Ринат Ашрафзянов
Открой глаза, нас нет
Капитан остро нуждался в третьем чертике, который нашепчет ему правильное решение. То решение, которое позволит ему выступить на новостном канале и заявить во всеуслышание об успехе. Но третьего чертика уже давно нет в живых: отец попал в бандитскую западню – и был застрелен. И сегодня, возможно в один из важных в профессиональной жизни ситуаций, современный чертик просто кричит ему: «Саша, скажи, куда смотрел тот старый, системный черт, когда расследование по поимке преступника, застрелившего твоего отца, зашло в тупик?!.»
Успех операции – вот что им движет сейчас. Нельзя допустить фатальную ошибку в этом деле, которая явится провалом операции и окончательно лишит его возможности использовать новые технологии в своих целях и наконец-таки распутать убийство отца.
– Так, сейчас заберем у Марка все исходные материалы, данные взаимосвязанных людей, карту перемещения по каждому бандиту. А где сам Марк? – капитан обернулся в поисках Марка. – Отработаем каждую фотографию, каждую местность, где эти оба были засвечены, и только потом составим план их захвата, – обратился капитан к подчиненным, глядя на Рахима, который к этому времени сел лицом к нему.
Войдя в кабинет, Марк едва успел засунуть телефон в задний карман брюк, как этот телефон своей вибрацией сообщил о полученном сообщении. Воспользовавшись ситуацией, когда на него не обращают внимание, Марк развернулся в сторону дверей, чтобы прочитать сообщение.
«Привет, Марк. Я согласна с тобой, нам нужно встретиться и всё обсудить. Давай через час в нашем кафе».
Сообщение Кати еще больше воодушевило его, придав сегодняшнему дню более красочный окрас. Теперь ему захотелось поскорее закончить встречу со следователями, чтобы успеть встретиться с Катей до поездки в офис. Он, как совершенно голодный зверь, хотел получить максимум от этого дня: навсегда получить Катю, положительную оценку от руководства компании за его проделанную работу и увидеть долгожданную передачу, на которой капитан Антонов будет докладывать об успешной операции по поимке банды грабителей банков и скажет слова благодарности его компании Area Technology.
За дверью раздался приближающийся цок-цок женских каблуков, который становился всё звонче и громче, словно танцующий отбивал чечётку. Не замедляя темп чечётки, дверь отворилась, и в кабинет вбежала помощник капитана. Она держала в руках стопку бумаг, на которой лежал планшет.
– Марк, передай Марии все данные по преступникам, что нашла твоя программа, – капитан обернулся на шум открывающейся двери и увидел Марка, – а все присутствующие должны держать языки за зубами. Строгая секретность! – Антонов окинул всех взглядом, погрозив указательным пальцем, и остановил внимание на следователе в красной рубашке: – А ты не смей отправлять фотографии куда хотел! Никакого стандартного протокола: никто не должен знать, что у нас есть фотографии этих людей, до тех пор, пока мы не поймаем их. Это понятно? – приказным тоном обратился капитан к мужчине.
– Да, капитан, – ответил мужчина в красной рубашке.
* * *
Марк подъехал за полчаса до назначенной встречи. Уж очень не терпелось ему увидеть свою девушку и вручить ей красный букет из двадцати трех роз. Букет он в цветочном магазине собирал сам, отбирая каждую розу, бутон к бутону, цвет к цвету, колючка к колючке. «Я согласна с тобой…» – проговаривал Марк сообщение Кати, пока держал охапку роз, ожидая, когда продавщица перевяжет его красной лентой. Он отказался от цветной целлофановой упаковки, отшучиваясь о натуральной красоте букета. «И пускай колючки колются, – возражал продавщице Марк, – зато, видите, как много ощущений будет от такого букета!»
