Светлана Евгеньевна Андреева
Мы назовём её Возмездие
Дочь Генриха
Я торопливо отправила запрос на эти лекции, надеясь, что он уйдёт уже в этот сеанс связи. И это было нелегким выбором, потому что я уже видела, что для меня есть два письма и на них я могу не успеть ответить.
«Привет, Радость моя. Если ты задержишься хоть на день, я буду насчитывать проценты на сумму задолжности твоих поцелуев, так и знай. По поводу Владматы. Ничего особенного в этой миссии не было. Кроме того, что именно туда и сбежала дочка этого самого зануды Генриха Вайтмаса. Похоже, именно это сделало Владмату знаменитой. Кто бы ещё вспомнил это захолустье? А так сети ломятся от сплетен. Твой всё ещё обиженный и брошенный Тром».
Ещё меня ждало сообщение от подруги. Лет с трёх я её знала как Ксюшу, постарше как Оксану, Потом как Саниту, потом как Ксандру, а потом она уже самостоятельно стала выворачивать своё имя на экзотические диалекты разных планет. Ну, учитывая, что она трудится в области моды и с ума сходит от разных красавчиков, это простительно. Я уже предчувствовала, что ей необходимо поплакаться о своём в очередной раз разбитом сердце и пожаловаться на очередного сноксшибательно-обалденно-прекрасного негодяя. Но, признаюсь, её письмо просто ошарашило меня.
«Какая же ты эгоистка!!! Как ты могла? Почему ты не предупредила, что летишь к нему? Ну, рассказывай скорее, какой он? Ради него действительно стоит бросить сыночка главнокомандующего флотом быстрого реагирования? Жду отчета! Твоя, Оксиниандрия».
Я ещё раз перечитала её письмо. Пару минут у меня был просто ступор. Потом мысли стали медленно и лениво вытягивать из недр памяти обрывки мельком услышанных репортажей и восторженных признаний моей подруги. И догадка ослепила меня как вспышка сверхновой, да ещё и ударной волной по моей самооценке прошлась. Не может быть! Это невероятно! Я ещё раз перечитала её письмо и застонала.
Какая же я идиотка! Асадар Балэ! Александр Белов! Это же он! Я едва сдерживалась, что бы не треснуть себя от досады. Как же я сразу не поняла этого? Вот теперь мне понятно отношение ко мне капитана. И его эти странные выжидающие взгляды. Это же был скандал века: королева стиля, избалованная светская львица, дочь Генриха Вайтмаса прекрасная Виолетта сбежала с красавцем капитаном Асадаро Балэ в экспедицию в какую-то дыру почти накануне своей свадьбы с сыном главнокомандующего флотом быстрого реагирования. Оказывается, на Владмату сбежала. И, оказывается, Асадар Балэ в переводе с языка великосветских вечеринок на обычный человеческий – это наш капитан Александр Белов. И именно с ним судится Генрих, отстаивая право воспитывать внука. Вот это я влипла! Тоже мне журналист! Вот что значит с презрением относиться к светским сплетням и пренебрегать ими как источником достоверной информации.
Я металась по своей каюте, рыча и злясь на свою собственную некомпетентность. Ну и как я выгляжу в глазах капитана? Понятно, что он думает, что я только делаю вид, что ничего не знаю про его шашни с дочкой Генриха. И что Генрих меня специально подослал к нему шпионить! Хотя, может, Генрих действительно меня специально к нему подослал? Но зачем? Мне это не нравиться! Я ненавижу, когда мною так играют! И особенно, когда я не понимаю, во что играют!
– Дара, с вами всё в порядке? – остудил вспышку моего праведного гнева голос доктора.
– Да. Всё хорошо!
– Это вы из-за общения с Антоном?
– Нет. Прошу прощения, я просто разволновалась из-за письма. Всё хорошо, доктор.
Проклятый браслет!!! Так, надо успокоиться и подумать. Проклятый браслет! Ненавижу его. Успокоиться! Успокоиться и подумать. Так! В переписке с Бари капитан именно так и писал, что Генрих меня ему подсунул. Но зачем?
Я успокоилась достаточно, что бы нажаловаться Трому на своё незавидное положение.
«Привет, Тромушка. В шоке от сообщения Ксюхи. Как я могла не знать, что именно с моим капитаном дочь Генриха и сбежала! Вот это поворот! Я честно не знала! Какой из меня журналист после этого? И как я выгляжу в глазах капитана? Я же ему даже в лоб заявила, что дочь Генриха погибла в одной их таких миссий. Оказывается, про его жену так сказала! Рву на себе волосы от осознания своей некомпетентности.
