Сдобные Булочки
Как карта ляжет
Чтобы спасти утопающего необходимо…
Янтарный свет настенных ламп вытягивал наши тени мягкими мазками по персиковой скатерти круглого стола. Ширма с цветочным узором прятала нас от посторонних глаз. Уютное большое кресло, казалось, захватило моё тело целиком в приятный плен, из которого не хотелось выбираться. Бутылка в обёртке из-под вишнёвого сока холодила мою ладонь; капли конденсата медленно стекали по чёрному стеклу; по красной соломенной трубочке в мой рот текло освежающие некрепкое полусладкое вино.
– А он мне такой говорит, даже если ты захочешь от меня уйти, я тебя не отпущу. Я такая отвечаю, мне стоит начинать бояться? А он такой, уже поздно, ты моя. Прики-и-инь как романтично! Ух, я вся пылаю! – подруга замахала ладонями, поднимая ветерком свои кудри.
– Глотни кофе. Он уже трижды успел остыть.
– Угу. – Промычала Леона, откусывая за раз половину кусочка клубничного торта.
В уголке её рта остался белый крем, а на пальцах клубничный джем. Я молча протянула ей одну-единственную салфетку, которую ещё не успела скатать в комок. Подруга, торопясь, глотнула кофе, поперхнулась, стёрла крем с лица и джем с пальцев. Её бирюзовые глаза сияли в этот день ярче любых звёзд в сраной бесконечной вселенной.
– Не ну ты прикидываешь? Я охрене-е-ела от такого расклада! Совсем недавно мариновал меня в зоне не трожь меня, а сегодня я уже, вот глянь! – Леона задрала футболку по самые лямки кружевного лифчика, показывая мне уже в сотый раз свою метку.
С громким треском о пол разбилась посуда – это официант принёс очередную порцию десертов и зашёл забрать грязную посуду. Как раз пустые тарелки и поцеловали кафельные плитки.
– А-а… простите-извините! – покраснев до корней волос, паренёк-официант убежал за ширму.
Подруга прокричала ему вслед:
– Эй! А посуду кто убирать будет!? Эй! Ты забыл принести моё шоколадное парфе!
– Леона.
– Что?
– Верни футболку на место. Твой бюстгальтер очень красив, но не стоит показывать его всем подряд.
– Да я же не его показывала, а…
– Метку любви всей своей жизни.
Леона довольно улыбнулась, заправила футболку под ремень комбинезона. Взяв ложечку, волчица принялась за ванильное мороженое. Я же вернулась к вину.
– Леона. Ваши отношения попахивают чем-то не здоровым, но последнее время… хотя я по жизни постоянно ошибаюсь, так что и сейчас, наверное, не права… Главное, чтобы тебя всё устраивало.
– Устраивает! – широкая улыбка в подтверждение заявленного.
– Хорошо. Тогда совет вам да любовь.
– Угу. Спасибо! – Мороженое закончилось, на его место пришли блинчики с бананом и киви. – Ну а сама ты?
– М?
– Когда замуж выходить планируешь?
Вино резко свернуло не туда, перекрывая пути дыхания. Я закашлялась. Леона подскочила, попрыгала вокруг меня со стаканом апельсинового сока. Вернув себе возможность ровно дышать, откинулась на спинку кресла.
– Ты как?
– В норме.
– Фу-у-ух, я уж запереживала, что с тобой делать, если скопытишься. Так-с, о чём это я? А, точно! – Леона села на место. – Когда ты…
– Хватит! – Вытащила соломинку из вина, глотнула из горла. – Твои вопросы загонят меня в гроб.
– Я ничего такого…
– Леона. Меня никто и никогда не возьмёт в жёны.
– Почему это?
– Потому что я проститутка?
– В прошлом же! Да и никто об этом почти не знает. Так что не ссы!
– Я и не боюсь. Просто сама никогда не выйду замуж.
– Отчего это?
– Потому что я…
– Проститутка?
– Не только. У меня наберётся ещё парочка недостатков.
