Сергей Николаевич Огольцов
Главы для «Сромань-сам!»
Всё более-менее похожее на солдат в начале апреля было оттянуто восточнее, для участия в последней решительной битве/бойне за Берлин. Что и послужило основной причиной блокады Дюссельдорфа в практически рухнувшем уже на куски Третьем Рейхе.
16 апреля подполковник Юргенс с десятком соумышленников и подчинённых захватывает полицейское управление, бригадный генерал СС, шеф дюссельдорфской полиции, арестован и заперт в одном из кабинетов здания. Юргенс выдаёт адвокату Видерхофену письменный приказ (на официальном бланке, печать с орлом и свастикой, всё чин чинарём) провести переговоры с Американцами на предмет сдачи города без боя. Адвокат и ещё один член группы сопротивления, Алоиз Оденталь примкнувший по религиозным соображениям, отбывают исполнять предписание.
В последующие два часа здание полиции вторично захватывается, на этот раз взводом полицейских. Бригадный генерал СС освобождён из-под кабинетного ареста, пятеро заговорщиков арестованы, остальные скрылись в неизвестном направлении.
Тем временем Американцы чешут свои коротко остриженные затылки и никак не хотят верить адвокату, хотя военная разведка подтвердила – да всё сходится, на бумаге стоит печать полицейского управления Дюссельдорфа, без подделок, и приказ договориться с Американцами о мирной сдаче города написан грамотным Немецким языком…
Американцев понять можно – не так-то уж легко и просто, и крайне неохота остановить уже запущенную в ход махину из десятков тысяч пришедших в движение частей.
У Американцев и свой приказ имеется, от своего командования, на Английском, для исполнения которого на множестве аэродромов уже вовсю идёт заправка и загрузка 800 (восьмисот) бомбардировщиков для ночного рейда на Дюссельдорф.
Чтоб отозвать/остановить такое, приходится похерить Основной Закон Войны (ОЗВ): мочи всё, что шевелится, а Воин-Победитель потом сам найдёт во что сувать.
Слава Богу (или присутствию Алоиза с его религиозными убеждениями) – Американцы поверили миссии адвоката-сопротивленца и отменили рейд…
Наутро, 17 апреля, адвокат д-р Видерхофен въезжал в спасённый город внутри головного танка М-4 колонны “Шерманов”. В районе Марктплац по броне башни танка щёлкнула пуля.
Стрелок-радист, рядовой Буковски, дал длинную очередь в ответ. Из груды битых кирпичей и кусков раздроблённого бомбами бетона вскинулась швабра с белой, хотя и не слишком, наволочкой. Вслед за шваброй вышли пять пацанов – сопляки в форме ополченцев Фолксштурма.
Отто Хольцдорф остался лежать позади. Пуля 30 калибра из пулемёта танка М-4 прошла на волосок от кружочка меди на груди. Прыщавый тупой ублюдок, тихоход-девственник даже и глаза не смог толком закрыть.
76 лет спустя из онлайн магазина винтажных раритетов значок продадут за 25 кусков долларами США. А кто бы сомневался?. За всю историю Третьего Рейха всего 11 000 молодых спортсменов удостоились чести получить такой.
Дальше колонна двигалась без приключений. День был радостно тёплый. На тротуарах стояли Немцы средних лет в лысинах и шляпах.
Адвокат направлял колонну к зданию Schutzpolizei, уже пустому. Блондинки фройлянки на велосипедах пристраивались к танкам по бокам, крутя педали равномерно. Уж эти ушлые милашки своего не упускают…
Во дворе техучилища рядом с пунктом назначения воняло бензином и горелым мясом. В эту ночь тут расстреляли и сожгли пятерых умников спасших город от полного уничтожения. В их числе оберста Юргенса, который подписал приказ адвокату, которому поверили-таки Американцы, которые отменили казнь Дюссельдорфа назначенную на 01:10 ночи.
Примерно в то же время, подполковник Юргенс отказался, чтобы ему закрыли повязкой глаза и привязали к столбу, чтоб не упал прежде залпа (повязка и столб предусмотрены процедурой расстрела изменников родины по приговору военно-полевого суда (чистая формальность, длительностью в три с половиной минуты, в среднем)).
