Сергей Владимирович Еримия
Отголоски тишины
Глава двадцать первая
Более полугода прошло с тех дней, когда я гостил в Спасовском монастыре. За это время многое изменилось. Начать хотя бы с того, что я стал «лучшим специалистом по криптографии» во всем нашем районе, если не сказать в области. Не думай, это не воспаленное самомнение напоминает о себе, это так меня Игорек назвал. Замучил, говорит, я его своими шифрами, кодами и прочей ересью. Преувеличение конечно, но я действительно много чего узнал нового и частенько об этом рассказывал. Нет, ну я же не со зла, просто сам знаний набрался, потому и делюсь с другими, а что, мне ведь есть чем поделиться! Вот и…
Целые горы информации я перелопатил, множество полезных и не очень сведений заполучил, конечно же, во многом благодаря компьютеру и интернету. Страшно подумать, сколько времени пришлось бы мне провести в библиотеках, если бы не столь полезное изобретение человечества. Если бы не компьютер, а более всего всемирная паутина. Как иначе! Где еще можно найти столь разнообразную, даже можно сказать, разношерстую коллекцию любопытных фактов по многим вопросам вообще, а касаемо шифрования в частности!
Но и это не все. Это только начало. Кое-что еще изменилось – у меня значительно прибавилось свободного времени, но об этом позже…
Первым делом поделюсь с тобой результатами изысканий. Не все же одному Игорьку выслушивать! Вот, к примеру, ты знаешь, что первую машину для шифрования изобрели еще в древнем Риме? Нет?! А я знаю. Кстати очень даже оригинальная идея. Выглядела это приспособление предельно просто – два деревянных цилиндра, одинаковой длины и диаметра. Все! Некто, тот, кто хотел отправить зашифрованное послание, вырезал длинную и узкую полоску из папируса и наматывал ее по спирали виток к витку на свой цилиндр. Далее писал на ней то, что считал нужным скрыть. Потом, размотав папирус, получал длинную ленту, на которой, как казалось на первый взгляд, в абсолютном беспорядке разбросаны буквы. Порядок – зашифровано! Адресат делал то же самое, наматывал папирус на свой цилиндр, и вот чудо, из букв вновь складывались осмысленные слова!
Конечно, мне подобные методы не подходили. Да и читал я о них так, для общего развития, чтоб самому узнать, да чтоб было чем с окружающими поделиться. И я делился, а как же! Я ведь набирался опыта, знаний, учился! Так сказать, учиться и еще раз учиться. Вообще скажу я тебе полезное это занятие, более того, занимательное. Любая учеба полезна и увлекательна, но изучение шифров и всего, что с ними связано в особенности. Сам поначалу удивлялся, как это раньше меня подобное занятие не прельщало? Как я жил, не зная столько всего? Я ведь раньше и представить себе не мог, что человечество изобрело столько способов прятать свои секреты от посторонних глаз! К чему это я? Сам толком не знаю. Ладно, опущу большую часть своих изысканий…
Да, в результате я пришел к более или менее логичному выводу – зашифровано мое письмо методом классической подстановки. Что сие значит? Это когда одну букву заменяют другой, или там, числом, можно и вовсе каким-либо безобидным на первый взгляд символом. Хотя, могла быть и не простая подстановка, а довольно распространенная в свое время «тарабарская грамота». Слышал о такой? Уверен, каждый слышал. Но не каждый знает, что это не что-то там этакое, а метод шифрования. Действительно был такой, более того, пользовались ним примерно в интересующий меня период! Кстати, честно признаюсь, раньше, я искренне верил, что так называются мои каракули, громко именуемые почерком. Помню, частенько учителя говорили, глядя в мои тетради. Любопытно, а это они уже тогда знали, что эта самая грамота меня заинтересует, или просто так…
Сам шифр «тарабарская грамота» прост, как и все гениальное. По сути это обычная подстановка, только подставлялись не все буквы, а лишь десять. Остальные оставались без изменений. Эта небольшая модификация значительно увеличивала стойкость шифра и серьезно затрудняла расшифровку.