Леона со вздохом отложила в сторонку пустую тарелку из-под кусочка шарлотки.
– Рири, – несвойственно серьёзным для неё тоном начала подруга, – мы хотим тебе помочь, – я напряглась, – мы тут подумали и решили… – половинки моей тощей жопы подсжались, – тебе надо обратиться к специалисту.
– Ха-ха-ха, напугала бля! Хочешь меня направить в лапы свах?
Леона наклонила голову, улыбнулась. Из-за однобокого искусственного освещения, лицо волчицы показалось в это мгновение жутким и не предвещающем ничего хорошего.
– Так ведь? – издыхая, спросила моя надежда.
– Рири, успокойся.
– Я-я-я спокойна-а-а…
– Ты бутылку раздавила.
Я опустила взгляд. По скатерти расплывалось пятно, по моей руке стекало вино и кровь из порезов об осколки.
– Блять!
Схватила свой шарф, намотала его на пораненную ладонь.
– Прости, Рири. Мне очень жаль. Но поверь, это всё ради тебя! Поэтому, пожалуйста, не сопротивляйся.
– Да о чём, мать вашу, ты говоришь?
– О-хо-хо, не пугайся так. Это совсе-е-ем не больно!
Ебать, почему моя подруга глупышка-обаяшка в считаные секунды превратилась в какого-то персонажа хоррора с маньячной улыбкой!?
Инстинкт самосохранения поднял с кресла, понёс меня прочь из кафе, но… на выходе меня поймали чьи-то сильные руки. Впереди стоял автомобиль Вишни с распахнутой задней дверью, позади меня удерживал за руки Макс. Смазлёныш дотащил меня до дверцы. Я упёрлась ногами в молдинг и крышу авто. Волк меня вталкивал в салон, но я не поддавалась.
С водительского места донеслось:
– Рири, сядь. – Мари как никогда грозно попросила.
– Нет!
Послышался тяжкий вздох из салона и сочувственный сбоку. Это Леона вышла из кафе, качая головой.
– Всё действительно так плохо? – поинтересовалась она у Макса.
– Д-да, – продолжал толкать, но я пружинила ногами. – Она уже три недели подряд напивается.
– О-о-о… а я не заметила.
– Ты, кроме своего треликого мужа, никого больше не замечаешь!
– Ой, а сам то!
Мари вышла из машины.
– Прекратите оба. – Мы повернули головы к ней.
– Рири, я устала тебя уговаривать. Ал нашёл отличного специалиста. Тебе окажут специализированную помощь…
– Я здорова! Да захер мне мозгопромывка!? Подумаешь, немного выпиваю!? Что здесь такого!?
Мари закрыла глаза, когда открыла, радужка была абсолютно чёрная; по челюсти её заходили желваки.
– Это ведь никак не будет отражаться на моей работе! Ты сама мне дала отпуск! Так в чём проблема!? Выйду на работу трезвой же!
– Я верю, что пьянство не отразится на твоей работе. Однако. Алкоголь вредит тебе. Если бы двуликие не умирали от психологических болезней, я бы тебе и слово в укор не сказала.
– Я здорова!
– Ты не просыхаешь с того дня, как сбежала из больницы. Я не видела тебя трезвой с тех самых пор.
– Ну уж простите, что моя пьяная рожа маячит и нервирует вас!
– Ри. Ри. – Позвал меня ментально Макс.
– Чего тебе?
– Просто сходи разок. Чего тебе стоит?
– Вот сам тогда и иди! Не позволю мозги себе полоскать!
– Испеку тебе бисквитный рулет.
– Пф! Меня жратвой не проведёшь!
– Пропитаю его насквозь в роме.
– Заметано.
Резко прижала ноги к животу. Но так как Макс давление на спину не ослаблял…
В общем, ехала к психотерапевту я с кровоточащей разбитой переносицей.
