненно ответил доктор. – Увы, так случается. Вот и всё. Благодарю вас за визит. А теперь, с вашего позволения, я продолжу свой отчёт к конференции. И вы не переживайте из-за реакции вашего организма на Поля. Это скоро пройдёт.
– Да, конечно, – я облегчённо вздохнула, покидая его лабораторию, – благодарю вас.
Ладно. Не всё так безнадёжно. И не такой уж я и монстр, оказывается, как думала о себе. И мне, без сомнения, удастся справиться с собой. Потому что через пару часов мне опять выпадет испытание быть в одном зале с Полем. Он же точно будет выступать на конференции. И у меня прекрасно контролируемая реакция на него. По крайней мере, по словам доктора. И мне очень хотелось бы в это верить. Но я мгновенно шмыгнула в первый попавшийся коридор, когда услышала шелест открывающейся двери лаборатории. Какое мерзкое противное чувство – страх. Сердце колотится как бешенное. Нет! Я не буду прятаться!
Я развернулась и решительно шагнула в коридор, по которому шла до этого. Робот ввозил какое-то оборудование в лабораторию Поля. Он стоял ко мне спиной. Но я всё равно вздрогнула, увидев, что это именно он. Я прошла мимо, выдавив из себя вымученное подобие улыбки в его сторону. Он приветливо улыбнулся в ответ. Ну, не всё так уж ужасно. Я могу с этим справиться. Слишком много переживаний для одного утра. Мне нужно отдохнуть. Или наоборот. Самое время опробовать местный бассейн.
Скучно – не научные споры
ЛИ 7 выбрал время напомнить мне о начале конференции, именно в тот момент, когда я поднесла чашку горячего шоколада ко рту. И кто после этого скажет, что он не нарочно издевается? Я, на ходу дожёвывая печеньки, пошла к залу конференции.
– Дара, у вас нет допуска на проход здесь, – вежливо осведомил меня мой надзиратель.
– Что?!? У тебя сбой программы? Это же просто коридор!
– Допуск закрыт из-за….
– Да я час назад здесь ходила! Как это допуск закрыт?
– …проведения сканирования состояния стены ангара для планетарной техники, – договорил ЛИ 7. – Коридор заблокирован до 12-56.
– Зачем им понадобилось сканировать состояние стены?
– Не располагаю информацией. Приказ капитана, – ответил ЛИ 7.
– Что-то они перебарщивают с безопасностью. И особенно перебарщивают с выдумыванием запретов для меня!
Пришлось идти в обход, и к началу конференции я опоздала. Ну, если честно, скорее из-за второй чашки шоколада опоздала, но это не важно. Я тихо проскользнула в зал и пристроилась на диване сбоку, что бы никому не мешать. Ну, и что бы Поль оказался за Надеждой, и мне его почти не было видно. Капитан, доктор, Поль, Надежда, Грейдо. Все в сборе.
Ого! Это какой мощности они струну держат, если сразу человек двадцать к обсуждению подключили? Я пробежала глазами по подписям под голограммами участников. Все восемнадцать ведущих научных центров объединили! Не знала, что здесь такой размах исследований!
– …если эти растения растут локально, то мне не понятен ваш вывод и их возможности звуком управлять миграцией животных, – проговорил один из двух десятков участников конференции с дисплея. – Мы знаем множество примеров, когда животные просто знают ареалы произрастания и сроки созревания.
Надежда нетерпеливо заёрзала в кресле, выжидая, когда профессор договорит.
– Вы меня не поняли, – ответила она. – Они растут повсеместно. Но созревают локациями. Это чёткие геометрические круги, метров по восемнадцать – тридцать в диаметре, внутри которых все растения созревают разом. Они-то и издают этот звук. А те же самые растения, растущие совсем рядом, но за пределами круга, останавливаются в росте. Те, что очень близко к границе круга, даже сворачиваются. Я вам сейчас снимки покажу. Видите, их даже не съели, просто вытоптали.
Я посмотрела на заинтересованное лицо профессора, увлёчённо рассматривающего какие-то снимки с кругами. Какая ерунда! Это столько людей отвлекают от нужных дел, что бы заниматься изучением каких-то там растений? Кому это надо? Эти растения для нас всё равно не пригодны. К будущей колонизации планеты это никакого отношения не имеет. Не удивительно, что Надежде столько времени не давали разрешение на работу здесь. Предыдущие экспедиции вообще без изучения цветочков обошлись и ничего. Вот чужие спутники – это действительно интересно.
– Вам обязательно нужно произвести замеры, Надежда, – неприятно подвизгивающим голосом произнёс ухоженный брюнет.
– Благодарю за доверие, но мне и своей работы хватает, – Надежда явно злилась на него.