Что-то я отвлекся. Слушай дальше.
Словом, все. Я решил – это подстановка! Врожденная лень и понимание очевидного факта – с чем-либо более сложным я точно не справлюсь, убедили меня в том, что это простая ее разновидность. Тут-таки нахлынула уверенность, вера в результат и желание довести дело до конца. Я созрел. Вооружившись полученными знаниями, старославянской азбукой, и, конечно же, компьютером, взялся я за дело. Взялся и тут же наткнулся на первое серьезное препятствие. Если верить изученным мною трудам гуру криптографии, то подстановочные шифры разгадываются предельно просто. Используется принцип частоты употребления букв в отдельно взятом языке. В записке моей материала было предостаточно, оставалось только найти статистику по литерам старославянской азбуки. Подсчитать, подставить. В общем, все просто, но тут оказалось, что если подобные данные, касательно русского языка, найти нетрудно, то на счет старославянского очень даже затруднительно. Не буду утверждать, что таких данных и вовсе в природе не существует. Скорее всего, наоборот. Обязательно должен был найтись такой вот себе вольный энтузиаст, который счел смыслом своей жизни осчастливить человечество столь полезными знаниями. Скажу как есть – я их просто не нашел. Зато нашел выход. Вернее, воспользовался опытом ученого древности. Как указывалось в одной энциклопедии, кто знает, какого века, да что там века, я не вспомню, где я ее отыскал! Но ближе к сути: какой-то исследователь вроде меня, коллега мой, из темного прошлого, получил те сведения, что нужны были мне, подсчитав частоту употребления букв (правда, арабского алфавита) в текстах Корана. Чем не вариант? Надо только немного подкорректировать его мысль…
Я так подумал – вместо Корана возьму Библию, подсчитаю, вычислю вот и статистка. Решено – сделано. Лишь несколько минут прошло, и на мониторе появились отсканированные листы Острожской Библии (я остановился именно на этом издании, исключительно потому как слышал о нем, что-то, когда-то…), все, дальше дело техники! Как-никак у меня большое преимущество перед древним исследователем, мне не нужно буквы в уме считать. Не нужно пальцы загибать. Зарубки на палке какой-нибудь делать. У меня компьютер есть! Он мне и поможет.
Приятно работать с электронным помощником! Покладистый он и сообразительный. Стоило лишь немножко постучать по клавишам, и вот электроника уже понимает, что все эти гипертрофированные литеры, не какие-то закорючки, не картинки и не рисунки, а самые что называется буквы! С этим разобрался, можно сказать, половину дела сделал. Осталось сформулировать запрос. По возможности правильно. Готово! Жмем на клавишу. Все! Остальное вопрос времени. Минута еще минута, держимся, терпим, тут самое сложное ничего не трогать, ничего не нажимать! Есть! Свершилось – статистика готова.
– Ага, значит все проще простого? Никогда не думал, что древне шифры так легко сдаются, – вот это да, а я же совсем недавно собирался чуть не за дверь его выставить!
– Именно. Подсчитать частоту употребления букв действительно просто. Достаточно иметь текст подходящей длины для более или менее точного результата. Правда, диссертацию на эту тему защитить не рискну, скорее всего, результаты не такие уж и точные. Но меня не слава исследователя прельщала. Не было у меня никаких меркантильных интересов. Интересовали меня лишь ответы. Шел я к своей цели и вот она уже рядом, только руку протяни! Да, я видел почти выполненную работу, уже готов был прочесть старинное послание. Оставалось совсем чуть-чуть, немного работы, но очень ответственной работы. Потому, уже не напрягая компьютер, на том же листике с шифровкой я бросился подставлять найденные буквы. И вот, несколькими минутами позже, на меня смотрел расшифрованный текст, – он печально засмеялся. – Одно только не позволяло мне праздновать победу. Текст, который получился в результате дешифровки, не смог бы прочитать ни один специалист. Результатом моих трудов была опять-таки бессмысленная последовательность букв. Не иначе как я зашифровал зашифрованное!
