Сдобные Булочки
Как карта ляжет
Марриам и враждующая парочка
Погода решила нас порадовать: тучи разошлись, освобождая небо негреющему солнцу. Листья всех оттенков жёлтого и красного медленно опадали на землю, ветер не смел тревожить их медленный танец своим дуновением. Птицы громко щебетали, набивая брюшко последними упитанными за лето насекомыми.
Неделя обещала быть хлопотной. В понедельник пришлось проснуться до рассвета, собираться на работу, когда за окном была непроглядная темнота. Рири будить не стала, мы договорились, что я заеду за ней позже на машине.
Жуткий интерес подгонял меня в спину, вперёд к моей ласточке. Неужели её было реально починить? Оказалось чудо возможно. В салоне, в отсеке выдачи и приёмки стояла моя любимая, словно новенькая, малышка. От прежних вмятин не осталось и следа, новенькой бампер, свежая покраска и полировка радовала глаз своим сиянием. На этом трогательном моменте воссоединения нас застала Леона.
– Результатом довольна? Смотрю, ты растрогана? А я-то думала, что должно произойти, чтобы задеть броню самой владычицы сердца братца моего! А надо было лишь собрать расквашенную морду её автомобиля. Ты извини за излишнюю самодеятельность: перекрасила её в вишнёвый цвет, просто твоего прежнего оттенка серебристый металлик не было в наличии на складе. Пришлось бы ещё неделю ждать, пока ассортимент пополнят.
– Нет, нет, не стоит извинений. Я полностью довольна, ей идёт. Сколько с меня? – она протянула мне счёт.
– Можем, конечно, и скидку сделать… – я приподняла бровь в ожидании продолжения: – за информацию. Об Але. – Как-то резко выдохнула белокурая волчица, – что любит? Чем увлекается? Хоть что-нибудь! Даже самую малость!
– Прости, но в этом деле я тебе не помощник. В личную жизнь брата я больше ни ногой, итак, сделала уже предостаточно. Могу дать лишь совет: поговорите друг с другом начистоту. Выясните по пути ли вам. Когда вы придёте к единому определённому выводу… – достала телефон и перевела на счёт. Передала обратно бумажку. Продолжила: – например, останетесь друзьями или же начнёте встречаться, вот тогда уж можешь обращаться, помогу, подскажу чем смогу. Хорошо? – хлопнула дружески её по плечу. Села в автомобиль, опустила стекло, – удачи тебе. Искренне верю, что у вас всё получится. – Леона отошла с пути, и я выехала на дорогу. В этот раз вслед смотрели уже мне.
По пути захватила бодрую Рири. Найдёныш без следа похмелья на лице бегала за Лепёшкой с криками: «Ах, ты плешивое создание! Мохнатая скунса отрыжка! Да я тобой полы помою! Сюда иди!»
Подпирая косяк входной двери, ответила за Лепёшку:
– Я думаю, она не подойдёт.
Лиса остановилась, поправила пиджак, одёрнула блузу. Сердито пыхтя, прошла в прихожую, надела лодочки на невысокой шпильке.
– Что у вас случилось? Когда я уезжала, вы миролюбиво спали в обнимку.
– Я? В обнимку? С этим помойным исчадием? – Рири указала пальцем на кошку, выглядывающую из-за дивана.
– Да. Со мной она ни разу не ложилась спать.
– Просто тебя она уважает. – Лиса помахала рукой перед своим лицом. – Поэтому не светит своей жопой перед твоим лицом с самого утра пораньше.
– Документы взяла?
– Да.
Мы вышли на лестничную площадку. Рири внимательно смотрела на дверь нашей квартиры, пока ждали лифт.
– Помнишь вчерашний вечер?
Рири, потерев виски, ответила:
– Да. Мне редко удаётся упиться до состояния невминоза.
– Вчера ты над этим очень старалась. Что-то случилось?
– Нет.
– Если что-то тебя гнетёт, лучше предупредить это на берегу, чем потом захлёбываться в проблемах, превратившихся в шторм.
– Не беспокойся, – Рири лучезарно улыбнулась, добавила: – всё правда отлично! Просто захотелось посидеть в баре. Ну а там уже захотелось нажраться вдрызг. Прости за хлопоты, которые тебе доставила.