* * *
Тяжёлый взгляд провожал меня в спину, когда я открывала дверь с табличкой, гласящей: Яр Захер, главврач, психотерапевт. На лицо моё невольно наползла ухмылка. Умеют же некоторые с первых слов завлекать!
Зашла с громким:
– А Вы мне нравитесь! Определённо! – из-за травмированной переносицы говорила немного в нос, хорошо что кровь хотя бы остановили бинтами да лейкопластырями.
– Добрый день. Рад слышать. Присаживайтесь.
Осмотрелась. Ничего особенного: светлые стены, пара пейзажных картин, жалюзи неплотно прикрывают окно, кушетка с подушками-обнимашками, двуликий невысокий слился цветом лица с серым креслом. Щупленький паренёк с тёмными кругами под глазами в пепельного оттенка джемпере, ногами до пола не достаёт. И этот доходяга мой клиент мозгоправ? Глаза у него какие-то мутные…
Представилась:
– Шакари Тихая. Вторая ипостась помесь лисы и пса.
Улеглась на кушетку, скрестила руки на груди, вперилась взглядом в потолок.
– Яр Захер. Вторая ипостась енот.
– Полоскун?
– …Самый обычный лесной енот.
– М-м-м… ясно.
– Как мне можно к вам обращаться?
Внимательно всмотрелась в его серые глаза. Повернула голову обратно к потолку.
– Сложный вопрос.
– …
– Почему Вы нервничаете?
– Я спокоен.
– Нет. Вы весь на измене. На вашем лбу капли пота. Пальцы сцеплены так, что костяшки побледнели. Моргаете редко.
– Вы очень наблюдательны.
– Если бы… тогда бы я не оказалась сегодня на этой кушетке.
– А где бы Вы тогда были?
– В океане или земле, а может и пеплом по ветру… как карта бы легла.
– Кхм-кхм. – Мужчина поднял с журнального столика стакан с водой, пока подносил ко рту расплескал половину на штаны.
– Осторожней, доктор. Может Вас чем-то напугали мои брат с сестрой? – Захер прыснул водой изо рта. Хорошо, что нас разделяют с ним добрых два метра. – Не переживайте. Они Вас не тронут. Делайте свою работу, и все останутся довольны. И живы. – На последней моей фразе стакан выскользнул из его рук, упал на пол. Благо пробковое покрытие пола уберегло стекло.
Сжалившись, произнесла:
– Начинайте уже. Время деньги.
– Что Вас тревожит?
– Ко мне на ты. Иначе могу и проявить агрессию: больная тема… с давних пор. Зовите Шакари.
– Что тебя тревожит?
– Головные боли, сушняк с утра, живот иногда крутит.
– …Может что-нибудь ещё?
– Захер, тебе явно всё уже рассказали – зачем, как и почему.
– Я хочу услышать твою версию.
– А я хочу выпить.
– Могу предложить только воду.
– Забудь.
– Как прошли последние года? Об этом можете поведать?
– Могу. Знаешь, в целом года выдались хорошими. Однако попадались мелкие проблемы такие… размером с какашку хомяка. Видал когда-нибудь какашку хомяка?
– Не доводилось.
– Ох, ты многое потерял. Какашки хомяка похожи на бурый рис. И вот представляешь… много повстречалось таких мелких проблем… и они так копились, копились, копились… что к сегодняшнему дню у меня получится сварить из них тарелку ароматной каши.
– Набралась целая тарелка… мышиных экскрементов?
– Хомячьих какашек! Какие мыши? Чем ты слушаешь пациента? Вот поэтому твоим предкам дали такую неблагозвучную фамилию. Жопой слушаешь клиента!
– Прошу прощения. Продолжайте.
– Захер, можно задать вопрос личного характера?
– Конечно.
– Вот почему ты такой весь из себя успешный, дослужился до главврача, а фамилию так и не поменял на более благозвучную?
– …
– Закрываешь гештальт детских обид?
– …
Определённо с этим енотом мне будет весело.
