Ринат Ашрафзянов
Открой глаза, нас нет
В середине моста с обеих сторон располагались обзорные выступы, и человек, ступая на них, становился частью пространства между небом и бурлящей рекой. Отсюда можно было увидеть мельчайшие волны, брызги которых оседали крупными каплями в наружной части прозрачного пола.
– Что это там такое, черное? – Катя показала пальцем на плывущий по реке предмет, внимательно всматриваясь за границу освещенности, куда уже не достигал свет от мостовых ламп. Они оба стали вглядываться в плывущий объект, как рыбаки – на поплавок. Черный предмет прямоугольной формы медленно скользил по реке, то переворачиваясь, то выпрыгивая над волнами, показывал свои формы. Подплыв к мосту, неопределенный предмет ушел под воду и больше не показался на глаза Эрика и Кати, которые специально перешли на другую сторону моста, чтобы отыскать его взглядом.
– Интересно, что это было? – Эрик продолжал внимательно всматриваться в волны. – Судя по тому, как он медленно плелся по реке и подпрыгивал над волнами, он цеплялся о дно реки. Он, видимо, больших размеров, и река его тащит дальше. – Эрик только собрался обнять Катю за талию, положить голову ей на плечо и устремить свой взгляд вдаль, как в его кармане завибрировал телефон. Катя, почувствовав попытку Эрика достать телефон, обернулась к нему лицом и оперлась спиной о перила. Она внимательно разглядывала его сверху вниз, пока тот возился с телефоном.
– Что-то срочное, Эрик? – Катя заметила, как он возбужденно, но внимательно читает сообщение, повернув телефон к себе так, чтобы только он сам мог видеть информацию на экране. – Я могу отойти, если мешаю? – Катя отпрянула от перил и прошагала из обзорного выступа на мост, засунув обе руки в карман брюк, не скрывая своего возмущения.
– Постой, ты не можешь мешать мне. Я отвечу позже. – Как только Катя прошла мимо, задев его своим плечом, Эрик сразу убрал телефон в карман брюк, даже забыв заблокировать экран. – Извини, у меня привычка машинально отвечать на входящие сообщения по работе.
– Как думаешь, далеко проплывет этот черный прямоугольник? – Катя, откинув обиду, всматривалась в черную даль, куда безвозвратно уходила река.
– Вряд ли. Его, с таким течением, скоро прибьет к берегу, – ответил Эрик, обняв ее за талию. – Наверное, в нескольких километрах отсюда, – Эрик махнул в сторону движения реки, – где находится порог реки. – Там он точно упрется в дно или его вынесет на берег. Там русло реки круто сворачивает. Я слышал, что именно там часто находили тела утонувших людей.
– Фу, какие страшилки ты рассказываешь. Пускай плывет себе куда хочет. Пойдем отсюда, поздно уже. Пора ехать.
Недалеко от них стоял молодой человек в белой толстовке с большими карманами и накинутым капюшоном. Он, как будто стесняясь или не желая никому показывать свое лицо, наблюдал за Эриком и Катей, спрятавшись в глубине капюшона, и в тон мелодии, которая известна только ему, переваливался с ноги на ногу. Рядом стояла молодая девушка, чуть выше его, и интересовалась тем, как Эрик и Катя что-то высматривают вдалеке. Поддавшись своему любопытству, она пыталась найти точку, на которой заострили свое внимание влюбленные. Девушка проводила их взглядом, когда те переходили с одной стороны моста в другую, задаваясь вопросом: «Вы что-то обронили в воду?»
Как только Катя и Эрик вышли из обзорной площадки и пошли к выходу, молодой человек в белой толстовке обернулся, проводил их взглядом из глубины капюшона. Словно что-то замышляя, он настороженно наблюдал за каждым их движением, держа за руку свою девушку, которая продолжала искать на мосту, возможно, потерянную посетителями вещь. Окончательно убедившись, что влюбленные направились к выходу и скоро скроются за поворотом, молодой человек в белой толстовке повел свою любопытную девушку к середине моста и завел на обзорный выступ.