– Ничего страшного. Главное, что у тебя всё хорошо.
Пронзительно посмотрела на найдёныша. Лиса открыто посмотрела в ответ всё с той же безвинной жизнерадостной улыбкой.
Лифт подъехал, оповестив этаж звонким журчащим сигналом. Рири чуть ли не вприпрыжку зашла в кабину, развеяв своим поведением мои подозрения.
* * *
Когда подъехали к главным воротам, на лужайке уже собрались гости и репортёры. К машине подбежала помощница и ввела нас в курс дела: кто пришёл, с кем пришёл, а главное, с каким лицом ходит, а именно презрительным, довольным или безразличным. Сегодня двери были открыты для всех. Передав дела помощницы в руки Рири, отпустила одноликую бедняжку: ещё только всё началось, а она уже вымотана.
Подала знак собирать гостей в главной зале: пришло время всех поприветствовать, сказать пару слов благодарности и расписать все возможности, которые может предоставить наш детский сад. Моё выступление потом попадёт в эфир, отличная получится реклама, на первых порах надо привлечь как можно больше заинтересованных лиц. Запись на поступление детей в детский сад открылась три месяца назад, но много мест ещё пустует: всё же население с осторожностью относится к нововведениям. В следующем месяце наши двери откроются вновь, но уже для приёма детишек и их родителей, тогда же и начнут работать наши обученные по моей программе специалисты.
Выступление прошло на ура, многие важные персоны города потом подходили для рукопожатия и личного знакомства. Когда с приветствиями было покончено, подошли журналисты. Одна пара, состоявшая из симпатичной длинноногой женщины и щуплого оператора, отвела меня в сторонку на интервью. Мы встали так, чтобы позади нас в объектив попадало полностью здание с окружающим его садом. Оператор установил камеру, и мы начали съёмку.
Закончив с шаблонным представлением меня зрителям, журналистка начала задавать свои вопросы:
– Вы говорили, что сами создали и запатентовали новую технологию развития детей, скажите, пожалуйста, что Вас сподвигло, или, вернее сказать, было Вашей мотивацией? – красавица откинула ручкой локоны за спину и поднесла ко мне микрофон.
– С самого детства и до отрочества меня воспитывала одна женщина… – мой ответ был прерван выкриками с лужайки:
– Да я тебя в тюрьме сгною, ты у меня старость в камере встретишь! Иди ты уже отсюда подальше!
– А-ха-ха, конкретику, дай мне конкретику!
– Нахуй! Пожалуйста!
– На чей, на твой стручок, что ли? А сам не желаешь прогуляться по этому адресу? Знаешь, с удовольствием пойду, но явно не на твой. Даже с оплатой или под дулом пистолета не сяду на твоего кривого дружка под именем полшестого…
Устав слушать их громкие пируэты, скатившиеся в откровенную пошлятину, улыбнулась журналистке, она дала команду оператору прекратить съёмку. Развернулась и подошла к этим…
Эти два клоуна стояли на лужайке за садом, но они так орали, что их было отлично слышно на участке. Повезло ещё что гости были в здании и не стали свидетелями этого непотребства. Быстренько подошла к ним, схватил Рири за руку. Максимилиан стоял с лицом цвета гранатовых зёрнышек, наверное, если бы я положила ладонь на его лоб, то почувствовала бы сильный жар.
– Добрый день. Мы отойдём, нас ждут дела. А Вы не стесняйтесь, проходите в зал на фуршет. Желаю Вам приятного вечера. – Выдавив дежурную улыбку, быстро ретировалась с поля брани, отбуксировав лису подальше от волка.
Немного о личном
День за днём миновали недели, наступила глубокая осень. Перелётные птицы улетели на мою родину греть пёрышки, только вечные крылатые городские крысы, вороньё да воробьи радовали нас своим присутствием. Листья окончательно опали с кустов и берёз, оголяя чёрные ветви, их вечнозелёные хвойные подружки горделиво продолжали стоять в своих роскошных нарядах. Заметно похолодало: по утрам лужи застывали корочкой льда, иней покрывал всё, на чём мог закрепиться, ветер никого не щадил, прорываясь через слои одежд к чувствительной коже. Временами выпадал снег, но ещё не закрепил за собой позиции, постоянно тая, не успев собраться в сугробы.