Он замолчал, минуту смотрел в окно, похоже, не замечая того, что оно зашторено, кивнул своим мыслям и продолжил:
– Потом, как я уже говорил, у меня появилось огромное количество свободного времени. Да, раньше я тебе не рассказывал, но дело в том, что фирма, в которой я трудился, являла собой филиал одной большой и серьезной (так я думал раньше) корпорации. И вот однажды, кто-то из высокого руководства решил подсчитать прибыли, а в результате насчитал убытки. Ну, знаешь, как у нас бывает? Так вот неожиданно. Все было отлично, а тут раз и… получите. Собрались великие умы корпорации, схватились за головы и принялись размышлять, что делать, как покрывать убытки, которых уже на десятки миллионов, и где искать хоть какие-нибудь прибыли. Думали, думали, а поскольку все руководство у нас молодое, как они любят себя называть, креативное, постановили выходить из положения достаточно оригинальным способом. Быстро издали приказ по предприятию, с десяток внутренних инструкции набросали. Много всего написали, не думаю, чтобы нашлось хоть с десяток человек, которые все это прочли. А вот я прочел – бред несусветный! Если в двух словах, в переводе на понятный простому человеку язык, суть нововведений выглядела так – необходимо уменьшить убытки, путем уменьшения прибылей.
– А как это?
– Видишь, у тебя тоже нет образования руководителя. Современного, того, который руководит по «западной методике». Точнее, он где-то услышал такое словосочетание, оно ему жутко понравилось, вот лепит его куда придется. Звучит все это красиво, а то, что под расплывчатой формулировкой скрывается… далеко не самый умный из ныне живущих… – мой гость ненатурально засмеялся и тут же оборвал свой смех – Неважно, не обращай внимания, это у меня разум закипает возмущенный! Дальше, думаю, все и так понятно. Закупки уменьшились, продажи также. Оборот фирмы резко упал. Зарплаты, так те и вовсе обрушились. Поселись в нашем офисе разброд и шатание. Один за другим выстроились в очередь на выход специалисты. Первым, как ни странно, с низкого старта рванул наш Питекантроп. Кто бы мог ожидать от него такой прыти! Дальше потихоньку разбежались и большинство моих коллег. Я по инерции еще пару месяцев ходил на работу, а когда оказалось, что расходы мои превышают доходы, тоже сорвался с места. Не подумай, я не жалуюсь, нет, я же все понимаю. Это никому не интересно, даже мне самому. Да и не так все плохо. Как любит говаривать мой дед: «Все что делается – все к лучшему», кроме того, лучшего стимула для движения вперед, чем хороший пинок для придания ускорения, человечество до сих пор не выдумало…
Словом, я получил от жизни все, что давало мне возможность вплотную заняться полезным делом, а именно, как следует разобраться в себе. Было время, было желание, оставалось только выбрать правильную стратегию…
Признаюсь, в последнее время я изрядно подрастерял уверенность в безграничных возможностях современных технологий. Подводил меня интернет, на каждый мой запрос он выдавал практически одно и то же, лишь с незначительными вариациями. Скоро мне окончательно надоело перечитывать одинаковые статьи с переставленными в них словами, я вернулся к бумажным носителям информации. Пожалуй, закономерное явление. Вернулся я к литературе. Начал со своих книжных полок. Переключился на местную библиотеку, точно как и мои книги, она мало чем могла мне помочь и тут я вспомнил…
Еще тогда, во время первого посещения села Спасовка и его живописных окрестностей, настоятель, отец Александр, предлагал мне на некоторое время остаться в монастыре. Нет, не в качестве монаха, и даже не послушника, скорее, в ранге наемного работника и почетного гостя одновременно. Там я мог бы, используя литературу монастыря, продолжать свои поиски, возиться со своей загадкой. Набираться знаний, разбираться в себе. Кроме того, можно было отблагодарить за гостеприимство добровольной помощью по оцифровке монастырского архива. Конечно, раньше это было попросту нереально. Во-первых, у меня была работа, во-вторых, отсутствовало необходимое оборудование, да и просто ремонт в библиотеке на тот момент еще не закончился. Если ко всему добавить полное отсутствие всякого желания с моей стороны все сложилось бы и вовсе не в пользу…
Но вот время прошло, время же убрало все препятствия. Исчезли они, будто и не было их никогда. Ремонт в монастырской библиотеке закончился, технику привезли, я полностью свободен, а желание… наверняка было желание. Желание помочь, хотя, если честно, желание помочь не столько монастырю, сколько самому себе.