– Гезель! – крикнул Юргенс младшему лейтенанту, который его не приговаривал, но командовал отделением приводившим приговор в исполнение (и это надо же как совпало! Ведь по-Немецки “гезель” будет “братан, приятель, кореш” и с лейтенантом он был знаком по службе).
– Братан! – он крикнул. – передай привет моей жене!
(Да, есть категория тормознутых, что никак не вырастут из коротких штанишек щенячьей любви (подобный случай так именно и назван, термином puppy-love). Ну не лопух? Всего-то и нада – fick-fick-ficken кого где сгрёб и – вали дальше делать свою карьеру или собирать свой миллион).
– Да здравствует Германия! – прокричал затем Франц Юргенс.
(Кому, орёшь братан? Какую тебе ещё нахер Германию? Ты щас лицом к лицу с ней!. Глазеет на тебя стволами карабинов…
Хотя, конечно, крикнуть “за Сталина!” или, там, “за Черчилля!” как-то не совсем того, а крикнуть напоследок как-то бы и надо… такое уж мы, люди, пафосное стадо).
Щёлкнул залп, трупы сожгли и закопали…
Но всё это произойдёт через 50 дней, а пока что Юля и Валя поспешают к ближайшему бомбоубежищу, и Валя, раскрасневшись то ли от скорой ходьбы, то ли от недавних игр, спросила Юлю второпях, задорно:
– Ну что, целка? Наши-то получше ебут, чем немчура?
(Будучи подругой, она, конечно знала всё про неудачную попытку бесшумноходца Отто Хольцдорфа).
Тут Юля зарделась всем своим лицом, не уступив румянцу Валентины, однако же нашлась сказать в ответ:
– Не знаю, мне не с кем сравнивать.
И это правда, первым у неё был Герман, лётчик-истребитель, Советский асс, чью длинную Татарскую фамилию она потом никак не могла вспомнить, а вспоминался только шрам на лбу, вприпрыжку вместе с его закрытыми глазами, рывками острых скул, с прерывистым дыханием через оскал плотных зубов…
Это уже совсем потом, в своей дальнейшей жизни и на много лет мудрее, Юля поняла, что да какая разница ей—там—лишь бы стоял и дёргался одновременно, а “наши-ваши” полная херня. Все они одинаковы…
* * *
Комплектующая #15: Вопрошание Всеведения
(четвёртая полоса газеты «Жёлтопресненская Мануфактура на Паяхъ» от 19. 08. 2022)
Эксклюзивное Интервью нашего внештатного корреспондента С. Бредпиттяна с ГВВВ
ЖМНПъ: Скажите, Астуц-джан… прошу прощения, господин Господь Всевышний… волнение, знаете ли и всё такое…
ГВВВ: Ара, не мельтеши, ближе к делу.
ЖМНПъ: Вай! Как Вы угадали мою национальность?! Ах, я такой рассеянный – забыл с кем имею дело… Итак, уважаемый Господь Всеведущий Всевышний Всемогущий, вот это вот всё, насколько понимаю, наименование Вашей должности – ГВВВ в МПС, Мире Прекрасно Сотворённом. Чуть длинновато, но привыкнуть можно, но а как бы насчёт если на имя перейти?. Нет не в смысле брудершафта, а для задушевности тона интервью, читатели любят в подобном духе, по домашнему, пока у всех все дома и всякое такое. Сами знаете…
ГВВВ: Только не надо Мне фуфло толкать. Я их… [купюра]… насквозь вижу, чего они конкретно любят и в куда… Каррочи, хватит с них отчества – Яхковлевич.
ЖМНПъ: Так значит выходит папу Вашего звали… Но позвольте, Творцу Всего не подобает cотворять себе ещё и отца в том числе, тут уже даже и не инцестом пахнет, а вообще х3.
ГВВВ: Когда Ты всемогущ (это не про тебя), то можешь и непозволительное Себе позволить, а во-вторых, в Моём доме – не выражаться!
ЖМНПъ: А что я такого?. Ах, да, формула из алгебры… извините…
Итак, в редакцию приходит много писем с вопросами, среди которых довольно часто повторяется: «А существуете ли Вы?»
ГВВВ: Без комментариев.
ЖМНПъ: Или такой вот, например: «Куда Вы смотрите?», а за вопросом следует длинный список человеческих страданий, осквернения храмов, святынь, и недобитых громом иноверцев с указанием их адресов и телефонов, на всякий.