До сего дня меня продолжал преследовать один неутомимый поклонник. Я стоически игнорировала натиск ухажёра. Цветы курьер приносил мне ежедневно как по расписанию, девать их было уже некуда: букеты заполонили комнату Рири, вторую гостевую спальню, прочие помещения, только моя комната и кухня стояли нетронутыми, что не скажешь о ванне с туалетом, зале и прихожей: им тоже досталось по украшению. Ладно произведения флориста, их ещё можно потерпеть, а вот ежедневные смс, сопровождающие курьера, вызывали у меня нервный тик.
Поддавшись на уговоры, сходила однажды с Максимилианом в ресторан на встречу и пожалела о потраченном времени. Единственный плюс заключается в подтверждении догадок доказательной базой, собранной посредством наблюдения. Характеристика на данного двуликого вышла не воодушевляющей: он вобрал в себя всё максимально отталкивающее. Как вообще умудрился стать таким гиперболизированным моральным уродцем из старых давно всеми позабытых анекдотов? Хотя… может какая-нибудь одинокая двуликая женщина сейчас сидит у окошка и вздыхает о своём идеальном принце, принце с лицом и проблемами Максимилиана.
Ну да ладно, подобные душевные терзания не для меня. Я уже не девочка, да и когда была помоложе, не встречалась с парнями под девизом: «Уж со мной он изменится». Не считаю чем-то приемлемым менять партнёра под себя: ликие не пластилин, чтобы прогибать личности как вздумается. На дрессуре здоровых отношений не построить. Да и уважению места нет в отношениях с привкусом тирании. Ладно, забудем, пора переключиться с личных дел на дела рабочие.
Сегодня пришлось задержаться в офисе допоздна: опять нездоровые колебания на рынке и повышенная активность Иблиса, заставляла быть начеку, чтобы не попасться на их уловки. Впрочем, у меня это отлично выходило, либо честным путём попытаться нас прогнуть у них до смешного плохо получалось. Если бы не участие Рири в махинациях, у них бы и не получилось нанести такой масштабный ущерб стае Белых, хотя побег важных лиц: замов и старост тоже вызывал у меня вопросы. Как можно было в такой непростой период бросить своих собратьев? Даже члены моей одноликой стаи, не связанные кровным родством, стояли друг за друга горой.
Уладив дела насущные, со спокойной душой отправилась с Лешим в Инсан.
Командировка Лешего и Мари
Пока в Коткару стужа завоёвывала отведённые ей по праву месяца, в столице Инсана царил тропический климат. Деревья семейства пальмовых и не думали о впадении в спячку: здесь об этом не надо было беспокоиться, вечная жара сменялась разве что падением ртути в термометре до чёрточки десять, что выше нуля. Когда в Коткару и северной части округа Рессам укрепится зима, здесь наступит сезон дождей.
Сейчас шёл месяц беспощадного паления солнца, поэтому многочисленные озёра округа щедро испаряли свои воды, душный ветерок изредка шевелился в плотном влажном воздухе, а небо затянуло белым маревом. Разгорячённый асфальт неприятно попахивал. Любимые домашние животные жителей Инсара – кошки, лежали бездвижно в тени домов и козырьков магазинов, словно трупы: так было проще всего пережить это время года.
Хоть на эти тяжёлые два месяца в Инсане работодатели старались отпустить работников в отпуск, ликие же предпочитали в полуденные часы замирать дома под кондиционерами, попивая прохладные напитки, а не наслаждаться свободой и прогулками по песчаным пляжам озёр. Местные курортные местечки практически стояли без постояльцев, а многочисленные кафе, бары, рестораны пустовали, встречая за день от силы десяток ликих. Поэтому в прибрежном кафе «Клубничный флёр» в данный момент сидело только три персоны, которых самолично обслуживал администратор: официанты прохлаждались по домам.