Кафе «Грация» находилось в центре города, недалеко от площади Трех генералов. Это было достаточно оживленное место. Кафе пользовалось популярностью среди молодежи, особенно среди влюбленных парочек. Оно имело целую витрину сладостей на любой вкус и даже на любой цвет. Запах свежесваренного кофе в союзе с запахом пряностей витал во всем помещении кафе и на улице возле него, вынуждая каждого прохожего остановиться возле входа и повернуть нос, словно флюгер, в сторону этого аромата. Если он и не входил вовнутрь, то некоторое время стоял и, как пылесос, вдыхал полной грудью это великолепие.
Заняв место у окна в кафе, Марк достал блокнот и стал делать какие-то записи, мечтательно поглядывая в окно и постукивая ручкой по нижней губе. Солнце уже достигло зенита, пешеходы за окном, как разноцветный поток, двигались в яркой разноцветной одежде, устремляя свой взгляд куда-то вдаль. Лишь некоторые любопытные прохожие заглядывали в окно, пытаясь разглядеть сидевших внутри кафе.
Из мечтательного состояния вывел Марка скрип отодвигаемого стула. Он не успел проявить свое джентльменство, как Катя плюхнулась на стул, а ее сумка звонко ударилась о спинку стула.
– Привет! –Катя хотела добавить вопрос «как дела?», но в ее планы не входило растягивать встречу.
– Привет! Очень рад видеть тебя! Ты не представляешь, как я провел встречу, какую работу выполнил для заказчика! Скоро об этом будут писать в газетах и снимут целую телепередачу! – С энтузиазмом ребенка, получившего «пятерку» в школе, Марк начал свою самопрезентацию, сложив руки, как обычно, на стол в ожидании того, что Катя ответит взаимностью и протянет свои руки для соприкосновения. – Ах да, это тебе! Вся двадцать три розы – как ты неповторимая, необычная и с такими же маленькими колючками как у тебя, которые делают тебя еще более неотразимой! – Марк показал рукой на вазу, в которой официант разместил отобранные Марком розы.
Катя привыкла выслушивать его рассказы о самом себе, о его подвигах на работе и в жизни, о его неудачах. Но…
– Нам надо расстаться, – спокойно промолвила Катя, глядя Марку в глаза. Все это время она не слушала его, пытаясь дождаться паузы или хотя бы мгновения, когда тот сделает вздох, чтобы прерваться. – Я для себя это давно решила, – продолжила она невозмутимо. – Сейчас тебе говорю это, чтобы ты не строил никаких иллюзий.
– Да, ты мастер по сдиранию пластыря, – только и смог произнести Марк после некоторого ступора. – По твоему сообщению я подумал, что ты согласилась со мной и готова начать все сначала, – долго составляя фразы, немного прерывистым голосом говорил Марк и не отводил от нее свой взгляд. Он пытался прочитать в ее глазах, в чем, собственно, дело и на кого его променяли.
Немую игру в гляделки нарушил официант, который принес чайный набор.
– Извини, Марк, прощай. Уверена, у тебя все будет хорошо. – Катя встала и, не отвечая на взгляд Марка, вышла из-за стола. Она направилась к выходу и скрылась за дверьми так же быстро, как и появилась.
– Можете унести один прибор. И принесите счет! – Марк в грубой форме отдал распоряжение официанту, как только проводил Катю взглядом. День был уже не таким успешным, а достижения в работе поблекли, как постепенно рассеивающийся серый туман.
Звук сирены мелькнувших в окне полицейских автомобилей вернул Марка в реальность, напомнив ему о следственном комитете.
