Сергей Юрьевич Демьяхин
Игрушки создателя 2
– Но… почему?
Светлана уже практически рыдала, размазывая слёзы по щекам и я её прекрасно понимал. Ведь только новую жизнь начала, обрела мобильность в виде здоровых ног и тела, познакомилась и приняла близко к сердцу того же Петюню. С Локи её вообще связывало очень многое, впрочем, как и с Глие.
И тут всё вдруг пошло кувырком да шиворот-навыворот. Поневоле впадёшь в панику и уныние. Кто я для неё теперь? Даже представить страшно, что творилось сейчас в душе доброй женщины, верящей в справедливость и счастье для всех. Именно такая вот натура и могла пойти в юном возрасте работать спасателем. Ведь спасать – это благородно.
И неизвестно, кто из нас с Галиной вызывал у неё наибольшее отторжение. Хотя, скорее всего, Милие вряд ли могла сейчас адекватно оценить происходящее, будучи просто не в силах понять и принять то, что узнала только что.
– Галина… Андреевна, мы правильно едем? Долго ещё? – спросил я вместо того, чтобы пуститься в объяснения. – Я был у Степана в участке, но ехали мы другой дорогой.
– Недолго осталось, почти добрались. Там поворот будет направо, мимо не проедешь, он один такой.
Галина, видимо, успокоилась. Вроде выкрутился. Однако при этом пришлось пожертвовать добрым расположением Светланы, да и Лободрот несколько сумрачно начал на меня позыркивать. Плохо дело, надо заканчивать этот балаган.
Сна как и не бывало, какой уж тут отдых? Вот разгребусь слегка, тогда уж и высплюсь, сутки дрыхнуть буду, наверное, не меньше. Надо только местечко отыскать поукромнее, чтобы ни одна сволочь не смогла мне помешать, иначе я просто отдам управление аватаром Александру и пусть он валит всех направо и налево. Задолбала эта бесконечная, выжимающая все соки, круговерть.
Мимо мелькали, уже ставшие привычными, пейзажи, но мне не было никакого дела до местных красот. Я всё глубже и глубже погружался в столь ненавистную пучину игры, придуманной с одной лишь целью – бросить всех на съедение хищникам и наблюдать. А вдруг кто да уцелеет?
Хотя, судя по предыдущим девяносто девяти попыткам, уцелеть пока не удалось никому. Поневоле призадумаешься – а стоит ли барахтаться, пытаясь удержаться на плаву, или уж лучше успокоиться и со всей тупой безысходностью упасть на самое днище?
Итак, вот и знакомое строение. Только вчера я был здесь, когда участковый заправлял своего громогласного скакуна и одаривал меня бронёй и мотоциклетнвм шлемом. Тем самым, в котором сейчас приютился колобок Медарон. Надеюсь, он ещё не раскрылся во всей красе перед, охреневшим от такого зрелища, господином полицейским?
– Саймон, – я схватил того за рукав.– Не подъезжай ко входу. Встань где-нибудь, чтобы не отсвечивать.
– Да, Александр, – послушно кивнул тот и, крутанув руль, заехал прямо между двух раскидистых, больших кустов, давя колёсами кустики помельче.
Видно было, что рептор нервничает, я ещё таким его не помнил. Хотя, времени прошло слишком мало, чтобы как следует познакомиться и узнать, так сказать, этого громилу со всех сторон. Неужели так из-за Петюни переживает? А может чересчур горестный вид Светланы тому виной? Или то и другое вместе взятое?
– С тобой сходить? – спросил он, заглушив мотор.
– Не стоит. Если вдруг что пойдёт не так, я дам знать.
– Хорошо, я подожду неподалёку. А как ты дашь мне знать? Каким будет сигнал тревоги?
– Разберёмся по ходу действия. Не придумал пока.
– Ну ладно, как скажешь, – пожал тот плечами и вновь зыркнул в зеркало заднего вида.
Светлана сидела ни на кого не глядя. Видимо, пыталась переварить только что полученную информацию. Как бы от таких усилий у неё мозговой запор не случился, вкупе с несварением. Каким бы ни был я противником разного рода стимуляторов, но люди уже давным давно придумали верный способ прочищения сознания от всяческого негативного воздействия на разум – этиловый спирт. Средство хоть и кратковременного действия, но вполне себе качественное. Главное – не злоупотреблять передозировкой.