Манипуляция или…
Мерцающие пылинки проплывали через льющиеся сквозь оконные рамы красные солнечные реки. Струйка дыма лениво выпорхнула из моего рта и растворилась в духоте кабинета.
– Ваш ход, доктор.
Яр Захер промокнул пол со лба, сглотнув, простёр руку над шахматной доской. Его пальцы метались от фигуры к фигуре. Приняв решение, енот переставил ладью, убегая из-под удара моего ферзя. Переставив белую фигуру, его пальцы поджались, рука мигом вернулась в тепло складок серого бесформенного свитера.
Внимательно оглядывая сложившуюся ситуацию на доске, поглубже затянулась.
Психотерапевт Рири ёрзал на стуле. Глаза его кажущиеся огромными в окружении тёмных мешков прыгали по мебели в кабинете, но упорно старались не смотреть в мою сторону.
Затушив сигарету, сделала следующий ход. Пока я убирала окурок в карманную пепельницу, Яр Захер с еле слышным стоном и закрытыми глазами переставил свою пешку на клетку вперёд.
– Мат, – промямлил двуликий.
– М? – я пристально посмотрела на белые фигуры, подставившие моему чёрному королю нож к горлу. Потерев подбородок, ответила: – и правда мат. Вы хорошо играете. Мои поздравления, доктор.
Похвалила енота искренно, однако он отказался играть со мной вторую партию. Изъявив желание сбегать в туалет, мужчина покинул меня ненадолго. Я облокотилась на стол, неспешно собирая фигуры в доску. Останавливаясь на секунду в моих накрашенных когтях, изящные выточенные из красного дерева ладьи, ферзи да пешки, с прочими своими товарищами один за другим укладывались на место.
Как шахматы постепенно переложились на место, так и я незаметно соскользнула в воспоминания сегодняшнего утра, приведшего меня на беседу к Яру Захеру.
Проснулась как всегда рано, хотя работы на сегодня не предвиделось, потому что выделила себе полноценный выходной день. Сдержанно потянувшись, перевернулась набок. Мои глаза застали умиротворяющую картину: Макс расслабленно лежал, положив руку поверх тонкого одеяла. В его светлых волосах запутались золотистые солнечные лучи. Мягкие розовые губы чуть-чуть приоткрыты. Ресницы цвета белого шоколада мелко колыхались от дыхания.
Я протянула руку и погладила пальцами белоснежное ухо. Ухо дрогнуло под моим прикосновением. Макс открыл глаза. Сонным голосом он пожелал мне доброго утра.
Улыбаясь и глупо хихикая, мы пытались поцеловаться, но напряжённые, растянутые в улыбке губы отказывались нам содействовать. Отсмеявшись, Макс закинул руки мне на шею, притягивая к себе и вовлекая в нормальный трепещущий в своей нежности поцелуй. Отстранившись, но не отпуская меня, парень спросил:
– Когда?
Установив согнутые в локтях руки поудобнее на кровати, переспросила:
– Что именно?
– Свадьба. – Аж весь светясь, ответил Макс.
Отведя глаза в сторону, нерешительно произнесла:
– Ну-у-у, Дорогой мой, мы же договаривались, что никуда не будем спешить? – Говорю, а сама кошу глазом, подмечая реакцию парня. А реакция, цензурно выражаясь, меня не обрадовала.
Максимилиан пару раз захватил воздух ртом, прекрасные его глаза увлажнились, а губы напряжённо поджались.
– Но как же… как же вчерашняя ночь… – пролепетал Макс.
Я быстро высвободилась из его объятий, села на кровати. Потирая шею и ища взглядом одежду на полу, начала увещевать:
– Максимилиан, нам правда некуда спешить. Ты молод, я тоже пока числюсь в молодых. Я уже была в браке, поверь мне на слово, там особо нечего ловить. Быт ещё успеет надоесть. Давай не спеша наслаждаться конфетно-букетным периодом. Для тебя так это вообще всё в первый раз…
– Вот именно. – Перебил мою речь волк.