– Я добьюсь, что бы вам открыли разрешение на использование моей лаборатории… – как ни в чём не бывало, продолжил сноб.
– Метью, я не буду вскрывать вашу лабораторию. Мне и своей достаточно.
– Но вы не сможете получить нужные результаты на вашем оборудовании, – усмехнулся сноб.
– Кому нужные? – уточнила Надежда. – Они нужны вам. Вот прилетайте и добивайтесь их сами. Ваша лаборатория была доставлена сюда добавочным рейсом, вне расписания, а вы просто струсили, Метью. И я не буду делать вашу работу!
– Надежда, мы делаем общее дело… – попытался выкрутиться сноб.
– Не мы, а я. А вы отсиживаетесь у себя в особняке и мешаете мне выполнять мою работу! – решительно заявила Надежда.
– Коллеги, давайте вернёмся к теме обсуждения, – вмешался седой старичок.
– Я и не жалею, что отказался. Работать в таких условиях! При таком отношении… – возмутился сноб.
– Вот именно! – оборвала его Надежда. – Такое отношение к работе и работой назвать нельзя.
– Коллеги, пожалуйста, держите себя… – старичок обратился к кому-то рядом с ним, – что с камерой Метью Стимса? А! То есть, он сам отключился? Ну, хорошо. Меньше споров. Коллеги, давайте вернёмся к теме обсуждения. Надежда, вы привели достаточно полные данные для доказательства вашей гипотезы. И я согласен с вами, измерением искажения акустических параметров в условиях планеты должны заниматься не вы. Коллеги, кто может порекомендовать замену Метью Стимсу?
Это даже не научный спор с массой заумных непонятных терминов, это банальное выяснение отношений. Ещё несколько минут я упорно пыталась следить за сутью их споров. После эмоционального обмена упреками с Метью, возвращение к нудному обсуждению деталей цветения, пищания и вытаптывания цветочков казались ещё зануднее. Надежда права, это всё ужасно скучно. Я честно пыталась вникнуть в суть их рассуждений, пытаясь понять, что интересного они в этом нашли. Подумаешь, цветочки пищат. С растениями и не такое бывает.
Сигнал моего браслета прервал меня на третьем, старательно скрываемом от взоров голограмм, зевке. И сразу взбодрил меня лучше любого ледяного душа. На моём браслете мигал какой-то сигнал, и я замерла в напряжении. Что это? Биосканер нашёл у меня что-то опасное? Я с тревогой перевела взгляд на браслет. Фу, ты! Сообщение. Просто сообщение. Сообщение? Уведомление, что мне пришло письмо по лучу. Наверно, ответ от Трома!
Я, как можно меньше привлекая к себе внимание, выскользнула из зала и быстро пошла к своей каюте. Я же не обязана выслушивать эти разборки учёных мужей? А то, что эти конференции просто трата времени, я уже и так поняла. Конечно, я бы могла и прямо через браслет письмо открыть, но мне этого не хотелось. Я хочу написать ответ, а так он попадет в общую сеть, и при желании, его могут вскрыть. Поверьте человеку с опытом в таких проделках. А личная переписка всё-таки более защищена от любопытных глаз. Так что, лучше вернуться в мою каюту.
– У вас нет допуска на проход здесь, – напомнил мне ЛИ 7.
– Проклятье! Совсем забыла, – я резко развернулась к другому проходу и в раздражении пригрозила спешащему за мной надзирателю. – А ты прекрати говорить мне эту фразу! Ненавижу запреты!
–Не понял распоряжение, – признался робот.
– Я журналист! А закрытые двери – это сокрытие информации от общественности. Ну, обычно это так бывает.
Да, как я и надеялась, меня ждало сообщение от Трома. Выходит, он получил мой ответ в сеанс связи во время этой конференции и сразу ответил. Хоть какая-то польза от неё.
"Какой серии твой надзиратель? Напиши его номер полностью, со всеми странными буковками. Попробую найти к нему подход. Рад, что тебе без меня плохо. А то я уже начал было ревновать тебя ко всем этим героям. Твой Тром"
Я написала ответ и на секунду задумалась перед отправкой. Я ведь хотела защитить мою переписку от посторонних глаз только по одной причине. Мне стыдно было бы, если бы моя исповедь Трому о реакции на Поля попалась бы кому-то на глаза. Но сейчас я поняла, что и Трому в этом признаться не могу. Не могу рассказать про мою, шокирующую меня саму, реакцию на его уродство. Что он подумает обо мне? Выходит, не такая уж я стойкая в своих убеждениях? Или с моими убеждениями что-то не так, если моё тело противиться этому? Нет, я не напишу об этом Трому. Даже после объяснений доктора, реабилитировавшим меня в моих собственных глазах, всё равно я не могу в этом сознаться. Это слишком позорно. Тем более, что это Тром мечтал попасть сюда, а удача выпала мне.