– Слушай, Саймон, – повернулся я к Лободроту.
– Да, Александр.
– Мне кажется, Светлане не помешало бы сейчас алкоголя выпить. Не находишь?
– Мне тоже! – тут же отозвалась Галина и даже причмокнула от возбуждения. – Только где взять?
– А вот сейчас и спросим у участкового.
Я выбрался из машины и с наслаждением потянулся. Утро уже вовсю заявляло о своих правах. Надо бы поторопиться. Кстати… Приоткрыв заднюю дверь, я уставился на физиономию своей бывшей хорошей знакомой.
А нос-то постепенно возвращался к своим прежним габаритам, работает регенерация. Только вот как? Ведь Петюня, чисто технически, не потерял ни сознания, ни тела. Из двоих братьев только Локи мог считаться наиболее пострадавшим, но оба всё равно остались живыми, хоть и в новом качестве. Как же это работает?
– Галина Андреевна!
– Слушаю.
– Во сколько Степан Георгиевич выходит на службу? Дом его далеко отсюда?
– А зачем тебе?
– Надо, если спрашиваю.
– Кстати, всё хотела спросить – как Стёпа мог похитить Медарона? Это же просто невозможно.
– А кто сказал, что он его похитил?
– Ты сам говорил об этом.
– Не о том думаешь, Галя.
– А о чём надо?
– Да о том, как бы найти мужика и нарожать ему новых потенциальных жертв. Зачем тебе теперь Медарон? Тем более он сейчас в таком виде, что ничем тебе помочь точно не сможет.
– Это в каком же?
– Скоро узнаешь. Ты на мой вопрос не ответила.
Светлана и Лободрот молча прислушивались к нашему диалогу. Как бы мне хотелось развеять их сомнения в отношении меня, но всему своё время. По большому счёту, Галина мне нужна теперь только для одного – связь с дворцом. Необходимо придумать способ обрубить её, да так, чтобы восстановлению не подлежала.
Можно просто попытаться уничтожить ключ, но вдруг это не поможет? Что если проводник сможет в одиночку поддерживать сообщение с Землёй? А поэтому нужно убрать из уравнения обе величины, надеюсь, хоть тогда мой бывший мир обретёт, наконец, долгожданный покой? Ибо мёртвые не должны управлять живыми, как бы это прискобно ни звучало в данном случае.
– Ну так как, Галина Андреевна? – насмешливо повторил я свой вопрос, увидев лихорадочный блеск в её глазах. – Когда твой ухажёр работать начинать соизволит?
– Ты прав, Кади, – не замечая моей недовольной мины, выпалила она. – Зачем мне теперь Медарон? Только в этой глуши мне не место, для всех я умерла вместе с детьми.
– Но тела так и не нашли, – напомнил я.
– Неважно. Может, они испарились во время взрыва.
– Сама-то себя слышишь?
– Глие, я тебя совсем не узнаю, – подала, наконец, голос Светлана. – Или я умерла и это чистый ад.
– Стёпа живёт прямо за зданием своего опорного пункта.
Та, казалось, не слышала ничего, даже собственные слова, внутренним взглядом лаская открывающиеся перспективы. Разве было ей теперь дело до остальных? Сомневаюсь. Хотя не так – до остальных, судя по всему, ей не было никакого дела никогда. Если только в самом раннем возрасте, когда юная Глие и помыслить не могла о том, что ждёт её в скором времени.
– Придётся уезжать отсюда, а жаль. Могла бы уже со Степаном жить. Родила бы новых… А может, ещё не всё потеряно? Может получится? Вдруг выйдет?
Всё с этой сволочью ясно. Она сейчас, похоже, вообще в другом измерении находится. Сделав незаметный знак Лободроту – выйди, мол, на минутку, я пошёл по направлению к зданию полицейского участка.
Тот кивнул и потопал за мной. Отойдя шагов на пятнадцать, я повернулся к мрачному киберианину и взглянул на машину. Светлана обеспокоенно смотрела на нас, а Галина по-прежнему пребывала в своей нирване. Ну дай бог – пусть и дальше в ней купается. Пока есть такая возможность.