– Только очень тихо, незаметно посмотри направо, – прошептал Эрик, убавляя шаг, показывая ей взглядом куда смотреть, – Вон там, где мы стояли. Видишь?
– Что там? – робко и непонимающе спросила Катя. – А, вижу. Как это мило, а мы им все это время мешали, они ждали, когда мы наконец-то уйдем. Смотри, он даже колено преклонил перед ней. Интересно, какое кольцо он подарил ей?
– Пойдем, не будем смущать их, – Эрик обнял Катю сзади и повел ее к автомобильной стоянке, которая находилась на выходе из парка…
Катя сделала свой профессиональный разворот и в очередной раз удачно вписалась в ширину дороги около дома Эрика. В этот раз она уже со знанием дела довезла Эрика до дома, до той улицы, где он обычно выходил, чтобы прогуляться пешком. Высадив его, Катя остановилась на перекрестке, сверкнула стоп-фонарями и скрылась за поворотом.
Эрик написал сообщение и отправил его Марку, что готов на неделе зайти к ним в офис для встречи с руководством. Свет на улице поддерживался придорожными фонарями, которые яркими лучами освещали проезжую часть и тротуары. Дома в округе накрылись темным одеялом ночи. Прошел очередной рабочий день, и город погружался в сон. Кто-то в этот день поймал удачу за хвост, кому-то, наоборот, в чем-то не повезло, а для Эрика день посулил и надежду, и перспективу в любовных и профессиональных делах. И все же его не отпускало чувство, что он виноват перед Марком.
Черный предмет прямоугольной формы
– Что это было? – запыхавшаяся Светлана вбежала в кабинет Дмитрия Анатольевича, пнув ногой входную дверь, которая по инерции распахнулась и громко ударилась ручкой об стену. Светлане нездоровилось с самого вечера. Она объявила на кухне, что ужинать не будет, и пораньше отправилась спать. Дмитрий Анатольевич с большим удовольствием услышал от персонала эту новость и сразу же распорядился накрыть стол в домике над обрывом.
Незадолго до спринта Светланы он вернулся в свой кабинет и осторожно выглядывал в окно во двор, который озарился ярким светом. Там беспорядочно забегали охранники, активно жестикулируя руками и переговариваясь по рации. Два из них скрылись на дорожке, ведущей к домику на реке.
– Я не знаю, что за звук там был, мне пока не доложили, – Дмитрий Анатольевич обернулся и внимательно взглянул на супругу, которая стояла перед ним в одной красной ночнушке. – Но точно что-то произошло. Нам с тобой нельзя покидать свои места до тех пор, пока все не станет ясным, – Дмитрий Анатольевич отодвинул занавеску, снова прильнул к окну и продолжил свое наблюдение.
– Такой громкий скрежет. Как будто металл по металлу елозит. А еще эти громкие удары. Я подумала, что на наш дом что-то тяжелое сбросили с самолета, – Светлана подошла к окну и тоже принялась наблюдать за перемещениями людей в черном.
Высокие и массивные входные ворота открылись. На территорию дома въехала машина, возившая Фергюса, и ее тотчас окружили охранники. Они встали по двое с боков и по одному – со стороны капота и багажника. Еще два охранника открыли заднюю дверцу автомобиля, из которой вышел мужчина. Охранники пригнули его голову, облепили со всех сторон, делая из себя живой щит, и повели его в дом.
– Это, наверное, Фергюс. Его машина. Спущусь к нему, он, скорее всего, не понимает, что происходит. А ты не уходи никуда, будь на втором этаже, – Дмитрий Анатольевич погрозил Светлане указательным пальцем. А та, не отводя взгляда от происходящего за окном, продолжала наблюдать.
Фергюс сидел на диване, вжавшись в спинку с напуганным видом. Он был в кольце охраны. Заметив Дмитрия Анатольевича, спускающегося по лестнице, он, не меняя осанки и положения головы, демонстративно моргнул ему. Так, словно он сидел в кресле стоматолога, боясь пошевельнуться.
