Рацлава Зарецкая
Князь Немертвый
Что после прочтения письма, что сейчас Глеб остро ощущал тревогу за брата. Чувствовался подвох в этой истории с печенегами, которых не оказалось на границах, и в том, что Бориса почти сразу после приезда в Киев спровадили на войну.
Насколько болен отец? Мог ли кто-то другой отдавать приказы? Кто-то, кто уже давно находился в Киеве при княжеском дворе. Близкий человек, который жаждет власти так же, как Ярослав.
Откинув мотыгу, Глеб решительно отправился искать Данияра.
– Собирай дружину, – бросил он, найдя воеводу, дремлющего под могучими ветвями старого дуба.
Данияр вскочил, как ужаленный, и вскинул на князя удивленный взгляд.
– Куда собрался, княже? – спросил он хриплым голосом.
– К брату.
– Так ведь он в письме своем сказывает, что не нашел печенегов, – хмуро заметил Данияр. – Стало быть, нет надобности к нему путь держать.
– Душа у меня ноет, чует недоброе, – поделился князь своими чувствами с воеводой.
– Ловушка Святополка? – сразу же понял его Данияр.
Глеб кивнул.
– Я немедля соберу дружину, княже.
***
После долгого пути князь остановился под Смоленском, ожидая вестей от брата. Пру дней спустя пришло письмо, вот только печать на нем была не Бориса, а Святополка.
– Что хочет этот окаянный? – нахмурился Данияр, внимательно следя за Глебом, который пробегал глазами по письму.
– Зовет меня в Киев. Говорит, что отцу хуже.
– Ложь?
– Скорее всего…
– Поедем?
– Нет. Путь не меняем и следуем к Альте, к Борису.
Однако на следующий день, когда Глеб уже хотел возобновить свой путь, снова пришло письмо. И снова оно было не от того брата, вестей от которого ждал Глеб. При виде печати новгородского князя, сердце его сжалось, предчувствуя недоброе. Борис не просто так молчал, не отвечая на три отправленных Глебом письма.
Верный Данияр стоял рядом и тоже с опасением смотрел на письмо в руках князя.
– Прочитать? – спросил он, заметив, как мелко дрожат руки Глеба.
– Нет, я сам, – сглотнув ком в горле, глухо ответил князь.
Разломив восковую печать, он развернул письмо и быстро прочел его про себя. Написанное братом удалось осознать не сразу. Худшие опасения Глеба не могли подтвердиться так скоро, но в письме Ярослава черным по белому было написано…
– Отец мертв. Борис тоже… – сдавленно произнес князь, растерянно глядя на письмо.
Глаза Данияра расширились от ужаса. В отличие от Глеба, он сразу все осознал, а вот князь снова принялся читать письмо, все еще не веря его содержанию.
– Бориса убили? – тихо спросил Данияр.
Оторвав мрачный взор от письма, Глеб кивнул.
– Брат пишет, что это дело рук Святополка. Он захватил киевский престол, убил Бориса и теперь хочет убить меня. Просит ни при каких условиях не ехать в Киев.
– Значит, нам надо возвращаться в Муром…
– Еще чего! – воскликнул Глеб, скомкав письмо в кулаке. – Даже не подумаю! Я пойду войной на Святополка и отомщу за брата. Клянусь всем, что у меня есть: я отправлю его в адское пламя на вечные муки!
Темно-карие глаза князя почернели от злости. Смерть брата, наконец, осозналась им, но ни горя, ни печали он не чувствовал. Лишь яростную, как пламя костра, злость и острую потребность отомстить.
– Но княже! – воскликнул Данияр. – Святополк теперь киевский князь, у него больше власти и сил. Мы не выстоим против него и…
– Мы? – криво улыбнулся князь. – Кто сказал, что мы пойдем против него?
– Но… – пробормотал озадаченный воевода.
– Это мой брат, и моя битва. Ты тут ни при чем.
– Если ты думаешь, что я оставлю тебя, то ты ошибаешься. – Данияр нахмурился и вперил в Глеба суровый взгляд.
– Я знаю, как ты мне предан и очень благодарен тебе за все, – улыбка князя сделалась мягче. – Однако у меня для тебя другое задание: скачи в Новгород и скажи Ярославу, чтобы он со своими войсками шел сюда, к Смоленску. Вместе мы одолеем Святополка и отомстим за брата.
Данияр расплылся в счастливой улыбке.
– Так ты не собирался мстить в одиночку?