В кафе с внутренней отделкой из тёмно-коричневого дерева царила темнота и кондиционированная свежесть. Сладкий запах отделки сквозняком разгуливал меж барной стойкой и открытой входной дверью. Большая часть зала утопала в тени, света удостоились лишь близстоящие к панорамному окну столики. За прозрачным стеклом плавилось зеркало озера, вдалеке, куда трасса вела к центру столицы, сияли высотки, словно торчащие из земли кристаллы, они отражали солнечные лучи, вызывая резь в глазах и пуская по потолку зайчики. За их бликами наблюдал Ал, запрокинув голову; в сплетении его пальцев запотевал высокий стакан ледяного кофе.
Марриам же полулежала на стуле, неприлично раздвинув ноги в хлопковых, свободного покроя шортах. Майка на тонких бретельках обтягивала все её прелести, рядом на спинке свободного стула болталась белая рубашка в аляповатый рисунок пальмовых листьев.
Напротив неразлучной пары брата и сестры сидел, ссутулившись, среднего роста одноликий. На его посеревшем от недавнего приступа болезни лице бегали в лёгком потрясении глазки: бывшая жена и шурин покинули Инсан пару месяцев назад, с разлуки прошло совсем ничего, как они приехали на выручку… так почему же? Почему одноликий сейчас сидел с ними в этом кафе и задавался вопросом: а они ли это на самом деле? Может, эти ликие лишь двойники друзей? Дух в прострации, бывшая непривычно вульгарно себя ведёт…
– Что не так с вашим этим Коткару? – мужчина прервал деловую беседу, оборвав бывшую жену на полуслове.
Волчица приподняла брови, на лбу её читалось: «Это что с тобой не так? С каких это пор ты так невежливо перебиваешь говорящего?»
Ал опустил голову, очки его отразили блик сияния городских высоток, ослепив Эмиля на один карий глаз, человек прищурился. Дух вздохнул и ответил:
– С округом всё в порядке. Только есть там пара персон…
– У вас есть проблемы помимо сферы бизнеса?
Треликий кивнул. Солнечный зайчик резанул второй глаз русоволосого мужчины – слёзы покатились по щекам.
– Мари подцепила там смазливого двуликого.
– Подцепила? Как болезнь?
– Почти. О таком типе сестра всегда мечтала. – Дух пронзительно посмотрел на интеллигентного, простенького одноликого, который выглядел как обычный клерк, каких миллионы.
– Скажешь тоже, подцепила. Он сам ко мне прилип. И что это за ревнивые враждебные нотки? Мы с Эмилем расстались обоюдно добровольно. Может прекратишь говнить?
Эмиль отвернулся к бару с уставшим выражением на лице. Надо дать время этим двоим переброситься уколами накопившихся недовольств.
Ал с нотками издёвки в голосе произнёс:
– Отправь того волка в свободное плавание или завали в постель наконец. От твоей неудовлетворённости страдают все, на кого падает твоё внимание. В офисе уже и дышать спокойно нельзя, чтобы твоё доминантное высочество не взорвалось истерикой.
Марриам повернулась к духу, недовольно спросила:
– Когда это я истеричкой стать успела, а?
– Да вот прям сейчас. Эмиль, мы в ответственности за тех, кого раньше держали рядом. – Ал протянул руку через стол, накрыл кисть одноликого своей. Холод от ладони треликого вызвал в кареглазом волну мурашек, кишечник его скрутило в желании опорожниться. Со страху ли? Шурин ещё с тех незапамятных криминальных времён вызывал в нём неосознанный страх. Ал же в свою очередь недолюбливал Эмиля за эту самую трусость. Но в этот знойный день треликий попросил приятеля доброжелательно: – трахни её.
Марриам громко крикнула:
– Леший! Я тебя сейчас на этом самом столе нагну, если не прекратишь!
Женщина вскочила, стул под ней опрокинулся, на шум вышел из кухни администратор. Триада повернулась к нему, вежливо улыбнулись с видом «Всё в порядке. Идите-идите». Мужчина ушёл, Марриам уже спокойно продолжила, усаживаясь обратно на стул:
– Не охренел ли ты часом?
Ал проигнорировал сестру, обратился к мужчине:
– Эмиль, о чём я и говорил: истерит на ровном месте.