* * *
– Сейчас много было рассказано о перспективах использования разработки анализа фотографий Searchsocial для составления подробной карты города, для поиска пропавших людей, беглых преступников и даже животных. Нам всем безумно интересно узнать, когда наша бесплатная помощь следственному комитету принесет нам долгожданный рост продаж. Марк, мы, вообще-то, к тебе обращаемся! – Антон Геннадьевич повысил тон, остановив взгляд на Марке, который смотрел в свой ежедневник с ручкой в руках, как студент, делая вид, что ведет какие-то записи. – Такое ощущение, что ты не весь вернулся со встречи со «следаками», – уже спокойно произнес Антон Геннадьевич, заметив, как Марк встряхнул головой и поднял взгляд на него. Все присутствующие повернулись в сторону Марка. Даже Александра, которая проводила эксперимент по составлению подробной карты города, – чтобы показать ему свое крайнее удивление. Марк, из всех собравшихся сегодня, меньше всех работает в компании. Его стали замечать в офисе только в связи с выходкой по развороту своего рабочего стола и с тем, что это сошло ему с рук. Сегодня от него все ожидали хорошую новость о том, что следственный комитет станет первым заказчиком всех программных продуктов. Это особенно важно было сделать в присутствии Фергюса, поскольку он в приватной беседе с директором офиса Антоном Геннадьевичем рассказал об увеличении финансирования и расширения офиса в случае успеха.
– Марк, у тебя есть что нам рассказать сейчас? – Фергюс подтянул ближе к себе папку с фотографиями и видеоматериалом с места ограбления банка на интерактивном столе переговоров. Он, то перематывал содержимое папки, то увеличивал фотографии одну за другой, то просматривал видео на большой скорости.
– Подключайтесь к моему планшету, – приказным тоном распорядился Марк, приподняв голову.
На интерактивном столе, перед каждым сидящим, открылось окно для просмотра презентации, которую Марк так и не успел подготовить. Он, как и в период преподавания, решил сымпровизировать и составить доклад по ходу действия. Все пододвинули стулья, и каждый наклонялся над своим интерактивным окном.
– «Катя, я люблю тебя, не поступай так», – прочитала вслух Александра. – Что это значит? – Она опять повернулась в сторону Марка, повторив свой взгляд удивления.
– Это, видимо, презентация его любовного романа, – с ухмылкой прокомментировал молодой человек в очках, сидящий напротив Марка. Он внимательно всматривался в открывшийся перед ним профиль Марка в социальной сети.
– Извините, – Марк машинально поднес свой планшет к груди, пытаясь закрыть его содержимое ото всех глаз. Тут его взгляд упал на открытое интерактивное окно на столе переговоров, где по-прежнему было доступно для всех последнее отправленное им сообщение. В отражении толстых линз очков молодого человека, сидящего напротив, он увидел себя, прижимавшего к груди планшет. Марк быстро переключил окно на незавершенную презентацию.
– Как по мне, так у них есть вся необходимая информация по этим двум преступникам, – после минутной паузы резюмировал доклад Марка парень в очках, продолжая смотреть в интерактивное окно и листая материал. – Теперь только от них зависит исход сыска.
– Если я правильно понимаю, теперь от них зависит наше будущее. Со своей стороны мы оказали им бесплатную услугу на высшем уровне. И, замечу, то, что мы для них сделали, в Англии стоит очень больших денег, – рассудительным тоном начал Фергюс, словно преподаватель перед аудиторией. Иногда он вставлял английские словечки, которым не находил адекватана русском. Его поправляла приглашенная переводчица, сидевшая напротив, которая была рада, что ей нашлась роль на этом важном совещании и она сможет проявить себя перед английским гостем. – И, по договоренности с капитаном Антоновым, только в случае успешной поимки этих двух преступников мы сможем получить должную информационную поддержку в СМИ? – продолжил Фергюс, обращаясь к Марку и повернувшись к нему лицом.
– Совершенно верно. Но это будет не просто рекламой о том, какие мы молодцы, а будет указано именно то, что только благодаря нашей компании удалось изобличить преступную банду, – обернулся к нему Марк, и его взгляд на мгновение застыл на Фергюсе. Это был тот самый утренний иностранец в лифте, а он, Марк, был так поглощен своими амурными проблемами, что до сего момента не замечал его присутствия.
В ответ Фергюс улыбнулся и кинул фразу:
– С этой барышней, переводчицей, мой русский стал гораздо лучше.
Уже в третий раз за время этой встречи Марку удалось удивить присутствующих. А Александра опять-таки обернулась к нему с немым вопросом, витавшим в воздухе: «Вы что, знакомы?»