Глеб мотнул головой.
– Это было бы глупо.
– Тогда я сию минуту отправляюсь в Новгород!
Князь положил руку на плечо воеводы и молвил:
– С Богом!
Когда Данияр вылетел из шатра, Глеб тяжело вздохнул. На красивом лице молодого князя отразилась глубокая печаль.
Сначала, поглощенный злобой, он действительно хотел пойти на Святополка один, но вскоре быстро остыл и решил, что надо призывать Ярослава. Вместе они одолеют окаянного брата и отомстят за Бориса. Ярослав займет киевский престол, как и мечтал, ну а Глебу хватит и Мурома. Он всегда умел довольствоваться малым, его это вполне устраивало.
***
– Упокой, Господи, души усопших рабов твоих: отца моего Владимира и брата моего Бориса, и прости им все согрешения вольные и невольные, и даруй им Царствие Небесное.
Глеб стоял на коленях в своем шатре и молился за отца и брата. Перед этим он просил у Бога, чтобы Данияр благополучно добрался до Новгорода и привел к нему Ярослава с войском.
Закончив молитву, князь потер уставшие глаза, поднялся с колен и хотел было уже лечь спать, как с улицы до него донеслись сдавленные крики. Вынув меч из ножен, Глеб вперил настороженный взгляд на вход в шатер.
Враги не заставили себя долго ждать. Человек десять забежало в шатер и, увидев Глеба, без всяких слов кинулись на него.
Князь отразил несколько атак и ловко зарубил троих, однако на этом его удача закончилась. В шатер вбежало еще несколько человек. Глеб отвлекся на них и сразу же получил скользящий удар по плечу. Шипя от боли, князь кинулся на солдата, что ранил его. Лезвие меча полоснуло врага по шее, из которой на Глеба хлынула горячая алая кровь.
В шатер снова забежали солдаты и князь, отбив атаку широкоплечего мужчины, выругался. Да сколько же их там?!
Оттолкнув ногой подошедшего сбоку солдата, Глеб мечом разрезал плотную ткань шатра и выскочил на улицу. Враг потушил огонь, что дружина Глеба зажигала с сумерками. Как назло, небо затянуло тучами, и вокруг не было видно ни зги.
Глеб слепо бежал к реке, на берегу которой чудь дальше разбитого им лагеря стояла рыбацкая лодка. Воины, посланные Святополком – Глеб в этом нисколько не сомневался, – не отставали. Видели ли они князя или так же, как и он, слепо бежали к реке?
Внезапно из-за туч на краткий миг выглянула луна. Ее свет озарил блестящую серебром водную гладь и лодку у берега, что была всего в каких-то пятидесяти шагах от Глеба.
Преследование немного стихло, и князь, радуясь своей удачи, кинулся к лодке, однако на его пути вдруг возникла здоровенная фигура. Лунный свет упал на лицо человека, и Глеб узнал в нем своего повара.
– Торчин! – радостно произнес князь при виде своего человека.
Вот только повар был не так рад Глебу. В руке Торчина блеснуло лезвие ножа, и князь все понял. Не сбежать ему сегодня к брату в Новгород, не встретиться больше с верным воеводой Данияром, не отомстить Святополку за смерть Бориса.
Позади раздались крики и топот ног. Глеб обернулся и увидел приближающихся убийц. Грустно усмехнулся, откинул меч в сторону и встал на колени перед своей злой судьбой.
– Смотри, Господи, и суди, – громко произнес он, глядя верх, на темное небо без единой звезды. – Моя душа готова предстать перед тобой, и славу я тебе воссылаю, Отцу и Сыну, и Святому Духу!
Затем взгляд его встретился со взглядом Торчина.
– Делай же то, что тебе приказано, – сказал князь своему повару и закрыл глаза.
***
Князь умирал.
Ему было страшно и холодно. Тело бил озноб, а кончики пальцев окоченели настолько, что уже не ощущались. Ног он тоже не чувствовал. Зато отчетливо слышал запах железа и мокрой земли. А еще каркающих ворон, одна из которых даже клюнула его в плечо.
Князь лежал с закрытыми глазами и ждал, когда боги заберут его на небо. Кровь сочилась из его ран и орошала прелую землю под ним. Казалось, что вытекать уже нечему, но алая жидкость все еще продолжала покидать его обессиленное тело. Вот только смерть все никак не спешила за князем.