Сижу теперь и гадаю – Генрих, когда меня сюда посылал, что именно от меня хотел? Неужели, что бы я описала как героя человека, с которым он судится из-за права воспитания внука?
С процентами не торопись, мне и так уже не расплатиться с тобой. Прибавь на счет ещё один, вот этот – чмок. Твоя Дара».
Самое время было попросить у доктора успокоительного. Потому что я полночи не могла уснуть, гадая, связанна ли моя поездка сюда с отношениями Генриха и капитана.
День девятый
Драка перед совещанием
Капитана в столовой ещё не было. Оперативники, как обычно, сели отдельно своим кругом. Я села рядом с Полем и Грейдо. Все были притихшие и почти не разговаривали. В любую минуту капитан мог объявить, что после происшествия с Антоном, центр решил свернуть миссию.
– Что бабуля, пакуем вещи? – с вызовом глянул на Гларизель Самсон. – Ты же теперь у нас главная.
– Не стоит отчаиваться, – бабуля невозмутимо ела что-то супер полезное и супер неаппетитное. – Эмоциональный фон отчаяния разрушительно действует на здоровье и бодрость духа.
– Ну, всё, подработал на плату, называется, – пробубнил Жомола ковыряя в своей тарелке.
– Да кто бы жаловался! – рыкнул на него Самсон. – Всё из-за тебя, пустоголового.
– Я-то при чём? – равнодушно пожал плечами Жомоло. – Федька под манипулятор полез, никто не заставлял.
– Да у тебя весь мозг от твоей брынчалки сгнил! – Фёдор заорал на Жомолу, взорвав тишину зала. – Если бы Антон не оттолкнул меня, это я бы сейчас сидел в том боксе!
– Чё! А ты не суйся под манипулятор! – Жомоло подскочил и схватил Фёдора за ворот, – надо смотреть куда лезешь!
Задетые чашки со звоном полетели на пол, заставив взвиться роботов уборщиков.
– Да у тебя руки растут из…
Ещё минута и они начнут дубасить друг друга. Вот дикари!
– Я что виноват, что крепление соскочило?
– Эй! – я даже заметить не успела, как Грейдо оказался между ними. – А ну угомонитесь оба!
Они, набычившись, тяжело дыша, смотрели друг на друга, готовые каждую секунду вновь сцепиться в драке. А Грейдо, едва достававший им до груди, такой тонкий и щуплый, стоял между ними. Казалось, они просто сейчас сделают шаг навстречу друг другу и просто раздавят его.
– Антона нет, так вас и угомонить некому? – сурово выдавил повелитель зондов.
И они разошлись. Молча вернулись на свои места и вновь принялись за еду.
И вовремя, потому что через пару минут в двери вошёл капитан. Он поздоровался и ничего не объявил. Что сам по себе уже было хорошей вестью.
Я покосилась на вместе с другими оперативниками уходящую из зала Гларизель.
– А разве бабуля не должна… – я встретилась взглядом с капитаном и запнулась, – она же вроде как вместо Антона теперь.
– Разберёмся, – ответил капитан, опуская взгляд к своему дисплею.
Он не одобряет выбор Антона. Это и понятно. Бабуля даже не попыталась своих парней угомонить, пока Грейдо не вмешался. Я бы Грейдо над ними старшим и назначила после этого. Жаль, что он не может четыре должности совмещать.
– Грейдо, сможешь подключить Антону связь с группой?
– Из бокса? – удивился он. – Там блокировка исходящего… в принципе… смогу. Связь, в смысле с группой на планете?
– Да, – кивнул капитан. – Мне нужно, что бы он из бокса отслеживал и корректировал работу оперативников на планете.
– Понял, – у Грейдо аж глаза загорелись от такой задачи. – Поломаю голову, как это организовать. Не готов сейчас ответить.
– Поработай над этим.
– Спуски на сегодня отменяются? – уточнила Надежда.
– Нет, – спокойно ответил капитан. – Но объём работ придётся сократить. Антон поддержал идею разделить оперативников на две группы. Гларизель и Фёдора ставим на задачи с биообразцами для Надежды. Самсона и Жомоло на сканирование геолокаций. Поль, у вас в графике сегодня спуска нет.