– И когда они планируют свою операцию захвата? – Фергюс вернулся к своему интерактивному окну.
– Капитан не стал посвящать меня в курс дела, – в этот раз Марк все-таки заметил удивленный взгляд Александры и ответил ей улыбкой. – После моего ухода там, по указанию капитана (я сам слышал), включился режим высокой секретности. По моим ощущениям, они начнут действовать уже завтра. Антонов сам руководит операцией и держит всё под контролем. Разочаровать не должен, – утвердительно кивнул головой Марк.
– Что ж, – включился в разговор Антон Геннадьевич, – в таком случае поручим отделу маркетинга разработать рекламную кампанию. Пускай сотрудники пока думают, как преподнести наш успех массам.
После сообщения директором об окончании совещания все присутствующие встали как один и направились к выходу. Фергюс обошел свой стол, прошел к своему рабочему месту и попросил Марка задержаться; тот плелся в конце образовавшейся очереди к дверям с планшетом в одной руке и ежедневником – в другой. Уже вечерело, солнце катилось к закату, все более укорачивая полоску яркого света на полу кабинета.
– Марк, если ваш следственный комитета сработает хорошо и преступники будут пойманы, у тебя появится больше работы с программой Searchsocial, в разработке которой ты принял самое прямое участие. Ну и, конечно же, тебе нужно работать совместно с разработчиками программы PhotoAnalysis. Скажу прямо, английское руководство присматривается к тебе, и, если все пройдет хорошо, мы перебросим тебя в лондонский офис, в сердце технологий нашей компании. У тебя есть на примете человек, который в той же степени, как ты, увлечен фото- и видеоанализом? Если нет, то надо, чтобы такой человек появился. Он начнет работу вместе с тобой и в перспективе заменит тебя в этом офисе.
Марк только хотел ответить согласием, как за дверью послышался приближающийся звонкий перестук женских каблуков. Из-за двери выглянула секретарь, сообщив Фергюсу, что его ждет посетитель Крыж.
– Зайди ко мне позже. А сейчас ступай, – сказал Фергюс.
Марк ощутил на себе странный взгляд, который пристально изучал его с момента выхода из кабинета Фергюса. Ему даже показалось, что этот вдавленный в диван мужчина пытался приподняться, чтобы поздороваться с ним, что даже прозвучал хруст натянутой кожи дивана. Но, обернувшись, Марк увидел только спину мужчины в черном пиджаке и с аккуратной окантовкой на голове, поскольку его окликнула секретарь, и мужчина встал и направился в кабинет англичанина.
* * *
– Я сейчас совсем другое хочу услышать от тебя. Разве ты не понимаешь этого? – грустно произнесла Катя, громко выдохнув в трубку. – Ты думаешь, что я хочу услышать от тебя, как ты продвинулся в проявке фотографии сегодня? Тебе, видимо, часто звонят девушки и приходят по утрам к тебе на работу… – Катя отвела трубку от уха и уже поднесла большой палец к экрану, чтобы сбросить вызов.
– Постой, не сбрасывай меня! – Эрик словно почувствовал ее намерение. – У меня для тебя есть сюрприз. Давай встретимся сегодня. Обещаю, ты улыбнешься. Я соскучился по тебе и твоей красной шапочке еще с той самой встречи в торговом центре.
– Как долго ты будешь сегодня в лаборатории? – спросил Катя снисходительным голосом.
– До семи вечера.
– Ближе к шести заеду за тобой, и мы поедем в мое любимое место, – Катя впервые за весь разговор с Эриком улыбнулась. Прислонив микрофон ближе к губам, нежным и в то же время игривым голосом прошептала: – До встречи.
Эрик продолжал стоять как солдат на плацу и смотрел куда-то вдаль, где находился стеллаж 1987 года. На экране телефона светилась фотография Кати, которую Эрик скачал с фотоальбома в ее социальной сети. А цифры внизу экрана показали длительность разговора: сорок семь минут.