– Петюня жив, – заявил я ему сразу в лоб вполголоса. – Локи тоже.
– Я знал, что ты хороший человек, – тут же разулыбался Лободрот. – Правда, не понял, почему его не чувствую. Вернее, чувствую, но не совсем его. Как такое возможно?
– Пришлось провести слияние двух разумов, выбора другого не дали. Сдуру пообещал Галине, что её сыновья не проснуться этим утром, еле-еле расхлебал. Так что при случае успокой Светлану, а то она теперь хрен знает что в голове накрутила. Только одна просьба…
– Какая?
– Галина пока ничего не должна даже заподозрить. Нужна она мне пока.
– Хорошо, Александр, Саша. Я ей ничего не скажу. А ты молодец.
– В смысле?
– Всё хотел тебя как следует поздравить с получением новой искры. Ну вот – поздравляю.
– Спасибо. Вот только радоваться рановато.
– Да, но ты помни, что я отдам тебе искру, как только ты захочешь.
– Дело не в моём хотении.
– А в чём? Кстати, я хотел узнать, как же тебе это удалось?
Я пристально посмотрел в его бесхитростное лицо и сам того не ожидая, вдруг прочёл его мысли:
"Как бы я хотел иметь такого друга, как Александр. Но он мне почему-то не доверяет. Знал бы он, что мне и мои соратники никогда не доверяли. Видите ли, не может истинный рептор любить кабачки и капусту, но я же люблю. Получается, я не истинный. Так и не хотел им быть никогда. Видимо, сказались гены травоядных предков. А Светлана очень красивая, может, наконец, расстанусь с девственностью. Жалко только, что хвоста у неё нет…"
А что это я раньше его не просканировал? Ведь мог же, но отчего-то не читал мысли бравого киберианина. И как оказалось, зря. Дорогой ты мой чело… Хм, рептор. А давай-ка я тебя с поводка сниму, пока ты думаешь о чём угодно, только не о величии своей расы. Сделаю тебе нечаянный подарок. Глядишь и зачтётся мне, да и лишние очки опыта пригодятся. Так и до сотки прокачаюсь, практически не запыхавшись.
Итак.
"Идентификация.
Аватар: человек-землянин, Саймон Грин, 38 лет, пол мужской, специальность рабовладелец, особенность долголетие.
Симбионт: рептор-киберианин, Лободрот, ??? лет, пол мужской, специальность воин, особенность розыскник-фиксатор, палач, уровень 4, сила 567.
Внимание. Производится сканирование системы симбионта по запросу оператора на предмет вирусных программ.
Внимание: вирусных программ не обнаружено".
Вот те раз! Он же сам мне говорил, что сидит на поводке. Твою ж мать! Да не может у него быть никакого поводка! Ведь и со мной у Гилтри ничего не получилось и с Петюней. Наверняка же правила одинаковые для всех – истинный игрок сам по себе и не может быть связан со своими кураторами никакими узами. Вот же я идиот, мог бы и сразу догадаться.
Но почему же его так жестоко обманывали? Ведь если разобраться, с имеющимися у него сверхспособностями Лободрот мог с лёгкостью на хвосте вертеть всё своё начальство вместе с остальными членами их киберианской банды. Однако покорно выполнял все приказы, да ещё подвергался жестокому наказанию в виде, так ненавидимых им, убийств людей.
А сила просто зашкаливает, моему Саньку до него, как до Солнца. Стоп! Разница в возрасте у них небольшая, Протасов тоже не из слабаков, однако почему такой разброс параметров? Больше, чем в два раза. Неужели возможно в течении одной, не такой уж и длинной, жизни, настолько прокачать силу? И это если учесть вчерашнее обнуление, устроренное делегатом от Создателя. Какие же цифры были у Лободрота до того, как мы с ним повстречались на лесной поляне? Трудно даже представить.
Что-то опять не вяжется. Но что? Сколько лет на самом деле Саймону Грину? Специальность – рабовладелец, особенность – долголетие. Сейчас на Земле нет рабства в традиционном понимании, это слово будто из глубины веков. Да, словарей я накидал в свои закрома порядочное количество, поэтому было что и с чем сравнить.
– А скажи мне, Саймон, сколько тебе лет на самом деле? – спросил я, проигнорировав его вопрос по поводу получения искры.