– Мой друг, не стоит так беспокоиться, пойдемте ко мне в кабинет, выпьем старого доброго коньяка, – Дмитрий Анатольевич показал в сторону лестницы, встав напротив Фергюса. – Я и сам пока ничего не знаю: был ужасный шум снаружи дома, похожий больше на автомобильную аварию.
– Но ведь рядом нет никаких дорог, чтобы произошла авария, – удивленно возразил Фергюс, разводя руки. – А если бы она случилась на основной трассе, вы бы не смогли услышать ее здесь. Там даже у трассы не слышно машин, – Фергюс говорил торопливо, пока они шли к кабинету Дмитрия Анатольевича.
– Сейчас мой начальник охраны во всем разберется и обо всем нам сообщит. А пока мы в компании моей жены немного выпьем, чтобы успокоить нервы, – Дмитрий Анатольевич с невозмутимым видом остановился у дверей в свой кабинет, пропуская Фергюса первым. Он, как дворецкий, вежливо указал ему рукой, а сам последовал за ним, закрыв за собой дверь до щелчка.
Светлана подсматривала в окно и следила за всем, что там происходило. Начальник охраны как дирижер размахивал руками, раздавая указания и показывая подчиненным направление движения. Вот к этому «дирижеру» подбежали двое, с мощными фонарями в руках. Даже на фоне яркого освещения двора были заметны световые лучи, которые выбрасывали из себя фонари, рисуя в воздухе округлые формы. Подбежавшие указывали руками в сторону домика у обрыва и направляли туда лучи, которые уходили в ночную даль. Константин махнул рукой, после чего охранники растворились в темноте.
– Фергюс, здравствуйте! Наконец-то нам удалось с вами встретиться, – Светлана обернулась к нему и, сделав пару шагов от окна, протянула правую руку для пожатия. – Вы не представляете, как я испугалась, когда все это началось. Даже с кровати чуть не свалилась. Я вообще думала поначалу, что это сон. Вы, наверное, уже прочувствовали, как здесь быстро засыпается и сладко спится. Тихий шепот реки словно убаюкивает тебя. – Светлана словно опять пыталась заснуть, закатила глаза, рассказывая свои ощущения и правой рукой вырисовывая движение реки. – И со дна реки поднимается такой сладкий, пропитанный чем-то невообразимым воздух, который успокаивает тебя.
– Особенно понравилось мне находиться у домика над рекой, на прозрачном выступе. Под тобой бурлит стихия, которая пытается достать тебя. А не может! – Фергюс пригубил коньяк, врученный прямо в руки Дмитрием Анатольевичем. – А засыпается здесь и вправду очень сладко. Как будто плывешь на корабле.
– У тебя уже неплохой русский, – похвалил его Дмитрий. – Так ты совсем перестанешь говорить со мной на английском языке, и больше у меня не получится практиковать речь с тобой.
– Если скажешь, я могу говорить с тобой только на английском языке, – подшутил Фергюс, взмахнув бокалом в сторону Дмитрия Анатольевича. Страх от произошедшего покинул его, к нему вернулись та же вальяжная походка и прежние жесты.
– Можно. Но сегодня не стоит начинать, – Дмитрий Анатольевич в ответ взмахнул своим бокалом. – Так, я сейчас приду, – Дмитрий Анатольевич, отвечая на входящий вызов, приложил телефон к уху и скрылся в коридоре. А через несколько минут он уже был замечен Светланой во дворе, которая не покидала свой наблюдательный пункт все это время.
В тишине комнаты дважды громко прозвучала короткая мелодия. Светлана вздрогнула от этой неожиданности. А Фергюс поставил бокал на стол и достал свой телефон. Яркий экран телефона осветил кабинет, а голова Фергюса отбросила тень на белом потолке.
«Мне стало совсем плохо, не выношу вида крови. Я зайду к вам завтра. Ефим», – прочитал Фергюс.
Вторая мелодия посвящалась уведомлению о том, что Ефим вышел на связь. Фергюс кратко ответил «ОК» и составил компанию Светлане. Он подошел к окну, встал напротив нее, отодвинул занавеску, соорудил себе небольшую щелочку и принялся наблюдать за тем, что происходило во дворе.
