Степан Витальевич Кирнос
Восхождение к власти: падение «ангелов»
Глава 15. Дела Коринфа
Девятнадцать часов вечера этого же дня.
– Держать оборону! Стоять насмерть! – был отдан приказ человека в техно-броне, на котором развивается чёрная мантия. – Не бойтесь, утро будет за нами!
Посреди широкой улицы, к югу от площади «пустоши», громыхает пламя битвы, ревёт огонь и визжат пули. Только на этот раз нет ни укрытий, ни баррикад, ничего, чтобы могло укрыть, кроме фонарных столбов, лавок и выступов зданий.
– Брат, неужто ты пойдёшь против нас… мы же твоя семья, – раздалось в устройстве с внутренней стороны шлема.
– Вы – еретики и предатели. Нет вам места в этом мире!
С юга наступают сепаратисты – смешанный отряд из легионеров с тяжёлым вооружением, и воины ордена из «Чёрных судей». Рассеянными группами они медленно подходят к позициям лоялистов под прикрытием смертоносных насыщенных ярко-красных лучей энерго-пушек, которые несут роботы.
Высокая фигура скрылась в невидимости, используя остатки заряда своего плаща и облекаясь в саван мнимой пустоты. Сквозь вихрь боя, штор пуль и рокот снарядов существо плоти и металла преодолело огневой рубеж противника и максимально сблизилось с четырьмя легионерами, устроившими энергетическое заграждение. Ему нужно только оказаться за спинами врагов, чтобы решить их судьбу. В его руке сверкнули два металлических объекта, что зазвенели об асфальт, когда упали под ноги роботом. Взрыв скрыл нижнюю часть мех-существ под огнём, дымом и столпом вырванной асфальтовой крошки, заткнув бесперебойный огонь тяжёлых орудий. Две твари, находившиеся дальше всех от гранат, всё ещё функционируют, но и их бытие окончено точным выстрелом в головы из короткого пистолета, выдавшего шесть лучей с ужасающей скоростью.
– Что же за…, – взревел командир вражеской группы, когда огонь прекратился, и выпустил из увесистого автомата разрывную очередь по лоялистам, отправив трёх человек в форме полиции на вечный покой, уложив из у высокого здания. – Уничтожьте этих собак, скорее!
Лишившись мощного прикрытия, сепаратисты остановили продвижение, встав посреди прожжённых мертвецов, лежащих подле того, что с натяжкой можно назвать укрытиями. Звонкий трезвон затвора и пулемётов лоялистов окрестил начало огня, скосив трёх легионеров, и ещё полсотни орудий присоединились к общему хору. Им ответом стало стрекотание семидесяти пистолетов-пулемётов роботов и громыхание десятков автоматов «Судей», которые буквально рвут защиту. Андронник кибер-глазами разглядел, как неопытные бойцы, ополчение Рейха теряет людей – их решетят и рвут кучным огнём, окропляя местность алым.
Десять бойцов из «Разбитых щитов» сконцентрировали огонь на «Судьях» и двое противников с пробитыми панцирями рухнули на землю, но их место заняли бойцы легиона.
Андронник только приготовился к бою и поднял пистолет, как сзади него послышались шаги. Он обернулся и увидел, что посреди разрушенной улицы приближается полсотни багровых фигур и на каждом архаичная по стилистике броня. Все они несут карабины, отсвечивающие серебром, и впереди них ступает мужчина, на шлеме которого прекрасный алый гребень. Киберарий, просчитав возможность к выживанию – смирился, сейчас он умрёт и последней попыткой он поднимает пистолет, нажимая на курок. Батарейка кончилась.
Тем временем странные воины подняли карабины и по указанию командира открыли пальбу в сторону Андронника, который уже приготовился ощутить своей грудью разрывные пули. Он не чувствует страха, только облегчение грядущего освобождения от всех болей и душевного пламени, а также его терзает слабое разочарование, от того, что он не смог забрать побольше врагов с собой. Но они пролетели мимо, оставляя дымные следы, все до единого и угодили в корпуса легионеров. Стальные покрытия разлетелись, провода вывалились из дыр. Роботы стали падать один за другим, умирали и погибали, усеивая собой асфальт.