Я повернулась к нему. Парень сидел на кровати по пояс голый, бёдра прикрывало одеяло. Макс с опущенной головой сжимал в кулаках хлопковую ткань. Белокурые волосы скрыли от меня лицо, но голос вполне передавал все его эмоции с лихвой. А слышалось там нотки обиды и подбирающиеся к горлу слёзы:
– Ты согласилась с моими принципами. Я от тебя ничего не скрывал: ни своих серьёзных намерений, ни своих взглядов на жизнь. Вчера… вчера ты первая начала, но тогда ты могла сказать, что это для тебя пустяк… – Макс поднял голову. По его щекам текли крупные слёзы. Мне перехватило дыхание. Горло сжалось в секундном удушье. – Зачем ты всё затеяла? Чтобы посмеяться надо мной?
– Макс… – я протянула к нему руку, но он отвернулся.
– Ничего не говори. – Парень встал, удерживая на бёдрах одеяло, всхлипывая, закончил: – не стоит сотрясать словами воздух. Я понимаю, что для тебя мои взгляды слишком старомодны… и всё же мне очень больно… ох, не обращай внимания, я успокоюсь, и всё войдёт в норму…
Несмотря на меня, Белых вышел из спальни. В полном охреневании я встала, по-быстрому оделась и ушла, пока Макс плакал в душевой.
Даже за рулём я не могла прийти в себя. Что это было, мать мышиную, я спрашиваю? С чего истерика? Чувствую себя сейчас редкой сволочью – наобещала парнишке дворец и вечную любовь, а сама лишила невинности и уехала в свою холостятскую берлогу, не попрощавшись.
Это на самом деле так или Макс приукрасил? А может мы друг друга неправильно поняли? Но вчера же была идеальная атмосфера для более интимного контакта чем объятия да поцелуи. И что мне теперь делать? Как выкручиваться? Общаться с ним как ни в чём не бывало? Но он же обиделся… тогда надо узаконить отношения?
Так, стоп. Остановила машину на парковке. Заглушила двигатель. Порылась в своих мыслях, вытаскивая за хвост ту самую, пронёсшуюся словно комета. А правда ли он расстроился? Или это хорошо поставленный спектакль? Принципы свои он и правда озвучивал, однако и я свои тоже. Значит ли его истерика, что мне надо пойти на уступки? Вдруг он считал, что секс – это мой ответ да на его предложение пожениться? Или мной сейчас манипулируют? Дам слабину один раз, потом вообще из-под каблука не выберусь…
Зарылась пальцами в распущенные волосы. Посмотрела в зеркало заднего вида. М-да, видок у меня тот ещё. Взъерошенная, взгляд растерянный, потерянный.
– Надо обратиться к специалисту.
Вот таким образом я оказалась в кабинете Яра Захера.
Енот вернулся из туалета. Присел на край стула напротив меня. Нас разделял стол и страх, разивший адреналином от двуликого.
– Почему боитесь меня?
Главврач вздрогнул. Потупив взгляд в пол, ответил:
– Сам не знаю. Мы с вами не особо знакомы, однако мой зверь боится вас. Прошу прощения, если это вызывает дискомфорт.
Я махнула рукой.
– Всё нормально, привыкла к тому, что вызываю в ликих подобные чувства. Однако сегодня вы должны собраться и помочь мне разобраться в одном деле.
Яр Захер пододвинул стул, положил локти на стол с кратким: «Слушаю».
– Как понять, что ликий манипулирует тобой?
Енот призадумался, потом сказал:
– На самом деле, если жертва понимает, что ей манипулируют, то манипуляция автоматически не может считаться манипуляцией.
Мои губы вытянулись в полоску. Я понимала, конечно, что разобраться будет нелегко, но не на столько же.
Захер продолжил:
– Чтобы что-то советовать, мне надо более детально посмотреть, что произошло. Наверное, вам смогли бы помочь близкие ликие…
– Исключено. Мои проблемы только мои проблемы. Близких я не трогаю в таких вопросах.
