Сдобные Булочки
Как карта ляжет
Рири во время командировки
– Сказать, что я офигела – это, блять, ничего не сказать! Уехали значится в командировку, оставили меня да этого зануду директора и укатили хрен знает куда! Ни Мари, ни Ала, как же я заебалась работать за четверых… Почему за четверых? Да потому что этот хренов директор ничего не делал! Только ходил пузо чесал, кофе пил и непрестанно подкидывал мне дел! Да я выходного ждала как манны небесной, работать по четырнадцать часов в сутки – это, блять, не шутки. Вот приедет Мари, я ей всё-всё про этого лентяя расскажу! – выдавала свою гневную тираду в телефон.
– Понятненько, значит, рабочая неделя выдалась у тебя тяжёлой. Предлагаю пойти посидеть в кафешке, а потом зависнуть у меня с ночёвкой. – Проговорила на том конце Леона.
– М-м-м, бухаем?
– Нет, культурно расслабляемся.
– По времени и где?
– В шесть в «Питоне». Кто там? Опять этот? Меня нет! Где-где в пиз… – оборвала звонок подруга.
Ладненько, полежали и хватит. Что же мне надеть…
* * *
Посидели в кафе, поболтали о жизни. Ржака, конечно, так давно клинья подбивает к Алу, ну ничего, скоро они вернутся и Леона даст ему просраться.
Затарились в круглосуточном, потопали в автомастерскую. Здание отгрохала Леона, мама не горюй. Этот бизнес она подняла сама, папа только на день рождения ей подарил малюсенький гаражик и нашёл двоих мастеров. Дальше подруга выкручивалась сама, получилось у неё всё крепко и на совесть: автомастерская состояла из десяти корпусов, объединённых в один комплекс, можно сказать, что от гаражика разрастались по кругу пристройки, всё было облицовано белым кирпичом, отдельно стояла только автомойка. Штаб рабочих разросся до сорока кадров, сама Леона была три в одном: хозяином, директором и главным мастером.
Как она мне рассказывала, страсть к железякам была у неё с рождения, в то время когда её сверстники и старший братец играли в куклы и рюшечки, волчица коллекционировала найденные в гараже отца гаечки, шурупчики и подобную хрень, родители увидели её тягу и желание, отправили учиться в школу с прикладными профильными предметами, так после выпуска из школы Леона сразу пошла работать в ремонтную мастерскую, а набравшись опыта, стала сама себе начальником.
На втором этаже одной из пристроек располагался рабочий кабинет, подруга притараканила туда кровать и назвала это место домом. Уютом здесь и не пахло: белые оштукатуренные стены, рабочий стол рядом с окном, шкаф с кучей папок и файлов, впритык к нему маленький покрытый пылью холодильник, одинокая лампочка на синем проводе свисала с потолка, кровать стояла слева, покрытая плюшевым пледом, кресло справа в углу сбоку горшок с фикусом. Убранство дополняли светлые жалюзи и протёртый линолеум. В комнате пахло штукатуркой и спелыми вялеными абрикосами, запахи настолько не сочетались, что хотелось открыть окно на проветривание, впрочем, это я и сделала. Вдохнула вечернего прохладного воздуха, по телу пробежался табун мурашек.
– Если долго проветривать, то ночью околеем: с отоплением тут беда, сплю с обогревателем, но его надо из другого моего кабинета забрать. – Леона раскладывала продукты в кроху холодильник.
– Так в чём беда? Давай принесу. – Подошла к двери, ждала подробных указаний.
– Ты заебёшься его тащить, обычно мне его ребята переносят. Ладно, хрен с тобой: хочешь – неси. Отсюда сразу налево, там будет дверь, по переходу в другую пристройку пройдёшь, там резко вниз на первом лестничном пролёте, затем налево, далее вперёд и вверх на третий этаж, там будет единственная дверь, толкаешь её ногой со всей дури, потому что по-другому не откроешь, её заедает, вот там и ожидает тебя наш тёплый друг.
– Пиздец ты лабиринты настроила.
– Так ты ж лиса, разве вы не бегаете за зайцами по их мудрёным тропкам?
– Ха-ха, так ты теперь у нас грызун длинноухий? – в меня полетела подушка, я быстро увернулась, закрыла за собой дверь.