– Всё верно, – кивнул Поль. – Мне нужно обработать полученные данные. Я сегодня работаю на борту.
– Хорошо. Грейдо, тебе контролировать обе группы. Перекидывай зонды с зоны работ Поля на вторую группу.
– Я понял, – кивнул Грейдо. – Я могу там один оставить, потому что у меня так только семь остаётся.
– Прекрасно. Значит, сегодня будет семь. Нагрузку не увеличивать!
– Капитан, – осторожно сформулировал доктор, видимо, мучившую его мысль, – По протоколу, находящиеся в боксах сотрудники, должны быть отстранены от возможности влиять на работу остальных. Я, несомненно, готов подтвердить, что Антон абсолютно здоров, но вы навлекаете на себя неприятности этим решением.
– Верно, – спокойно глядя ему в глаза, подтвердил капитан. – Но эта группа без управления работать не может.
– И если они будут без дела шататься по станции, они сорвут все работы и нам, – дополнила Надежда.
– Тоже верно, – кивнул капитан.
– Ну что же, если вопросов больше нет, всем удачного дня.
Не заслужила она статус бабули!
По её личному расписанию, бабуля сейчас как раз должна выйти из массажного кабинета. А через час мне к доктору. Так что, если она начнёт навязывать мне йогу, я запаслась поводом для побега.
– Привет, деточка! Ты тоже на массаж? Прекрасно, что ты заботишься о себе. Очень помогает держать тело в форме.
– Нет. Я просто хотела поговорить с вами.
– О, чудесно, – улыбнулась она. – Но массаж ты всё же не пропускай.
– Гларизель, вас же назначили старшим группы, – задала я, наконец, мучивший меня вопрос, – почему же вы не навели порядок в группе? Не остановили Самсона, Жомоло, Федора, когда они чуть драку в столовой не устроили?
– Взрослые мальчики, сами разберутся, – покачала головой она и добродушно улыбнулась. – У них это постоянно происходит. Что толку, что Антон их отчитывал? Его нет и они опять за старое. А я говорила им, что надо отказаться от употребления возбуждающих агрессию продуктов. Они никогда меня не слушают. И обязательно, обязательно надо заниматься йогой. Это очень хорошо балансирует организм.
– Но вы же могли просто остановить их?
– Им просто нужно было спустить пар, – добродушно улыбнулась она. – Нельзя удерживать в себе все эти разрушительные эмоции. Они должны были выплеснуть это из себя и вновь обрести душевное равновесие. Мальчики просто слишком расстроены происшествием с Антоном. Такое бывает.
Лидер группы из неё не выйдет. Она может по-матерински опекать других, как бабушки и делают. Но она не возьмет на себя ответственность за них, не поведёт их к цели.
– Вы же для них как бабушка, – не теряла надежды убедить её я. – Они бы вас послушались.
– Бабушка, – улыбнулась она. – Я для всех бабушка.
Ладно, капитан нашёл другое решение для руководства группой Антона. И главное, что она просто хороший человек. Хоть и помешана на этих своих диетах и режимах.
– Я сейчас жалею, что детей не завела. Ведь сейчас у меня уже были бы внуки, – мечтательно произнесла она.
И моё воображение сразу нарисовало, как вокруг неё резвятся неугомонные карапузы, а она старательно втолковывает им про важность соблюдения режима. Я невольно улыбнулась.
– Знаешь, есть такая методика обновления организма, – продолжила Гларизель. – На твою ДНК записывают информацию с ДНК твоего юного близкого родственника. Лучше всего внучки. Но у меня нет близких родственников.
Она печально вздохнула. Я посмотрела на её доброе лицо. Ещё секунду назад оно казалось мне добрым. А сейчас в нём появилось что-то тупое и хищное. Никакая она не бабушка! Она просто не имеет право называть себя так! Бабушка – это как социальный статус, как звание – его заслужить надо! И дело не в том, что она не родила детей, дело в том, зачем ей нужны внуки! Она жалеет совсем не о том, что ей некого воспитывать и баловать. Жалеет не о том, что не оставит после себя никого в этом мире. Её просто нужен донор! Это ужасно!
– Мне пора идти к доктору, – я выдавила из себя улыбку и быстро ушла. За полчаса до назначенного доктором времени.
И что толку в курсах подготовки?
– …зато урод с нами не полетит.
Я остановилась, не зная идти ли мне дальше через зал, где Самсон разговаривал с Фёдором или вернуться и обойти их по другому коридору.