* * *
Яркий свет во дворе начал медленно тускнеть. Стала видна ночная подсветка мраморного забора, которая меркла от яркого света. Во дворе появились движущиеся в разные направления лучи. На стенах построек они оставляли разбегающихся в разные стороны зайчиков. Константин пожал Дмитрию Анатольевичу руку и вместе с другими двоими ушел в домик для охраны. Дмитрий Анатольевич постоял еще немного, окинул взглядом наблюдательный пост Светланы и Фергюса, зная, что за ним наблюдают, помахал рукой и скрылся под козырьком, установленным над входом в дом.
– Теперь Дима нам всё расскажет, – Светлана отошла от окна, как только Дмитрий пропал из ее поля зрения. Она подхватила Фергюса за локоть. Пойдемте, поймаем его в холле, возле лестницы. Там-то всё и узнаем, – Светлана кивнула головой в сторону дверей.
Лестница на втором этаже выходила прямо в широкий холл. Здесь располагались большой телевизор, огромный черный кожаный диван в форме буквы П, стояло много кресел. Украшением холла служил объемный стол на резных ножках из слоновой кости, его столешница была из цельного камня. В холле могли комфортно расположиться не менее сорока трех гостей. Дмитрий Анатольевич поднимался медленно, держась правой рукой за перила, наступая на каждую ступеньку. Как только его взгляд сравнялся с полом второго этажа, он заметил Светлану и Фергюса, сидящих на кожаном диване. Они расположились в той части дивана, где обзор был удобным, чтобы видеть всех, кто поднимался по лестнице. Светлана, как прилежная ученица, сидела, сложив руки на свои коленки, не задевая спиной спинки дивана и внимательно вглядываясь к лестнице. Фергюс же, напротив, вдавился в спинку дивана, сложив ногу на ногу и выставив на показ свои черные носки. Он не выпускал из рук широкий бокал.
– Или авария, или самоубийство, – Дмитрий Анатольевич не стал томить присутствующих, которые вопрошающе смотрели на него и глазами буквально кричали: «давай уже рассказывай!». – На мелководье, которое в полкилометра по течению от нас, вынесло сильно покореженный легковой автомобиль. Река-то у нас бешеная. Вот и бурное течение со всей скоростью размазало этот автомобиль о скалу… Ты, Свет, знаешь это мелководье? – Дмитрий Анатольевич бросил вопросительный взгляд на жену. – Там-то автомобиль и начал волочиться по дну реки и ударяться о выступающие острые валуны. Это он издавал те самые громкие звуки скрежета, которые ты слышала.
– А как пассажиры, есть выжившие? – Фергюс напрягся, сменяя свою расслабленную позу. Он откинулся от спинки дивана и облокотился о свои колени.
– Есть выжившие? – вторила Светлана. От сопереживания она закрыла ладошками рот и нос, продолжая внимательно смотреть на мужа.
Дмитрий присел на другое крыло дивана, напротив слушающих, вмялся в спинку дивана, положил ногу на ногу, демонстрируя свои темно-синие носки и замаранные ботинки. На его ботинках остался песок, который он принес с места осмотра принесенного рекой автомобиля, где он побывал вместе с охранниками.
– Пока автомобиль тащило по дну, видимо все четыре дверцы вырвало. Сейчас одна из них лежит рядом с автомобилем. Другие, быть может, еще не доплыли. Или каким-то образом смогли пройти поворот реки и уплыть дальше. Темно там, ничего не видно. Завтра утром Костя вызовет службы для осмотра местности.
– Ну а как же люди? – не успокаивалась Светлана
– Внутри и рядом мы не нашли тел. Говорю же, ничего не видно. Дождемся, когда будет светло. Константин уже связался со службами и дал информацию. Так что завтра, дорогая жена, жди много гостей, – Дмитрий Анатольевич демонстративно развел руками, повернувшись в сторону жены.