– Мы не ждали нашего прибытия, не так ли? – вопрос раздался из решётки шлема у воина с роскошным гребнем.
– Вы, господин Доуху Рэ? – неуверенно спросил Андронник, чувствуя, как его тело наполняется уверенностью от выброса адреналина.
– Да, Андронник. Вижу, что даже твою металлическую душу я привёл в удивление? Что ж, я бы и сам удивился.
– Вы всё-таки заглянули в архивы, и это не может не быть полезным, – Андронник выдал спутанные мысли. – Это…
– Ладно, потом поговорим, – Доуху поднял карабин и пошёл в атаку вместе со своими воинами. – Вперёд венецианцы!
Пехотинцы стали наступать плотной группой – их броне нет дела до стрекотаний мелкого калибра орудий легионеров, и она покрылась фонтаном искр и мелких трещин. «Судьи» как-то попытались ответить кучным огнём, но им в спины снова ударила пулемётная очередь и они оказались зажатыми между молотом и наковальней.
Число легионеров стремительно приближалось к нулю, они распылались и «умирали». Воздух наполнился ароматом плавленого металла и горелых проводов, насытился роем разрывных пуль.
– Сдаюсь! Сдаюсь! – раздался истошный рёв, когда последн6ие легионеры распылались на части.
– Взять их! – отдал приказ Андронник.
В живых осталось двое сепаратистов из «Судей», стоящих посреди обломков роботов и остывающих тел собратьев. Их немедленно повязали, отобрав оружие и разэкипировали, сорвав шлемы и системы энергопитания для брони. Теперь они вынуждены тяжело волочить ноги, чтобы преодолеть вес костюма.
– Предатели! – вырвалось грубым гласом из решётки шлема, и поднял оружие «Судья» от лоялистов, когда увидел, как на поле боя вышли венецианцы, а вместе с ним автоматы вздели все сторонники Рейха.
«Гвардейцы» даже не ответили, лишь изредка переглядываясь между собой. Установилась напряжённая тишина, и только с тихим ветром доносились звуки далёкой пальбы и взрывы.
– Опустить оружие! – скомандовал Андронник. – Они за нас.
– Точнее сказать, мы против сепаратистов, – вмешался Доуху, встав рядом с киберариями перед венецианцами.
– Что?! Я видел, как они мочили наших! – выкрикнул кто-то из ополченцев Рейха. – Троих наших порешили.
– Ну, тогда мы были в заблуждении, – без хохмы, сдавленно говорит Доуху. – Прошу простить, но выполняли ложные приказы.
– Кто виноват и, кто прав, потом решит Имперский трибунал41, поскольку на него возложены эти полномочия и решения о вине или невиновности – его юрисдикция, – слово взял Андронник. – А сейчас нам нужно вернуться к войне, – киберарий обратился к «Судье». – Свяжитесь нашими во дворце. Они должны были вроде пригнать пару САУ. Если так, то мне нужен будет контакт с артиллеристами.
После сказанного, Андронник дёрнул Доуху и они отошли в сторону, чтобы их разговор не был услышан лишними ушами.
– Ты как?
– Всё в порядке, теперь я знаю, кого необходимо карать… и не только за смерть Жака. Они мне лгали, они использовали меня в своих чёрных целях. На моих руках – кровь невинных, – гневно стал говорить герцог. – Они использовали моего сына, как затравку, использовали, как вещь.
– Как ты собрал все боевые единицы?
– Когда мы раскрыли их долбанный манёвр, я приказал собраться всех в условной точке. Это на севере от Великого Коринфа, в холмах, где был наш основной лагерь.
– И там вы решили нам помочь? Вы снова на стороне Рейха?
– Нет. Мы вершим месть, за ложь и предательство. Мы сражаемся не за вас, но против Союза, – тон речи Доуху стал более тяжёлым. – Ты думаешь, я не знаю, какое решение вынесет Имперский трибунал? Я знаю правосудие Рейха и поверь, как только всё закончится, ты меня больше не увидишь… никто не увидит.
