Ринат Ашрафзянов
Открой глаза, нас нет
– Знаешь, когда я был мальчишкой, я всегда мог определить, какая в данный момент луна: растущая или убывающая. – После сытного ужина Дмитрий Анатольевич предложил Фергюсу прогуляться во дворе и все-таки дойти до домика у реки. – А сегодня я могу лишь точно определить, новолуние сегодня или полнолуние.
– Ну, сегодня явно полнолуние, вон как ярко светит! – Фергюс остановился, задрав голову кверху, к освещенному в темном небе диску. – Говорят, в полнолуние надо загадывать желания.
– Только не говори мне, что такие желания сбудутся, – рассмеялся Дмитрий Анатольевич, – такой взрослый, а в сказки веришь.
– Почему же сразу сказки. Я же ничего не теряю, если загадаю желание. А вдруг!
– Интересный подход. Пожалуй, тоже загадаю,– Дмитрий Анатольевич мечтательно подставил свое лицо луне, – хотя стой, чего гадать и выбирать, – он обернулся на Фергюса, чье лицо было в объятиях луны, – ты будешь моей луной.
– Я? – поперхнулся Фергюс, делая глоток вина, – я понимаю что я уже совершеннолетний и меня можно называть как угодно, но чтоб “моей луной” это у меня впервые, – рассмеялся он, откашливаясь.
– В такие нерадостные времена, юмор это хорошо. Только ты знаешь о моем желании. Надеюсь, ты будешь той луной, которая исполнит мне его? – Оба они заворожено уставились на хозяйку небосвода, впитывали в себя ее серебристые лучи, словно расправленные панели солнечных батарей.
В таком состоянии они задавались вопросом, что было источником звука в дальней стороне двора и кому принадлежат быстро приближающиеся к ним шаги. Умиротворение парализовала обих. Только Фергюс собрался опустить голову, чтобы осмотреться, хмельные мысли прошептали ему, что здесь безопасно и ему нечего бояться продолжать принимать лунный заряд.
Подошедший встал близко к ним, его дыхание было ровным. Медитирующих лунным светом тут же обдало запахом оружейного масла и пороха.
– А знаешь, у меня идея, – не меняя положения головы, с закрытыми глазами произнес Дмитрий.
– М-м-м, – почти сонным голосом ответил Фергюс.
– Поехали прямо сейчас в мой банк, посидим в сквере, попьем еще вина.
– Хорошо, что я не дал команду поставить машины в стойло, – начальник охраны нарушил их уединение, не дождавшись ответа от пребывающего в блаженстве Фергюса.
– Костя, седлай коней, поедем в «Сферу»! – Дмитрий повернул голову, поднес свой бокал к бокалу Фергюса, и по двору раскатился звон хрусталя.
В фильмах о полной луне и оборотнях всегда можно увидеть сцену, в которой оборотень заворожено смотрит на луну, дышит ею, впитывает в себя буквально каждую электрон ее света. В некоторых из них кто-то вообще воет на нее, словно подтверждая, что он получил какой-то приказ и готов исполнить его. А вокруг – каменистое пространство, покрытое серебряным светом луны. Дмитрий Анатольевич и Константин направились к воротам, оставив Фергюса стоять одного посередине освещенного луной двора. Грудь Фергюса вздымалась, готовая вот-вот выпустить из себя вой. Только громкий сигнал черного лимузина смог разорвать лунные чары. Фергюс шатающейся походкой поплелся к задней двери автомобиля, предусмотрительно приоткрытой для него. Он как парализованный, рухнул на заднее сидение и распластался на нем как бревно, упершись головой в ноги Дмитрия Анатольевича. Машина с визгом сорвалась с места с не закрывшейся задней дверью. Только после того как кортеж выехал за ворота, по просьбе Константина Фергюс собрал все свои силы и громко захлопнул дверь.
– Где мы проезжаем сейчас? – Фергюс прижался лбом к стеклу, его лицо всё так же было покрыто серебряным светом. Он пытался увидеть что-то вдалеке, пока машина стояла на перекрестке. – Можно проехать направо, вон туда?