Всё это время, что я молча стоял, глядя ему в глаза, Лободрот бесхитростно ожидал ответа, но так и не дождался. Я же не виноват в том, что вспышки озарения возникают у меня спонтанно, не придерживаясь хоть мало-мальски внятной схемы.
– Тридцать восемь, – удивлённо ответил тот. – В смысле, моему Саймону столько, а мне самому я уже и не помню. Со счёта сбился, да и, честно говоря, не считал никогда. Не люблю.
– Что ты любишь, мы уже выяснили. Кабачки и тыквы, не в этом суть.
– Опять я ничего не понял, Александр, – вздохнул Лободрот.– Скажи проще.
– Ты в курсе, что не имеешь поводка?
– Как это?
– Да вот так – тебя обманывали все эти века. Твой Медарон и этот… как его там? Птонстр.
– Как это?
Ну всё, заело мужика, надо перезагрузить его, что-ли? Видимо то, что годами вдалбливали в его не слишком умную башку, дало свои плоды и этот большой ребёнок попросту завис, не в силах осознать только что сказанное. Как же тяжело общаться с людьми, с детства запрограммированными на выполнение простейших функций. Шаг в сторону – и для них наступает коллапс мозга.
Эволюция пошла в обратную сторону, интеллект сыграл с людьми, а как выясняется, и не только с людьми, злую шутку. Когда живёшь на всём готовом, пользуешься благами цивилизации, созданными не тобой, поневоле начинаешь деградировать. Зачем думать, когда уже всё придумано – просто живи и радуйся, что ты венец природы. Только вот природу не обманешь. Перестал жить, выживая, карабкаясь и кусаясь и всё. Успокоился и пошёл ко дну.
– Помнишь, как ухмылялся вчера Создатель, когда упомянул Медарона? Мол, зачем свою-то искру обманывать?
– Ну… помню. Только не очень.
– Как думаешь, что он имел в виду?
– Откуда же мне знать.
– Ох, Саймон, – вздохнул я. – Есть у меня смутные подозрения, что аватару твоему гораздо больше лет, чем тебе кажется. И связано это долголетие с незабвенной девушкой с Апатии, Морфирой, кажется.
– Да, так её зовут. Она ещё…
– Именно. Рядом с ней все засыпают и не могут проснуться самостоятельно. А ещё она замораживает время. И думается мне, что она потенциально самый сильный игрок, несмотря на всё своё безразличие к происходящему.
– Почему?
– Да потому что её способность распространяется на все остальные искры. Вспомни как орали друг на друга монах с маркизом. Помнишь о чём они говорили?
– Да я и не слушал, в общем, – вздохнул Лободрот. – И о чём же?
– Это не самое главное. Главное, что ни первый, ни второй не смогли повлиять друг на друга со всеми этими – "правильно", "неправильно", и прочими способностями. Просто орали, как ни в чём ни бывало.
– Ну, было такое. И что?
– Священник ещё предложил тебе убить маркиза. Ты же не повёлся, хотя в его понимании, это было бы правильно.
– Не повёлся.
– Вот. Даже если учесть, что, в присутствии, так называемого, делегированного фрагмента, способности Морфиры нейтрализовались, спор этих двоих, судя по высказыванию Идеи, был попросту продолжен, а начался он ещё тогда, когда никакого фрагмента и в помине не было. Но только вот все искры заснули сразу, когда попали в орбиту влияния Морфиры. Уже и так спящей к тому времени.
– Ей каждый день вводили снотворное.
– Это понятно. Просто представь, какой силой она обладает даже при самом минимальном уровне. Что будет, когда способности её возрастут в разы? И ведь ей даже делать ничего не придётся. Ха, прикинь – легла девушка поспать, а когда проснулась – кругом горы спящих мёртвым сном врагов. Кстати, у тебя, случайно, не было провалов в памяти?
– Я много воевал, не раз контужен, но выживал благодаря искре. Хм…
– Что?
– А ведь ты прав, Александр. Всё, что я помню в своей жизни, это бесконечные тренировки и войны. Я ведь даже не отдыхал ни разу по настоящему – не до этого было.