– Понимаю, – тихо выговорил Андронник, взглянув на картину – всё устлано телами из плоти или металла
До сих пор киборгу что-то аукается в том месте, где должно быть сердце нечто холодное и неприятное, он до сих пор не может поверить в то, что брат пошёл на брата, что орден встал против ордена, что те, кому принесли прогресс науки и технологий, подняли оружие на просителей. Тела, пролитая кровь, стали свидетельством безумия, на которое решился пойти Фемистокл и всё ради чего? Амбиции, страшная гордыня разожгла в полководце страстное желание одеть на себя венец власти. Он не объявил себя царём, не стал генералом, не выбрал себе должность Геронта парламента42, ибо все его устремления намного дальше. Андронник чувствует, что Фемистокл решил получить место в Риме, на самом имперском троне, видя себя повелителем всей Империи. У Андронника нет фактов, чтобы подтвердить эту мысль, но всем своим естеством он чувствует, что Фемистокл вознамерился стать выше Канцлера и эта война, коварное братоубийство и вопли невинных, боль и слёзы обычных людей – лишь первая ступенька к его восхождению на имперский трон. И страшно представить, что будет дальше, на какие ещё преступления пойдёт безумец, чтобы «поставить свой трон выше звёзд Божьих»43.
– О чём задумался? – спросил герцог, тряхнув Андронника.
– Да так… просчитываю возможности дальнейшего развития событий.
– Мне нужны доступы к вашим каналам связи, чтобы мы могли связываться.
– Хорошо, обратись к «Судье». Он всё выдаст.
Доуху отдал приказ одному из своих воинов, чтобы всё получить, как тут же снова заголосили немногие граммофоны, работающие в городе:
– Говорит Круг жрецов Греческой Амфиктионии! – голос оратора стал более жёстким, мелодичные пения пропали, вместо этого возбуждённая речь. – Мы призываем вас не слушать спесивые речи кардинала, ибо этот идиот не понимает истинного положения вещей. В городе остались мятежники и мы, великие граждане свободной страны, должны сокрушить их. Не оказывайте никакой помощи теми, кто сомневается в правильном и одобренном богами курсе, выбранным их ставленником – Фемистоклом, ибо это преступление, которому нет прощения! Воздавайте хвалу богам в битвах, приносите кровавые жертвы и не гнушайтесь, под них могут сойти любые животные, даже и ваши соседи, которые не разделили правильного пути нашего великого повелителя. Не опускать оружие! Стройте полевые жертвенники! Вы посмотрите на то, что нам показывает Алэксандэр «Слово Правды». Он ведь правдиво сказало что, нужно сражаться, сражаться и только сражаться с выродками Рейха! Великий Коринф теперь в ваших руках, дерзайте!
Тут же, когда вещание прекратилось, к герцогу и киборгу присоединился воин, выставив перед собой наручный планшет и готовясь воспроизвести видео:
– Господа, эта запись была каким-то чудом выложена в сеть, – сказал боец и активировал запись и тут же замелькали какие-то картинки, но чётче всего можно было разглядеть заплаканное лицо женщины:
– Если кто меня слышит… помогите! Он… они совсем озверели. В наш дом вломились и потребовали отдать все ценности, а после, – женщина с рыжим волосом едва не ударилась в плачь. – У меня были три дочери, шестнадцать, семнадцать и девятнадцать лет и те, кто называет себя сторонниками свободной Греции, вытащили их и потощали куда-то. Говорят, «на революционные нужды».
– Прекрати, – резко оборвал Андронник, и боец нажал кнопку «стоп». – Удалось засечь где это?
– Да, судя по геолокации это на востоке, в двухстах метрах отсюда. Знаете, это не первый раз, когда такое случается.
– То есть?
– Мы встретили пару гражданских, которые поведали нам, что они стаскивают куда-то женщин, которые были лояльны к Рейху, либо пассивно отнеслись к новой власти. Судя по всему, они устраивают большой притон для своих утех.
– Удалось выяснить где это? – спросил Доуху, подняв оружие к груди.