– А, ты про наш цветущий мост? – Дмитрий пригнулся, чтобы посмотреть, на что так уставился Фергюс. – Ты разве не замечал его, когда ездил в банк? Вон же сам банк, – Дмитрий указал пальцем через лобовое стекло на объект.
– Я же всегда буквально убегал от твоего управляющего, даже не глядел по сторонам. А сейчас вижу этот корабль.
– Смотрю, сегодня тебя вино раскрыло, – Дмитрий одарил Фергюса усмешкой. – Костя, сверни направо и остановись на парковке у ресторана.
Подъезжая к парковке, Фергюс буквально лег на колени Дмитрия Анатольевича, чтобы через его стекло понаблюдать за мостом. Он продолжил свое наблюдение через заднее стекло салона, когда автомобиль окончательно завернул на парковку. После остановки автомобиля его внимание привлек другой странный факт: пассажирскую дверь, вместо Константина, открыл незнакомый мужчина в бордовом приталенном костюме «тройка», с черным тонким галстуком. Широкая улыбка мужчины вдруг превратилась в тонкую линию губ, словно он увидел не того, кого ожидал увидеть в знакомой ему машине. Он буквально процедил сквозь зубы: «Добро пожаловать в наш ресторан» – и что-то промычал, как будто пытаясь мысленно передать Фергюсу, чтобы он представился. Но его пожелания не были замечены Фергюсом, поскольку тот пребывал в замешательстве от неподготовленности к такой встрече.
– Дмитрий Анатольевич, что же вы там спрятались в салоне? – как пропел мужчина в бордовом костюме, как только заметил в этот раз, как с другой стороны автомобиля выходит знакомый ему человек. – Мы всегда ждем вас, – расплылся в любезностях мужчина.
– Здравствуй, Павел. Вот, привез английского друга к тебе в ресторан. Найдутся для нас места?
– Конечно. Прошу, – мужчина в бордовом пиджаке схватил Дмитрия Анатольевича за локоть. В это время Фергюс всё так же увлеченно наблюдал за раскинутым над широкой проезжей частью зеленым мостом. Он обратил внимание, как Дмитрий Анатольевич и мужчина в бордовом пиджаке идут по дорожке, перебрасываясь словами. Константин уже в боевой стойке стоял в дверях, как коршун осматривал округу, всматривался в каждого человека находящегося в его поле зрения.
– Дим, у вас всегда так вечером, когда полнолуние? – Фергюс подбежал к Дмитрию Анатольевичу, кивнул головой в сторону молодой пары, которая сидела слева от них, за столиком у окна.
– Не смущай парня: видишь ведь, как он волнуется. – Дмитрий Анатольевич сам не сводил глаз с молодого человека, который преклонил правое колено перед белокурой девушкой, держа в руках раскрытую синюю коробочку, в которой сверкало колечко. Девушка, прикрыв рот обеими ладошками, смотрела на сверкающий предмет взглядом удивленного ребенка; ее густые ресницы совершали частые движения вверх и вниз, словно взмахи крыльев черной бабочки, а затем и голова задвигалась в такт ресницам.
Дмитрий Анатольевич подозвал мужчину в бордовом пиджаке:
– Павел, преподнеси этой замечательной паре от меня бутылочку самого хорошего шампанского. – Павел был хозяином этого ресторана. Почти каждый вечер он находился здесь, чтобы почтить своим вниманием важных персон. Он всегда придерживался принципа общаться только с успешными и влиятельными людьми. По его внутренним убеждением ведь только так можно стать таким же влиятельным и богатым. Открытие этого ресторана не имело ничего общего с экономической выгодой, как это всегда бывает при открытии любого коммерческого предприятия. В графе «прибыль» его бизнес-плана стояла одна запись: «Тут будут обедать влиятельные и богатые люди города».
– Мне сообщить, что эта бутылочка от вас? – услужливо спросил Павел со свойственной ему маской вечной улыбки.
– Да, конечно. Должны же они знать, от кого получили сегодня благословение, – иронично засмеялся Дмитрий Анатольевич, в глазах которого отражался серебряный луч луны, проникающий через окно. Дмитрию Анатольевичу с Фергюсом предоставили ложе для высоких гостей, которое Павел всегда держал свободным для таких вот случаев.