– Тогда главный вопрос. Ты менял когда-нибудь тела? Помнится, вчера ты сказал, что прокачивал силу с каждым новым аватаром, но невозможно прокачать её настолько в течении одной человеческой жизни.
– Знаешь, – тот помялся немного, оглянулся в сторону машины и несколько виновато ответил. – Мы же репторы, людское обличье для нас такое же одинаковое, как для вас одинаковы все… Выбери любое животное и ты меня, возможно поймёшь. Я и не заморачивался никогда о своём обличье.
– Медарон тебе говорил о смене?
– Ну да. Я особо и не задумывался над этим, раз говорят, значит так надо. Бесконечная война, только с каждым разом оружие становилось всё мощнее и смертоноснее. И да – другой жизни я не видел, это точно.
– Значит, ложился спать, а лет через десять просыпался для очередной войнушки.
– Но зачем это было надо Медарону?
– А сам не понимаешь?
– Нет.
– А для того, чтобы поднять твою силу и навыки на недосягаемую высоту. Чтобы прихлопнуть всех конкурентов с гарантией. Это возможно лишь в том случае, если ты будешь расти вместе с одним телом до самого начала игры. А потом от тебя просто избавились бы. Правда, я пока не знаю как.
– Но зачем от меня избавляться? – удивился Лободрот.
– Как зачем? А кому нужен настолько могущественный игрок, способный похоронить всех, до кого дотянется, к тому же практически бессмертный? Вдруг ты в определённый момент поумнеешь настолько, что раскроешь всю подноготную своих, так называемых, хозяев и решишь обратить свою силу уже против них?
Хотя тот же Медарон твой сказал, что он жив, пока живёт искра. Только вот ведь это не означает, что и носитель её тоже должен остаться в живых. Видимо есть способ удержать её и без твоего участия. Но тут я не уверен. Слишком много непонятного. Пока. Но я разберусь, если, конечно, сам выживу.
– Мальчики, вы что тут застыли? Что случилось? – послышался голос Светланы.
– Мы ещё не договорили, – тихо сказал я Лободроту. – Потом.
Она подошла неслышно, сильно робела, но женское любопытство и тревога всё же заставили её покинуть автомобиль и подойти поближе. Непонятно же – что происходит, а так хочется узнать. Быстро она отошла от переживаний, даже спиртное не понадобилось.
Да уж, мы явно застоялись на этом месте, раз уж и Галина высунула свою голову из салона и заинтересованно таращилась на двух здоровенных мужиков, которые вроде бы до этого куда-то спешили, а потом тупо решили побазарить. Странно, что вокруг нас ещё толпа не собралась, хотя для подобных собраний, вероятно, было ешё слишком рано.
Не успел я что-либо ответить, как в глубине полицейского участка раздался страшный грохот, истошный вопль смертельно напуганного человека и пистолетные выстрелы, один из которых вдребезги разнёс оконное стекло. Осколки с противным скрежетом вывалились наружу, хорошо ещё пуля не задела никого из присутствующих.
– Опять война, – обречённо произнёс Лободрот. – Когда же это закончится?
Из разбитого окна донёсся очередной вопль, ещё два выстрела и до боли знакомый голос громко прогнусавил:
– Проклина-а-ю-у!!!
Глава 11
Что делает человек в минуты опасности? Следует инстинкту самосохранения? Так ведь нет никакого инстинкта, это всё домыслы. При достаточной доле развития разума все инстинкты остаются в прошлом, умные мозги мешают. Каждый человек сам решает как себя вести в критичной ситуации. Ведь не лезут же все поголовно на дерево, как поступали наши далёкие предки.
Кто-то бежит, сломя голову, кто-то застывает на месте, не в силах принять никакого мало-мальски внятного решения. А кто и бросается навстречу врагу, или стихии, что вообще противоречит самому принципу сохранения жизни.
Хотя опять вдруг Петюня вспомнился. Тот как раз таки спасался от приспешников Гилтри, сидя на засохшем стволе старой осины. Ну так то и понятно – там разума лишь чуток побольше, чем у мартышки.
Лично я уже устал удивляться происходящему. Меня и молния била и дом взорвался прямо перед носом – а тут всего лишь несколько выстрелов. Подумаешь событие. Поэтому, только лишь ухмыльнувшись, я не спеша побрёл ко входу в здание участка, мимоходом отмечая, что Лободрот повалил визжащую Светлану в траву и мужественно накрыл её своим телом.