Туда-то я дошла, а вот обратно… Короче, заплутала, пришлось с этой хренью спускаться на первый этаж и уж там лавировать между станками и машинами, идя к главному лестничному пролёту. У самой лесенки встретилась нос к носу с Максом. Ну как нос к носу: огрела его батареей по морде, но это произошло случайно! У меня был закрыт обзор! Да он сам виноват, какого хрена стоял на пути и ворон считал?
Смазлёныш болезненно простонал и прикрыл нос рукой, я услышала запах крови.
– Ах ты ж лиса треклятая, какого лешего здесь забыла?
– Не лешего, а Ала, – на его лице было написано: «Что за бред говорит эта шельма?». – Ты к Леоне? Так иди, что встал-то! Ща кровищей тут полы чистые зальёшь, заебёмся оттирать! Да что ты смотришь? Пиздуй давай наверх, лёд из холодильника к морде прикладывать! – Макс нахмурился от моей брани и молча потопал наверх. Дверь была открыта.
– Что ты так долго возишься? Неужели заблудилась? О, братик, ты чего так поздно? – выглянула из комнаты волчица.
– На. – Мужчина передал сестре увесистый пакет и прошёл напрямую к шкафу, открыл дверки, нашёл аптечку, заткнул нос ватой. Так же молча подошёл к холодосу, достал пельмени из морозилки, приложил к распухшему нечто и плюхнулся в кресло, подняв столб пыли.
– Ой, мой хороший, покушать мне принёс? Спаси-и-ибочки. – Подруга поскакала лобызать ему щёки.
– Пожалуйста. – Буркнул смазлёныш, – в последнее время ты не приходила покушать, я стал волноваться, что ты опять стала есть еду быстрого приготовления.
Блять, преступно мужику быть таким милым.
– Останешься с нами чай пить? – Леона села на колени брату и обняла его многострадальную голову. – Не смотри так на Рири: она мой друг, и давай сделаем вид, что у вас перемирие, – Макс продолжал хмуриться, будто лимона сожрал. – Ну-у-у, пожа-а-алуйста, ну-у-у, пожа-а…
– Ладно. – Как-то быстро сдался он.
* * *
На полу расстелили газеты, кинули подушки с кресла и сели треугольником, чтобы мужчина мог игнорировать меня взглядом, смотря напрямую на сестру. Ха-ха-ха, но рот же мне такая планировка мест не заткнёт? Не спеша, плавно перевела разговор в русло любовных отношений. Леону опять прорвало, и она час болтала о том какой Ал невъебенно крутой. Макс её внимательно слушал, не соглашался и не отрицал.
– Ну, а у тебя как дела продвигаются? Способ со скупкой всего ассортимента цветочного не проканал? – я аж подавилась чаем с коньяком и пустила его некультурно фонтаном изо рта. – Что такое, Рири? Звёздочек на бутылке маловато?
– Кхе-кхе, так это была твоя гениальная идея с вениками? – она кивнула.
– А что не так? – первый раз за вечер повернулся ко мне Макс.
– Да всё не так. Зачем нам, ой, то есть ей столько цветов? Она же опытная женщина, её как юную, без обид Леона, не в твой огород камень, неискушённую девушку не покоришь. Вот ответь, Леона, ты бы стала встречаться с двуликим, который во всем слабее тебя?
– А-ха-ха-ха-ха, да т-таких додиков не бывает! – она уже нормально так наклюкалась, её щёки раскраснелись, а бирюзовые глазки того и гляди захлопнуться.
– Поверь моему опыту – бывают. Ну так что, стала бы?
– Конечно, нет! На хрена м-мне ещё один коротышка? В нашей паре од-дной м-меня, ик, хватит! – Леона героически договорила и уснула, как была, сидя.
– Ну так что? Навевает какие-нибудь мысли? – я сощурилась, высматривая мельчайшие эмоции на лице Макса.
– Не понимаю, о чём ты. – Ой, да всё он понимает! Вижу, как его на секунду перекосило от негодования и вселенской обиды на свой рост.