Фергюс плюхнулся на диван прямо у окна, вперив свой взгляд на подсвеченный мост, на огромную луну, на зеленый парк на противоположной стороне дороги. Он ловил себя на мысли, что такие порывы, когда он не может надышаться местом, происходят постоянно за несколько дней до вынужденного отъезда. Почти три месяца он прожил в резиденции своего друга, постоянно работая в городе, и ни одного дня не посвятил экскурсиям или просто таким вот выходам в ресторан.
– Итак, что ты хотел рассказать мне про гаджет «Нас нет»? Есть какие-то продвижки? – прервал нависшую тишину Дмитрий Анатольевич, тем самым выдернул Фергюса из нахлынувших его фантазий. Сам же Дмитрий Анатольевич каждый раз, вспоминая об этом устройстве, представлял, как каждый из членов его семьи, и даже будущие дети, о которых он не переставал думать в последние недели, будет снабжен этим устройством. И все раз и навсегда исчезнут из мира СМИ, из мира Интернета. А жить они будут при этом прежней жизнью. Они не будут скрываться ни от кого. Ведь все равно никто не сможет их поймать на камеру.
– Ты меня уж прости, правда, но я ввел в курс еще пару ребят из офиса в Лондоне. Они технари высшего класса. Без привлечения специалистов здесь не обойтись.
– Без этого никак, я понимаю. Устройство очень технологичное. Если ты им доверился, значит доверюсь и я, – Дмитрий Анатольевич произнес это очень важным видом, словно он его изобрел и гордится этим.
– Мы провели несколько экспериментов и создали прототип. Я поэтому-то и лечу в Лондон, чтобы лично проконтролировать тестирование устройства в рамках максимальной конфиденциальности. Но уже ходят слухи…
Стало заметно, как напряжение Дмитрия Анатольевича выросло. Он выпрямился, положа руки перед собой, словно готовился отразить удар.
– Что за слухи? – спросил Дмитрий Анатольевич, бросив пронизывающий взгляд на Фергюса.
– Мои начальники пронюхали, чем мы тут занимаемся, поэтому не удалось сохранить от них тайну. Правильно, они же оплачивали закупку материалов и выплачивали зарплату специалистам.
– Что же хотят они? Не томи, говори, что происходит, – Дмитрий Анатольевич буквально лег грудью на стол, чтобы быть поближе к Фергюсу, который сидел напротив, и для этого даже убрал в сторону салфетницу, которая стояла между ними.
– Дмитрий Анатольевич, мы хотим вам сказать спасибо за ваше внимание и за шампанское, – подошла со спины белокурая девушка и застенчиво сплела пальцы рук на уровне своей тонкой талии.
– Спасибо вам огромное! – повторил слова благодарности молодой человек, который обнял девушку сзади и положил свою голову ей на плечо.
– Она все-таки сказала тебе… – Фергюс хотел закончить свой вопрос словом «да», но, подняв взгляд на молодого человека, лицо которого было скрыто прядями спускающихся на ее плечи волос, он замолчал. Он подозрительно всматривался в молодого человека, чем вызвал к себе внимание всех присутствующих.
– Да, она решилась на этот безрассудный шаг! – с гордостью ответил молодой человек и, заметив странное поведение мужчины, вышел из-за спины девушки и предстал перед Фергюсом.
– Эрик, это ты? – вскрикнул Фергюс. Он вставал из-за стола и подошел ближе к паре с раскрытыми объятиями.
Дмитрий Анатольевич, у которого куда-то улетучилась напряженность, с интересом наблюдал за возбужденным другом и молодым человеком. Было ощущение, что это была встреча старых друзей, которые не виделись очень давно.
– Катя, знакомься: это мой непосредственный руководитель – Фергюс, – Эрик представил девушке подошедшего мужчину. – Фергюс, а это моя будущая жена – Екатерина, – Эрик прижал Катю к себе.
– А это Дмитрий Анатольевич, – Фергюс указал на Дмитрия, который внимательно наблюдал за всем, откинувшись на спинку мягкого дивана, и ждал, когда же дойдет до него очередь знакомиться.