– Я вообще не понимаю, ему – то что на планете делать? – отозвался Фёдор. – Граффити на развалинах читать?
– Да видел я эти его камни! – презрительно произнёс Самсон, словно выплёвывая эти слова. – Нет там никаких букв. Небось, зверь какой местный когти точил о его каменюгу, а этот урод теперь переводит. Умник тоже мне.
– Ха! Царапины переводит! – раскатисто расхохотался Фёдор.
Я развернулась, решив всё же не выдавать своего присутствия и обойти этих двух громил. И до меня донеслись последние слова Самсона, заставившие меня вздрогнуть.
– Смотреть не могу, как Надюха с этой зверюшкой разговаривает!
– Жаль, что это уродище сегодня не летит с нами, – зло произнёс Самсон. – Я бы ему живо несчастный случай устроил. Пусть бы сидел в клетке по соседству с Антохой. Или вообще бы пришиб. Нечаянно. Но на смерть.
Фёдор заржал.
Меня затрясло от откровенной злобы, сквозящей в словах Самсона. И они ещё и меня обвиняют, что я командообразующий курс не прошла! А Самсон прошёл?
– Доктор, вы уверены, что Самсон ничего такого не выкинет? Меня действительно настораживает его агрессивное отношение к Полю, – пожаловалась я доктору.
– Я не успел обсудить ваши опасения с капитаном, – признался доктор. – Из-за этой аварии вчера. Я согласен, с вами полностью. Поведение Самсона просто возмутительно.
– Я понимаю, что не мне его судить, после того как я сама… не лучшим образом на Поля реагировала.
– Нет, Дара, вы себя с Самсоном не сравнивайте, – покачал головой доктор, отвлёкшись от изучения графиков моих показаний. – Причины ваших реакций на Поля разные. И в отличие от вас, для Самсона это просто убеждения. Он, в отличие от вас, с дефектами внешности у окружающих сталкивался с самого детства. Он же вырос на некогда контролируемом пиратами спутнике.
– Я слышала, как он угрожал устроить Полю несчастный случай. И он не шутил, доктор.
– Я поговорю об этом с капитаном. Обязательно, – пообещал доктор.
Я кивнула. Глупо, что я сама об этом капитану не рискую сказать. По-детски, через доктора передаю. Вернее, я не рискую попасть под пронизывающий взгляд его глаз.
Сама ли я сюда напросилась?
На этот раз я сначала позвонила ему. Боксы предназначались для наблюдения за не контролирующими себя объектами. И постоянное наблюдение в этом случае оправданно. Но в случае с Антоном такой режим превратился в беспардонное вторжение в его личное время и пространство. И мне очень не хотелось ещё раз вот так вломиться к нему без предупреждения.
– Привет! Ты не занят? Можно тебя навестить?
– Привет, – безрадостно ответил Антон. – Да чем я могу быть занят? Приходи в любое время.
– Я запросила для тебя лекции, – отчиталась я. – Да мне и самой не мешало бы ещё раз послушать.
– Хорошо, – равнодушно мотнул головой он.
– Я видела запись. Как это всё случилось.
– Это не лучший сюжет для сказки, – печально вздохнул Антон.
– Да, ты прав. Антон, я хотела спросить… Твоя реакция в момент аварии…
– Что не так?
– Фёдор стоял спиной, он не видел разворачивающуюся установку. А ты увидел в последний момент. И рефлекс самосохранения должен был заставить тебя пригнуться или отскочить. Но ты кинулся отталкивать Фёдора.
– Я отвечаю за моих ребят.
– Но у тебя не было времени на принятие решения. Это же молниеносная реакция. Рефлекс самосохранения должен был сработать первым.
– Я не могу тебе ответить на это, – Антон пожал плечами. – Я не помню, что думал и думал ли вообще. Как ты и заметила, всё произошло молниеносно.
– Знаешь, один из моих преподавателей говорил, что такая реакция – это признак врождённой чести. Когда даже неосознанно человек думает сначала о других, а потом о себе.
– Ну, спасибо, – улыбнулся он. – Я уж думал, ты скажешь, что это психическое отклонение.
– Знаешь, ты заставил меня по-другому посмотреть на твою команду и на всех нас.
– Что ты имеешь в виду?