Одноликий высвободил свою руку из захвата, растёр замёрзшую кожу.
Женщина фыркнула.
– Пф! А сам то? Сам то не устал разыгрывать комедию? Просто жалок. Если не хочешь быть с нею, так и обозначь это! Зачем ходишь с ней на не свидания? Подогреваешь её интерес?
Эмиль заинтересованно следил за их перебранкой. Осмелился спросить, о чём это Мари говорит.
– Да Леший пудрит мозги одной пухлой прелестной зефирке. Знаешь, брат, пока занимаешься самокопанием, ей может и надоесть твоё напускное безразличие.
Дух глотнул кофе, кубики льда звякнули о край прозрачного стакана.
– Я ей не пара. Со мной она потратит годы своей жизни впустую. Найдутся мужчины получше меня.
Уже дружелюбным тоном с напускным неодобрением женщина изрекла:
– Ты ужасен. Как ты можешь рассуждать о том, что надо ей? Твои предположения необоснованы. Никогда наверняка невозможно знать, чего желает другой ликий. В голову собеседника не залезть. Можно только спросить напрямую. Поступаешь ты глупо. Леона, безусловно, очень хороша собой, но это не причина впадать в недопонимание от недосказанности, тупить при встрече с ней. Ты уже давно не подросток, чтобы списать всё на робость и нерешительность. Чего молчишь? Не стыдно мучить девушку надуманными причинами, почему я должен держаться от тебя подальше? В этом плане поступаешь дурно: и сам не разрываешь общение и ей шанса на что-то большее не даёшь. Так сказать, и не себе и не другим. Ответь давай! Сестричка тут распинается – мораль тебе читает, беспокоится о тебе, тараканьей башке. Отомри уже и действуй!
– Мне нечем тебе возразить. Я и правда поступаю не благоразумно. Просто оттягиваю момент расставания.
– Да мышкины норки! С чего такая уверенность в неудаче? Она так сильно тебе нравится? Ну тогда ради неё же и проясни между вами все недопонимания.
– Хорошо, постараюсь. – Ал кивнул. Двуликая потрепала духа по макушке.
Серьёзные и грозные при посторонних, в узком кругу среди своих названые брат с сестрой позволяли себе вольности и порой даже такое ребячество: пока волчица портила мужчине причёску, тот хмурился, пытался увернуться, но по-настоящему не сопротивлялся. Ал всегда позволял Марриам подобные шалости – ребячество между ними было неотъемлемой частью их взаимоотношений, отношений, не связанных кровью, однако надёжных, крепких и бескорыстных.
В этот момент Эмиль вспомнил о том, как встретился с Марриам впервые, подумал: «Так резво раздаёт советы, будто гуру любовных отношений, хотя сама то раньше творила полный беспредел». В тот пасмурный день девушка шла ему навстречу по узкому тротуару, близ дороги на которой машины выстроились в ряд и ехали со скоростью шага черепахи в час. Эмиль хотел уступить дорогу высокой прохожей, но та намеренно преграждала ему путь. Неожиданно одноликая наклонилась, обвинила в похищении своего сердца и перебросила через плечо. Потом он долго лежал в травмопункте, а Марриам с улыбкой на лице приносила ему целыми пакетами-маечка вишню.
Мысленно Эмиль пожелал удачи парню, осмелившемуся не угодить бывшей: раз уж она так агрессивно ведёт себя в симпатии, то, что уж говорить об антипатии…
Спустя две чашки чая и кусочек вишнёвого пирога, троица вернулась к тому, из-за чего вообще собрались. Атмосфера вновь стала напряжённой.
Эмиль промокнул салфеткой влажные дорожки слёз, протянул собеседникам экземпляры документов.
– Вот что он хотел.
Мари потёрла пальцами подбородок, прищурилась. Ал поправил очки, брови его слегка нахмурились.
– Так он занимается благоустройством Рессама? Похвально.
– Не уверен, – треликий указал на таблицу, напечатанную на втором листе, с нехорошим смешком продолжил: – ты посмотри, какую смету он предъявил.
Тоном подстать брату, волчица ответила:
– Ох, и правда. Тогда не похвально. Чистый грабёж.