– А я о том, мой, милый Максимилиан, что женщинам нужны сильные и волевые партнёры, прям альфы стаи. – Добивать так добивать: – а ты ходишь вокруг да около сопли разводишь. Вот что на твоём месте сделал бы гордый вожак своих земель? – замолчала, мысленно же ответила сама себе: промокни под дождём, Мари и сжалится.
– Что? – поддался волшебству моей болтовни простофиля.
Я томно прикрыла глаза, вздохнула еле слышно, облизала враз пересохшие губы. Посмотрела прямо на него, устанавливая зрительный контакт, и прошептала:
– Взял бы то, что хочет не спрашивая.
Потом замолчала, поднесла кружку к лицу и смотрела на его реакцию, а там, похоже, шёл бурный мыслительный процесс.
– Но что, если женщина этого не хочет? – а-ха-ах-ха, главное сейчас не заржать, а сыграть до конца.
– А зачем её спрашивать? Знаешь же, как любят, хотят, жела-а-ают двуликие с Коткару? Как у них заложено природой? – шёпот стал вкрадчивым: – безумное желание подчиняться и отдать контроль сильнейшему. Разве не это вам диктуют гормоны? Разве не это вложил в вас менталитет? Любая двуликая подвластна древнему инстинкту предков.
Больше я ничего не добавляла, потому что атмосферу загадочности и интимности нарушил храп Леоны. Встала, положила её на кровать, места было предостаточно для четверых, но я легла с самого краю, чтобы не нервировать старшего братика. Накрыла девушку пледом, сама легла в одежде, думаю не замёрзну.
– Когда пойдёшь, свет выключи. – Макс вздохнул, встал и пошёл на выход не попрощавшись. – И не беспокойся: Ал её не обидит.
– Беспокоиться стоит ему. Если он… что-нибудь вытворит… если сестра заплачет… я его убью. Будь он духом, шаманом или слугой самой Богини Смерти. Будь уверена, я найду способ его уничтожить.
– Я и не сомневаюсь. – Самолично испытала на себе. Ну надо же превращаться в монстра от слёз сестры! Бр-р-р…
Как только шаги удалились, я уткнулась в подушку и стала трястись в приступе смеха. Простак! Идиот! Да Мари за поползновения такого рода морду ему в стену вобьёт! А-ха-ха-ха, чувствую себя злодеем. Но зато они поставят точку в своих запутанных отношениях. Раз Мари не удалось мягко его отвадить, то лёгкое насилие уж точно вразумит смазлёныша. Вот на такой позитивной ноте я опустила веки.
* * *
– Рррри-и-и-иррри-и, проснись и пой! Вставай давай, мне завтракать одной скучно! – я продрала зенки, повернула голову. Леона сидела на полу спиной ко мне, смотрела непонятно откуда взявшийся телевизор, который стоял у шкафа напротив кровати на полу. – Иди умывай свою опухшую рожу. На первом этаже туалет есть, он лично мой, другие туда не ходят, поэтому можешь смело жопой на унитаз садиться. Полотенце ждёт тебя уже там, висит на батарее.
Со стоном старой мебели почесала в указанном направлении. Комнатка была капец маленькой: батарея, раковина с зеркальцем, милипиздрическая душевая кабинка и фаянсовый трон. Развернуться было негде, а при условии, что я ещё и высокая как жердь дискомфортно было вдвойне. Быстро справившись с водными процедурами, пришла обратно как раз к самому интересному: подруга шикнула на меня, подозвала ладошкой сесть рядом и включила погромче новости.
А там, там опять вели репортаж о жертвах активности моего Майкла.
Всей правды лучше и не знать, так легче жить и умирать. Часть 3
Дни сменяли друг друга. Зима воевала с осенью. Утренняя изморозь захватывала всё в свои кружевные объятия, редкие дожди застывали прозрачными корочками лужиц на радость хмурым жителям: им страсть как нравилось бежать впопыхах от оружейного склада до гаражей, эпично поскальзываясь, отправляя подножкой своих товарищей в полёт. Однако комичность немного нарушалась случайными выстрелами: кто-то при падении частенько нажимал на курок подстреливая филей другого прохожего.