Глава двадцать вторая
– А может оно и к лучшему? Нам ведь не нужны фанатики, нам нужны специалисты, люди знающие свое дело. Возможно, не все со мной согласятся, но я считаю что человек, который заинтересован в выгоде в первую очередь для себя, способен принести больше пользы окружающим, – изрек настоятель, с видимым удовольствием показывая мне отремонтированный зал будущей библиотеки.
На редкость приятный человек. Я это понял еще тогда, как только впервые увидел. Сейчас же, повстречавшись вновь, окончательно убедился в подлинности первого впечатления.
Да, тотчас, как только я позвонил, он подтвердил свою заинтересованность в моем приезде. Искренне обрадовался. Чувствовалось это даже по телефону. Сразу договорились о дате приезда. На этот раз мне не пришлось добираться на автобусе и идти пешком. Вместе с настоятелем я подъехал до самых ворот монастыря. Удалось пересечься по дороге. Вот именно тогда во время поездки я честно рассказал ему о результатах дешифровки, о планах на будущее и о мотивах, движущих мною. В тот момент он внимательно выслушал меня, молча кивнул и больше к этой теме не возвращался до того момента когда мы, он первый, а я за ним, не вошли в библиотеку.
– Вот что у нас получилось. Нравится?
– Отлично. На мой взгляд, превосходный ремонт!
– Вообще-то я не о стенах и не о потолке. Ну да ладно, нравится и то хорошо. Значит, здесь и будешь работать. Мебель еще не вся прибыла, дня через два-три подвезут. Для тебя, я так понимаю, главное это компьютер, так с этим проблем нет. Можешь с ним знакомиться, или за ним осваиваться, как тебе больше нравится, – отец Александр показал рукой на несколько коробок, сложенных горкой в центре зала. – Дальше, о чем собственно я хотел бы тебя просить. Да, именно просить. Приказы и распоряжения угнетают человека, потому как распространяют негативную энергию, а просьбы, наоборот, несут позитив, потому именно так, прошу! Первым делом нужно составить каталог литературы. Ну, ты чего скис?
И правда, я поймал себя на мысли о тысячах, а то и десятках тысяч книг, которые придется раскладывать по полочкам, подписывать, отмечать в картотеке, систематизировать в алфавитном, а может хронологическом порядке, скукотища…
– В глазах же так и читается – я программист, я не библиотекарь! Правильно прочел? – настоятель громко засмеялся. – Не пугайся, ни раскладывать, ни перекладывать книги не придется. Более того, даже каталог у нас имеется. Только он бумажный. Все, как и должно быть в приличной библиотеке, на каждую книгу заведена отдельная карточка. Каждой выделено свое место. Не сомневайся, учет у нас налажен.