Что характерно, визги тут же прекратились и я понял, что у этих двоих дело точно на лад пойдёт. Даже без хвоста девушка стала дорога киберу, сей факт не заметить было затруднительно. Ну да и пусть их развлекаются, надо же им обоим хоть на старости лет с девственностью распрощаться.
Выстрелы прекратились, но из разбитого окна доносился непрерывный скулёж непонятного происхождения и грязная ругань Медарона. Вот какого хрена, Степан Георгиевич, надо было под забрало шлема заглядывать? Мало тебе своих проблем? И что теперь прикажешь с тобой делать? Память стирать? А иного выхода я и не видел, вопрос в другом – не повреждён ли безвозвратно сам носитель? То есть мозг несчастного, чересчур любопытного участкового.
Дверь была не заперта. Зачем-то постучавшись, я сунул голову в дверной проём и громко проорал:
– Эй, есть кто-нибудь дома?
Какая уж тут конспирация, скоро опять полдеревни сбежится. Я просто несколько опасался неадеквата со стороны местного правоохранителя, вдруг пальнёт ненароком и … Хотя о чём это я? Меня же не может убить простой смертный, да ещё не участник игры.
– Шухерр, брратва! – отозвался неизвестный, но крайне неприятный голос.
А это ещё кто? Степан не один, что-ли? Скулёж, кстати, только усилился, а Медарон, наоборот, заткнулся ненадолго.
Взглянув назад я увидел, что Лободрот уже переместил Светлану на безопасное расстояние и на полусогнутых спешит ко мне на выручку. Ну прямо спасатель, твою мать. Куда недавний палач подевался? Глядишь, понравится, за уши не оттянешь, дай только спасти кого попало.
– Ну что там, Александр? – спросил он, занимая позицию сбоку от входа.
– Сейчас узнаем, – отозвался я и снова заорал внутрь: – Медарон, доложи обстановку!
– Шухерр, брратва!
– Проклинаю тебя, Пирст! Где Лободрот, я хочу видеть его, предателя!
– А ты хочешь его видеть? – спросил я побледневшего Лободрота.
Того аж передёрнуло.
– Не очень.
– Слышь, Медарон, сколько там братвы этой и кто так противно орёт? – предпринял я новую попытку.
– Сюда иди, исчадие ада и увидишь.
– Что будем делать? – спросил я своего напарника.
Тот сосредоточенно нахмурил брови и кивнул на дверь:
– Оставайся здесь, а я попробую забраться внутрь через другой вход.
– Откуда ты знаешь, что он есть? – удивился я.
– Всегда есть. А если нет, то я новый сделаю.
– Как скажешь, – кивнул я и прислушался к происходящему внутри.
Скулил, судя по знакомым интонациям, сам хозяин заведения, только кто же тогда предупреждал некую братву о неком шухере? Словарь блатных терминов подсказал, что это означает беду и необходимость срочной эвакуации для, занимающихся нелегальной деятельностью, криминальных элементов.
Лободрота уже и след простыл, а я всё никак не мог решиться зайти в помещение. Помниться, что только сегодня ночью промедление едва не стоило мне жизни, когда я никак не мог определиться с очередным выбором – в какую сторону уносить ноги. Поэтому, рассудив здраво, что мне всё равно ничего не будет, я не стал дожидаться, когда мой двухметровый диверсант начнёт по кирпичикам разбирать заднюю стенку и, мысленно отмахнув от себя насекомых по примеру Павловны, шагнул через порог.
– Шухерр, брратва!
Взору моему открылась довольно нелицеприятная и удручающая картина. Огороженный толстой решёткой угол, предназначенный, видимо, для пойманных преступников был заперт и пуст. Пробитый в нескольких местах мотоциклетный шлем валялся на полу, рядом грозно зыркала глазами грязная голова Медарона. Степан Георгиевич, щёлкая опустошённым оружием, целился в эту, ничуть не пострадавшую, мишень и негромко подвывал. Ну, точно крыша у дядьки поехала, тут даже доктора звать не надо – диагноз предельно ясен.