В такие особенно морозные и скользкие дни Шельма просыпалась от хриплых завываний и громких выкриков нецензурных слов за окном. И сегодня не выпало исключения:
– Я тебе этот ствол по самые гланды затолкаю! Предохранитель в первый раз увидел?! – прокуренный голос поставщика продовольствия.
– Случайность… – блеяние виновника.
– А-а-а-а-а-а-а-а… – крик валяющегося креветкой молодого двуликого.
– Заткни хлебальник! Тебе не башку прострелили! Всего лишь задницу прикоптили! – всё тот же старик-поставщик.
Мысленно Шельма покрыла их всех трёхслойным с вишенкой наверху матом. Девушка повернулась набок, закуталась в одеяло с головой, но сон уже спугнули безвозвратно. С кряхтением и мучением на лице лисица встала. Лямка пеньюара сползла, тапочки сбежали, да и вообще всё сегодня вокруг неимоверно бесило лисицу. Отчего же? Разве есть на то причины?
Живёт в своё удовольствие: ест сколько влезет, что ни попросит, доставят в скором времени, будь то книги, одежда или украшения, хотя последнее двуликую совсем не интересовало. Помимо материальной стороны вопроса, у неё имелся под боком надёжный друг, который вечерами до глубокой ночи вёл с ней насыщенные разговоры, пил чаи, коллекционированием видов которого она недавно увлеклась.
В свою очередь, Шельма чувствовала, что в ней нуждаются: девушка оказывала моральную поддержку Майклу, частенько проминала ему спину, часами лежала в обнимку с перепачканным кровью мужчиной. Поэтому лисицу ничего не волновало, всё её устраивало, а внимание и нежное отношение Демона вообще водрузило ей на нос розовые очки.
Каждое утро пока двуликая спала, Майкл самолично доставлял новый букет маков, чему, проснувшись, бабочка неизменно умилялась. Этот ритуал стал их традицией. Исключения происходили, только когда главарь уезжал с приспешниками на очередные разборки.
Сегодня Майкл поздно приехал с облавы последнего сопротивляющегося его власти мелкого клана, из-за этого доставка букета перенеслась на попозже. Мужчина открыл дверь и застал именно тот момент, когда Шельма после душа стояла голая у шкафа, придирчиво выбирая что бы надеть. Двуликий застыл на пороге, лисица застыла у шкафа. Девушка зарделась словно подросток в период полового созревания. Демон попросил прощения, стремительно поставил маки в вазу и скрылся в коридоре.
Шельма со стыдливым стоном опустилась на корточки, обняла колени. Никто никогда не вызывал в ней таких чувств, ни перед кем смущение не охватывало её с головой. Но почему же с ним всё по-другому? Почему смотреть на него одновременно сладостно и больно? Почему голос его трогает в её душе до селя спящие струны?
Волнение и бушующая страсть захватили мысли от появившейся догадки. Шельма вскочила, накинула халат и побежала догонять Майкла с целью проверить своё предположение.
Различные: а может я ему не нравлюсь в этом плане, а вдруг не в его вкусе, – терзали лисицу изнутри, пока она шлёпала босыми ногами к спальне двуликого.
Дверь открыла решительно, дабы не передумать в последний момент. Во рту резко пересохло.
Мужчина нашёлся сразу: сидел за рабочим столом, перебирал бумаги. Даже будучи криминальным авторитетом, его настигала вездесущая бюрократия.
Шельма плавно подплыла к мужчине, переставляя свои изумительные ножки. Свои козыри девушка знала и пускала в ход: халат прикрывал зону декольте, и ничего не скрывал ниже края кружевных трусиков.
Одной рукой лисица опёрлась о столешницу, другой сняла с двуликого очки, погладила по голове, остановила ладонь на затылке, наклонилась. Губы их встретились, без пошлости, без страсти. Пульс бил в висках, щёки ощутимо горели, да и в целом тела их охватил жар. Майкл вглядывался в глаза лисицы, ресницы её трепетали.
– Вы уверены, что хотите именно этого? – тихо спросил Демон.
– Да. – На выдохе ответила лисица, разворачивая кресло к себе и садясь бочком на колени двуликого. Руки её немного потряхивало, она даже не сразу придумала куда их пристроить. Хотя раньше в таких вещах проблем и заминок у неё не наблюдалось. Этот парень сбил все мои настройки! Почему из-за его внимательного взгляда я теряюсь как девственница? Мысленно стенала девушка.