В подтверждение своих слов он подошел к огромному каталожному шкафу и вытянул из него продолговатый ящик заполненный карточками, именно так, как в любой «приличной» библиотеке…
– Вот это они. Сам понимаешь, бумажно-картонный вариант, это не совсем удобно, да и просто, зачем ограничивать себя, если есть возможность шагать в ногу со временем! Правильно я говорю? Конечно, правильно! А ежели так, то надо этот каталог перевести в цифровую форму. Прошу заметить, я не заставляю тебя этим заниматься. Не требую, чтобы ты сам все заносил. Как раз наоборот. Ты ведь не забыл брата Кирилла? Он у нас ответственный за библиотеку и архив. Это все его хозяйство. Ему с ним и работать. Компьютер пока один в наличии, но завтра еще один доставят. Программа тоже иметься, собственно, твоя задача состоит в том, чтобы научить пользоваться всей этой компьютерной техникой брата Кирилла. Примерно так. А дальше смотри, что касается архива, можешь сам заняться, если есть возможность. Конечно, параллельно продолжай копаться в документах, занимайся своим расследованиям. Никто тебя ни в чем не собирается ограничивать. Словом, все в твоих руках!
Услышав такую речь, я совершенно растерялся. Согласись не работа, а мечта. Работа мечты, одним словом! Хочешь – делай то, а не хочешь – делай это. И в результате получится не кажущаяся анархия, а совсем даже наоборот. Ведь непременное условие хорошего результата – свобода действия и она имеется. Никто не пытается тебя ограничивать, втискивать в какие-то рамки. Никто не рассказывает, как нужно делать, что делать, когда. Все просто, все правильно и логично, делай что хочешь, делай как хочешь, главное чтобы результат был. И я убежден – при таком подходе он непременно будет…
С программой, с электронным каталогом, в котором мне предстояло разбираться, я раньше не сталкивался. Не приходилось, все-таки профиль у меня несколько иной. Но она мне сразу понравилась. Люблю когда все просто, все интуитивно понятно, нет ничего лишнего и главное – огромный выбор всевозможных настроек. Можно изменить или настроить все, чего только душа пожелает. Настроить под себя, под свои потребности и вкус, переделать интерфейс как угодно, все, лишь бы было удобно работать. Словом, сразу видно – программу написал мастер своего дела.
С учеником мне также повезло. Брат Кирилл оказался человеком, который быстро все схватывает и легко обучается. В общем, работа наладилась с первого же дня. Особенно порадовало меня то, что достаточно было показать молодому монаху на примере двух карточек, как заносятся данные, и можно было с чистой совестью передать работу над каталогом ему. Что я не преминул и сделать. Сам же тем временем взялся за работу с архивом. Погрузился в недра хорошо знакомых мне картонных вместилищ истории…
Особенно быстро летит время, когда занимаешься чем-то, что тебя интересует, тем, что затягивает. Чем-то полезным и в то же время увлекательным. Примерно как то, чем был занят я. Как-то сам от себя такого не ожидал, но с каждым днем мне все больше нравилось жить в монастыре. Более того, я даже перестал задумываться о том, чем стану заниматься после, когда все-таки придется уехать. Нет, не подумай, я не помышлял о возможности остаться в доме божьем в качестве послушника, к примеру, с последующим карьерным ростом, вовсе нет. Не созрел я для подобного поступка и, зная себя, уже и не созрею. Просто мне импонировала эта атмосфера покоя, нет, атмосфера спокойствия. Нежила она меня, убаюкивала. Ажурная ограда вкупе с толстыми стенами ограждали меня от прошлой жизни, что проходила в шумных и не очень городах, в местах, где каждое утро встречаешь людей, спешащих, бегущих и, чаще всего, спешащих сами не зная куда. Привычка их подгоняет, она и только она. Привычка, маскирующаяся под необходимость. Помню, в былые времена не единожды ловил себя на мысли: «А куда собственно я бегу? Зачем? Для чего? Ладно, они спешат, а я!». Бывало, остановлюсь, замру просто посреди тротуара. Только удастся почувствовать размеренное дыхание спокойствия, как в тот же момент сзади налетит на меня такой же «бегун», ругнется на бегу, и полетит дальше. Я же не обращаю ни на кого внимания, стою и наслаждаюсь покоем. Он прибывает, он убаюкивает, его все больше, он все насыщеннее. До чего же все это приятно, но, увы, недолог миг блаженства. Стоит лишь шаг ступить и тут-таки невидимый демон городской суетливости вселяется в меня, овладевает мною, подгоняет, заставляет бежать, как и все. Срываюсь я с места и галопом. Куда? Зачем? А тут…