– Черт, черт! – выругался Эрик, засмотревшись фотографию Кати.
На склад уже давно никто не заходил. Даже уборщица не считала нужным посещать эту комнату, которая старше ее на много лет. И поэтому никто не мог заметить странную картину, в которой молодой человек, один в комнате с тусклым светом среди забитых старыми вещами стеллажей, ругался на свой телефон. До приезда Кати оставалась несколько часов, а сюрприз в очередной раз не получался. То опять засветится фотобумага, то появляются непонятные белые разводы на фотографии в виде белого облака, как призраки на старых фотографиях. В результате пяти попыток Катя у дерева в толпе получилась очень хорошо. Как говорил продавец в фотомагазине, такие фотоаппараты и вправду делают фотографии более живыми: в них есть душа, в них есть жизнь. Но на ней напечаталось это смазанное, засвеченное пятно, которое присутствовало на всех его попытках.
«Вот если бы я снял ее тогда на цифру, то устранил бы это пятно в один миг. Но с таким оригинальным фото такое не пройдет», – пробормотал Эрик, выкидывая пятую попытку в мусорную корзину.
Обработать фотографию на компьютере, предварительно отсканировав снимок, – первое, что пришло в голову. Но эта мысль не задержалась надолго, потому как такая фотография получится обычной, с элементами компьютерного вмешательства. Да и отредактированное фото сложно напечатать на такой раритетной фотобумаге. А сюрприз должен быть настоящим, не поддельным, как его чувства к ней, которые он хотел показать ей сегодня.
Один из фильмов его детства стал путеводной звездой в амурных делах. После проведенного совместного эксперимента с Катей по фотопечати Эрик еще раз пересмотрел этот фильм и, словно компьютер, записал себе в подкорку инструкцию о том, как найти короткую дорогу до сердца девушки. В этом фильме совершенно случайным образом девушка находит фотографии у парня, который втайне от нее фотографировал ее. И по законам жанра любовных романов она поняла, что этому парню она очень даже небезразлична. А конец этого фильма утвердил Эрика в мысли о гарантированном успехе секретной операции под кодовым названием «Катя».
И вот, стоя в слабоосвещенной комнате, заполненной артефактами прошлых технологий, с телефоном в руке, он размышлял о том, что он делает не так в фотопечати. Экран телефона, прождав семь минут, пока на него обратят внимание, выключился от бездействия. В кабинете наступила глубокая ночь.
* * *
– Ефим Андреевич, здравствуйте, мой друг! – Фергюс расплылся в улыбке, вышел из-за стола с открытыми объятьями навстречу к зашедшему в его кабинет Ефиму. – Давненько мы с тобой не виделись, очень давненько. Присаживайся, – Фергюс указал рукой на место за интерактивным столом, где до этого сидел Марк, сам устроился напротив. – Я еще не разобрался с этим новым столом, сейчас попрошу кого-нибудь из персонала помочь выключить эту презентацию.
Презентация Марка оставалась открытой, и если бы об этом знала Александра, то в очередной раз удивилась бы тому, что Марк забыл после окончания совещания отключить свой планшет от стола. Фергюс спустя пару минут вернулся в кабинет с тем самым незнакомцем с рюкзаком, которого Ефим видел в сквере. Ефим поднял глаза на молодого человека, торопливо кивнул ему в знак приветствия и опустил голову. Он продолжил внимательно изучать фотографии на интерактивном столе.
– В кого вы там пристально вглядываетесь, мой друг, кого-то узнаете? – Фергюс подошел ближе к Ефиму, положил ему руку на плечо и пытался понять, куда он так внимательно смотрит. – Боюсь, это засекреченные материалы, которые нельзя никому показывать. Эти фотографии даже нам не принадлежат, – оправдываясь, комментировал Фергюс, вплотную приблизившись к кончикам волос на затылке Ефима.