– Да, есть даже приказ под это дело?
– Что!? – в металлическом голосе Андронника раздалось гневливое возмущение.
– Да… как его… именуемый «Царём всегреческим и тираном Великого Коринфа», выпустил «царский указ», который предписывает, что «для потребностей половых, солдаты великой греческой армии могут использовать жён и мужей, отрекшихся от свободной Греции, а именно такое дозволяется по Великому Коринфу, в здании Управления по делам этики и нравственности города незавершённого Министерства Идеологической Чистоты».
– А это ещё на сто метров дальше к юго-востоку, – вспомнил герцог.
– Так и есть, – врезался в разговор «судья» и кажется, что даже маска его шлема отразила гневный укор. – Они заплатят за свою дерзость, заплатят за мерзость, устроенную ими.
– Подождите, – начал Андронник и опустил пистолет в кобуру, вынув планшет. – Для начала необходимо разработать план обороны. Противник пытается прорваться к площади «Пустоши», это ключевая точка для нашей системы обороны перед контролируемыми кварталами.
– И что вы предлагаете? – надменно спросил «судья». – Мы и так выстроили прекрасную защиту.
– Я хотел бы, что бы венецианцы отступили к дворцу и там готовились по приказу выступить на площадь. Нам нужен резерв. Затем, нужно освободить здания от гражданских, – Андронник указал на карте планшета, где именно и получилась кривая дуга, расположенная примерно в километре от дворца. – Пусть начнут минировать их.
– Вы хотите?
– Да. Они скоро начнут наступление по всем фронтам, и боюсь, наших военных сил, не хватит, чтобы их остановить. На нас были брошены передовые силы, скоро в город войдёт тяжёлая бронетехника, более профессиональные подразделения и воины орденов. Нашей задачей станет держаться до прихода подкреплений из Рейха, – ответил Андронник. – Так что готовьтесь. По моему приказу, замкнёте оборонительную дугу. После чего вы переходите под управление генерал-полковника Матиас Эренеа.
– В общем… какие войска находятся под имперским управлением?
– В центральной Греции сосредоточены подразделения имперской полиции численностью до двух тысяч человек, тринадцатой и шестьдесят четвёртой мотострелковой бригады, пятнадцатого полка технопехоты и сорок первого стрелкового полка. Это всё поддерживается сто первой артиллерийской бригадой и пятнадцатым полком РХБЗ, а также пятнадцатым батальоном тяжёлой бронетехники. И учитывайте непредавшие войска из орденов и ополченцев.
– А что делать с притоном? – вмешался венецианец. – Мы не можем просто так его оставить?
– Разорим гнездо мерзавцев! Искореним их! – вспылил в праведном гневе «Судья».
– Согласен, – задобрился киберарий. – Боюсь, мы последние защитники Великого Коринфа. Я не получал данных от своего штаба на юге, поэтому мы займёмся благим делом. Герцог, ты с нами?
– Да, – ответил Доуху и мотнул какому-то бойцу, за спиной которого висело второе оружие.
Длинное с гладким и утончённым сверкающим стволом орудие моментально снято и передано герцогу; Рэ аккуратно обхватил латунное покрытие длинной винтовки одной рукой и протянул её киборогу.
Андронник металлическими пальцами осторожно коснулся холодного металла, провёл сенсорами по оптическому прицелу и взял в боевое положение. Тут же ему был передан пояс с боеприпасами. Он их принял, взял десять магазинов по десять патрон.
– Где?
– Да у одного сепаратиста по пути сюда. Я знал, что встречу тебя, поэтому прихватил её с собой.
– Это всё очень трогательно, но нам пора карать еретиков! – вмешался «Судья».
Отряд двинулся вперёд, следуя улица за улицей и подавляя незначительное сопротивление. Доуху, Андронник воин из «Чёрных судей» и десяток венецианцев без трудностей прошли через неохраняемые улицы, и вышли к трёхэтажному зданию, которое стоит посреди маленького поля, поросшего зелёной травой, очернённой падающей сажей. Трава подступает к самой постройке, отделанной голубыми плитами, к дорожке, выстланной из белой плитки.