Оглушительно закаркали вороны и захлопали крыльями, будто их кто-то спугнул. Князь попытался открыть глаза, но сил на это уже не было. Совсем рядом послышался шелест одежд. Чья-то теплая рука коснулась головы князя.
– Хочешь отомстить? – спросил тихий женский голос. – Я могу одарить тебя невиданной силой, которая сразит всех твоих врагов. Ты просто должен дать мне свое согласие на это.
Подул свежий ветер. Запах сырой земли, пропитанной собственной кровью, ударил князю в нос. С трудом приоткрыв рот, он выдохнул:
– Я хочу…
Таинственная женщина тихо и гортанно рассмеялась, и от этого смеха князю стало жутко. Смерть уже не пугала его так, как то, на что он только что согласился.
Женщина сжала горячими руками голову князя, и он ощутил адский жар, исходящий от них. Казалось, что его череп плавится, а глаза вот-вот лопнут. Не в силах терпеть адскую боль, князь закричал. Вскинув руки, он попытался оттолкнуть от себя женщину, но слабость не позволила ему это сделать. Из последних сил он зацепился за что-то прохладное и дернул это.
Вскоре жар утих, а боль спала. Горячие руки больше не сжимали голову князя. Все его тело налилось свинцом, но зато теперь он ощущал каждую его частичку.
Расслабившись и испустив протяжный выдох, князь провалился в забытье.
***
Глеба разбудил голос брата. Он не сразу понял, что тот говорил – слова никак не хотели собраться в предложение и донести до князя смысл. Открыв глаза, Глеб увидел Ярослава, который обеспокоенно смотрел на него.
– Живой! – воскликнул знакомый голос. Глеб повернул голову и увидел Данияра, на лице которого отпечаталось облегчение.
– Я бы так не сказала. – В опочивальню, где лежал Глеб, вошла Мирина. В руках девушка несла сложенную одежду.
– Что случилось? – хрипло произнес молодой князь. Его рука непроизвольно потянулась к горлу, на котором повар Торчин оставил порез своим ножом.
Раны не было. Даже шрама. Шея была гладкой, здоровой и почему-то прохладной. Глеб прижал к месту, где обычно билась жила, палец, и ничего не ощутил. Его тело будто бы перестало быть живым.
– Что со мной? – с плохо скрываемым страхом спросил Глеб, глядя то на брата, то на Данияра.
Последний сразу же помрачнел. Открыл было рот, чтобы ответить, но передумал и растерянно взглянул на Ярослава. Вздохнув, брат сел на край постели Глеба и, поймав его напуганный взгляд, тихо произнес:
– Ты чуть не умер после нападения людей Святополка. Благо, Велена была рядом и спасла тебя.
– Велена? – нахмурился Глеб, вспоминая, кто такая его спасительница.
– Ведьма, что ты видел на именинах Бориса. Помнишь?
Глеб на мгновение перестал дышать. Глаза его округлились, челюсти крепко сжались.
– Что она со мной сделала? – после недолгой паузы спросил Глеб.
– Она спасла тебя, княже! – воскликнул Данияр.
– Она обратила тебя, – вместе с ним произнесла Мирина.
Ярослав и Данияр стрельнули в нее недовольными взглядами, но девушка либо действительно этого не заметила, либо только сделала вид, что не заметила.
– Ты бы умер там, у реки, зарезанный своим человеком. Преданный, так и не отомстивший. Но Велена подарила тебе новую жизнь, пожертвовав частью своей – ведь колдовство это сложное и опасное.
Слушая Мирину, князь вдруг понял, что крепко сжимает в правом кулаке какой-то предмет. Поднеся руку к лицу, он разжал кулак и уставился на витиеватый оберег.
Воспоминания о том, как его убивали, обрушились на князя с такой силой, что он чуть не завыл от боли, но сдержался, крепко сжав оберег ведьмы.
Вот повар перерезал ему горло. Вот кто-то воткнул меч ему в спину. Потом еще и еще… Вот он лежит на земле, не чувствуя своего тела и ожидая конца, который все никак не приходил.
А вот знакомый шепот, который тогда он не смог узнать из-за близости смерти.
Глеб сам согласился, сам позволил ведьме сделать его таким…
По ухмылке Мирины, по холодности своего тела и свербящей горло жажде он уже все понял. Понял, кем стал.
– Так это была твоя мерзкая ведьма. Она сделала это со мной… – пробормотал Глеб, не сводя взгляда с оберега. Произносить нужное слово не хотелось, но князь должен был это сделать. Должен был признать, кто он теперь.