Майкл же откинул ненужные мысли прочь, весь растворился в чувствах и в лицезрении своего личного подарка судьбы. Любой жест и действие Шельмы вызывало в нём трепет и заставляло замирать в желании большего, но мужчина решил для себя ещё в то время, когда наблюдал танец под дождём, ни в коем случае не обижать её ни словом, ни действием. Поэтому Майкл был сверхпредупредителен и деликатен – никакого поползновения в её адрес, никаких намёков или двусмысленных взглядов. То, что Шельма поначалу принимала за холодность и отчуждение, на самом деле было осторожностью и заботой.
Пока лисица использовала свои феромоны и флюиды, невесомо перебирая и расстёгивая пальцами пуговицы кипенно-белой рубашки, Майкл тихо млел, глаза заволокло едва угадывающейся дымкой желания, руки его коснулись любимых каштановых волос, с которых до сих пор капала вода.
– Надо промокнуть полотенцем.
Девушка оторвалась от поглаживания обнажённого торса.
– Да фиг с ними. Или думаете, что мы в процессе замёрзнем? – лисица хмыкнула, но не удержалась и рассмеялась. Демон улыбнулся, смех Шельмы приводил его в восторг.
– Почему и главное, как, Вы завладели всем моим жалким миром? Из-за Вас мне хочется стать более жадным, сильным. Хочу бросить к Вашим ногам весь континент. – Шельма перестала смеяться и… смутилась. Душа словно перевернулась, внутри стало на мгновение пусто и больно, а затем щемящее неудобство заполнила горячая любовь. Да, теперь она полностью осознала, чем заболела.
Вместо ответа устного девушка прибегла к тактильному: ладони легли на его щёки, притянули к себе для долгого сладкого поцелуя. Руки Майкла обвили её талию, выводя их привычные объятия на иной уровень.
Парочка переместилась на широкую кровать. Комнату наполнили их феромоны и невысказанные слова, которые изъяснялись в эти мгновения совсем другими, не лишёнными приятности способами.
Лисица таяла в объятии партнёра, мужчина же в свою очередь со всей осторожностью и нежностью объяснялся в своих чувствах невербальными способами.
Шельма отдавалась, вверяя Демону свою душу. Тот вверял не меньшее ей. Кожей они чувствовали тепло друг друга, простыни сбились в волны, ладони прижимались вплотную, переплетая пальцы.
Красноватые пряди волос перепутались на подушках, белые же прилипли ко лбу от пота.
Дыхание их синхронизировалось и, казалось, сердца забились в унисон.
Их связь исключала слова свойственные эгоизму: потерпи и расслабься. Для Шельмы, да и для Майкла такое было впервые – ставить чьи-то желания выше своих, вверяться любовнику, не боясь получить безразличие в ответ.
Пока на кровати влюблённые упивались друг другом, подогревая воздух в спальне, за незашторенным окном небо одаривало землю первыми робкими хлопьями снежинок. Они падали, не встревоженные ветром. Лёгкий морозец хрустел под ногами прохожих, оседал инеем на ножках разрисованных фонарных столбов.
* * *
Весь день парочка не могла насытиться друг другом. Когда время склонилось к вечеру, они наконец-то немного успокоились, лениво лежали и смотрели в темнеющий из-за уходящего света потолок.
Майкл накручивал на палец длинную прядь, Шельма слушала дыхание любимого, прижав голову к его груди. Разговор протекал неспешно, губы с ленцой складывали буквы в слова.
– Меня все боятся, кроме Вас.
– Я тоже боялась. – Двуликий приподнял голову, взглянул в глаза девушки, та продолжила: – буквально первые три секунды.
– А потом?
– А потом сожалела, что не встретила Вас раньше. Позже влюбилась.
– По какой причине?
– Не знаю. Разве душа может дать рациональный ответ? Всё произошло на грани инстинктов и феромонов. Вы… для меня свой, как будто родной. Словно знала Вас всю жизнь. Я с Вами в безопасности.
– А я с Вами любим.
– Безусловно.