– Мы знаем, – Эрик и Катя улыбнулись одновременно, и Эрик подал Дмитрию Анатольевичу руку для пожатия.
– И все же эта красавица сказала тебе «да»? – Дмитрий Анатольевич пожал ладонь Эрика в ответ, окидывая взглядом белокурую девушку. – Удивительное чувство: я прекрасно помню, как я делал предложение своей жене, – Дмитрий Анатольевич объединил взглядом молодую пару в единое целое. – Желаю вам честности в отношениях!
– Спасибо, Дмитрий Анатольевич! – разом промолвила пара.
– Кстати, Эрик – наш будущий сотрудник, – Фергюс обратился к Дмитрию Анатольевичу. – Сейчас он стажируется у нас, и, думаю, дело осталось за малым.
– Раз вы работаете у моего друга – значит, вы одаренный юноша, – Дмитрий Анатольевич перевел взгляд с Фергюса на Эрика, все так же оценивая его своим взглядом.
Мужчина в бордовом костюме, все это время наблюдавший за картиной под названием «Знакомство», решил, что пришло его время. Откуда-то из-за спины Эрика, из приглушенного света, он шагнул к столу, в круг приближенных людей Дмитрия Анатольевича. Он выискивающе постоял возле них, потирая ладони на уровне груди, но, не дождавшись, чтоб его представили, предложил гостям отведать фирменное блюдо от шеф-повара.
– Присаживайтесь за наш столик, вместе отпразднуем ответ «да», – предложил Дмитрий Анатольевич, ища в глазах молодых согласие.
– Ну что вы, нет… – робко возражала Катя, прижимаясь к своему жениху. – Мы не хотим стеснять вас. Да и хотелось бы этот вечер провести вдвоем.
– Да, понимаю. Очень даже понимаю. Нам со Светочкой в тот вечер тоже никто не был нужен, – Дмитрий Анатольевич, словно проходя взглядом сквозь них, погрузился в свои воспоминания.
– А можно с вами сфотографироваться? На память, – Эрик обратился по очереди к Дмитрию Анатольевичу и Фергюсу, ища одобрение. Фергюс взглянул на Дмитрия Анатольевича, показав, что он не против и решение за Дмитрием.
– Я только «за». Где же фотограф и его аппарат? – Дмитрий огляделся.
– У нас сегодня есть свой профессиональный фотограф, сейчас я его приведу к вам, – мужчина в бордовом костюме наконец-таки нашел себе применение в этой компании и стремительно отошел, словно его и не было.
Дмитрий Анатольевич и Фергюс вышли из-за стола, и все четверо выстроились вряд, в проходе. Фергюс забыл оставить бокал с красным вином на столе и бережно держал его в руке, изредка делая глотки из него. Эрик и Катя стояли посередине, и Эрик обнимал Катю за талию, а та искала взглядом фотографа, которого обещал мужчина в бордовом костюме.
Наконец к ним в компанию нырнул фотограф, и все сразу приободрились. Катя прижалась к Эрику, опустила голову на его плечо, Дмитрий Анатольевич и Фергюс с обеих сторон, как тиски, сжали влюбленных еще ближе друг к другу. Ресторан на мгновение ослепила яркая вспышка, и пробежал характерный стук затвора фотоаппарата.
– Сфотографируйте нас еще раз. Только на мой фотоаппарат, – Эрик обратился к фотографу. Он в одно мгновение принес со стола свой старый, отыскавшийся на чердаке, фотоаппарат.
– Ух ты, какой! Раритет! Ни разу не приходилось работать с таким, – фотограф вертел аппарат в руках, разглядывая его со всех сторон. – И на что здесь нажимать?
– Выдержку и расстояние я уже настроил. Нажимать вот на это, – пальцем показал Эрик на кнопку спуска и быстро вернулся на место, где стояли остальные. В этот раз Катя сама приобняла его, а он стоял, как солдат, по команде «смирно». Дмитрий Анатольевич и Фергюс, словно экспонаты, были неподвижны и наблюдали за происходящим, двигая одними глазами. Прозвучали характерный звук спущенного затвора и скрежет механизма перемотки пленки в стареньком фотоаппарате.