– Ты бы умер, брат, – устало заметил Ярослав. – Теперь же мы вместе отомстим Святополку за Бориса, как ты и хотел. Прогоним его с киевского престола, добьёмся справедливости!
– Справедливости, – с грустной улыбкой повторил Глеб, глядя на свои побледневшие руки. – А разве справедливо было делать из меня кровопийцу? А, брат?..
Ярослав свирепо взглянул на Глеба и, не сказав ни слова, резко поднялся и вышел из опочивальни. Мирина, оставив одежду, тоже ушла. Остался один Данияр, но и его Глеб не хотел видеть.
– Уходи, мне нужно побыть одному, – буркнул он.
– Но княже…
– Убирайся! – рявкнул Глеб.
Жажда усиливалась, и он боялся, что накинется на своего воеводу и вопьется ему в глотку.
Тяжело вздохнув, Данияр вышел, оставив князя одного примиряться со своей тяжкой судьбой.
***
Почти целую седмицу князь провел в своих покоях, не желая никого видеть, кроме Мирины, которая раз в день приносила ему кровь. Чьей она была, Глеб решил не спрашивать. Люди ведь не интересуются, что за гуся им подали на стол и каким был поросенок, что жарился на вертеле.
Под конец седмицы Глеб наконец покинул свои покои и вышел в прохладную осеннюю ночь. На нем была лишь рубаха нараспашку и штаны, но князю было совсем не холодно. Кожа ощущала прохладу, но никак на нее не реагировала.
– От чего приуныл ты, княже? – раздался пугающе знакомый шёпот, похожий на шипение змеи.
– Велена. – Князь обернулся к ведьме и ужаснулся.
Она и раньше выглядела безобразно со своими ожогами, но теперь к ним добавилась еще и старость. Ведьма за короткое время постарела на добрых пятьдесят лет. Некогда темные волосы ее теперь были белыми, а глаза подернулись пеленой. Прямая спина сгорбилась, а кожа, уродливая от ожогов, теперь стала и вовсе походить на кору старого дуба.
– Что с тобой случилось? – спросил Глеб, не в силах оторвать взгляда от ее уродства.
– Такова цена, что я заплатила за твое спасение. – Морщинистые губы ведьмы изогнулись в печальной улыбке.
Князь вспомнил слова Мирины о том, что Велена пожертвовала частью своей жизни ради того, чтобы обратить его. Тогда он не воспринял ее слова всерьез. Теперь же, увидев воочию, полностью осознал цену своей жизни.
– Не стоило жертвовать собой ради меня, – пробормотал князь, отведя от ведьмы взгляд. Негоже так пялиться на чужое горе.
– Мог бы хоть поблагодарить…
– Благодарю.
Ведьма как никак спасла ему жизнь, так почему он не может быть с ней вежливым? Неужели матушка так запугала его рассказами о нечистой силе? Или же все дело во внешности Велены? Была бы она такой, как Мирина, относился бы он к ней иначе?
Сунув руку в карман штанов, Глеб достал оберег, что сжимал в ту судьбоносную ночь, когда едва не умер. Нет, не так. Когда умер и воскрес.
– Твой? – спросил князь, показав оберег, который походил на четыре серпа, чьи рукояти соединялись воедино.
– Мой, – кивнула ведьма. – Это огневик. Он придает силу духа каждому, кто нуждается в этом, а еще защищает владельца в случае опасности.
– Я случайно сорвал его с тебя. Возвращаю. – Глеб протянул ведьме ее оберег, стараясь не показывать своей брезгливости.
Однако Велена не шелохнулась.
– Что, не нужен? – удивился князь.
– Тебе нужнее. Ты на войну уходишь, мстить.
– Зачем оберег кровопийце? – усмехнулся князь. – Мирина сказала, что тех, кого обратили ведьмы, сильнее всех кровопийц.
– Но ты не бессмертен.
– Я никогда не состарюсь и не умру.
– Умереть могут все, даже боги. – Велена смотрела на князя снисходительно, будто мать на своего неразумного ребенка. – Солнечный свет, огонь и серебро опасны для тебя. Если вдруг ты умрешь, то станешь неприкаянным духом и будешь бродить по земле вечность, ощущая лишь боль и тоску.