– Будем надеться, что жертв не будет, а машина ушла в воду без пассажиров, – Светлана встала с дивана. Проходя рядом с мужем, она провела рукой по его плечу. – Спокойной ночи, мальчики! – и скрылась за поворотом в коридоре.
– Фергюс, я не успел отблагодарить тебя за работу, которую ты провел в моем банке «Сфера». Управляющий мне доложил обо всем, – Дмитрий встал с дивана, подошел к Фергюсу, протянул ему руку для пожатия. – Он рассказал, что ты нашел много нарушений, которые заставил исправить. И еще некоторые системы настроил.
– Если честно, Дмитрий, то тебе надо уволить его. Он не управляющий, он большой зануда, не способный мыслить и принимать решения. Так ладно бы только это, он все время сгущает краски там, где этого делать вообще нельзя. Я более чем уверен, что он и мои указания проигнорирует или просто забудет. Я ему сказал на прощанье, что все работает нормально, и это явно успокоило его. Но, думаю, до него не дошло, что это «все хорошо» наступит только тогда, когда он выполнит мои указания.
– Да я подумывал сменить его. Но это сделать очень сложно. Как бы тебе сказать? Он – хранитель нашей тайной кладовки. Такого человека нельзя увольнять. На свободе он причинит нам много бед. Но я учту твои предложения и сам проконтролирую исполнение твоих поручений. А теперь предлагаю поспать, утром здесь будет много народу, – Дмитрий махнул рукой и последовал в свою комнату.
– Невидимка, – проговорил Фергюс в спину уходящему по коридору Дмитрию Анатольевичу
– Что, прости? – Дмитрий обернулся и уставился на него вопросительным взглядом.
– Я дал название заказанному тобой устройству: «Невидимка», – Фергюс с гордостью поднял бокал в сторону Дмитрия Анатольевича.
– Мне кажется, это название слишком броское, если упоминать его в разговоре, как думаешь?
– Думаю, ты прав. Любой, кто случайно услышит это слово, сразу начнет задавать вопросы.
– Назови устройство «Нас нет», – предложил Дмитрий Анатольевич.
– А что, вполне подходит, и сама фраза достаточно общая. Принято! Кодовое название: «Нас нет». – Фергюс сделал глоток из бокала и направился вниз по лестнице, где его ожидали два человека в черном.
* * *
«Страшная авария произошла вечером 3 сентября на мосту «Легенда» недалеко от парка «Белая река». В дорожно-транспортном происшествии приняло участие одиннадцать автомобилей и автобус с детьми в возрасте от 7 до 13 лет. Легковой автомобиль, мчавшийся со скоростью свыше 97 километров в час, выехал на встречную полосу и столкнулся с другим легковым автомобилем, мчавшимся со скоростью 113 километров в час. Произошло лобовое столкновение. В результате на мосту образовался затор, который парализовал движение транспорта в обе стороны. Патрульная служба прибыла на место происшествия вовремя и организовала движение по одной из полос, ведущей в город.
Со слов очевидцев, примерно через семь минут грузовик, груженный трубами и мчавшийся с большой скоростью, не справился с управлением и врезался в образовавшийся затор. Он протаранил автобус с детьми и легковой автомобиль, который выехал на встречку. Сильным ударом легковой автомобиль вынесло за пределы моста. Пробив металлическое ограждение, он рухнул в реку. Автобус с детьми вытолкнуло на самый край моста, где он наполовину повис над рекой.
От сильного удара у грузовика воспламенился двигатель. Пламя быстро перенеслось на кабину грузовика. Воспламенилось вылитое на землю топливо, которое протекало под детским автобусом. Огонь, как загоревшийся фитиль, помчался по топливной дорожке. Разогретая резина, накопленная грязь из смеси масла и бензина на бензобаке автобуса переняли огненную эстафету. Автобус воспламенился.
Кабина автобуса полыхала, перекрыв доступ спасателям. Очевидцам и прибывшим спасателям удалось вытащить семерых детей через заднее окно. Но затем автобус накренился и, как пылающий факел, упал крышей вниз в реку. Его подхватила река и унесла по течению. В момент падения в нем оставались дети, их учительница и водитель. В экстренном порядке в воздух поднят вертолет для определения места нахождения автобуса и легкового автомобиля с пассажирами. Ведется спасательная операция.