Совсем недавно я видел похожее выражение лица у Моуди, то есть Станислава Вениаминовича после общения с супругой последнего. Абсолютно дикий взгляд, отражающий обречённую безысходность и сумасшествие.
Вонь пороховой гари потихоньку выветривалась на улицу, стулья были перевёрнуты, а на единственном уцелевшем предмете интерьера – письменном столе, находилась огромная клетка с белым какаду размером с молодого петуха.
– Шухерр, брратва! – проорал попугай и принялся глумливо кривляться.
– Ну вот какого хера? – справедливо возмутился я и потянулся к Медароновой башке.
– Не трожь меня! – завопил тот.
– Хочешь здесь остаться?
– Нет.
– Тогда заткнись.
– Да как ты…
– Слушай, Медарон, – я поднял его с грязного пола и пристально посмотрел в глаза. – У меня теперь две искры, поэтому хочешь ты того, или нет, но пока твой игрок отстаёт от меня и по уровням и по развитию. Не желаешь поставить на другого?
– На тебя, что-ли?
– А почему нет?
– Дура старая! – вдруг взорвался тот. – Проболталась, скотина! Галиендрис, чтобы ты сдохла уже наконец!
– Согласен с тобой, но не сейчас. Она мне нужна ещё.
– Зачем?
– О, а вот это уже конструктивный разговор, – довольно произнёс я и прислушался.
Где-то неподалёку раздались глухие удары, будто кувалдой по стене. Не иначе, Лободрот новый вход проделывает. Ну, удачи ему.
– А-а-а! – заорал вдруг Степан Георгиевич. – Помм-оггите!
Вскочив, он попытался бежать из ужасного места, но запнулся о попавшийся ему на дороге стул. С грохотом рухнув прямо мне под ноги, он ударился головой о стену и, даже с некоторым облегчением, затих, скрючившись на полу. Пистолет выскочил из его руки и отлетел в дальний угол, а я от неожиданности чуть не выронил Медарона.
– Шухерр, брратва!
– Да заткните кто-нибудь клюв этой птице! – проревел Медарон.
– Мудилло! – доложил какаду и обиженно нахохлился.
Насколько я знал из справочной литературы, этот вид попугаев отличался завидным долгожительством, но за всю свою долгую жизнь способен был выучить всего несколько слов. Негусто у него с кругозором, видать нелегко ему пришлось. Только откуда он взялся у обычного сельского участкового? Судя по данным из глобальной сети, стоила такая птичка отнюдь не дёшево.
– Так что насчёт искры? – спросил я. – Лободрот горит желанием отдать её мне. Согласись, пока жива искра, жив и ты.
– Не совсем, – тот свирепо вращал глазами, силясь осознать всю ту пропасть, в которой оказался по моей милости.
– В каком смысле? – не понял я, опуская его на стол рядом с клеткой. – Ты же сам говорил об этом.
Вернув один из стульев в устойчивое положение, я уселся на него и с интересом начал ждать продолжения столь неожиданного откровения. Звук ударов по стене раздавался с настойчивой монотонностью и я вдруг подумал, что Лободрот несколько переоценён мною. Слишком уж примитивные действия. Неужели не смог найти более подходящую лазейку и не придумал ничего лучше, чем устроить столь очевидный грохот. Ну да ладно – пусть и дальше силу прокачивает, а я пока померяюсь интеллектом с его бывшим хозяином.
– Ключ живёт, пока есть связь с проводником в цифровом мире. Мы питаемся им. Ставка Верховного и искра – вот секрет нашего долголетия.
– А что же жертвы? Кстати, с Галиной всё понятно, она ещё детишек нарожает, а как теперь быть с тобой? Извини, конечно, но, кажется, твоя песенка спета. Чем детей дальше делать будешь? Не носом же?
– Теперь ты понимаешь, чего лишил меня?– снова взорвался тот.– Жертвы нужны для регенерации. Будь ты проклят во веки веков. Но если вернёшь мне тело, то я дам согласие на передачу искры. Неважно, у кого она находится, вот и весь секрет, главное, чтобы оставалась и дальше на Земле.
Пошло оно всё к чёрту, вся эта игра, все эти грёбаные бессмысленные действия во имя расы. Просто дай мне новую жизнь и я забуду о всех наших разногласиях. Я знаю о твоих способностях такое, о чём ты и сам ещё не догадываешься.