ГВВВ: Это типа Меня фалуют поступить на работу в полицию или пойти смотрящим к вору в законе? Храмы! [купюра] Святыни!. [купюра] [купюра] Воплощение тщеславия людского! К вечности примазаться вздумали? Вдохнуть Моё присутствие в их рукоделья?! Ну а смотрю Я куда нада, туда и смотрю, где хорошо – туда смотрю. Помнишь? «И увидал Он, что это – хорошо…» (Быт. 1:31) С тех пор так и вошло в привычку.
ЖМНПъ: В редакцию пришло письмо от литературоведа Бжбздымтоцкого с выдержкой из его же диссертации, где он утверждает будто Комплектующая #13, там где идёт редакционная «летучка», является фиглярским использованием небезызвестно краеугольного камня контркультуры.
ГВВВ: Что?! За 40 с лихуем лет эту контру ещё не вывели в расход? Ну пусть краеугольщик подаст на меня в суд за плагиат и нарушение говённых прав… Дальше.
ЖМНПъ: Независимый писатель и переводчик С. Огольцов сетует, а затем и нарекает даже, на отсутствие регулярного отдыха и всё такое, и что по ходу трудовых усилий донести до мира то или иное произведение… извините, я цитирую его алгебраичность: «…подхватываешься среди ночи, чтоб записать сюжетные выбрыки, а то и полную херню манданутых (курсив наш) образов, а то сука спать не даст в нарушение [купюра] временных рамок, как установлено трудовым законодательством…». Конец цитаты.
ГВВВ: От же ж эти долбанные трубы! Время суток ему не такое! А разницу в световых годах, а или даже в парсеках, если на то пошло, ты, блин, учитывал?! И ни малейшей же Тебе благодарности за бережную эксплуатацию! Да ты с утра до ночи должен «Аллелуйа!» петь, что до сих пор не засорился! Вот ведь же так и норовят выставить Пахана эксплуататором… Дальше.
ЖМНПъ: Читательница Ольга Мжичкина, сотрудница МЧС Мещерского Пруда, спрашивает – зачем понадобилось комсомолку Женю отдавать в бордель? Нельзя ли как-то по-другому было?
ГВВВ: По-другому? Нам это что два пальца об мачетэ… как говорили в Древнем Вавилоне, покуда не затеяли несанкционированный самострой без согласования с Вышестоящим по инстанции…
ЖМНПъ: И?
ГВВВ: Что «и»? Пришлось конечно вводить определённые разграничения, безболезненные, чисто лингвистически. А дальше уж они всё сами: шумер – на хетта, грек – на перса, а там уж до того во вкус вошли, что и нынче кому не лень дружка дружку режут по партийно-фракционно-религиозно-расово-геополитическим признакам. За форму мизинца на левой ноге пока что не начинали, но ещё не вечер.
И ведь казалось бы – один и тот же текст, на одном и том же языке, а толкуют с диаметральной противоположностью, лишь бы повод получился перерезать глотку ближнему своему. Отсюда Наша сосредоточенность на грядках приусадебного Эдема.
ЖМНПъ: Но… но если всю планету разнесут на мелкие астероиды?
ГВВВ: А кто тебе сказал будто наше Дачное Товарищество ближе 2 световых лет от бедламного дурдома разделённых?. Что касается Жени, из неё запросто можно было сделать Дважды Героиню Советского Союза и Председательницу Комитета Солдатских Матерей России по Борьбе с Дедовщиной. Всё могу. Но нарушалась бы концептуальность.
ЖМНПъ: Вы очень кстати словно в воду глянули! Пенсионер Владимир С. Из Замоскворечья, фамилию он забыл дописать, спрашивает «По утрам трудно приходить в норму, хочется вспомнить что такое «концептуальность», Господи помилуй, спаси и помоги!»
ГВВВ: Дорогой Владимир, брось хернёй маяться и мерить себе давление каждые полтора часа, ты не от этого помрёшь и не сегодня. Объясняю на доходчивом тебе примере – красные и белые тельцы в твоей крови: красные перемещают грузы что куда нада, жёлтые охраняют систему от вторжений чужеродный тел включая вирусы.