Водитель Audi скончался на месте, еще семеро пассажиров погибли от наезда грузовика. Тринадцать человек в критическом состоянии доставлены в больницу. Трое из них – дети, которые получили ожоги различной степени.
Водителя грузовика не удалось вытащить из охваченной огнем кабины. Он скончался на месте. Состояние пассажиров упавшего в реку автобуса и легкового автомобиля остается неизвестным. Известно лишь, что в рейсовом автобусе находились 31 ребенок. На месте аварии работает следственная бригада».
…Сегодня Ефим решил пораньше выехать из дома. Вставая с постели, он поцеловал жену в лоб, поправил ей одеяло и шепнул ей на ухо, чтобы не беспокоилась о завтраке. Встреча с Фергюсом по-прежнему отдавалась в желудке, а подсмотренные фотографии не давали покоя.
«Значит, они нашли участников банды, используя технологию по распознаванию лиц в Интернете. А также создали технологию получения подробной объемной фотографии человека, если даже этот человек в маске, – эти мысли не выходили из его головы с самого вечера. – А может ли эта программа допустить ошибку в создании объемной проекции? А что, если эти фотографии являются фальсификацией или еще хуже? Нет, о фальсификации не может быть и речи. Я знаю профессионализм Фергюса. Он не может вести бизнес таким образом. Но, судя по всему, работу по поиску банды ведет тот самый незнакомец. Как же его называл Фергюс? – Ефим уставился на руль своего автомобиля, словно ждал от него ответа. – Не случайно я видел его у следственного комитета. Точно, Фергюс назвал его Марком. А что, если этот Марк допустил ошибку?»
Кое-как дозвонившись до своего подчиненного, Ефиму так и не удалось поговорить с ним. Не получилось рассказать Тимуру об увиденных фотографиях и предупредить его о том, что он сегодня утром задержится и не успеет на утреннее совещание с руководством. На третьей попытке дозвониться Тимур взял трубку и сердито произнес свое «алло», и на фразе «был у Фергюса, и оказывается, они нашли участников банды, а среди фотографий я увидел…» прозвучали короткие гудки. Последующие попытки дозвониться не принесли результатов. Веселый женский голос оператора твердил заученную фразу: «Абонент находится вне зоны действия сети, перезвоните позже».
Из-за шквала мыслей и плохого самочувствия Ефим впервые в жизни не поддержал своего сына на тренировке по футболу и пропустил важную ежемесячную традицию ужинать с ним вдвоем в ресторане. На такой встрече они перестают быть близкими родственниками, перестают быть друг для друга отцом и сыном: в такой вечер они только лучшие друзья. Они отведывают мясные стейки различной прожарки и без утаек обсуждают дела друг друга, дела пятнадцатилетнего Дамира и сорока-одного летнего Ефима. На встрече установлен единственный запрет: нельзя оставлять стейк недоеденным. Отказаться от стейка можно, только если он приготовлен с нарушением правил прожарки или если он был очень невкусным. Что-что, а за долгие годы существования этой традиции эти двое знали всё о стейках.
Утренний выпуск газеты с пестрым заголовком об аварии Ефим приобрел рядом с кофейней, где заказал ароматный кофе и ванильные пончики. Помимо сумбурных мыслей, реакции организма на увиденную кровь и пропущенного ужина с футболом, сегодня им двигало большое желание реализовать свою фантазию. В этой фантазии он с утра с кружкой кофе сидит на скамейке в сквере, напротив входа в банк, и наблюдает.
Лето не хотело отдавать осени свои кое-как отвоеванные у весны позиции. Лето пришло поздно, июнь был пасмурным и дождливым. Но сейчас даже сентябрьские дни были жаркими. Как будто лето пыталось задарить природу тем теплом, которым не успело поделиться в июне, полностью позабыв про отведенные ему только три месяца в году.