– А теперь на мой телефон в том же составе, – Фергюс все же расстался со своим бокалом, поставив его на край соседнего стола, и вручил фотографу свой телефон.
– Еще раз поздравляю вас. И, повторюсь, будьте честны друг перед другом, – Дмитрий Анатольевич пожал руку вначале Эрику, потом Екатерине и, сев за стол, тут же пригубил бокал вина. Фергюс поступил так же. Он дождался, когда Дмитрий Анатольевич отпустит из своих рук хрупкую женскую ручку. Он хотел поцеловать ее, но подумав, что это будет перебором, просто долго тряс ее. Катя смотрела ему в глаза, словно намереваясь что-то сказать, но как только он отпустил ее руку, она одарила его загадочной улыбкой, влажным взглядом и пошла за свой стол. Эрик немного повозился с фотоаппаратом, убедился, что все настройки выдержаны, затем попрощался с каждым из мужчин и пошел вслед за невестой.
– Знаешь, я получил по полной от этого вечера, – Дмитрий Анатольевич вытянул руку с бокалом на середину стола, чтобы Фергюс в ответ мог дотянуться своим бокалом. – Поехали домой! – Дмитрий Анатольевич хотел поскорее вернуться, увидеться со Светланой, поделиться своими воспоминаниями о том летнем вечере, когда они были вместе, и о сегодняшней молодой паре. А еще он планировал выпить с ней по бокалу вина за ее ответ «да».
Фергюс вернулся к любованию полной луной, несменяемо висевшей на небосклоне и мостом, похожим на пиратский корабль. На предложение Дмитрия Анатольевича он только кивнул головой, не желая нарушать повисшую тишину, которая захватила его целиком.
* * *
«Шах» и «мат» поставил сегодня следственный комитет в расследовании резонансного дела о трагедии на мосту «Легенда», унесшей жизни детей. Благодаря современным технологиям сыска доказано, что виновники аварии расплатились за содеянное своей жизнью. Водитель и пассажир БМВ, упавшего в реку, объявлены погибшими. Установлено, что именно эти пассажиры являлись организаторами банды грабителей банков, орудующих в городе в последние годы».
– Сегодня газеты пестрят заголовками о нас, – Рахим вслух читал газету в приемной капитана, сложив ногу на ногу. – Капитан не сказал, когда будет? – обратился он к его помощнику, пока та так же листала свежие местные газеты и просматривала сайты новостных агентств.
– Какой ужас! – словно не слыша вопроса Рахима, она в панике обернулась к нему и замерла. Ее глаза смотрели куда-то вдаль, сквозь стену.
– Что случилось, Маша, ты чего? – Рахим, отпружинил от дивана и сразу оказался прямо у стола помощника капитана. Он развернул к себе монитор, на котором была открыта статья с жирным заголовком из алых букв: «Следственный комитет виновен в гибели наших детей». Под заголовком размещалась мрачная фигура в черном балахоне, с песочными часами на поясе, которая занесла свою косу над раздетой куклой с огромными, раскрытыми голубыми глазами. Под куклой такими же крупными алыми буквами перечислены имена погибших детей.
– Что будет теперь?.. – руки Марии со шлепком упали на коленки, ладошки сжались в кулаки, словно она ждала внезапного удара из той бездны, в которую устремился ее поникший взгляд. – Что теперь будет?.. – всё шептала она, и от этого шепота исходил звук, который был похож на сквозняк со множеством шипящих.
Рахим дочитал новость до конца, потом быстро просмотрел сотни комментариев. Каждая прочитанная строчка по капельке забирала у него позитивное настроение, накопленное за последний месяц. Словно он попал в Средневековье, во времена сжигания ведьм, когда под окнами стали видны головы демонстрантов с возгласами: «Разогнать шайку никчемных!», «Убийцы!», «Гнать их в шею!», «Библиотека – это будущее, комитет –смерть!».
Рахим сразу же схватился за телефон, чтобы предупредить своего боевого товарища о предстоящей схватке, но в ответ услышал только «Абонент недоступен, перезвоните позже».