Знание – сила, наука – молодец, но пока ещё не допетрили открыть третий вид кровяных тельцов – сиреневеньких. Грузы они не таскают – им лень, в обороне не участвуют – им страшно, зато путаются под ногами защитников и мешают избавляться от интервентов: «Оставь!» – орут, – «Этот может ещё пригодиться!», а потом им же пользуются для оправдания своего присутствия в крови.
Теперь конкретно по твоему вопросу. Тебе повезло, что в голову тебе въехала одна только «концептуальность», а у неё ж есть ещё и папаня «концептуальный» и бабуля «концепция», и сама она на сносях «концептуализмом», не поминая уже всех её левых связей и экспериментов. Кому нужен весь этот сиреневый насер в языке – угадай сам, а про себя помни: любого из этих кострубатых приблудней заменяешь словом от корня «задумка» и все тебя поймут с благодарностью.
ЖМНПъ: Ну и пользуясь случаем, мне бы теперь чисто от себя хотелось бы Вас спросить…
ГВВВ: Нет.
ЖМНПъ: Как нет?. что нет?. я же ещё и не спросил даже.
ГВВВ: Я – Всеведущий.
ЖМНПъ: Ах, да ну это конечно… а может как-нибудь договоримся?
ГВВВ: Нет, и Я даже знаю что с тобой случится, если приставать не прекратишь.
ЖМНПъ: Да, извините… А можно тогда сугубо интимный вопрос?
ГВВВ: Эт сколько угодно.
ЖМНПъ: А правда будто Адам, Ева и Вы (неразборчиво показывает на пальцах) ну… Сами знаете.
ГВВВ: Ещё как знаю! Однако предупреди читателей не пытаться повторить в домашних условиях и без сертифицированного Наставника.
ЖМНПъ: То есть без Вас?
ГВВВ: А ты умнеешь на глазах, как попадаешь в Правильную Компанию.
ЖМНПъ: И в заключение. Некая юная особа из Скандинавии, на данный момент женского пола, обратилась к руководителям крупных держав и в редакции ведущих газет мира с открытым письмом, в котором…
ГВВВ: А! Та щёлка зубастая! Выгрызает себе нишу под политическую карьеру в грядущей декаде. Строит из себя оборонительную целку загаженного мира. А канарейке своей по 3 дня воду в клетке не меняет.
ЖМНПъ: Ну это Вам лучше знать, однако же действительно – как бороться с загрязнением окружающей среды?
ГВВВ: Ну так вот что Я вам таки скажу. Вы помните того Моисея? Да, да, да таки того который ходил на гору Синай и получил там таблички с заповедями Господними? Я вас умоляю – нашли кого посылать! Табличек было 11, для ровного счёта, так он при спуске одну разбил! Первую! С главной заповедью: «Кто насрал – тому и лопата в руки».
ЖМНПъ: Да библейская простота и доходчивость, такого не подделать… А если, скажем, лопату вручить несущим административное наказание, 15 суток, например, или там военнопленные…
ГВВВ: Тогда придётся разгребать с другого конца, покруче и, скорее всего, без лопаты, но всё равно насравшему. Однако тут уже наметился переход в изотерические дебри теософии, которые вашим читателям и нах… не упали, в общем. Не обломай неведения блаженных, ибо начнут орать благим матом.
ЖМНПъ: Да как же можно! А Вас это… А Вам это… Ведь Вы же Творец! Же!
ГВВВ: Ты тут не ори Мне! И без тебя знаю кто Я! Творец, да и – сдавал под ключ, а что имеем? Уже не то, киты, а и рыбёшка мелкая из вод сигает для самоубийства. А? Каково? Венец, бля… то есть природы. А под венцом – пустым пусто, на два хода вперёд подумать не в состоянии!
ЖМНПъ: Вот это Вы только что озвучили на тему «…по образу и подобию Своему…»?
ГВВВ: (Ударяет клавишу с надписью «ВЕЛЬЗЕВУЛ», точечно крохотный огонёк рядом с ней вспыхивает в режиме fiat lux.)
– Алё? Вельзик? Ага, Я это. Говорить можешь? Что значит «с детства»? А, шутка такая… Слушай, ты там птичку черкани у себя списках. Ага. Да. Определённо ваш человек.