С момента моего приезда прошло уже больше двух месяцев. Я совершенно позабыл о своем зашифрованном письме. Не до него было. Какие письма, если столько работы, да еще и такой интересной! Затягивала она, заставляя забыть обо всем на свете. Увлекал каждый клочок истории, каждый фрагмент прошлого, который проявлялся в окошке сканирования, каждое письмо, каждый листик, каждый пергамент. Я начал подумывать о том, что закончив оцифровку, создам простенькую базу данных. Это же ничуть несложно. Добавить ссылок, к каждому документу короткое описание. Надо будет предусмотреть возможность поиска по ключевым словам, сортировку по типу документа, по дате. Интерфейс более или менее дружественный разработать. Еще нужно обширную справочную систему создать (люблю, знаешь ли, файлы справки писать…). Что-то еще, точно не знаю что, но к тому времени как закончу сканирование придумаю. А почему и нет? Это же действительно полезно, это же для людей. Может когда-нибудь и вспомнит кто, составителя электронного архива, цифровой летописи, раба божьего Сергея. Звучит!
Вспомнил я о письме одним хмурым весенним утром. Как сейчас помню, открываю глаза, смотрю в окно – небо затянуто черными тучами, такими черными, что не будь май месяц, я бы подумал, что вот-вот снег выпадет. Облака висели так низко, что из моей комнаты расположенной на третьем этаже, казалось, будто они просто лежат на крыше здания. Более того, свисают с нее рваными клочьями, закрывают весь верхний этаж, почти касаются моего окна. Казалось, ляг на подоконник, вытяни руку и можно будет схватить кусочек облачной ваты. Оторвать его, втянуть в комнату, рассмотреть детально…
Сразу же после службы я направился в библиотеку, намереваясь окунуться в работу. Да, именно так, каждый день я посещал утренние богослуженья, вечерние редко, крайне редко, а вот утренние, ни одного не пропускал! Почему? Не знаю. Втянулся, наверное, привык. Да и нравилось немного. Что особенно нравилось, так это то, что присутствие на службе не было повинностью, не было обязанностью, а было исключительно правом, моим почетным правом.
Так вот, вернулся я со службы, вошел в просторное помещение библиотеки. Кстати, мебель к тому времени уже привезли, но все еще не расставили. Я собирался было проявить инициативу, даже подошел к настоятелю с предложением помощи, но он лишь покачал головой и ответил:
– Пока еще не время. Не спеши. Мебель, коль ее уже привезли, никуда не денется, а ваша с братом Кириллом работа сейчас гораздо важнее! Кроме того, при готовом каталоге и книги раскладывать будет легче!
Да, это я отвлекся…
Библиотека, значит. Всю меблировку комнаты, отданной печатному слову, составляли два стола с компьютерами, мой и брата Кирилла. Они стояли напротив, сдвинутые вместе. Еще маленькая тумбочка имелась, которая помимо того что была собственно тумбочкой, служила подставкой под сканер. Ну и, конечно же, громадный шкаф каталога, куда без него!
Везде, где только мне приходилось работать, я пользовался выделенным мне рабочим местом на все сто процентов. Я имею в виду то, что на его столешнице не было ни единого квадратного сантиметра, который не был бы завален бумагами. Неважно какими, полезными, нужными, ценными, или теми, которые надо бы давно выкинуть да все руки не доходили. Вследствие этого мой стол всегда был тем предметом, во взглядах на который авторитетное мнение начальства не совпадало со скромной точкой зрения, скромного меня. Из этого еще один (и весьма серьезный) плюс моего нынешнего положения – ни у кого и в мыслях не было насаждать мне свои идеи по поводу рационального размещения предметов!