Они явились из-под сени домов в десять этажей, у подножья которых улочки и немногочленные пристройки в виде летних кафе. Без плана, без какого-либо обсуждения они появились подобно мстительным призракам и открыли огонь по охранникам – вражеским ополченцам. Карабины венецианцев настолько убойны, что лёгкие бронежилеты на телах рвутся как тряпки. Единственный «Судья» вырвался вперёд и на бегу, облачённый в гнев и развивающуюся мантию открыл огонь. Его лихая очередь подкосила пятерых охранников, изрешетив их тела и окрасив голубое в алое.
Андронник открыл стрельбу из новой винтовки и раскалённые до сумасшедшей температуры пули, внутри которых воспалялась плазма, прожигали врагов, оставляя им страшные увечья. Пара ополченцев подались в окно, но киберарий превратил их в опалённые куски тел парами метких выстрелов.
– Давайте, я вас прикрою снайперским огнём! – сказал Андронник, дёргая за скользящий затвор.
Из окон тог и дело собирались высунуться враги, но каждый раз их находила пуля Андронника. «Судья» первым ворвался в здания, превратив дверь в россыпь щепок своим костюмом и начал беспорядочную пальбу. За ним не спешили войти венецианцы, ещё помня военное дело, но с делать ничего не могли, пока там свой.
Десяток ополченцев ринулся в параллельный коридор, но нарвались на неутихающий автомат «Судьи», и он выпустил в них остатки магазина. Когда раздался щелчок, он его откинул, перейдя в рукопашную. Первым ударом разъярённый мужчина сокрушил голову первым кулаком. Раздробив кости и оглушив мятежника, «Судья» схватился за нож и резким движением вогнал его между рёбер отступнику.
– Несчастный брат! Не ту сторону ты выбрал.
Ещё один «Судья» оказался в коридоре и резко вздел оружие – массивный дробовик. Но ему не суждено его использовать – гулкий выстрел оборвал жизнь мятежника, его шлем обрёл окровавленную дыру, а само тело обрушилось на бетонный пол.
– Не благодари, – бросил Доуху, и опустил карабин.
Венецианцы тоже не стали тратить патроны на тех, кого можно порешить вручную. В правой руке у каждого оказался маленький клевец, а в левой короткий нож. Началась страшная бойня, по полу потекла кровь и стали падать изувеченные тела, гвардейцы прибивали кого находили.
– Мы сдаёмся! – раздались вопли выживших ополченцев. – Не бейте нас больше!
Битва прекратилась, всё закончилось так же быстро, как и началась. Со всего здания стали стекаться ручейки сдавшихся мятежников, бросавших оружие под ноги лоялистам.
Обчистив погибшего «Судью», воин Рейха, поднялся в полный рост, отряхнул мантию и грозно склонился над одним из предателей, смотря ярко-красным визором маски шлема прямо в душу ему и устрашающе спрашивая:
– Это тут, согласно «царскому указу», устроен притон для утех?
– Да, милостивый господин, – с тряской от страха, робко ответил пленный, повинно склонив голову.
– Где вы держите девушек?
– Кабинет номер одиннадцать.
Андронник вошёл в помещение, которое по-видимому некогда было пропускным пунктом и довольно просторным в тот момент, когда вывели пленниц. Запуганные и заплаканные, в разных старых или новых одеждах, но не тронутые они выходили, едва сдерживая тошноту при виде стольких мертвецов. Но всё же, все они проходят к выходу и Андронник тихо говорит:
– Нужно конвой. До наших позиций не менее километра.
– Хорошо, – согласился Доуху и стал готовить всё.
– Что вам было приказано тут устроить? – всё продолжает допытываться «Судья».
– Мы…, – заплаканно твердит чернявый худой ополченец. – Нам поручено было подготовить кабинеты тринадцать, четырнадцать и пятнадцать. Кровати там поставить, диваны, найти бельё, воду… но вы понимаете…
– Хм-м-м! – прорычал «Судья». – Ну и что будем с ними делать?
– Нужно пленников запереть где-нибудь. Подойдёт какой-нибудь кабинет.