Не понимаю, как этот визгливый Метью мог отказаться от такой возможности. Он же ученый! А здесь уникальный, неизведанный мир, переполненный тайнами. Это же как раз шанс внести что-то новое в науку…
Неприятный холодок пробежал по моей спине. Я, наконец, отчетливо поняла почему здесь так мало исследователей. И почему штат не укомплектован сотрудниками. И почему здесь все эти не распакованные лаборатории! Вот почему этот Метью отказывается лететь сюда. Он боится. Они все боятся. Боятся заразится. Значит, это действительно опасно? Но ведь, меня бы не прислали сюда… я ведь просто студентка… Нет, меня бы точно не отправили сюда, если бы это было опасно.
О, необъятный космос. Мне надо вернуться на конференцию. Там же все те, кто отказался сюда лететь! Надо было послушать их оправдания. И для сюжетов сказок очень бы пригодилось. Пойду, всё-таки послушаю, как прославленные умы отлынивают от работы здесь. Нет, это не может быть так опасно, если мне, обычной студентке без подготовки для работы в опасных условиях, разрешили прилететь сюда. И всё же, надо их послушать. И да, я медлю с возвращением, именно потому, что боюсь моей мерзкой реакции на Поля. Надо это признать. И надо как-то с этим справиться.
Я на секунду задержалась перед обзорным иллюминатором. Подо мной медленно вращалась загадочная планета, которую они сейчас обсуждали. Яркая, зелёно – оранжевая, и казавшаяся из-за этого такой тёплой и приветливой. Я разглядела четыре из восемнадцати чужих спутников. Вот что изучать надо! А они все глупостями какими-то занимаются! Круги цветения, кричащие растения, кому это надо? Какое отношение это имеет к разгадке чужих технологий, к освоению этой планеты? Дурдом какой-то! Влиятельные именитые люди тратят время на личные распри и выяснение отношений! Так и двадцать миссий ничего не добьются. Скорее бы оперативники прилетели. Вот кто по-настоящему работает. А не эти болтуны лабораторные.
Доктор устало и безэмоционально спорил с кем-то, естественно о вирусах. Надежда следила за их спором, но видно было, что эта тема её совсем не трогает. Капитан в отличие от Надежды, очень внимательно следил за спором учёных, периодически делая какие-то пометки на своём браслете.
Я постаралась сесть так, что бы не видеть Поля. То есть, так, что бы он оказался у меня за спиной.
– Вы мне это уже говорили, Сергей Анатольевич, – монотонно ответил доктор. – Но цель этого эксперимента – проверить, как штампы вирусов отреагируют на схожие структуры местных видов в планетарных условиях. Вступят ли они во взаимодействие. Как вы помните, подобные опыты на станции не дали результатов. Но там исключено влияние целого ряда факторов, которые могут в корне изменить результаты.
– Но в случае, если будет принято решение заселять планету, атмосферные установки изменят условия, – возразил ему тип с водянистыми выцветшими глазами. – Я считаю бессмысленно проводить эксперименты без этой поправки на атмосферные данные.
– До решения о заселении ещё далеко, – возразил доктор Пабло. – Эксперимент проводится в целях выявления возможных причин заражения. Вы не присутствовали на прошлой конференции, профессор. А мы тогда выдвинули гипотезу, что это привычные нам безвредные микроорганизмы, вирусы, даже кишечные бактерии, носителями которых большинство является, могли дать подобную мутацию в условиях планеты.
– Да я читал ваши отчёты, – кивнул его оппонент.
– По сути человек – это разумная колония огромного множества одноклеточных и бесклеточных. Все известные виды бактерий, живущих в человеке, мы проверили, и ни один вид не показал ни малейшей реакции на планетарные условия ВЗМ. Но что-то же послужило причиной этих сумасшествий? И сейчас мы проверяем как реагируют на условия планеты не только вирусы и бактерии, но даже антитела к перенесённым заболеваниям.
– Я понял, доктор. Благодарю, – прервал его оппонент и откинулся в кресле назад, очевидно, обдумывая услышанное.
– Коллеги, если у кого-то появились ещё какие-то гипотезы о причине заболеваний, – монотонно предложил доктор Пабло, – прошу вас поделиться с нами.
Повисла тишина.
– Я всё же хотел бы получить файлы по нулевой реакции на антитела, если можно, – вновь оживился оппонент доктора Пабло.
– Профессор Прим, вы можете запросить у Пабло Берцони недостающие вам данные позже, – остановил его ведущий конференцию. – Прошу вас соблюдать регламент. А сейчас я передаю слово Полю Тауронка.