Ал обратился к потеющему от волнения одноликому:
– Ты отказал?
– Ну а что мне оставалось делать?!
Дух одобрительно кивнул. В кои-то веки Эмиль не дал себя прогнуть. А то, что прибежал к ним за помощью, поджав хвост, тоже в каком-то роде похвально: на такое надо было набраться смелости. Вот если бы он в ещё те года поборол свою трусость, то не бесил бы Ала сейчас так сильно.
Одноликий завершил свой рассказ:
– Он взорвал наши основные транзитные пути, по которым транспортировалось сырьё из Коткару. Поэтому мы не успели выполнить заказ для Песи. Заказчики ждать не стали: разорвали с нами соглашение, к тому же пришлось выплатить неустойку.
– Убытки?
Эмиль передал отчёт.
– Возмутительно. – Прокомментировал дух.
– Убийственно. – Вторила Мари.
Эмиль нервно покрутился на стуле, к которому прилипли штаны из-за обильного потоотделения.
– Как быть? Воздействуем… – одноликий сглотнул вязкую слюну, неуверенно спросил: – силой?
– Тот психически неуравновешенный наверняка не ожидает с твоей и нашей стороны физического отпора, – начал рассуждать дух. Марриам развила мысль:
– Однако сперва попробуем решить конфликт интересов дипломатически. Всё же мы теперь…
– Законов, утверждённых советом кланов и стай, стараемся не нарушать. – Согласился Ал.
Эмиль сник, хоть он и был сторонником мира и всегда противился в прошлом криминальным наклонностям семейства Вишни, его компания понесла колоссальные убытки, хотелось всё урегулировать как можно быстрее и чего уж кривить, самую малость его эго желало отомстить группировке Иблис.
Волчица покрутила в руке фарфоровую чайную ложечку, задумавшись, поинтересовалась:
– С чего того ублюдка называют Серебряным Демоном? Достоин ли простой двуликий пёс почести величаться подобно слуге Богини?
– Наверное, его внешность и жестокость… – предположил одноликий.
– Пф. – Прыснул дух. Мари тоже ухмыльнулась. Им ли говорить о жестокости? Ал покритиковал действия Серебряного Демона: – совсем не закапывает свои следы. Так приятно на всеобщее обозрение выставлять жертв?
– Оборотни. Чего с них взять? Показушность дороже всего.
Из уст Мари это звучало немного смешно, ведь она и сама, как выяснилось, принадлежала к тому виду ликих, но указывать на это мужчины ей не стали, потому что установками и мировоззрением она была на стороне одноликих.
– Ладно, хорош булки мять, пора за дело плотничком браться.
Эмиль, не выдержав, скривившись, возмутился:
– Мари, откуда такие пошлые выражения? Как ты вообще умудрилась так измениться? Где былая выдержанность и благозвучность речи?
Марриам, приподняв брови, весело махнула рукой.
– О! Это всё сестричка твоего Демона.
– Что? – с испугом переспросил одноликий.
– Да не ссы. Всё под контролем.
Ал ввёл ясность:
– Теперь она наша младшая.
– А? – несчастный бизнесмен посерел пуще прежнего, смотреть на него было неприятно. – Вы, вы что сделали? – прижался к столу и прошептал: – выкрали сестру Серебряного Демона?
– Зачем же красть? Я её честно нашла и забрала себе. Нечего было родственниками разбрасываться. – Ал покивал в согласии.
– Ничего не понимаю… разве он не умертвил всех наследников отца? Зачем её пощадил?
– Предполагаю, для того чтобы использовать в разрушении конгломерата стаи Белых? Хотя звучит бредово. Для такого дела не нашёл никого более подходящего? – Мари подытожила: – никто пока не знает всей правды.
Брат с сестрой встали. Женщина потрепала по плечу бывшего мужа, выводя того из прострации.
– Пойдём, Эмиль. Работа не ждёт, того и гляди убежит ещё куда-нибудь гадить.
Администратор проводил гостей поклонившись.
До машины прошли трое: с гордой осанкой дух в костюме, женщина в яркой рубашке; за ними плелась серая тень, еле шевеля ногами. Впереди их встречали горы бюрократии и переговоры на повышенных тонах.