Князь удивленно моргнул. Он знал о трех вещах, что могут убить кровопийцу, но не знал, что станет неприкаянным после смерти. Новость эта его, можно сказать, убила во второй раз, ибо после свершения мести Глеб хотел выти на солнечный свет и истлеть до последней косточки, чтобы уйти на небеса к брату и отцу.
– Знаю, о чем ты думал, – прошипела Велена, сощурив белесые глаза. – Но не получится у тебя обрести покой без моей помощи.
– И что я должен сделать? – Глеб был уверен, что здесь кроется какой-то подвох. Ведьма должна была попросить что-то взамен, нечистая сила никогда ничего просто так не делает. Даже Мирина с отцом попросили у Ярослава защиты в обмен на служение ему.
– Ничего, – шепнула Велена. – Лишь прийти ко мне, когда решишься на смерть.
– У твоих услуг нет цены? – не поверил ей Глеб.
– Для тебя, князь, цены нет.
– Почему?
Некоторое время ведьма с интересом рассматривала лицо князя, размышляя о чем-то, что ведомо только ей. Затем она горько усмехнулась и отстранённо произнесла:
– Тебе не понять. Сейчас уж точно. Может быть, позже? – Велена подняла взгляд на небосвод, на котором мягким серебряным светом горело множество небесных светил. – Наши души такого же цвета, что и они. – Ведьма указала сухим костлявым пальцем вверх. – После заклятия часть моего духа перешла к тебе, так что береги его. Людей с таким духом очень мало, но, если тебе когда-нибудь все же доведется встретить такого человека, не отпускай его, ибо вместе ваши души будут сиять ярче звёзд, что смотрят на нас с небес.
Глеб запрокинул голову и всмотрелся в небесные светила. Через несколько дней после обращения он начал видеть в груди у людей маленькие разноцветные точки. Он хотел было спросить у ведьмы, души ли это, но, опустив голову, не увидел ее перед собой. Велена ушла так же незаметно, как и пришла.
***
Перед тем как выйти в люди, Глеб обрезал волосы и обмотал нижнюю часть лица длинной темной тканью, чтобы никто его не узнал. После мести молодой князь не планировал задерживаться на этом свете, а посему люди не должны были знать, что он жив.
Полгода потребовалось Ярославу, чтобы собрать большое войско численностью в пятьдесят тысяч человек. Перед началом своего карательного похода новгородский князь в присутствии своего войска обратился к Богу со словами:
– Не я поднял руку на братьев, а Святополк. Так пусть же он и ответит за их кровь кровью своей нечистой, что я обязуюсь пролить. Суди, Боже, по правде, чтобы прекратилась злоба грешного брата моего.
Глеб стоял в ряду обычных воинов вместе с Данияром и тоже молился Богу, чтобы месть их закончилась быстро, и он смог уйти вслед за братом и отцом. Однако война со Святополком затянулась на четыре года.
Хитер оказался окаянный брат – он то сбегал из Киева, то снова возвращался с новыми союзниками, и Ярославу с Глебом приходилось отступать раз за разом. Однако долгожданный триумф муромского и новгородского князей все же наступил.
В решающей битве на реке Альте, недалеко от того места, где был убит Борис, Святополк наконец-то потерпел поражение. В этой страшной последней битве, что длилась целый день, Святополк впервые за долгое время встретился лицом к лицу с Глебом. Страх обуял окаянного брата при виде того, кто должен был быть мертвым. Улучив момент промедления врага, замахнулся Глеб мечом на Святополка, однако рука его дрогнула.
– Не уподоблюсь я тебе, братоубийца, – произнес он, опустив меч.
– Как ты выжил? – пролепетал напуганный Святополк.
Глеб ухмыльнулся, демонстрируя острые клыки, и ответил:
– Да никак.
В напуганных глазах окаянного брата мелькнуло понимание. Отбросив меч в сторону, Святополк бросился бежать.
– Лови его! – скомандовал подоспевший к Глебу Ярослав. – Чего стоишь?
– Да не стоит оно того, – махнул рукой младший князь. – Войска Святополка разбиты, а сам он в таком ужасе, что, скорее всего, долго не протянет. Забьется где-нибудь в канаву, там и помрет.
– Ну и бес с ним. – Ярослав с презрением плюнул в след убегающему Святополку.
Глеб развернулся и пошел искать Данияра, которого не видел с самого начала сражения.
Изнурительная битва наконец закончилась. Их люди спокойно бродили по полю брани, ища выживших. Своих забирали, а врагов добивали.