К сожалению, ведя столь приторный диалог, Шельма не подозревала, как близка она оказалась к истине. Как печально, что любовь, оберегаемая ими, жила своей жизнью за границей нормального, на стороне патологии. Увы и ах. Мы можем только оставить их здесь и сейчас в столь приятный и счастливый для них момент и отправиться дальше, следуя за нитью истории.
* * *
– Майкл, Вы действительно считаете, что мне подходит подобное? – спросила Шельма, стоя перед напольным зеркалом в комнате Демона. Мужчина стоял за её спиной, приобнимая за плечи, довольно рассматривал результат своих стараний.
– Более чем. Неужели до меня Вы ни разу не пробовали сменить имидж?
– Да как-то профессия не особо располагала к подобным нововведениям. Чем больше одежды, тем затруднительнее её снимать. А время деньги.
– И всё же Вам идёт.
– Арх, будто удавкой шею стянуло.
– Узел довольно слабый. Просто не привыкли к подобному, вот и жмёт.
Шельма фыркнула без недовольства, оттянула узел галстука ко второй пуговице белой рубашки, внимательно осмотрела себя ещё раз. Чёрные брюки со стрелками, красные лодочки на невысокой шпильке; собранные в аккуратную причёску волосы, даже чёлка не имела возможности выбиться из-под невидимок, чтобы привычно спадать на левый глаз, нервируя хозяйку. В целом двуликую удовлетворял её новый образ, но она не понимала зачем так наряжаться, чтобы поехать навестить мать. Та пожаловалась месяц назад на дискомфорт обитания в этом посёлке, поэтому её перевезли в ближайший город.
– Теперь кажется, что мы в парной одежде. – Шельма повернулась к мужчине, крепко обняла.
– Правда? – двуликий попытался изобразить удивление на лице.
Лисица придвинулась ближе, прошептала на ухо человеческой ипостаси:
– Знаю, что Вы интересовались романчиками, которыми я учитываюсь. Один из их множества бесследно исчез. В нём описывались примерно полкниги как парочка прочёсывала магазины в поисках одежды для влюблённых. Но, конечно же, я ни на что не намекаю, происходящие сейчас никак не связано с вымыслом автора: Вы действительно ничем таким не руководствовались, замышляя подобное.
– Шельма, – Майкл улыбнулся, – Вы очень проницательны. Боюсь, что в будущем любой мой каприз будет выведен Вами на свет. И как же организовывать сюрпризы, если я до смешного предсказуем?
Девушка состроила забавную гримасу, будто жалела ребёнка или убогого котёнка, гладя двуликого по волосам.
– Не переживайте: всё приходит с опытом. Уверена, Майкл найдёт способы провернуть подобное втайне вплоть до самой презентации.
– Искренне воодушевлён Вашей верой в мои нелепые попытки проявления чувств.
– Хм, но мы же знаем один способ, который срабатывает как никакой другой. – Лисица отстранилась от уха партнёра, придвинулась, остановившись в миллиметре от его губ.
– Правда? Подскажите мне, будьте любезны.
– Ох, мой дорогой Майкл запамятовал?
Демон серьёзным тоном ответил:
– Напрочь.
Лисица наклонила голову набок, положила ладони на грудь мужчины и плавно отстранилась, увиливая от поцелуя. Искрясь озорством, маня указательным пальцем, девушка спланировала на широкую застеленную кровать.
Наверное, визит к матери может подождать, ну а мы тактично выйдем из спальни, спустимся на первый этаж, выйдем через чёрный выход на площадку за домом, где, прячась от холода, в припаркованном автомобиле сидели ликие, ожидая своего главаря. Тот назначил на сегодняшнее утро выезд с проверкой в столицу Рессама, но сам не торопился покинуть дом.
Пожилой двуликий нервно прикуривал, обсуждая с коллегами тему за темой.
– Он на ней словно помешался! – проворчал курящий.
– На той проститутке? – уточнил водитель, тот самый, который с обильной волосистостью на предплечьях.
– Его никто и ничто кроме неё не интересует. Она будто его хозяйка! Вот увидишь, он бросит мир к её ногам!
– Приведи ему лучшую из лучших бабочек. – Подал идею третий безымянный тип.
– Как же! Предполагаешь, что угол его повышенного интереса сместится на другую особу? Так спешу разочаровать: уже пробовал!
