Сергей Юрьевич Демьяхин
Игрушки создателя 2
– Александр… – только и смог сказать, застывший столбом, Лободрот, выпуская из рук не менее удивлённого Медарона, почему-то оказавшегося без защитного шлема.
Тот даже не вякнул ни разу, пока катился по еле заметной тропке и только когда врезался в переднее колесо машины, гнусаво пробубнил:
– Да ладно, мне не к спеху. Я и подождать могу.
– Святая Фаланга, мазе Факи, Саша, что это было только что? Где Галя?
Светлана тупо уставилась на то место, где только что умерла, а потом и вовсе пропала её подруга и взволнованно дышала, прижав руку к груди.
Где Галя? Да кто бы мне самому объяснил, что именно сейчас произошло? Охренеть – утилизация. Да за такую способность любой дворник душу продаст не задумываясь. Куда исчезло тело? Где находится та свалка, куда отправляется утилизованный мусор?
Ну, не мусор, конечно. Как бы я ни относился к покойной Галине-Глие-Галиендрис, а опускаться нельзя. Мы всё же люди, как говаривал малокомпетентный врач местной больницы, любящий процедуру промывания.
– Саймон, давай за руль, – скомандовал я, но, спохватившись, добавил: – Будь другом.
С людьми надо помягче, а то не заметишь, как очерствеешь душой, да и отвернуться те, кто ещё рядом не смотря ни на что.
– Да-да! – тот подобрал голову Медарона и аккуратно поместил её обратно в багажник. – Только шлем потерялся, не нашёл. Может вдвоём поищем?
– Некогда тут ерундой заниматься, – я подтолкнул остолбеневшую Светлану к машине и уселся сам.– Петюню забираем и отчаливаем.
– А где он?– спросил Лободрот, садясь за руль и заводя двигатель.– Бензина мало совсем. Ты говорил, что есть другая машина.
– Да, но сначала за пацаном заедем, обстоятельства изменились.
– Какие обстоятельства? – не преминула полюбопытствовать Светлана.
– А больше нет смысла прятать его от матери, – вздохнул я с тяжестью в сердце. – Да и не держит нас здесь больше ничего. Галина назвала мне адрес жены, поедем к ней, а там посмотрим, как пойдёт.
– Так куда ехать? – вновь спросил Лободрот.
– Надо вернуться туда, где ты меня высаживал, чтобы Моуди забрать. Псина там ещё дикая была.
– Понял, поехали.
Ну что сказать, прогресс налицо. Стоило мужику пар выпустить, как мозги заработали. Кстати о псине – надо бы её тоже с собой взять. Пора и Медарону в новое, живое тело. Раз согласился с его условиями, придётся выполнять. А так как никто не обещал перенос сознания в человека, то и слово нарушено не будет. Пока что я все свои обещания исполнял, не стоит нарушать устоявшуюся традицию.
Снова обманул? Опять выкрутился? Долго ли ещё судьба будет ко мне столь снисходительна, или в конце концов настучит по наглой, беспредельной харе? Кто знает, но совесть от этого обмана меня вот ни разу ни мучила. Все твари получат по заслугам.
И я в том числе.
С собакой проблем не возникло. Услышав мимоходом раздавшийся знакомый визгливый лай, я просто накинул поводок и дал команду со всех лап нестись ко мне. Гремя цепью, бедная сука пролезла под забором через заботливо отрытый заранее, лаз, но застряла, поскольку во дворе также бегала на привязи.
Через открытые окна дома доносились злобные крики Ставневой супружницы и я ухмыльнулся. Бедный мужик даже толком отбрехаться не сможет, поскольку в памяти зияла огромная дыра. Но вину всё равно признает. Попробуй тут не признай, когда за любой косяк отхватишь по хлебалу, так что лучше уж покаяться во всех грехах, хоть своих, хоть чужих, глядишь и жив останешься.
Дав Лободроту поручение освободить животное от привязи и упаковать в багажник, я даже не удивился его молчаливому кивку. Похоже, кибер осознал, что его новый товарищ ничего просто так не делает.
– Клетку с птичкой потом туда же закинь, – крикнул я ему вдогонку и, осмотревшись, пошёл вызволять Петюню.
Интересно, пришёл уже в себя, или нет? Вообще-то я его спать уложил, но что будет, когда разбужу? Какого человека я собрал из двух столь неполноценных фрагментов?Стоило ли оно того, или я только хуже сделал? Может, надо было дать пожить ещё их мамаше?
Нет, точно нет. Братья должны прожить свою, хоть и бестолковую, но единственную жизнь, а вот мамка их уже подзадержалась на этом свете.
Войдя внутрь дома, я увидел своего страдальца, вольготно развалившимся на стареньком диване. Телевизор негромко транслировал новостной канал, а деда с бабкой не наблюдалось, хотя я дал им чёткую установку не отходить от парнишки ни на шаг.
– Петюня, – позвал я. – Или Локи?
– Опять не угадал, – усмехнулся тот. – Где тебя носит, Кади?
– Да твою ж мать! – меня аж затрясло от бешенства. – Снова ты? Что на этот раз?
– Ты слишком оброс, Кади. Нехорошо это. Надо бы тебя подстричь.