– Как же это место? – спросил кто-то из венецианцев. – Сюда снова могут начать свозить девушек.
– Да не. Мужики и девки ещё могут насильничать по местам, да и всех ещё свозят во второе место для подобных утех – Дом Афродиты.
– Где это!? – рявкнул «Судья».
– В Малом Коринфе. У главного порта, – всё так же, повинно и склонив голову молвит мятежник.
– Хорошо, – «Судья» развернулся. – Доуху, можете организовать изоляцию мятежников? Нам не хватит средств тащить до наших позиций.
– Посмотрим.
– Госп…госп…дин Анд… ник! – слова из приёмника киберария оказались окутанным множеством помех и статикой. – Гос…ин!
– Да!
– Эт…га! У на.. ный ка..ц!
– Ничего не понимаю, – лёгкая досада поразила Андронника. – Средства радиоподавления и информационной борьбы Фемистокла душат сигнал.
– Что!? Что случилось!? – подошёл «Судья».
– У меня нет возможности связаться со своими. Судя по анализу полученных данных, они в тяжёлом положении, – речь Андронника показала выдала раздражённость. – Часть лояльных войск держит оборону на юге.
– Господин Андронник! – снова раздалось из передатчика, только намного чётче и без помех. – Говорит штаб «А», в Малом Коринфе. Мы уничтожили глушилку на севере, связь есть.
– Да?
– Противник ввёл крупные формирования Великого Израиля, мы встретились с огромным количеством неприятелей. Наши части сильно измотаны и отступают к штабу, – даже через рацию можно заметить, как голос дрожит. – Но к нам поступило первое подкрепление. Пять «Рыцарей», и «Паладин» из пятнадцатого «бата» пробились к порту с юга, и идут к центру.
– Хм, – задумался Андронник. – Мы можем установить контакт с ВДД-1.
– ВДД-1? – спросил «Судья».
– Воин дистанционного действия, модель первая.
– Да, сможем. У вас же есть возможность?
– Да. Я думаю, мой организм выдержит это подключение, – Андронник обратился ко всем присутствующим и уверенно сказал. – Обеспечьте оборону в доме, пока я не очнусь. – И после этих слов он нажал на пару кнопок.
Всё в глазах киберария помутнело, он потерял чувствительность и ощутил, что сполз по стене… или ему так показалось. Сетка движений, вшитая в тело киборга, считывает нервные сенсоры каждого возможного движения и передаёт их на расстоянии прямо в конечности механизма. Спустя секунду искра его сознания загорелась в механическом существе в нескольких километрах вдали. Тело не ощутило ничего, только сознание и кажется, что он сущее бесчувственное бревно. К глазам тут же была подведена металлическая рука и со стоном шестерней, и потоком энергии пальцы демонстративно согнулись.
– Добро пожаловать к нам, Андронник, – бодро сказал «Гвардеец» в угольно чёрной броне и дёрнул существо за плечо, вручая ему оружие и пояс с боеприпасами – какой-то длинный автомат, с широким дулом. – У нас проблема.
Андронник хотел бы что-то сказать, но его сознание, которое мыслью приводит в движение металл, не может произнести ничего, поскольку нет голосовоспроизвоителя, и ему остаётся только смотреть немой статуй на всё, что происходит.
Выбравшись из кого-то подвала, они вышли на улицу и там их встретил высокий мужчина, чёрная броня которого имеет отметены в виде креста. Он стоит без шлема, и Андронник видит его лицо, на нём буквально «выбита» страшная картина войны – на месте правого окровавленного глаза повязка, на носу отметина в виде пореза, щека разодрана едва ли не до кости. Киберарий позволил себе оглянуться и понял, что они находятся во внутреннем дворе какой-то школы, построенной в форме буквы «П». Всюду лежат мёртвые под навесами, на пару с ящиками и оружием, изувеченные пехотинцы, с повязками, и одетые в одежду, пропитанную потом, сажей и кровью, шныряют туда-сюда.