– Такого еще на было! Пора одевать бронежилеты, – проговорил Рахим, подсчитывая из окна количество собравшихся людей.
– Что теперь будет? – продолжала шептать Мария.
Чуйка, внутреннее чутье, – вот что способно объединить всю достоверную и недостоверную информацию в шипучий коктейль под названием «дело раскрыто». Капитан Антонов как никто другой знал, что каждый такой коктейль в его работе всегда оставляет свое дурное послевкусие. Но сегодня он был создан без его участия, без его профессиональной чуйки: в него намешано много случайностей, совпадений и доказательств, которые без стука вошли в его жизнь и заставили принять себя. А судьба заставила его выпить.
Капитан знал, что этот день придет, знал, как поведут себя люди, узнав об его успехе по раскрытию банды грабителей. Но трагедия на мосту внесла свои существенные коррективы. «Сука!» – всегда вскрикивал капитан, как только натыкаясь на этот злополучный мост «Легенда». И каждый раз он принимался перебирать в голове всю цепочку следственных действий.
Александр, не доезжая пару остановок, решил пройтись пешком. Только когда маршрутка проехала дальше, он вспомнил, что еще вечером выключил телефон, чтобы хоть как-то отключиться от работы и набраться сил прежде чем войти на голгофу25. Отвечать на сообщение Рахима «Ты куда пропал? Тут такое творится! Пройди сразу к черному входу» он не стал и решил срезать свой путь дворами, чтобы выйти к черному входу в здание. Но даже на этой заячьей тропе были слышны выкрики толпы. Александр с вжатой в плечи головой буквально вбежал в огороженную территорию следственного комитета. «Не такой награды ты ожидал, капитан, не такой!» – проговорил он про себя и, обернувшись на проезжую часть, скрылся за входными дверьми черного входа.
– Ну и чего? Как крысы прячемся, да? – за место приветствия произнес капитан, войдя в свою приемную, пинком открыв дверь. Дверь с грохотом раскрылась, ударившись ручками о стену. Но только вошел в приемную, так сразу застыл на месте, шевеля губами и пытаясь что-то сказать. Обычно, когда дело раскрыто, коллектив его встречал как победителя. В таком случае, скромно улыбаясь, он всегда говорил: «Это наша общая заслуга, и каждый из вас вбил гвоздь в крышку этого дела». Сегодня почестям в кабинете не нашлось места. Взамен, капитан увидел заколдованную Марию, которая паническим взглядом пялилась в стену и Рахима, который с растерянным взглядом смотрел на него, стоя спиной к окну из которого изрыгается вся людская ненависть.
– Ну а что мы хотели? – Рахим бросил пачку газет на колени помощника капитана, словно мухобойкой хотел прибить муху, – Саш, мы предполагали такую реакцию. Могло быть и хуже, – он подошел к боссу и протянул ему руку для пожатия. – Ты же знаешь, в нашей работе не получится быть для всех сладким пряником
– Да чего это, в самом деле, мальчики! Я вас всех спасу от этих людей! – Мария внезапно ожила, словно у нее открылось второе дыхание. – Я же не впервые на родео. Прорвемся!
– Маш, ты чего? – насторожено спросил Александр. Для него был крайне неожиданным такой скачок настроения в помощнике. Он повернулся к ней, чтобы узнать, не показалось ли ему: вдруг это выкрикнул кто-то из толпы на улице.
Резкая смена настроения помощника вынула капитана из той ямы, куда он проваливался с самого утра, и вынула с таким рывком, что капитан быстро зашагал в свой кабинет. Дойдя до его середины, он грозно скомандовал:
– Что, для вас особое приглашение нужно? Живо ко мне!
Комнаты зазвучали громким и частым стуком каблуков: цок-цок-цок! Казалось, толпа на улице специально замолчала на это время, чтобы услышать его.