– Что пошло не так? Не смог привлекательную найти?
– Нашёл. Да только вот Демон бросил на меня свой испепеляющий взгляд, а девке прямым текстом сказал: «Выбирай, выйдешь с посторонней помощью через окно или сама через дверь?». Атмосфера так и кричала, что я выйду через окно вместе со шлюхой, если снова приведу кого-нибудь из её сестричек.
Все дружно замолчали, раскурили по новой сигарете. В салоне автомобиля плавал дым, но никто не открывал окна.
– Обстановка и правда не из лучших. Знал бы наперёд, что Демон умом тронется, поддержал бы тогда предыдущего главу, а не этого бунтующего молокососа.
– Такое не предугадаешь. Тогда все были в нём уверены, считали, что под его уж руководством изменим наш округ к лучшему.
– А на деле как вышло? – задал риторический вопрос мужчина в годах.
А на деле всё оказалось печально: жестокие и порой бессмысленные расправы, крах экономики Рессама и ввязывание других округов в открытый конфликт. Решения и поступки Демона потеряли былой ориентир. Действия казались спонтанными и через чур дерзкими. Никто не понимал нынешние задумки Майкла, особо не углубляясь в причины, нашли корень бед в привязанности к проститутке. Стоила ли такая женщина того, чтобы долгое уже время оставаться подле главаря Иблиса? Все ликие в группировке подытожили едино: не достойна, а двуликий помутился рассудком под её дурным влиянием. И раз не удалось привести его в чувство словами или хотя бы отвлечь от Шельмы, тогда придётся найти более радикальный метод уклонения от предстоящей беды.
– Стая Белых скоро поймёт, откуда ветер дует. Их удар может уничтожить нас.
– Без должной подготовки стопроцентно. Пока уповаем на их раздрай во внутреннем устое, надо быстро свернуть нападение.
– Как?
– Кардинально. – Водитель озвучил общую мысль за всех.
Послышался хлопок входной двери и скрип снега под ботинками. Ликие мигом прикрыли рты и открыли все дверцы, чтобы проветрить салон – Демон приходил в недовольство от запаха табака. К водительскому месту подошла Шельма, наклонилась. Свежие следы страсти на её шее явно выдавали причину задержки поездки.
– Где этот обдолбыш? – девушка прорезала своим голосом висевшее в воздухе напряжение.
– Кого Вы ищите? – осведомился, скрывая пренебрежение, пожилой двуликий.
– Я не наркоман! – раздалось с пассажирского места. Это откликнулся водитель.
– Ну а я не проститутка! Вот так совпадение! – с издёвкой произнесла лисица.
Третий безымянный ликий, сидящий в машине приличия ради, спросил:
– Госпожа, у Вас дело к Рейну?
– Мне перед тобой отчитаться, что ли, надо? – девушка проговорила как бы в шутку, но у ликих по спинам пробежал морозец. Все они машинально глянули на крыльцо, там стоял Майкл, следил за подчинёнными.
– Выходи давай. Отвезёшь меня кое-куда. – Двуликая постучала костяшками пальцев по тонированному стеклу, развернулась, помахала на прощание Майклу и пошла к стоящей неподалёку пустующей машине.
Недавно роптавшие ликие ментально перекинулись парой фраз, суть которых сводилась к тому, что для решительных действий пока рано, необходимо подготовиться. Поэтому этим утром Шельма доехала к матери в гости без происшествий.
* * *
В небольшой комнатушке, отведённой под кухню, витал дым и закипал чайник. Гарнитур, стол и стулья соревновались между собой за первое место в номинации «Невзрачность». На широком подоконнике сидела высокая женщина в домашнем платье, не скрывающем её пышного бюста. В руках двуликая крутила тонкую прямую трубку из красной породы дерева. Казалось, женщина сосредоточила всё своё внимание на фасаде соседнего дома, где умелые художники изобразили на зелёном фоне синюю игуану, цепляющуюся лапками за ключицу человеческого скелета цвета белил, под рёбрами на месте сердца распускались красные маки, их лепестки, опадая, сгорали у скрещённых в позе лотоса бедренных и берцовых костей.