Заняв место на скамейке, положив газету на нее, Ефим расслабился. Он вдавился в спинку скамейки, сложил ногу на ногу и принялся смаковать напиток бодрости. Этим утром в сквере не было влюбленных парочек на скамейках, медленно прогуливающихся пешеходов, которые заряжаются свежестью утреннего сквера перед трудовым днем.
Двери Национального банка были открыты, а значит, утренний инструктаж прошел, на пост заступила новая бригада охраны. Перед выходом из дома, в очередной раз не дозвонившись до Тимура, он предусмотрительно отправил сообщение секретарю банка, чтобы та предупредила руководство о его опоздании по уважительной причине.
«Где же этот чертов Тимур, что он пытается скрыть, и, вообще, что происходит?» – в голове Ефима вспыхнуло негодование. Он пристально уставился на открытую дверь, пытаясь в каждом прохожем разглядеть узнаваемую фигуру своего подчиненного. Рабочий день начался, среди вновь входящих в банк уже не было сотрудников его отдела.
«Наверное, они будут сожалеть о том, что сегодня пришли на работу без опозданий, когда пастуха нет», – подумал Ефим и ухмыльнулся, отпивая все еще горячий кофе.
Тихое уединение прервал вибрирующий телефон в кармане штанов, он издавал резкий пиликающий звук. Ефим поставил горячий стакан кофе на скамейку и, изогнувшись, словно змея, пытался вытащить телефон из кармана узких классических брюк.
«Какого черта!» – выругался Ефим. Он резко встал со скамейки, заставив ее совершить вибрацию. Стакан кофе опрокинулся. Черная ароматная жидкость скапывала на тротуар. Абсолютно позабыв про звенящий телефон, Ефим разочарованно смотрел, как оставшийся кофе темной струйкой собирается в том самом месте на скамейке, где он сидел. После мгновенного сожаления, он подняв голову в сторону следственного комитета, который все время был за его спиной. Ефим заметил посетителей сквера, он был не один этим утром.
– Стоять, не двигаться! – кто-то за спиной прокричал прямо в ухо.
Посетители сквера, миг назад спокойно стоявшие за скамейкой, бежали прямо на него. Ефим стоял в полной растерянности, руки были опущены, телефон в правой руке разрывался от звонка. Его затылок охлаждал приставленный к нему твердый, как сталь, предмет. Угадывать не пришлось, это был боевой пистолет. Подбежавший худой, высокий мужчина выхватил телефон из рук Ефима и нажал кнопку «ответить». Из громких динамиков телефона прозвучало: «Уходи!».
– Кто тебе звонил? – подбежавший мужчина ткнул экраном телефона Ефиму в нос. – Кто… тебе… сейчас… звонил… – выдерживая паузу между каждым словом, худой мужчина кричал и все так же тыкал телефоном в нос, как будто пытался смять его до предела, чтобы экран достал до самых глаз. С каждым толчком затылок ударялся о ствол пистолета.
– Я не знаю, мужик, – растерянность Ефима сменилось полной собранностью, в голову поступила холодная кровь, приводя его в чувство боевой готовности. – Перезвони по этому номер, и сам всё узнаешь. Вы кто? – Ефим попытался повернуть голову, чтобы посмотреть, кто приставил дуло пистолета к его затылку.
Подбежавший мужчина отвел телефон от носа Ефима, словно не услышав его вопроса. Он повернулся к Ефиму спиной и развел руками в сторону тех людей, которые стояли за скамейкой.
Инстинкт самосохранения вперемешку с профессиональной подготовкой сработал на автоматизме. Ефим вдруг завращался юлой, убрав голову с линии выстрела. Левой рукой, на повороте тела в девяносто градусов, он схватил нападавшего за кисть руки, в которой тот держал свой пистолет. Правой рукой вцепился, как бойцовская собака, за ствол оружия, не давая направить на себя и начал выворачивать нападающему руку, представ перед ним лицом. Увиденная Ефимом черная маска поплыла в его глазах, вспыхивая яркими пятнами и сопровождаясь острой болью в области затылка. В ушах эхом отпечаталась фраза: «Забирай его!».