Скорее всего, я напрасно тебе это рассказываю, но не обращай внимания, накипело за годы работы…
Почему-то я все дальше ухожу от предмета разговора. Я ведь начал говорить о письме, а наговорил чего угодно, о чем угодно, кроме него. Все, возвращаюсь к теме.
Утром я вошел в зал библиотеки, удобно устроился в своем мягком кресле. Это мне, не иначе как из большого уважения, кресло на колесиках выделили, я пытался возразить поначалу, ведь у брата Кирилла был обычный деревянный стул, но меня не стали слушать, да и я не очень сильно настаивал. Я ведь не собирался посвятить свою жизнь борьбе с мирскими излишествами. Хотя, разве удобное кресло это излишество? Вряд ли. Необходимость, скорее…
Все, продолжаю. Устроился я, включил компьютер. Пока он запускался, рассеянно огляделся, и тут-таки понял – что-то не так. Не так как было вчера. Просто невооруженным глазом видно, что в моих бумагах кто-то рылся. Причем не перерыл все, вовсе нет, так, поверхностно, еле заметно. Инстинктивно огляделся – никого. Да и не должно быть, брат Кирилл всегда приходил примерно на час позже меня. Думаю, у него и другие обязанности имелись, я, правда, не вникал.
Но размышления это ладно, а ведь что-то действительно произошло! Конечно, кто-то (да кто угодно!), мог ночью проникнуть в библиотеку и делать, что ему вздумается. Это несложно, препятствий никаких, библиотека не просто не запиралась, в ее дверях и замка-то не было.
«Наверное, – думал я, – придется поговорить с отцом Александром, пусть дает команду замок врезать, только для начала надо выяснить, что же все-таки произошло».
Я взялся за свою память, поднатужился, заставил ее поработать, принялся воссоздавать картину стола, такой, какой она была вчерашним вечером. Получилось. Картинка вырисовывалась, фрагменты складывались, вот только различий я не наблюдал. Ничем не отличалось то, что я видел от того, что удалось выудить из потемок разума. Понял – еще немного и я поверю в то, что все мои сомнения – исключительно заслуга воображения. Ждать этого «немного» я не стал, зачем ждать, если параллельно столь медленному мыслительному процессу можно и поработать!
Отбросив условные сомнения и сомнительные воспоминания, я протянул руку, взял со стопки подготовленных к сканированию листов верхний. Знакомые слова, язык знакомый! Исключительно из любопытства прочел вслух несколько строчек, удивляясь, как красиво звучит французская речь в пустом помещении библиотеки. К месту она как-то, будто родная для этих стен. Именно так, я когда-то пытался изучать этот язык, но так как полиглот из меня не очень, да и талантов подобных с детства за мной не водилось, далеко не продвинулся. Вот и сейчас оглашая зал красивыми словами, я ничего из прозвучавшего не понял. Ни слова. Ну да ладно, моя задача не в том, чтобы понимать, а в том, чтобы сканировать…
Перекатываясь на маленьких колесиках, кресло подкатило к сканеру, я протянул руку, поднял крышку и с удивлением заметил уже лежащий там листочек. Вот хорошо, что никто этого видит! Конечно, никакого криминала, но как-то неправильно так вот обращаться с документами. Ведь именно с невнимательности и начинается небрежность!
Я вернулся к компьютеру, запустил программу сканирования. Зажужжали двигатели, передвигая головку по считываемому документу. Подсвеченный яркой лампой электронный глаз внимательно рассматривал бумагу, запоминал увиденное, передавал изображение на монитор. Там, словно полотно на ткацком станке, воссоздавалось изображение с листа. До чего же занимательно смотреть на то, как медленно сверху вниз появляются буквы, складываются в слова, те в свою очередь в предложения!