– Хм, а что же Лободрот?
– Лободрот? Этот неудачник? О, сколько сил я потратил на его развитие, сколько лет думал о том, что он единственный, кто способен на успех в игре. Ему ведь и делать особо ничего не надо было – убей он вас всех, искры перешли бы к нему. Все ключи уже дали добро на передачу своих искр Лободроту, оставалось согласиться с этим только самим игрокам. А уж чего-чего, а добиться их согласия, поверь мне, большого труда не составило бы.
– И Галина согласилась?
– А как же? Конечно, согласилась, куда она денется?
– Тварь!
– Ещё какая.
– А ты? А остальные лучше?
– А что я? Я всегда радел за свою расу.
– И поэтому обманывал Лободрота.
– И что с того? Это для Создателя он игрок, а для меня всего лишь средство для достижения собственных целей.
– А Птонстр? Получается, ты тоже теперь предатель.
– Верховный? У него всё гораздо проще – ему и так хорошо. Он там, а я здесь. Это мне приходится из кожи вон лезть, чтобы хоть на немного продлить своё бессмертие. Видишь – с тобой я честен.
– Допустим. И что же ты знаешь такого о моих способностях?
– Обещай мне вернуть тело.
– Это невозможно, оно уже похоронено в лесу и восстановлению не подлежит.
– Твою мать! Как же так?
Медарон закатил глаза и невольно скосил их на птицу, прислушивающуюся к нашему разговору с явным любопытством. Мне же необходима была хоть мимолётная передышка, поскольку подобного разворота событий я уж точно не ожидал.
Смогу ли я вернуть, или хотя бы предоставить этому уроду новое тело? Откуда же мне знать? Это ведь не обычный переселенец, которого можно внедрить в любое мало-мальски подходящее сознание, а ключ. Тем более абсолютно иного происхождения и вида. Пообещаю ему исполнить желаемое, а тут херак – и включится какое-нибудь неизвестное свойство ключа, о котором тот сам понятия не имеет. Да и откуда ему его иметь, если за всю историю этот случай пока что единственный в своём роде?
– Что же делать, что же делать? Неужели это конец?
– Послушай, Медарон, – начал я, собравшись с духом. – Старое тело я тебе, конечно вернуть не смогу, но могу попробовать переместить твоё сознание в новое. Как тебе такой вариант?
– Согласен! – тут же завопил тот. – Начинай скорее, вон тело валяется, давай в него.
Тьфу ты, а они ещё старика Гридоебова хаяли, мол, тот всё канючил, чуть ли не в ногах валялся, выпрашивая новую жизнь. А сам? Мразота какая.
– В это нельзя.
– Почему это?
– Я сам выберу подходящее. Этот точно не подходит.
– Хорошо, – покладисто согласился Медарон. – Что ты предлагаешь?
– Самую малость. Нужно твоё согласие на передачу мне искры Лободрота.
– Сначала ты обещай.
Видно было, что с утратой основной части туловища, совсем ещё недавно грозный повелитель местных репторов утратил также большую часть здравого смысла. Наплевал на свою расу, на предназначение своего подопечного, даже на таинственного Верховного положил болт. И всё ради долбаного бессмертия.
Вечность собрался жить? Ну ладно, сделаю я тебе новое тело. По крайней мере, попытаюсь. Только потом не обижайся, если результат превзойдёт все твои ожидания, причём со знаком не "плюс", а "минус".
– Хорошо, обещаю, что перемещу твоё сознание в новое тело в обмен на согласие передачи мне искры Лободрота.
– Слово сказано! – чуть ли не прорычал тот и радостно ощерился.
– Твоя очередь.
– Согласен на передачу искры Лободрота.
– Блок Кади Пирсту.
– Блок Кади Пирсту.
– Слово сказано.
– Мудилло! – вновь выкрикнул какаду и возмущённо заверещал на своём птичьем языке.
Раздался очередной, наиболее сильный удар по стене и в зарешёченном углу образовался огромный провал. Рухнувшая стена кирпичным крошевом наполовину засыпала импровизированную камеру, а сквозь взвесь цементной пыли, взметнувшейся под потолок, проступила чумазая и мокрая от пота физиономия Лободрота.