– А ты чего позволил отобрать у себя пистолет, как конфетку у ребенка? – обратился худой человек к человеку в маске. – Если бы я его не вырубил сейчас сзади, – продемонстрировал размах рукоятью пистолета, – он бы всех нас положил здесь. И заметь, из твоего же оружия, – указательным пальцем погрозил человеку в маске. – Увозите его поскорее, пока толпа не собралась. Уходим! – худой мужчина опять же указательным пальцем нарисовал окружность над своей головой.
* * *
Громкий разговор с улицы двух молодых людей, обсуждающих, как несправедлива жизнь, а власть в стране плевать хотела на граждан, разбудил Марка. «Надо бы уже установить сплит-систему», – такая мысль периодически просыпалась в его голове, когда в его квартире становилось сильно жарко и приходилось открывать все форточки для создания естественной циркуляции воздуха. Немного помогал вентилятор, который со звуком взлетающего самолета гонял воздух по квартире, заставляя дрожать пыль на полках.
Но если громкий звук с улицы по утрам – это редкость и с этим можно жить, то запах гнилья вперемешку с табачным запахом, доносившийся от соседей снизу, выносить было невозможно. С регулярным постоянством из одиннадцатой квартиры засасывало в открытое окно запах подожженного навоза, который вызывал только рвотный приступ. И каждое такое утро всегда начиналось не словами «доброе утро». Разговоры с постоянно пьяным соседом в очках о том, что он отравляет жизнь, всегда заканчивались словами «ладно, ладно». А уже через час со скрипом отворялась дверь на нижнем балконе, на котором супружеская пара закуривала свой «навоз», закрученный в красивую белую бумагу со светло-желтым фильтром. Наслаждаясь каждой затяжкой, они начинали вести беседу все о той же политике, о том, что жизнь несправедлива к ним. Во всем их диалоге из приличных слов имелись только предлоги «в» и «на». Докурив свое «произведение искусства», они заученным движением закидывали окурки в ведро, которое больше напоминало парашу в камере заключенного. И вот очередной неудачный заброс, и окурки падают с третьего этажа вниз, на землю, где ходят люди, играют дети. Из окна на балкон выглядывает их семилетней мальчуган. Он с любопытством наблюдает за своими шатающимися родителями и обещает себе, что, когда вырастет, станет таким же, как они, и желает, чтобы это время наступило как можно быстрее.
Марк, не вставая с кровати, поднял телефон с пола, чтобы провести утренний ритуал по поглощению информации из Интернета с одним открытым глазом. Кате он говорил когда-то, что другой глаз закрыт потому, что ему еще нужно время поспать. Сегодня досыпает правый глаз. Увидев лишь сообщение от Эрика, он расстроено выдохнул и потянулся пальцем, чтобы выключить телефон. Больше его ничего не интересовало. И даже запах гнилья, летающий по квартире как хозяин, не мог его заставить подняться с кровати. Первая мысль, отправленная в мозг: «взять на сегодня отгул», получила одобрение. Теперь осталось получить одобрение от руководства. Не успел он выключить телефон, как на экране всплыло сообщение, название которого выстроено большими буквами «КРОВАВАЯ АВАРИЯ произошла вчера на мосту «Легенда».
«Да, Эрик был прав, эти агентства не умеют подбирать картинки к своим новостям. Зачем для данной новости ставить фото окровавленного тела с размозженной головой и лужей крови? Вы еще мертвых детей покажите! Придурки!» – Марк уже вышагивал по квартире, читал новостную колонку, посвященную вечерней аварии.
«Да, наша река очень быстрая, сильная. Она все что угодно сможет унести на себе, – словно с кем-то по громкой связи разговаривал Марк, продолжал комментировать каждую прочитанную статью. – Вам надо ехать в сторону аэропорта по платной дороге, свернуть налево в поселок и по единственной асфальтированной дороге доехать до места, где русло реки резко сворачивает. Там, наверняка, найдете и тела пассажиров этого «авто», или то, что от них осталось. Сама тачка, скорее всего, тоже там».