Яр Захер взял в руки блокнот с ручкой, отрешённо посмотрел, произнёс:
– Ну что ж, тогда обрисуйте в подробностях ситуацию.
Спустя полчаса пересказа событий, енот изрёк:
– А вы не думали, что он такой просто сам по себе? В силу характера, темперамента и прочих особенностей?
Я молча ждала продолжения. Яр глотнул воды, на одном дыхании произнёс:
– Инфантильный, романтичный и капризный. Скорее всего, он не манипулировал, не вызывал жалость, а утешал слезами сам себя. Без беседы с ним мне не удастся сказать, что им двигало и где зарыта правда. Судя по вашим словам, он просто расстроился, ведь его мечты и планы попрал более сильный и влиятельный в отношениях партнёр.
Я потёрла виски. Усталость навалилась на плечи.
– И как дальше всё будет развиваться?
Двуликий пожал плечами.
– Трудно предположить.
– Вдруг в браке он продолжит добиваться своего слезами? Я превращусь в тряпку, потакающую его капризам?
Мужчина согнул руку в локте, растёр пальцами невидимую пылинку.
– Всё возможно. Однако вас никто не заставляет. Решение за вами. Но вероятно также, что отношения получатся гармоничными. Смотрите сами, если вам не комфортно на данной стадии отношений, то имеет смысл всё прекратить. При изначально негативной установке счастливого будущего ждать не стоит.
На этом мы с Яром Захером распрощались. В глубокой задумчивости я провела остаток вечера, ужин и ночь.
Чай с подвохом
Зима закрепила свои позиции. Это время года не было сильно морозным: климат здесь довольно комфортный, вся стужа пришлась на конец осени. Обильный снегопад и периодически безоблачное голубое небо, чистый свежий воздух, иней, сугробы и весёлые крики детей вызывали у меня чувство праздника и умиротворения. Жизнь наладилась и больше не походила на сплошную чёрную полосу.
В середине зимы Мари переехала к Максу. Я осталась жить и присматривать за квартирой и кошкой благодетельницы.
Недавно ходила к ним, документы надо было срочно подписать.
Увиденное, мягко говоря, меня рассмешило. Мы стояли с благодетельницей в коридоре, обсуждали вопросы, забежать в гостиную и посидеть времени не было. И тут…
– Малыш, – из-за угла в розовом кружевном фартуке выплыл Макс, – я яблочки подогрел как ты и просила, пойдём кушать, только ручки помой.
Грозовая туча бизнеса по имени Марриам Вишня послушно скрылась в ванной комнате. Мы переглянулись со смазлёнышом, понимая друг друга и без слов. Похоже, наш дурдом ждёт пополнение.
– Ладно, не до меня вам тут, Лешего с проблемой напрягу. А ты прям молодец. Один раз присунул и ребёнок уже готов? А-ха-ха-ха-ха-ха…
Двуликий кинул в меня испепеляющий взгляд, и я поспешила ретироваться.
Ал и Леона тоже съехались. Треликий купил частный дом с большим зимним садом. Дух стал более разговорчивым и живым от жизни с Леоной. К моему удивлению, Ал оказался подкаблучником: выполнял почти все желания, капризы и прихоти своей зазнобы. Как и семья добродетельницы они расписались, обменялись кольцами, но свадьбу решили не играть.
В их семьях правила тишь да гладь да благодать, по крайней мере, так казалось со стороны. Что же касается меня… я была свободена-а-а-а… словно-о-о голу-у-убь в небе-е-еса-а-ах… Перебивалась одноразовым перепихоном на исключительно трезвую голову, цепляя красивых ликих в барах и клубах, забегая туда при любой выпавшей возможности.
Разгульная жизнь? Возможно, но меня всё устраивало. Да кому я вру? Лепёшка скребла на душе, хотелось волком выть в лесу. Вот, казалось бы, чего мне ещё надо? Где жить есть, да и друзья-сестрички надёжные всегда рядом. А вот зажралась! Мало мне этого: отдохнуть как следует хочу!