Ну когда когда, это уж Богвесть… Вопщим не упустите. Диктую «Сы» точка «Бредпиттян». Что? Да «ян». А х… то есть, его знает, рожей больше на… вопщим, смахивает. И вот ещё. Ты в эту ж тему Петру на Нашу проходную брякни, а то у Нас внутренний коммутатор барахлит. Ну храни тебя… этта… пока, вопщим.
(Он дал отбой селекторной связи и поднял Свою кустистую бровь на нашего внештатного корреспондента):
– Ишшо вопросы естя?
* * *
Комплектующая #16: Становление Мировоззрения
– Экзаменационный билет № 17 по предмету Самый Научный Коммунизм:
«Предпосылки и основные вехи развития революционных тенденций в России накануне 3-го съезда РСДРП»… приём…
– Экзамен Самородницкий один принимает? Без ассистента? Этот лопух не догадался? Лови СМСку…
«И скорбно стало Господу на неподобства семени Адамова, и открыл Он Свой Главный Вентиль и свершил поливку территории преобильнейше, аж чуть не до маковки Арарат-горы, дабы начать всю канитель с чистого, хотя и мокрого, листа, что по Латыни есть ab ovo, кое и почесал Он, Свой Главный Вентиль встряхнувши и вспять прячущи…»
У водоплавающего Ноя насчитывалось 3 сына: Сим, Яфет и Хам. И третий этот, когда с горы спустились и обсохли, да начали новую жизнь себе строить, чёт как-то раз однажды буром на папаньку попёр, по-хамски в прямом смысле. Брательник его, Сим, доказывать завёлся, эт, грит, ты зря, того гляди снова задождит. Ну а Яфет гуторить не мастак был, навпрямки подходит и – Хаму в лобешник закатал, без пояснения причин.
Ной тут такое дело усекает, что вокруг полный разгардияш и неподобство, заорал: «А ну заткнулись все! Слушать токо шо я говорить буду!»
А и ничего, постепенно втянулись помалкивать, жить легче стало, особенно ушам. Но папаня он же не вечный и, когда Ной преставился, кому-то ж надо за порядком ходить, отсюда и пошла поговорка на Англо-Саксонском: «Пахан накрылся! Да здравствует Пахан!»
Отпели Ноя, а который его сменил по имени был Гасдарства, как и все паханы впоследствии. При Гасдарстве внутрисемейные кликухи, типа как «ну, ты красава!» или «ах, ты ж лизунчик!», а то и «у, скотина безрогая!» начисто повывелись. Он их всех, так чтоб не париться, расклассифировал, ну типа по взводам.
Яфет с потомками, скоко у него уж там отпочковалось, проконали за 1-й класс, в аристократы сталбыть вышли за своевременную зуботычину по мозгам.
Сим, раз весь такой сильно моральный да рассудительный, зачёлся родоначинателем поповского звания, духовенства, класс 2-й.
Ну, а Хам с его отродьем в 3-й класс попали. Класс пахарей.
Всё усекли? Если кому чего неясно, меняйте профориентацию. Всем прочим зубрить как Отченаш: «сперва, пока ab ovo не разбили, всех классов было 3, а Гасдарства адин на всех». Откуда и пошли истоки классовой борьбы.
Тихо-тихо, поманеньку, города понастроились и там на вольготных условиях ещё один класс развёлся из беглых мужиков, дьячков безместных и забулдыг с замашками аристократскими, всё вместе—буржуйня́ , что по-Французски «горожане».
А городские они ж пройды шустрые, деревенщину-то объегорили и в списке классов пропхались на третье место, хоч заявилися четвёртыми.
Но это не на́долго, вона из 3-го с 4-м наклюнулся уже 5-й класс, тоже пахари, но вкалывают без земли и не на свежем воздухе.
Для понятки дали этому классу прозвание «пролетаря́т», потому как они завсегда в пролёте при распределении жизненных благ. Бывало, ктой-то из них углядит – вона люд за чем-то там толпится, пристроится, а када очередь его дойдёт – ответ один: «Пролетай, пролетарий, эта бла́га на сёдни кончилась!»
Ну и скоко теперь вышло Классов? Пальцы врастопырку подержи да сосчитай, но токо на одной руке!
Живут себе Классы дальше, к методам классовой борьбы приноравливаются. Яфетовичи, как драчка где какая – уж тамочки, Хамовичи – пашут, Симовичи – приглядывают за общей моральностью да связь налаживают с небесами в свободное от неразрешимых раздумий время: как размножаться в условиях безбрачия, когда ты не православный поп?