– Просто интересно увидеть в вашей компании, у вас на столе, фотографии людей в масках, которые ограбили недавно банк. Я просматривал эти видеоматериалы с профессиональной точки зрения. Ну, вы понимаете? – Ефим навел пальцем на одну из фотографий человека в маске. – А вот этих людей я не помню, чтобы они были на записях, бандиты были в масках. Это охранники банка, что ли? – любопытствовал Ефим, с особым энтузиазмом перенеся указательный палец с людей в масках на их объемные фотографии без масок. – Это что… – Ефим не успел сформулировать вопрос, как изображения на столе исчезли, столешница стала абсолютно черного цвета. Словно после удара током, Ефим одернул голову с вопросительным взглядом «куда делись фотографии?», нацеленным на Марка, но движение закончилось ударом головой о верхнюю губу Фергюса. Марк, по просьбе Фергюса, отключил трансляцию, когда подошел к его рабочему столу.
В дверном проеме кабинета во всеоружии появилась секретарь, которая держала в руках большую пластмассовую коробку с большим красным крестом. Ей потребовалось меньше минуты на сборы, после того как Марк подбежал к ней и рассказал о случившемся. Ей удалось быстро остановить кровь, сочившуюся из носа Фергюса, и обработать рану на верхней губе. Теперь на абсолютно черной стеклянной столешнице можно было разглядеть картину в стиле абстракционизма: на ней отражались испачканные кровью тампоны, ножницы, открытая банка перекиси водорода с лежащей рядом крышкой. И всю эту картину дополняли капли крови, разбрызганные в совершенно случайном порядке, как разбросанный на столе бисер.
На черном столе могло еще появиться озеро из экспрессо, которое выпил Ефим, сидя на диване и ожидая встречи с Фергюсом. Непереносимость крови побудило в глубинах желудка Ефима рвотные позывы, которые он смог остановить глубоким вдохом и прикрытием рта ладошкой. Дождавшись, когда первые желудочные спазмы пройдут, Ефим что-то проговорил вслух в адрес всех присутствующих и быстро вышел из кабинета.
– Ефим, ты куда? – крикнул Фергюс вслед убегающему Ефиму.
– У него, скорее всего, гемофобия, – успокаивающим голосом проговорила секретарь. – Ему сейчас нужен свежий воздух, чтобы отдышаться. Уверена, скоро вернется. А вы посидите! Тампоны не убирайте. Сейчас я всё уберу, – секретарь достала из той же коробки полиэтиленовый мешочек, в который сложила всё, что было окрашено в красный цвет.
Марк, сконфуженный, как случайный зритель, пятился спиной к выходу всё с тем же планшетом в обнимку. И как только секретарь открыла дверь, чтобы унести из кабинета коробку с красным крестом и принести средства для уборки стола, он шмыгнул за ней, словно мышонок, и скрылся за дверью. Любопытства ради Марк осматривался по сторонам в поисках незнакомца с ладошкой у рта, но так и не смог его увидеть по дороге к своему рабочему месту.
– Мистер Фергюс, Ефима Андреевича нигде в офисе нет, я даже весь этаж обошла, – заботливо доложила секретарь, держа в руках небольшое красное ведерко с водой и тряпку желтого цвета.
– Странно. Его телефон тоже не отвечает, – вопросительно промолвил Фергюс, отведя взгляд от экрана своего телефона. – А гемофобия – это опасно, есть за что переживать, – Фергюс озабочено смотрел на секретаря.
– Ничего страшного, с большинством мужиков такое происходит. Как увидят капельку крови, так сразу начинает тошнить их, или в обморок падают, или всё сразу вместе, – с видом опытной женщины ответила секретарь в красном деловом костюме, в туфлях на высоких каблуках. – Ваш друг, наверное, спустился в сквер. Там свежо.
Офис компании Area Technology стал редеть, сотрудники расходились по домам. Секретарь, а за ней и директор Антон Геннадьевич перед своим уходом заглянули к Фергюсу в кабинет, чтобы поинтересоваться его самочувствием, и тоже покинули офис.