– Что встал, как оловянный солдатик? А, да ты им и являешься, – у тяжелораненного бойца ещё хватил сил на шутку. – Что так уставился на меня? – Андронник, пропуская его речь через обработку, получает уже нормальный вариант, и он может только представить, как звучат искорёженные от ранения слова. – Если вы ждёте команды, то я разрешаю.
– Хорошо, – «Гвардеец» помог раненному присесть на какой-то стул и вновь заговорил. – Это наш Консул, он неудачно сошёлся в рукопашной с одним из «Крыльев ветра», когда вёл отряд на помощь нашим. Но тебе не это интересно ведь? У нас есть боевая задача – пробиться к плацдарму, который организовали пришедшие из южной Греции остатки пехотных бригад и поддержать их продвижение к нам, – боец схватился за плечо Андронника. – Нам тут без них никак, без тебя никак. Ты единственный, кто может подключиться к этой дряни, единственный у кого хватит опыта повести двадцать моих ребят. Все офицеры и сержанты заняты, и мы бы тебя не позвали, если бы Консул был бы в порядке. Всё, пошёл. Двадцатка самых отборных ждёт тебя изнутри.
Андронник получил планшет с картой и, прицепив его к поясу, быстро двинулся вперёд, а за ним двадцать чёрных «воронов» битвы, вооружённым по-разному. Они быстро прошли по улицам, зажатым между низкими зданиями, но на этот раз киберарий не узнаёт их. За последние часы всё так изменилось – множество построек выгорело или превратились в руины, над которыми витает дым и веет скорбный плач ветра, всё завалено обезображенными мертвецами, тихо полыхающими металлическими кучами уничтоженной техники.
Андронник взглянул на карту и бегом повёл отряд на восемьсот метров, где сейчас блистает огонь и трясётся земля. Машины войны – огромные, не менее четырёх этажей шагоходы на двух ногах прорезают себе путь. Они все выкрашены в чёрный цвет, похожи чем-то на древних рыцарей, с боковыми устройствами, где на правой конечности несколько спаренных пушек, а на левой множество пулемётов и энерго-турелей.
Со стороны Греции им противостоит множество техники, которая с Балканами не имеет ничего общего – это массивные бежевые танки с прижатыми башнями. Передняя часть «боевых колесниц» настолько сильно укреплена, что броня больше похожа на металлически наросты.
– Ультрамеркавы, – отметил один из бойцов, когда они подбежали к одной из групповых позиций танков. – Союзнички врагов.
– Не только они, – тихо сказал второй воин, указывая на колоссальное количество вражеской бронитехники.
«Рыцари» пытаются чем-то ответить, но противодействием становится дождь стомиллиметровых снарядов. Грозные машины Рейха стараются подавить вражеские орудия залпами своей артиллерии, и то и дело между линиями со страшным грохотом зданиями вздымается асфальт, огонь и покорёженные куски танков, но этого мало. Бронетанковые корпуса Израиля и Аравии встали колом, пытаясь миновать исполинов войны, в столь ненужный момент, пробившиеся из центра страны, идя на свет последнего оплота верности Рейху практически во всей Греции.
Только сейчас Анндронник понял, что Фемистокл поступил довольно мудро, позволив им выйти из порта к первым воротам города, где их взяли в окружение. Даже отсюда, из укрытия в виде сдобренной части дороги он слышит, как «рыцари» стонут. Их системы отказали и будто б лишённые зрения, истерзанные чудовища, они рыдали и стонали под натиском инфернального огня, брели, спотыкаясь об шквалы и циклоны артиллерийского танкового пламени. Могучая броня окуталась плащом трещин и выбоин, обернулась в мантию угольной сажи, а их двигательные механизмы сыпались, не выдерживая жесткого и вероломного натиска. Но они продолжали отчаянно сражаться, посылая в узкие улочки шторм залпов, дождь снарядов, выжигающий механизированный клин, ультрамерковы горели, танки и машины Аравии лопались и пропадали в огне, асфальт плавился на улицах, где пытались пройти союзники Греции.