– Есть очень чёткое разделение между теми, кто допущен на ежедневные совещания и твоими ребятами, – я старательно подбирала слова, что бы не обидеть его ребят, ведь он жизнью из-за них рисковал. – Твоя команда думает о своей выгоде. Они все здесь ради заработка, получения льгот при приобретении участка земли, льгот на операцию. А те, кто присутствуют на совещании, в том числе ты, вы все думаете, прежде всего, об интересах других. Надя семь лет добивалась возможности попасть сюда, что бы брата вылечить. Доктор рискует собой, потому что считает, что он как лучший эксперт вирусолог имеет больше шансов остановить болезнь на дальних подступах к человечеству. Поль считает, что он должен оправдывать своё право на существование и быть полезным. Грейдо безропотно работает за троих и выполняет ещё кучу поручений от всех, потому что убеждён в важности этой общей работы. И капитан при всех его заслугах, тянет на себе обязанности отсутствующих членов экипажа. И ты бросился прикрывать Фёдора, рискуя своей жизнью. Вы разделены на тех кто «ради себя» и тех, кто «ради других».
– Наверно, ты права, – кивнул Антон. – Я как-то не задумывался об этом. Только знаешь, нас никто не делил принудительно. Насколько я помню, на совещание приглашены все. Просто моим оболтусам это не интересно, они считают, что и так знают, что делать.
– Как ты с ними работаешь?
– С кем? С операми?
– Я раньше думала, что члены экспедиций все как один идеальные, мужественные, умные, с высокими идеалами и безупречной нравственностью. А это сброд какой-то!
– Нормальный сброд, – Антон безразлично пожал плечами. – В других миссиях похуже бывало. Главное следить, что бы они не переубивали друг друга. Что собственно, меня теперь и беспокоит. Они без присмотра наломают дров.
– У вас наверно только с Жомолом проблем нет. Он хоть спокойный.
– Не скажи. Жомол спокойный, но он же практически овощ. Ни одного решения самостоятельно принять не в состоянии. Малейшая непредвиденность и он просто останавливает работу, врубает в голове свою тупую музыку и ждёт, пока ему не скажешь, что делать дальше в этом случае.
–А Самсон?
– Для Самсона главное, что бы зеркала в кабине не оказалось. Не то, он постоянно будет отвлекаться на себя прекрасного и запорет работу.
Я передумала спрашивать его о несносном хамстве Самсона. Что он может сделать с ним здесь, взаперти?
– Вот бабуля умница, – увлечённо продолжал Антон, – но она кого хочешь с ума сведёт своим: «вот я, когда была в вашем возрасте…»
– Да уж, та ещё компания.
– Да я и сам не подарок, – улыбнулся Антон. – Так что, идеальный на нашей станции только капитан.
– Капитан? Да он же зануда!
– Когда всё слишком идеально, это всегда кажется занудством. Но это не мешает ему быть идеальным.
– Да он… он… он даже форму всегда застёгивает на все до единой пуговицы! – Возмутилась я. – Разве так можно жить?
– А ты бы предпочла, что бы он ходил в майке и бицепсами поигрывал, как Самсон?
– А что? – я рассмеялась. – Неплохо было бы!
– Дара, – Антон вдруг стал серьёзным, – вот ты про всех нас расспросила, а что ты можешь рассказать про себя?
– Про себя? – он застал меня врасплох.
– Ты действительно только ради сказок к нам прислана?
– Я не вру вам! Да сколько же можно надо мной издеваться! – возмутилась я.
– Я не говорю, что ты врёшь, Дара. Я не пытаюсь оскорбить или обвинить тебя, – мягко, стараясь успокоить меня, произнёс Антон. – Просто это очень странно. Мы делимся ещё по одному критерию, Дара. На тех, кто годами добивался права работать здесь, и на тех, кого с трудом уговорили приехать сюда ради заработка. А ты… ты выиграла конкурс и просто пожелала прилететь сюда. И что самое невероятное, тебя прислали без всякой предварительной подготовки.
– Да, я уже слышала об этом и не раз, – огрызнулась я.
– Да потому что это очень серьёзно! Потому что так без подготовки людей кидают только на смерть, – донёсся до меня его настойчивый голос. – Дара, ты уверенна, что сама захотела сюда лететь?
На прощание Антон сказал, что не хотел меня напугать, но ему это удалось.
«Так без подготовки людей кидают только на смерть». Эта фраза Антона упрямо звучала у меня в голове. Я ещё раз мотнула головой, сбрасывая с себя это наваждение.
