Сергей Николаевич Прокопьев
От Камбоджи до Камчатки оставляем отпечатки
– Вам, ребята, наверное, и переночевать негде?
Сараев с полным ртом поспешно головой мотнул утвердительно.
– Конечно! – промычал сквозь пережёвываемые пельмени.
В районе Аршана минеральные источники, болящие на лечение сюда приезжают, местные под это дело приноровились комнаты сдавать. К такой тёте нас отправила Гошей разжалобленная повариха. Рубленая изба, чисто, какие-то копейки за ночлег хозяйка взяла. Ещё и ужин предложила: «Кушать будете?» Отгадайте с одного раза: отказались мы или нет?
Гоша опять ко мне подъехал:
– Дай штаны, неудобно в рванье за стол садиться.
В столовой было удобно, чуть подкормился, чувство эстетики проснулось. Достал я запасные брюки из рюкзака, торжественно вручил Сараеву. Заслужил. Гениально сыграл роль оборванца.
Спали мы на белых простынях. Класс! У меня тесть в войну три года провёл на передовой. Одно из самых ярких его фронтовых воспоминаний, это когда ранило в апреле сорок пятого и он в госпитале впервые за всю войну спал на простынях. Рассказывая о боевом пути, обязательно выходил на те простыни. Мне аршанский ночлег на простынях с полным желудком и отсутствием сигаретного голода тоже ярко врезался в память.
«Декамерон» на Эвересте
Наш славный транспортный институт одним из первых в Омске серьёзно взялся осваивать маршруты водного туризма. В первый поход наметили выскочить на майские праздники на Ошу. В ту пору никакой водочной компании «Оша» не существовало, водка такой марки не валила с ног почитателей крепких напитков. Одна речка с красивым именем текла себе по северу области спокойненько, без порогов и водопадов, шивер и прижимов. Во всех этих препятствиях мы, на тот исторический момент чайники-водники, и не нуждались. Покорить Ошу решили тремя плотами. В пору нашего водниковского младенчества высшим шиком было закладывать в основу плота авиационные камеры. Правдами и неправдами раздобыли сверхдефицитные камеры на два плота. Этого было мало на нашу компанию. Затейник по конструкциям плавсредств Лёша Смаковников, погрузившись с головой в проблему, вынырнул из раздумий с предложением соорудить третий плот на основе элементарных воздушных шариков. Шарик для прочности вставляется в другой шарик, надуваются оба и заталкиваются в мешок из-под картошки. Всё гениальное просто – гондола делается из подручных, легкодоступных комплектующих. Оснащаясь ими, не надо совершать снабженческие подвиги, как в случае с авиационными камерами. В один мешок входит шесть надутых шаров. Итого расход – двенадцать шариков на мешок, которых ни много, ни мало двадцать штук на плот. С одной и другой стороны по десять связанных между собой кулей. Эта, казалось бы, несерьёзная (так оно и было) конструкция позже стала прообразом серьёзной многосекционной гондолы. На мешки, как и на камеры, устанавливается классический настил из брёвен. Чудаков с воздушными шариками больше не встречал на реках
Советского Союза и даже слышать ни о чём подобном не приходилось. Плот, естественно, очень лёгкий. Поднять, обнести затор – не составит труда. Да есть нюанс: плывёшь по речке, бах – хлопок, плот начинает чуть оседать на одну сторону – шарик продырявился, лопнул. Через какое-то время снова бах – следующий шарик предательски зашипел. Раз в полдня приходилось добивать мешки свежими шарами. Благо, понимая нежность гондол, на шарах не экономили, взяли с запасом.
Оша – речка не горная, даже в весенний разлив местами течения практически нет. В связи с этой особенностью маршрута наш лёгкий плот давал второй нюанс. Встречный ветер запросто нёс его против течения. Маршрут направлен в низовья Оши, нас в верховья тащит. Гоша Сараев глубокомысленно изрёк на это:
– Сплавляемся против шерсти!
Драматическая картина Ильи Репина «Бурлаки на Волге» повторилась фарсом «Бурлаки на Оше». Трое мужиков тоскливо шагают по берегу и тянут верёвку-чалку, на конце которой плот, гружённый двумя девчонками из нашего экипажа и рюкзаками.