Мари загрузила меня работой по самую маковку! Да и Захер этот… мозгополоскун треклятый. Дважды в неделю к нему в обязаловку хожу, так в добавок к этому принудили меня ездить в соседний город на поседелки анонимных алкоголиков. Блядство, окружили меня со всех сторон своим лечением, выпить хочется иногда до спазма в мышцах челюсти.
Варясь в подобных рассуждениях, мирно попивала чаёк в гостях.
Мы собрались впятером: всей нашей дружной командой в квартире у Макса. Нас созвала Леона, надо было порешать какие-то сверхважные вопросы. На этот вечер четверга у меня был запланирован секс или расслабление в баре за чашечкой чая, но раз позвали – пришла, друзья были у меня на первом месте.
Подруга сидела рядом с мужем на диване, я полулежала в кресле, Мари с домохозяином расположились на втором диванчике. Вся эта мебель стояла вокруг столика с печенюхами и чаем. Гостиная занимала половину первого этажа, стены квартиры местами были обиты вагонкой, благодаря чему в воздухе витал сладкий аромат дерева.
Ребята перешли на несколько тонов выше, и я невольно выплыла из раздумий, слушая, что они так яростно обсуждают.
– Я конечно всё понимаю, но у меня своих забот полон рот. – Сказал Макс.
Леона взорвалась в ответ:
– Так ты хуй из рта вытащи! Я, конечно, понимаю семейная у вас там идиллия, но с этой грёбанной ситуацией надо что-то решать! Всё на себе тащить не собираюсь! У меня в автосервисе аврал! И бизнес семьи уже захлёбывается в долгах! Нас скоро белки-оборотни обсмеивать будут! – подруга скривилась, выплюнула: – эти длиннохвостые паскуды! – Леона посмотрела в упор на мужа, продолжила: – А мне, между прочим, в свадебное путешествие хочется! Намёк понял, Ал? – Леший безропотно кивнул. Белая волчица же обратилась к его начальнице: – Мари, будь уж добора, разгрузи на недельку свою правую руку, а то трахаться хочется не в терпёж уж!
Марриам не прерывая активную переписку с Любовью, – там у них что-то опять случилось, – ответила:
– Без проблем. Леший, ты свободен. В понедельник видеть тебя не желаю. – Быстро решила начальница.
– Отли-и-ично-о-о. Все вопросы почти решили. Остался только тот самый. – Леона и Макс переглянулись и посмотрели на меня. Что? Я слишком громко хлюпала чаем? – Рири, ты моя подруга, Марриам ты духовный родитель, а Алу ученица. – Моя жопа напряглась, чувствуя неладное. – Ты член нашей семьи…
– Стопэ-стопэ, Лео, в какое дерьмо ты хочешь меня втолкнуть? Говори сразу и по делу, что надо сделать. – Прищурилась я.
Подруга растянула лыбу во все тридцать два зуба.
– Какое ещё дерьмо? Просто съездишь к одному оборотню, скажешь, что ему пора возвращаться домой.
– А у вашего уважаемого телефона нет?
С нотками радости волчица произнесла:
– Нет, он отрезан от внешнего мира.
– А сами почему не поедете?
Леона прикрыла ладошкой рот, взгляд скосила в сторону. Будто бы в печали невнятно пробормотала:
– Мы заняты.
Я аж ровно села в кресле. Мышцы тела напряглись, шея вытянулась в перёд.
– А я, блять, свободна? Ты мой график вообще видела? Я нахуй не моргаю лишний раз, чтобы время на эти лишние движения не тратить.