Да что они все заладили! Да, без подготовки. Да, без предупреждения. Да, в герои вы не очень-то годитесь. Но меня сочли нужным прислать сюда и прислали!
Я устало села на кровать. Честно говоря, я уже и сама не понимала, что я здесь делаю. И почему мне разрешили прилететь сюда с такими нарушениями всех мыслимых и немыслимых регламентов. Ведь не зачем было так спешить. Я могла спокойно подготовиться, даже успеть пройти курс по работе в планетарных условиях и прилететь сюда со следующим транспортом. Но я уже здесь, и не намерена позволять кому бы то ни было сомневаться в важности моей работы! И я точно выбрала это назначение сама! Так ведь? Что это за намёки у Антона? Я же сама попросилась сюда?
Я стала вспоминать, как я вообще пришла к этой мысли. Да мои мальчишки столько обсуждали это проклятые спутники, что я вместе с ними заразилась мечтой побывать здесь! Тем более, что мечта эта была такой недоступной! А потом вдруг эта возможность открылась мне. Это ведь произошло так спонтанно. Или нет? Я же попросилась сюда прямо во время вручения приза и мне не смогли отказать. И это он сам мне и посоветовал это! Генрих Вайтмас.
Я ждала начала церемонии, ходила по холлу вместе со всеми и разглядывала ролики о дальних планетах, смотрела буклеты. И именно когда я возле дисплея с кадрами этой планеты я стояла, он и подошёл. Я рассматривала эту сеть чужих древних спутников и вспоминала, что мне Тром о них рассказывал. И услышала его голос за моей спиной: «Самая непостижимая и влекущая тайна наших дней». Да, он так и сказал: «самая непостижимая и влекущая тайна наших дней. Но туда не попасть ни вам, ни даже мне. Вы, если я не путаю, Дарирадость? Поздравляю! У вас очень впечатлительные результаты для студентки. Третья победа подряд. Не припомню, что бы такое было хоть раз прежде».
И мы с ним что-то обсуждали потом про сам конкурс. И да, он потом в самом конце сказал это. Он сам мне это сказал, сам внушил мне эту мысль. «Вы так всех поразили, Дарирадость, что, пожалуй, можете сами попросить назначения в то место, которое захотите. Сомневаюсь, что вам сейчас смогут отказать».
Он сам мне это предложил! И он ещё что-то сказал, уходя. Да! Он сказал: «Восхитительный кадр! У меня такой в кабинете висит. Каждый день им любуюсь». Это был кадр восхода местного солнца над этой самой планетой, снятый с орбитальной станции. И на нём были эти загадочные спутники.
Да он просто вновь вернул моё внимание к этой планете! Вот, проходимец! Какой же надо быть самовлюблённой дурочкой, чтобы сразу не понять, что он просто очень ловко убедил меня самой попроситься сюда! И я как последняя идиотка, уже через минут десять стоя на сцене пожимала его руку и в ответной речи попросилась сюда. И ведущий сбился и замолчал. А Генрих как будто пришёл ему на выручку и объявил, что такие дарования стоят того, что бы идти навстречу их мечтам. Да. Он так и сказала, он в прямом эфире пообещал посодействовать моему назначению сюда. И зал взорвался аплодисментами. Как всё ловко и красиво прошло. Какая же я дурочка! Теперь у меня ни капли сомнения нет, что он просто использует меня для каких-то своих целей. Но каких? Почему именно я? Что я должна сделать? Почему он меня выбрал своей пешкой? Как это противно! Ненавижу его! Надо с капитаном поговорить! Я не собираюсь играть на стороне этого проходимца! Нет, Генрих, ты проиграешь! Я понятия не имею, в какую игру ты меня втянул, но я не позволю тебе мной играть!
– Дара, с вами всё в порядке? – уже ожидаемо отрезвил меня голос доктора.
– Да. Всё хорошо. Простите, что опять побеспокоила вас.
Проклятый браслет! Я всё время забываю, что он доносит на меня! Успокоиться. Надо успокоиться.
Ксюша! Вот кто мне нужен! Ходячий справочник по всем светским сплетням.
Я села и быстро настрочила ей письмо с просьбой поделиться подробностями об истории с дочкой Генриха. Потому что, при моём презрении к недостоверным сплетням, смогла вспомнить только, что она как-то нелепо погибла. Кажется, забралась в трюм грузового корабля и задохнулась. Что само по себе уже странно. Всё-таки, далеко не глупая девушка была, да ещё и с такими возможностями.