Пролетарии, как всегда, пролетают и – запахивают, пока что без конвейера, но это дело наживное.
А городские прохиндеи, что без очереди в 3-й класс пристроились, фабрики ширпотреба заводят и высматривают рынки сбыта открыть, как местные так и за морями синими…
Дела идут, но контора пакашто не пишет. Гасдарства смекнул, что без шестёрки ему невпротык. Тут и созрел момент, чтоб вылупился дополнительный класс, самый нужный для Гасдарства – деловоды и делопроизводители, не типа там, шо они дело делают или реально чего-то производят, нет! На них учёт и через них распределение того, что прочие другие напашут и наоткрывают…
Таким макаром Гасдарства завёл 6-й класс для персонального удобства. Не, в натуре, пахана без шестёрки не бывает.
Всё! Больше классов на сегодня не предвидится, кто постиг – зарубочку на уме сделай, мол, классов – 6. Для мнемотехники из тех же пальцев растопыренных дулю сверни, что и даст запомнить искомое количество, и на одной всего руке помещается: пять плюс одна.
Ланна, классы, пока што, побоку, а прикинем-ка шо он ващще за шо, Гасдарства этот.
Хотя особо так и прикидать неча – вариантов только два: либо пахан за то, шоб в лагере всё шло по понятиям или же, наоборот, ему абы токо поболе нахапать, смотрящих в другие места порастыкать, шоб зоны разных часовых поясов ему в общак долю сливали.
И такой пахан второго сорта, этта уже Имперлист и обратный путь ему заказан. До скону так-от и останется Гасдарства Имперлист. Типа как ожирение – хошь, не хошь, а толстей. А не то, соседний Имперлист расшматует…
А и ищщо адна бадяга может Гасдарства кондрашкой шандарахнуть – рывлюца.
Французики, бля, изобрели, и ништо она иное, рывлюца эта, как сдача рулюючих полномочий.
И у них там, у Французов тех, по-первах, паханили Гасдарствы первого класса – пацаны реально узколобые, но боевитые, потомственная косточка военная, как одену портупею, исход один – тупею и такое прочее…
Но разбалова́лись династическими играми престолов да изобретательством висюлек-финтифлюшек пошикаристее на свои на мундиры, чё с них взять? Столица моды, бля.
А для тонуса, в промежутках меж боевыми действиями и тупо придворным интриганством, в модных менуэтах подскоками выдрыгивали. Ну и, натурально, вменуэтились:
– Господин палач, так это вот и есть гильотина? Ух ты, какая! Так мне голову в эту дырку, да ? Ух ты, ка…
ХррлямБлzz!
Вопщим, рулить там стала буржуйня́ из 3-го класса, и, первым делом, у них – чё?
А-га, Гасдарства Имперлист, погоняло Наполеон… никак же ж не доходит – када ширишься-жиришься, то забег на 500 метров, може, если повезёт, дошкандыбаешь, но на 10 тыщ дыхалка не потянет…
Нет, ну не то, шоб там у них аристократов вообще повывели как класс, кой-де и ныне сберегаются, в охраняемых заповедниках, для минетов-менуэтов, Франция ж, как никак, шоб нефтяные шейхи смотрели на кого равняться…
А в это время, но намного ранее, к тому же и восточнее – где распросторились равнины неоглядные лесов, болот и топей непролазных, Поляне сидели на горах, но затем же спустились и с того стала быть Русская земля…
Много родов-племён с того спуску расплодилося, но осталась общая всем Русичам черта, а даже и две:
одно, что крепко любили они спать-почивать;
а второе – порядка никак не могли в своей жизни упрочить.
Оттого споконвеку чужеземцам кланялись люди Русские и челом били об что попадя:
– Придите и владейте нами, а и не лени нашей ради, но порядка общего для.
Ох, уж и горюшка-то изведала земля Русская – немеряно!
С утреца кровцой умывалася, в обед сукровицей закушувала! На ночь глядя избы собственноручно свои запаливала да в болотах непроходимых хоронилася!