– Сегодня больше никаких встреч, пора тоже собираться, – сказал он заглядывающему Антону Геннадьевичу, – было бы неплохо заиметь свой собственный загородный дом, – сказал он уже в опустевший кабинет.
Благодаря встроенной технологии «умный офис» любое перемещение сотрудников отслеживалось внутри кабинета. При отлучении сотрудника от своего рабочего места на расстояние более трех метров «умный офис» сам запирал на замок выдвижные ящики стола и тумбочки, выключал свет в рабочей зоне сотрудника.
Выходя из своего кабинета, Фергюс за своей спиной услышал характерный звук закрывания двери. Перед ним расположился темный офис, освещенный одним рабочим местом, за которым спиной к нему сидел молодой человек.
– Судя по всему, нам с вами заканчивать день так же, как его начали: вместе, – обратился Фергюс к Марку, безошибочно опознав его. – Давайте закругляйтесь, Марк. По дороге расскажете, кого хотели порекомендовать на свое место.
В тишине пустого офиса за отходящим от рабочего места Марком последовали звуки запирания выдвижных ящиков стола и рядом стоящей тумбочки для документов. После выхода в коридор прозвучал характерный щелчок – выключилось освещение его рабочего места. А когда мужчины зашагали по коридору в сторону лифта, закрылась на защелку основная дверь в офис.
– Ну как, вы подумали над моим предложением, Марк?
– Да. У меня есть хорошая и достойная кандидатура. В нем я так же не сомневаюсь, как не сомневаюсь в самом себе.
– Марк, поверьте мне, это очень плохо, когда нет сомнений в себе и тем более в партнере. Вы еще молоды, за вас говорят ваши амбиции, а не вы сами. С возрастом и с опытом вы многое поймете. Но необходимо это сделать, пока не совершили непоправимую ошибку. Позвольте дать вам совет: сомневаться в себе – это путь к самосовершенствованию через саморазвитие. Нет сомнений – нет повода для развития, – Фергюс развернулся лицом к Марку. – Приведите его к нам, я поговорю с ним. Оценю, насколько вы правы относительно него.
Сквер вокруг бизнес-центра словно находится вне времени, вне суток. Вот и сейчас он не погружен в темноту, как город за забором, откуда доносится шум проезжающих автомобилей, отбрасывающих лучи от фар. Здесь светло как днем. В вечерней тишине отчетливо слышится шум бурлящих фонтанов, сильно напоминающий звук бурной горной реки, протекающей где-то рядом. Скамейки опустели. На пешеходных дорожках мало кого встретишь. Две машины отъезжают от бизнес-центра. Фергюс едет в загородный дом Дмитрия Анатольевича. По дороге он сделал очередную попытку дозвониться до Ефима, но приятный женский голос в трубке в объявил, что Ефим недоступен. Отправив сообщение Дмитрию Анатольевичу о своем скором приезде, Фергюс положил телефон в карман, вмялся в заднее сидение и наблюдал, как сменяются здания и мелькают машины за стеклом.
Марк уселся на заднее сидение служебного автомобиля. Он открыл в телефоне страницу входящих cобщений в надежде увидеть ответ от нее. Но, разочарованно прошипев, написал и отправил сообщение Эрику.
– Едем домой, Сергей, – скомандовал водителю Марк, опустив затылок на подголовник, и медленно погрузился в царство Морфея.
***
– Так нечестно. Ты что, следил за мной в тот день? – кокетливо воскликнула Катя. Она понарошку ударила ладошкой по груди Эрика, рассматривая черно-белую фотографию. – Это так мило, Эрик, так необычно. Только это размытое пятно чуть-чуть портит. Я помню тот вечер: я была в толпе, смотрела на это дерево, меня окружали люди. Точно помню, что на месте этого пятна были люди: то ли мужчина с ребенком на руках, то ли женщина. Наверное, у тебя в объективе пленочного фотоаппарата имеется трещина, или скол, или «грязюка» на месте этого пятна, – указала Катя и с видом опытного специалиста посмотрела на Эрика. – Вот!