Леона закрыла глаза, оправдываясь:
– Мы не можем ему показаться: на нас он будет злиться! Срок его траура ещё не закончился. Осталось всего полгода… Но нам уже в край как нужен он на своём посту! – Веки распахнулись, являя влажные бирюзовые глаза. Наследница Белых замахала руками, нервно жестикулируя. – Максик дела бросил, весь в семью ушёл! Я уже не могу!!! Я зашиваюсь с горой документации!!! Я у себя в автосервисе последние два месяца не появлялась!!! Да такими темпами похудею!!!! – Эмоции или наигранность подхватили её и бросили к моим ногам. Схватив мои колени когтями, Леона довольно качественно заплакала навзрыд, слёзы так и катились по пухлым щекам. – Пожа-а-алу-у-уйста, вытащи брата из его грёбаного маленького убогого домишки…
– Хорош театр разводить, на меня такое не действует. – Морщась и по одному отцепляя от себя её пальчики, поинтересовалась: – а почему никто другой не может? В вашей стае никого уже не осталось? Пошлите его друзей, помощников, знакомых, кого угодно. Но не меня. Или у вас у всех память отшибло? Так я напомню. – Обведя всех взглядом, начала: – Я приспешник Иблиса, который расколошматил ваш конгломерат к демонам собачим. Я, вообще-то, бывший враг. Кто мои останки будет с пола соскребать, когда я сунусь к вашему главе?
Леона похлопала мокрыми глазами, вернулась к мужу на диван. Ал взял со стола чистую салфетку и аккуратно промокнул ею слёзы супруги. Леона всхлипнула последний раз, прильнула пухлым тельцем к Лешему под бок.
– Упокойся. Во-первых, наш брат не псих. Во-вторых, ты уже давно не одна из них. – Подал голос Макс. – Кроме тебя, правда послать больше некого. На знакомых он осерчает, другое дело посторонний двуликий. У тебя язык подвешен: умеешь болтать, расслаблять, погружать в транс, соблазнять – в общем, включишь флюиды лисы. Насчёт последнего не надо, это я про соблазнение.
Я всплеснула рукой и хлёстко хлопнула себя ладонью по ляжке. С сарказмом в интонации похвалила:
– Прекрасно придумали! А ещё я отличный шулер, вор, махинатор и как вишенка на торте: сосу отменно! Брать будете? – меня конкретно разозлила их идея кинуть меня в логово к своему старшему брату альфе. Если волк Макса и Леоны такой здоровый: однажды видела их во второй ипостаси, то боюсь даже представить какого размера окажется зверь главаря. А то, что он захочет сомкнуть пасть на моей шее, я более чем уверена.
Леона попыталась приободрить:
– Ты сильная! Справишься.
Ответила по факту:
– Нет. Я трусливая и слабая.
– Ой, ну не заливай! – не поверила подруга.
Макс попросил в свою очередь жёнушку:
– Малыш, помоги. – Мари оторвалась от телефона, посмотрела на меня.
– Я, конечно, не могу заставить Рири поехать, но в моих силах дать ей недельный оплачиваемый отпуск. – Предложила благодетельница.
– Ага, спасибо. Недели как раз хватит, чтобы мои кости срослись в больнице. – Скрестила руки на груди.
– Влас не бьёт женщин. – Контраргументировал смазлёныш.
Мари добавила:
– Мы поедем осенью к родителям Белых знакомиться. Они владеют туристическим бизнесом, у них своя база отдыха, отели и спа-салоны в горах на границе северных гор и моря, там бьют горячие, грязевые, лечебные и прочие источники. Ты можешь поехать с нами, а можешь остаться с Любочкой и разделить с ней главенство на целый месяц. Директора ведь пришлось уволить, а нового так и не нашли.
От предложения остаться один на один с Любочкой и делами, стремящимися к бесконечности, скрутило желудок. Лиса внутри меня проскулила и поджала хвост.
– Хрен с вами. Согласна. – «Согласна на что?» – прочитала на их лицах. – Поеду я к вашему крутому и неподражаемому двуликому, адрес скиньте. Завтра с самого сранья поеду. Начальник, с работы на пятницу освободишь?
– Хм-м-м, заказчики с Песи трудные попались, надеялась на твою помощь завтра, ну да ладно, сама справлюсь. Езжай. – Дал добро Босс.