В кучи тел, над которыми уже кружило воронье, Глеб и нашел своего воеводу. Глаза Данияра были закрыты, а из груди торчал меч противника.
Князь упал на колени перед другом и коснулся ладонью его холодной щеки. Глаза Глеба упали на шею Данияра, пальцы сползли к месту, где можно было услышать биение сердца. Не сразу, но князь все же нащупал слабую пульсацию.
– Живой… – выдохнул Глеб с облегчением.
– Ненадолго. – К нему подошел Ярослав.
Глеб с мольбой посмотрел на старшего брата, будто бы тот мог спасти Данияра.
– Что ты на меня так смотришь? Только ты его можешь спасти.
– Я? – удивился Глеб.
– Тебе Мирина не рассказала, как обращать людей в кровопийц?
Глеб отрицательно качнул головой.
– Все просто: его надо напоить твоей кровью. Если, конечно, ты хочешь, чтобы он…
Князь не дослушал брата. Вгрызся зубами себе в запястье и, как только из раны обильно потекла кровь, приложил запястье к посиневшим губам Данияра.
Глаза воеводы резко открылись. Он с силой схватил руку князя и присосался к ней, как пиявка. Все тело Глеба пронзила острая боль, будто в него всадили тысячи иголок.
– Достаточно, – деловито пробормотал Ярослав, оттащив Данияра от Глеба.
– Он выживет? – зажав кровоточащее запястье, хрипло спросил Глеб.
– Поживем – увидим.
***
– Не останешься подле меня, брат? – с печалью в голосе спросил Ярослав, восседая на отцовском троне. Власть была ему к лицу.
Глеб отрицательно качнул головой.
– Может, передумаешь?
– Нет. То, что я живу – ошибка судьбы.
– А может, это подарок? – ухмыльнулся Ярослав. – Без тебя Данияр бы сложил голову в битве. – Брат кивнул на стоящего позади Глеба воеводу.
Глеб обернулся и, поймав взгляд верного друга, слабо улыбнулся.
– Кто знает, – задумчиво пробормотал он. – Похоронишь меня рядом с братом?
– Похороню, если пообещаешь Данияра за собой в могилу не тянуть!
– Обещаю, – без раздумий ответил князь. – А ему приказ отдам, чтобы жил за нас двоих.
– Добро, – кивнул Ярослав.
***
Муром встретил князя тихой безлюдной ночью и плохим известием.
– Умерла Велена, – сочувственно произнесла Мирина, теребя края передника.
– Как умерла? – Из князя будто весь воздух разом выбили.
– Совсем ей худо стало в последние месяцы, – вздохнула девушка. – Она с постели не вставала, бредила, тебя звала. Боялась, что не доживет до твоего возвращения.
– И как же мне теперь… – растерявшийся князь даже договорить не смог.
– Как-как? – хмыкнула Мирина. – Жить! Как и все мы, как твой воевода. Он-то, в отличие от тебя, умирать совсем не жаждет.
Глеб посмотрел на Данияра так, будто в первый раз его видел. Он, разумеется, не хотел, чтобы воевода последовал за ним в могилу, но и не думал, что тот хочет жить, будучи нелюдем.
– Она права, княже, – кивнул Данияр. – Я жить хочу. Даже больше, чем раньше.
Князь вздохнул и посмотрел на небо, которое уже начинало светлеть.
– А мне вот не хочется, но, кажется, придется…
– Попробуй, князь, – сказала Мирина, тоже глядя на небо. – Это не так уж и плохо. А если не понравится, то найди человека с душой, что одного цвета с твоей.
Князь вскинул на девушку удивленный взгляд.
– Есть еще способ упокоиться?
Мирина кивнула.
– Перед смертью Велена мне это нашептала. Сказала, что ты цвет душ видеть можешь, как и она. И что, если ты все же надумаешь упокоиться с миром, то должен найти человека с серебристой душой. Она может не быть такой же яркой, как твоя, но это не страшно. Окружи этого человека всем, что он может желать, и тогда его душа засияет.
– Что ж, – хмыкнул князь, взглянув на Данияра, – значит, будем искать такого человека.
– А когда найдем его, что дальше? – спросил у Мирины воевода.
– Да, что дальше? – поинтересовался князь, который уже было успокоился, узнав о другом способе упокоения его проклятой души.
Приподнятые уголки губ Мирины дрогнули и опустились. Она тихо вздохнула и сказала:
– А дальше ты должен будешь выпить его кровь до последней капли.