Нет, ну все-таки что-то было не так! Сколько не допрашивай услужливую память, а вчера к этому документу я даже и не притрагивался. Точно! Последним был какой-то чертеж, скорее, план. Помню, детально помню. Да к чему тут воспоминания, если вот он в верхней части экрана виднеется. Достаточно щелкнуть на него, увеличить рассмотреть…
Получается, я его отсканировал, чертеж этот. Далее, взял новый документ, положил на стекло, подготовился оцифровывать, а вместо этого все выключил. Здорово! Не иначе как склероз развивается.
Сканер замолчал. Жужжанье смолкло. Полностью воссозданное изображение развернулось на всю ширину экрана. Обычный лист. Печатный текст. Слова показались знакомыми да что там слова, я и буквы такие видел, раньше…
Интересно узнать, что это? Я подкатился к сканеру, поднял крышку, взял в руки лист и с непонятным самому себе чувством принялся рассматривать текст. Ничем ни примечательный листик. Прямоугольный, с тремя ровными и одним волнистым краями. Страница, вырванная из книги. Бумага пожелтела, она мало чем отличатся от тех листов, которые я ежедневно держал в руках. Просто страница, одна из тысяч, только что-то в ней было особенное, непонятное, мистическое, притягивающее.
Воображение, подстегиваемое фактами, упорно рисовало картину. Вчерашний вечер, вот я держу в руках тот самый запомнившийся мне план. Некоторое время сомневаюсь, размышляю, оставить его на утро, или сканировать сегодня. Думаю. Решаюсь, сканирую, убираю. Вот он и лежит на вершине стопки обработанных, но все еще не уложенных документов. Выключаю аппаратуру, ухожу? Так было? Да, точнее, так должно было быть. Остается вопрос, что это, воображение шалит, или все-таки воспоминание старается пробиться из забытья? Настоящее воспоминание, такое яркое оно, какое четкое! Нет, правда, воспоминание, и никакую книжную страницу я вчера не собирался сканировать. Я и последний чертеж чуть не через «не хочу»…
Допустим. Тогда придется допустить, что кто-то неизвестный, ночью (конечно ночью, когда же еще!), пробрался в библиотеку с единственной целью, подбросить мне листок с каким-то текстом. Интересно, зачем? В чем смысл? Да и просто, что это за листик? Что за текст?
Как несложно догадаться, последний вопрос был самым простым из множества других, что роились у меня в голове. Именно с него и следовало начать…
– Это не я! – вместо приветствия сказал я.
В ответ настоятель громко засмеялся:
– Да вижу, что не ты, вижу. Этот листок вырвали лет за сто до твоего рождения. Никак не меньше. Чтобы это понять даже и специалистом быть не надо. Кстати любопытная страничка. Надеюсь, ты понял, что это именно то, что ты искал?
– А что я искал? – я пытался угнаться за мыслью настоятеля, но удавалось с трудом.
– Это страничка из Евангелия, написанного на церковнославянском языке. Более того вот еле заметное выделение – прямоугольник карандашиком выведен, два абзаца, это и есть Евангелие от Луки, глава одиннадцатая, стихи девятый и десятый, помнится, разговор у нас был на эту тему, или я что-то путаю! Кстати, все не соберусь поинтересоваться, как продвигается расследование? Расшифровал свое послание?
Надо же, вот это память! Я уже и думать забыл о рукописной подписи на моем письме, а настоятель до сих пор помнит. И это притом, что у него своих дел быть предостаточно!
Взгляд сам собой застыл на бумаге. Соображение попыталось составить план дальнейших действий. Старалось оно, медленно, неповоротливо. С опозданием в мое сознание проник вопрос настоятеля, надо было хоть что-то ответить.