– А знаешь, ты, наверное, права, у меня на нескольких фотографиях с той самой пленки есть такие разводы. Я не осмотрел объектив – возможно, дело в нем. А я-то голову ломаю: в чем проблема? Ты не поверишь, эта фотография является пятой попыткой.
– Как мило. Ты знаешь, как угодить мне. Спасибо! – Катя приблизилась губами к лицу Эрика и поцеловала его в щечку. – Будем считать, что я услышала то, что хотела услышать от тебя сегодня по телефону.
Катя с немецкой точностью подъехала к фотолаборатории, где ее ожидал Эрик, как ребенок, ждущий подарка. Велосипед давно был загнан вовнутрь лаборатории. Рюкзак одной лямкой висел на левом плече, чтобы беспрепятственно влезть в машину. В руках Эрик держал толстую белую папку для документов. Больше всего ему хотелось поскорее развернуть перед ней эту самую папку и показать ей то, что готовил целый день, то, что было вначале поводом для встречи, а сейчас является способом показать свои чувства.
– А знаешь, у меня идея в следующий раз все-таки доехать до кафе «Грация» и там провести романтический вечер, – предложила Катя. – Это лучшее место в городе, и там собираются все сластены.
– А ты сластена?
– Еще какая. А какой кофе там варят, мммм! Закачаешься! – Катя, словно представляя себя в этом кафе со вкусными пирожными и ароматным кофе, закатила глаза. – Возьмешь с собой пленочный фотоаппарат, устроишь мне авторскую фотосессию в черно-белом стиле, – Катя опять вошла в мечтательный транс, медленно перебирая ногами по асфальтированному, как черная река, тротуару. Она с каждым шагом все больше прижималась к нему, вынуждая смещаться его к обочине тротуара.
Эрик был штурманом этого корабля, идущего по черной реке под флагом «романтика», приставая то к одному берегу, то к другому.
– Но, – загадочно произнесла Катя, – сегодня кафе отменяется.
Только на выезде из города, когда машина свернула в лесную зону, Эрик понял, что его спутница нацелилась на парк «Белая река». Парк носил одноименное название с протекающей сквозь него бурной реки. Благодаря сильному течению со дна реки поднимается белый песок, который смешиваясь с волнами создавал видимость молочного цвета. Искупаться в такой реке для посетителей парка значило вкусить запретный плод, походить по грани между жизнью и смертью. Поэтому по обе стороны реки, вдоль берега, установлен высокий прозрачный забор. Теперь каждый желающий спрыгнуть с крутого берега щучкой или солдатиком, должен изрядно постараться. Что бы вкусить запретный плод, ему нужно перелезть через охраняемый забор. Хотя, после установки забора и введенного городом административного штрафа, такие посетители вместо запретного плода получают порцию гречки с тушенкой и место в камере с зарешеченными окнами на всю ночь, которые предоставляет местный отдел полиции.
– Там, недалеко от площади Трех генералов, есть отличное место, небольшой сквер, где после поедания сладкого можно прогуляться, – Катя остановилась у смотровой площадки, вглядываясь в глаза Эрика и ища в них положительный ответ на ее предложение.
Человек, ступивший на смотровую площадку, полностью погружался в течение реки и парил над ней. Это был переброшенный стеклянный мост через реку. Его облюбовали влюбленные парочки. Новобрачные устраивали здесь церемонии, женихи переносили своих невест через мост под шквал оваций. В темное время суток мост освещался тысячами фонарей, которые излучали теплый и мягкий свет. Они своей формой напоминали масляные или керосиновые уличные фонари восемнадцатого века. На них имелась имитация дверцы, через которую поджигался бы фитиль. Стеклянный мост прозвали «Свидание на небесах».
– Пойдем на «Свидание на небесах», – Эрик обнял Катю за талию и задал направление на мост, почувствовав ответ Катиного тела, которое кричало: да!