Чайник вскипел, неистово свистя. Со стула встала двуликая помоложе, разлила по кружкам чай. Поставив дымящиеся кружки на стол, подошла к окну, приоткрыла форточку.
– Дышать нечем. Не надоело устраивать вокруг себя курилку?
– Ты удавку сними, легче станет. – Ответила белокурая женщина, дёрнула рыжим ухом в полуформе и опять отвернулась к улице.
– Года идут, но твоя стервозность неизменна! Как радостно, что в этом сумасшедшем мире есть хоть какая-то константа!
– Язвишь? – задала риторический вопрос Лилит.
– Ни в коем случае!
– В кого ты такая уродилась? – опять вопрос, не требующий ответа.
– Разочарована во мне? Почему же?
– Ты должна была давным-давно выбраться из борделя, без помощи этого психа.
– Да разве возможно? Все побеги не увенчались успехом. Единственный бонус после поимки и побоев, возможность отлёживаться пару дней на чердаке, зализывая раны. Лилит, и уж не тебе гадать, в кого я такая пошла: твой вкус на мужчин просто ужасен.
– Думаешь, я горела желанием ублажать твоего отца? – женщина повернулась к дочери, вздёрнула бровь, карие глаза метнули молнии.
– Ладно-ладно, не горячись. Наши встречи столь редки, что тратить их на склоки, сущее преступление.
Девушка села за кухонный столик, глотнула горячий чай, на поверхности которого плавали чаинки и раскрытый бутон гранатового цветка.
– Зачем пришла, Шельма? – блондинка затянулась и выдохнула струйку дыма в форточку, откуда потягивал морозный воздух, уже ощутимо кусая голые ступни.
– Навестить тебя. Может… я соскучилась? – мать смерила лисицу пронзительным взглядом. – А-ха-ха-ха, я не вру. В том доме мне не с кем поговорить, кроме Майкла, но он постоянно занят. А докучать ему не рискую.
– Правильно делаешь. Делай всё, что в твоих силах, хоть с головы до ног его облизывай. К нашему берегу прибился плот, твоя задача удержаться за него и грести. Если ему наскучишь, от нас мигом избавятся.
– Ох, твой пессимизм портит мне настроение. – Шельма опёрлась щекой о ладонь.
– Как…
– М?
– Как к тебе там относятся? – равнодушно спросила женщина, покачивая рыжим хвостом.
– Ох! Да неужели ты обо мне беспокоишься!? Надо обвести этот день в календаре жёлтым фломастером.
– Заткнись. Так трудно ответить на вопрос? – женщина выжидательно посмотрела. – Чего молчишь?
– Так я заткнулась.
– Невыносима…
– Если меня вырубить и завернуть в ковёр, то вполне легко можно вынести.
– С ним ты так же разговариваешь? – женщина отложила трубку, приняла протянутую кружку чая.
– Рехнулась, что ли, на старость лет? Мне жизнь ещё дорога! Играю по его правилам.
– И что же это за правила? – лиса прищурилась.
– Не вникай. – Лисица махнула рукой. – Разыгрываю целый спектакль.
– Хочешь сказать, что не влюблена в него без памяти?
Маска ехидства слетела с лица девушки, растерянно она проблеяла:
– Откуда ты…
– Шельма, у меня опыта побольше твоего будет. Предполагаешь, что я не учую влюблённую дуру?
– Да ты ни разу не видела нас с ним вместе, как ты…
– Витаешь в облаках, на вопросы отвечаешь сбивчиво. Вздыхаешь к месту и нет. Улыбаешься всё время, что здесь сидишь.
– Что за чушь! – лисица стукнула рукой по столу. – Такая ересь встречается только в бульварных романах!
Лилит перебила с ухмылкой:
– С чего такая неадекватная реакция на правду? Неужто стыдно передо мной за собственные чувства?
– Бред.
Старшая женщина пожала плечами, мол оставайся при своём мнении, мне всё равно, однако предупредила:
– Веселись, пока есть возможность, но не вздумай тешиться мыслью, что это навсегда. – Лиса глотнула подстывший чай, фарфор не грел ладони. – Рано или поздно он найдёт новую игрушку.
– Замолчи! Ты ничего о нём не знаешь!