– Так! Делаем ровно так, как я скажу! – Капитан, упав на свой стул, начал лихорадочно открывать верхние выдвижные ящики стола в поисках сигарет. – Маша, созвонись со всеми новостными агентствами, в которых мы размещаемся. И договорись о моем участии на телепередаче. – Капитан все же нашел пачку сигарет, в которой лежала последняя сигарета; он всунул ее в правый угол губ. – Ты, Рахим, созвонись с Марком, пускай ждут нас с тобой в своем офисе. Скажи ему, что для выполнения моего обещания нам еще потребуется небольшая помощь… – Увлекшись распоряжениями, Антонов забыл прикурить сигарету; он взял ее за фильтр, словно боясь обжечься, и притушил ее в пепельнице.
– Что мне передать сотрудникам новостных агентств и этой телепередаче? – Мария подошла к столу капитана, демонстративно взяла пепельницу со стола. – Это вам больше не нужно, капитан? – она достала из чистой пепельницы смятую, не прикуренную, сигарету и выбросила ее в урну.
– Зацепи их чем-то убойным. Не важно – чем. Главное, чтобы они хотели ждать от нас информацию и заранее готовили под нас полосу и время в эфире. Сделаешь? – Антонов откинулся от спинки стула, облокотился о стол и уставился на своих подчиненных возбужденным взглядом.
– Есть пара идей, прямо убойных! – Мария подчеркнула голосом слово «убойных» и кинула взгляд на Рахима, стоявшего немного позади. Но Рахим не стал комментировать ее взгляд, он не понял, что она имела в виду раскрытое им дело о серийном убийце.
– Когда ты готов выехать к Марку в офис? – обратился Рахим к Антонову.
– Да хоть прямо сейчас.
Снаружи послышался командный голос, который вещал через громкоговоритель из бронированного автобуса на всю округу, приказывая всем разойтись. У входа в здание выстроилась шеренга из военизированной охраны, которая имела щиты в руках и маски на головах. Через дорогу, вдоль Национального банка, собралась толпа зевак, которая пристально следила за происходящим. Люди в большинстве своем наблюдали за событиями через экраны телефонов и их же при помощи вели свои любительские репортажи.
– Маш, срочно спустись вниз. Найди командира взвода, который прибыл для охраны. Он наверняка в одном из автобусов. Распорядись, чтобы ни в коем случае не применяли против демонстрантов физическую силу. – Капитан вынул из ящика стола несколько чистых листов бумаги и ручку, положил их перед собой и сложил рядом руки, словно ученик за партой, ожидающий задания. – Сразу возвращайся, как его найдешь!
– Саш, может, ты прямо сейчас выступишь перед СМИ? Успокоить толпу надо. Горожане увидят это по телевизору, в Интернете и тоже успокоятся. Все политики поступают таким образом, регулярно прикрывая свои задницы. А этим куда деваться? – Рахим кивнул головой в сторону окна. – Им некуда деваться против вооруженной охраны. Успокоятся как милые.
– А ты, татарин, прав! – Антонов спружинил со стула и подбежал к окну чтобы оценить публику, перед которой ему предстоит держать слово. Он обратил внимание, что демонстранты были окружены случайными прохожими, которые пришли просто понаблюдать, многие из них снимали демонстрантов на свои камеры.
– Ежедневно люди фотографируют каждый сантиметр города и выкладывают в сеть тонны фотографий, – шепотом проговорил капитан.
– Что? Не услышал
– Тут и без телевидения полно камер. Сам посмотри, – капитан показал рукой на сторонних наблюдателей с камерами, – Видишь, вон и вон.
– Ну а как ты хотел. Тут такое событие. Между прочим, таких прохожих с телефонами в руках полным полно на каждом следственном мероприятии.
– Ты не теми глазами смотришь, Рахим.
– Что ты задумал, капитан? Не темни, – Рахим укоризненно уставился на Александра, пока тот не отнимал заинтересованного взгляда с толпы.
– Всему свое время. Скажи мне, какое убойное дело вспомнила Мария? У тебя есть мысли?
– Ума не приложу, я никогда не понимал женщин. Но Марии надо отдать должное. У нее хорошо получается перевернуть любое, даже самое вонючее дело так, что оно кажется не таким уж неприятным, а даже наоборот.