Ежели кто добечь успел, однако таковых мало случалося…
Но уцелелые твёрдо верили, что где-то рядом – не на той, так на другой кочке, стоит и стоять будет Мать Земля Русская! А уж утром, как проспамшись, ужо глянем – под кем и в какой позе стоит конкретно…
И настало утро, когда, благодаря монотонности единого процесса исторического развития обнаружилось – не сама стоит, а под ручку с Гасдарствам Имперлистом!.
Ровно, почти, половину срока своего Имперло-стажа пахан Расея обходился без рылюций. Бунты, разбой безбожный, мужичьи войны случались, всё как у людей, но токо вот без этой модно западной херни.
Покуда не сунулся во Францию кончать Имперлиста Наполеона, где и подхватил этот грёбаный вирус.
В 1824 вернулись подзаражённые офицера́ в Отечество, а оное ещё никак и ни об чём ни сном, ни духом. Начали затевать рылюцийные вечеринки. В картишки перекинуться, винишком побаловаться, повспоминать ту бляцкую Мулен Руж: «Живут же люди! А, брат?– Да, брат.– А тут, брат?– Тоска, брат.– Эх, Расея!…»
И тут, как по заказу, Имперлист Санёк взял да и ласты склеил на берегу Азовского моря: в прикупе явная ситуация для рылюции.
С похмелюги, пользуясь служебным положением (все ж, сука, аристократы, офицерьё грёбаное) повыводили личный состав на Сенатскую площадь северной Столицы. Продержали служивых весь день на морозе, дело-то в декабре было.
Прискакал их генерал образумливать: «Да вы охренели нах…?», но тут один штатский собутыльник стрельнул генерала насмерть. Под вечер свежий Имперлист Колян пушку выкатил, шарахнул, личный состав ломанулся обратно в казармы, отбой делать.
Каррочи, пятерых Декабристов повесили, солдатиков помороженных – пороть для сугреву, носителей вируса – в Сибирь, типа вроде как на каторгу, но с позволением жить в отдельных избах и на работу выходить когда охота на то есть.
Так призрак Рылюции начал бродить не только по ихней Европе.
А дальше чё? Да через плечо!. Мода пошла вирусная: кому нехер делать – борись за приближение справедливо светлого будущего без угнетённых и страждущих, но с безмерно поголовным и обязательным счастьем.
Для чего и обзавелись подпольной партией эСэР, да открыли охотничий сезон на членов императорской фамилии, к чему давно и образно призывал с островов Британских осевший там Герцен своим журналом нелегальным.
А чё и не побороться, а? Если тебя на мокром не застукали, то отправят в Сибирь, куда ссыльные запросто себе из России жён выписывают, как ту же самую Надюшеньку-душеньку, что жениху Володюшке замшевые перчатки привезла (уж больно в письмах жаловался болезный – на охоту ходить несподручно, комары, бля, кусаются. А без охоты – скукотища опять же).
Ссылка кончилась и молодожёны махнули за бугор, который в ту эпоху в Швейцарии помещался.
Владимир Ильич Ульянов прикинул это дело к носу, что через ссылку он в партии РСДРП скопил определённый политический авторитет, однако на журнал казны не хватит, придётся ограничиться газеткой, тоже нелегальной и, кстати, да – а не собрать ли нам 3-й съезд Российской Социал-Демократической Рабочей Партии? Как думаешь, Наденька?
Но как он Лениным обернулся – это уже за пределами билета № 17…
– М-да, – сказал Самородницкий. – Граздец меня предупреждал… то есть… цкий. Но чтоб до такой степени… И как вы вообще на Английский факультет попали?
– Ну, этта, после дембеля… и характеристика от замполита части была. Положительная… А то смотрю, чё ей пропадать? Печать круглая: “в/ч 41769”… Заполнил да и сдал вместе со справкой про состояние здоровья. И главное бумага ж такая хорошая, жалко же. Ну, и аттестат, конечно, приложить пришлось. А чё?
– Да через… Короче, факультет тебе менять надо. Пока что – четыре, но я тобой займусь отдельно, – сказал Самородницкий.
Но не успел он. Уехал на историческую родину…
* * *
Комплектующая #17: Упрощение Укрощения
Было бы непозволительно грубой ошибкой и политической близорукостью питать недальновидную надежду будто страна Советов, хоть на гулькин нос, согласиться оплачивать кормёжку попавших в плен красноармейцев.