Но ответом для имперских машин становился подавляющий огонь. Один за другим «рыцари» вспыхивали от напора, их пушки и орудия разлетались. Голени не выдерживали такого адского и напора, ломались и «рыцари» кренились. Через системы наблюдения киберарий смог увидеть, как великолепно известный, покрытый неугасаемой славой «Чёрный Паладин», что выше «собратьев» на пять этажей, каратель тысячи еретиков, собранный в Риме, дополз до границ Великого Коринфа. Три пушки открыли огонь, и одна из ультрамеркав разлетелась салютом огня и металла, ещё один зал и луч энергии отсёк часть корпуса танка. Он, ступая у берега и превратившись в крепость, «сел» на какую-то маленькую площадь и прекратил передвижения, зная, что дальше его только ждёт смерть. «Паладин» отстранился от «собратьев», оставив их на растерзание.
– И что нам теперь делать? – раздосадовался один из лоялистов. – Они меньше чем за десять минут прикончили всех.
Андронник передал свой приказ на планшете, используя его для написания текста:
– Отходите к «Паладину». По мере сил, уничтожайте технику. У меня свои дела. Оставьте взрывчатку – один взрывпакет.
Киберарий решил решить одну проблему, связанную с указом недоцаря и одновременно вознамерился оборвать индустрию утех. Он предполагал, что подобное заведение могли развернуть на месте старого борделя, переделанного при правлении императора в один из офисов Управления по духовной чистоте Министерства идеологической чистоты, и видимо они решили то место осквернить. Став тенью, киберарий двинулся через разрушенный дымящийся град.
Чтобы выйти на позицию, ему стоило десяти минут и сейчас он смотрит на вход в нетронутое пятиэтажное здание, вход в которое украшен двумя розовыми баннерами и статуями обнажённой бетонной женщины. В роли охраны – два ополченца в обычной гражданской одежде и бронежилетами. Усилив аудиосенсоры, Андронник смог настроится на разговор внутри, так как двери были открыты и заглушил все звуки, которые не были похожи на слова
– Ну позволь, чего тебе стоит. Значится, мы тут воюем за свободу, а нам развлечься не дают.
– Нет. Сказано же, утехи начнутся, когда Фемистокл постановит, что бои в городе прекращены. А сейчас проваливайте. Ишь, повадились.
– Ой да ладно, возьмём пару девчонок на минут десять-пятнадцать. Поверь, никто и не заметит.
Андронник посчитал, что трата пуль на этих людей – слишком щедро для таких как они. Закрепив автомат и у поясницы, он выдернул два прута чугунной арматуры из куска стены, лежащей возле него, и в открытую пошёл вперёд, не думая, что рядом может быть кто-то серьёзнее обычных ополченцев, но отголоски гнева затуманили холодную логику. Только сепаратисты подняли автоматы, как сила металлоёмких техно-мышц отправила в полёт два куска чугуна, первый из которых острием пробил горло, а второй сокрушил висок. Киберарий подхватил у падающего бойца нож на ремне и обнажил клинок, ворвавшись тут же вовнутрь. У полукруглой стройки, похожую на рабочее место с ресепшена два воина в недоумении, они не верят своим глазам и только мысль, что нужно отстреливаться появилась в сознании, как их жизни забрал Андронник размахивая ножом, словно кистью – стравляя широкие кровавые мазки на картине насилия, обагрив всё вокруг. Третий боец попытался дать дёру, но ему в голову прилетела хрустальная пепельница со стойки. Воин упал на лицо, разбив нос, и Андроннику нет дела – умер он или потерял сознание.
Прислушавшись к окружению, он определил, что за первой же дверью кто-то сопит, переговаривается и плачет. Выбив её одним ударом, он оказался в помещении, которое видимо уже пытались обустроить для утех – всюду есть кровати, матрацы, тумбы с различными срамными вещами.
– Кто вы? – спросили несколько девушек; Андронник тут видит не менее двадцати дам, в различной одежде и по всему видимому только приготовленных к утехам; ещё не тронуты, не переодеты в безумные костюмы работниц подобной индустрии. В их глазах киберарий видит испуг, по щекам некоторых размазана туш, губы дрожат, главы опущены в ожидании кары.