– Она может, – посмеялся капитан, с его лица ушла озабоченность, – я как-то слышал ее разговор по телефону. Забыл, с кем она говорила, но точно помню, что на другом конце провода кто-то настойчиво требовал меня и был крайне недоволен результатами расследования…
– И что?
– Так она сказала ему, что если бы наш начальник, то есть я, работал плохо, то следующим, кого бы изнасиловал маньяк, были бы вы, то есть того кому она говорила.
– Мда, сильно!
Из коридора начали нарастать уже знакомые звуки «цок-цок». Помощник капитана резво перебирала ножками, словно не шла, а бежала. Капитан и Рахим, услышав шаги, обернулись на дверь, ожидая, когда она откроется. Но вместо этого в приемной раздались звуки ударов пальцами по клавишам кнопочного телефона и – после некоторой паузы – слова: «Здравствуйте, это следственный комитет. Пригласите, пожалуйста, к телефону главного редактора. Срочно».
– Мария, положи трубку и иди к нам! – выкрикнул Александр, делая большие шаги в сторону дверей. – Срочно положи трубку! И заходи!.. Рахим, я передумал ехать в офис к Марку. Сейчас же созвонись с ним, скажи ему, что срочно нужна помощь от них здесь. Пускай пулей летит к нам! – Капитан снова сел за стол, на автоматизме открыл первый выдвижной ящик в поисках сигареты. Убедившись, что их нет, взял в руки ручку.
Рахим бесшумно скрылся. А Мария уже стояла напротив начальника.
– Давай звони в информационные агентства и в телекомпании. Скажи, чтобы срочно приехали сюда, к нам. Скажи, что капитан Антонов сделает публичное заявление. И чем раньше приедут, тем лучше! – Капитан что-то старательно выводил ручкой на листе бумаги, не поднимая на Марию глаза. А если бы поднял, то заметил бы на ее лице гордость и то, как она набрала в легкие воздух, чтобы сказать ему: «Это правильное решение! Это решение сильного мужчины!», но вместо этого она сказала “хорошо” и, не дождавшись внимания от начальника, развернулась и быстрыми цокающими шагами удалилась, чтобы выполнить поручение.
Снаружи продолжали доноситься выкрики демонстрантов, в которых невозможно было разобрать ни единого слова. Это скорее был эмоциональный, горячий коктейль из всех существовавших на свете оскорбительных слов и пожеланий, придуманных на сегодняшний день. А кубиком льда был человек в военной форме, который сидел в черном бронированном автобусе и наставническим голосом через микрофон остужал напиток. Никто и ничто не могло просочиться в здание следственного комитета сквозь сито выстроенной военизированной охраны.
«История – это свершившийся факт. О произошедших событиях нельзя говорить в сослагательном наклонении». – На листе бумаги появились первые предложения. Капитан Антонов тщательно обдумывал каждое слово своего выступления.
* * *
Луна шла заполняла собой небосклон, стремительно унося с собой дневные солнечные часы, отдавая ночи все больше времени на свое царствование. Вторая половина семестра всегда выделялась наплывом студентов. Вдруг всем становилось что-то надо, и, причем, надо очень срочно. А некоторым, самым двоечникам, какую-то работу надо было сделать еще вчера. С самого утра автостоянка у лаборатории заполнялась автомобилями, а на велопарковке на одно противоугонное устройство к столбу прикручивались аж два велосипеда сразу. Но даже такое стремление студентов учиться, а вернее – сдать все свои «хвосты», не дотягивало до звания «пришел раньше всех». Это звание принадлежало Эрику с того самого момента, как он поступил в этот институт. Несмотря на то, что сегодня день «под чертой», когда необходимо находиться в офисе, Эрик с самого утра копошился в темной комнате. Сегодня его уши были настроены на ту частоту шума, которая издает лаборатория, в которой заняты все рабочие места. Даже если шум будет ниже нормы, Эрик всегда заходил в комнату проверить, не затеяли ли студенты что-то опасное.
– Студенты, обратите внимание на меня, – Эрик вернулся из архива и встал около входа в свой кабинет. – Для отчета мне нужно всех вас сфотографировать. Этот ряд, и этот. За первым – второй. Стройтесь.