Если ты пленный, значит – предатель социалистического Отечества и не рассказывай слезливые байки о том, как тебя контузило, очнулся – а вокруг тебя такие же пленные и охрана стоит с автоматами. Ты – боец РККА, зубами рви глотку охраннику и с трофейным автоматом пробивайся на восток из окружения.
Наши автомат у тебя отберут, а потом, если глянешься майору СМЕРШа и он не прикажет тебя расстрелять, как агента вражеского абвера, получишь винтовку Мосина образца 1898 года, чтобы громить фашистскую гадину на нашей священной Советской земле…
Да таков был закон Мировых воен, неписаный, но чётко исполняемый через банки в нейтральных странах – за питание военнопленных платит та страна, что отправляла их в бой.
Был закон, да нарвался на СССР готовый показать дулю не только Чемберлену, но и закону – накось-выкуси, мы за изменников не платим!
Немцы, по наивности, не предполагали возможность такого обращения с законом, когда повезли Ивана в Германию среди прочих 240000 пленённых под Харьковом.
Ну довезли, а дальше что? В распыл через газовую камеру? Так не Евреи вроде…
Закаялись вражины фашистские, что всех их там под Харьковом не уханачили, хотя, с другой стороны, боеприпасы тоже жалко… И пришлось им, извергам, из этой дилеммы выбираться путями окольными.
Так стал Иван подневольным рабом № ****, который пахал за харчи и довольно, признать надо, скудные. Звериное лицо своё не утаить фашизму.
Конечно, Иван не оценил бы моё из кожи вон вылезание в предыдущих абзацах текущей Комплектующей детали, всю инфу которых уместить можно в 2 строки. Но ведь не виноватый я, что живу в период станд-аперов, что уже сам по себе прёт из меня эдакий юморец ху*еверченный.
Однако и у меня к Ивану без обид, что смехуёчки мои не оценяет. Чувство юмора, оно в человеке не постоянное качество – приходит и уходит.
Много чего ушло из Ивана в концентрационном лагере для Советских военнопленных в окрестностях города Штутгарта. Осталось лишь самое необходимое, чем хоть как-то возмещал он за своё неоплаченное содержание. Немногочисленные остались, основные функции: исполнить команду, сжевать пайку хлеба с ежедневной баландой из брюквы, посидеть над дырой сортира, отработать 10-часовой день в рабочей зоне, ну и поспать конечно, с утра ведь весь цикл пойдёт заново.
Где тут место для юмора? Мужики анекдотов уже не рассказывают, воспоминаниями не делятся, если говорят чего, так по делу, самыми функциональными фразами.
Так и жил Иван день за днём, без осознания что за день такой, какое число или месяц. Всё, чем наполнялась его прежняя жизнь, всё ушло (кроме функциональности) и сменилось ровным спокойным безразличием. Что-то там делает, ему что-то говорят, он говорит что-то, но как бы не совсем он, всё через какую-то стену отстранённости.
А ещё его иногда пошатывает, не так сильно как полных «доходяг», которые на пути из лагеря в рабочую зону или обратно на дорогу ложатся, чтоб их пристрелили. Несильно его пошатывает, но иногда.
Нет, ну новости тоже случаются. Жизнь без новостей не обходится. Что кто-то в побег ушёл. Значит с месяц не полную пайку ел, сухари заготавливал. Что капо Щурин перед ужином своей палкой «доходягу» забил. Завтра колонне придётся по очереди тачку катить до зоны, закапывать…
В побег уходили из рабочей зоны. Там охрана только днём и проволоки поменьше.
Через ящик уходили. Стройка большая, в одном месте в бетоне фундамента ящик сделали, с лазом. Там схоронится, а как колонну в лагерь уведут, он и уходит.
Никто из пойманных ни разу про ящик не сказал.
Ловили всех до одного. Побег дольше, чем на два дня не случался. Форма приметная, полосатая. Крестьяне местные рано встают, всё видят. В полицию звонят. Те собак привозят. Который дольше всех продержался три дня в дренажной трубе под автобаном сухари грыз. На воле. Пока в дыру овчарки залаяли.
Но про ящик никто не сказал.
Их привозили обратно. Привязывали к столбу у стены барака. На стене надпись белая, на Русском, «В гостях хорошо – дома лучше». Из чувства юмора.
После работы, общее построение, расстрел. Кто-то кричал «Да здравствует товарищ Сталин!» Слабенько так…