Оша так и осталась непокорённой. Ветер дул в лицо постоянно, бурлачить порядком надоело, и запас шариков иссяк. Мы плюнули на бесперспективное дело и после плевка сели в ближайшей деревне на автобус в Омск.
Лёша Смаковников, мучаясь на маршруте с заменой лопнувших шаров, придумал вариант по модернизации конструкции – вместо детских легкомысленных шариков использовать презервативы как более крепкий надувной материал. Энергично отстаивал свою идею, но наш научно-практический совет признал её тупиковой: на Ошу идти больше не собирались. Как говорится: умерла, так умерла, шкура снята – труп зарыт. А вручать свою судьбу противозачаточным средствам на порожистых реках – эта перспектива нас не вдохновила.
Возрастая в мастерстве туристов-водников, мы немало рек прошли на авиационных камерах, затем начали клеить многосекционные гондолы, но не из шаров, а из прочных эластичных герметичных материалов. В это время в нашей команде появился талантливый турист-водник из политехнического института Юра Гаврилин. Талант Гаврилина раскрылся в полной мере в разработке оригинальных плотов. Какие мысли посещали Юру, когда он рассматривал фото нашего плавсредства на воздушных шариках, не знаю, только он пришёл светлой своей головой к оригинальной конструкции с выступающими за габариты плота гондолами. Находка эксклюзивная и поистине гениальная. Сначала гондолы просто выступали за раму, практика прохождения сложных рек показала – отличное решение. Юра не стал почивать-валяться на лаврах, пошёл дальше – предложил выступающие части делать гибкими. Это дало суперэффект. Плот стал практически неопрокидываемым. Сколько раз я ходил на таких – ни одного переворота. И со знакомыми, кто сплавлялся на плотах Юриной конструкции, оверкиль не случался. Выступающие части создавали сопротивление потоку, работающему на переворот, и плот оставался устойчивым.
Памирскую реку Муксу безаварийно прошли в 1988 году во многом за счёт такой конструкции. Муксу считалась в те годы ни много, ни мало, а водным Эверестом Советского Союза. Каньон Фортамбек с его десятью мощнейшими порогами многим мастерам-смельчакам-водникам оказался не по зубам. Четвёртый и пятый пороги – винт. Входишь – и плот начинает опрокидывать, закручивать на оверкиль. Наши плоты, имея противодействие винту, устойчиво пролетали все препятствия. Мы даже попали в центральную прессу. Журнал «Ветер странствий» написал, что группа Ройтера спокойно прошла Муксу. За этот поход мы удостоились серебра во всесоюзных соревнованиях. Это, как говорится, не баран чихнул…
На Муксу вертолётная заброска. Из посёлка Джиргиталь (Таджикистан) Ми-8 забросил нас на сумасшедшую высоту. Сразу ощутили прелести кислородного голодания – усталость, подторможенность…
Шли группой в десять человек на двух плотах. Первый порог Фортамбека разгонный. Не составило большого труда навести страховку. Чего не скажешь о втором препятствии.
Каньон Фортамбек – это скалы, обрывающиеся в воду. Голые скалы мощнейшего каньона, по тропке порог не оббежишь. Только с применением альпинистской техники. По стенке ползёшь, крючья колотишь… Намумукаешься, прежде чем попадёшь за порог на площадочку перед прижимом, чтобы поставить страховку. Объясняю для людей несведущих. Страховка представляет из себя верёвку, которая за порогом протягивается через реку с помощью кораблика. Кораблик – это две дощечки, сбитые таким образом, что, когда выпускаешь в мощное течение, он перегораживает реку и стоит, натягивая верёвку. Если тебя при прохождении порога выбросило за борт, есть возможность схватиться за верёвку и выбраться в безопасное место.
Со страховкой в каньоне целый день корячишься, лазишь по скалам, ставишь её, чтобы за пять минут проскочить порог. И другого пути нет. Ты в огромной каменной щели. Река и скалы, да такие, что местами небо чуть видно, высотой до четырёхсот метров.
